Письмо IX[1]
Осмотрев Логарх[2], крепость, взятую Шиваджи в 1670 году у могулов, и ныне разрушенные покои, где вдова Нана Фарнависа[3] под предлогом протекции и 12 000 рупий пенсии со стороны Англии, сделалась de facto пленницей генерала Уэлсли (Wellesley) в 1804 году, мы поехали в богатую и когда-то укреплённую деревню Варгаон[4]. Там мы решили переждать знойные часы (от 9 утра до 4 пополудни) и потом ехать в исторически знаменитые пещеры Бирзы и Баджах, милях в трёх [4,8 км] от Карли.[5]
Варгаон знаменит двумя постыдными для англичан событиями. Значительной силы войско было там побито горстью маратхов 12 и 13 января 1779 года. Тогда бомбейский губернатор Горнби, сговорившись с бывшим пешвой, Рагхунатхом-рао[6], утвердить его регентом в Пуне с четырьмя тысячами войска, из которых 600 человек были англичане, послал привести в силу этот договор президента совета Карнака[7], который осрамил и своё отечество и честь Ост-Индской компании, изменив и регенту, и своему правительству. Испуганный небольшою армией маратхов, под начальством Наны Форнависа, Шинде и Тукоджи Холкара, Карнак сперва приказал отступать, а потом вошёл с торжествующими маратхами в самую постыдную сделку, изменив этим пешве и заранее приготовляясь изменить и своим новым союзникам. Окружённый неприятелем, он побросал в озеро пушки, амуницию, и приказал людям спасаться ещё до боя, оставляя свой арьергард на произвол атаковавших его маратхов: 15 английских офицеров были убиты в тот день. Полковник Кокбёрн, решив, что сражение проиграно и сами они во власти неприятеля, первый посоветовал Карнаку сдаться. Тогда Карнак послал офицера капитулировать, и по словам Грант Даффа (Mahrathas, vol. II, p. 363 [«История маратхов»]) "не постыдился послать бомбейскому губернатору письмо, в котором утешал его тем, что все уступки и обещания, сделанные в тот день маратхам, были сделаны с тайным между англичанами соглашением не приводить их в исполнение. Поэтому, как только доблестный комитет дипломатов перевалил через горы и увидел себя в безопасности, все обещания, которым маратхи поверили без колебания, полетели тотчас же на ветер. Остановленная было вспомогательная армия была призвана из Бенгалии; Шинде не получил ни гроша из обещанной суммы, и многие из заложников были преданы смерти. Люди "избранной высшей расы" ещё раз доказали превосходство своих цивилизованных понятий о чести над предрассудками коричневых "дикарей".[8]
Часа в два пополудни, когда, обвеваемые огромными протянутыми через всю длину комнаты пaнкхами[9], мы, несмотря на то, сильно охали от жары, неожиданно предстал нам исчезнувший с дороги приятель наш – маратхский брамин. Сопровождаемый полдюжиной дакни (жителей Деканского плато), он тихо ехал верхом, сидя почти на ушах лошади, которая фыркала и очень неохотно шла; когда же он подъехал к крыльцу веранды и спрыгнул с коня, мы увидали, в чём дело: поперёк седла лежал, волоча по земле хвост, громадный тигр. Из полуоткрытой пасти висела кусками запёкшаяся чёрная кровь. Его сняли и положили у порога.
«Неужели это наш ночной посетитель?» – мелькнуло у меня в уме. Я взглянула на Гулаб Сингха. Он лежал в углу на ковре, опершись головой на руку, и читал; брови его слегка нахмурились, но он не произнёс ни слова. Молчал и брамин, привёзший тигра, тихо отдавая приказание, словно он приготовлялся к торжественному таинству. По народному суеверию, то было действительно «таинством», как мы это скоро узнали...
Клочок шерсти тигра, убитого не пулей или каким-либо холодным оружием, а словом, считается самым верным талисманом против нападения ему подобных.
– Такие случаи чрезвычайно редки, – говорил нам маратх, – так как чрезвычайно трудно встретить человека, обладающего этим словом. Отшельники йоги и садху не убивают их, считая убиение даже тигра и кобры грехом, а просто отстраняют от себя зверей. Есть только одно братство в Индии, члены коего обладают всеми секретами, и для которых нет в природе тайн... А что тигр был убит не вследствие падения со скалы (они никогда не оступаются), не пулей и не каким-либо другим орудием, а просто словом Гулаба Лал Сингха, то в этом нам порукой тело самого зверя. Я нашёл его очень скоро, – продолжал рассказывать брамин, – в кустах, где он лежал, прямо под нашею вихарой, и у подножия скалы, с которой он скатился вниз уже мёртвым... Гулаб Лал Сингх, – ты радж-йог, и я тебе кланяюсь!.. – добавил гордый брамин, присоединяя дело к слову и простираясь пред такуром на землю.
– Не говори пустого, Кришнарао! – перебил его Гулаб Сингх. – Вставай и не представляй из себя шудры... Тигр просто свалился со скалы и сломал себе при падении шею. Иначе нам пришлось бы употребить в дело оружие, а не слова...
– Повинуюсь тебе, саиб, но... прости, что верю всё-таки в своё... Ни один радж-йог ещё не сознавался, что он принадлежит к братству, с тех пор как существует гора Абу[10].
Он стал оделять нас клочками шерсти, вырываемой им у мёртвого зверя. Все молчали. Со странным чувством любопытства я стала наблюдать за группой моих спутников. Полковник (президент нашего общества) сидел, потупив глаза в землю и очень бледный; секретарь его, мистер У***, курил сигару и лежал навзничь, вперив холодные, ничего не выражающие глаза в потолок. Он молча принял клочок шерсти и спрятал его в портмоне. Индусы стояли над тигром, а сингалезец чертил какие-то кабалистические знаки на лбу у зверя. Один Гулаб Сингх продолжал лежать, спокойно читая в углу. Мисс Б*** тихо предложила мне вопрос: «Знает ли наше правительство о существовании этого братства, и дружелюбно ли расположены радж-йоги к англичанам?»
– О, чрезвычайно дружелюбно! – серьёзно отвечал раджпут, прежде чем я успела раскрыть рот, – если они только существуют: одни радж-йоги мешали до сей поры индусам перерезать всем вашим соотечественникам горло; удерживая их... словом.
Англичанка не поняла.
Наши психологические исследования в Индии начинались, по-видимому, хорошо, обещая столь же богатую нашему обществу жатву, как и археологические.
Пещера Бирзы – около шести миль [9,66 км] на юго-запад от Варгаона, вырыта по тому же плану, как и Карли. Сводообразный потолок храма поддерживается двадцатью шестью колоннами, 18 футов [5,5 м] вышины, а портик – четырьмя в 28 футов [8,5 м], над коими высечена замечательной красоты группа лошадей, быков и слонов. Зала «посвящения», огромная овальная комната с колоннами и одиннадцатью кельями, идущими внутрь скалы. Пещеры Баджа древнее и красивее. Там сохранились надписи, доказывающие, что все эти храмы были высечены буддистами, или, скорее, джайнами. Нынешние буддисты признают, как известно, лишь одного Будду – Гаутаму, принца Капилавасту (VI века до Р. Х.), а джайны считают и признают за Будду каждого из своих двадцати четырёх (Тиртанкара) божественных учителей, из коих последний был учителем (gourou [гуру]) Гаутамы. Это разногласие чрезвычайно мешает верному определению древности некоторых вихар или чаитий. Секта джайнов неизвестной и глубокой древности; поэтому имя Будды, упоминаемое на надписях и таблицах, может относиться как к последнему, так и к первому Будде, жившему (по генеалогии, составленной Тодом) гораздо ранее 2200 лет до Р. Х. Первая надпись, например, в пещере Беире (гвоздеобразная) гласит так:
"Аскетом из Насики, уподобленному очищенному от грехов святому Будде, первобытному, небесному и великому".
Решают, что эта пещера вырыта буддистами.
Вторая надпись в той же пещере, над другою кельей, содержит в себе следующее:
"Благоугодный дар небольшого приношения движущейся силе (жизни), умственному принципу (душе), многолюбимому вещественному телу, плоду Ману, бесценной драгоценности, высшему и присутствующему здесь Небесному".
Выходит, что постройка принадлежит не буддистам, а браминам, признающим Ману.
Или вот ещё эти две надписи (из пещеры Баджа):
1) "Благоугодный дар символа и колесницы (вместилища) грехоочищенного Сака-Сака".
2) "Дар вместилища Радды (жены Кришны, символ совершенства) Сугате, навеки ушедшему"
Сугата опять одно из имен Будды. Опять противоречие!
Здесь, возле Варгаона, после сражения Кхирхи, маратхи схватили капитана Вогана (Vaughan) и брата его, которых и повесили.
На другой день мы поехали в Чинчор, или по-здешнему Чинчвод. Это место знаменито в религиозных записях Деккана, так как здесь в миниатюре повторяется то же, что совершается на большую ногу в Лхасе, в Тибете: как Будда воплощается в каждого нового Далай-Ламу, так здесь Шива дозволяет сыну своему Ганапати (богу мудрости с головой и хоботом слона) воплощаться в старшего сына того или другого браминского семейства. Тут ему выстроили богатый храм, и более двухсот лет в нём живут и принимают поклонения аватары (воплощения) Ганапати. Дело было так:
Около 250 лет тому назад бедная чета браминов получила во сне от бога мудрости обещание, что он воплотится в их старшего сына. Мальчик был назван в честь бога Маробой (один из его титулов). Мароба вырос, женился и нажил несколько сыновей. Затем бог повелел ему во сне оставить свет и поселиться в пустыне. Там, в продолжение 22 лет, Мароба, творил, по преданиям, удивительные вещи, и слава его стала расти. Он поселился в непроходимых джунглях, в углу дремучего леса ,покрывавшего в те времена Чинчвод. Ганапати явился ему ещё раз и обещал вселяться в его потомков в продолжение семи поколений. Чудесам его нет границ; его стали наконец боготворить и построили ему этот великолепный храм. Наконец Мароба приказал похоронить себя живого, в сидячем положении и с книгой в руке, строго завещав никогда не открывать его гробницы, грозя ужасным проклятием ослушнику. После похорон Маробы, Ганапати воплотился в его старшего сына; тот в свою очередь стал также кудесить. Таким образом Мароба Део (бог) I был замещён Чинтамоном Део I. У этого бога было восемь жён и восемь сыновей; старший из них, Нараян Део, производил такие фокусы, что слава его дошла до императора Аламгира[11]. Дабы испробовать меру его божественности Аламгир послал ему в дань кусок коровьего хвоста (самое греховное прикосновение индуса), завёрнутого в богатейшие материи и платья. Когда последние были развёрнуты, Нараян окропил их водой и вместо греховного хвоста, в узле нашли букет жасмина. Император был так доволен этим превращением, что даровал богу в вечные времена восемь деревень для его содержания. Нараяну наследовал Чинтамое Део II, а ему Дармадхар и наконец Нараян II. Последний навлёк на себя проклятие Ганапати, разрыв могилу Маробы. Поэтому сын его (последний из богов) и умирает теперь без наследника... Мы увидели сидящего на возвышении старика лет девяноста. Его голова тряслась, а глаза, вследствие постоянного потребления опиума, бессмысленно были устремлены на нас, ничего не видя. В ушах, на шее и на пальцах ног блестели драгоценные камни, а вокруг валялись жертвоприношения. Нас заставили снять обувь, прежде чем подойти к этой разрушающейся святыне.
В тот же вечер мы вернулись в Бомбей. Через два дня мы готовились пуститься в наше далёкое путешествие в северо-западные провинции, и наш маршрут казался самым привлекательным. Мы приготовлялись увидать Насик, один из немногих городов, упоминаемых греческими историками, его пещеры и башню Рамы; посетить Аллахабад, доисторическую столицу Лунной династии; древнюю Праягу, построенную при слиянии священного Ганга и Джамны; Бенарес, город 5000 храмов и стольких же обезьян; Канпур, прославленный кровавым мщением Нана Сагиба[12], и развалины города Солнца, разрушенного, по мнению Колебрука, около 6000 лет тому назад; Агру и Дели, и затем, объехав весь Раджастхан с его тысячами такурских укреплённых замков, крепостей, разрушенных городов и легенд, намеревались проехать в Лахор, столицу Пенджаба, и остановиться, наконец, в Амритсаре. Там, в Золотом Храме, построенном посреди озера "Бессмертия", должна была состояться первая встреча членов нашего "Общества" – браминов, буддистов, сикхов, словом, представителей тысячи и одной секты двухсот сорока пятимиллионной Индии, которые все, более или менее, сочувствовали нашему Теософскому обществу братства со всем человечеством.
Радда-Бай
Сноски
- ↑ Московские ведомости, № 332, 31.12.1879, сс. 2-3; Русский Вестник, февраль 1883, Приложение, том 163, сс. 89-96.
- ↑ Здесь, видимо, имеется в виду Лохагад («Железный форт») – горная крепость в штате Махараштра недалеко от Пуны, которую Шиваджи захватил в 1648 году, затем в 1665 году был вынужден уступить Могульской империи согласно мирному договору, а через пять лет в 1670 году снова захватил. Город Логарх (Lohgarh), бывший одно время (1710-1716) столицей сикхов, находится на севере Индии у подножия Гималаев, куда Маратхская империя расширилась значительно позже. – Ред.
- ↑ Нана Фарнавис [1742-1800] был первым министром пешвы, молодого Махадэва Рао, которого он так строго держал в руках, что тот, после публично полученного от него выговора, утром 26 октября 1796 г., бросился вниз с террасы своего замка, в Пуне, и умер.
- ↑ Варгаон или Вадгаон (Vadgaon, более раннее написание Wadgaon или Wargaum) – город в районе Пуны в штате Махараштра. – Ред.
- ↑ Пещеры Бедсе, Бхаджа и Карла – это близко расположенные буддистские храмовые комплексы, выдолбленные в скалах на западе Индии. В этой же области находятся и упоминаемые далее пещеры Насик. – Ред.
- ↑ Рагхунатх-рао (1734-1783) был 11-м пешвой в 1773-1774 годах, но в результате переворота, организованного Наной Фанависом, был изгнан и заключил договор с Британской Ост-Индской компанией о помощи в возвращении трона в обмен на уступки. – Ред.
- ↑ Джон Карнак (1716-1800) – британский бригадный генерал, трижды назначался главнокомандующим войсками в Индии, член Совета в Бомбее, был уволен из Британской Ост-Индской компании из-за подписания упоминаемого здесь соглашения. – Ред.
- ↑ Один из последних в этом роде политико-дипломатических фокусов, но один из самых неблаговидных, иудопредательских, был совершён нашими друзьями англичанами в 1857 году. Во время мятежа. Изо всех независимых и опасных для них принцев, махараджа Шинде оставался наиболее преданным и верным англичанам. Понадобилась им – ввиду собственной безопасности от сипаев Шинде, которых тот насилу сдерживал, – известная своей силой и неприступностью крепость, расположенная на горе почти над самым дворцом махараджи. Эту крепость англичане никогда не успевали взять, да и не пытались. Пользуясь благорасположением Шинде и его искренним желанием помочь союзникам, они выпросили крепость у него на время, поклявшись честным словом очистить её тотчас же по подавлении мятежа. Шинде – истый маратх, то есть жёсткий и неумолимый со врагом, но готовый пожертвовать жизнью дабы исполнить раз данное союзнику и другу слово. Он согласился. Англичане овладели знаменитою крепостью, в которую их ввёл сам махараджа: мятеж усмирили, а через год он стал просить правительство отдать ему назад крепость. Но вот уже прошло 22 года, а англичане, под разными предлогами, всё ещё "не сдали квартиры", откуда им так удобно наблюдать за их любезным союзником. А теперь, как известно, затевают даже уничтожить и армию Шинде.
- ↑ Па́нкха – большое подвесное опахало. – Ред.
- ↑ Абу – священная гора в индийском штате Раджастхан. – Ред.
- ↑ Мухйи ад-дин Мухаммад (1618-1707) – 6-й падишах империи Великих Моголов, известный также под своим титулом Аламгир (перс. «Покоритель Мира»); за время его 49-летнего правления империя достигла максимальных размеров, заняв почти весь полуостров Индостан. – Ред.
- ↑ Нана Сагиб, имя при рождении Дхонду Пант (1824-1859) – один из лидеров индийских повстанцев во время восстания сипаев 1857 г., возглавлявший повстанцев в Канпуре. Его «мщение» описано в письме 26 (стр. ).– Ред.