Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты • Разное | дополнения – вопросы – исправления – задачи
Перевод на русский: О.А. Фёдорова
| 378 | 378 |
Глава XI
ПСИХИЧЕСКИЕ И ФИЗИЧЕСКИЕ ЧУДЕСА
А теперь мы должны искать в истории магии случаи, подобные тем, которые были приведены в предыдущей главе. Нечувствительность человеческого организма к воздействию тяжёлых ударов и сопротивление проникновению острых предметов и мушкетных пуль – явление, достаточно знакомое во все времена и у всех народов. В то время как наука совершенно не в состоянии дать какое-либо вразумительное объяснение этой тайны, этот вопрос, по-видимому, не представляется трудным для месмеристов, которые хорошо изучили свойства такого флюида. Человек, который несколькими пассами над конечностью может вызвать местный паралич, чтобы сделать её совершенно нечувствительной к ожогам, порезам и втыканию иголок, вряд ли удивится феноменам янсенистов. Что касается адептов магии, особенно Сиама и Ост-Индии, то они очень хорошо знакомы со свойствами акаши, таинственным жизненным флюидом, чтобы не считать нечувствительность конвульсионеров как какой-то великий феномен. Астральный флюид может сжаться вокруг человека так, что образует упругую оболочку, абсолютно непроницаемую для любого физического предмета, независимо от скорости его движения. Одним словом, этот флюид можно сделать равным и даже превосходящим по силе сопротивления воде и воздуху.
В Индии, Малабаре и некоторых местах Центральной Африки фокусники могут свободно разрешать любому путешественнику стрелять в них из мушкета или револьвера, сами не касаясь ни оружия, ни пуль. В книге Ленга «Путешествия среди народов тиманни, коранко и сулима» есть описание очень любопытной сцены английского путешественника, первого белого человека, посетившего племя сулима, недалеко от истоков Джолибы. Отряд отборных солдат открыл огонь по вождю, которому нечем было защищаться, кроме нескольких талисманов. Хотя их мушкеты были заряжены и нацелены должным образом, ни одна пуля не могла поразить его. Сальверт приводит аналогичный случай в своей «Философии оккультных наук»: «В 1568 году принц Оранский приговорил одного испанского заключённого к расстрелу в Юлихе; солдаты привязали
| 379 | 379 |
его к дереву и выстрелили, но он был неуязвим. Наконец они сорвали с него одежду, чтобы посмотреть, какую броню он носит, но нашли только один амулет. Когда его сняли с него, он упал замертво при первом выстреле».
Это, конечно, отличается от ловкого обмана, к которому прибегнул Гудин в Алжире. Он сам приготовил пули из сала, почерневшего от копоти, и с помощью ловкости рук подменил ими настоящие пули, которые, как предполагали арабские шейхи, они вложили в пистолеты. Простодушные туземцы, не знающие ничего кроме настоящей магии, которую они унаследовали от своих предков и которая в каждом случае заключалась в чём-то одном, что они умели делать, не ведая, почему или как это происходит, и видя, как Гудин, по их понятию, добивался таких же, и ещё более впечатляющих результатов, вообразили, что он был более великим магом, чем они сами.
Многие путешественники, в том числе пишущая эти строки, были свидетелями такой неуязвимости, когда обман был невозможен. Несколько лет назад в африканской деревне жил абиссинец, который прославился как колдун. Однажды группа европейцев, направлявшихся в Судан, в течение часа или двух забавлялась тем, что стреляла в него из своих пистолетов и мушкетов, это право он дал им за пустячную плату.
Некий француз по имени Ланглуа пять раз подряд выстрелил в него, причём дуло находилось не далее двух ярдов от груди колдуна. В каждом случае одновременно со вспышкой, пуля появлялась из дула, дрожала в воздухе, а затем, описав короткую параболу, не причинив никакого вреда, падала на землю. Один немец из этой группы, который приехал за страусовыми перьями, предложил магу пятифранковую монету, если он позволит ему выстрелить из своего ружья, приставив дуло к телу. Этот человек сначала отказался; но, наконец, после разговора с кем-то, находившимся в земле, согласился. Экспериментатор тщательно зарядил ружьё и, приставив дуло к телу колдуна, после минутного колебания выстрелил… ствол разлетелся на части вплоть до ружейного ложа, а человек ушёл невредимым.
Такое качество неуязвимости может передаваться людям, как живыми адептами, так и духами. В наше время несколько известных медиумов часто, в присутствии наиболее доверительных свидетелей не только брали в руки горящие угли и фактически опускали лицо в огонь, не опалив волосы, но даже возлагали горящие угли на головы и руки свидетелей, как в случае с лордом Линдсеем и лордом Эдейером.
В этой связи читателю должен придти на память хорошо известный рассказ индийского вождя, который признался Вашингтону в том, что во времена поражения Бреддока он 17 раз стрелял в Вашингтона из винтовки с близкого расстояния, но ни одна пуля не задела его. И действительно, солдаты думали, что жизнь многих великих командующих была, что называется «заколдована»; и князь
| 380 | 380 |
Эмилий фон Сайн-Витгенштайн, генерал русской армии, считался одним из них.
Ту же самую силу, которая позволяет одному человеку сжимать астральный флюид так, чтобы образовалась вокруг него непроницаемая оболочка, можно употребить, чтобы, так сказать, направить смертоносную стрелу из такого флюида против конкретного объекта.
Так часто вершилась чёрная месть; и в таких случаях никакой следователь ничего не обнаружит, кроме внезапной смерти, по-видимому, вызванной болезнью сердца, апоплексическим ударом или какой-либо другой естественной, но всё же не истинной причиной.
Многие люди твёрдо верят, что некоторые обладают силой сглаза. Вера в мaлоччио или иетаттуру распространена по всей Италии и Южной Европе. Считают, что Папа Римский одержим (возможно, бессознательно) этим неприятным даром. Есть люди, которые могут убивать жаб, одним только взглядом, и даже людей. Их злобное желание фокусирует злые силы, и смертоносная стрела несётся словно пуля, выпущенная из винтовки.
В 1864 году во французской провинции Ле-Вар недалеко от небольшой деревни Бриньоль жил крестьянин по имени Жак Пелисье, который зарабатывал на жизнь тем, что убивал птиц одной силой воли. О нём сообщал известный д-р Д'Алжер, по просьбе которого этот уникальный охотник показал нескольким учёным, как он работает.
Рассказ повествует следующее: «Примерно в пятнадцати или двадцати шагах от нас я увидел очаровательного маленького лугового жаворонка, которого и показал Жаку. «Следите за ним внимательно, месье, – сказал он, – он мой». Мгновенно протянув правую руку по направлению к птичке, он осторожно подошёл к ней; и вот, луговой жаворонок останавливается, поднимает и опускает красивую головку, расправляет крылья, но не может улететь, в конце концов, он не может сделать ни шагу и позволяет себя взять в руки, лишь слабо трепеща крылышками. Я осматриваю птичку, её глаза плотно закрыты, а тело имеет трупоподобную жёсткость, хотя сердечный пульс отчётлив, это настоящий каталептический сон, и все эти феномены неопровержимо доказывают магнетическое воздействие. Четырнадцать птичек были взяты таким образом в течение часа; никакая не могла устоять перед силой мастера Жака, и у всех был один и тот же каталептический сон; сон, который, кроме того, заканчивается по воле охотника, чьими смиренными рабами стали эти птички.
«Возможно, раз сто я просил Жака восстанавливать жизнь и движение его пленникам, очаровывать их только наполовину, чтобы они могли прыгать по земле, а затем снова погружать их в глубокий сон. Все мои просьбы он точно исполнял, и у этого необыкновенного Нимрода ни разу не было ни одного промаха; наконец, он сказал мне: «Если хотите, я убью тех, кого вы назначите, не прикасаясь к ним».
Ради эксперимента я указал на двух птичек на расстоянии двадцати пяти
| 381 | 381 |
или тридцати шагов, и он выполнил обещание менее чем за пять минут». [1]
Наиболее любопытная особенность вышеупомянутого случая состоит в том, что Жак имел полную власть только над воробьями, малиновками, щеглами и полевыми жаворонками; иногда он мог очаровывать обыкновенных жаворонков, но, как он говорит, «они часто избегают меня».
Эта же сила проявляется в большей мере у людей, известных как укротители диких зверей. На берегах Нила некоторые туземцы могут вызывать крокодилов из воды с помощью особого мелодичного тихого свиста и безнаказанно трогать их; в то время как другие люди обладают такою же властью над самыми ядовитыми змеями. Путешественники рассказывают, что видели заклинателей змей в окружении множества рептилий, которыми, не спеша, распоряжались.
Брюс, Хассельквист и Лемприер [2] свидетельствуют о том, что видели в Египте, Марокко, Аравии и особенно в Сенааре некоторых туземцев, которые совершенно не боятся укусов наиболее ядовитых гадюк, а также укусов скорпионов. Они берут их в руки и играют с ними, и по желанию вводят их в состояние оцепенения. «Не напрасно латинские и греческие авторы, – пишет Сальверт, – уверяют нас, что дар очаровывать ядовитых рептилий был наследственным в некоторых семьях с незапамятных времён, и что в Африке таким же даром обладали псиллы[3], в Италии – марсы[4], а на Кипре –офиозины[5]. Скептики забывают, что в Италии даже в начале шестнадцатого века люди, претендующие на происхождение от рода апостола Павла, не боялись, подобно марсам, укусов змей».[3]
«Сомнения по этому вопросу, – продолжает он, – навсегда исчезли во время экспедиции французов в Египет, и следующее свидетельство подтверждают тысячи очевидцев. Псиллы, которые претендуют, по словам Брюса, на обладание этой способностью, ...ходили по домам для уничтожения змей всякого вида. Удивительный инстинкт привлекал их сначала к тому месту, где прятались змеи; яростно завывая и приходя в бешенство, они хватали и разрывали их ногтями и зубами».
«Давайте отнесём, – говорит Сальверт, сам заядлый скептик, – яростное завывание на счёт шарлатанства; тем не менее, инстинкт, предупреждающий псиллов о присутствии змей,
[1] Виллекроз «Le Docteur H. d'Alger» «Доктор Г. Д'Алжер», 19 марта, 1861г. Пиррарт, Т. IV, стр. 254-257.
[2] Брюс «Путешествие к истокам Нила», Т. Х, стр. 402-447; Хассельквист «Путешествие в Левант», Т. I, стр. 92-100; Лемприер «Voyage dans l'Empire de Maroc etc., en 1790» «Путешествие в королевство Марокко и пр. в 1790 году», стр. 42-43.
[3] Сальверт "La Philosophie de la Magie. De l'Influence sur les Animaux," «Философия магии. Воздействие на животных», Т. I.
| 382 | 382 |
заключает в себе нечто… более реальное. «На Антильских островах негры обнаруживают по запаху змею, которую не видно».[1]
В Египте та же наблюдавшаяся ранее способность до сих пор присуща людям, воспитанным в ней с младенчества или рождённым как бы с наследственным даром охоты на змей и обнаружения их даже на таком огромном расстоянии, что испарения змей были бы вряд ли восприняты слабыми органами европейца. А самая высшая способность среди прочих, способность или умение обезвреживать опасных животных, просто прикасаясь к ним, достаточно хорошо удостоверена, и мы, возможно, никогда вполне не поймём природу этого секрета, прославленного в древности и сохранившегося до нашего времени среди самых невежественных людей». [2]
Музыка доставляет наслаждение любому существу. Тихое посвистывание, мелодичное пение или звуки флейты неизменно будут привлекать рептилий в тех странах, где они обитают. Мы были свидетелями этого факта неоднократно и можем подтвердить его. В Верхнем Египте всякий раз, когда наш караван останавливался, молодой путешественник, считавший, что он превосходно играет на флейте, развлекал компанию своей игрой. Погонщики верблюдов и другие арабы неизменно останавливали его, будучи несколько раз раздражены неожиданным появлением различных семейств из племени пресмыкающихся, которые обычно избегают встречи с людьми. Наконец, наш караван встретился с группой, среди которой были профессиональные заклинатели змей, и виртуоза пригласили ради эксперимента продемонстрировать своё мастерство. Не успел он начать, как послышался лёгкий шорох, и музыкант пришёл в ужас от внезапного появления огромной змеи на опасном расстоянии от его ног. Подняв голову и устремив на него взгляд, змея медленно и, как будто бессознательно, ползла, мягко волнообразно волоча своё тело и следуя за каждым его движением. Затем на некотором расстоянии появилась ещё одна змея, затем третья и четвёртая, за которыми быстро последовали другие змеи, пока мы не очутились в весьма избранной компании. Некоторые путешественники забрались на верблюдов, а другие искали убежища в палатке трактирщика. Но тревога была напрасной. Очарователи, которых было трое, начали свои песнопения и заклинания и, очень скоро, привлекая рептилий, оказались покрытыми ими с головы до ног. Как только змеи приблизились к этим людям, у них появились признаки оцепенения, и вскоре они погрузились в глубокую каталепсию. Их глаза были наполовину закрыты и остеклены, а головы опущены. Оставался только один непокорный, крупный, блестящий чёрный «парень» с пятнистой кожей. Этот меломан пустыни продолжал грациозно кивать и подпрыгивать, как будто он всю жизнь танцевал на своём хвосте, причём в такт звукам флейты. Этот змей не поддавался «чарованию» арабов, но продолжал медленно двигаться по направлению
[1] Тибо де Шанвалон "Voyage a la Martinique" «Путешествие на Мартинику».
[2] Сальверт «Философия магии».
| 383 | 383 |
к флейтисту, который, в конце концов, дал дёру. Затем современный псилл достал из сумки наполовину увядшее растение и стал махать им в направлении змея. У растения был сильный запах мяты, и, как только рептилия почувствовала этот запах, она последовала за арабом, всё ещё стоя на хвосте, но теперь старалась приблизиться к растению. Ещё несколько секунд, и «исконного врага» человека можно было видеть в свою очередь впавшим в оцепенение и переплетённым вокруг руки его заклинателя, а затем всех этих змей бросили в пруд после того, как отрубили им головы.
Многие считают, что всех таких змей специально готовят и обучают, и что они либо лишены ядовитых зубов, либо их пасти зашиты. Несомненно, могут быть некоторые низкопробные фокусники, обман которых породил такое представление. Но настоящий заклинатель змей имеет слишком хорошую репутацию на Востоке, чтобы прибегать к какому-то дешёвому мошенничеству. По этому поводу у них есть свидетельства слишком многих заслуживающих доверия путешественников, в том числе и некоторых учёных, чтобы быть обвинёнными в любом таком шарлатанстве. То, что змеи, очарованные танцами и ставшие безвредными, всё-таки ядовиты, подтверждает Форбс. «То ли музыка внезапно оборвалась, – пишет он, – то ли по какой-то другой причине змея, танцевавшая в кругу деревенских жителей, бросилась на зрителей и укусила в шею молодую женщину, которая умерла в муках спустя полчаса». [1]
Согласно рассказам многих путешественников, негритянки из Голландской Гвианы[6], жрицы культа «обеа», преуспели в укрощении огромных змей, называемых ammodytes[7] или «папа»; они заставляют их спускаться с деревьев, следовать за ними и подчиняться им, просто разговаривая со змеями.[2]
Мы видели в Индии небольшое братство факиров, обосновавшееся вокруг небольшого озера или, вернее, глубокого водоёма, дно которого буквально устлано огромными аллигаторами. Эти земноводные чудовища выползают и греются на солнце, в нескольких футах от факиров, некоторые из которых могут оставаться неподвижными, углубившись в молитву и созерцание. Пока один из этих святых нищих остаётся в поле зрения, крокодилы так же безобидны, как котята. Но мы бы никогда не советовали иностранцу рисковать жизнью и одному приближаться на расстояние в несколько метров к этим чудовищам. Бедный француз Прадин нашёл преждевременную могилу в чреве одного из этих ужасных заврий[8], обычно называемых индусами маудела.[3] (Точное название: ниханг[9] или гхариял[10].)
Когда Ямвлих, Геродот, Плиний или какой-нибудь другой древний писатель рассказывают нам о жрецах, которые заставляли гадюк выползать из алтаря Изиды, или о чудотворцах, укрощающих взглядом самых свирепых животных, они
[1] Форбс «Восточные мемуары», Т. I, стр. 44; Т. II, стр. 387.
[2] Стедман «Путешествие в Суринам», Т. III., стр. 64, 65.
[3] Смотрите «Edinburgh Review», Т. ХХХ, стр. 428 и далее.
| 384 | 384 |
считаются лжецами или невежественными идиотами. Когда современные путешественники рассказывают нам о тех же чудесах, совершаемых на Востоке, они считаются восторженными болтунами или не заслуживающими доверия писателями.
Но, несмотря на материалистический скептицизм, человек, на самом деле, обладает такой способностью, как мы видим из приведённых выше случаев. Когда психология и физиология станут достойными названия науки, европейцы убедятся в сверхъестественной и грозной потенциальной силе, скрытой в человеческой силе воли и воображении, независимо от того, проявляется ли она осознанно или иным образом. И всё же, насколько легко осознать такую силу духа, если мы только помним об одном великом трюизме в природе – каждый самый незначительный атом в ней движется духом, который является единым по своей сути, поскольку наименьшая из его частиц представляет собой всё целое; и материя – всего лишь конкретная копия абстрактной идеи. В этой связи приведём несколько примеров могущественной силы даже бессознательной воли, созидающей в соответствии с воображением или, скорее, способностью различать образы в астральном свете.
Нам остаётся только вспомнить очень знакомый феномен стигматов или родимых пятен, являющихся результатом невольного действия воображения матери, находящейся в состоянии возбуждения. Тот факт, что мать может оказывать влияние на внешность своего ещё не рождённого ребёнка, был так хорошо известен среди древних, что у богатых греков был обычай ставить прекрасные статуи возле кровати матери, чтобы у неё перед глазами всегда была идеальная модель. Хитрый трюк с помощью которого еврейский патриарх Иаков заставлял скот рождаться с крапинами и пятнами[11], является иллюстрацией этого закона среди животных; Арикант рассказывает «о четырёх помётах щенков подряд, рождённых от здоровых родителей, причём в каждом помёте несколько щенков были хорошо сложены, в то время как у остальных либо не было передних конечностей, либо была заячья губа». Сочинения Джеффруа Сент-Илера, Бурдаха и Элама содержат описания большого количества таких случаев, а в ценном томе д-ра Проспера Лукаса «Sur l'hérédité naturelle»[12] их весьма много. Элам приводит цитату из Причарда, когда у ребёнка негра и белой женщины разные части тела были отмечены чёрным или белым цветом. Он добавляет с похвальной искренностью: «Таковы исключительные случаи, которые в нынешнем своём состоянии наука не может объяснить».[1] Жаль, что его примеру почти никто не последовал. Среди древних авторов Эмпедокл, Аристотель, Плиний, Гиппократ, Гален, Марк Дамаскин и другие дают такие же замечательные описания, как и наши современные авторы.
В сочинении, опубликованном в Лондоне в 1659 году [2], был изложен весомый аргумент,
[1] Элам «Врачебные проблемы», стр. 25.
[2] «Бессмертие души» Генри Мора, почётного члена Колледжа Христа, Кембридж.
| 385 | 385 |
опровергавший материалистов и показывавший потенциальную силу воздействия человеческого разума на тонкие силы природы. Его автор, д-р Мор, рассматривает внутриутробный плод, как если бы он был пластической субстанцией, которой мать может придать приятную или неприятную форму, чтобы она напоминала ей какого-то человека или отчасти нескольких людей, и имела бы отпечаток образа (или как правильнее называть его астрографией) какого-то субъекта, ярко запечатлённого в её воображении. Такое производимое матерью воздействие может быть вольным или невольным, сознательным или бессознательным, слабым или сильным, в зависимости от обстоятельств. Это зависит от её невежества или знаний глубочайших тайн природы. Говоря о женщинах вообще, отпечатки на эмбрионе можно считать скорее случайными, чем результатом замысла. И поскольку атмосфера каждого человека в астральном свете населена образами его или её ближайших родственников, чувствительная поверхность плода которую можно вполне уподобить коллоидной фотопластинке, с такой же вероятностью запечатлеет образ ближайшего или дальнего предка, которого мать никогда не видела, но который в какой-то критический момент попал как бы в фокус камеры природы. Д-р Элам говорит: «Рядом со мной сидит женщина, приехавшая с далёкого континента, где она родилась и получила образование. На стене висит портрет дальней прародительницы, жившей в начале прошлого столетия. Всеми чертами лица одна в точности напоминает другую, хотя одна никогда не покидала Англию, а другая была американкой по рождению и наполовину по происхождению».
Власть воображения над нашим физическим состоянием, даже после того, как мы достигли зрелости, проявляется многими знакомыми способами. В медицине разумный врач без колебаний признаёт за воображением гораздо бόльшую целительную и болезнетворную силу, чем его таблетки и зелья. Он называет это «vis medicatrix naturae»[13], и прежде всего он стремится завоевать доверие своего пациента настолько, чтобы заставить природу уничтожить болезнь. Страх часто убивает; а горе обладает такой властью над тонкими флюидами тела, что не только нарушает работу внутренних органов, но даже делает волосы седыми. Фичино упоминает сигнатуры[14] внутриутробного плода со знаками вишни или фруктов разных цветов, волос и наростов, и признаёт, что воображение матери может превратить плод в подобие обезьяны, свиньи, собаки или любого такого животного; Марк Дамаскин рассказывает о девочке, покрытой волосами и, подобно нашей современнице, Джулии Пастрана, имеющей длинную бороду, Гульельм Парадин – о ребёнке, чья кожа и ногти были подобны шкуре и когтям медведя, Бальдуин Ронзеус – о младенце, родившемся с индюшачьими серёжками; Пареус – о младенце с головой, похожей на лягушачью; а Авиценна рассказывает о курах с головами ястребов. В последнем случае, который прекрасно иллюстрирует силу такого же воображения у животных, эмбрион, вероятно, получил отпечаток в момент зачатия, когда курица видела ястреба на самом деле или в своём воображении. Для д-ра Мора это вполне
| 386 | 386 |
очевидно, он приводит этот случай со слов Авиценны и очень уместно отмечает, что, поскольку рассматриваемое яйцо могло вылупиться в ста милях от курицы, микроскопическая картина ястреба, отпечатанная на эмбрионе, вероятно, увеличивалась и совершенствовалась с ростом цыплёнка абсолютно независимо от какого-либо последующего влияния курицы.
Корнелиус Гемма рассказывает о ребёнке, родившемся с кровоточащей раной на лбу в результате того, что его отец угрожал матери «...обнажённой шпагой, приставленной к её лбу». Сеннерций описывает случай с беременной женщиной, которая видела, как мясник разрезал тесаком надвое голову свиньи и потом родила ребёнка с раздвоенной верхней челюстью, нёбом и верхней губой вплоть до самого носа.
В своей книге «De Injectis Materialibus»[15] Ван Гельмонт сообщает о некоторых весьма удивительных случаях: жена портного в Мехлине стояла у двери, когда увидела, как у солдата в драке отсекли кисть руки. Это так поразило её, что вызвало преждевременные роды, и ребёнок родился только с одной кистью, а на месте другой была кровоточащая рана. В 1602 году жена Марка Девогелера, купца из Антверпена, увидев солдата, только что потерявшего руку, преждевременно родила дочь с отрубленной рукой и истекающей кровью, как и в первом случае. Ван Гельмонт приводит третий пример ещё одной женщины, которая была свидетелем обезглавливания тринадцати человек по приказу герцога Альба. Ужас от зрелища был настолько сильным, что у неё «неожиданно начались схватки, и она родила совершенно сформированного младенца, но только без головы, с кровоточащей шеей, как и тела с отрубленными головами, которые она видела. И делает это, поистине, чудом, то, что ни кистей, ни рук, ни голов этих младенцев нельзя было найти».[1]
Если бы можно было постичь такую вещь как чудо в природе, то можно было бы объяснить вышеупомянутые случаи внезапного исчезновения частей не рождённого ещё человеческого тела. Мы тщетно изучали последние авторитетные источники в области физиологии человека, чтобы найти более или менее приемлемую теорию для объяснения хоть каких-нибудь заметных сигнатур у внутриутробного плода. Самое большое, что они могут сделать, так это зафиксировать случаи того, что они называют «спонтанными разновидностями вида», а затем прибегнуть либо к «любопытным совпадениям» г-на Проктора, либо к таким откровенным признаниям невежества, которые можно найти у авторов, не вполне удовлетворённых суммой человеческих знаний. Мажанди признаёт, что, несмотря на научные исследования, почти ничего неизвестно о жизни внутриутробного плода. На странице 518 американского издания его книги «Precis Elementaire de Physiologie»[16] он приводит «случай, когда пуповина была разорвана, но потом полностью зарубцевалась», и потом спрашивает «Как
[1] Д-р Г. Мор «Бессмертие души», стр. 393.
| 387 | 387 |
совершалось кровообращение в этом органе?» На следующей странице он пишет: «В настоящее время ничего неизвестно об усвоении пищи внутриутробным плодом», а относительно его питания он задаёт такой вопрос: «Что же тогда можно сказать о питании внутриутробного плода? Физиологические работы содержат только смутные предположения на этот счёт». На странице 520 встречается следующее выражение: «Вследствие какой-то неизвестной причины отдельные части плода иногда развиваются неестественным образом». Удивительно противореча своим предыдущим признаниям относительно невежества науки по всем приведённым выше вопросам, он добавляет: «Нет оснований полагать, что воображение матери может иметь какое-либо влияние на формирование таких уродов; кроме того, такого рода произведения ежедневно наблюдаются у потомков других животных и даже у растений».
Какая прекрасная иллюстрация к методам учёных! – в тот момент, когда они выходят за пределы круга наблюдаемых фактов, их суждение, по-видимому, совершенно искажается. Выводы из своих же собственных исследований часто значительно уступают выводам, к которым приходят другие люди, вынужденные получать факты из вторых рук.
Научная литература постоянно преподносит нам примеры такой истины, и когда мы рассматриваем рассуждения наблюдателей-материалистов о психологических феноменах, это правило поразительно проявляется. Слепые духом, сообразно складу своего ума так же неспособны отличать психологические причины от материальных следствий, как дальтоники не способны отличать красный цвет от чёрного.
Элам, не будучи ни в малейшей степени спиритуалистом, а скорее его врагом, передаёт мнение честных учёных в следующих выражениях: «Совершенно необъяснимо, как материя и разум могут действовать и реагировать друг на друга; эта тайна признаётся всеми неразрешимой и, вероятно, навсегда останется таковой».
Великим английским авторитетным источником на тему пороков развития является книга «Наука и практика медицины» Уильяма Эйткина, доктора медицины из Эдинбурга, профессора патологии Военно-медицинской школы; её американское издание, опубликованное профессором Мередит Климер из Пенсильванского университета, пользуется в США таким же авторитетом. На стр. 233 первого тома мы находим подробное обсуждение данного предмета. Автор пишет: «Суеверие, абсурдные представления и странные причины, приписываемые возникновению таких уродств, теперь быстро исчезают с появлением ясного описания, данного теми знаменитыми анатомами, которые сделали развитие и рост яйцеклетки предметом специального изучения. Здесь достаточно упомянуть имена Дж. Мюллера, Ратлика, Бишофа, Сент-Илера, Бурдаха, Аллена Томпсона, Г. и В. Вролик, Вольфа, Меккеля, Симпсона, Рокитанского и фон Аммона, чтобы вполне доказать, что истина науки со временем рассеет туман невежества и суеверия».
Судя
| 388 | 388 |
по самодовольному тону этого выдающегося автора, можно было бы подумать, что мы обладаем, если не средствами быстрого решения этой сложной задачи, то, по крайней мере, путеводной нитью, чтобы вести нас по лабиринту наших проблем. Но в 1872 году, пользуясь всеми трудами и изобретательностью перечисленных выше выдающихся патологов, мы обнаруживаем, что этот автор делает то же признание в невежестве, что и Мажанди в 1838 году. «Тем не менее, – пишет он, – происхождение уродств таит в себе ещё много загадок; происхождение их можно рассматривать в свете двух основных вопросов, а именно: 1) вызваны ли они первичным повреждением зародыша? 2) или последующей деформацией зародыша вследствие какого-либо воздействия при дальнейшем развитии? Что касается первого вопроса, считается, что зародыш может быть изначально уродливым или дефектным вследствие некоторого влияния, исходящего либо от женщины, либо от мужчины, как в случае повторного рождения одного и того же вида уродства одними и теми же родителями, причём уродства с обеих сторон передаются по наследству».
Не имея какой-либо собственной философии для объяснения телесных недостатков, патологи, верные своему профессиональному долгу, прибегают к отрицанию. «То, что такое уродство может быть вызвано отпечатками в сознании беременных женщин, не имеет никаких положительных доказательств», – говорят они. «Родинки, родимые пятна и другие пятна на коже приписываются патологическим состояниям оболочек яйцеклетки... Общепризнанной причиной уродства считается задержка в развитии плода, что не всегда очевидно, и по большей части скрыто... Переходные формы человеческого плода подобны устойчивым формам многих низших животных». Не может ли учёный профессор объяснить – почему? «Следовательно, уродство, возникающее в результате задержки развития, часто приобретает вид какого-то животного».
Совершенно верно; но почему патологи не сообщают нам, почему так происходит? Любой анатом, сделавший развитие и рост эмбриона и плода «предметом специального изучения», без особого умственного напряжения может сказать, что ежедневный опыт и свидетельство его собственных глаз раскрывают перед ним следующее: до определённого периода человеческий эмбрион является наглядным примером молодого земноводного при первом выходе от икры – головастика. Но ни у одного физиолога или анатома, похоже, не возникло и мысли применить к развитию человека (от момента его физического появления в качестве зародыша до его окончательного формирования и рождения) пифагорейскую эзотерическую доктрину метемпсихоза, столь ошибочно истолкованную критиками.
О значении каббалистической аксиомы, «камень становится растением; растение зверем; зверь человеком и т. д.» уже упоминалось в другом месте в связи с духовной и физической эволюцией человека на этой земле. Теперь мы добавим ещё несколько слов, чтобы прояснить эту идею.
Какова первоначальная форма будущего человечка? Крупица,
| 389 | 389 |
корпускула, говорят некоторые физиологи; молекула, яйцо из яйцеклетки, говорят другие. Если бы её можно было проанализировать (с помощью спектроскопа или иным образом), из чего она могла бы состоять?
Согласно аналогии, мы можем сказать, из ядрышка неорганической материи, отложенного в результате циркуляции в точке прорастания при соединении со слоем органической материи. Другими словами, это бесконечно малое ядрышко будущего человечка состоит из тех же элементов, что и камень, из тех же элементов, что и земля, на которой человеку суждено обитать.
Каббалисты цитируют Моисея как автора замечания, что для создания живого существа нужны земля и вода, и, таким образом, можно сказать, что человек впервые появляется как камень.
В конце трёх или четырёх недель яйцеклетка приобретает вид, похожий на растение, один конец которого становится сфероидальным, а другой сужается, как морковь. При вскрытии обнаруживается, что он состоит, как лук, из очень тонких зародышевых листов или оболочек, содержащих жидкость. Листы соединяются друг с другом на нижнем конце, и эмбрион свисает со стенки матки в области корня пупка почти как плод с ветви. Теперь камень превращён метемпсихозом в растение. Затем эмбриональное существо начинает выбрасывать изнутри наружу свои конечности и развивать их. Глаза видны как две чёрные точки; уши, нос и рот образуют углубления, похожие на гнёзда ананаса, прежде чем они начинают выдаваться вперёд. Эмбрион развивается в плод, похожий на животного (в форме головастика) и, как земноводная рептилия, живёт в воде и развивается из неё. Его монада ещё не стала ни человеческой, ни бессмертной, поскольку каббалисты говорят нам, что это происходит только в «четвёртом часу».
Один за другим плод приобретает характерные черты человеческого существа; первый вздох бессмертного дыхания пронизывает его; он двигается; природа открывает ему путь, вводит его в мир; и божественная сущность обосновывается в детском организме, в котором она будет жить до момента физической смерти, когда человек станет духом.
Этот загадочный процесс формирования в течение девяти месяцев каббалисты называют завершением «личного цикла эволюции». Как плод развивается из околоплодных вод в утробе матери, так и планеты развиваются из вселенского эфира или астрального флюида в утробе вселенной. Эти космические дети, как и их обитатели-пигмеи, являются первыми ядрышками, затем яйцами, а затем они постепенно взрослеют и, в свою очередь, становясь матерями, развивающими минеральные, растительные, животные и человеческие формы. От центра к окружности, от незначительного пузырька до невообразимых границ космоса эти великие мыслители, каббалисты, прослеживают переход из цикла в цикл, содержащий бесконечный ряд циклов, а также заключающийся в таком же ряде циклов. Так, эмбрион развивается в своей внутриутробной сфере, индивид в своей семье, семья в государстве, государство в человечестве, земля в нашей системе,
| 390 | 390 |
эта система в её центральной вселенной, вселенная в космосе, космос в первопричине – безграничной и бесконечной. Вот, что говорит их философия об эволюции:
«Всё – части целого лишь одного,
Природа – тело, а Бог – душа его».[17]
«Миры же без числа
Лежат на лоне, словно дети».[18]
Единодушно соглашаясь с тем, что физические причины, такие как удары, несчастные случаи и плохое питание матери влияют на плод таким образом, что ставят под угрозу его жизнь и вновь признавая, что психические причины такие как страх, внезапный ужас, сильное горе или даже крайняя радость, могут задержать рост плода или даже убить его, многие физиологи соглашаются с мнением Мажанди: «Нет оснований полагать, что воображение матери может иметь какое-либо влияние на формирование таких уродов», и только потому, что «такого рода произведения ежедневно наблюдаются у потомков других животных и даже у растений».
В этом мнении его поддерживают ведущие тератологи нашего времени. Хотя Джеффруа Сент-Илер дал название этой новой науке, его факты основаны на исчерпывающих экспериментах Биша, который в 1802 году был признан основателем аналитической и философской анатомии. Одним из наиболее важных вкладов в тератологическую литературу является монография Дж. Дж. Фишера, доктора медицины, из Синг Синга, Нью-Йорк, озаглавленная «Диплотератология, очерк о сложных человеческих уродствах». Этот автор классифицирует уродливое развитие плода по родам и видам, сопровождая каждый случай размышлениями относительно предполагаемых особенностей. Следуя Сент-Илеру, он делит историю данного предмета на мифический, позитивный и научный периоды.
Для нашего труда достаточно отметить, что при нынешнем научном мнении считаются установленными две точки зрения: 1) психическое состояние матери не влияет на образование уродств; 2) большинство разных уродств можно объяснить теорией прекращения и замедления развития. Фишер пишет: «Тщательно изучив законы развития и порядок, в котором различные органы развиваются в эмбрионе, было обнаружено, что уродства в результате дефекта или задержки развития в определённой степени являются остаточными эмбрионами. Аномальные органы просто представляют собой примитивные условия формирования, существовавшие на раннем этапе эмбриональной или внутриутробной жизни».[1] При нынешнем общепризнанном хаотическом состоянии физиологии,
[1] «Труды Медицинского общества Нью-Йорка», 1865-6-7.
| 391 | 391 |
со стороны любого тератолога, как бы ни были велики его достижения в области анатомии, гистологии или эмбриологии, нам кажется немного дерзким занимать такую опасную позицию и говорить, что мать не может влиять на своё потомство. Хотя микроскопы Галлера и Пролика, Дареста и Ларабуле открыли нам много интересных фактов, касающихся одиночных или двойных первичных следов на желточной мембране, но то, что остаётся неизвестным в эмбриологии для современной науки, кажется ещё более значительным. Если мы допустим, что уродства являются результатом задержки в развитии, более того, если мы пойдём дальше и признаем, что будущее плода может быть предсказано по желточным следам, куда тератологи поведут нас, чтобы узнать предшествующую психологическую причину того или другого?
Д-р Фишер, возможно, тщательно изучил несколько сотен случаев и считает себя вправе составить новую классификацию их родов и видов; но факты остаются фактами, и за пределами области его наблюдений окажется (даже если мы будем судить лишь по собственному личному опыту в разных странах), что существует множество доступных доказательств того, что сильные материнские эмоции часто отражаются на материальных, видимых и остаточных уродствах ребёнка. Более того, рассматриваемые случаи противоречат утверждению д-ра Фишера о том, что уродливое развитие обусловлено причинами, прослеживаемыми до «самых ранних стадий эмбриональной или внутриутробной жизни».
Известен случай с судьёй окружного суда в Саратове, в России, который всегда носил повязку с целью скрыть родимое пятно в виде мыши на левой стороне лица. Пятно в точности напоминало мышь, чьё тело чётко выделялось на щеке, а хвост уходил вверх по виску и терялся в волосах. Тело казалось глянцевым, серым и вполне естественным. Согласно его собственному признанию, у его матери было неодолимое отвращение к мышам, и роды преждевременно были вызваны тем, что мышь выпрыгнула из её рабочей шкатулки.
В другом случае, свидетелем которого была автор, одна беременная дама за две или три недели до разрешения от бремени увидела чашу с малиной, и её охватило непреодолимое желание отведать малину, в чём ей было отказано. Она взволнованно сдавила правой рукой шею несколько театральным образом и воскликнула, чтобы непременно дали малину. У ребёнка, родившегося на наших глазах три недели спустя, на правой стороне шеи была чётко выраженная малина; и по сей день, когда эта ягода созревает, его родинка становится тёмно-красной, в то время как зимой она довольно бледная.
Такие случаи, как эти, которые знакомы многим матерям семейств по личному опыту или опыту друзей, вполне убедительны, несмотря на теории всех тератологов Европы и Америки.
Согласно наблюдениям, животные и растения, без сомнения, производят уродов в своём виде, как и человек, а Мажанди и его школа делают вывод, что уродство человека аналогичного характера
| 392 | 392 |
нисколько не зависит от материнского воображения, поскольку животные и растения не зависят от этого. Если физические причины производят физические следствия в низших царствах, то напрашивается логический вывод, что то же правило должно соблюдаться и для нас самих.
Но совершенно оригинальная теория была изложена профессором Армором из Лонг-Айлендского медицинского колледжа в ходе недавней дискуссии в Детройтской академии медицины. В противоположность ортодоксальным взглядам, которые представляет д-р Фишер, профессор Армор говорит, что уродства являются следствием одной из двух причин: 1) недостатка или ненормального состояния генеративного вещества, из которого развивается плод, или 2) патологических воздействий на foetus in utero[19]. Он утверждает, что генеративное вещество в своём составе содержит все ткани, структуры и формы и что может иметь место такая передача приобретённых структурных особенностей, которая сделала бы его неспособным производить здоровое и равномерно развитое потомство. С другой стороны, генеративное вещество может быть совершенно само по себе, но вследствие патологического воздействия во время беременности потомство неизбежно будет уродливым.
Чтобы быть последовательной, эта теория должна учитывать случаи диплотералогии (двухголовые уроды или уроды с двойными конечностями), что кажется весьма затруднительным. Возможно, мы могли бы допустить, что в дефективном генеративном веществе голова эмбриона может быть представлена, а может быть и нет, или в нём может не хватать любой другой части тела; но едва ли возможно допустить, что это вещество может содержать две, три или более одинаковых конечностей. Опять же, если генеративное вещество имеет наследственный порок, то, по-видимому, всё рождающееся потомство должно быть в равной степени уродливым, несмотря на тот факт, что до рождения урода во многих случаях мать рожала здоровых детей, причём все они были потомками одного отца. Многочисленные случаи такого рода приводятся д-ром Фишером. Среди прочих он цитирует случай с Кэтрин Коркоран [1]: «Вполне здоровая женщина тридцати лет, которая до рождения урода родила пятерых хорошо сформированных детей, причём близнецов среди них не было... У урода было по одной голове с обоих концов тела, две грудные клетки с развитыми руками, две брюшные и две тазовые полости, соединённые друг с другом вплотную, и имеющие четыре ноги, расположенные попарно с каждой стороны, где произошло соединение между ними». Однако некоторые части тела не были двойными, и поэтому нельзя утверждать, что это было срастанием близнецов.
Ещё одним примером является случай с Марией Терезой Пароди.[2] Эта женщина, которая ранее родила восьмерых хорошо сложенных детей, разрешилась от бремени девочкой, чья лишь верхняя часть была двойной. Часты случаи,
[1] "Dublin Quarterly Journal of Medical Science", том. XV, стр. 263, 1853.
[2] «Recherches d'Anatomie transcendante et Pathologique, etc.» «Исследование трансцендентальной и патологической анатомии и пр.», Париж, 1832 г.
| 393 | 393 |
когда до и после рождения урода дети рождались совершенно здоровыми младенцами. И если, с другой стороны, тот факт, что уродство столь же распространено у животных как и у человека, является общепризнанным аргументом против популярной теории о том, что уродства обусловлены воображением матери, и если допустить другой факт, что нет никакой разницы между яйцеклеткой млекопитающего и человека, то что тогда станет с теорией профессора Армора? В таком случае уродство животного всё равно, что и уродство человека; и именно об этом мы читаем в статье д-ра Сэмюэля Л. Митчелла «О двухголовых змеях»: «Была убита змея-самка вместе со своим молодым потомством, насчитывавшим 120 змеёнышей, из которых три были уродами, один с двумя чётко выраженными головами, один с двойной головой и только тремя глазами, а ещё один с двойным черепом, снабжённым тремя глазами и единственной нижней челюстью, причём у последнего было два тела».[1]
Разумеется, генеративное вещество, которое произвело этих трёх уродов, было идентично тому веществу, которое произвело других 117 змеёнышей. Таким образом, теория Армора столь же несовершенна, как и все остальные.
Трудность заключается в применении неполноценного метода рассуждения – индукции, метода, который утверждает, что собирает путём экспериментов и наблюдений факты, находящиеся в пределах его досягаемости, причём этот метод является скорее собиранием и исследованием экспериментов и вытекающих из них выводов; и, согласно словам автора «Философских исследований», «поскольку эти выводы не могут выходить за пределы того, что доказано экспериментами, индукция является инструментом доказательств и ограничений». Несмотря на то, что такие ограничения встречаются в любом научном исследовании, они редко признаются, а гипотезы предлагаются нам так, как если бы экспериментаторы нашли их математически доказанными теоремами, в то время как они являются, мягко говоря, просто приблизительными положениями.
Для изучающего оккультную философию, кто в свою очередь отвергает метод индукции из-за этих вечных ограничений и полностью принимает платоновское деление причин (а именно, на действенные, формальные, материальные и конечные причины, а также элейский[20] метод изучения любого данного суждения) вполне естественно с точки зрения неоплатонической школы, что: 1. Данный предмет либо является тем, за что его принимают, либо нет. Поэтому мы зададимся вопросом: «Содержит ли вселенский эфир, известный каббалистам как «астральный свет», электричество и магнетизм, или нет?» Ответ должен быть утвердительным, поскольку сама «точная наука» учит нас, что раз эти два взаимозаменяемых агента насыщают воздух и землю, между ними происходит постоянный обмен электричеством и магнетизмом. И так как вопрос № 1
[1] «Silliman's Journal of Science and Art», Т. Х, стр. 48.
| 394 | 394 |
решён, нам остаётся изучить, что происходит – во-первых, с эфиром по отношению к самому себе, во-вторых, – по отношению ко всему остальному, в-третьих, – со всем остальным по отношению к нему, и, в-четвёртых, – со всем остальным по отношению к самим себе.
ОТВЕТЫ
1. По отношению к самому себе. Присущие электричеству свойства, ранее латентные, становятся активными в благоприятных условиях; так что в одно время тонкий, всепроникающий агент принимает форму магнетической силы, а в другое время – форму электрической энергии.
2. По отношению ко всему остальному. Всё остальное, с чем он имеет сродство, притягивает его, другое же отталкивает.
3. Со всем остальным по отношению к нему. Бывает, что всякий раз, когда они вступают в контакт с электричеством, то получают от него импульс пропорционально их проводимости.
4. Со всем остальным по отношению к самим себе. Под действием импульса, получаемого от электрической силы, и пропорционально его интенсивности, молекулярные связи меняются; молекулы либо разлетаются в разные стороны, и образованный ими объект (органический или неорганический) уничтожается, либо при нарушении молекулярных связей объекты приводятся в равновесие (как в случае болезни); либо нарушение этих связей может быть поверхностным, и на объект может быть нанесён образ какого-либо другого объекта, с которым сталкивается флюид на своём пути.
Попробуем применить вышеизложенные положения к рассматриваемому случаю. В науке существует несколько общепризнанных положений, например, что беременная женщина физически и психически находится в состоянии повышенной чувствительности. Физиология говорит нам, что её умственные способности ослаблены, и что на неё влияют самые незначительные события. Её поры открыты, и она источает своеобразный кожный пот; она, по-видимому, находится в таком состоянии восприимчивости, что открыта для любых воздействий извне. Ученики Райхенбаха утверждают, что её одическое состояние является весьма напряжённым. Дюпоте предостерегает от неосторожного воздействия на неё гипноза из-за боязни повлиять на потомство. Её болезни передаются потомству, и часто оно впитывает их полностью; её огорчения и радость влияют на темперамент и здоровье потомства; у великих людей, как известно, были великие матери, и наоборот. «Верно, что её воображение влияет на плод», – признаётся Мажанди, противореча тому, что он утверждает в другом месте, и добавляет, что «внезапный страх может привести к смерти плода или замедлить его рост». [1]
Недавно в американских газетах появилось сообщение об одном случае, когда раздели мальчика, убитого ударом молнии, у него на груди обнаружили точное изображение дерева, росшего
[1] "Precis Elementaire de Physiologie", стр. 520.
| 395 | 395 |
недалеко от окна, у которого он стоял во время несчастья, и которое также было поражено молнией. Итак, эта электрическая фотография, выполненная слепыми силами природы, показывает аналогию, по которой мы можем понять, как мысленные образы матери передаются ещё не рождённому ребёнку. Её поры открыты; она излучает одическую эманацию, являющуюся всего лишь ещё одной формой акаши, электричества или жизненного принципа, и которая, согласно Райхенбаху, вызывает месмерческий сон и, следовательно, является магнетизмом. Магнетические токи превращаются в электричество при выходе из тела. Так как объект производит сильное впечатление на сознание матери, его образ мгновенно проецируется на астральный свет или вселенский эфир, который, как говорят нам Джевонс и Бэббидж, а также авторы «Невидимой вселенной», является хранилищем духовных образов всех форм и даже человеческих мыслей. Её магнетические эманации притягивают нисходящий ток, который уже несёт на себе изображение, и соединяются с ним. Изображение, отскакивая рикошетом с большей или меньшей силой от плода, отпечатывается на нём в соответствии с формулировкой самой же физиологии, которая объясняет, каким образом любое материнское чувство отзывается на потомстве. Является ли эта каббалистическая теория более гипотетической или непостижимой, чем тератологическая доктрина, которой учат ученики Джеффруа Сент-Илера? Эта доктрина, о которой так верно высказался Мажанди, «оказывается удобной и лёгкой из-за её расплывчатости и неясности» и «претендует никак не меньше, чем на создание новой науки, теория которой опирается на некие не очень понятные законы, такие как закон остановки, закон задержки, закон подобного или эксцентричного положения, особенно великий закон, как его называют, сам для себя». [1]
Элифас Леви, который, безусловно, является одним из лучших авторитетов в некоторых вопросах среди каббалистов, говорит: «Беременные женщины больше других подвержены влиянию астрального света, который помогает в формировании их ребёнка и постоянно снабжает их воспоминаниями о формах, которыми он наполнен. Именно поэтому очень добродетельные женщины обманывают недоброжелательных экспертов двусмысленными сходствами. Они часто отпечатывают на плоде своего брака образ, поразивший их во сне, и, таким образом, одни и те же физиономии увековечиваются из века в век.
«При помощи каббалистической пентаграммы можно, таким образом, определить лицо ещё не рождённых детей, и посвящённая женщина может придать своему сыну черты Нерея или Ахилла, а также черты Людовика XV или Наполеона». [2]
Если это высказывание подтвердит другую теорию, а не теорию д-ра Фишера, он меньше всего должен жаловаться, поскольку он сам сделал признание,
[1] Там же, стр. 521.
[2] «Dogme et Rituel de la Haute Magie», стр. 175.
| 396 | 396 |
приведя в подтверждение свой собственный пример:[1] «Одним из самых труднопреодолимых препятствий на пути развития науки... всегда было слепое подчинение авторитету... Простое освобождение ума от влияния авторитета, чтобы он имел свободу действий при исследовании фактов и законов, существующих и установленных в природе, является великим априорным условием для научных открытий и постоянного прогресса».
Если материнское воображение может остановить рост или разрушить жизнь плода, то почему оно не может повлиять на его внешность? Есть некоторые хирурги, которые посвятили свою жизнь и всё своё состояние на то, чтобы найти причину этих уродств, но лишь пришли к мнению, что это – просто «совпадения». Было бы также крайне не по-философски утверждать, что животные не наделены воображением; и хотя можно считать высшей точкой метафизических размышлений даже идею о том, что члены растительного царства (скажем, мимоза и группа насекомоядных растений) обладают собственным инстинктом и даже элементарным воображением, однако эта идея не осталась без своих сторонников. Если великие физики, такие как Тиндаль, вынуждены признать, что даже в случае с разумным и способным говорить человеком они не могут преодолеть пропасть между разумом и материей и определить силы воображения, насколько же велика должна быть тайна того, что происходит в мозгу немого животного.
Что такое воображение? Психологи говорят нам, что это пластическая или творческая сила души; но материалисты путают его с фантазией. Радикальное различие между ними, однако, было так подробно описано Вордсвортом в предисловии к его «Лирическим балладам», что уже больше непростительно путать эти слова. Пифагор утверждал, что воображение есть припоминание предыдущих духовных, умственных и физических состояний, в то время как фантазия есть беспорядочный продукт материального мозга.
С какой бы стороны мы ни рассматривали и ни ставили под сомнение материю, неизбежна старая как мир философия о том, что она оживляется и оплодотворяется вечной идеей или воображением – абстрактным наброском или подготовкой модели для конкретной формы. Если мы отвергаем эту доктрину, то теория о космосе, постепенно развивающемся из хаотического беспорядка, превращается в абсурд, поскольку крайне не по-философски представлять, что инертная материя, движимая исключительно слепой силой и не управляемая разумом, может самопроизвольно формироваться в такую замечательно гармоничную вселенную. Если душа человека, действительно, является следствием сущности этой вселенской души, бесконечно малым фрагментом этого первого творческого начала, то она должна обязательно разделять в какой-то степени все качества демиургической силы. Как создатель, разрушив хаотическую массу мёртвой неактивной материи, превратил её
[1] «Труды медицинского общества и т. д.», стр. 246.
| 397 | 397 |
в форму, так и человек, если бы он знал свои силы, мог бы до некоторой степени делать то же самое. Как Фидий, соединяя отдельные комки глины и смачивая их водой, мог придать пластическую форму возвышенной идее, вызванной его творческой способностью, так и мать, которая осознаёт свою силу, может преобразовать будущего ребёнка в любую угодную ей форму. Не зная о своих силах, скульптор создаёт только неодушевлённую, хотя и восхитительную фигуру инертной материи; в то время как душа матери, подвергшаяся сильному воздействию своего воображения, слепо проецирует в астральный свет образ предмета, отпечатавшегося в её воображении, который рикошетом отпечатывается на плоде. Наука говорит, что закон гравитации гарантирует нам, что любое смещение, которое имеет место в самом сердце земли, будет ощущаться во всей вселенной, и «мы даже можем представить, что то же самое будет справедливо в отношении тех молекулярных движений, которые сопровождают мысль».[1] Говоря о передаче энергии через вселенский эфир или астральный свет, тот же авторитетный источник говорит: «Таким образом, непрерывно создаются и сохраняются фотографии всех явлений. Поэтому можно сказать, что значительная часть энергии вселенной вкладывается в такие картинки».
Д-р Фурнье из Национального института глухонемых во Франции, в главе II своего сочинения [2] при обсуждении вопроса о внутриутробном плоде говорит, что самый мощный микроскоп не может выявить ни малейшей разницы между незрелой яйцеклеткой млекопитающего и человека; и относительно первого или последнего движения яйцеклетки, спрашивает: «В чём дело? Есть ли у неё какие-либо особенности, которые отличают её от всех других яйцеклеток?» и справедливо отвечает так: «До сих пор наука не ответила на эти вопросы, и, не будучи пессимистом, я думаю, что она когда-то ответит на этот вопрос; с того дня, когда её методы исследования позволят ей неожиданно обнаружить скрытый механизм конфликта жизненного начала с материей, она узнает саму жизнь и сможет воспроизвести её». Если бы наш автор прочитал проповедь отца Феликса, насколько уместно он мог бы произнести своё «аминь» после восклицания священника – ТАЙНА! ТАЙНА!
Давайте рассмотрим утверждение Мажанди в свете зарегистрированных случаев силы воображения в создании уродливых деформаций, когда речь не идёт о беременных женщинах. Он признаёт, что такое ежедневно случается с потомством низших животных. Как же он тогда объясняет высиживание цыплят с ястребиными головами, если отвергает теорию о том, что появление наследственного врага воздействовало на воображение курицы, которая, в свою очередь, придала составляющему зародыш веществу определённое движение, которое распространяясь, произвело уродливых цыплят? Нам известен аналогичный случай, когда ручную голубку,
[1] Фурнье «Physiologie du Systeme Nerveux, Cerebro-spinal» «Физиология нервной системы, цереброспинальной», Париж, 1872.
[2] Там же.
| 398 | 398 |
принадлежавшую одной знакомой даме, ежедневно пугал попугай, и в её следующем выводке было два птенчика с головой попугая; сходство даже доходило до цвета перьев. Мы могли бы также сослаться на Колумеллу, Юэтта и других авторитетов, а также на опыт всех животноводов, чтобы показать, что, возбуждая воображение матери, можно в значительной степени управлять внешним видом потомства. Эти случаи ни в коей мере не затрагивают вопрос наследственности, поскольку они представляют собой просто особые искусственно вызванные вариации типов.
Кэтрин Кроу довольно подробно обсуждает вопрос о силе разума над материей и приводит в качестве иллюстрации многие вполне достоверные случаи на ту же тему.[1] Среди прочих прелюбопытное явление, называемое стигматами, имеет решающее значение для понимания этого предмета. Такие знаки встречаются на теле людей всех возрастов и всегда являются результатом возбуждённого воображения.
Говорят, что в случае Катарины Эммерих из Тироля, которая была подвержена религиозной экзальтации, и многих других таких же людей, раны, подобные ранам Христа при распятии, были абсолютно естественными. Некой мадам Б. фон Н. однажды ночью приснилось, что какой-то человек предложил ей красную и белую розу, и что она выбрала вторую. Проснувшись, она почувствовала жгучую боль в руке, и постепенно на ней проявился рисунок розы, совершенной по форме и цвету; в этом месте рука несколько припухла. Этот знак становился всё более ярко выраженным вплоть до восьмого дня, после чего он исчез, и к четырнадцатому дню от него не осталось и следа. Две молодые дамы в Польше стояли у открытого окна во время грозы; молния ударила совсем недалеко от них, и золотое ожерелье на шее у одной дамы расплавилось. Точное его изображение запечатлелось у неё на коже на всю жизнь. Другая девушка, потрясённая таким несчастьем своей подруги, несколько минут стояла, объятая ужасом, а затем упала в обморок. Мало-помалу тот же знак ожерелья, который мгновенно отпечатался на теле её подруги, появился сам по себе на её шее, и оставался в течение нескольких лет, пока постепенно не исчез.
Д-р Юстинус Кернер, выдающийся немецкий писатель, рассказывает о ещё более необычном случае. «Во время французского вторжения один казак преследовал француза и загнал его в cul-de-sac[21], переулок, не имеющий выхода, и между ними произошла ужасная схватка, в результате которой последний был тяжело ранен. Человек, который укрывался поблизости и не мог убежать, был настолько испуган увиденным, что, когда он добрался до своего дома, на его теле появились те самые раны, которые казак нанёс своему врагу!»
В данном случае, а также в тех случаях, когда наблюдаются органические расстройства и даже физическая
[1] «Ночная сторона природы», Кэтрин Кроу, стр. 434 и далее.
| 399 | 399 |
смерть в результате воздействия на тело внезапного возбуждения мыслей, Мажанди будет трудно приписать такие последствия какой-либо другой причине, кроме воображения. А если бы он был оккультистом, таким как Парацельс или Ван Гельмонт, этот вопрос был бы лишён всякой тайны. Он понял бы власть человеческой воли и воображения (первой сознательной, а второго непроизвольного) над вселенским агентом, наносящим физический и психический вред не только избранным жертвам, но и рефлекторными неосознанными действиями – самому себе.
Один из основополагающих принципов магии заключается в том, что если поток этого тонкого флюида не наделён достаточной силой для достижения цели, он будет отзываться на человеке, посылающем его, как каучуковый шарик, который отскакивает от стены, не будучи в состоянии проникнуть в неё, и возвращается к бросившему его человеку. Было много случаев, когда претендующие на колдовство люди, сами становились его жертвами.
Ван Гельмонт пишет: «Сила воображения женщины, находящейся в сильном возбуждении, порождает мысль, которая является связующим звеном между телом и духом. Эта мысль передаётся существу, с которым женщина поддерживает самые непосредственные отношения, и отпечатывает на нём образ, который больше всего волновал женщину».
Делёз собрал в своей книге «Bibliotheque du Magnetisme Animal»[22] ряд замечательных фактов, взятых у Ван Гельмонта, среди которых мы ограничимся приведением следующего случая в качестве дополнения к истории птицелова Жака Пелиссье. Он пишет, что «люди, пристально смотрящие на животных oculis intentis[23] в течение четверти часа, могут стать причиной их смерти; и что Руссо подтверждает это на основании собственного опыта, когда в Египте и на Востоке он так убил нескольких жаб. Но когда он, в конце концов, попробовал сделать это в Лионе, жаба, обнаружив, что не может избежать его взгляда, обернулась, раздулась и уставилась на него, не моргая, с такой злостью, что он почувствовал слабость и потерял сознание, и какое-то время думали, что он умер».
Но вернёмся к вопросу о тератологии. Вир в своём сочинении «De Praestigiis Demonum»[24] рассказывает о ребёнке, рождённом от женщины, которой незадолго до его рождения угрожал муж, говоря, что в ней дьявол и что он убьёт его. Испуг матери был настолько сильным, что её ребёнок оказался «хорошо сформированным в нижней части, но вверху он был покрыт тёмно-красными пятнами, глаза были на лбу, рот был, как у сатира, уши, как у собаки, а на голове кривые рожки, как у козы».
В демонологической работе Пераматуса есть история об уроде, родившемся в Сент-Лоренсе, в Вест-Индии, в 1573 году, достоверность этой истории подтверждена герцогом Медина-Сидонией. У ребёнка, кроме ужасной деформации рта, ушей и носа, было двое рожек на голове, как у молодых коз, длинные волосы на теле, двойной мясистый пояс по талии, откуда свешивался кусок
| 400 | 400 |
плоти в форме кошелька, и колокольчик из плоти в левой руке, как у индейцев, когда они танцуют, а на ногах – белые сапожки из плоти с отогнутым верхом. Одним словом, вся его форма была ужасной и дьявольской, и, как полагали, была результатом какого-то испуга матери при виде странных танцев индейцев».[1] Д-р Фишер отвергает все такие случаи как недостоверные и невероятные.
Но мы не будем утомлять читателя дальнейшими выборками из множества тератологических случаев, которые можно найти в сочинениях общепризнанных авторов; вышесказанного достаточно, чтобы показать, что есть причина приписывать отклонения физиологического типа взаимной реакции материнского сознания и вселенского эфира. Чтобы некоторые люди не стали подвергать сомнению авторитет Ван Гельмонта как человека науки, мы отошлём их к работе Фурнье, известного физиолога, где (на странице 717) они найдут следующую ему оценку:
«Ван Гельмонт был весьма выдающимся химиком, особенно он изучал аэродинамические флюиды и дал им название газы, в то же время он довёл своё благочестие до мистики, предаваясь исключительно созерцанию божественности... Ван Гельмонт отличался от своих предшественников, прежде всего, тем, что связывал жизненное начало (непосредственно или в некоторых случаях экспериментально, как он сам говорит) с самыми незначительными движениями тела. Именно такое непрерывное действие данной сущности, никоим образом не связываемое с материальными элементами, но формирующее особую индивидуальность, мы не в состоянии понять. Тем не менее, именно такую сущность эта знаменитая школа берёт за свою основу».
«Жизненное начало» Ван Гельмонта или архей, есть не что иное, как астральный свет всех каббалистов и вселенский эфир современной науки. Если менее значительные знаки на внутриутробном плоде не связаны с воображением матери, то к какой другой причине Мажанди отнесёт образование роговых чешуек, козьих рожек и волосатой кожи животных, которые мы видели в приведённых выше случаях уродливого потомства? Конечно, не было латентных зародышей с отличительными чертами животного царства, способных развиваться под действием внезапного импульса материнской фантазии. Одним словом, единственно возможное объяснение предлагают адепты оккультных наук.
Прежде чем закрыть эту тему, мы хотели бы сказать несколько слов о таких случаях, когда голова, вся рука или её кисть мгновенно растворялись, хотя было очевидно, что в каждом случае всё тело ребёнка было идеально сформировано. Из чего состоит тело ребёнка при его рождении?
Химики скажут нам, что оно содержит дюжину фунтов затвердевшего газа и несколько унций зольного остатка, немного воды, кислород,
[1] Генри Мор «Бессмертие души», стр. 399.
| 401 | 401 |
водород, азот, углекислоту, немного извести, магнезию, фосфор и несколько других минералов; и всё! Откуда они взялись? Каким образом они очутились вместе? Как эти частицы, которые, как говорит г-н Проктор, извлекаются из «глубин космоса, окружающего нас со всех сторон», сформировались и превратились в человеческое существо? Мы поняли, что бесполезно спрашивать об этом наиболее влиятельную школу, выдающимся представителем которой является Мажанди; поскольку он признаётся, что они ничего не знают о питании, пищеварении или кровообращении плода; а физиология учит нас тому, что, пока яйцеклетка заключена в граафовом пузырьке, она образует неотъемлемую часть общего организма матери. При разрыве пузырька она становится почти такой же независимой от неё, что касается строительства тела будущего существа, как зародыш в птичьем яйце после того, как мать отложила яйцо в гнезде. В продемонстрированных научных фактах, безусловно, очень мало того, что противоречило бы идее о том, что отношение человеческого эмбриона к матери значительно отличается от отношения жильца к дому, чьё здоровье и уют зависят от этого прибежища.
Согласно Демокриту, душа [1] появляется в результате соединения атомов, а Плутарх излагает свою философию следующим образом: «Существуют бесконечные по количеству субстанции, неделимые, невозмутимые, которые не имеют различий, не обладают качествами и движутся в пространстве, где они рассеиваются так, что при сближении друг с другом соединяются, сцепляются и посредством своей совокупности образуют воду, огонь, растение или человека. Все эти субстанции, которые он называет атомами по причине их прочности, не могут испытывать ни изменений, ни деформаций. Но, – добавляет Плутарх, – мы не можем получить краску из того, что бесцветно, а также или душу из того, что без души и не имеет качеств». Профессор Бальфур Стюарт говорит, что эта доктрина в лице Джона Дальтона «позволила человеческому разуму овладеть законами, которые регулируют химические изменения, а также представить себе, что при этом происходит». После того, как он одобрительно процитировал идею Бэкона о том, что люди постоянно исследуют крайние пределы природы, он затем устанавливает стандарт, согласно которому ему самому и его братьям-философам было бы полезно соизмерять своё поведение. «Конечно, мы должны, – говорит он, – быть очень осторожными, прежде чем отвергать какую-либо отрасль знаний или ход мыслей как в высшей степени непригодные».[2]
Смелые слова. Но сколько найдётся мужей науки, которые следуют этому на практике?
[1] Под словом «душа» ни Демокрит, ни другие философы понимали не нус или пневму, божественную нематериальную душу, но душу или астральное тело; или то, что Платон всегда называл второй смертной душой.
[2] Бальфур Стюард, доктор юридических наук, член Королевского Общества «Сохранение энергии», стр. 133.
| 402 | 402 |
Демокрит Абдерский показывает нам пространство, заполненное атомами, а наши современные астрономы позволяют нам увидеть, как эти атомы превращаются в миры, а затем в человечества (в том числе и наше собственное), которые они населяют. Поскольку мы указали на существование силы воли в человеке, которая, концентрируя потоки этих атомов в объективной точке, может создать ребёнка, соответствующего воображению матери, почему же считается невероятным, что та же сила, проявляемая матерью, может посредством интенсивного, хотя и неосознанного изменения этих потоков, рассеять или уничтожить любую часть или даже всё тело её ещё не родившегося ребёнка? И тут встаёт вопрос о ложных беременностях, которые так часто совершенно озадачивают как врача, так и пациентку. Если голова, рука и кисть трёх детей, упомянутых Ван Гельмонтом, могут исчезнуть в результате ужасного возбуждения, то почему бы тому же или какому-либо другому чувству, возбуждённому в такой же степени, не вызвать полное исчезновение плода при так называемой ложной беременности? Такие случаи редки, но они случаются и, более того, ставят науку в тупик. В кровотоке матери, конечно же, нет химического растворителя, достаточно мощного, чтобы растворить ребёнка, не разрушая себя. Мы вверяем эту тему медикам, надеясь, что они как класс, не примут заключение Фурнье, который говорит: «При такой последовательности явлений мы должны ограничиться ролью историка, поскольку мы даже не пытались объяснить все «почему» и «откуда» всё это, ведь в их основе лежат непостижимые тайны жизни, и, по мере продвижения нашего изложения, мы будем вынуждены признавать, что это для нас запретная территория». [1]
В меру своих интеллектуальных способностей истинный философ не знает никаких запретных территорий и должен быть доволен тем, что не может признать ни одной тайны природы как непостижимой или неприкосновенной.
Ни один изучающий герметическую философию и ни один спиритуалист не будет возражать против абстрактного принципа, установленного Юмом, что чудо невозможно; поскольку предполагать, что наличие такой возможности означало бы, что вселенная управляется особыми, а не общими законами. Это одно из фундаментальных противоречий науки и богословия. Первая, опираясь на всеобщий опыт, утверждает, что существует всеобщее единообразие законов природы, в то время как последняя предполагает, что управляющий разум можно умолить, и он приостановит действие всеобщего закона для разрешения чрезвычайных ситуаций. Джон Стюарт Милль [2] говорит: «Если мы пока не верим в сверхъестественные силы, никакое чудо не может доказать нам их существование. Само по себе чудо, рассматриваемое просто как экстраординарный факт, может быть вполне подтверждено нашими чувствами или чьим-то свидетельством; но ничто не в силах доказать, что это чудо.
[1] Фурнье «Physiologie du Systeme Nerveux» «Физиология нервной системы», стр. 16.
[2] «Система логики». Восьмое изд., 1872, Т. II, стр. 165
.
| 403 | 403 |
Есть ещё одна вероятная гипотеза, что чудо является результатом некоторой неизвестной естественной причины; и такую возможность нельзя полностью исключить, чтобы не оставить никакой иной альтернативы, кроме как признания существования и вмешательства существа, превосходящего природу».
Именно этот самый вопрос мы стремились донести до наших логиков и физиков. Как говорит сам г-н Милль: «Мы не можем признать гипотезу в качестве закона природы, и всё же верить факту, явно противоречащему ей. Мы должны либо не верить сомнительному факту, либо полагать, что мы ошиблись в принятии предполагаемого закона». Г-н Юм ссылается на «непоколебимый и неизменный опыт» человечества в установлении законов, действие которых ipso facto[25] делает чудеса невозможными. Трудность заключается в том, что он использует прилагательное, выделенное курсивом, поскольку это только предположение, что наш опыт никогда не меняется, и что, как следствие, у нас всегда будут одни и те же эксперименты и наблюдения, на которых можно основывать своё суждение. Это также предполагает, что у всех философов будут одинаковые факты для размышления. Он также полностью игнорирует такие собрания описаний философских экспериментов и научных открытий, которых мы могли быть временно лишены.
Так, в результате сожжения Александрийской библиотеки и разрушения Ниневии мир на протяжении многих веков не имел необходимых данных для оценки истинных знаний древних, эзотерических и экзотерических. Но в течение последних нескольких лет обнаружение Розеттского камня, папирусов Эберса, д'Орбини, Анастази и других папирусов, а также раскопка библиотек глиняных дощечек открыли область археологических исследований, которая, вероятно, приведёт к радикальным изменениям этого «непоколебимого и неизменного опыта».
Автор «Сверхъестественной религии» справедливо отмечает, что «человек, верящий чему-нибудь, противоречащему совершенной индукции, только в силу предположения, не подтверждённого доказательствами, просто легковерен; но такое предположение не может повлиять на реальное доказательство этого».
В лекции, прочитанной г-ном Хирамом Корсоном, профессором англосаксонской литературы в Корнелльском университете, Итака, штат Нью-Йорк, перед выпускниками колледжа Святого Иоанна в Аннаполисе в июле 1875 года, заслуженный упрёк науке изложен следующим образом:
«Есть вещи, – говорит лектор, – которые наука никогда не может сделать, но которые она высокомерно пытается сделать. Было время, когда религия и церковь выходили за пределы своих законных полномочий, вторгаясь в науку и преследуя её, возлагая на последнюю обременительную дань, но, похоже, их прежние отношения друг с другом претерпевают колоссальные изменения; наука уже перешла границу и вторгается во владения религии и церкви, и вместо религиозного папства мы находимся под угрозой подпасть под научное папство. На самом деле мы уже подпали под такое папство и, как в шестнадцатом
| 404 | 404 |
веке в интересах свободы мысли был высказан протест против религиозного и церковного деспотизма, так и в XIX веке духовные и вечные интересы человека требуют, чтобы протест был направлен против быстро развивающегося научного деспотизма, и что учёные должны не только оставаться в пределах своих законных полномочий феноменального и обусловленного, но и «пересмотреть свой научный багаж», чтобы мы могли удостовериться, насколько золотой запас в её подвале (о вере в существование которого так много пишут) действительно является золотом Истины.
Если этого не сделать в науке, как в обычной коммерции, то учёные склонны будут завышать объём своего капитала и, соответственно, заниматься опасной коммерцией с вздутыми ценами. А также с тех пор, как профессор Тиндаль выступил с «белфастским посланием», по многим откликам на него стало понятно, что капитал школы эволюционной философии, к которой он принадлежит, далеко не так велик, как это ранее смутно предполагалось многими из ненаучной, но разумной части мира. Для человека не из мира науки весьма удивительно узнать о существовании большой чисто гипотетической области, которая окружает область научно установленного, и которой учёные часто хвастаются как частью их устоявшихся и доступных завоеваний».
Совершенно верно; и в то же время, отказывая в той же привилегии другим, они протестуют против «чудес» Церкви и отвергают, с такой же логикой, современные феномены.
Ввиду признания таких научных авторитетов, как д-р Юманс и другие, в том, что современная наука переживает переходный период, может показаться, что настало время, чтобы люди перестали считать некоторые вещи невероятными только потому, что они связаны с сверхъестественным, и что они, по-видимому, противопоставляют себя тому, что мы привыкли считать общепризнанными законами. В нынешнем столетии немало людей из лучших побуждений, желающих отомстить за память таких мучеников науки, как Агриппа, Палисси и Кардано, тем не менее, из-за недостатка методов не могут правильно понимать их идеи. Они ошибочно полагают, что неоплатоники уделяли больше внимания трансцендентальной философии, чем точной науке.
«Неудачи, которые так часто постигали самого Аристотеля, – отмечает профессор Дрейпер, – не являются доказательством ненадёжности его метода, а скорее степени доверия к нему. Причиной неудачи был недостаток фактов». [1]
Можно спросить, каких фактов? Нельзя же ожидать, что учёный признает, что эти факты могут быть предоставлены оккультной наукой, поскольку он не верит в последнюю.
Тем не менее, будущее может доказать
[1] Дрейпер «Конфликт религии и науки», стр. 22.
| 405 | 405 |
её истинность. Аристотель завещал свой индуктивный метод нашим учёным; но пока они не дополнят его «универсалиями Платона», их постигнет ещё больше «неудач», чем великого наставника Александра Македонского. Универсалии принимаются на веру лишь до тех пор, пока они не доказаны на основании здравого смысла и непрерывного опыта. Кто из наших современных философов может доказать тем же индуктивным методом, что древние не обладали такими доказательствами в результате своих эзотерических исследований? Их собственные отрицания, не подкреплённые доказательствами, в достаточной степени свидетельствуют о том, что они не всегда используют индуктивный метод, которым они так хвастаются. Поскольку они обязаны строить свои теории, nolens volens[26], на поле древних философов, их современные открытия являются всего лишь побегами, выросшими из семян, посаженных этими философами.
И всё же даже эти открытия, как правило, неполноценны, если вообще не бесплодны. Их причина скрывается во тьме, а их конечный результат непредвиден. «Мы, – говорит профессор Юманс, – не должны рассматривать прошлые теории как просто упразднённые заблуждения, а современные теории как окончательные. Живое и растущее тело истины лишь привело своё старое облачение в процессе эволюции в более высокое энергетическое состояние».[1] Это мнение относительно современной химии, высказанное одним из первых философов-химиков и самыми восторженными учёными авторами того времени, показывает переходное состояние, в котором мы находим современную науку, но то, что верно для химии, верно для всех её родственных наук.
Со времени появления спиритизма врачи и патологи как никогда склонны рассматривать таких великих философов, как Парацельс и Ван Гельмонт в качестве суеверных знахарей и шарлатанов, и высмеивать их понятия об архее или анима мунди, а также значение, приписываемое ими изучению механизма звёзд. И всё же, какого значительного прогресса достигла медицина с того времени, когда лорд Бэкон классифицировал её как гипотетическую науку?!
Такие философы, как Демокрит, Аристотель, Еврипид, Эпикур или, точнее, его биограф Лукреций, Эсхил и другие древние писатели, которых материалисты так охотно цитируют как авторитетных противников мечтательных платоников, были всего лишь теоретиками, а не адептами. Последние, когда они писали, выражались так, чтобы их понимали только посвящённые, иначе их сочинения предавались огню толпами христиан. Кто из их современных хулителей мог твёрдо заявлять, что он знает всё то, что знали они? Один Диоклетиан сжёг целые библиотеки произведений «тайных искусств»; ни одна рукопись, посвящённая искусству изготовления золота и серебра, не избежала гнева этого неотёсанного тирана. Искусство и цивилизация достигли такого развития в то время (которое мы теперь называем архаичными эпохами), что мы теперь знаем благодаря Шампольону,
[1] Д-р Эдвард Л. Юманс «Учебник по химии», стр. 4.
| 406 | 406 |
что Атотис[27], второй царь первой династии, написал сочинение по анатомии, а царь Нехо – по астрологии и астрономии. Блантас и Цинхр были двумя учёными географами тех дней, предшествовавших времени Моисея. Элиан пишет о египетском Иакхе, память которого веками почиталась за его замечательные достижения в медицине. Он остановил распространение нескольких эпидемий, просто с помощью дезинфекции каким-то окуриванием. Сочинение Аполлонида по прозвищу Орапиос, упоминаемое Феофилом, патриархом Антиохийским, называется «Божественной книгой» и даёт сокровенные жизнеописания и происхождение всех богов Египта; и Аммиан Марцеллин говорит о сокровенном сочинении, в котором дан точный возраст быка Аписа – ключ ко многим загадочным и циклическим расчётам. Что стало со всеми этими книгами, и кто знает, какие сокровища знаний они могли содержать?
Мы знаем наверняка только одно: вандалы из язычников и христиан уничтожали такие литературные сокровища везде, где могли их найти; и что император Александр Север прошёлся по всему Египту, чтобы собрать священные книги по мистике и мифологии, разграбив все храмы; и что эфиопы (по древности знаний по искусству и науке равные египтянам) претендовали на приоритет древности, а также знаний по сравнению с ними, что вполне могло быть, поскольку они были известны в Индии на заре истории.
Мы также знаем, что Платон узнал в Египте больше тайн, чем ему было позволено упомянуть; и что, согласно Шампольону, всё, что есть действительно хорошего и научного в сочинениях Аристотеля (что так высоко ценится в наши дни современными сторонниками индукции) связано с его божественным Учителем. И вполне логично, что Платон передавал сокровенные тайны, которые он узнал от жрецов Египта, своим посвящённым ученикам в устной форме, а те, в свою очередь, передавали их другим адептам из поколения в поколение, поэтому последние знают больше об оккультных силах природы, чем наши современные философы.
Здесь мы можем также упомянуть работы Гермеса Трисмегиста. У кого или у скольких людей была возможность прочитать их в том виде, в котором они хранились в египетских святилищах? В своих «Египетских мистериях» Ямвлих приписывает Гермесу 1100 книг, а Селевк насчитывает не менее 20 000 его сочинений до периода правления Менеса. Евсевий «в своё время» видел только сорок две книги из них, как он пишет; и последние шесть книг, посвящённые этому искусству, говорили о медицине в самые тёмные века, как о практике; [1]
[1] Шпренгель в своей «Истории медицины» описывает Ван Гельмонта как бы питающим отвращение к шарлатанству и невежественному самомнению Парацельса. «Сочинения этого последнего, – пишет Шпренгель, – которого он (Ван Гельмонт) внимательно прочитал, пробудили в нём дух реформации, но одних их ему было недостаточно, поскольку его эрудиция и суждение были бесконечно выше, чем у этого автора, и он презирал этого безумного эгоиста, этого невежественного и нелепого бродягу, который, по-видимому, часто впадал в безумие». Это утверждение совершенно неверно. У нас есть рукописные сочинения
| 407 | 407 |
Диодор пишет, что это была древнейшая книга законов Мневиса, третьего преемника Менеса, который получил их от Гермеса.
Из дошедших до нас рукописей большинство – всего лишь латинские повторные переводы греческих переводов, сделанные главным образом неоплатониками с оригинальных книг, сохранённых некоторыми адептами. Марцилий Фичино, который первым опубликовал их в Венеции в 1488 году дал нам просто выдержки, а наиболее важные части, по-видимому, либо упустил, либо были им опущены намеренно как слишком опасные для публикации во времена аутодафе[28]. И вот теперь так и происходит, когда каббалист, посвятивший всю свою жизнь изучению оккультизма и познавший великую тайну, решается заявить, что одна лишь каббала ведёт к познанию Абсолюта в бесконечном и бесконечного в конечном. Конечно, над ним смеются те, кто, зная невозможность нахождения квадратуры круга как физической задачи, отрицают возможность её нахождения в метафизическом смысле.
Психология, согласно величайшим авторитетам в этой области, является разделом науки, до сих пор почти неизвестным. Физиология, по словам Фурнье, одного из её французских авторитетов, находится в таком плачевном состоянии, что оправдывает высказывание в предисловии к его эрудированному труду «Physiologie du Systeme Nerveux», а именно, «мы, в конце концов, осознаём, что не только физиология мозга не разработана, но также то, что никакой физиологии нервной системы не существует». Химия была полностью перестроена за последние несколько лет, поэтому, как и все новые науки, этого дитя нельзя считать твёрдо стоящим на ногах. Геология ещё не смогла рассказать антропологии, как долго существует человек. Астрономия, самая точная из наук, всё ещё размышляет и сбивается с толку относительно космической энергии и многих других важных предметах. В антропологии, как говорит нам г-н Уоллес, существует большое различие во взглядах на некоторые из наиболее важных вопросов, касающихся природы и происхождения человека. Медицина была объявлена различными выдающимися врачами ничем иным, как областью научных догадок.
Везде неполнота, нигде нет совершенства. Когда мы смотрим на этих серьёзных людей, которые пробираются наощупь во тьме, чтобы найти недостающие звенья своих разорванных цепей, они кажутся нам людьми, идущими к одной всеобщей бездонной пропасти разными путями. Все они останавливаются на краю пропасти, которую не в состоянии исследовать.
самого Гельмонта, опровергающие это. В известном споре между двумя авторами, Гоклениусом, профессором из Марбурга, который отстаивал эффективность симпатической мази, открытой Парацельсом для лечения любой раны, и отцом Робертом, иезуитом, который осуждал все эти лекарства и приписывал их дьяволу. Ван Гельмонт взялся уладить этот спор. Причина, по которой он вмешался в спор, заключалась в том, что всякий такой спор «приносил вред Парацельсу как их первооткрывателю и ему самому как его ученику» (см. «De magnetica vulnerum naturali et legitima curatione» «О магнетической природе ран и правилах лечения», Т. 1. cтр. 705).
| 408 | 408 |
С одной стороны, у них нет средств, чтобы спуститься в её сокровенные глубины, а с другой стороны, при каждой попытке их отбрасывают назад ревностные стражи, которые не позволяют им пройти. И поэтому они продолжают наблюдать за низшими силами природы и время от времени посвящают публику в свои великие открытия. Неужели они на самом деле не сталкивались с жизненной силой и не поймали её на игре в корреляцию химическими и физическими силами? На самом деле, сталкивались. Но если мы спросим их, откуда берётся эта жизненная сила? Как получается, что те, кто недавно так твёрдо верил, что материя уничтожаема и может прекратить существование, а теперь так же твёрдо верит, что это не так, не может рассказать нам больше о ней? Почему они вынуждены в этом случае, как и во многих других, обратиться к доктрине, которой учил Демокрит двадцать четыре столетия назад?[1]
Спросите их, и они ответят: «Создание или разрушение материи, увеличение или уменьшение материи выходят за рамки сферы науки... её сфера полностью ограничена изменениями материи... сфера науки находится в пределах этих изменений, а творение и уничтожение – вне её сферы».[2] Ну нет, они находятся только вне досягаемости учёных-материалистов. Так зачем утверждать то же самое относительно всей науки? И если они говорят, что «сила не поддаётся разрушению, кроме как посредством той же самой энергии, которая её создала», то они молчаливо признают существование такой силы и поэтому не имеют права создавать препятствия на пути тех, кто будучи смелее их, пытаются проникнуть за эти рамки, и обнаруживают, что они могут сделать это, только приподняв Покров Изиды.
Но, безусловно, среди всех этих зарождающихся отраслей науки должна же быть, по меньшей мере, хотя бы одна, но вполне сложившаяся! Нам показалось, что мы слышали гром аплодисментов, «как глас многих вод», при открытии протоплазмы. Но, увы! когда мы обернулись к г-ну Гексли, то оказалось, что учёный родитель этого новорождённого говорит следующее: «Строго говоря, химическое исследование может сообщить нам немногое или совсем ничего непосредственно о составе живой материи и ...и со всей строгостью можно сказать, что МЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕМ о составе любого тела, каким бы оно ни было!»
Это действительно печальное признание. Таким образом, оказывается, что аристотелевский метод индукции в некоторых случаях, в конечном счёте, терпит неудачу. Этим также, по всей вероятности, объясняется тот факт, что этот примерный философ, со всем его тщательным изучением частностей, прежде чем подняться до универсалий, учил, что Земля находится в центре вселенной; в то время как Платон, заблудившийся
[1] Демокрит говорил, что, как из ничего можно сделать только ничего, так и нет ничего такого, что можно было бы свести к нулю.
[2] Дж. Леконт «Соотношение жизненных сил с химическими и физическими силами», приложение.
| 409 | 409 |
в лабиринте пифагорейских «превратностей» и начавший с общих принципов, прекрасно разбирался в гелиоцентрической системе. Мы можем легко доказать этот факт, воспользовавшись указанным индуктивным методом в интересах Платона.
Мы знаем, что содальская клятва посвящённого в мистерии не позволяла ему передать свои знания миру простыми словами. «Мечтой всей его жизни, – говорит Шампольон, – было написать какое-нибудь сочинение и полностью изложить в нём доктрины, которым учили египетские иерофанты; он часто говорил об этом, но был вынужден воздержаться от этого из-за «торжественной клятвы».
И теперь, оценивая наших современных философов методом «от противного», то есть, идя от универсалий к частному, и оставляя в стороне учёных как личностей, чтобы просто высказать наше мнение о них в целом, мы вынуждены заподозрить в этом весьма почтенном сообществе чрезвычайную мелочность по отношению к своим старшим, древним и архаичным братьям. Похоже, они всегда имеют в виду следующий афоризм: «Погасите солнце, и звёзды засияют».
Мы слышали, как один французский академик, человек с глубокими познаниями, замечал, что он с радостью пожертвует своей собственной репутацией, чтобы изгладить из людской памяти многие нелепые ошибки и неудачи своих коллег. И об этих неудачах нельзя вспоминать слишком часто, учитывая наши притязания и предмет, который мы отстаиваем. Придёт время, когда дети учёных мужей, если они не унаследуют слепоту душ своих скептических родителей, будут стыдиться унизительного материализма и ограниченности своих отцов. Выражаясь языком почтенного Уильяма Хоувита:
«Они ненавидят новые истины, как сова и вор ненавидят солнце... При простом интеллектуальном просвещении нельзя распознать духовное. Как солнце лишает яркости огонь, так и душа лишается видения при одном только голом интеллекте».
Старая, престарая история. Со времён, когда Экклезиаст писал: «не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием»[29], учёные вели себя так, как будто это высказывание было написано для описания их собственного психического состояния. Как верно, Леки, сам рационалист, неосознанно изображает эту склонность учёных мужей высмеивать всё новое, описывая, каким образом «образованные люди» рассказывают о случившемся чуде! «Они встречают его, – пишет он, – с абсолютным и даже насмешливым недоверием, которое исключает всякое изучение доказательств!»
Более того, они настолько пропитываются модным скептицизмом после того, как пробились в Академию, что в свою очередь меняют своё мнение на противоположное, и становятся преследователями. «Любопытное явление в науке заключается в том, – пишет Хоувит, – что Бенджамин Франклин, который сам подвергался насмешкам своих соотечественников за попытки идентифицировать молнию и
| 410 | 410 |
электричество, был одним из членов комитета учёных в Париже в 1778 году, который изучал притязания месмеризма и осудил его как абсолютное шарлатанство!»[1]
Если бы учёные мужи ограничились лишь опровержением новых открытий, у них могло бы быть какое-то небольшое оправдание их склонностью к консерватизму, порождённой длительной привычкой кропотливого исследования. Но они не только претендуют на оригинальность, не подтверждённую фактами, но презрительно отвергают все утверждения о том, что люди древних времён знали столько же и даже больше, чем они сами. Жаль, что в каждой из их лабораторий не висит этого стиха из Екклесиаста: «Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас». [2] В следующем стихе мудрец говорит: «Нет памяти о прежнем»; так что это высказывание может объяснить любое новое отрицание. Г-н Мелдрам может требовать похвалы за своё метеорологическое наблюдение за циклонами на острове Маврикий, г-н Баксендель из Манчестера говорить о конвективных потоках земли, д-р Карпентер и морской офицер Мори могут отмечать для нас на карте экваториальные течения, а профессор Генри может показывать нам, как влажный ветер разрешается от бремени, чтобы образовать ручьи и реки для того только, чтобы быть снова выхваченными из океана и вернуться на вершины гор, – но послушайте, что говорит Кохелет[30]: «Идёт ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своём, и возвращается ветер на круги свои».[3]
«Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь».[4]
Философия распределения тепла и влаги посредством восходящих и нисходящих потоков между экватором и полюсами возникла совсем недавно; но намёк на это в наиболее знакомой нам книге почти три тысячи лет оставался незамеченным. И даже сейчас, цитируя её, мы вынуждены напомнить тот факт, что Соломон был каббалистом, и в приведённых выше стихах просто повторяется то, что было написано за тысячи лет до него.
Будучи отрезанными от собранных половиной человечества фактов, и, причём наиболее важных, современные учёные, естественно, не способны построить систему философии, которая удовлетворила бы их самих, не говоря уже о других. Они похожи на людей, работающих в угольной шахте весь день и поднимающихся на поверхность только ночью, и поэтому не в состоянии оценить или понять красоту и сияние солнечного света. Время человеческой деятельности для них измеряется одной жизнью, а будущее представляется их интеллектуальному
[1] Дата неверна; должен быть 1784 год.
[2] Екклесиаст 1:10.
[3] Там же, 1:6.
[4] Там же, 1:7.
| 411 | 411 |
восприятию только как мрачная пропасть. Отсутствие надежды на вечность исследований, достижений и следующей за ними радостью не может смягчить суровость нынешнего существования; нет наград за их усилия, кроме труда ради хлеба насущного и призрачной бесполезной фантазии, что их имена, возможно, не забудут в течение нескольких лет после того, как могила сомкнётся над их останками. Смерть для них означает угасание пламени жизни и рассеивание осколков светильника над бескрайним пространством. Говорят, что великий химик Берцелиус в последний час своей жизни разрыдался: «Не удивляйтесь, что я плачу. Не считайте меня слабым человеком, и не подумайте, что меня пугает то, что мне объявил врач. Я готов ко всему. Но я должен попрощаться с наукой, и вы не должны удивляться тому, что это мне дорогого стоит».[1]
Насколько горькими должны быть размышления такого великого исследователя природы, как этот, когда он обнаружил, что жизнь его насильно прерывается на полпути выполнения какого-то великого исследования, создания какой-то великой системы, открытия какой-то тайны, которая озадачивала человечество целую вечность, но на решение которой посягнул умирающий философ! Взгляните на современный мир науки и увидите теоретиков-атомщиков, латающих изодранные одежды, сквозь которые проглядывают недостатки их отдельных сфер деятельности!
Взгляните, как они восстанавливают пьедесталы, на которых можно было бы снова установить идолов, упавших со своих мест, где им поклонялись до того, как Джон Дальтон выкопал революционную теорию из могилы Демокрита! Они закидывают сети в океан материальных наук только для того, чтобы разорвать ячейки сети, когда появится какая-то неожиданная и чудовищная проблема. Вода этого океана похожа на воду Мёртвого моря, она горька на вкус и настолько плотная, что учёные едва ли могут погрузиться в неё, а тем более добраться до его дна, причём из него ничего не вытекает, а под его волнами или вдоль берега нет никакой жизни. Это – мрачное, зловещее, непроходимое пустынное пространство, не приносящее ничего стоящего, поскольку то, что оно даёт, не имеет жизни и души.
Было время, когда учёные академики особенно потешались над простым изложением некоторых чудес, о которых древние рассказывали, как о чудесах, совершавшихся под их наблюдением. Какими несчастными глупцами, а, возможно, и лжецами, они казались в глазах просвещённого века! Разве они на самом деле не описывали лошадей и других животных, конечности которых напоминали руки и ноги людей? И в 1876 году мы слышим, как г-н Гексли читает лекции, в которых наиболее важную роль играют протогиппусы, обладавшие предплечьем почти как у человека, орогиппусы периода эоцена с четырьмя пальцами, а также мифологический polydactyl equus[31], внучатый дед по материнской линии
[1] Сильестрём «Minnesfest öfver Berzelius» «Памятный вечер, посвящённый Берцелиусу», стр. 79.
| 412 | 412 |
современной лошади. Чудо подтверждается! Материалисты-пирронисты девятнадцатого века отомстили за утверждения суеверных платоников, допотопных gobe-mouches[32] ещё до того, как г-да Гексли, Джеффруа и Сент-Илер продемонстрировали нам случай с лошадью, у которой пальцы были разделены перепонками.[1] Когда древние говорили о племени пигмеев в Африке, их обвиняли во лжи. Однако же пигмеи, подобные описанным ранее, были замечены и исследованы французским учёным во время его путешествия по территории Тенда Майя вдоль берегов реки Рио-Гранде в 1840 году [2] Бейярдом Тейлором в Каире в 1874 году и г-ном Бондом, принимавшим участие в индийском тригонометрическом исследовании и обнаружившим карликовое племя дикарей, живущих в горных джунглях западных Гат к юго-западу от горной цепи Палани. Об этом племени часто слышали, но следов его не находили при более раннем исследовании. «Это – новое племя пигмеев, похожее на африканские племена пигмеев обонго дю Шайю, акка Швайнфурта и доко д-ра Крапфа по своим размерам, внешнему виду и привычкам». [3]
Геродот считался сумасшедшим из-за того, что он рассказывал о людях, спавших, как ему говорили, ночью, длившейся шесть месяцев. Если мы объясним слово «спавших» лёгким недоразумением, то будет более чем легко объяснить остальное как намёк на ночь полярных регионов.[4] В сочинениях Плиния есть много фактов, которые до недавнего времени, были отклонены как мифы. Среди прочих он упоминает об одном виде небольших животных, самцы которых кормят молоком своих детёнышей. Это утверждение немало позабавило наших учёных. В своём докладе «Геологическое исследование территорий» за 1872 г. г-н К. Х. Меррием описывает редкий и замечательный вид кролика (Lepus Bairdi), обитающего в сосновых лесах у верховьев рек Уинд и Йеллоустон в Вайоминге.[5] Г-н Меррием раздобыл пять экземпляров этого животного, «которые… являются особями этого вида, впервые представленные научному миру. Один очень любопытный факт заключается в том, что у всех самцов есть соски, и они участвуют в кормлении своих детёнышей... У взрослых самцов были большие соски, полные молока, и шерсть вокруг одного соска была мокрой и прилипала к нему, свидетельствуя о том, что когда его забрали, он кормил детёнышей». В карфагенском повествовании о ранних путешествиях Ганнона [6] было найдено длинное описание «дикарей... чьи тела были настолько волосатыми, что переводчики называли их гориллами»; ἄνθρωπος ἂγριος[33], как гласит текст, тем самым явно подразумевая,
[1] «Seance de l'Academie de Paris» «Заседание Парижской Академии», 13 августа 1807г.
[2] Молльен «Voyage dans l'interieur de l'Afrique» «Путешествие вглубь Африки», Т. II, стр. 210.
[3] «Ежемесячный научно-популярный журнал», май 1876 г., стр. 110.
[4] Матте-Брун «Geogr. Math», стр. 372, 373; Геродот «История».
[5] «Популярный ежемесячный журнал», декабрь 1874 г., стр. 252, Нью-Йорк.
[6] «Перипл Ганнона»[34].
| 413 | 413 |
что эти дикари были обезьянами. До нашего нынешнего столетия это утверждение считалось праздной историей, а Додвелл вообще отвергал подлинность рукописи и её содержания.[1] Современные комментаторы и переводчики сочинений Платона относят его знаменитую Атлантиду к одному из «возвышенных обманов» [2] Платона. «Даже откровенное признание философа в «Тимее», а именно, «говорят, что в своё время… жители этого острова (Посейдона) хранили предание, переданное им предками относительно существования атлантического острова чудовищных размеров ... и т. д.»[3] не спасает великого учителя от обвинения во лжи со стороны «непогрешимой современной школы».
Среди огромной массы народов, глубоко погрузившихся в суеверное невежество средневековья, было лишь несколько исследователей древней герметической философии, которые, пользуясь тем, чему она научила их, могли предсказывать открытия, коими хвастает наш нынешний век, в то время, когда предки наших современных первосвященников храма Святой Молекулы всё ещё находили следы копыт сатаны в самом простом природном явлении. Профессор А. Уайлдер пишет: «Роджер Бэкон (тринадцатый век) в своём трактате «Поразительная сила искусства и природы» посвящает первую часть своего сочинения естественным фактам. Он даёт нам намёки на порох и предсказывает использование пара как движущей силы. Им описан гидравлический пресс, водолазный колокол и калейдоскоп». [4]
Древние говорят о водах, превращённых в кровь, о кровавых дождях, о метелях, во время которых земля покрывалась на многие мили кровавым снегом. Такое выпадение багровых частиц, как и всё остальное, оказалось естественным явлением. Это происходило в разные эпохи, но причина явления остаётся загадкой до сих пор.
Декандоль, один из самых выдающихся ботаников этого века, пытался доказать, что это явление можно легко объяснить, когда в 1825 году воды озера Морат, как казалось, превратились в густую кровь. Он объяснял это явление размножением мириад наполовину растительных, наполовину инфузорных животных организмов, которых он называет Oscellatoria rubescens и которые представляют собой звено между животными и растительными организмами.[5] В другом месте мы приводим описание красного снега,
[1] Оригинал был вывешен в храме Сатурна в Карфагене. Фальконер написал на эту тему две диссертации, и соглашается с Бугенвилем, относящим рукопись к шестому веку до нашей эры. Смотрите у Кори «Древние фрагменты».
[2] Профессор Джоуитт.
[3] «Об Атлантическом острове в «Эфиопской истории» (Мацелла)».
[4] «Алхимия, или герметическая философия».
[5] Смотрите "Revue Encyclopedique", Т. XXXIII, стр. 676.
| 414 | 414 |
который капитан Росс наблюдал в арктических регионах. Многие мемуары были написаны на эту тему самыми выдающимися натуралистами, но гипотезы ни одного из них не совпадают. Некоторые называют такое явление «порошком из пыльцы некоего вида сосны», другие – мелкими насекомыми, а профессор Агардт вполне откровенно признаётся, что он затрудняется объяснить причину таких явлений, а также природу красного вещества[1].
Говорят, что единодушное свидетельство человечества является неопровержимым доказательством истины. А о чём были всегда наиболее единодушные тысячелетние свидетельства, как цивилизованных людей, так и самых варварских, как не о существовании твёрдой и непоколебимой веры в магию? Только невежественные умы могут думать, что магия противоречит естественным законам; и если такое невежество древних необразованных людей заслуживает сожаления, то почему наши цивилизованные и высокообразованные классы ревностных христиан не сожалеют о себе самих по этому поводу?
Таинства христианской религии оказались не более в состоянии выдержать серьёзную проверку, чем библейские чудеса. Одна только магия, в истинном смысле этого слова, даёт ключ к чудесам жезла Аарона и деяниям магов фараона, которые противостояли Моисею. Магия объясняет это, не нарушая общей правдивости авторов Книги Исход, не приписывая большего пророку Израиля, чем другим, или не допуская возможности единственного случая, когда «чудо» происходит в нарушение законов природы. Из множества «чудес» мы можем выбрать для иллюстрации «реку, превращённую в кровь». В Писании говорится: «Возьми жезл твой (в руку твою) и простри руку твою (с жезлом) на воды Египтян: на реки их, на потоки их и пр., – и превратятся в кровь»[35].
Мы не стесняемся говорить, что неоднократно видели то же самое, но в небольшом масштабе, в этих случаях эксперимент проводился не на реке. Со времён Ван Гельмонта, который в семнадцатом веке, несмотря на насмешки, был готов поделиться истинными указаниями по так называемому производству угрей, лягушек и различных видов инфузорий, вплоть до современных представителей абиогенеза, известно, что такое оживление микробов возможно без всяких чудес, нарушающих естественные законы.
Эксперименты Пастера и Спалланцани, а также споры панспермистов с гетерогенистами – учениками Бюффона, в том числе с Нидхэмом – слишком долго привлекали общественное внимание, чтобы позволить нам сомневаться в том, что существа могут быть вызваны к существованию, когда есть воздух и благоприятные условия, влажность и тепло. Протоколы официальных заседаний Парижской академии наук [2]
[1] «Bulletin de la Soc. Geograph.», «Бюллетень Географического общества», Т. VI, стр. 209-220.
[2] См. «Revue Encyclopedique», тома XXXIII и XXXIV, стр. 676-395.
| 415 | 415 |
содержат отчёты о частых выпадениях таких атмосферных осадков из кроваво-красного снега и воды. Эти кровяные пятна назывались leprae ventum[36] и были лишь лишайниками-инфузориями. Впервые они были обнаружены в 786 и 959 годах, причём оба года случались большие эпидемии. До сих пор неизвестно, были ли эти зооспоры растениями или животными, и ни один натуралист не рискнул бы уверенно заявить, к какому отделу органического царства природы они принадлежат.
Современные химики больше не могут отрицать того, что такие микробы можно оживить в родственной им стихии за невероятно короткий промежуток времени. Итак, если химия, с одной стороны, нашла способ удалять из воздуха находящихся в нём микробов и при противоположных условиях может развивать или позволять развиваться таким организмам, почему бы магам Египта не сделать этого «своими чарами»? Гораздо проще представить, что Моисей, который согласно утверждению Манефона, был египетским жрецом и узнал все тайны земли Хемии, совершал «чудеса» согласно естественным законам, чем то, что сам Бог нарушал установленный порядок своей вселенной.
Мы повторяем, что видели, как восточные адепты превращали воду в кровь. Это можно сделать двумя способами; в одном случае экспериментатор использовал сильно наэлектризованный магнитный стержень, которым он делал пасы над водой, находящейся в металлической ёмкости, следуя предписанным указаниям, которые в данное время мы не имеем права описывать более подробно. Примерно через десять часов вода извергла нечто вроде красноватой пены, которая через два часа превращалась в лишайник, похожий на lepraria kermasina[37] барона Врангеля. Затем всё это превратилось в кроваво-красное желе, из-за чего вода превратилась в багровую жидкость, которая через двадцать четыре часа кишела живыми организмами. Второй эксперимент состоял в том, чтобы густо посыпать поверхность медленно текущего ручья с илистым дном порошком растения, которое было высушено на солнце и впоследствии измельчено. Хотя этот порошок, по-видимому, уносился потоком, часть его, вероятно, оседала на дно, потому что на следующее утро вода загустела на поверхности и оказалась покрытой тем, что Декандоль описывает как Oscillatoria rubescens[38], малиново-красного цвета, и что он считает связующим звеном между растительной и животной жизнью.
Принимая во внимание вышесказанное, мы не видим причин, почему бы учёным алхимикам и физикам (физикам, скажем) времён Моисея также не владеть секретом природы, чтобы размножать в течение нескольких часов бесчисленные разновидности бактерий, чьи споры находятся в воздухе, воде и большинстве растительных и животных тканей. Жезл в руках Аарона и Моисея играет столь же важную роль, как и во всех так называемых «магических спектаклях» магов-каббалистов средних веков, которые теперь считаются суеверным чудачеством и шарлатанством. Жезл Парацельса (его каббалистический трезубец) и знаменитые жезлы Альберта Магнуса,
| 416 | 416 |
Роджера Бэкона и Генри Кунрата заслуживают не больше насмешек, чем стержень-излучатель электромагнетической аппаратуры наших физиотерапевтов. То, что казалось нелепым и невозможным для невежественных шарлатанов и даже образованных учёных прошлого века, теперь начинает принимать смутные очертания вероятного, и во многих случаях являются совершившимися фактами. Даже более того, некоторые учёные шарлатаны и невежественные учёные также начинают признавать эту истину.
Во фрагменте, сохранённом Евсевием, Порфирий в своём «Послании к Анебо» обращается к Херемону, «иерограмматику», с просьбой доказать, что учение о магическом искусстве, адепты которого «могли привести в ужас даже богов», действительно одобрялось египетскими мудрецами.[1] Итак, имея в виду правило исторических свидетельств, выдвинутое г-ном Гексли в его речи в Нэшвилле, с неудержимой силой напрашиваются два вывода: во-первых, что Порфирий, обладая безупречной репутацией высоконравственного и честного человека, не способного преувеличивать в своих изложениях, не мог лгать по этому поводу и не лгал; и, во-вторых, поскольку он был весьма образованным человеком во всех сферах рассматриваемых им человеческих знаний,[2] весьма маловероятно, что ему могли навязать что-либо в отношении магических «искусств»; не было никакого навязывания. Поэтому теория вероятности, подтверждающая теорию профессора Гексли, заставляет нас поверить: 1) что действительно существовала такая вещь, как магическое «искусство»; и 2) что оно было известно и практиковалось египетскими магами и жрецами, которых даже сэр Дэвид Брюстер признавал людьми глубоких научных достижений.
[1] О Порфирии в «Epistola Prophyrii ad Anebonem Aegyptium» «Послание Порфирия египтянину Анебо» и в «Praeparatio evangelica» «Подготовка к Евангелию» Евсевия, в т. 10, Ямвлих «De Mysteriis AEgypt.» «Египетские мистерии».
[2] «Порфирий, как говорится в «Классическом словаре» Лемпьера, был человеком всесторонне образованным, и, согласно свидетельствам древних, превосходил своих современников в знании истории, математики, музыки и философии».
Сноски
- ↑ «Manuel de l’étudiant Magnétiseur» «Учебное пособие магнетизёра» «Истина, которую я отстаиваю, запечатлена на всех памятниках прошлого. Чтобы понять историю, необходимо изучать древние символы, святые знаки священства и искусство исцеления первых эпох, забытое сегодня».
- ↑ “Оба слова переводятся «дурной глаз», «сглаз» (итал.).
- ↑ Псиллы (греч. Ψύλλοι) – древний народ в Северной Африке.
- ↑ Марсы (лат. Marsi) – один из наиболее значимых италийских народов.
- ↑ От греческого слова ὄφις «офис», змея.
- ↑ Суринам
- ↑ Носатая гадюка Vipera ammodytes
- ↑ Лат. sauria, завриа, пресмыкающееся.
- ↑ Санскр. निहंग
- ↑ Санскр. घड़ियाल
- ↑ Быт.30:39
- ↑ «О природной наследственности»
- ↑ Целительная сила природы (лат.)
- ↑ Средневековая латынь: signatura – знак от лат. signo – указываю, обозначаю.
- ↑ «О внушённом материальном»
- ↑ «Краткое изложение элементарной физиологии»
- ↑ Александр Поуп «All are but parts of one stupendous whole»
- ↑ Генри Водсворт Лонгфелло “The Children of the Lord’s Supper”
- ↑ Плод в утробе матери (лат.)
- ↑ Элеа́ты, элейцы, Элейская школа – древнегреческая философская школа раннего периода, существовавшая в конце VI − первой половине V веков до н. э., в городе Элее, в Великой Греции (юг Италии). В отличие от большинства досократиков, элейцы не занимались вопросами естествознания, но разрабатывали теоретическое учение о бытии (предложив впервые сам этот термин), заложив фундамент классической греческой онтологии.
- ↑ Тупик (фр.)
- ↑ «Библиотека животного магнетизма»
- ↑ Не сводя глаз (лат.)
- ↑ «О бесовских кознях»
- ↑ В силу самого факта (лат.)
- ↑ Волей-неволей (лат.)
- ↑ Имя, упоминаемое Манефоном и Геродотом, в египтологии «Аха».
- ↑ Аутодафе́ ( auto de fe, actus fidei, буквально – акт веры) – в Средние века в Испании и Португалии – торжественная религиозная церемония, включавшая в себя процессии, богослужение, выступление проповедников, публичное покаяние осуждённых еретиков, чтение и исполнение их приговоров, как правило, сожжение на костре.
- ↑ Эккл.1:8
- ↑ Еврейское название Книги Экклезиаст
- ↑ Лат. лошадь с несколькими пальцами.
- ↑ Простак, простофиля (фр.)
- ↑ Дикарь, человек, находящийся в диком состоянии (греч.). Словарь Лиделла и Скота.
- ↑ Ганнон (др.-греч. Ἄννων) – карфагенский мореход и, вероятно, суффет V века до н. э., который с целью основания колоний предпринял плавание вдоль западного берега Африки. Пери́плы (др.-греч. περίπλους, от περιπλέω, «плыть кругом (вокруг), огибать») – вид древнегреческой литературы, в котором описываются морские путешествия и морские плавания вдоль берегов.
- ↑ Исх.7:19.
- ↑ Выступающая проказа (лат.)
- ↑ Семейство стереокауловые (Stereocaulaceae)
- ↑ Бургундские кровяные водоросли (Planktothrix rubescens) – это разновидность нитчатых цианобактерий, или «сине-зеленых водорослей». В 2002 г. вид был отнесен Шойчиро Судой к роду Planktothrix, до этого вид назывался Oscillatoria rubescens. Planktothrix растет, как это типично для всех Oscillatoriales, длинными неразветвленными клеточными волокнами, также называемыми нитями или трихомами.