Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты • Разное | дополнения – вопросы – исправления – задачи
Перевод на русский: О.А. Фёдорова
| 587 | 587 |
ГЛАВА XII
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Было бы свидетельством недостаточной проницательности с нашей стороны, если бы мы предположили, что до сих пор на протяжении всего этого труда за нами следовал кто-то ещё, кроме метафизиков или мистиков определённого рода. В противном случае мы, безусловно, посоветовали бы таковым не утруждать себя чтением этой главы, поскольку, хотя ничего не сказано, что не было бы абсолютной истиной, они не преминули бы рассматривать наименее прекрасное из повествований как совершенно ложное, каким бы обоснованным оно ни было.
Чтобы понять принципы естественных законов, связанных с некоторыми описанными ниже феноменами, читатель должен помнить об основных положениях восточной философии, которые мы последовательно разъясняли. Подведём итоги очень кратко:
1. Чудес нет. Всё, что происходит, является результатом закона – вечного, неизменного, постоянно действующего. Кажущееся чудо является всего лишь действием сил, антагонистичных тому, что д-р У. Б. Карпентер, член Королевского общества (человек большого образования, но небольших знаний), называет «хорошо установленными законами природы». Как и многие представители его класса, д-р Карпентер игнорирует тот факт, что могут существовать законы, когда-то «известные», а теперь неизвестные науке.
2. Природа триедина: есть видимая, объективная природа, а также невидимая, внутренняя, заряжающая энергией природа, точная модель первой и её жизненный принцип, и, над этими двумя, пребывает дух, источник всех сил, единственно
| 588 | 588 |
вечный и нерушимый. Два низших принципа постоянно меняются, высший третий – нет.
3. Человек также триедин: у него есть объективное, физическое тело, а также оживляющее астральное тело (или душа), истинный человек, и над этими двумя парит, озаряя их, третий властелин, – бессмертный дух. Когда истинному человеку удаётся слиться с последним, он становится бессмертной сущностью.
4. Магия как наука представляет собой знание этих принципов и того, каким образом человек может обрести всеведение и всемогущество духа, а также управление силами природы, всё ещё находясь в теле. Магия как искусство – это применение этих знаний на практике.
5. Злоупотребление тайным знанием есть колдовство; использование его во благо есть истинная магия или МУДРОСТЬ.
6. Медиумизм противоположен адептству; медиум является пассивным инструментом посторонних воздействий, адепт активно управляет собой и всеми низшими энергиями.
7. Так как всё, что когда-либо было, есть или будет, записано на астральном свете или на скрижалях невидимой вселенной, посвящённый адепт, используя видение своего собственного духа, может узнать всё, что было известно или может стать известным.
8. Человеческие расы различаются по духовным дарам, так же как по цвету кожи, росту или любому другому внешнему качество; среди одних людей от природы преобладает предвидение, среди других – медиумизм. Некоторые из них пристрастились к колдовству и передают его тайные правила практического применения из поколения в поколение, что в результате приводит к более или менее широкому диапазону медиумических феноменов.
9. Одной из ступеней магического мастерства является добровольный и сознательный выход внутреннего человека (астральной формы) из внешнего человека (физического тела). У некоторых медиумов такой выход бывает бессознательным и непроизвольным. В последнем случае в такие периоды тело более или менее каталептично, но у адепта отсутствие астральной формы не было бы замечено, поскольку физические чувства оставались активными, и человек выглядит только как бы в состоянии задумчивости – «грёзы наяву», как некоторые называют это.
Для перемещения астральной формы ни время, ни пространство не создают препятствий. Тавматург, досконально владеющий оккультной наукой, может заставить себя (то есть своё физическое тело) как бы исчезнуть или принять любую выбранную им форму. Он может сделать свою астральную форму видимой, или придать ей какой угодно вид. В обоих случаях результаты будут достигнуты посредством вызванной одновременно гипнотической галлюцинации чувств всех свидетелей. Такая галлюцинация настолько совершенна, что видевший её будет давать голову на отсечение, что он видел
| 589 | 589 |
это на самом деле, тогда как это была лишь картина его воображения, запечатлённая в его сознании непреодолимой волей гипнотизёра.
Но хотя астральная форма может перемещаться куда угодно, преодолевать любые препятствия и быть видимой на любом расстоянии от физического тела, последнее зависит от обычных способов передвижения. Оно может левитировать при заданных магнетических условиях, но оно не может перемещаться из одного места в другое иначе чем обычным способом. Поэтому мы не верим ни одному рассказу о перемещениях медиумов в теле по воздуху, поскольку это было бы чудом, а чудеса мы отвергаем. В некоторых случаях и при определённых условиях инертная материя может распадаться, проходить сквозь стены и вновь соединяться, но живые животные организмы не способны на это.
Последователи Сведенборга верят, и тайная наука учит, что душа часто покидает живое тело, и мы ежедневно сталкиваемся в разных жизненных обстоятельствах с такими живыми трупами. Для этого могут быть различные причины, в том числе непреодолимый страх, горе, отчаяние, сильный приступ болезни или чрезмерная чувственность. В пустой футляр может войти астральная форма адепта-колдуна или элементарий (привязанная к земле бестелесная человеческая душа), или, очень редко, элементал. Конечно, адепт белой магии обладает такой же способностью, но, за исключением какой-то особой и великой цели, он никогда не согласится осквернить себя, входя в тело нечистого человека. В состоянии безумия астральное существо больного либо наполовину парализовано, сбито с толку и подвержено влиянию любого проходящего духа всякого рода, либо оно ушло навсегда, и телом овладевает какое-то существо-вампир, находящееся на грани собственного распада и отчаянно цепляющееся за землю, за счёт чего оно может наслаждаться таким способом чувственными удовольствиями ещё какое-то короткое время.
10. Краеугольным камнем МАГИИ является глубокое практическое знание магнетизма и электричества, их качеств, взаимосвязей и потенциальных сил. Особенно необходимо знать их воздействие на животный мир и человека. Многие минералы обладают оккультными свойствами, столь же странными, как и магнит, которые должны знать все практикующие магию, и о которых так называемая точная наука совершенно не осведомлена. Кроме того, растения обладают такими же мистическими свойствами в весьма удивительной степени, и секреты трав, вызывающих сновидения и чары, утеряны только европейской наукой, и нет надобности повторять, что они также неизвестны ей, за исключением некоторых явных случаев, таких как опиум и гашиш.
Тем не менее, психическое воздействие даже этих немногих трав на человеческую систему рассматривается как свидетельство временного психического расстройства. Женщины Фессалии и Эпира, женщины-иерофанты обрядов Сабазия, не унесли свои тайны с падением
| 590 | 590 |
своих святилищ. Они всё ещё хранятся, и те, кто знает природу сомы, знают также свойства других растений.
Обобщая всё это несколькими словами, МАГИЯ – это духовная МУДРОСТЬ, природа, материальный союзник, ученик и слуга мага. Одно общее жизненное начало пронизывает всё сущее, и им управляет совершенная воля человека. Адепт может стимулировать движение естественных сил у растений и животных в сверхъестественной степени. Такие эксперименты не противодействуют природе, а лишь ускоряют процесс; создаются условия для более интенсивной жизнедеятельности.
Адепт может управлять ощущениями и изменять состояние физического и астрального тел других людей, не адептов; он также может управлять духами стихий и использовать их по своему усмотрению. Он не может управлять бессмертным духом любого человека, живого или мёртвого, поскольку все такие духи подобны искрам божественной сущности и не подвержены никакой внешней власти.
Есть два вида провидения – провидение души и провидение духа. Провидение древних пифий отличается о провидения современного загипнотизированного субъекта лишь искусственными способами, используемые для того, чтобы вызвать состояние ясновидения. Но поскольку провидение обоих зависят от большей или меньшей степени остроты чувств астрального тела, они значительно отличаются от совершенного, всеведущего духовного состояния, поскольку в лучшем случае провидец может получить лишь проблески истины через завесу, которую ставит физическая природа. Астральный принцип или разум, называемый индийскими йогами дживатмой, является чувствительной душой, неотделимой от нашего физического мозга, который она держит в подчинении и, в свою очередь, он в равной степени препятствует ей. Это есть эго, разумный жизненный принцип человека, его сознательная сущность. Пока она ещё находится в рамках материального тела, ясность и правильность духовных видений этой сущности зависят от её более или менее близких отношений с высшим принципом. Когда это отношение таково, что позволяет наиболее эфирным частям сущности души действовать независимо от её более грубых частиц и мозга, она может безошибочно постигать то, что видит; и только тогда она является чистой, разумной сверхчувствительной душой. Это состояние известно в Индии как самадхи; оно является наивысшим состоянием духовности, возможным для человека на земле. Факиры пытаются достичь такого состояния, задерживая дыхание на несколько часов во время религиозных упражнений, и называют эту практику «дама-садхна»[3]. Индусские термины пранаяма, пратьяхара и дхарана относятся к разным психическим состояниям и показывают, насколько санскрит и даже современный индийский язык лучше приспособлены к ясному объяснению феноменов, с которыми сталкиваются изучающие эту ветвь психической науки, чем языки современных людей, чей опыт пока не привёл к необходимости изобретения таких описательных терминов.
| 591 | 591 |
Когда тело находится в состоянии дхараны (полной каталепсии физического тела), душа ясновидящего может освободиться и воспринимать вещи субъективно. И всё же, поскольку чувствительный принцип мозга жив и активен, эти картины прошлого, настоящего и будущего будут окрашены земным восприятием объективного мира; физическая память и воображение будут мешать ясному видению.
Но провидец-адепт знает, как приостановить механическое действие мозга. Его видения будут такими же ясными, как сама истина, бесцветными и неискажёнными, тогда как ясновидящий, неспособный управлять вибрациями астральных волн, будет воспринимать более или менее искажённые образы посредством мозга. Провидец никогда не может принять мерцающие тени за реальность, поскольку его память так же полностью подчинена его воле, как и всё остальное тело, он получает отпечатки непосредственно от своего духа. Между его субъективным и объективным «я» нет препятствий. Это есть подлинное духовное видение, в котором, по выражению Платона, душа возвышается над всем низшим благом. Тогда мы достигаем «того, что есть высшее, простое, чистое и неизменное, без формы, цвета или человеческих качеств – Бог есть наш Нус».
Это состояние, которое такие провидцы, как Плотин и Аполлоний, называли «единением[4] с божеством», и которое древние йоги называли Ишварой[1], а современные – самадхи; но это состояние настолько же выше современного ясновидения, как звёзды выше светлячков. Плотин, как известно, был ясновидящим провидцем на протяжении всей своей повседневной жизни, и, тем не менее, он был в единении со своим Богом только шесть раз за шестьдесят шесть лет своего существования, как он сам признался Порфирию.
Аммоний Саккас, «наученный Богом», утверждает, что единственной способностью, прямо противоположной предсказанию и заглядыванию в будущее, является память, а Олимпиодор называет её воображением. «Воображение, – говорит он (в «Комментарии к «Федону» Платона»), – является препятствием для нашего рационального осмысления; поэтому, когда мы возбуждены вследствие вдохновения от божества, а воображение примешивается, то энергия воодушевления прекращается, так как воодушевление и экстаз противоположны друг другу. Если спросить, способна ли душа заряжаться этой энергией без воображения, то мы ответим, что восприятие ею универсалий доказывает, что она способна на это. Следовательно,
[1] В общем смысле Ишвара означает «Господь», но философы-мистики Индии понимали Ишвару именно как единение и общение людей с божеством греческих мистиков. Ишвара-Парашада на санскрите буквально означает милость. Обе «миманзы», трактующие самые трудные вопросы, объясняют карму как заслугу или действенность дел, Ишвару-Парашада – как милость, а шрадху – как веру.
«Мимансы-сутры – это труд двух самых известных богословов Индии. «Пурва-миманса-сутра» была написана философом Джаймини, а «Уттара-миманса-сутра» (или Веданта) – Кришной-Двайпаяна Вьясой, который собрал вместе четыре «Веды». (См. Сэра Уильяма Джонса, Колбрука и др.)
| 592 | 592 |
она обладает восприятием, не зависящим от воображения; в то же время, однако, воображение сопровождает её в её энергиях, как шторм преследует плывущего по морю».
Более того, медиуму нужен либо чужой ум (будь то дух или живой гипнотизёр), чтобы заглушить свою физическую и психическую природу, или какие-то искусственные способы для вызывания состояния транса. Адепту и даже простому факиру требуется всего несколько минут «самосозерцания». Медные столпы храма Соломона, золотые колокольчики и гранаты Аарона, капитолийский храм Юпитера, Августа, украшенный мелодичными колокольчиками[1], и медные чаши мистерий для вызываний Кора,[2] были предназначены в качестве такой искусственной помощи.[3] Для той же цели были сделаны медные чаши Соломона, обвешанные двойным рядом из 200 гранатов, которые служили как бы языками колоколов внутри полых колонн. Жрицы Северной Германии, руководимые иерофантами, могли пророчествовать только под грохот бурных вод. Глядя на водовороты, образовавшиеся быстрым течением реки, они впадали в гипнотическое состояние. Так, мы читаем об Иосифе, сыне Иакова, который искал божественного вдохновения с помощью своей серебряной чаши для гадания, у которой, вероятно, было очень блестящее дно. Жрицы Додоны располагались под древним дубом Зевса (пеласгов, а не олимпийского бога) и внимательно прислушивались к шелесту священных листьев, в то время как другие жрицы сосредотачивали своё внимание на тихом журчании холодного родника, вытекавшего из-под его корней.[4] Но адепту не нужны такие посторонние помощники; вполне достаточно простого усилия воли.
«Атхарваведа» учит, что проявление такой силы воли является высшей формой молитвы и мгновенного ответа на неё. Желать – значит претворять в жизнь пропорционально интенсивности устремления; а это, в свою очередь, измеряется внутренней чистотой. Некоторые из этих благородных заповедей веданты о душе и мистических силах человека были недавно опубликованы в английском периодическом издании одним учёным-индуистом. «Философия санкхьи, – пишет он, – внушает, что душа (то есть астральное тело) обладает следующими способностями: сжиматься до крошечного объёма, который всюду может проникать, увеличиваться до гигантского тела, обретать лёгкость (подниматься по солнечному лучу до солнечной сферы), обладать неограниченной досягаемостью органов, как например, прикосновение к луне кончиком пальца, обладать несгибаемой волей (например, погружаться в землю так же легко, как в воду), господствовать над всем живым или неодушевленным, быть способным изменять ход природы, быть способным выполнять любое желание». Далее автор даёт их различные наименования:
[1] Светоний «Август».
[2] Плутарх.
[3] Плиний, XXX, стр. 2, 14.
[4] Сервий Гонорат «Комментарии на «Энеиду» Вергилия», стр. 71.
| 593 | 593 |
«Эти способности называются: 1) анима; 2) махима; 3) лагхима; 4) гарима; 5) прапти; 6) пракамья; 7) вашитва; 8) ишитва или божественная сила. Пятая способность – это умение предсказывать будущие события, понимать неизвестные языки, исцелять, угадывать невысказанные мысли, понимать язык сердца. Шестая способность – это умение обращать старость в молодость. Седьмая способность – это умение завораживать людей и животных и делать их послушными; это – способность сдерживать страсти и чувственность. Восьмая способность – это духовное состояние, предполагающее отсутствие вышеперечисленных семи способностей, поскольку в этом состоянии йог исполнен Богом».
«Никакие писания, – добавляет он – доступные или сокровенные, не признавались столь авторитетными и конечными, как учение души. Некоторые риши, по-видимому, придавали величайшее значение этому сверхчувственному источнику знаний».[1]
С самых отдалённых времен человечество в целом всегда верило в существование личного духовного существа внутри личности физического человека. Это внутреннее существо было более или менее божественным, судя по близости его к венцу – Хрэсту. Чем теснее союз, тем безмятежнее судьба человека, тем менее опасны внешние условия. Эта вера не является ни фанатизмом, ни суеверием, а лишь постоянным инстинктивным ощущением близости другого, духовного и невидимого мира, которое, хотя и является субъективным для чувств внешнего человека, совершенно объективно для внутреннего эго. Более того, они считали, что существуют внешние и внутренние состояния, которые влияют на направление нашей силы воли во время действий. Они отвергали фатализм, поскольку фатализм подразумевает слепое действие некой ещё более слепой силы. Но они верили в судьбу, которую от рождения до смерти каждый человек сплетает вокруг себя нить за нитью, как паук ткёт свою паутину; и эта судьба управляется либо тем присутствием, которое некоторые называют ангелом-хранителем, либо нашим более сокровенным астральным внутренним человеком, который слишком часто является злым гением плотского человека. Оба они ведут внешнего человека, но один из них может доминировать; и с самого начала невидимого сражения вступает в действие суровый и неумолимый закон воздаяния, точно следуя колебаниям. Когда последняя прядь соткана, и человек, похоже, окутан сетью своих собственных действий, тогда он оказывается полностью во власти этой созданной им самим судьбы. Затем она либо прикрепляет его, как бездеятельную раковину к неподвижной скале, либо как пёрышко уносит его в вихре, вызванном его собственными действиями.
Величайшие философы древности не находили ничего противоречащего здравому смыслу
[1] Пэри Чанд Миттра «Психология ариев», журнал «Human Nature», март 1877 года.
| 594 | 594 |
или странного в том, что «души могут приходить к душам и сообщать им понимание будущих вещей, иногда буквами или просто прикосновением, или взглядом и открывать им прошлые события или объявлять о будущих», – как говорит нам Аммоний. Более того, Ламприй [5] и другие считали, что если развоплощённые духи или души могут нисходить на землю и становиться хранителями смертных людей, то «мы не должны стремиться лишить души, всё ещё пребывающие в теле, той способности, с помощью которой они узнают будущие события и могут объявлять о них. Маловероятно, – добавляет Ламприй, – что душа после отделения от тела вновь обретает способность пророчествовать, которой раньше она не обладала. Скорее мы можем заключить, что она обладала всеми этими способностями во время её соединения с телом, хотя и в менее совершенной степени... Ибо, как солнце светит не только тогда, когда оно выходит из-за облаков, но всегда сияло и только казалось тусклым и затенённым испарениями, так и душа обретает способность заглядывать в будущее только тогда, когда она выходит из тела, как из облака, но всегда обладала ею, хотя и была омрачена связью с земным».
Известным примером одной из ступеней развития способности души или астрального тела с целью проявления себя является феномен так называемой духовной руки. В присутствии определённых медиумов эти кажущиеся отделёнными друг от друга члены тела постепенно вырастают из светящейся туманности, берут карандаш, пишут послания, а затем растворяются на глазах свидетелей. Многие такие случаи удостоверены вполне компетентными и заслуживающими доверия людьми.
Эти феномены реальны и требуют серьёзного рассмотрения. Но иногда фальшивые «фантомные руки» принимались за настоящие. В Дрездене мы однажды видели руку, созданную с целью обмана, с особенным расположением пружин, которые заставляли механизм в совершенстве имитировать движения человеческой руки; в то же время, чтобы снаружи обнаружить её искусственный характер , требуется тщательное изучение. Используя такую руку, нечестный медиум вытаскивает свою настоящую руку из рукава и заменяет её механической; обе руки могут тогда казаться лежащими на столе, в то время как на самом деле одна из них проявляет себя тем, что касается сидящих за столом, постукивает по мебели и производит другие феномены.
Медиумы, производящие реальные манифестации, как правило наименее способны понимать или объяснять их. К числу тех, кто наиболее грамотно написал об этих светящихся руках, можно отнести д-ра Фрэнсиса Джерри Фэйрфилда, автора книги «Десять лет среди медиумов», из-под пера которого вышла статья, появившаяся в газете «Library Table» от 19 июля 1877 года.
Будучи сам медиумом, он всё же является ярым противником спиритуализма. Обсуждая тему «фантомной руки», он говорит, что «автор лично был свидетелем этого при соблюдении им условий, в своей комнате, при полном дневном свете, когда медиум сидел на
| 595 | 595 |
диване на расстоянии шести-восьми футов от стола, над которым появился парящий призрак (руки). Прикладывание полюсов подковообразного магнита к этой руке заставляло её заметно колебаться и вызывало у медиума сильные конвульсии – довольно убедительное свидетельство того, что сила, задействованная в этом феномене, была вызвана его собственной нервной системой».
Вывод д-ра Фэйрфилда о том, что вибрирующая призрачная рука является порождением медиума, логичен и верен. Опыт с магнитной подковой научно доказывает то, что любой каббалист подтвердил бы на основании своего опыта, не меньше, чем на основании философии. «Сила, связанная с этим феноменом», является волей медиума, бессознательно направленной на внешнего человека, который на время остаётся наполовину парализованным или в каталептическом состоянии; рука-фантом является выделением конечности внутреннего или астрального человека. Это является подлинным эго, чьи конечности хирург не может ампутировать, и они остаются после того, как внешняя оболочка отрезана, и (наперекор всем теориям обнажённых или сдавленных нервных окончаний) испытывают все ощущения, ранее испытываемые физическими органами. Это и есть духовное (астральное) тело, которое «восстаёт в нетлении». Бесполезно утверждать, что это руки духа, поскольку, допуская даже, что на каждом сеансе медиума привлекаются различные человеческие духи и что они действительно направляют и производят некоторые манифестации, тем не менее, чтобы сделать руки или лица реальными, они вынуждены использовать либо астральные конечности медиума, либо материалы, предоставленные элементалами, либо же эманации совокупных аур всех присутствующих на сеансе. Чистые духи не будут и не могут проявлять себя объективно. Те же, кто поступают так, не являются чистыми духами, но элементариями или нечистыми духами. Горе медиуму, который становится жертвой такого духа!
Тот же принцип, что и при бессознательном выделении фантомной конечности медиумом, находящимся в каталептическом состоянии, применим и к выделению всего его «двойника» или астрального тела. Оно может отделиться посредством воли внутреннего «я» самого медиума без сохранения в его физическом мозгу каких-либо воспоминаний о таком намерении; это одна из ступеней развития двойной способности человека. Это также может быть вызвано элементариями или элементалами, по отношению к которым он может находиться в положении субъекта месмерического сеанса. Д-р Фэйрфилд прав в отношении одной позиции, занятой в его книге, а именно: медиумы обычно больны, и во многих, если не в большинстве случаев, являются детьми или близкими родственниками медиумов. Но он совершенно неправ, приписывая все психические феномены болезненным физиологическим состояниям. Адепты восточной магии всегда находятся в безупречном психическом и физическом здоровье, а другим произвольное и независимое производство феноменов фактически невозможно. Мы знали многих, и никогда среди них не было ни одного больного человека. Адепт сохраняет совершенное сознание; не показывает изменения температуры тела или других признаков болезни; не требует никаких «условий», но исполнит любые свои подвиги,
| 596 | 596 |
где бы то ни было; и вместо того, чтобы быть пассивным и подчиняться чуждому влиянию, управляет этими силами железной волей. Но в другом месте мы показали, что медиум и адепт противоположны как полюса. Мы только добавим здесь, что тело, душа и дух адепта сознательны и работают в гармонии, а тело медиума представляет собой инертный комок, и даже его душа может отсутствовать во сне, пока её жилище занято другим.
Адепт может не только выбрасывать и делать видимыми руку, ступню или любую другую часть своего тела, но и всё тело. Мы видели, как один адепт проделал это средь бела дня, пока его руки и ноги держал скептически настроенный друг, которого он хотел удивить.[1] Мало-помалу выделилось всё астральное тело, как облачко пара, пока перед нами не встали две формы, из которых вторая была точной копией первой, только немного более призрачной.
Медиуму не нужно проявлять силу воли. Достаточно того, чтобы она или он знали, чего ожидают от них исследователи. «Духовное» существо медиума, когда оно не одержимо другими духами, будет действовать независимо от воли или сознания физического существа, точно так же, как оно действует в теле во время припадка сомнамбулизма. Его восприятие, внешнее и внутреннее, будет более острым и глубоким, как и у лунатика.
Вот почему «материализовавшаяся форма иногда знает больше, чем медиум»,[2] поскольку умственное восприятие астральной сущности пропорционально настолько же выше телесного ума медиума в его нормальном состоянии, насколько духовная сущность тоньше, чем сам ум.
Обычно медиум холодеет, пульс заметно изменяется, и состояние прострации нервов следует за феноменами, неумело и без разбору приписываемых развоплощённым духам, тогда как только одна треть из них может совершаться последними, другая треть – элементалами, а остальное – астральным двойником самого медиума.
[1] Один корреспондент английского журнала из Булони (Франция) рассказывает, что он знает джентльмена, которому ампутировали руку по плечо, и что «он уверен в обладании духовной рукой, которую он видит и на самом деле ощущает другой рукой. Он может касаться чего угодно и даже подносить предметы духовной или фантомной рукой». Эта особа ничего не знает о спиритизме. Мы передаём этот случай в том виде, в каком мы его получили, без проверки, но он просто подтверждает то, что мы видели в случае с восточным адептом.
Этот выдающийся учёный и каббалист-практик может по желанию выбрасывать свою астральную руку и этой рукой поднимать, перемещать и переносить предметы даже на значительном расстоянии от того места, где он может сидеть или стоять. Мы часто видели, как он таким способом даёт своему любимому слону то, что тому нужно.
[2] Ответ на вопрос в газете «The National Association of Spiritualists» за 14 мая 1877 года.
| 597 | 597 |
Но, хотя мы твёрдо уверены, что большинство физических манифестаций, т. е. тех, которые не нуждаются ни в интеллекте и ни в глубоком различении и не проявляют их, механически производятся «шин-лекой»[6] (двойником) медиума, подобно тому, как человек в глубоком сне, внешне кажущийся бодрствующим, будет делать то, о чём потом не будет помнить. Чисто субъективные феномены возникают лишь в весьма немногих случаях вследствие действия астрального тела личности. В зависимости от нравственной, мыслительной и физической чистоты медиума они в основном являются работой элементариев, а иногда и очень чистых человеческих духов. Элементалы не имеют ничего общего с субъективными манифестациями. В редких случаях именно божественный дух медиума направляет и производит их.
Как пишет бабу[7] Пэри Чанд Миттра в письме[1] к президенту Национальной ассоциации спиритуалистов г-ну Александру Колдеру,[2] «дух является сущностью или силой, и он не имеет формы... Сама идея формы подразумевает «материализм». Духи (астральные души, мы бы сказали)... могут принимать формы на время, но форма не является их постоянным состоянием. Чем более материальна наша душа, тем более материальным является наше представление о духах».
Один орфик по имени Эпименид был известен своей «священной и чудодейственной природой», а также способностью души покидать своё тело «так надолго и так часто, как ей было угодно». Можно насчитать десятки древних философов, свидетельствовавших о такой способности. Аполлоний мгновенно покидал своё тело, но следует помнить, что Аполлоний был адептом – «магом». Будь он просто медиумом, он не смог бы совершать такие подвиги по своему желанию. Эмпедокл из Агригентума, пифагорейский тавматург, не нуждался в особых условиях, чтобы остановить водяной смерч, разразившийся над городом. Ему не требовалось ничего, чтобы вернуть женщину к жизни, что он и делал. Аполлонию не требовалась затемнённая комната для своих аэроватических подвигов. Внезапно исчезнув в воздухе на глазах Домициана и целой толпы свидетелей (многих тысяч), он появлялся через час в гроте Путеол[8]. Но исследование могло бы показать, что его физическое тело стало невидимым из-за концентрации вокруг него акаши, он мог незамеченным уйти в какое-нибудь безопасное убежище поблизости, а через час его астральная форма могла появиться в Путеолах перед его друзьями и показаться им самим человеком.
И Симону Магу не требовалось никаких заклинаний, чтобы взлететь на воздух перед апостолами и толпами свидетелей. «Не нужны ни заклинания, ни церемонии; начертание кругов и воскурение – пустая ерунда и фокусы», – говорит Парацельс. Человеческий дух «настолько велик, что ни один человек не может его выразить; как сам Бог вечен и неизменен, так и
[1] «Мнение буддистов о духовных состояниях».
[2] См. «Лондонский спиритуалист», 25 мая 1877 г., стр. 246.
| 598 | 598 |
разум человека. Если бы мы правильно понимали его способности, для нас на земле не было бы ничего невозможного. Воображение укрепляется и совершенствуется через веру в нашу волю. Вера должна укреплять воображение, ибо вера создаёт волю».
Уникальный рассказ о личной беседе английского посла в 1783 году с перевоплощённым Буддой (вскользь упомянутом в первом томе), в то время младенцем в возрасте восемнадцати месяцев, приводится в «Азиатском журнале» согласно рассказу самого очевидца, м-ра Тернера, автора книги «Посольство в Тибете». Осторожная фразеология скептика, опасающегося публичных насмешек, плохо скрывает изумление свидетеля, который в то же время желает изложить факты как можно правдивее.
Младенец-лама принял посла и его свиту с достоинством и благопристойностью, настолько естественными и непринужденными, что они пришли в полное замешательство. Поведение этого младенца, согласно автору, было подобно поведению старого философа, серьёзного, степенного и чрезвычайно вежливого. Посол сумел объяснить маленькому верховному священнослужителю безутешное горе, в которое впал генерал-губернатор Галагаты (Калькутты), города дворцов, и весь народ Индии, когда он умер, а также всеобщее восхищение, когда они узнали, что он воскрес в юном и новом теле. После этого комплимента маленький лама посмотрел на него и его свиту с необыкновенным самодовольством и учтиво угостил их сладостями из золотой чаши.
«Посол продолжал выражать надежду генерал-губернатора на то, что теперь лама ещё долго сможет освещать мир своим присутствием и дружба, которая до сих пор существовала между ними, может быть ещё более прочно скреплена на благо и процветание разумных почитателей ламы... всё это заставило маленькое создание пристально посмотреть на говорящего и милостиво наклониться и кивнуть – и наклониться, и кивнуть, – как будто он понимал и одобрял каждое произнесённое слово».[1]
Как будто он понимал! Если младенец вёл себя наиболее естественным и достойным образом во время приёма, и «когда в их чашках не было чая, ему стало не по себе, и он запрокинул голову и наморщил лоб, продолжая издавать звуки, пока их снова не наполнили», почему бы ему не понимать того, что ему говорили?
Много лет назад небольшая группа путешественников с большими трудностями продвигалась из Кашмира в Лех, город Ладака (Центрального Тибета). Среди наших проводников был шаман-татарин, очень загадочная личность, который немного говорил по-русски и совсем не говорил по-английски, но, тем не менее, ему как-то удавалось разговаривать с нами, и он оказался весьма полезным нам. Узнав, что некоторые из нашей группы были русскими, он вообразил, что наше
[1] См. «Индийскую мифологию» Коулмана.
| 599 | 599 |
покровительство было всемогущим и могло позволить ему благополучно вернуться в свой сибирский дом, откуда он бежал по неизвестным причинам около двадцати лет назад, как он сам рассказывал нам, через Кяхту и великую пустыню Гоби в страну чагаров[1]. С такой его заинтересованностью мы считали себя в безопасности под его охраной.
Вкратце объясним ситуацию: наши товарищи составили неразумный план проникновения в Тибет, по-разному изменив свою внешность, но ни один из них не говорил на этом языке, хотя один из них, некто м-р К. подобрал какого-то казанского татарина и полагал, что тот умеет говорить. Поскольку мы упоминаем об этом лишь вскользь, мы можем сразу сказать, что двое из них, братья Н., были очень вежливо возвращены на границу, прежде чем они прошли шестнадцать миль вглубь загадочной страны восточного Бод[9]; а м-р К., бывший лютеранский священник, даже не пытался покинуть свою жалкую деревушку недалеко от Леха, поскольку с первых дней он был совершенно истощён лихорадкой, и ему пришлось вернуться в Лахор через Кашмир.
Но одно увиденное им зрелище было так замечательно, как если бы он стал свидетелем реинкарнации самого Будды. Услышав об этом «чуде» от какого-то старого русского миссионера, которому, по его мнению, он мог бы больше верить, чем аббату Гюку, в течение многих лет он стремился разоблачить «великий языческий» фокус, как он это называл. К. был позитивистом и весьма гордился своим антифилософским неологизмом. Но его позитивизм был обречён получить смертельный удар.
Примерно в четырёх днях пути от Исламабада мы остановились на несколько дней отдохнуть в одной невзрачной грязной деревеньке, единственной отличительной чертой которой было великолепное озеро. Наши товарищи временно отделились от нас, и деревенька должна была стать местом наших встреч. Именно там наш шаман сообщил нам, что большая группа ламаистских «святых», совершая паломничество к различным святыням, поселилась в старом пещерном храме и основала там временную вихару. Он добавил, что, поскольку «трое достопочтенных»[2] путешествовали вместе с ними, святые бикшу (монахи) были способны творить величайшие чудеса. М-р K -----, увлеченный перспективой разоблачения этого векового вздора, сразу же нанёс им визит, и с этого момента между двумя лагерями установились самые дружеские отношения.
Вихара находилась в уединенном и самом романтическом месте, защищённом от любых вторжений. Несмотря на оказанное внимание, подарки и возмущение м-ра K –, глава вихары, который был пачекабуддой[10] (аскет великой
[1] Русским подданным не разрешается пересекать территорию Тартарии, а подданным императора Китая посещать русские фактории.
[2] Это представители буддийской троицы – Будда, Дхарма и Сангха, или Фо, Фа и Сэн, как их называют в Тибете.
| 600 | 600 |
святости), отказывался демонстрировать феномен «воплощения» до тех пор, пока не был показан принадлежавший автору некий талисман.[1] Однако, увидев его, сразу же приступили к приготовлениям, и младенец трёх или четырёх месяцев был взят у матери, бедной женщины, жившей по соседству. Прежде всего, с м-ра К. взяли клятву, что он не будет разглашать то, что может увидеть или услышать, в течение семи лет. Талисман представляет собой простой агат или сердолик, известный среди тибетцев и других народов как «а-ю», который от природы обладал или был наделён очень загадочными свойствами. На нём выгравирован треугольник, внутри которого заключено несколько мистических слов.[2]
Прошло несколько дней, прежде чем всё было готово. Между тем, ничего таинственного не происходило, за исключением того, что по повелению одного бхикшу жуткие лица глядели на нас из прозрачного чрева озера, когда мы сидели у дверей вихары на его берегу. Одним из них было лицо сестры м-ра К., которую он оставил дома здоровой и счастливой, но которая, как мы впоследствии узнали, умерла незадолго
[1] Бхикшу не разрешается принимать что-либо напрямую даже от мирян из его собственного народа, и менее всего от иностранца. Тщательно избегают малейшего контакта с телом и даже одеждой человека, не принадлежащего к их особой общине. Так, даже принесённые нами подарки, состоявшие из отрезов красной и жёлтой пу-лу, разновидности шерстяной ткани, которую обычно носят ламы, должны были пройти через странные церемонии.
Им запрещено: 1) просить или выпрашивать что-либо (даже если они голодают), им приходится ждать, пока что-то предложат добровольно; 2) дотрагиваться до золота или серебра; 3) есть даже от поданной еды хоть кусочек, если даритель ясно не скажет ученику: «Эта еда для твоего мастера». После этого ученик, обращаясь к пачену, должен в свою очередь предложить ему еду и сказать: «Учитель, это разрешено; возьми и ешь», тогда только лама может взять её правой рукой и отведать.
Все наши подношения должны были пройти через такие очищения. Когда серебряные монеты и несколько пригоршней анн (монеты, равной четырём центам) в разных случаях предлагались общине, ученик сначала оборачивал руку жёлтым носовым платком и, приняв монету на ладонь, немедленно перекладывал её в бадир[11], в другом месте называемую сабаитом, священная чаша, обычно деревянная, предназначенный для подаяний.
[2] Эти камни очень почитаются среди ламаистов и буддистов; седалище и скипетр Будды украшены ими, а Далай-лама носит их на безымянном пальце правой руки. Они встречаются в Горном Алтае и у реки Аргут. Наш талисман был подарком достопочтенного верховного жреца, гелунга, из племени калмыков. Хотя этих кочевников считают отступниками от своего примитивного ламаизма, они поддерживают дружеские отношения со своими братьями-калмыками [монголами], хошутами Восточного Тибета и Коконора [Цинхая], и даже с ламаистами Лхасы. Однако церковные власти не хотят иметь с ними никаких отношений.
У нас было множество возможностей познакомиться с этими интересными людьми из астраханских степей, в детстве живя в их кибитках и пользуясь щедрым гостеприимством князя [Серебджаба] Тюмень, их покойного главы и его княгини. В своих религиозных обрядах калмыки используют трубы, сделанные из берцовых, локтевых костей и костей предплечья своих умерших правителей и верховных жрецов.
| 601 | 601 |
до того, как он отправился в нынешнее путешествие. Это зрелище сначала на него очень подействовало, но он призвал на помощь весь свой скептицизм и успокоил себя теориями об облачных тенях, отражениях ветвей деревьев и т. д., к чему обычно прибегают люди подобного сорта.
В назначенный день принесённого в вихару младенца оставили в преддверии или приёмной, так как К. не разрешалось пройти дальше во временное святилище. Затем младенца положили на коврике посередине комнаты, и всех, кто не принадлежал к группе, отослали, а у входа поставили двух «ниществующих монахов», чтобы не пропускать посторонних.
Затем все ламы сели на пол, прислонившись спиной к гранитным стенам, так, чтобы каждый был от младенца на расстоянии не менее десяти футов. Глава, которому desservant[12] расстелил квадратный кусок кожи, уселся в дальнем углу. Только м-р К. устроился рядом с младенцем и с большим интересом наблюдал за каждым его движением. Единственным требуемым от нас условием было, хранить строгое молчание и терпеливо ждать дальнейшего развития событий.
Яркий солнечный свет струился через открытую дверь. Постепенно «настоятель» впал, казалось бы, в состоянии глубокой медитации, в то время как другие, после произнесения короткого заклинания sotto voce[13], внезапно замолчали и выглядели так, как будто они полностью окаменели. Было невыносимо тихо, и было слышно только гуканье младенца.
Так мы сидели там несколько мгновений, когда младенец внезапно перестал двигать ручками и ножками, и нам показалось, что его тело одеревенело. К. внимательно следил за каждым движением, и мы оба, кинув быстрый взгляд, убедились, что все присутствующие сидят неподвижно. Настоятель, устремив взгляд в землю, даже не смотрел на младенца; но, бледный и неподвижный, он больше походил на бронзовую статую талапоина в медитации, чем на живое существо.
Внезапно, к нашему великому ужасу, мы увидели, что младенец не то, чтобы поднялся, а как бы резко принял положение сидя! Ещё несколько рывков, и вот четырёхмесячный младенец встал на ноги, как автомат, приведённый в движение скрытыми проводами!
Представьте себе наше оцепенение и ужас м-ра К.. Ни одна рука не дотронулась до него, ни одного движения не было сделано, ни одного слова не было произнесено; и всё же грудной ребёнок стоял прямо и твёрдо, как взрослый человек!
Остальную часть истории мы приведём по копии заметок, написанных на эту тему м-ром К. – в тот же вечер и переданных нам на тот случай, если заметки не достигнут места назначения, или автор не увидит чего-либо ещё.
«После минуты или двух колебания, – пишет К., – младенец повернул голову и посмотрел на меня с таким осмысленным выражением, что меня охватил ужас! Меня прошиб озноб. Я щипал руки и
| 602 | 602 |
кусал губы чуть ли не до крови, чтобы убедиться, что это не сон.
Но это было только начало. Это необыкновенное существо, сделав, как мне казалось, два шага ко мне, снова приняло сидячее положение и, не отрывая глаз от меня, повторило предложение за предложением на том языке, что я считал тибетским, те самые слова, которые, как мне было сказано заранее, обычно говорят воплощения Будды, начиная со слов: «Я – Будда; Я – прежний лама; Я – его дух в новом теле» и т. д.
Меня охватил настоящий ужас; волосы на голове встали дыбом, и кровь застыла в жилах. Хоть тресни, я не мог вымолвить ни слова. Здесь не было никакой уловки, никакого чревовещания. Губы младенца шевелились, и глаза, казалось, исследовали мою душу с выражением, которое заставило меня подумать, что я видел пред собой лицо самого настоятеля, его глаза, его взгляд. Как будто его дух вошёл в маленькое тело и смотрел на меня сквозь прозрачную маску лица младенца. Я почувствовал, как у меня закружилась голова. Младенец потянулся ко мне и положил свою ручонку на мою. Я вздрогнул, как будто меня коснулся раскалённый уголь; и, не в силах больше выносить эту сцену, я закрыл лицо руками. Прошло всего лишь мгновение; и когда я отнял руки, маленькая личность снова стала гукающим младенцем, и через мгновение, лежа на спине, он издал нетерпеливый вопль. Настоятель вернулся в нормальное состояние и стал беседовать.
Только после ряда подобных экспериментов, продолжавшихся более десяти дней, я осознал тот факт, что видел невероятный, поразительный феномен, описанный некоторыми путешественниками, и который я всегда осуждал как обман. Среди множества вопросов, оставшихся без ответа, несмотря на моё дотошное расспрашивание, настоятель позволил себе обронить кое-какие сведения, которые следует рассматривать как весьма важные.
«Что бы случилось, – спросил я через шамана, – если бы я убил младенца, пока он говорил, в момент безумного испуга при мысли, что он «дьявол»?» Он ответил, что, если бы удар не вызвал мгновенную смерть, погиб бы только ребенок». «Но, – продолжил я, – предположим, что он был бы таким же быстрым, как вспышка молнии?» «В таком случае, – последовал ответ, – вы бы убили и меня».
В Японии и Сиаме есть два ордена священнослужителей, один из которых является открытым и занимается с людьми, а другой – сугубо приватный. Последних никогда не видно; их существование известно лишь очень немногим местным жителям, и никогда иностранцам.
Их способности никогда не демонстрируются публично или никогда вообще, за исключением редких случаев чрезвычайной важности, когда церемонии проводятся в подземных или иным образом недоступных храмах, и в присутствии немногих избранных, которые головой отвечают за их секретность. Среди таких случаев – смерть членов королевской семьи или высокопоставленных лиц, связанных с Орденом. Одним из самых
| 603 | 603 |
странных и впечатляющих проявлений способностей этих магов является извлечение астральной души из кремированных останков людей; аналогичная церемония практикуется в некоторых из наиболее важных ламаистских монастырей Тибета и Монголии.
В Сиаме, Японии и Великой Тартарии принято делать медальоны, статуэтки и идолов из пепла кремированных людей;[1] они смешиваются с водой до образования пасты и после придания им желаемой формы запекаются, а затем на них наносится позолота. Ламаистский монастырь Оудао, провинция Шаньси, Монголия, наиболее славится этими изделиями, и богатые люди отправляют кости своих умерших родственников, чтобы их там размололи и обработали. Когда адепты магии собираются облегчить выход астральной души умершего, которая в противном случае, по их мнению, могла бы оставаться как бы оглушённой в течение неопределенного периода времени в прахе, прибегают к следующим действиям – священный прах помещают кучкой на металлической сильно намагниченной пластине, размером с человеческое тело. Затем адепт медленно и осторожно обмахивает его талапат-нангом[2], опахалом необычной формы с начертанными на нём некими знаками, одновременно бормоча некую формулу заклинания. Прах вскоре как бы наполняется жизнью и мягко распределяется по пластине тонким слоем, принимая очертание тела до кремации. Затем постепенно появляется своего рода беловатый пар, который со временем образует вертикальный столб и, уплотняясь, в конце концов, превращается в «двойника» или эфирную или астральную копию умершего, которая, в свою очередь, растворяется в воздухе и исчезает из поля зрения смертных.[3]
«Маги» Кашмира, Тибета, Монголии и Великой Тартарии слишком известны, чтобы нуждаться в комментариях. Если они фокусники, то мы приглашаем самых опытных фокусников Европы и Америки помериться с ними силами, если могут.
Если наши учёные не могут имитировать бальзамирование мумий египтян, насколько большим будет их удивление, увидев (как видели мы) тела умерших, сохранённые с помощью алхимического искусства в таком состоянии, что по прошествии столетий они кажутся живыми людьми, но только спящими. Цвет их лица такой же свежий, кожа такая же эластичная, глаза такие же естественные и сияющие, как будто они пребывают в полном расцвете сил, и колесо жизни остановилось всего за мгновение до этого. Тела некоторых выдающихся личностей кладут на катафалки в богатые мавзолеи,
[1] Буддийские калмыки астраханских степей привыкли делать своих идолов из кремированного праха своих князей и жрецов. В коллекции родственницы автора есть несколько небольших пирамид, сложенных из праха выдающихся калмыков и подаренных ей самим князем Тюмень в 1836 году.
[2] Священное опахало, используемое верховными священнослужителями вместо зонтика.
[3] См. Т. I, стр. 476.
| 604 | 604 |
иногда покрытые позолотой или даже пластинами из настоящего золота; их любимое оружие, безделушки и предметы повседневного обихода собраны вокруг них, и свита служителей, цветущие юноши и девушки, но всё же трупы, в такой же сохранности, как и их хозяева, стояли так, будто были готовы служить по первому зову.
Говорят, что в монастыре Великого Курена[14] и в монастыре, расположенном на Священной Горе (Богдо Ула[15]), есть несколько таких гробниц, которые почитались всеми полчищами завоевателей, пронёсшихся по этим странам. Аббат Гюк слышал, что такие гробницы существуют, но не видел ни одной, так как туда не пускают всякого рода чужеземцев, а также миссионеров и европейских путешественников, не снабжённых необходимой рекомендацией, поскольку им в последнюю очередь разрешилось приближаться к священным местам.
Заявление Гюка о том, что гробницы татарских правителей окружены детьми, «которые были вынуждены глотать ртуть до тех пор, пока не задохнутся», из-за чего «цвет и свежесть жертв сохраняются настолько хорошо, что они кажутся живыми», является одной из праздных миссионерских басен, которые подсовывают только самым невежественным людям, готовым верить всяким слухам. Буддисты никогда не приносили жертв, как людей, так и животных. Это полностью противоречит принципам их религии, и ни одного ламаиста никогда не обвиняли в этом. Когда богатый человек желал быть погребенным в компании кого-то ещё, по всей стране отправлялись гонцы с ламами-бальзамировщиками, и для этой цели отбирались дети, умершие естественным путём. Бедные родители были только рады сохранить своих умерших детей таким поэтическим образом, вместо того, чтобы оставлять их разлагаться или на съедение диким зверям.
В то время, когда аббат Гюк жил в Париже, после своего возвращения из Тибета, он рассказал среди прочих неопубликованных чудес г-ну Арсеньеву, русскому джентльмену, следующий любопытный факт, свидетелем которого он стал во время своего долгого пребывания в ламаистском монастыре Кумбум. Однажды, во время беседы с одним из лам, последний внезапно замолчал и принял вид внимательно слушающего какое-то сообщение человека, хотя он (Гюк) не слышал ни слова. «Тогда я должен идти», – внезапно воскликнул лама, как будто в ответ на сообщение.
«Идти куда?» – спросил изумленный «лама Иеговы» (Гюк). «И с кем вы разговариваете?»
«В монастырь * * *», – прозвучал тихий ответ. «Я нужен жапдрунгу[16]; это он меня позвал».
Этот монастырь находился во многих днях пути от того Кумбума, в котором происходила беседа. Но больше всего Гюка поразило то, что вместо того, чтобы отправиться в путь, лама просто прошёл в своего рода сводчатую комнату на крыше дома, в котором они жили, а другой лама, обменявшись несколькими словами,
| 605 | 605 |
последовал за ними до террасы по лестнице и, пройдя между ними, запер там своего товарища, а затем, повернувшись к Гюку и подумав нескольких секунд, улыбнулся и сообщил гостю, что «он ушёл».
«Но как он мог уйти? Вы же заперли его, а в комнате нет другого выхода», – настаивал миссионер.
«Зачем ему дверь?» – отвечал страж. «Ушёл он сам; тело ему не нужно, поэтому он оставил его на моё попечение».
Несмотря на чудеса, свидетелем которых стал Гюк во время своего опасного путешествия, он считал, что оба ламы просто запутали его.
Но через три дня, не видя своего привычного друга и собеседника, он спросил о нём, и ему сообщили, что он вернётся вечером. На закате, когда «другие ламы» собирались расходиться, Гюк услышал голос своего отсутствующего друга, зовущий, словно из облаков, своего товарища, чтобы тот открыл ему дверь. Посмотрев вверх, он увидел очертания «путешественника» за решеткой комнаты, в которой он был заперт. Когда тот спустился, то направился прямо к великому ламе Кумбума и передал ему некое послание и «повеления», переданные из места, которое он «якобы» только что оставил. Гюк не мог ничего больше добиться от него о его воздушном путешествии.
Но он всегда думал, говорил он, что этот «фарс» имеет какое-то отношение к немедленным и необычным приготовлениям к вежливому выдворению обоих миссионеров, его самого и отца Габе, в Чогортан, место, принадлежавшее Кумбуму. Подозрение смелого миссионера могло быть справедливым ввиду его дерзкой любознательности и нескромности.
Если бы аббат был сведущ в восточной философии, ему не стоило бы никаких затруднений понять полёт астрального тела ламы в дальний монастырь, пока его физическое тело оставалось в комнате, а также беседу с жапдрунгом, которого он сам не слышал.
Недавние эксперименты с телефоном в Америке, которые упоминались в главе V нашего первого тома, но которые были значительно усовершенствованы с тех пор, как эти страницы были отправлены в печать, доказывают, что человеческий голос и звуки инструментальной музыки могут передаваться по телеграфному проводу на большое расстояние.
Как мы видели, герметические философы учили, что исчезновение пламени из виду не означает его действительного исчезновения. Оно только переходит из видимого мира в невидимый и может восприниматься внутренним чувством зрения, адаптированным ко всему в этой другой, более реальной вселенной.
То же правило применимо и к звуку. Поскольку физическое ухо распознает вибрации атмосферы до некого момента, который ещё
| 606 | 606 |
не определённо установлен, но меняется в зависимости от человека, поэтому адепт, чей внутренний слух развит, может воспринимать звук в этом крайнем пределе и слышать его бесконечные колебания в астральном свете. Ему не нужны ни провода, ни спирали, ни резонаторы; его силы воли вполне достаточно. Когда адепт слушает в духе, время и расстояние не создают препятствий, и поэтому он может разговаривать с адептом другого полушария с такой же лёгкостью, как если бы они находились в одной комнате.
К счастью, мы можем предоставить многочисленных свидетелей, подтверждающих наше заявление, которые, не будучи адептами, тем не менее слышали раздававшиеся в воздухе звуки музыки и человеческого голоса, когда в пределах тысячи миль от того места, где мы сидели не было ни одного инструмента или динамика. В этом случае они действительно слышали внутренним слухом, хотя и полагали, что были задействованы только их физические органы. Адепт простым усилием воли передал им на короткое время такое же восприятие звука духом, которое он сам постоянно испытывает.
Если бы наших учёных можно было побудить провести исследования вместо того, чтобы высмеивать древнюю философию триединства всех природных сил, то они стали бы продвигаться скачками к ослепительной истине, а не ползли бы как улитки, как теперь.
Эксперименты профессора Тиндаля на мысе Южный Форленд, около Дувра, в 1875 году, изрядно опровергли все предыдущие гипотезы передачи звука, а гипотезы, основанные им на чувствительном пламени[1], привели его к самому порогу тайной науки. Ещё один шаг, и он понял бы, как адепты могут разговаривать на большом расстоянии. Но этот шаг не будет сделан. О своём чувствительном (по правде говоря, магическом) пламени он говорит: «Малейшее прикосновение к далекой наковальне заставляет его падать на семь дюймов. Когда трясут связкой ключей, пламя сильно возбуждается и издаёт громкий гул. Если бросить шестипенсовик в ладонь, в которой уже лежала монета, пламя погаснет. Скрип сапог приводит его в сильное волнение. То же самое происходит, когда комкают или рвут бумагу, или раздаётся шелест шелкового платья. Реагируя на тиканье часов, поднесённых к нему, оно падает и взрывается. Когда заводят часы, оно возбуждается. С расстояния в тридцать ярдов мы можем тихо говорить этому пламени, заставляя его падать и гудеть. При чтении отрывков из «Королевы фей»[17], пламя различает и отбирает разнообразные звуки моего голоса, отмечая одни легким кивком, другие более глубоким поклоном, в то время как на другие оно отвечает сильным волнением».
Таковы чудеса современной физической науки, но какой ценой аппаратов, углекислоты и угольного газа, а также американских и канадских свистков, труб, гонгов и колоколов! У бедных язычников нет такого снаряжения, но (поверит ли этому европейская наука), тем не менее,
[1] См. его «Лекции о звуке».
| 607 | 607 |
они производит те же самые феномены. Однажды, когда в случае исключительной важности потребовался «оракул», мы увидели возможность того, что ранее категорически отрицали, а именно, простой монах заставляет чувствительное пламя давать ответы вспышками без единого прибора. Из ветвей дерева баиль[18] разожгли костёр и посыпали на него жертвенными травами. Монах сидел рядом неподвижно, погруженный в медитацию. В промежутках между вопросами огонь гаснул и, казалось, был готов погаснуть совсем, но когда задавались вопросы, пламя прыгало, гудело, взмывалось ввысь, мерцало, наклонялось и посылало огненные языки, вспыхивающие на восток, запад, север или юг, причём каждое движение имеет свое особое значение в хорошо понимаемом коде сигналов. В промежутках оно опускалось до земли, языки пламени лизали лужайку во всех направлениях и внезапно исчезали, оставляя только слой тлеющих углей. Когда беседа с духами пламени подошла к концу, бикшу (монах) повернулся к джунглям, в которых он жил, и начал издавать скорбное монотонное причитание нараспев, в такт которого колебалось чувствительное пламя, и не просто так, как пламя делало, когда профессор Тиндаль читал «Королеву фей» простыми движениями, но чудесной модуляцией шипения и гула, пока монах не скрылся из виду. Затем, словно сама его жизнь угасла, оно исчезло и оставило кучку золы перед изумлёнными зрителями.
И в Западном, и в Восточном Тибете, как и в любом другом месте, где преобладает буддизм, существуют две различные религии, так же, как и в брахманизме – тайная философия и народная религия. Первый принадлежит последователям школы Сутрантика[1].
Они строго придерживаются духа первоначальных учений Будды, которые показывают необходимость интуитивного восприятия и всех выводов, сделанных на его основе. Они не провозглашают открыто своих взглядов и не позволяют обнародовать их.
«Все образования[19] разлагаются», – были последние слова, произнесённые устами умирающего Гаутамы, когда он готовился войти в нирвану под деревом сал.
«Дух есть единственное, элементарное и изначальное единство, и каждый из его лучей бессмертен, бесконечен и неразрушим. Остерегайтесь иллюзий материи».
Дхарм-Ашока распространил буддизм повсюду в Азии и даже дальше. Он был внуком чудотворца Чандрагупты, прославленного царя, который спас Пенджаб от македонцев (если они вообще когда-либо были в Пенджабе) и принимал Мегасфена при своём дворе в Паталипутре. Дхарм-Ашока был величайшим царём династии Маурьев. Из безрассудного распутника и атеиста,
[1] Сложное слово от сутра, изречение или заповедь, и антика, близко или около [सूत्रान्तिक или саутрантика सौत्रांतिक, суттавада на пали].
| 608 | 608 |
он стал (Деванамприя) Приядаси[20], «возлюбленным богов», и чистоту его альтруистических взглядов не мог превзойти ни один земной правитель. Его память веками жила в сердцах буддистов и увековечена в гуманных эдиктах, выгравированных на нескольких популярных диалектах на колоннах и скалах Аллахабада, Дели, Гузерата, Пешавура, Ориссы и других мест[1]. Его знаменитый дед объединил всю Индию под своим могущественным скипетром. Когда наги или змеепоклонники Кашмира были обращены усилиями апостолов, посланных стхавирами[21] третьих буддийских соборов, в свою веру, религия Гаутамы распространилась подобно лесному пожару. Гандхара, Кабул и даже многие сатрапии Александра Македонского приняли новую философию.
Буддизм Непала, который, как можно сказать, в меньшей степени отличался от первоначальной древней веры, ламаизм Тартарии, Монголии и Тибета, являющийся прямой боковой ветвью буддизма этой страны, можно, таким образом, считать чистейшим буддизмом, поскольку (мы повторяем это снова) ламаизм в собственном смысле слова является лишь внешней формой обрядов.
Упасаки и упасики[22], или наполовину монахи и наполовину миряне мужского и женского пола, должны наравне с самими ламами-монахами строго воздерживаться от нарушения каких-либо правил Будды и должны так же тщательно изучать практику мейпо и все психические феномены. Те, кто становятся виновными в любом из «пяти грехов», теряют право быть в собрании благочестивой общины. Самое важное правило общины – ни при каких обстоятельствах не произносить проклятий, поскольку проклятие возвращается на того, кто его произносит, причём часто проклинают невинных родственников, которые дышат той же атмосферой, что и проклинающий. Любить друг друга и даже наших злейших врагов; жертвовать своей жизнью даже ради животных, вплоть до воздержания от какого-либо оружия; одерживать величайшую из побед, покоряя себя; избегать всех пороков; практиковать все добродетели, особенно смирение и кротость; быть послушными начальству, беречь и уважать родителей, старость, учёность, добродетельных и святых людей; обеспечивать едой, кровом и заботой людей и животных; сажать деревья на дорогах и рыть колодцы для удобства путешественников – таковы нравственные обязанности буддистов. Все ани[23] или бикшуни (монахини) подчиняются этим законам.
Многие буддийские и ламаистские святые славятся непревзойденной святостью своей жизни и своими «чудесами». Итак, Тисса, духовный учитель императора Ашоки, посвятивший Хубилай-хана, Надир-шаха, был широко известен как чрезвычайной святостью своей жизни, так и многочисленными чудесами, которые он творил. Но
[1] Похоже, несправедливо сравнивать Ашоку с Константином, как это делают некоторые востоковеды. Если в религиозном и политическом смысле Ашока сделал для Индии то, что Константин якобы добился для западного мира, все сходство на этом заканчивается.
| 609 | 609 |
он не останавливался лишь на бесплодных чудесах, но делал нечто лучшее. Тиссу полностью очистил свою религию; и только в одной провинции Южной Монголии, как говорят, он заставил Хубилая изгнать из монастырей 500 000 самозванцев-монахов, которые под предлогом своего обета жили в пороке и праздности. Затем у ламаистов появился ещё один чудотворец, великий реформатор жапдрунг Цонкапа, который, как утверждается, был беспорочно зачат его матерью, девственницей из Кукунора[24] (в четырнадцатом веке).
Священное дерево Кумбум, дерево 10 000 образов, которое в результате упадка истинной веры перестало давать ростки в течение нескольких столетий, тогда пустило новые ростки и зацвело ещё пышнее, чем когда-либо, из волос этого аватара Будды, как гласит легенда. Это же предание приписывает ему (Цонкапе) вознесение на небо в 1419 году. Вопреки распространенному мнению, немногие из этих святых являются кубилянами[25] или жапдрунгами – перевоплощениями.
Во многих ламаистских монастырях есть школы магии, но самым известным из них является монастырь-школа Спитук, где к нему прикреплено более 30 000 монахов, причём монастырь образует скорее небольшой городок. Некоторые монахини обладают удивительными психическими способностями. Мы встречали некоторых из этих женщин на пути из Лхасы в Канди[26], Рим буддизма, с его чудесными святынями и реликвиями Гаутамы. Чтобы избежать встреч с мусульманами и другими сектами, они путешествуют по ночам одни, без оружия и без малейшего страха перед дикими животными, потому что они их не тронут. При первых проблесках рассвета они находят убежище в пещерах и вихарах, приготовленных для них их единоверцами на заранее рассчитанных расстояниях, поскольку, несмотря на то, что буддизм нашёл прибежище на Цейлоне, и номинально в Британской Индии существует лишь несколько представителей этой деноминации, тем не менее, тайных бауддх[27] (братств) и буддийских вихар много, и каждый джайн чувствует себя обязанным помогать без разбора, буддистам или ламаистам.
Так как мы всегда занимаемся поисками оккультных феноменов, охотясь за зрелищами, то из того, что мы видели, один из самых интересных феноменов был произведён одной из этих бедных странствующих бикшу. Это было много лет назад, и тогда все подобные проявления были для автора в новинку. Нас привёл в гости к паломникам друг-буддист, мистический джентльмен, родившийся в Кашмире от родителей народности катчи[28], но ставший буддистом-ламаистом по обращении в буддизм и обычно проживавший в Лхасе.
«Зачем таскать с собой этот пучок мёртвых растений?» – спросила одна из бикшуни, худая, высокая, пожилая женщина, указывая на большой букет красивых, свежих и благоухающих цветов в руках автора.
«Мёртвых?» – удивлённо спросили мы. «Но их только что сорвали в саду».
«И все же они мертвы», – серьёзно ответила она. «Рождение в этом
| 610 | 610 |
мире разве не смерть? Посмотрите, как выглядят эти травы, когда они живы, в мире вечного света, в садах нашего благословенного Фо».
Не сходя от того места, где она сидела на земле, ани взяла цветок из букета, положила его себе на колени и начала брать большими пригоршнями как бы невидимый материал из окружающей атмосферы. Вскоре показался весьма слабый клубок пара, который медленно принимал форму и цвет, пока в воздухе не появилась копия цветка, который мы ей дали. Это была точная копия до последнего оттенка и лепестка, она лежала на боку, как и оригинал, но была в тысячу раз великолепнее по оттенку и изысканней по красоте, поскольку прославленный человеческий дух прекраснее, чем его физическая оболочка. Так цветок за цветком до мельчайших травинок воспроизводился и исчезал, вновь появляясь по нашему желанию, более того, даже по одной мысли. Выбрав распустившуюся розу, мы держали её на расстоянии вытянутой руки, и через несколько минут наша рука, кисть и цветок, идеальные во всех деталях, отражались в пустом пространстве, примерно в двух ярдах от того места, где мы сидели. Но в то время как цветок казался неизмеримо красивым и таким же эфирным, как и другие духовные цветы, рука и кисть казались просто отражением в зеркале даже вплоть до большого пятна на предплечье, оставленного на нём вследствие прилипшей к одному из корней влажной земли. Позже мы узнали причину этого.
Около пятидесяти лет назад д-р Фрэнсис Виктор Бруссе сказал: «Если бы магнетизм был реальным, то медицина была бы абсурдом». Магнетизм реален, и поэтому мы не будем противоречить учёному французу в остальном. Магнетизм, как мы показали, является азбукой магии. Для любого человека бессмысленно пытаться понять теорию или практику последнего до тех пор, пока не будет признан фундаментальный принцип магнетического притяжения и отталкивания в природе.
Многие так называемые народные суеверия являются лишь свидетельством инстинктивного восприятия этого закона. Необразованные люди на опыте многих поколений учатся тому, что некие феномены происходят в определённых условиях; они создают эти условия и получают ожидаемые результаты. Не зная законов, они объясняют этот факт чем-то сверхъестественным, поскольку опыт был их единственным учителем.
В Индии, а также в России и некоторых других странах существует инстинктивное отвращение к переступанию через тень человека, особенно если у него рыжие волосы; и в Индии коренные жители крайне неохотно пожимают руку людям другой расы.
Это – не праздные фантазии. Каждый человек излучает магнетические испарения или ауру, и человек может быть в прекрасном физическом здоровье, но в то же время его излучение может иметь болезненный характер для других людей, чувствительных к таким тонким проявлениям. Д-р Эсдейл и другие месмеристы давно научили нас тому, что восточные люди,
| 611 | 611 |
особенно индусы, более восприимчивы, чем белокожие расы. Эксперименты барона Райхенбаха (и, по сути, весь мировой опыт) доказывают, что эти магнетические излучения наиболее интенсивно выделяются из конечностей.
Об этом свидетельствует лечебное действие рук. Поэтому рукопожатие больше всего рассчитано на передачу антипатических магнетических состояний, и индусы поступают мудро, постоянно помня о своих древних «суевериях», полученных от Ману.
Магнетизм рыжеволосого человека, как мы обнаружили, почти у каждой нации инстинктивно вызывает страх. Мы могли бы привести русские, персидские, грузинские, индийские, французские, турецкие и даже немецкие пословицы, чтобы показать, что предательство и другие пороки обычно сопровождаются рыжеватостью. Когда человек стоит на солнце, магнетизм этого светила заставляет его эманации проецироваться в сторону тени, а усиление молекулярного воздействия создаёт больше электричества. Следовательно, человек, к которому он настроен враждебно (хотя ни один из них не может осознавать этого факта), поступит осмотрительно, если не будет переступать через его тень. Осторожные врачи моют руки после каждого пациента; почему же тогда их не обвиняют в суеверии так же, как индусов? Мельчайшие споры болезни невидимы, но не менее реальны, как показывает европейский опыт.
Что ж, восточный опыт за сто веков показал, что микробы духовной заразы распространяются по местности, а нечистый магнетизм может передаваться прикосновением.
Ещё одним распространённым поверьем в некоторых частях России, особенно в Грузии (Кавказ), и в Индии является вера в то, что если тело утонувшего нельзя найти иным образом, его одежду надо бросить в воду, и она будет плавать прямо над тем местом, а затем утонет. Мы даже видели, как успешно проводился эксперимент со священным шнуром брахмана. Он плавал туда и сюда, кружась, как будто что-то ища, пока внезапно не рванулся по прямой примерно на расстояние в пятьдесят ярдов и не утонул, и именно в этом месте ныряльщики подняли тело.
Мы находим это «суеверие» даже в Америке. В одной из самых недавних публикаций в Питтсбурге описывается обнаружение тела мальчика по имени Рид в Мононгахеле аналогичным методом. В ней говорится, что когда все другие средства не дали никакого результата, «было применено любопытное суеверие. Одну из рубашек мальчика бросили в реку в том месте, где он вошёл в воду, и, как говорят, какое-то время она плавала на поверхности и, наконец, опустилась на дно в одном месте, которое оказалось местом, где лежало тело, которое затем подняли. Вера в то, что рубашка утонувшего человека, брошенная в воду, будет следовать за телом, широко распространена, какой бы абсурдной она ни казалась».
Это явление объясняется законом сильного притяжения, существующего между человеческим телом и вещами, которые долго
| 612 | 612 |
носились. Самая старая одежда наиболее подходит для данного эксперимента, новая одежда бесполезна.
С незапамятных времён в России в мае месяце, в день Троицы, городские и деревенские девушки имели обыкновение бросать в реку венки из зелёных веточек (которые каждая девушка должна сама сплести для себя) и внимать их предсказания. Если венок утонет, то это знак того, что девушка скоро умрёт незамужней; если он поплывёт, то она выйдет замуж, причём время зависит от количества припевок, которые ей удастся повторить. Мы положительно подтверждаем, что нам лично известны несколько случаев (два с нашими близкими друзьями), когда предсказание смерти подтвердилось, и девушки умерли в течение двенадцати месяцев. Если попытаться делать то же в любой другой день, кроме Троицы, результат, несомненно, будет таким же. Опускание венка на воду объясняется тем, что он пропитан нездоровым магнетизмом организма, содержащим зародыши ранней смерти; такие магнетизмы имеют притяжение к земле на дне ручья. Что касается остального, мы готовы предоставить это любителям совпадений.
То же общее замечание о том, что суеверие имеет научную основу, применимо и к феноменам, производимым факирами и фокусниками, которые скептики относят к общей категории обмана. И всё же внимательному наблюдателю, даже непосвящённому, раскрывается огромная разница между кимия (феноменом) факира, батте-бази (фокусом) ловкача и некромантией джадугара или сахира, которого так боятся и презирают местные жители. Это различие, незаметное (также непонятное) для скептически настроенного европейца, инстинктивно ценится любым индусом, будь то из высокой или низкой касты, образованным или невежественным. Кхангалин, или ведьма, которая использует свои ужасные абхичара[29] (месмерические силы) с намерением причинить вред, может ожидать смерти в любой момент, поскольку каждый индус считает законным её убийство; букка-баз, фокусник, служит для развлечения. Заклинателя змей с его бхандини[30], полной ядовитых змей, боятся меньше, поскольку сила его чар распространяется только на животных и рептилий; он не может завораживать людей, совершать то, что местные жители называют мантра пхукана[31], околдовывать людей с помощью магии. Но с йогами, санньяси, святыми людьми, которые обретают огромные психические силы с помощью умственной и физической подготовки, дело обстоит совершенно по-другому. Некоторые из этих людей считаются индусами полубогами. Европейцы не могут судить об этих силах, кроме редких и исключительных случаев.
Британский подданный, который встречал в майдханамах[32] и в общественных местах тех, кого он считает ужасными и омерзительными людьми, неподвижно сидящими в мучительных позах, которые они приняли добровольно, урдхва баху[33], с поднятыми над головой руками в течение месяцев и даже лет, не должен принимать их за чудотворцев-факиров. Феномены последних можно увидеть только при дружеской протекции брахмана или при особых
| 613 | 613 |
случайных обстоятельствах. Таких людей так же трудно увидеть, как и настоящих девушек-нотчи, о которых говорит каждый путешественник, но которых очень немногие из них на самом деле видели, поскольку они живут исключительно при пагодах.
Удивительно, что, несмотря на тысячи путешественников и миллионов жителей Европы, которые побывали в Индии и изъездили её вдоль и поперёк, так мало известно об этой стране и о землях, её окружающих. Может быть, некоторые читатели будут не просто сомневаться в правильности нашего утверждения, но даже открыто противоречить ему?
Несомненно, нам ответят, что всё, что хотелось бы знать об Индии, уже известно. Фактически именно такой ответ однажды был дан нам лично. То, что местные англо-индийцы не должны заниматься исследованиями, неудивительно, поскольку, как однажды заметил нам британский офицер, «общество не считает благовоспитанным заботиться об индусах или их делах, или даже выказывать изумление или желать получить информацию обо всём, что они могут увидеть в этой стране как весьма удивительное».
Но нас действительно удивляет, что, по крайней мере, путешественники вероятно, не исследовали это интересное царство более подробно, чем они это сделали. Почти пятьдесят лет назад, углубившись в джунгли Голубых холмов или холмов Нильгири[34] на юге Индостана, два отважных британских офицера, охотившиеся на тигров, обнаружили странное племя, совершенно отличавшееся по внешнему виду и языку от любого другого индийского народа. Было выдвинуто множество предположений, более или менее абсурдных, и миссионеры, будучи всегда начеку, чтобы связать всех смертных с Библией, зашли даже так далеко, что предположили, что этот народ был одним из потерянных колен Израиля, подтверждая свою нелепую гипотезу их очень светлым цветом лица и «ярко выраженными еврейскими чертами».
Последнее совершенно ошибочно, ведь тодды, как их называют, не имеют ни малейшего сходства с еврейским типом ни чертами лица, ни формой, ни поведением, ни языком. Они очень похожи друг на друга и, как выражается один из наших друзей, самый красивый из тоддов походит на греческого статую Зевса своим величием и красотой больше, чем все те, кого он когда-либо встречал среди людей. Со времени их открытия прошло пятьдесят лет; но хотя с тех пор на этих холмах строились города и страну наводняли европейцы, о тоддах узнали не больше, чем в самом начале. Среди глупых слухов, ходящих об этих людях, наиболее ошибочными являются слухи, касающиеся их численности и их полиандрии.
Общее мнение о них таково, что из-за последнего обычая их число сократилось до нескольких сотен семей, и племя быстро вымирает. У нас была отличная возможность узнать о них довольно много, и поэтому мы самым положительным образом заявляем, что тодды не практикуют полиандрию и их число не так мало, как предполагают. Мы
| 614 | 614 |
готовы доказать, что никто никогда не видел принадлежащих им детей. Те, кого можно было увидеть среди них, принадлежали к баддагам, индийскому племени, полностью отличному от тоддов по происхождению, цвету кожи и языку, и которое включает в себя самых непосредственных «поклонников» этого необычного народа. Мы говорим «поклонников», потому что баддаги одевают, кормят тоддов, служат им и положительно относятся к каждому тодду как к божеству. Они гигантского роста, белые, как европейцы, с необычайно длинными и, как правило, каштановыми, волнистыми волосами и бородой, которой с рождения ни одна бритва не касалась. Прекрасный, как статуя Фидия или Праксителя, тодд весь день ничего не делает, как утверждают некоторые путешественники, видевшие их мельком. Из множества противоречивых мнений и заявлений, которые мы слышали от самих жителей Утакаманда и других небольших новых мест цивилизации, разбросанных по холмам Нильгири, мы выделяем следующее:
«Они никогда не пользуются водой; они удивительно красивы и имеют благородную внешность, но крайне нечистоплотны; в отличие от всех других туземцев они презирают украшения и никогда не носят ничего, кроме большой чёрной накидки или покрывала из какой-то шерстяной материи с цветной полосой внизу; они никогда не пьют ничего, кроме цельного молока; у них есть стада скота, но они не едят мяса, и они не заставляют свою скотину пахать или работать; они не продают и не покупают; баддаги кормят и одевают их; они никогда не используют и не носят оружие, даже простую палку; тодды не умеют читать и не хотят учиться. Они приводят в отчаяние миссионеров и, по всей видимости, не имеют никакой религии, кроме поклонения самим себе как владыкам творения».[1]
Мы постараемся исправить некоторые из таковых взглядов в той степени, насколько мы узнали от очень святой личности, брахмана-гуру, пользующегося нашим большим уважением.
Никто никогда не видел более пяти или шести из них одновременно; они не будут разговаривать с иностранцами, и ни один путешественник никогда не заходил в их особенные длинные и плоские хижины, в которых, по-видимому, нет ни окон, ни печной трубы, а только одна дверь; никто никогда не видел похорон тодда, ни очень древних стариков среди них; они также не болеют холерой, в то время как тысячи людей умирают вокруг них во время таких периодических эпидемий; наконец, хотя местность вокруг кишит тиграми и другими дикими животными, ни тигр, ни змея, ни какое-либо другое животное, столь свирепое в тех краях, никогда не касалось ни тодда, ни одной из их скотины, хотя, как сказано выше, они никогда не пользуются даже палкой.
Кроме того, тодды вообще не женятся. Кажется, что их немного, поскольку никто не знает и никогда не может их сосчитать; как только их уединение было осквернено лавиной цивилизации
[1] См. «Индийские зарисовки»; «Новая циклопедия» Эплтона и т. д.
| 615 | 615 |
(что, возможно, произошло из-за их собственной небрежности), тодды начали переезжать в другие места, столь же неизвестные и более недоступные, чем прежде были холмы Нильгири; они не рождены ни от матерей тодда, ни от родителей тодда; они являются детьми одной очень избранной секты, и с младенчества их отделяют для особых религиозных целей. Узнаваемый по особенностям цвета лица и некоторым другим признакам, такой ребенок с рождения известен как тот, кого в народе называют тоддом.
Каждые три года каждый из них должен на некий период времени отправиться в определённое место, где все они встречаются; их «грязь» – всего лишь маска, которую санньяси надевает публично согласно своему обету; их скот, по большей части, предназначен для священного пользования; и хотя в их места поклонения никогда не ступала нога мирянина, они, тем не менее, существуют и, возможно, соперничают с самыми великолепными пагодами (гопарамами), известными европейцам. Баддаги являются их особыми вассалами и, как было справедливо замечено, поклоняются им как полубогам, поскольку их рождение и таинственные способности дают им право на такое отличие.
Читатель может придерживаться мнения, что любые утверждения о них, которые противоречат тому немногому, что изложено выше, являются ложными. Ни один миссионер никогда не поймает никого на свою наживку, и ни один баддага не предаст их, хоть руби его на куски. Это – народ, который исполняет некую высокую цель и чьи тайны неприкосновенны.
Кроме того, тодды – не единственное такое загадочное племя в Индии. Мы называли некоторые из них в предыдущей главе, но сколько их, помимо этих, останутся безымянными, непризнанными и все же всегда существующими!
То, что сейчас широко известно о шаманизме, составляет очень малую часть; но и она была извращена, как и остальные нехристианские религии. Шаманизм называют «язычеством» Монголии, и совершенно безосновательно, поскольку это одна из древнейших религий Индии. Это поклонение духу или вера в бессмертие душ и в то, что последние остаются теми же людьми, какими были на земле, хотя их тела утратили свою объективную форму, а человек сменил свое физическое тело на духовное.
В своём нынешнем виде шаманизм является ветвью первоначальной теургии и практическим смешением видимого мира с невидимым. Всякий раз, когда житель земли желает вступить в общение со своими невидимыми братьями, он должен ассимилироваться с их природой, т. е. он встречает этих существ на полпути и, снабженный ими силой духовной сущности, наделяет их в свою очередь частью своей физической природы, что позволяет им иногда появляться в наполовину объективной форме. Этот временный обмен натурами называется теургией.
Шаманов называют колдунами, поскольку они, как говорят, вызывают «духов» мёртвых с целью некромантии. Об истинном шаманизме, поразительные черты которого преобладали в Индии в дни
| 616 | 616 |
Мегасфена (300 г. до н. э.), можно судить по его выродившимся потомкам шаманов Сибири не более, чем истолковывать религию Гаутамы Будды по фетишизму некоторых его последователей в Сиаме и Бирме.
Он нашёл убежище в главных ламаистских монастырях Монголии и Тибета; и там шаманизм, если так можно назвать его, практикуется на крайнем пределе общения, разрешённого между человеком и «духом».
Религия лам добросовестно сохранила первоначальную науку о магии и теперь совершает такие же великие подвиги, как и во времена Хубилай-хана и его баронов. Древняя мистическая формула царя Сонгцэн Гампо, «Аум мани падме хум»[1] совершает свои чудеса сейчас, как и в седьмом веке. Авалокитешвара, высший из трёх бодхисаттв и святой покровитель Тибета, проецирует свою тень, прямо на глазах у верующих в монастыре Гаден[35], основанном им.
Светящаяся форма Цонкапы в виде огненного облака, отделяющегося от танцующих лучей солнечного света, беседует с большим собранием лам, исчисляющихся тысячами; голос, нисходящий сверху, подобен шепоту ветра сквозь листву. Вскоре после этого, как говорят тибетцы, прекрасный вид исчезает в тени священных деревьев в парке монастыря.
Говорят, что в монастыре Гаркхенма[36] (обитель-мать) плохих и неразвитых духов заставляют появляться в определённые дни и отчитываться в своих злодеяниях; ламы-адепты принуждают их исправлять зло, причинённое ими смертным. Это то, что Гюк наивно называет «представлением злых духов», то есть дьяволов.
Если бы скептикам из различных европейских стран было разрешено ознакомиться с ежедневными отчётами[2] в Муру и в «городе духов» делового общения между ламами и невидимым миром, они, несомненно, проявили бы больший интерес к феноменам, так торжественно описываемых в спиритических журналах.
В монастыре Будда-ла, или, скорее, в Потала[37] (Гора Будды), в самом важном из многих тысяч монастырей этой страны, можно видеть, как жезл бодхисаттвы парит в воздухе, и его движения регулируют действия общины. Всякий раз, когда ламу призывают к ответу перед настоятелем
[1] Аум (мистический санскритский термин Троицы), мани (священный драгоценность), падме (в лотосе, так как падма обозначает лотос), хум (да будет так). Шесть слогов в предложении соответствуют шести главным силам природы, исходящим от Будды (абстрактного божества, а не Гаутамы), который является седьмым, а также Альфой и Омегой бытия.
[2] Муру[38] – один из самых известных монастырей Лхасы, расположенный прямо в центре города. Жапдрунг, далай-лама, проводит в нём большую часть зимних месяцев; в течение двух-трёх месяцев тёплого времени года его обитель входит в состав Потала.[39] В Муру находится крупнейшее типографское заведение страны.
| 617 | 617 |
монастыря, он заранее знает, что ему бесполезно говорить неправду, ведь «регулировщик справедливости» (жезл) присутствует там, и его движение, одобрительное или иное, мгновенно и безошибочно решает вопрос о его виновности. Мы не претендуем на то, чтобы быть свидетелями всего этого лично; мы ни на что не претендуем. В отношении любого из этих феноменов достаточно того, что то, что мы не видели собственными глазами, было настолько обоснованно доказано нам, что мы подтверждаем его подлинность.
Некоторые ламы в Сиккине совершают мейпо («чудо») с помощью магических сил. Покойный патриарх Монголии, гэгэн-хутукта, живший в Урге, настоящем раю, был шестнадцатым воплощением Гаутамы, следовательно, бодхисаттвой. Он имел репутацию обладателя феноменальных способностей даже среди тавматургов страны чудес par excellence[40]. Пусть никто не думает, что эти способности развиваются без усилий. Жизнь большинства этих святых, которых ошибочно называют праздными бродягами, мошенниками-попрошайками, которые, как предполагается, проводят жизнь в погоне за легковерностью своих жертв, сама по себе является чудом. Действительно является чудом, поскольку она показывает, чего способны достичь целеустремленная воля, совершенная чистота жизни и целей, и какой степени сверхъестественного аскетизма можно подвергнуть человеческое тело, но при этом жить и доживать до преклонного возраста.
Ни один христианский отшельник никогда не мечтал о таком совершенстве монашеской дисциплины; и воздушное жилище Симона Столпника показалось бы детской забавой перед изобретениями факиров и буддистами для испытания силы воли.
Ведь теоретическое изучение магии – это одно, а возможность практиковать её – совсем другое. В Дрепунге[41], монгольской академии, где более трехсот магов (колдунов, как их называют французские миссионеры) обучают примерно вдвое больше учеников в возрасте от двенадцати до двадцати лет, причём последним приходится много лет ждать своего окончательного посвящения. Ни один из сотни учеников не достигает высшей цели; и из многих тысяч лам, занимающих почти целый город отдельно стоящих домиков, ютящихся вокруг монастыря, не более двух процентов становятся чудотворцами.
Можно выучить наизусть все строки из 108 томов «Канчжура»[1] и всё равно оставаться плохим магом на практике. Есть только одно, что, несомненно, ведёт к этому, и на это конкретное исследование намекает не один герметический автор.
Один из них, арабский алхимик Алипили[42], говорит так: «Я увещеваю тебя, кто бы ты ни был, желающий погрузиться в самые сокровенные уголки природы; если то, что ты ищешь, ты не находишь в себе, то никогда не найдешь этого вне себя. Если тебе не известно превосходство собственного дома, зачем ты ищешь
[1] Великий буддийский канон, содержащий 1083 сочинения в нескольких сотнях томов, многие из которых посвящены магии.
| 618 | 618 |
превосходства других вещей? О ЧЕЛОВЕК, ПОЗНАЙ СЕБЯ! В ТЕБЕ СОКРЫТО СОКРОВИЩЕ СОКРОВИЩ».
В другом алхимическом трактате «De Lapide, Manna benedicto»,[43] его автор выражает свои представления о философском камне в следующих выражениях: «Я намерен по неким причинам не слишком много распространяться по этому вопросу, который представляет одну единственную тему, уже слишком ясно описанную; поскольку она показывает и излагает такие магические и естественные способы его (камня) применения, которые многие из тех, кто его употреблял, никогда не знали и даже не слышали о таковых; и такие, которые, когда я смотрел на них, заставляли колени дрожать и сердце сильно биться, и я стоял, поражённый их видом!»
Каждый неофит испытывал более или менее такие же ощущения, но как только они побеждены, человек становится АДЕПТОМ.
В монастырях Ташилунпо и Сичжан[44] эти силы, присущие каждому человеку, но проявляемые столь немногими людьми, доводятся до совершенства. Кто в Индии не слышал о Панчен Римпоче, хутухту столицы Верхнего Тибета? Его братство гелонгов было известно по всей стране; и одним из самых известных «братьев» был бэйлин (англичанин), прибывший когда-то в начале этого века с Запада, убеждённый буддист, и после месяца подготовки был принят в число гелонгов. Он говорил на всех языках, включая тибетский, и знал все искусства и науки, гласит предание. Его святость и творимые им феномены стали причиной его провозглашения жапдрунгом всего лишь спустя несколько лет после его приезда. Память о нём живет среди тибетцев и по сей день, но его настоящее имя известно только жапдрунгам.
Величайшим из мейпо, который, как говорят, был предметом устремлений каждого буддийского преданного, была и остается способность ходить по воздуху. Знаменитый король Сиама Пиа Метак, китаец, был известен своей преданностью и образованностью. Но он обрёл этот «сверхъестественный дар» только после того, как предался непосредственному обучению священника Гаутамы Будды. Кроуферд и Финлейсон во время своего пребывания в Сиаме с большим интересом следили за попытками некоторых сиамских дворян приобрести эту способность[1].
Многочисленны и разнообразны секты в Китае, Сиаме, Тартарии, Тибете, Кашмире и Британской Индии, которые посвящают свою жизнь развитию так называемых «сверхъестественных сил». Обсуждая одну из таких сект, даосист Семедо говорит: «Они делают вид, что с помощью неких упражнений и медитаций один обретает молодость, а другие достигают состояния шинь-сэнь[45], то есть «земных Beati[46]», в состоянии которого любое желание удовлетворяется, в то время как они могут перемещаться из одного места
[1] «Миссия Кроуферда в Сиаме», стр. 182.
| 619 | 619 |
в другое быстро и легко, каким бы далеким оно ни было».[1] Эта способность относится только к проекции астральной сущности в более или менее телесной форме, и уж тем более не к телесному перемещению. Этот феномен не более чудо, чем отражение в зеркале. Никто не может обнаружить в таком образе частичку материи, и, тем не менее, виден наш двойник, точно отображающий даже каждый волос на нашей голове. Если согласно этому простому закону отражения в зеркале можно увидеть нашего двойника, насколько более ярким доказательством его существования является искусство фотографии!
Если наши физики ещё не нашли средств фотографирования, кроме как на небольшом расстоянии, то это не значит, что это достижение невозможно тем, кто нашёл это средство в силе самой человеческой воли, освобождённой от земных забот.[2]
Наши мысли суть материя, как говорит наука; каждая энергия вызывает в большей или меньшей степени возмущение атмосферных волн. Следовательно, так как и у каждого человека (как и у любого другого живого и даже инертного предмета) есть аура из собственных эманаций, окружающих его, и, более того, он получает возможность с помощью незначительных усилий перемещаться в воображении куда угодно, то почему с научной точки зрения невозможно, чтобы его мысли, регулируемые, усиливаемые и направляемые этим могущественным магом, тренированной ВОЛЕЙ, не могли бы принять телесную форму на время и являться кому угодно точным двойником оригинала? Является ли это предположение при нынешнем состоянии науки более немыслимым, чем фотография или телеграф менее сорока лет назад или телефон – менее четырнадцати месяцев назад?
Если чувствительная пластинка может так точно фиксировать тень наших лиц, то эта тень или отражение, хотя мы не можем их воспринимать, должны быть чем-то вещественным. И, если мы можем с помощью
[1] Семедо Histoire de la Chine, т. III, стр. 114.
[2] Между 1838 и 1840 годами среди друзей Дагера ходила такая история. На одной вечеринке мадам Дагер, примерно за два месяца до того, как Араго (в январе 1839 г.) представил Академии наук знаменитый способ Дагера, серьёзно консультировалась с одной из медицинских знаменитостей того времени по поводу психического состояния её мужа. Объяснив врачу многочисленные симптомы того, что, по её мнению, было психическим отклонением её мужа, она со слезами на глазах добавила, что величайшим доказательством безумия Дагера является его твёрдое убеждение, что ему удастся пригвоздить свою собственную тень к стене или закрепить её на магических металлических пластинках. Врач очень внимательно выслушал эти сведения секретного характера и ответил, что в последнее время он сам наблюдал у Дагера явные симптомы того, что, по его мнению, было неоспоримым доказательством безумия. Он завершил беседу, решительно посоветовав ей тихо и без промедления отправить мужа в Бисетр, известный приют для сумасшедших. Двумя месяцами позже глубокий интерес в мире искусства и науки вызвала выставка ряда фотографий, сделанных с помощью нового способа. В конце концов, тени были зафиксированы на металлических пластинах, и «сумасшедший» провозглашён отцом фотографии.
| 620 | 620 |
оптических инструментов проецировать наши подобия на белую стену, иногда на расстоянии нескольких сотен футов, то нет причин, по которым адепты, алхимики, знатоки тайного искусства не могли уже обнаружить то, что учёные сегодня отрицают, но могут поистине открыть завтра, т. е. как с помощью электричества проецировать свои астральные тела в одно мгновение через тысячи миль пространства, оставляя их материальные оболочки с определённым количеством животного жизненного принципа, чтобы поддерживать физическую жизнь и действовать в своих духовных, эфирных телах так же безопасно и разумно, как будто облачённые в покров из плоти? Существует более высокая форма электричества, чем физическая, известная экспериментаторам; тысячи корреляций последнего пока скрыты от взора современного физика, и никто не может сказать, где кончаются его возможности.
Шотт объясняет, что под термином сэнь или шинь-сэнь древние китайцы имели в виду, и особенно по понятиям секты дао-цзяо (даосистов), «людей, уходивших в горы, чтобы вести жизнь отшельников, и которые достигали (либо посредством аскетической жизни, либо силой чар и эликсиров) чудесных даров и бессмертия на земле»[1] (?) Это преувеличено, если не совсем ошибочно. Всё, на что они претендуют, является просто способность продлевать человеческую жизнь; и они могут это сделать, если верить человеческим свидетельствам. То, о чём свидетельствует Марко Поло в тринадцатом веке, подтверждается и в наши дни.
«Есть ещё один класс людей, называемых чугхи» (йоги), – пишет он, – которые, на самом деле, правильно называются абрайаманами (брахманами?) и которые чрезвычайно долго живут, все они доживают до 150 или 200 лет. Они едят очень мало, в основном рис и молоко. Эти люди употребляют очень странный напиток, микстуру из серы и ртути, и пьют её дважды в месяц ... Она, как они говорят, даёт им долгую жизнь; и это зелье они принимают с детства».[2]
Бернье показывает, как говорит полковник Юль, что йоги весьма искусны в приготовлении ртути, «настолько искусны, что одна или две крупинки, принимаемые каждое утро, восстанавливали прекрасное здоровье в организме», и добавляет, что mercurius vitae[47] Парацельса представляло собой соединение, в которое входили сурьма и ртуть.[3] Это, мягко говоря, весьма несерьёзное заявление, и мы объясним, что мы об этом знаем.
Известно о долголетии некоторых лам и талапоинов, и общеизвестно, что они используют какой-то состав, который, по их словам, «обновляет кровь». Алхимики также признавали, что разумное управление «аурой серебра» действительно
[1] Шотт "Uber den Buddhismus", стр. 71.
[2] «Книга сира Марко Поло», т. II, стр. 352.
[3] Там же, т. II, стр. 130, цитируется полковником Юлем в т. II, стр. 353.
| 621 | 621 |
восстанавливает здоровье и чудесно продлевает жизнь». Но мы полностью готовы противостоять утверждениям Бернье и цитирующего его полковника Юля о том, что йоги и алхимики использовали ртуть. Йоги во времена Марко Поло, а также в наше время действительно используют то, что может показаться ртутью, но на самом деле это не так. Парацельс, алхимики и другие мистики имели в виду mercurius vitae, живой дух серебра, ауру серебра, а не argent vive[48]; и эта аура определённо не та ртуть, которая известна нашим врачам и фармацевтам.
Нет никаких сомнений в том, что утверждение о том, что Парацельс ввёл ртуть в медицинскую практику, совершенно неверно. Никакая ртуть, приготовленная средневековым философом огня или современным врачом-самозванцем, не может вернуть организму идеальное здоровье и никогда этого не делала. Только самый отъявленный шарлатан захочет когда-либо употребить такое лекарство. И многие считают, что именно из злого намерения представить Парацельса в глазах потомков шарлатаном, его враги изобрели такую нелепую ложь.
Йоги древних времен, как и современные ламы и талапоины, используют некий ингредиент с минимумом серы, а также молочный сок, который они извлекают из одного лекарственного растения. Они, безусловно, должны обладать некими чудесными секретами, поскольку мы видели, как они исцеляли самые трудно заживающие раны за несколько дней, сращивали сломанные кости до полного восстановления за столько часов, сколько на это потребовалось бы такое же количество дней методами обычной хирургии. Ужасающая лихорадка, которую автор подцепила близ Рангуна после разлива реки Иравади, была вылечена за несколько часов с помощью сока растения, называемого, если мы не ошибаемся, кукушан[49], хотя, возможно, тысячи местных жителей, не знающих о его достоинствах, предоставлены смерти от этой лихорадки. Это было сделано взамен на пустяковую услугу, оказанную нами простому монаху и которая вряд ли может интересовать читателя.
Мы слышали также о некой воде, называемой аб-и-хайат[50], которая, согласно народным суевериям, скрыта от глаз всех смертных, кроме святого санньяси; сам родник известен как аб-и-хайван-и. Однако более чем вероятно, что талапоины откажутся раскрывать свои секреты даже академикам и миссионерам, поскольку эти средства должны использоваться на благо человечества, а не ради денег.[1]
[1] Ни одна страна в мире не может похвастаться большим количеством лекарственных растений, чем Южная Индия, Кочин, Бирма, Сиам и Цейлон. Европейские врачи (согласно проверенной временем практике) разрешают случаи профессионального соперничества, обращаясь с местными врачами как с шарлатанами и знахарями; но это не мешает последним часто добиваться успеха в тех случаях, когда выдающиеся выпускники британских и французских медицинских школ явно терпят неудачу. Национальные труды по «Materia Medica» [лекарственным веществам] определенно не содержат секретных средств, известных и успешно применяемых местными врачами (атиббами) с незапамятных времён; и тем не менее, лучшие жаропонижающие средства были получены британскими врачами от индусов.
| 622 | 622 |
На великих праздниках индийских пагод, на свадебных пирах богатых высших каст, везде, где собираются большие толпы, европейцы находят гуни или заклинателей змей, факиров-гипнотизеров, санньяси-чудотворцев, и так называемых «фокусников». Высмеивать легко, объяснять гораздо труднее, что для науки невозможно. Британское население Индии и путешественники предпочитают первую уловку.
Но пусть кто-нибудь спросит одного из этих Фом неверующих, откуда берутся следующие результаты, которые они не могут отрицать и не отрицают? Когда появляются толпы гуни и факиров с их телами, обвитыми кобрами-де-капелло[51], руками, украшенными браслетами из коралловых змеек (крохотных змеек, вызывающих смертельный исход за несколько секунд), и плечами, украшенными ожерельями из змей, называемых треуглоголов, самого ужасного врага босых ног индуса, укус которых убивает молниеносно, тогда свидетель-скептик улыбается и серьёзно продолжает объяснять, как у всех этих рептилий, введённых в каталептическое оцепенение, гуни удалили ядовитые зубы. «Они безвредны, и бояться их смешно». «Не погладит ли сахиб одного из моих нагов?» – спросил однажды гуни, подходя к нашему собеседнику, который таким образом поражал своих слушателей своими герпетологическими достижениями в течение целых получаса. Быстро отскочив назад (ноги храброго воина оказались не менее проворными, чем его язык), капитан Б. в гневе ответил то, что вряд ли может быть увековечено нами в печати. Только ужасный телохранитель гуни спас его от бесцеремонной трёпки. Кроме того, скажите хоть слово, и за полрупию любой профессиональный заклинатель змей начнет ползать вокруг и через несколько мгновений призовёт множество диких змей самых ядовитых видов, возьмёт их в руки и обовьёт ими свое тело.
Дважды в окрестностях Тринкомали змея была готова броситься на автора, которая однажды чуть не села ей на хвост, но оба раза по быстрому свисту гуни, которого мы наняли для сопровождения, она останавливалась едва ли в нескольких дюймах от нашего тела, словно застигнутая молнией, и медленно опускала свою грозную голову к земле, оставаясь жесткой и неподвижной, подобно сухому суку, под чарами килны.[1]
Рискнёт ли любой европейский фокусник, укротитель или даже месмеризатор, хотя бы раз повторить эксперимент, свидетелем которого можно быть каждый день в Индии, если вы знаете, куда пойти, чтобы его увидеть? Нет ничего более свирепого на свете, чем королевский бенгальский тигр. Когда-то всё население небольшой деревни недалеко от Дакки, расположенной на границе джунглей
И когда пациенты, оглушённые и опухшие от злоупотребления хинином, медленно умирали от лихорадки под наблюдением просвещённых врачей, кора маргозы и трава чиретта полностью вылечили их, и теперь они занимают почётное место среди европейских лекарств.
[1] Индусское название особой мантры или заклинания, не позволяющего змее укусить.
| 623 | 623 |
охватила паника при виде огромной тигрицы на рассвете дня.
Эти дикие звери никогда не покидают свои логова, кроме как ночью, когда они отправляются на поиски добычи и воды. Но это необычное обстоятельство было связано с тем, что эта тигрица была матерью, лишённой двух своих детенышей, которых унёс дерзкий охотник, и она вышла на их поиски. Двое мужчин и один ребёнок уже стали её жертвами, когда пожилой факир, отправившись на ежедневный обход и выйдя из ворот пагоды, увидел сложившуюся ситуацию и сразу понял её. Распевая мантру, он направился прямо к зверю, который с пылающими глазами и пенящейся пастью припал к земле подле дерева, готовый к прыжку на новую жертву. Когда он находился примерно в десяти футах от тигрицы, не прерывая своей соразмеренной молитвы, слова которой не понимает ни один мирянин, он начал обычное гипнотическое действии, как мы это понимаем – он делал пасы. Затем раздался ужасающий вой, от которого у каждого человека в этом месте кровь застыла в жилах. Этот долгий, свирепый, протяжный вой постепенно перешёл в ряд жалобных прерывистых рыданий, как если бы жаловалась мать, потерявшая детей, а затем, к ужасу толпы, укрывшейся на деревьях и в домах, зверь сделал огромный прыжок, чтобы схватить святого человека, как они думали. Но они ошиблись, она оказалась у его ног, каталась в пыли и корчилась. Ещё несколько мгновений, и она осталась неподвижной, положив огромную голову на передние лапы, и налитые кровью, но теперь мягкие глаза были прикованы к лицу факира.
Тогда святой молитвенник сел рядом с тигрицей и нежно гладил её полосатую кожу, похлопывая по спине, пока её стоны не становились все слабее и слабее, и через полчаса вся деревня стояла вокруг этой группы; голова факира лежала на спине тигрицы, как на подушке, его правая рука лежала на её голове, а левая рука была откинута и лежала на лужайке под ужасной пастью, из которой высовывался длинный красный язык, нежно лизавший её.
Вот так факиры укрощают самых диких зверей Индии. Могут ли европейские укротители со своими раскалёнными железными прутьями сделать то же самое? Конечно, не каждый факир наделён такой способностью – таких сравнительно мало. И всё же реальное их количество велико. То, как их обучают этим требованиям в пагодах, останется вечной тайной для всех, кроме брахманов и адептов оккультных мистерий.
Рассказы, которые до сих пор считались баснями, о том, как Криштна и Орфей очаровывали диких зверей, получили подтверждение в наши дни. Есть один факт, который остаётся неоспоримым.
В Индии нет ни одного европейца, который мог бы похвастаться или когда-либо хвастал тем, что ему удалось проникнуть в огороженное святилище внутри пагод. Ни власть, ни деньги никогда не могли соблазнить ни одного брахмана позволить непосвященному иностранцу переступить порог заповедного места. Использование власти в таком случае было бы равносильно
| 624 | 624 |
бросанию зажжённой свечи в пороховой погреб. Индусы, кроткие, снисходительные, долготерпеливые, чья та самая апатия спасла британцев от изгнания из страны в 1857 году, подняли бы свои сто миллионов верующих как одного человека при таком осквернении; независимо от сект или каст, они истребили бы всех христиан. Ост-Индская компания хорошо это знала, и оплотом её была дружба с брахманами и выплата субсидий пагодам; и британское правительство действовало столь же осторожно, как и его предшественник. Именно наличие каст и невмешательство в господствующие религии обеспечивают его сравнительный авторитет в Индии. Но мы должны ещё раз вернуться к шаманизму, этой странной и самой презираемой из всех сохранившихся религий – «поклонение духам».
У его последователей нет ни алтарей, ни идолов, и мы с разрешения служителя-шамана заявляем, что их истинные обряды, которые они обязаны выполнять только один раз в год, в самый короткий зимний день, не могут совершаться в присутствии иноверца. Поэтому мы уверены, что все описания, которые до сих пор приводились в «Азиатском журнале» и других сочинениях европейцев, – всего лишь догадки. Русские, которые благодаря постоянным сношениям с шаманами в Сибири и Тартарии должны были бы быть наиболее компетентными из всех людей чтобы судить об их религии, ничего не узнали, кроме личного мастерства этих людей в том, что они наполовину склонны считать умными фокусами. Однако многие русские жители Сибири твёрдо убеждены в «сверхъестественных» силах шаманов. Всякий раз, когда они собираются для поклонения, это всегда происходит на открытом пространстве, на высоком холме или в потаённых глубинах леса, напоминая нам о древних обрядах друидов. Их церемонии по случаю рождений, смертей и браков – лишь ничтожная часть их поклонения. Они включают в себя подношения, окропление огня спиртом и молоком и странные гимны, или, скорее, магические заклинания, которые начинает произносить нараспев человек, исполняющий обязанности шамана, и которые подхватываются хором присутствующих.
Множество маленьких медных и железных колокольчиков, которые служители-шаманы носят на одеянии из оленьей кожи[1] или шкуры какого-нибудь другого животного, известного своим магнетизмом, используются для изгнания злых духов воздуха, это
[1] Между колокольчиками «языческих» верующих и колокольчиками и гранатами иудейского культа разница заключается в следующем: первые, помимо очищения души человека своим гармоничным звуком, удерживали злых демонов на расстоянии, «так как звон чистой бронзы разрушает чары» – пишет Тибуллий (I, 8-22), и последний объяснял это тем, что звон колокольчиков «дабы слышен (Господу) был от него звук, когда он (священник) будет входить во святилище пред лицо Господне и когда будет выходить, чтобы ему не умереть» (Исх.28:35; Экклс. xiv. 9). Таким образом, один звук служил для отпугивания злых духов, а другой – духа Иеговы. Скандинавские традиции утверждают, что церковные колокола всегда изгоняли троллей из своих жилищ. Похожее предание существует и в отношении фей в Великобритании.
| 625 | 625 |
суеверие разделяли все древние народы, включая римлян и даже евреев, чьи золотые колокольчики рассказывают разные истории. По той же причине у них есть железные посохи, покрытые колокольчиками. Когда после неких церемоний желаемый критический момент достигнут, и «дух заговорил», а служитель (который может быть мужчиной или женщиной) чувствует его подавляющее воздействие, рука шамана тянется какой-то оккультной силой к верху посоха, который обычно покрыт иероглифами. Затем, опираясь на него ладонью, он поднимается на значительную высоту на воздух, где остаётся в течение некоторого времени. Иногда он подпрыгивает на необычайную высоту и, согласно духу-управителю (ведь зачастую он всего лишь безответственный медиум) изливает пророчества и описывает будущие события. Таким образом, в 1847 году шаман из далекой Сибири пророчествовал и точно описал исход Крымской войны. Подробности прогноза, которые были тщательно записаны присутствующими там людьми, были сверены через шесть лет после этого происшествия. Хотя они обычно не знают даже астрономических терминов, не говоря уже об изучении этой науки, они часто предсказывают затмения и другие астрономические явления. Когда их спрашивают о кражах и убийствах, они неизменно указывают на виновных.
Все шаманы Сибири невежественны и неграмотны. Шаманы Тартарии и Тибета (их немного) в основном по-своему образованные люди, и они не позволят себе подпадать под управление каких-либо духов. Первые – медиумы в полном смысле этого слова, а последние – «маги». Неудивительно, что набожные и суеверные люди, увидев один из таких критических моментов, объявляют шамана одержимым бесами. Как и в случае исступления корибантов и поклонников Вакха среди древних греков, «спиритический» критический момент шамана проявляется в неистовых танцах и диких жестах. Постепенно зрители чувствуют, как в них пробуждается дух подражания; охваченные непреодолимым порывом, они танцуют и, в свою очередь, впадают в экстаз; и тот, кто начинает с того, что присоединяется к хору, постепенно и бессознательно принимает участие в жестикуляции, пока не падает на землю в изнеможении и зачастую умирает.
«Бредом, царица, |
Бредом полна корибантов ты...»[52] – поёт хор, обращаясь к Федре у Еврипида. Эта форма психической эпидемии была слишком хорошо известна со времён средневековья, чтобы приводить примеры из неё. Chorea sancti Viti[53] – исторический факт, болезнь, распространившаяся по всей Германии. Парацельс вылечил немало людей, одержимых подобным духом подражания. Но он был каббалистом, и поэтому его враги обвиняли его в изгнании бесов силой более сильного беса, которого он, как полагали,
| 626 | 626 |
носил в эфесе шпаги. Христианские судьи тех ужасных дней нашли лучшее и более верное средство. Вольтер заявляет, что в департаменте Юра между 1598 и 1600 годами один благочестивый судья казнил более 600 оборотней.
Но неграмотный шаман является жертвой и во время критического момента иногда видит присутствующих людей в облике различных животных и часто передаёт им свою галлюцинацию. А его брат-шаман, познавший тайны жреческих коллегий Тибета, изгоняет элементарных существ, которые могут вызывать галлюцинации, точно так же как живой месмеризатор, хотя и не с помощью более сильного беса, а просто благодаря своему знанию природы невидимого врага.
Там, где академики потерпели неудачу, как в случае конвульсионеров Севенны, шаман или лама быстро бы положили конец такой эпидемии.
Мы упоминали о разновидности сердолика, находящегося в нашем распоряжении, который так неожиданно и благоприятно повлиял на решение шамана. У каждого шамана есть такой талисман, который он носит на шнурке под левой рукой.
«Какая польза вам от него и в чём его достоинства?» – такой вопрос мы часто задавали нашему проводнику. На это он так и не ответил прямо, и уклонился от всяких объяснений, пообещав, что, как только представится случай, и мы останемся одни, он попросит камень ответить за себя самому. С этой весьма неопределенной надеждой мы были предоставлены нашему собственному воображению.
Но день, когда камень «заговорил», настал очень скоро. Это случилось в самые критические часы нашей жизни, в то время, когда бродяжническая натура путешественника унесла автора в далекие страны, где цивилизация неизвестна, и безопасность не может быть гарантирована ни на один час.
Однажды днём, когда все мужчины и женщины покинули юрту (монгольский шатер), который был нашим домом более двух месяцев, чтобы стать свидетелями церемонии ламаистского изгнания чутгура[1], обвинённого в том, что он сломал и тайно похитил все предметы скудной мебели и глиняной посуды семьи, живущей примерно в двух милях от нас, мы напомнили шаману, ставшему нашим единственным защитником в этих мрачных пустынях, о своём обещании.
Он вздохнул, поколебался, но после краткого молчания встал с овчины и, выйдя на улицу, повесил высохшую голову козла с торчащими рогами на колышек, а затем, опустив войлочный занавес юрты, заметил, что теперь ни один живой человек не рискнёт войти, поскольку голова козла была знаком того, что он «занят».
После этого, сунув руку за пазуху, он вытащил камешек размером с грецкий орех и, осторожно развернув его, стал, как
[1] Бес-элементал, в которого верят все азиаты.
| 627 | 627 |
показалось, его проглатывать. Через несколько мгновений его конечности одеревенели, тело потеряло гибкость, и он упал, холодный и неподвижный, как труп. Если бы не лёгкое подергивание его губ при каждом заданном вопросе, сцена выглядела бы странной, более того, ужасной. Солнце садилось, и если бы в центре шатра не мерцали тлеющие угли, к царившей гнетущей тишине добавилась бы полная тьма.
Мы жили и в прериях Запада, и в бескрайних степях юга России, но ничто не может сравниться с тишиной на закате в песчаных пустынях Монголии, даже голые безлюдные места пустынь Африки, хотя первые частично заселены, а вторые совершенно лишены жизни. Тем не менее, пишущая эти строки осталась один на один с тем, что выглядело ничуть не лучше трупа, лежащего на земле. К счастью, это состояние длилось недолго.
«Маханду!» – произнёс голос, который, казалось, исходил из недр земли, на которой распростёрся шаман. «Мир тебе… что хочешь, чтобы я сделал для тебя?»
Каким бы поразительным ни казался этот факт, мы были к нему вполне готовы, поскольку видели, как другие шаманы проходили через подобные представления. «Кем бы ты ни был, – мысленно произнесли мы, – отправляйся к K – и постарайся направить сюда мысли этой особы. Посмотри, что делает эта другая сторона, и расскажи* * *, чем мы занимаемся и где находимся».
«Я уже там», – ответил тот же голос. «Старая дама (кокона)[1] сидит в саду... надевает очки и читает письмо».
«Его содержимое, и поскорей», – был поспешный приказ, в то время как приготовлялись записная книжка и карандаш. Содержимое передавалось медленно, как будто под диктовку, невидимое присутствие желало дать нам время, чтобы записать слова фонетически, поскольку мы узнали валашский язык, о котором мы ничего не знаем, но можем только распознавать его. Таким способом была заполнена целая страница.
«Взгляни на запад... на третий шест юрты, – произнёс татарин своим естественным голосом, хотя он казался глухим и как будто исходящим издалека, – её мысли здесь».
Затем судорожным рывком верхняя часть туловища шамана как бы приподнялась, и его голова тяжело упала на ступни автора, которые он обхватил обеими руками. Положение становилось все менее и менее привлекательным, но любопытство оказалось хорошим союзником храбрости. В западном углу стоял как живой, но мерцающий, неустойчивый и похожий на туман, образ старой дорогой подруги, румынской леди из Валахии, мистика по натуре, но совершенно не верящей в такого рода оккультные феномены.
[1] Дама или мадам по-молдавски.
| 628 | 628 |
«Её мысли здесь, но её тело лежит без сознания. Иначе мы не смогли бы доставить её сюда», – сказал голос.
Мы обратились к привидению и умоляли его ответить, но всё было напрасно. Черты лица двигались, фигура жестикулировала, как будто в страхе и агонии, но с тёмных губ не слетало ни звука; только нам показалось (возможно, это была лишь наша фантазия), что мы слышим как будто издалека румынские слова «Non se pote» (это невозможно).
В течение более двух часов нам были даны наиболее существенные, недвусмысленные доказательства того, что астральная душа шамана путешествовала по велению нашего невысказанного желания.
Десять месяцев спустя мы получили письмо от нашей валашской подруги в ответ на наше, в котором мы приложили страницу из записной книжки, спрашивая её, чем она занималась в тот день, и подробно описали эту сцену.
«В то утро[1] она сидела в саду (писала она) и прозаично занималась консервированием; посланное ей письмо было слово в слово копией письма, полученного ею от брата. Вдруг (из-за жары, как она думала она) она упала в обморок и отчётливо помнила, что видела автора в пустынном месте, которое она точно описала, и сидящей в «цыганском шатре», как она выразилась. «Отныне, – добавляла она, – я уже не могу сомневаться!»
Но наш эксперимент дал ещё лучшие результаты. Мы направили внутреннее эго шамана к тому другу народности кач из Лхасы, который упоминался ранее в этой главе и который постоянно путешествует в Британскую Индию и обратно. Мы знаем, что он был оповещён о нашей критической ситуации в пустыне, так как через несколько часов пришла помощь, и мы были спасены группой из двадцати пяти всадников, которым их начальник приказал найти нас в том месте, где мы были, и о котором не мог знать ни один живой человек, наделённый обычными способностями. Начальником этого эскорта был жапдрунг, «адепт», которого мы никогда не видели ни раньше, ни после этого, поскольку он никогда не покидал свой сумэ (ламаистский монастырь), а у нас не было доступа к нему. Но он был близким другом человека из народности кач.
Вышеизложенное, конечно, вызовет у обычного читателя только недоверие. Но мы пишем для тех, кто поверит; которые, как и автор, понимают и знают безграничные способности и возможности астральной души человека. В этом случае мы охотно верим, нет, мы знаем, что «духовный двойник» шамана действовал не один, поскольку он не был адептом, а просто медиумом. Согласно его любимому выражению, как только он положил камень в рот, «появился его отец, вытащил его из его шкуры и повёл туда, куда он хотел» и по его приказу.
[1] Время в Бухаресте полностью соответствовало часу страны, в которой произошла эта сцена.
| 629 | 629 |
Тот, кто был свидетелем только химических, оптических, механических и ловких действий европейских иллюзионистов, не готов без изумления смотреть импровизированные представления под открытым небом индусских фокусников, не говоря уже о факирах. Мы ни во что не ставим простую демонстрацию обманчивой ловкости рук, поскольку Уден[54] и другие иллюзионисты намного превосходят их в этом отношении, а также не останавливаемся на трюках, допускающих пособничество, независимо от того, прибегали ли к нему или нет. Несомненно, что неопытные путешественники, особенно обладающие творческим складом ума, склонны чрезмерно преувеличивать. Но наш комментарий основан на том классе феноменов, которые нельзя объяснить ни одной из известных гипотез.
«Я видел, – рассказывает один джентльмен, проживающий в Индии, – как человек подбрасывал в воздух несколько мячей, пронумерованных последовательно от одного и далее по направлению кверху. Когда каждый мяч поднимался вверх (и не было никакого обмана относительно их подъёма), отчетливо было видно, что он становился всё меньше и меньше, пока не исчезал из виду. Когда они все были наверху, числом двадцать или более, ловкач вежливо спрашивал, какой мяч хотелось бы увидеть, а затем выкрикивал: «№ 1, №15» и т. д. в соответствии с пожеланиями зрителей, и требуемый мяч прыгал к его ногам откуда-то издалека... У этих парней очень скудная одежда и, по-видимому, нет каких-либо приспособлений. Я также видел, как они глотали порошки трёх разных цветов, а затем, запрокидывая голову, запивали их водой, как это принято у местных жителей, непрерывной струей из «лота», или медного котла, который держали на расстоянии вытянутой руки ото рта, и продолжали пить, пока раздувшееся тело не могло вместить уже ни одной капли и вода не лилась изо рта. Затем эти парни, выпустив воду струёй, выплёвывали эти три порошка на чистый лист бумаги, совершенно сухими и не смешанными»[1].
В восточной части Турции и Персии с незапамятных времён жили воинственные племена Курдистана. Этот народ чисто индоевропейского происхождения и без капли семитской крови (хотя некоторые этнологи, кажется, думают иначе), несмотря на свой разбойничий нрав объединяет в себе мистицизм индусов и обычаи ассирийско-халдейских магов, чьи огромные части территории они захватили без всяких церемоний и которые не собираются отдавать, чтобы доставить удовольствие Турции или даже всей Европе.[2] Хотя они – номинально магометане секты Омара, их обряды и доктрины являются чисто магическими и относящимися к магам. Даже те, кого называют христианами-несторианами, являются христианами только по названию. Калданы, насчитывающие почти 100 000 человек
[1] Капитан У.Л.Д. О’Грейди «Индийские зарисовки...».
[2] Ни России, ни Англии не удалось в 1849 году заставить их признавать и уважать турок с персидской территории.
| 630 | 630 |
с их двумя патриархами, несомненно, являются скорее манихеями, чем несторианами. Многие из них – езиды.
Одно из этих племён известно своим пристрастием к поклонению огню. На восходе и заходе солнца всадники выходят и, поворачиваясь к солнцу, бормочут молитву; а во время новолуния всю ночь совершают таинственные обряды. Для этого у них есть шатёр, и его толстая черная шерстяная ткань украшена причудливыми знаками, выполненными в ярко-красных и желтых тонах. В центре находится своего рода алтарь, окруженный тремя медными обручами, к которым на веревках из верблюжьего волоса подвешены многочисленные кольца, которые каждый верующий держит правой рукой во время церемонии. На алтаре горит любопытный старинный серебряный светильник, реликвия, найденная, вероятно, среди руин Персеполиса[1]. Этот светильник с тремя фитилями представляет собой продолговатую чашу с ручкой и, очевидно, относится к классу египетских погребальных светильников, когда-то находимых в изобилии в подземных пещерах Мемфиса, если верить Кирхеру.[2] Он расширялся от конца к середине, а его верхняя часть имела форму сердца; отверстия для фитилей образуют треугольник, а его центр покрыт перевернутым гелиотропом, прикреплённым к изящно изогнутой ножке, идущей от ручки лампы. Этот орнамент явно указывает на его происхождение. Это был один из священных сосудов, используемых при поклонении солнцу. Греки дали такое название гелиотропу из-за его странной склонности всегда обращаться к солнцу. Древние волхвы использовали такой светильник в своём поклонении; и кто знает, не совершал ли Дарий таинственные обряды при его тройном свете, освящавшим лицо царя-иерофанта!
Если мы вообще упоминаем этот светильник, то только потому, что с ним произошла странная история. Что делают курды во время своих ночных обрядов поклонения луне, мы знаем только понаслышке; поскольку они тщательно скрывают это, и никто из посторонних не может быть очевидцем этой церемонии. Но в каждом племени есть старик, а иногда и несколько стариков, которых считают «святыми» и которые знают прошлое и могут раскрыть тайны будущего. Их очень почитают, и к ним обычно обращаются за сведениями в случае краж, убийств или какой-либо опасности.
Путешествуя из одного племени в другое, мы некоторое время проводили в обществе этих курдов. Поскольку автобиография не является нашей целью, мы опускаем все подробности, которые не имеют непосредственного отношения к некоторым оккультным фактам, и даже из них помещаем лишь некоторые. Мы хотим просто сказать,
[1] Персеполис – персидский Исфахан, к северо-востоку от Шираза; он стоял на равнине, которая теперь называется Мердушт. У слияния древнего Медуса (Гидасп) и Аракса, ныне Пульван и Бенд-эмир.
[2] «Oedipus Aegyptiacus» «Эдип Египетский» «Theatrum Hierogliphicum» «Иероглифический театр» стр. 544.
| 631 | 631 |
что очень дорогое седло, ковер и два черкесских кинжала, богато украшенных и с золотой чеканкой, были украдены из шатра, и что пришли курды во главе с вождем племени и, взяв Аллаха в свидетели, заявили, что преступник не мог принадлежать к их племени. Мы поверили им, поскольку это был из ряда вон выходящий случай для этих кочевых племен Азии, известных своей святостью, с которой они принимают гостей, а также той легкостью, с которой они грабят и иногда убивают их, как только они пересекли границы их аула.
Тогда один грузин из нашего каравана предложил прибегнуть к свету кудиана (колдуна) их племени. Всё было устроено с соблюдением большой секретности и торжественности, и встреча была назначена на полночь полнолуния. В назначенный час нас провели в вышеописанный шатёр.
В сводчатой крыше шатра проделана большая дыра или квадратное отверстие, через которое вертикально проникают лучи сияющей луны, сливаясь с колеблющимся тройным пламенем небольшого светильника. После нескольких минут заклинаний, обращенных, как нам казалось, к луне, колдун, старик огромного роста, чей пирамидальный тюрбан касался верха шатра, извлёк круглое зеркало, известное как род «персидских зеркал». Отвинтив крышку, он затем принялся дышать на него с течении более чем десяти минут и затем стер влагу с его поверхности пучком трав, бормоча заклинания sotto voce[55].
После каждого протирания зеркало становилось все более и более сверкающим, пока его хрустальное стекло не стало излучать сияющие фосфорные лучи во всех направлениях. Наконец операция закончилась; старик с зеркалом в руке оставался неподвижным, как если бы он был статуей.
«Смотри, ханум... смотри пристально», – прошептал он, почти не шевеля губами. Тени и темные пятна начали собираться там, где мгновение назад отражалось только сияющее лицо полной луны.
Ещё несколько секунд, и появились хорошо известные седло, ковер и кинжалы, которые, казалось, поднимались, как бы из глубокой чистой воды, и с каждым мгновением становились все более определенными. Затем появилась еще более темная тень, парившая над этими объектами, которая постепенно сгущалась, а затем появилась такая же видимая, как на узком конце телескопа, фигура человека в полный рост, склонившегося над ними.
«Я узнаю его!» – воскликнула автор. «Это – татарин, который приходил к нам вчера вечером, предлагая продать своего мула!»
Изображение исчезло, словно по волшебству. Старик согласно кивнул, но остался неподвижен.
Потом он снова пробормотал какие-то странные слова и вдруг запел. Мелодия была медленной и монотонной, но после того, как он спел несколько строф на том же неизвестном языке, не
| 632 | 632 |
изменив ритма и мелодии, он произнёс, как речитатив, следующие слова на ломаном русском языке:
«А теперь, ханум, смотри хорошенько, поймаем ли мы его или нет, (судьбу грабителя) мы узнаем этой ночью» и т. д. Те же тени начали сгущаться, а затем, почти без перехода, мы увидели мужчину, лежащего на спине, в луже крови, поперек седла, и двух других мужчин, скачущих вдалеке.
Охваченная ужасом и удручённая видом этой картины, я больше не хотела ничего видеть. Старик, выйдя из шатра, подозвал нескольких стоящих снаружи курдов и, казалось, давал им указания. Через две минуты дюжина всадников на всём скаку мчалась вниз по склону горы, на которой мы расположились лагерем.
Рано утром они вернулись с потерянными вещами. Седло было все залито свернувшейся кровью и, конечно же, оставлено им. Они рассказали историю, что, приближаясь к беглецу, они увидели исчезающих за гребнем далекого холма двух всадников, а когда они подъехали, вор-татарин был найден мёртвым на украденном имуществе, в точности таким, каким мы его видели в волшебном зеркале. Его убили два бандита, которые очевидно замышляли ограбить его, но были остановлены внезапным появлением группы, посланной старым кудианом.
Самых замечательных результатов восточные «мудрецы» достигают, просто дыша на человека, будь то с добрыми или злыми намерениями. Это – чистый месмеризм; а у персидских дервишей, практикующих его, животный магнетизм часто усиливается магнетизмом стихий.
Они думают, что если человеку случится стоять лицом против ветра, всегда есть такая опасность; и многих из «опытных» в оккультных делах людей никак нельзя уговорить идти на закате против ветра.
Мы знали одного старого перса из Баку,[1] что на Каспийском море, который имел незавидную репутацию заклинателя благодаря своевременной помощи ветров, дующих слишком часто в этом городе, как видно из его персидского названия.[2] Если оказывалось, что жертва, против которой разгорелся гнев этого старого чёрта, шла против
[1] Мы дважды помогали в странных обрядах остатков этой секты огнепоклонников, известной как гебры, которые время от времени собираются в Баку, на «поле огня». Этот древний и загадочный город расположен на берегу Каспийского моря. Принадлежит русской Грузии. Примерно в двенадцати милях к северо-востоку от Баку находятся развалины древнего храма гебров, представляющие четыре колонны, из пустых отверстий которых постоянно исходят струи пламени, что и дало ему название Храм Вечного Огня.
Вся область покрыта озерами и источниками нефти. Сюда собираются паломники из отдаленных частей Азии, и священнослужители, поклоняющееся божественному огненному началу, содержатся несколькими племенами, разбросанных по всей стране.
[2] Бад-е кубе – буквально «скопление ветров».
| 633 | 633 |
ветра, то он появлялся, как по волшебству, быстро переходил дорогу и дышал ей в лицо. С этого момента жертву преследовали всякие несчастья, она находилась во власти чар «сглаза».
Использование человеческого дыхания колдуном в качестве дополнительного средства для достижения своей гнусной цели поразительно представлено на примере некоторых ужасных случаев, описанных во французских летописях, особенно случаев с некоторыми католическими священниками.
На самом деле этот вид колдовства был известен с древнейших времен. Император Константин (в Статуте IV, Миланский эдикт) предписывал строжайшие наказания для тех, кто использовал колдовство для насилия над целомудрием и возбуждения незаконных страстей. Августин (De Civitate Dei «О граде Божьем») предостерегает от этого; а Иероним, Григорий Назианзин и многие другие церковные авторитеты осуждают нередкое среди духовенства преступление. Баффе (книга V, Т. 19, гл. 6) рассказывает о кюре из Пейфане, который с помощью колдовства обесчестил весьма уважаемую и добродетельную прихожанку собора Нотр-Дам-дю-Лье и был сожжен живьём за это парламентом Гренобля. В 1611 году священник по имени Гофриди был сожжён парламентом Прованса за то, что соблазнил кающуюся в исповедальне женщину по имени Магделен де ла Палю, подышав на неё и тем самым погрузив её в исступление греховной любви к нему.
Вышеупомянутые случаи приводятся в официальном отчете по знаменитому делу отца Жирара, иезуитского священника с очень большим влиянием, который в 1731 году предстал перед парламентом коммуны Экс, Франция, за соблазнение своей прихожанки мадемуазель Катерины Кадьер из Тулона и некоторые отвратительные преступления в связи с этим. В обвинительном заключении говорилось, что преступление было совершено с помощью колдовства.
Мадмуазель Кадьер была молодой леди, известной своей красотой, благочестием и образцовыми добродетелями. Её внимание к своим религиозным обязанностям было исключительно строгим, и это стало причиной ее гибели. Взгляд отца Жирара упал на неё, и он начал всячески ловчить, чтобы её погубить. Завоевав доверие девушки и её семьи своей напускной величайшей святостью, он однажды под неким предлогом стал дышать на неё. Девушка сразу же прониклась к нему неистовой страстью. У неё также были экстатические видения религиозного характера, стигматы или кровавые следы «страстей Христовых» и истерические судороги.
Наконец, представилась долгожданная возможность уединения со своей исповедницей, когда иезуит снова смог дышать на неё, и, прежде чем бедная девушка пришла в себя, его цель была достигнута. Благодаря софизму и возбуждению её религиозного рвения он поддерживал эту незаконную связь в течение нескольких месяцев, причём она не подозревала ничего дурного. В конце концов, однако, её глаза открылись, она сообщила об этом своим родителям, и священник предстал перед судом. Приговор был вынесен 12 октября 1731 года. Из двадцати пяти судей,
| 634 | 634 |
двенадцать проголосовали за то, чтобы отправить его на костер. Общество Иисуса использовало всю свою власть для защиты преступного священника, и говорят, что миллион франков был потрачен на попытки скрыть доказательства, представленные на суде. Факты, однако, были напечатаны в ныне редко встречаемом сочинении (в 5 томах, форматом в 1/16 долю печатного листа) «Recueil General des Pieces contenues au Procez du Pere Jean-Baptiste Girard, Jeuite»[56] и проч. и проч.[1]
Мы отметили то обстоятельство, что, находясь под колдовским влиянием отца Жирара и состоя с ним в незаконных связях, на теле мадемуазель Кадьер появились стигматы «страстей Христовых», а именно, кровоточащие раны на лбу, от гвоздей на руках и ногах и от прободения копьем на боку. Следует добавить, что такие же отметины были замечены на телах шести других исповедниц этого священника, а именно: мадам Гийоль, Ложье, Гродье, Аллеманда, Батарель и Ребуль. На самом деле, все стали замечать, что красивые прихожане отца Жирара странным образом впадали в экстаз и имели стигматы! Добавьте это к тому факту, что в случае с отцом Гофриди, о котором говорилось выше, на основании врачебных показаний было доказано, что то же самое произошло с мадемуазель де Палю, и у нас есть кое-что, достойное внимания всех тех (особенно спиритуалистов), которые воображают, что эти стигматы созданы чистыми духами. Если бы не вмешательство дьявола, которого мы тихо отправили на покой в другой главе, католики испытали бы затруднение, как мы думаем, несмотря на всю их непогрешимость, при различении стигматов колдунов от стигматов, созданных вмешательством святого духа или ангелов. Церковные записи изобилуют случаями предполагаемых дьявольских имитаций таких знаков святости, но, как мы уже отметили, дьявол не подлежит обсуждению.
Те, кто следили за нами до сих пор, естественно могут спросить: какую практическую цель преследует эта книга; много было сказано о магии и её возможностях, много говорилось об огромной древности ее практики. Хотим ли мы подтвердить, что оккультные науки следует изучать и практиковать во всем мире? Заменим ли мы современный спиритизм древней магией? Ни то и ни другое; такую замену невозможно было бы сделать, а также проводить повсеместные исследования, не подвергая общество огромному риску. В данный момент известный спиритуалист и лектор по месмеризму заключён в тюрьму по обвинению в изнасиловании пациентки, которую он загипнотизировал. Колдун – враг общества, а месмеризм очень легко может превратиться в худший вид колдовства.
Мы не хотим, чтобы ученые, богословы или спиритуалисты превращались в практикующих магов, но чтобы все они поняли, что существовали истинная наука, совершенная
[1] См. также «Магия и месмеризм», роман, перепечатанный издательством Харпера тридцать лет назад.
| 635 | 635 |
религия и подлинные феномены до наших дней. Мы хотели бы, чтобы все, кто имеет право голоса руководить образованием масс, сначала бы узнали сами, а затем учили тому, что самым надёжным руководством к человеческому счастью и просветлению являются те сочинения, которые дошли до нас из глубочайшей древности, а также что более благородные духовные устремления и более высокая нравственность преобладают в странах, где люди принимают заповеди, данные в этих сочинениях, как правила для своей жизни. Мы все должны осознавать, что магические, то есть духовные силы есть у каждого человека, и применять их на практике могут те немногие, которые чувствуют в себе призвание учить, и готов заплатить цену строжайшей дисциплины и самообладания, необходимыми для их развития.
Появлялось много людей, у которых были проблески истины, но они думали, что они обладают всей истиной. Им не удалось достичь того блага, которое они могли бы и стремились достичь, поскольку тщеславие заставляло их ставить свою личность на такую чрезмерную высоту, что она вставала между верующими в них и всей той истиной, которая стояла за ними. Миру не нужна сектантская церковь, будь то церковь Будды, Иисуса, Магомета, Сведенборга, Кальвина или кто-либо другого. Так как есть только ОДНА Истина, человеку нужна только одна церковь – храм божий внутри нас, окружённый материей как стеной, но доступный для любого, кто может найти путь; чистые сердцем бога узрят.
Тройственность природы – это замок магии, а тройственность человека – ключ, который отпирает его. В торжественной обстановке святилища ВЫСШИЙ не имел и не имеет имени. Оно невообразимо и неизреченно; и всё же каждый человек находит в себе своего бога. «Кто ты, прекрасное существо?» вопрошает развоплощённая душа у ворот рая в «Хорде Авесте». «Я, о Душа, – твои благие и чистые помыслы, твои дела и твой благой закон ... твой ангел ... и твой бог». Тогда человек или душа воссоединяется с САМИМ СОБОЙ, поскольку этот «сын Божий» един с ним; это его собственный посредник, бог его человеческой души и его «Оправдатель». «Не соприкасаясь с людьми, боги общаются и беседуют с ними только черед посредство гениев»[57], – говорит Платон в «Пире».
Кроме того, есть много веских причин, согласно которым изучение магии, за исключением её обширной философии, почти неосуществимо в Европе и Америке. Магия является самой сложной из всех наук для экспериментального изучения – её освоение практически недоступно для большинства людей с белой кожей, и независимо от того, пытаются ли они добиться этого у себя на родине или на Востоке. Вероятно, не более одного человека из миллиона людей с европейской кровью подходит (физически, нравственно или психически) для того, чтобы стать практикующим магом, и ни один из десяти миллионов людей не будет наделён всеми этими тремя качествами, необходимыми для работы. Цивилизованным народам не хватает феноменальной выносливости, как умственной, так и физической, как у жителей Востока; у них совершенно отсутствует благоприятная идиосинкразия, свойственная темпераменту жителей Востока. У индусов,
| 636 | 636 |
арабов и тибетцев передаётся по наследству интуитивное восприятие возможности подчинения человеческой воле оккультных сил природы; и у них физические ощущения, так же как и духовные, гораздо более тонкие, чем у западных народов. Несмотря на заметную разницу в толщине черепов европейца и индуса южной Индии, эта разница, являющаяся чисто климатическим следствием из-за интенсивности солнечных лучей, не связана с психическими свойствами.
Более того, возникли бы огромные трудности в обучении, если можно так выразиться. Загрязненный многовековыми догматическими суевериями, а также неистребимым (хотя и совершенно необоснованным) чувством превосходства над теми, кого англичане так презрительно называют «ниггерами», белый европеец вряд ли бы поддался практическому наставлению копта, брахмана или ламы. Чтобы стать неофитом, нужно быть готовым всем сердцем и всей душой посвятить себя изучению мистических наук.
Магия (самая властная госпожа) не терпит соперниц. В отличие от других наук, теоретическое знание формул без умственных способностей и душевных сил совершенно бесполезно в магии. Дух должен держать в полном подчинении воинственность так неточно называемого образованного ума до тех пор, пока факты не победят холодный человеческий софизм.
Лучше всего могут оценить оккультизм спиритуалисты, хотя из-за предубеждений они до сих пор были злейшими противниками его публичному представлению. Несмотря на все глупые отрицания и разоблачения, их феномены реальны. Кроме того, несмотря на их собственные утверждения, они сами совершенно неправильно понимают их. Совершенно неразработанная гипотеза о постоянном участии развоплощённых человеческих духов в совершении феноменов стала проклятием их дела. Тысячи унизительных опровержений не смогли открыть их разум или интуицию для восприятия истины. Игнорируя учения прошлого, они не нашли ему замены.
Мы предлагаем им философскую дедукцию вместо непроверяемой гипотезы, научный анализ и доказательство вместо неразборчивой веры. Оккультная философия даёт им средства удовлетворения разумных требований науки и освобождает от унизительной необходимости принимать вещие учения «разумов», которые, как правило, обладают меньшим интеллектом, чем школьник. Таким образом, обоснованные и подкреплённые, современные феномены были бы в состоянии привлечь внимание и обеспечить уважение тех, кто влияет на общественное мнение. Без такой помощи спиритизм будет продолжать развиваться, в равной степени отвергаемый (не без причины), как учёными, так и богословами. В современном своём виде это – ни наука, ни религия, ни философия.
Разве мы несправедливы? Разве будет жаловаться какой-нибудь разумный спиритуалист на то, что мы искажаем суть дела? Что он может предложить нам, как не путаницу теорий, клубок гипотез, противоречащих друг другу? Может ли он утверждать,
| 637 | 637 |
что спиритизм, даже с его тридцатилетним стажем феноменов, имеет какую-либо выдерживающую критику философию; мало того, есть ли что-то вроде авторитетного метода, который является общепринятым, и которому следуют его признанные представители?
И всё же среди спиритуалистов, разбросанных по всему миру, есть много вдумчивых, образованных, серьёзных авторов. Есть люди, которые, помимо научной умственной подготовки и разумной веры в феномены как таковые, обладают всеми необходимыми качествами лидеров движения. Как же так получается, что все они, за исключением публикации отдельных книг или случайных статей, воздерживаются от какого-либо активного участия в формировании философской системы? Это происходит не из-за недостатка внутреннего мужества, как хорошо показывают их труды. И не из-за безразличия, поскольку энтузиазма у них достаточно, и они уверены в своих фактах. И не из-за недостатка способностей, поскольку многие из них являются достойными людьми, ровней нашим лучшим умам. Так происходит просто по той причине, что почти все они без исключения сбиты с толку противоречиями, с которыми они сталкиваются, и ждут, пока их предварительные гипотезы не подтвердятся дальнейшим опытом. Несомненно, в этом есть доля мудрости. Так как поступал и Ньютон, который с героизмом честного, бескорыстного сердца в течение семнадцати лет воздерживался от обнародования своей теории гравитации только потому, что сам ещё не убедился в ней окончательно.
Спиритуализм, чей подход скорее агрессивный, чем оборонительный, склонен к иконоборчеству, и пока он в этом преуспевает. Но разрушая, он не строит заново. Любая, в действительности реально существующая истина, которую он возводит, вскоре бывает погребена под лавиной химер, пока все они не превращаются в одну груду развалин. При каждом шаге вперёд, при каждом занятии ФАКТОМ новой выгодной позиции, происходит некий катаклизм, будь то в форме обмана и разоблачения или преднамеренного предательства, который отбрасывает спиритуалистов назад бессильными, поскольку они не могут доказать свои претензии, а их невидимые друзья не будут этого делать (или, возможно, способны на это, в меньшей степени, чем они сами). Их фатальным слабым местом является то, что у них есть только одна теория, объясняющая их оспариваемые факты, а именно, посредничество человеческих развоплощённых духов и полное подчинение им медиума. Они будут нападать на тех, кто расходится во взглядах с ними, с горячностью, оправдываемой только лучшим применением; они будут рассматривать каждый аргумент, противоречащий их теории, как обвинение их в отсутствии здравого смысла и наблюдательности; и они категорически откажутся даже спорить на эту тему.
Как же тогда спиритизм можно возвысить до уровня науки? Для этого, как показывает профессор Тиндаль, требуется три абсолютно необходимых элемента: наблюдение за фактами; индуктивное выведение законов из этих фактов; и постоянная проверка этих законов на практике. Какой опытный наблюдатель будет утверждать, что спиритизм представляет собой один из этих трёх элементов? Медиуму не созданы такие
| 638 | 638 |
неизменные условия тестирования, чтобы быть уверенными в фактах; выводы, сделанные на основании из предполагаемых фактов, незаконны при отсутствии такой проверки; и, как следствие, не было достаточной проверки этих гипотез на опыте. Короче говоря, не хватало, как правило, основного элемента точности.
Чтобы нас не могли обвинить в желании исказить положение спиритизма на момент написания настоящей статьи или обвинить в утаивании заслуг реальных достижений, мы процитируем несколько отрывков из лондонского «Спиритуалиста» от 2 марта 1877 года.
На собрании, которые проводились каждые две недели, состоявшемся 19 февраля, прошла дискуссия на тему «Древняя мысль и современный спиритуализм». Участвовали некоторые из наиболее разумных спиритуалистов Англии. Среди них был м-р У. Стейнтон Мозес, магистр медицины, который недавно уделил некоторое внимание связи между древними и современными феноменами.
Он сказал: «Популярный спиритизм не является научным, он весьма мало способствует научному подтверждению. Более того, экзотерический спиритизм в значительной степени посвящён предполагаемому общению с близкими друзьями, удовлетворению любопытства или просто эволюции чудес. Истинно эзотерическая наука спиритизма очень редка и не столько редка, как ценна. К ней мы должны обратиться в поисках изначальных знаний, которые можно развить экзотерически... Мы слишком доверяем компетенции физиков; наши тесты грубы и часто иллюзорны; мы слишком мало знаем о силе духа подобной Протею. В этом древние далеко опередили нас и могут многому нас научить. Мы не привнесли никакой определенности в условия, являющейся необходимой предпосылкой для настоящего научного эксперимента. Во многом это связано с тем, что наши сеансы построены без всякого принципа... Мы не усвоили даже элементарных истин, которые древние знали и действовали в соответствии с ними, например, изоляция медиумов. Мы были так заняты погоней за чудесами, что едва составили таблицу феноменов и выдвинули одну теорию, объясняющую возникновение простейших из них... Мы никогда не задавались вопросом: что такое разум? Это – огромное пятно для нас, наиболее частый источник заблуждений, и в этом можно с пользой для себя поучиться у древних. Среди спиритуалистов наблюдается сильнейшее нежелание признать возможность истинности оккультизма. В этом их так же трудно убедить, как и внешний мир – в истинности спиритизма.
Спиритуалисты начинают с заблуждения, а именно: все феномены вызваны действиями человеческих духов умерших; они не исследовали силы человеческого духа; они не знают, в какой степени действует дух, как далеко он простирается, что лежит в его основе».
Нашу позицию невозможно определить лучше. Если у спиритизма есть будущее, то он в руках таких людей, как м-р Стейнтон Мозес.
| 639 | 639 |
Наш труд завершён; о, как бы хотелось, чтобы он был лучше сделан! Но, несмотря на нашу неопытность в искусстве написания книг и серьезные затруднения при сочинительстве на иностранном языке, мы надеемся, что нам удалось сказать нечто, что останется в умах мыслящих людей. Все враги истины были перечислены, и все были припомнены.
Современная наука, неспособная удовлетворить чаяния человечества, превращает будущее в пустоту и лишает человека надежды. В каком-то смысле она похожа на Ветала-пачавимшати, вампира из индийских народных сказок, который живёт в телах умерших и питается только разлагающейся материей. Самые серьёзные умы наших дней весьма потрепали богословие христианского мира. В целом выясняется, что оно скорее разрушает, чем способствует духовности и нравственности. Вместо того чтобы излагать правила божественного закона и справедливости, оно учит только самому себе.
Вместо вечно живого Божества оно проповедует лукавого и делает его неотличимым от Самого Бога! «Не введи нас в искушение» – такого желание христиан. Кто же тогда искуситель? Сатана? Нет, молитва адресована не ему. Это – тот гений-хранитель, который ожесточил сердце фараона, вселил злого духа в Саула, посылал лживых посланников к пророкам и соблазнил Давида на грех; это – Бог Израиля Библии!
Наше исследование множества религиозных верований, которые человечество, раннее или позднее, исповедовало, несомненно, указывает на то, что все они произошли из одного первоисточника. Казалось бы, все они были разными способами выражения томления заключённой в темницу человеческой души по общению с небесными сферами. Как белый луч света разлагается призмой на различные цвета солнечного спектра, так и луч божественной истины, проходя через трёхгранную призму человеческой природы, распадается на разноцветные фрагменты, называемые РЕЛИГИЯМИ.
И так же, как лучи спектра неуловимыми оттенками сливаются друг с другом, так и великие богословия, появившиеся с разной степенью отклонения от первоначального источника, были связаны небольшими еретическими сектами, школами и ответвлениями по одну или иную сторону. В совокупности они представляют собой одну вечную истину; по отдельности они являются лишь оттенками человеческих заблуждений и признаками несовершенства. Поклонение ведическим питри быстро становится поклонением духовной части человечества. Но необходимо правильное восприятие объективного, чтобы, в конце концов, обнаружить, что единственный реальный мир – это субъективный мир.
То, что презрительно называли язычеством, было древней мудростью, изобилующий божествами; а иудаизм и его потомки, христианство и исламизм, черпали всё своё вдохновение у этого этнического родителя.
Доведический брахманизм и буддхизм являются тем двойным источником, из которого произошли все религии; нирвана есть океан, к которому все стремятся.
| 640 | 640 |
В целях философского анализа нам не нужно принимать во внимание чудовищные преступления, омрачавшие летописи многих мировых религий. Истинная вера есть воплощение божественного милосердия; те, кто служат у его алтарей, всего лишь люди. Перелистывая окровавленные страницы церковной истории, мы обнаруживаем, что, кто бы ни был героем и какие бы костюмы ни носили актеры, сюжет трагедии всегда был одинаковым. Но Вечная Ночь была внутри и позади всего, и мы переходим от того, что видим, к тому, что невидимо обычному взору. Наше горячее желание состояло в том, чтобы показать истинным душам, как они могут приподнять покров и в сиянии той Ночи, ставшей Днём, взирать не ослеплённым взором на РАЗОБЛАЧЁННУЮ ИСТИНУ.
Сноски
- ↑ Ханбалык (среднемонг. ᠻᠠᠨᠪᠠᠯᠢᠺ) – название столицы империи Юань, современного Пекина. Китайское название города – Даду (кит. 大都, пиньинь Dàdū; великая столица), произносилось монголами как Дайду
- ↑ Книга I, гл. LXI, стр. 305. В плаче, который Санан Сэцзэнь, историк-поэт монголов, вкладывает, возможно, согласно некоего предания, в уста Тогон-Тэмура, последнего представителя династии Чингизидов в Китае, после свержения с трона, слышны изменения, связанные с утратой славы его столицы Дайду (см. ниже, Книга II, гл. XI) и его летнего дворца Шанду; итак (перевожу из исправленного немецкого перевода монгольского текста Шоттом):
"My vast and noble Capital, My Daitu, My splendidly adorned!
And Thou my cool and delicious Summer-seat, my Shangtu-Keibung!
Ye, also, yellow plains of Shangtu, Delight of my godlike Sires!
I suffered myself to drop into dreams,--and lo! my Empire was gone!
Ah Thou my Daitu, built of the nine precious substances!
Ah my Shangtu-Keibung, Union of all perfections!
Ah my Fame! Ah my Glory, as Khagan and Lord of the Earth!
When I used to awake betimes and look forth, how the breezes blew
loaded with fragrance!
And turn which way I would all was glorious perfection of beauty!
* * * * *
Alas for my illustrious name as the Sovereign of the World!
Alas for my Daitu, seat of Sanctity, Glorious work of the Immortal
KUBLAI!
All, all is rent from me!" - ↑ दम साधना
- ↑ ἕνωσις геносис, союз, единство, единение, термин неоплатоников
- ↑ Брат Плутарха
- ↑ Шин-лека, термин, придуманный сэром Бульвер-Литтаном, от слов на староангийском языке sċīnan («шинан», сиять) и lich (тело), ср. авгоэйд (греч. αυγοειδες), сияющее тело.
- ↑ Термин «бабу» означает человек ранга и достоинства. Чаще всего он используется для обозначения джентльмена.
- ↑ Поццуо́ли (ранее Путеолы) – город-порт на берегу одноимённой бухты Неаполитанского залива в Италии.
- ↑ བོད Тибет
- ↑ Пачекабудда (пали) или пратьекабудда (санскр.) – один из типов высших личностей в буддизме наряду с типами Будды, архата и бодхисаттвы.
- ↑ (калмыкс.) патра (санскр.)
- ↑ Служитель (фр.)
- ↑ Вполголоса (итал.)
- ↑ Курен (монг.) ограда
- ↑ Богд-Хан-Уул (монг. Богд хан уул; устар. Богдо-Хан-Ула, Богдо-Ула, Чойбалсан-Ула) – гора в Монголии, находится на юге территории, административно относящейся к Улан-Батору, с юга примыкает к собственно городу.
- ↑ ཞབས་དྲུང zhabs drung жапдрунг (тиб.) великий лама
- ↑ Поэма Э́дмунда Спе́нсера (ок. 1552 – 1599), поэта елизаветинской эпохи.
- ↑ Эгле мармеладное, или Э́гле мармела́довое, или айва́ бенга́льская, также баиль, ка́менное я́блоко, или марме́лос – плодовое дерево; вид рода семейства Рутовые].
- ↑ Санкхары; санкхара (пали ) означает «образования» или «то, что было соединено» и «то, что складывается».
- ↑ Или Деванампия Пиядаси
- ↑ (санскр. स्थविर старый, древний, почтенный) в буддизме старейшины, старшие по возрасту и наиболее почитаемые бикшу.
- ↑ उपासक और उपासिका (санскр.)
- ↑ Ани – это приставка, добавляемая к имени монахини в тибетском буддизме. Так, например, полное имя монахини по имени Пема становится Ани Пема (сродни, например, «Сестра Анна» среди католических монахинь). На тибетском языке слово ани также переводится как тетя.
- ↑ Провинция Цинхай
- ↑ Кубилян ᠺᠦᠪᠢᠯᠭᠠᠨ (монг.), нирманакайя, трюл-ку སྤྲུལ་སྐུ (тибет.)
- ↑ Ка́нди (синг. මහනුවර) или Сенкадагалапура (Senkadagalapura) – город в центральной части Шри-Ланки, столица Центральной провинции.
- ↑ बौद्धбуддист (санскр.)
- ↑ Кач (гудж. કચ્છ, синдхи ڪڇ) – довольно крупное туземное княжество, относившееся к Британской Индии.
- ↑ अभिचार заклинания, чары (санскр.)
- ↑ भाण्डिनी корзина (санскр.)
- ↑ मंत्र फूंकना завораживать, заговаривать (санскр.)
- ↑ Городских парках
- ↑ ऊर्ध्व बाहु руки вверх (санскр.)
- ↑ Здесь и дальше правописание названий такое, как в книге Е. П. Блаватской «Загадочные племена на голубых горах»
- ↑ Ганден (тиб. དགའ་ལྡན, Вайли dga' ldan) – монастырь на горе Вангбур в 47 км к востоку от Лхасы в Тибете].
- ↑ Гаркхенма གར་མཁན་མ женщина-бодхисаттва, супруга Авалокитешвары
- ↑ «Новый дворец получил свое название от холма на мысе Коморин на южной оконечности Индии – скалистой точки, посвященной Богу Милосердия, которого индийцы называют Авалокитешварой, а тибетцы почитают как Ченрези. Сами тибетцы редко говорят о священном месте как о «Потале», а скорее как о «Пике Потала» («Це Потала») или обычно как о «Пике»». (Лоуэлл Томас-младший (1951) «Из этого мира через Гималаи в Тибет». переиздание, 1952, стр. 181. Макдональд и Ко, Лондон)
- ↑ Муру Нингба или Меру Ньингба (rMe ru snying pa) (тиб. རྨེ་རུ་སྙིང་པ་) – небольшой буддийский монастырь, расположенный между более крупными монастырями Джоканг и Баркхор в священном городе Лхаса, Тибет. Это была резиденция бывшего государственного оракула в Лхасе, главная резиденция которого находилась в монастыре Нечунг.
- ↑ Норбулинка – дворец и парк в Лхасе, Тибет, основанный в 1754 году.
- ↑ В полном смысле слова (фр.)
- ↑ བྲས་སྤུངས དགོན་ дрепунг гён (Вайли: 'bras spungs dgon)
- ↑ Али Пули, также известный как Алипили, является автором ряда алхимических и герметических текстов 17-го века.
- ↑ Tractatus de Lapide, Manna benedicto, &c. «Трактат о философском камне, благословенной манне и т. д. с его чудесными свойствами, как для исцеления тела человеческого, так и для изготовления драгоценных камней»
- ↑ В переводе с китайского «монастырь», вероятно, монастырь Сэра.
- ↑ Божественный отшельник (кит.), риши (санскр.)
- ↑ Блаженные (лат.)
- ↑ Меркурий жизни (лат.), оксид-хлорид сурьмы.
- ↑ Живое серебро (фр.)
- ↑ Примечание Цыркова: термин кукушан несколько неопределённый. На бирманском языке "ку" означает «давать лекарство», и слово "каукутанау" является синонимом. Буква "т" заменяется в бирманском языке санскритской буквой "ш". Поскольку в контексте говорится о реке Иравади, возможно, используется бирманское слово.
- ↑ Вода жизни (тюрк.)
- ↑ Змея с капюшоном (порт.)
- ↑ Еврипид «Ипполит», Явление четвёртое, перевод Иннокентия Анненского
- ↑ Хорея (хореический гиперкинез, также известная как «виттова пляска», или «пляска святого Вита»; от греческого χορεία, вид танца)
- ↑ Жан Эжен Робер-Уден (1805 – 1871) – французский иллюзионист, прозванный отцом современных иллюзионистов.
- ↑ Вполголоса (ит.)
- ↑ «Общее собрание документов, содержащихся в протоколе по делу отца Жана-Батиста Жирара, иезуита»
- ↑ Перевод В. Н. Карпова