Целомудрие
В редакции сборника «Пять лет теософии» (Five Years of Theosophy, скачать PDF)[1]
Первое издание: The Theosophist, vol. 5, No. 7, April, 1884, pp. 161-162
Сбоку от текста проставлены страницы в первом английском издании (1885), на которое даются ссылки в ТД.
139Идеальная женщина являет собою прекраснейший образец эволюции форм (в наши дни мы чаще всего видим её лишь запечатлённой в прекрасных произведениях искусства). Ничто не ласкает мужской взор с такою же чарующей, прельстительной силой, как красавица-женщина. В жизни своей я не встречал мужчины, который притязал бы на обладание мужской силой, энергией и отвагой и не испытывал бы при этом восхищения перед женщиной. Чураться женщины способен разве что законченный распутник, трус и размазня. Подлинный же герой, истинный мужчина может только склоняться в восторге перед женщиной и встречать ответное чувство с её стороны.
Рассчитывать на женскую любовь может лишь тот, в ком полновесно развиты все составляющие человека принципы. Женская улыбка пробуждает в нём всю его мужскую природу: животные влечения, точно малые дети, начинают шумно требовать от него хлеба – они не желают оставаться голодными и настойчиво просят: накорми же нас поскорей! Всей своею душой мужчина устремляется навстречу этому чудному созданию, влекущему его к себе с почти неодолимой силой, и если у наивысших его принципов, у его божественного духа, не хватит сил противостоять этому, то душа его послушно поддастся искушениям физического тела. И в очередной раз случится победа животной природы над природой божественной. Женщина ликует в своём триумфе, мужчина же переживает стыд за собственную слабость и уже более не являет собой образец внутренней силы – он достоин одной лишь жалости.
Чтобы не растерять своей внутренней силы, мужчина должен бережно хранить её в себе, не забывая о том ни на миг. Утратив её, он заставит свою божественную природу капитулировать перед природой животной. И наоборот, обуздав собственные желания и сохранив эту внутреннюю 140силу в себе, он утвердит дарованное ему божественное право и сумеет вырасти в нечто бóльшее, чем просто человек, – он станет богом.
Элифас Леви утверждает: “Коли хочешь пользоваться успехом у женщин – не возжелай ни одной из них”, и всякий, кто имеет маломальский жизненный опыт, понимает, насколько тот прав. Женщине нужно лишь то, чего она не может получить сама – а что она способна получить сама, того ей и не нужно. Пожалуй, именно о наделённом духовной силой человеке и сказано в Библии: “Тому, кто имеет многое, многое и будет дано, а у того, кто имеет малое, это малое и отнимется”.[2]
Чтобы достичь совершенства, не нужно быть уже от роду лишённым всяких животных желаний. Такое существо будет мало чем отличаться от идиота и вполне справедливо окажется предметом презрения и насмешек со стороны любого нормального человека – как мужчины, так и женщины. Нашей целью должно стать обретение такой внутренней силы, которая позволила бы нам самостоятельно управлять собственными желаниями, а не пребывать у них в рабстве. В том-то и заключается подлинная философия того, что принято называть искушением.
Если у какого-либо человека весь смысл жизни сводится к тому, чтобы лишь есть, пить и производить потомство, а все устремления и вожделения его сводятся к одному только желанию жить счастливой жизнью в лоне семьи, то ничего дурного в этом нет: он просто удовлетворяет потребности своей природы и живёт, не ропща на свою судьбу. Когда же он умрёт, то члены семьи вместе оплачут его, а друзья скажут, что он всегда был их добрым товарищем, закажут ему похороны по первому разряду, а на могильной плите, пожалуй, ещё и напишут эпитафию вроде той, что мне однажды случилось прочитать на погосте:
«В могиле сей лежит Джон Фолл, |
141И никогда больше не будет этого м-ра Джона Фолла, а в следующем своём воплощении он проснётся уже, может быть, каким-нибудь м-ром Джоном Смитом, Рамчандрой Роу или Патриком О’Фланнеганом – и останется он точно на том же уровне, на каком пребывал в своей прежней жизни.
Если же человек ставит перед собой более высокие жизненные цели, более высокие задачи, если он хочет выскользнуть из этого нескончаемого круговорота перевоплощений, если хочет он стать хозяином собственной судьбы, то тогда ему в первую очередь придётся научиться властвовать собою. Как может он рассчитывать справиться с внешними силами природы, когда ему невмочь совладать с теми жалкими и немногочисленными природными силами, что живут в его собственном ничтожном теле?
Как тут быть? Бежать от жены и семьи, оставляя их без куска хлеба? Но человек в этом случае начал бы свой путь к духу с неправедного поступка – и поступок этот стал бы вечно преследовать его, словно призрак Банко,[3] мешая ему двигаться вперёд. Нет, если уж ты принял на себя определённые обязательства, то обязан их выполнить до конца, а подобный трусливый поступок оказался бы скверным началом для дела, требующего немалого мужества.
Конечно, можно жить и целомудренным анахоретом. Такого не будут терзать никакие искушения, а все заботы у него сосредоточатся лишь на самом себе. Разумеется, у него окажутся несравненные преимущества для занятий медитацией и изучения оккультной философии. Закрыв себя от любых внешних раздражителей, он будет жить жизнью эгоиста, движимый одними только собственными духовными интересами. Но, исключив из своей жизни искушения любого рода, он тем самым лишит себя и возможности широко развивать свою силу воли. А между тем человек, со всех сторон окружённый искушениями, принуждённый ежедневно и ежечасно упражнять свою 142силу воли, сопротивляясь нарастающей ярости желаний, вполне сможет, если будет правильно использовать свои способности, набрать силу. Да, вероятно, у него нет всех тех возможностей для философских изысканий, какими располагает не состоящий в браке холостяк, и он сильнее погружён в круг материальных забот, но когда в следующем своём воплощении он достигнет более высокого состояния, то и сила воли у него окажется крепче, и тогда-то он уже полностью овладеет главным ключом к своей цели: искусством воздержания.
Раб не умеет управлять другими – для этого он должен быть свободным. Человек, находящийся в плену у собственных животных желаний, неспособен управлять животной природой других. Мышцы укрепляются только когда находятся в действии, инстинкты и привычки закрепляются тем сильнее, чем больше свободы им даёт человек, сила ума формируется практикой, a принцип воли закаляется упражнением – в этом и состоит главная ценность искушений. Обладать бурными страстями и уметь преодолевать их – это и значит быть героем. Половой инстинкт – сильнейший из всех, а потому и покоривший его становится богом.
Человеческая душа восхищается красотой форм, а значит, она поклоняется идолу.
Дух же человеческий поклоняется одному лишь принципу, а значит, поклоняется истинному божеству.
Брак есть союз мужского духа и женской души, и целью его является продление рода. Если же, напротив, он вырождается лишь в союз мужского и женского тел, то и брак превращается в чисто животный акт, опускающий и мужчину, и женщину даже не до животного уровня, а много ниже, поскольку репродуктивные способности у животных проявляются лишь в определённый сезон, тогда как человек, наделённое разумом существо, может употреблять эти свои способности хоть на пользу себе, хоть во зло, в любое время.
143Но много ли можем мы встретить таких браков, которые носили бы именно духовный характер, а не вызывались бы интересом к красоте форм или иными соображениями? И на который день после дня бракосочетания мужчина и женщина начинают вдруг питать отвращение друг к другу? Отчего это происходит? Супругами могут оказаться люди, резко отличающиеся друг от друга по своему характеру. Они могут иметь разные вкусы, разные мнения на тот или иной счёт, у них, наконец, могут оказаться разные увлечения. Все эти различия вполне способны со временем стираться, и, возможно, они действительно стираются, так как в ходе совместной жизни супруги привыкают друг к другу и становятся как бы одним человеком. Один влияет на другого, и так же, как, преодолев первоначальный ужас, человек может полюбить в качестве домашнего животного даже змею, так мужчина может со временем смириться с нелюбимой супругой и даже полюбить её.
Если, однако, человек даст полную волю своим животным страстям и станет безудержно осуществлять свои “законные права”, то те самые животные влечения, которые поначалу так робко давали о себе знать, теперь, насытившись до отвала, улетят прочь, хохоча над несчастным глупцом, вскормившим их на своей груди. Супруга придёт к убеждению, что муж у неё просто тряпка, способный лишь беспомощно потакать своим не знающим пощады животными страстями. А поскольку женщина больше всего ценит в мужчине надёжность и силу, то чем больше муж будет охладевать к ней, тем меньше и она начнёт доверять ему. Он будет взирать на неё как на докучливую обузу, а она станет видеть в нём одно лишь отвратительное животное. Супружеское счастье их постепенно покинет, и венцом его станут страдания, развод или смерть.
Единственным средством против подобного исхода является воздержание, необходимость которого мы и стремились подчеркнуть в своей статье.
Ф. Гартман
Сноски
- ↑ F. Hartmann, Chastity (pp. 138-143). Впервые опубликовано в журнале The Theosophist, vol. 5, No. 7, April, 1884, pp. 161-162. В журнальном варианте автор статьи не указан по имени, а обозначен как “американский буддист”. – Пер.
- ↑ Возможно, вольный парафраз Лук. 12,48: “...от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут...”, хотя автор статьи вкладывает в свою фразу иной смысл. – Пер.
- ↑ Персонаж трагедии У. Шекспира “Макбет”. – Пер.
Информация о произведении
Гартман Ф., «Целомудрие», апрель 1884 (анг.:Chastity by Charles Carleton Massey) (см. описание)
Публикации
- The Theosophist, vol. 5, No. 7, April, 1884, pp. 161-162.
- Five Years of Theosophy, Reeves & Turner, 1885, pp. 139-143
- Пять лет теософии, Колокол, 2023. Пер. В.В. Базюкина.