Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты • Разное | дополнения – вопросы – исправления – задачи
ССЕПБ, том 1, стр. 46-49; ССЕПБ 1:46-49; BCW 1:46-49 • Альбомы 1:9, 3:88-89; SB 1:9, 3:88-89 • О странице
| Информация о произведении | |
|
Мадам Блаватская
Её опыт – Её взгляды на американский спиритуализм и американское общество
(английский: Helena Petrovna Blavatsky, Madame Blavatsky) (3 декабря 1874) Публикации:
Известные переводы:
Читать оригинал: Внешние ссылки:
ДАННЫЕ Название для ссылок: Блаватская Е.П. - Мадам Блаватская
| |
46
[Следующая выдержка из письма – это первое появление Е.П. Блаватской как автора на страницах журнала ‘Spiritual Scientist’:]
[Spiritual Scientist, Бостон, том I, 3 декабря 1874 г., стр. 148-9]
Из письма, полученного от г-жи Блаватской на прошлой неделе, мы помещаем следующие выдержки, и только недостаток места препятствует опубликованию его в полном виде. Свойственный ей стиль письма как всегда ярок и занимателен, а её высказывания заслуживают тщательного изучения, поскольку многие из них полностью соответствуют истинному положению вещей. Она пишет:
При сложившихся обстоятельствах я лишь исполнила свой долг: во-первых, в отношении спиритуализма, который я защищаю как только могу от 47 нападок армии жуликов, прикрывающихся слишком прозрачной маской научности; а также в отношении двух беззащитных, оклеветанных «медиумов» – последнее слово в наши дни быстро становится синонимом «мученика»; во-вторых, я внесла свою лепту тем, что открыла глаза равнодушной публике на истинные, сущностные качества такого человека как д-р Бирд. Однако я должна признаться, что отнюдь не считаю, что принесла какую-либо пользу – по крайней мере, практическую – спиритуализму как таковому; и я не рассчитываю совершить когда-либо подвиг такого рода, даже если бы мне пришлось для этого вечно бомбардировать все газеты Америки своими претензиями и опровержениями лживых выпадов так называемых «научных разоблачителей».
Осознание этого факта вызывает глубокую печаль в моём сердце, ибо я начинаю понимать, что тут уж ничего не поделаешь. Более пятнадцати лет я веду свой бой за благословенную истину; я странствую и проповедую её – хотя я никогда не считала себя прирождённым лектором – и с заснеженных вершин Кавказских гор, и в песчаных долинах Нила. Я доказываю её достоверность практическим действием и убеждением. Ради спиритуализма я оставила дом, спокойную жизнь в цивилизованном обществе и стала странником на просторах земли. Я уже видела исполнение своих чаяний, кроме самых кровожадных [sic] упований, к тому времени, когда моя несчастливая звезда привела меня в моём неутомимом стремлении узнать больше в Америку.
Считая её колыбелью современного спиритуализма, я приехала сюда из Франции, с чувствами, подобными тем, которые испытывает магометанин, приближаясь к месту рождения своего пророка. В тот момент я не помнила, что «не славен пророк в отечестве своём» / «нет пророка в своём отечестве». Менее чем за четырнадцать месяцев моего пребывания здесь печальный опыт как нельзя более успешно подтвердил неумирающую очевидность этой извечной истины!
Как ни мало я сделала в защиту своих убеждений, я всегда готова делать это снова и снова столь долго, сколько во мне будет оставаться хоть капля жизни. Но какую пользу это хоть когда-нибудь принесёт? Есть широко известная и мудрая русская пословица: «один в поле не воин». В таком положении нахожусь я, а также многие другие несчастные, бедняги-воители, каждый 48 из которых, словно одинокий страж, отправленный заранее и находящийся далеко впереди армии, должен вести бой в одиночку и защищать вверенный ему пост, ни от кого не получая помощи и рассчитывая только на себя самого. Между спиритуалистами нет единения, нет “entente cordiale” (сердечного согласия), как говорят французы. Несколько лет тому назад судья Эдмондс (Edmonds) сказал, что они насчитывают в своих рядах более одиннадцати миллионов только здесь, у себя на родине; и я верю, что это так и есть, и в таком случае, ситуация заслуживает ещё большего сожаления. Когда один человек – как, например, выступил д-р Бирд и выступит ещё – осмеливается бросить вызов такому внушительному сообществу как наше, тому должна быть какая-то причина. Его оскорбления, грубые и развязные, какими они обычно бывают, слишком смелы и не оставляют и капли сомнения, что если он поступает так, то только потому, что он слишком хорошо знает, что может действовать без отрицательных последствий и без какого-либо дискомфорта.
Уже многие годы американские спиритуалисты допускают, что их подвергает осмеянию и третирует всякий, кому это придёт в голову, при этом их протест столь слаб, что у оппонентов может возникнуть в высшей степени ошибочное представление об их слабости. Если я не права, то получается, что наши спиритуалисты подлежат большему осуждению, чем сам д-р Бирд во всей этой нелепой полемике? Моральная трусость чревата большей потерей уважения, чем «оправдательная ссылка» на славную пословицу. Как можно ожидать от такого учёного ловкача, как он, уважения сообщества, которое само себя не уважает? Мы сами обрушили на свои головы этот град оскорблений, щедро разбрасываемых его рукой с проворством и талантом захмелевшего лондонского кокни.
По моему скромному мнению, большинство наших спиритуалистов слишком опасаются за свою «респектабельность», когда стоят перед необходимостью признать и подтвердить своё «верование». Согласитесь ли вы со мной, если я скажу, что жупел Ареопага общественности пустил такие глубокие корни в душах ваших соотечественников, что попытаться вырвать их оттуда было бы предприятием, способным потрясти всё общественное устройство сверху донизу? Есть немало абсолютных материалистов, которых «респектабельность» и «мода» привели (показухи ради) в Епископальную и другие благополучные церкви. Но спиритуализм пока ещё «не вошёл в моду». И в этом кроется причина всех бед. Несмотря на огромную и с каждым днём возрастающую численность, он по сей день не обрёл своего права на гражданство. Его главные вожди не облачены в золото и пурпур
48.1
48.2
49 прекрасных одежд; ибо, подобно христианству в начальный период его эры, спиритуализм насчитывает в своих рядах людей большей частью незнатных и отчаявшихся, чем могущественных и состоятельных в своём отечестве. Спиритуалисты последнего сословия едва ли осмелятся выставить себя на всеобщее обозрение и отважно огласить своё верование всему свету; этот гибридный монстр, известный как «общественное мнение», окажется им не по зубам; и какое дело какому-то д-ру Бирду до мнения тех, кто беден и незнатен? Он слишком хорошо знает, что такие его обидные ярлыки как «дураки» и «малодушные идиоты», а также его обвинения в легковерии, сами они никогда не услышат в свой адрес ни от одной из высокородных каст современных «Фарисеев»; спиритуалистам же, какими они себя осознают и какими они, вероятно, были в течение многих лет, если они вообще вспомнят об оскорблении, не останется ничего иного, как ответить ему так, как задолго до них ответил малодушный апостол: «Человек, говорю тебе, я не знаю его!»
Св. Пётр был единственным, в отличие от остальных одиннадцати, кто трижды отрёкся от Христа перед лицом фарисеев, что объясняет, почему из всех апостолов он наиболее почитаем католиками и что именно он, как самый горделивый, корыстолюбивый и лицемерный, был выбран для управления самой состоятельной из всех церквей в Христианском мире! И таким образом, большинство из этих одиннадцати миллионов спиритуалистов, наполовину христиан, наполовину верующих в иную заповедь, одной ногой стоят на пороге спиритуализма, в то же время прижимаясь другой ногой к ступени, ведущей к алтарю их «модных» мест поклонения, всегда готовые перескочить под защиту последних в минуту опасности. Они знают, что под прикрытием такой потрясающей «респектабельности» они пребывают в абсолютной безопасности. Кто может отважиться и рискнуть обвинить в «легковерной глупости» человека, который является членом любого из «модных приходов»? Под могущественной и святейшей защитой любого из этих «столпов истины» каждое гнусное преступление имеет тенденцию стать немедленно трансформированным во всего лишь несерьёзное и незначительное отклонение от строгой христианской морали. Юпитера, при всех его «дон-жуанских» шалостях, верующие в него считают, тем не менее, «Отцом Богов»!