письмо № 55; раздел: Раздел 3: Испытание. Ученичество
| от кого: | Кут Хуми Лал Сингх | написано из: – |
|
кому: |
Синнетт Альфред Перси | получено в: Эльберфельд |
содержание: К.Х. о душевном кризисе Синнетта. Предупреждение о заговоре против Теософского общества. Положение Теософского общества; К.Х. о своей роли в теософской работе. Предупреждение о кризисе в деятельности Теософского общества.
Письмо № 55[1]
Вот, друг мой, Вы и завершили один из своих малых циклов — Вы прошли через страдания, через борьбу и победили. Вас искушали, но Вы не поддались, Вы были слабым, но обрели силу, и теперь Вы, несомненно, гораздо лучше понимаете, сколь нелёгкий жребий и какие тяжкие испытания выпадают на долю каждого, кто устремлён к познанию оккультной истины. Бегство Ваше из Лондона[2] и от самого себя было далеко не случайным, как не случайным был и выбор тех мест, где Вам было легче всего стряхнуть с себя дурные влияния минувшего лондонского “сезона” и собственного Вашего дома. Самое лучшее — это то, что в Эльберфельде Вы находитесь именно сейчас, так как окажись Вы там раньше, обстоятельства сложились бы для Вас не столь благоприятно, но именно теперь Вам будет легче перенести напряжённость нынешнего положения дел. В воздухе носится зараза предательства, на Общество обрушилось ничем не заслуженное бесчестье, замешенное на лжи и подлоге. Английские клерикалы и англо-индийские власти вошли в тайный союз, чтобы по возможности доказать правоту своих худших подозрений и под первым же благовидным предлогом разгромить наше движение. Они не погнушаются никаким самым подлым приёмом в будущем, как не останавливаются ни перед чем и сейчас для того, чтобы скомпрометировать нас как его вдохновителей и вас самих как его приверженцев. Действительно, за спиной у наших противников стоят могучие заинтересованные силы, и самую горячую поддержку они получают со стороны дугпа — как из Бутана, так и из Ватикана!
В числе самых “ярких фигур”, в которых метят заговорщики, находитесь и Вы. Они удесятерят свои усилия для того, чтобы осыпать Вас насмешками за легковерие (при этом главной Вашей виной будет вера в меня) и опровергнуть все Ваши доводы в пользу эзотерического учения. Они могут попытаться ещё сильнее поколебать Вашу уверенность с помощью подмётных писем, вышедших якобы из лаборатории Е.П.Б., или использовать подложные документы, якобы разоблачающие коварные жульнические планы. Так было всегда. Те, кто столетиями наблюдал за человечеством в нынешнем цикле, неизменно видели, как эта борьба — что не на жизнь, а на смерть, идёт между Правдой и Ложью, — то и дело повторяется во всех своих подробностях. Кто-то из вас, теософов, уже пострадал, понеся потери в виде уничтоженной “репутации” или потончавшего кошелька, но те, кто держал в своих руках светильник во времена прошлых поколений, расплачивался за свои знания ценой собственной жизни.
Значит, надо мужаться — всем вам, кто готов сражаться за единую божественную Истину, сохранять бесстрашие и веру в себя, укреплять свой моральный дух, не растрачивая его по пустякам, а храня его для серьёзных дел — вроде тех, что стоят перед нами сегодня. Через Олкотта я уже предупреждал всех вас ещё в апреле прошлого года о том, что́ готовилось вот-вот разразиться в Адьяре,[3] и не стоит удивляться тому, что заложенная мина наконец взорвётся. Всему своё время — но только вы, великие, видные руководители нашего движения, не должны утратить стойкости, зоркости и единства.
Целей своих в лице Л.К.Х.[4] мы достигли вполне. Она сделала явные успехи, и то обучение, которое она проходит теперь, благотворно скажется на всей последующей её жизни. Проживание у Вас в доме нанесло бы непоправимый ущерб её психике. В ней это уже проявилось и раньше в отношениях между вами, после чего я, идя навстречу страстным её мольбам, согласился вмешаться. Она была в то время готова бежать в Америку и, не вмешайся я тогда, так бы и поступила. Хуже того, ум её стремительно приходил в расстройство, делая её совершенно бесполезной в качестве оккультного инструмента. Она всё больше подпадала под власть лжеучителей, а ложные их откровения совершенно сбили с толку и её саму, и тех, кто приходил к ней за советом.
Дом Ваш, мой добрый друг, превратился уже в целую колонию поселившихся там элементариев, а для сенситива, подобного ей, существовать в такой атмосфере было столь же опасно, как бывать на могилах умерших от горячки человеку, слабо защищённому от болезнетворных физических воздействий. Когда Вы вернётесь, Вам следует быть более, чем прежде, осторожным, не поощрять медиумизма в Вашем доме и свести к минимуму число приходящих к Вам известных медиумов-сенситивов. Полезным было бы время от времени жечь дрова в комнатах и окуривать их дымом от горящих дров, уложив их на открытых жаровнях (?). Можете также попросить Дамодара прислать Вам пару пучков специальных палочек для воскурений. Всё это должно помочь, однако наилучшим средством для изгнания непрошенных гостей подобного рода было бы жить, блюдя чистоту дел и мыслей. Другим могучим средством защиты Вам могут послужить и переданные Вам талисманы[5] — в том случае если будете нерушимо хранить веру в их и в нашу силу (?).
Вы уже слышали о решении Е.П.Б., на которое она уже получила добро.[6] Страшная ответственность ложится теперь на м-ра Олкотта, но ещё бо́льшая — на Вас, автора “Оккультного мира” и “Эзотерического буддизма”. Действительно, это её нынешнее решение напрямую связано и прямо следует из факта появления этих двух книг. На этот раз, друг мой, речь идёт уже о Вашей карме. Я надеюсь, Вы меня правильно понимаете. Но если Вы сохраните верность Т.О. и будете всегда готовы прийти ему на помощь, то сможете рассчитывать на нашу поддержку точно так же, как на неё смогут рассчитывать и все остальные в меру их заслуг. Если Вы не хотите, чтобы Т.О. разрушилось и похоронило под своими обломками ваши собственные репутации, то необходимо вернуться к изначальной его политике. Об этом я говорю Вам уже давно. На одних лишь “Тибетских Братьях” и феноменах Общество долго не продержится. Всё это давно должно было стать достоянием лишь внутреннего и очень узкого круга.
Кроме того, очень ясно стал вырисовываться и культ героической личности, и Вы, друг мой, также не вполне свободны от этого. Я прекрасно вижу, как Вы изменились в положительную сторону за последнее время, однако это не отменяет главного. Если Вы хотите и дальше продолжать исследования оккультизма и заниматься литературной работой, то научитесь быть преданным Идее, а не моей скромной персоне. Если нужно предпринять какие-то действия, никогда не раздумывайте над тем, понравится мне это или нет: мне понравится всё, что только сможет в большей или меньшей степени двинуть вперёд наше общее дело. Однако я далеко не идеален, а стало быть, могу и ошибаться в своих действиях, хотя и не вполне так, как Вы можете это представить себе в свете произошедшей истории.[7] Действительно, Вам известен — или кажется, что известен, — лишь один-единственный К.Х., ведь Вы и не можете знать никакого другого. На самом же деле в том, кто Вам известен под этим именем, действуют два различных персонажа. Загадка это мнимая, и она легко разгадывается — надо только знать, что такое Махатма на самом деле. “Дело Киддла” показало — возможно, ему намеренно и было позволено протекать естественным путём до его печального конца — что когда “Адепт” действует, пребывая в теле, то даже он способен совершать ошибки в силу свойственной человеку невнимательности. Теперь Вы понимаете, что и он может с равным успехом оказаться в нелепом положении перед людьми, не имеющими ясного представления о том, как протекает процесс передачи мыслей на расстояние и как происходит осаждение астральных образов — и всё это из-за одной лишь собственной небрежности. Перед ним всегда маячит эта опасность — а потому он должен каждый раз точно отделять поток слов и фраз, льющихся в его сознание извне, от тех, что приходят к нему изнутри.
Мне очень жаль, что я поставил Вас в столь двусмысленное положение перед многочисленными Вашими врагами и даже друзьями. Это как раз и послужило одной из причин того, почему я засомневался, стоит ли давать согласие на публикацию моих частных писем, хотя я и сделал исключение для некоторых из них. У меня не было тогда времени проверять их содержание — впрочем, нет его у меня и теперь. Из той нестройной массы мыслей, которые я — как бы с закрытыми глазами — получаю из бесчисленных фолиантов, что хранятся в наших библиотеках акаши, я зачастую по привычке привожу отдельные цитаты, не заключая эти цитаты в кавычки. В одних случаях, я могу высказывать мысли, которым ещё только предстоит зазвучать во всю силу лишь годы и годы спустя, в других случаях это могут быть мысли какого-то оратора, какого-нибудь Цицерона, высказанные много веков тому назад, а иногда это бывают мысли, уже не только высказанные каким-нибудь нашим современником, но даже изложенные на бумаге и вышедшие в печати — как это и случилось в “деле Киддла”. Когда я это делаю (а я ведь не привык писать для прессы), то меньше всего думаю о том, откуда происходят эти фразы и связки слов, коль скоро они ясно выражают мои собственные мысли и точно соответствуют им. Вот я и получил урок на европейском плане о том, как опасно бывает переписываться с западными literati![8] Однако “вдохновитель” мой, м-р Киддл, должен мне всё-таки сказать спасибо хотя бы за то, что лишь мне одному он и обязан особой честью — ведь он прославил собственное имя, и теперь его слова повторяют даже сумрачные кембриджские “доны”.[9] Если ему так сладка слава, то почему бы ему не утешить себя мыслью о том, что по части вопросов “кто есть кто?” и “кто у кого списал?” дело “параллельных мест Киддла-К.Х.” стало cause célebre[10] под стать загадке Бэкона-Шекспира, и если не по ценности вопроса, то по интенсивности научных изысканий дело это сравнялось с тайной наших двух великих предшественников.
Поэтому сложившееся положение вещей — хоть оно и выглядит довольно забавно с одной стороны — несёт в себе серьёзные последствия для Общества, и вопрос “параллельных мест” должен отойти на второй план по сравнению с заговором между христианскими миссионерами и Куломбами. Поэтому все свои мысли обратите именно на последних, мой добрый друг — если, невзирая на всё, Вы по-прежнему остаётесь другом.
Вы совершаете серьёзную ошибку, планируя отсутствовать в Лондоне этой зимой. Однако я не буду настаивать, если Вы не чувствуете в себе силы справиться с ситуацией. Во всяком случае, если Вы действительно решите покинуть “Внутренний Круг”, необходимо будет предпринять что-то ещё: но не может идти и речи о том, чтобы я продолжал переписку и обучение и с теми, и с другими. Либо Вы должны оставаться моим доверенным представителем и секретарём в составе Круга, либо мне придётся выбрать для этого кого-то другого, и тогда у меня положительно не останется времени на переписку с Вами. Они[11] (большинство из них) уже принесли мне присягу на пожизненную верность Обществу, и копия этой присяги сейчас находится у Маха-Когана — и теперь меня связывает с ними долг.
В деле передачи своих разъяснений и писем я теперь более-менее могу рассчитывать на одного только Дамодара. Но даже эту малость я смогу сделать лишь после того, как Общество — и особенно его штаб-квартира — успешно пройдёт через грядущий кризис. Если у Вас ещё сохранился интерес к возобновлению оккультных исследований, то прежде всего спасите нашу почту. К Е.П.Б. — говорю ещё раз — обращаться теперь невозможно без её полного согласия на это. Она вполне заслужила того, чтобы её теперь оставили в покое. А уйти на покой ей было позволено по трём причинам: (1) чтобы больше не связывать Т.О. с её феноменами, которые теперь пытаются представить как мошенничество; (2) помочь Обществу, устранив главную причину ненависти к нему; (3) попытаться восстановить здоровье тела, чтобы оно могло прослужить ещё несколько лет. Что касается деталей, то посоветуйтесь об этом между собой: я уже попросил их обратиться к Вам. Да, небо заволокли чёрные тучи, но не забывайте жизнеутверждающий девиз: “Post nubila Phoebus!”[12] Посылаю благословения Вам и верной Вашей супруге.
| Предыдущее письмо № 133 | Оглавление | Следующее письмо № 75 |
|---|---|---|
Сноски
- ↑ Сам. № 125, КА № 129. Получено в Эльберфельде 2 октября 1884 г. (см. ML, TUP, 322) (примеч. перев.).
- ↑ В это время Синнетты путешествовали по Европе. Находясь в Швейцарии, они получили телеграмму от миссис Гебхард с приглашением приехать в Эльберфельд, где уже находились Е.П.Б. и другие гости. Синнетты приняли это приглашение. Среди гостей находилась также миссис Холлоуэй, о которой более подробно говорится ниже в письме. Вероятно, по этой причине для написания настоящего письма и была выбрана её почтовая бумага, и само письмо было адресовано именно ей для передачи А.П.С. (см. RG, 294-295) (примеч. перев.).
- ↑ Намёк на будущее предательство Куломбов и их сговор с миссионерами, а также на готовящийся отчёт Ходжсона (см. RG, 295) (примеч. перев.).
- ↑ Лаура Картер Холлоуэй (примеч. перев.).
- ↑ Имеются в виду пряди волос Махатмы, которые Синнетты должны были всегда носить при себе (см. RG, 295-296) (примеч. перев.).
- ↑ Речь идёт о решении Е.П.Б. оставить пост секретаря-корреспондента Теософского общества, чтобы не дискредитировать Общество после предательства Куломбов (см. RG, 296) (примеч. перев.).
- ↑ Очевидно, намёк на “дело Киддла”, о котором более подробно будет рассказано в последующих письмах (примеч. перев.).
- ↑ Литераторами (лат.). (примеч. перев.).
- ↑ “Донами” называют в Англии преподавателей Кембриджского и Оксфордского университетов (примеч. перев.).
- ↑ Громкое, нашумевшее дело (фр.) (примеч. перев.).
- ↑ Члены “Внутреннего Круга” (примеч. перев.).
- ↑ “После туч — Феб!” То есть после тьмы обязательно наступит рассвет (лат.) (примеч. перев.).