Блаватская Е.П. - Узел

Я прочла некоторые нападки на полковника Олкотта и меня саму, появившиеся в вашем журнале. Одни из них меня позабавили, другие я пропустила, не читая; но никак не ожидала обнаружить такую удачу, эмбрион которой ждал меня в выпуске от 16 февраля. «Протест» г-на Эмметта Коулмана, озаглавленный «Склавонская теософия и американский спиритуализм», – это истинная мускусная роза в сём ароматном букете. Её острый аромат закончился бы кровотечением для чувствительного человека, чьи обонятельные нервы выдержали бы запах сада, сплошь заросшего малайской королевой цветов – туберозой; но мой закалённый, курносый монгольский нос, который чуял падаль во всех странах света, оказался способен выдержать даже такое чрезвычайное происшествие.

«От возвышенного до смешного, – говорит французская пословица, – всего один шаг». От искрящегося остроумия до тупой нелепицы – не более. Чтобы атака была эффективной, должен иметься в наличии враг, которого можно ударить, ибо пинать 320нечто такое, что существует исключительно в воображении, чревато вывихом как для человека, как и для животного. Дон Кихот, сражающийся с «воздушными» врагами на своих мельницах, навеки остаётся посмешищем для всех поколений и символом определённого класса спорщиков, который в данный момент представляет г-н Коулман.

Предлогом для двух колонок сплошных оскорблений – напоминающих, как ни печально мне об этом говорить, параллельные сточные трубы – явилось то, что мисс Эмили Кислингбери в речи перед Британской национальной ассоциацией спиритуалистов упомянула полковника Олкотта в связи с руководством спиритуализма. Отчёт о её замечаниях лежит прямо передо мной, и я вижу, что она не предлагала полковника Олкотта американским спиритуалистам в качестве руководителя, равно как и не говорила, что он хотел «руководить», или хочет этого сейчас, или что его когда-либо удастся убедить принять «руководство» на себя. «Наша трансатлантическая сестра мисс Кислингбери, – пишет г-н Коулман, – всерьёз предлагает американским спиритуалистам избрать в качестве хранителя и наставника полковника Олкотта!!» Если кто и имеет право на такое количество восклицательных знаков, так это мисс Кислингбери, ибо выдвинутое против неё обвинение от начала до конца является просто явной и абсолютной ложью. Мисс К. всего лишь выразила свои личные соображения о том, что некий джентльмен, к которому она испытывает вполне заслуженные дружеские чувства, был бы способен в какой-то момент взять на себя роль руководителя. Это её частное мнение, на которое она имеет точно такое же право, какое любой из её очернителей – которые трусливо пытаются использовать полковника Олкотта и меня саму как палки, чтобы бить её по голове – имеет на своё собственное. Подтверждается оно фактами или нет – несущественно. Главный смысл в том, что мисс К. не сказала ни единого слова, которое давало бы малейший предлог г-ну Коулману атаковать её по этому вопросу о руководстве. И всё же я не удивлена избранным им курсом; ибо эта отважная, благородная, правдивая и безупречная леди занимает слишком значительное положение, чтобы нападать на неё иначе как косвенным образом. Кто-то должен был заплатить за то, что она столь откровенно говорила об американском спиритуализме. И для этого не найти лучших козлов отпущения, чем Олкотт и Блаватская – две «теософские горгоны»!

Могу себе представить, какой шум поднялся среди спиритуалистов, отказывающихся следовать нашему «руководству»! В своём «буддистско-татарском» невежестве я всегда полагала, что прежде чем что-то 321раздражительно отвергнуть или даже уважительно отклонить, это «что-то» должно быть предложено. Разве мы когда-нибудь предлагали водить спиритуалистов за нос или за другие члены их анатомии? Разве мы когда-нибудь объявляли себя «учителями» или непогрешимыми «наставниками»? Пусть сотни оставшихся без ответа писем, которые мы получали от спиритуалистов, будут нашими свидетелями. Давайте даже включим в их число два письма от самого г-на Эмметта Коулмана из Форта Ливенворта, штат Канзас, в которых он обращал наше внимание на свои статьи, опубликованные 13, 20, 27 января и 3 февраля (общим счётом четыре работы), предлагая с ним поспорить. В своём письме от 23 января 1877 г. полковнику Олкотту он пишет: «Я ищу истины», – тем самым признавая, что всей истины он не знает. Он просит Олкотта ответить на определённые «вопросы» – следовательно, допускает, что наше мнение имеет кое-какой вес. Он пишет: «Эта речь (та самая, которую он хотел, чтобы мы прочитали и выразили своё мнение) была произнесена некоторое время назад; будь она прочитана позднее, я бы кое-что в ней изменил».

Дело в том, что работа Олкотта «Люди из иного мира» (People from the Other World) была опубликована в январе 1875 г.;^[1] письмо г-на Коулмана полковнику было написано в январе 1877 г., а его нынешний «протест» в «Журнале» появился в феврале 1878 г. Я никак не могу понять, как человек, «ищущий истины», мог бы опуститься до того, чтобы охотиться за этой истиной в карманах автора, чья работа «ясно демонстрирует совершенно ненаучный характер его исследований, полна преувеличений, неточностей, необыкновенных заявлений, полученных из вторых рук без малейшего подтверждения, мечтательных сентиментальностей, эгоистического фанфаронства, грамматической неуклюжести и грубых ошибок». То, что г-н Коулман отправляется за «истиной» к человеку, которого сам же характеризует «как обладающего самым пламенным воображением и блестящими способностями к изобретательству», воистину, рисует его в весьма неприглядном свете! Единственным извинением ему может служить лишь то, что в январе 1877 г., когда он вызывал полковника Олкотта подискутировать с ним – несмотря на тот факт, что Теософское общество было учреждено в 1875 г., и все наши «ереси» были 322уже напечатаны – его оценка собственных интеллектуальных способностей отличалась от той, какова она теперь, когда «речь» г-на Коулмана уже в течение двух лет остаётся непрочитанной и незамеченной.

Выглядит ли это так, будто мы предлагаем самих себя в качестве «руководителей»? Мы обращаемся к огромной массе разумных американских спиритуалистов. Они имеют такое же право на своё мнение, как мы – на своё; у них не больше прав, чем у нас, ложно излагать позицию их противников. Но их мнимый защитник г-н Коулман, чтобы иметь предлог оскорблять меня, притворно цитирует (см. колонку 2, параграф 1) из работы, которую я якобы опубликовала, целое предложение – и я бросаю ему вызов доказать, что я хоть однажды его использовала. Это абсолютное литературное мошенничество и бесчестность. Человек, который «ищет истины», обычно не использует ложь в качестве оружия.

Добрые друзья, на чьи запросы мы иногда – но редко – отвечали, будут нам свидетелями в том, что мы всегда отвергали всё, как-то напоминающее «руководство»; что мы неизменно отсылаем читателя к тем же общеизвестным авторам, которых читали сами, к тем же древним философам, которых мы изучали. Мы призываем вас засвидетельствовать, что мы всегда отвергали догмы и догматиков, будь то живые люди или развоплощённые духи. В противоположность материалистам, теософы являются спиритуалистами, но для нас было столь же абсурдно претендовать на руководство в спиритуализме, как для протестантского священника – выступать от лица римской церкви, или для римского кардинала – возглавлять общество протестантов, хотя и те, и другие объявляют себя христианами! Кажется, контробвинения – это жизнь и душа американской журналистики, но я, право, думала, что у органа печати спиритуалистов есть и более изобретательные темы для своих колонок, нежели такие материалистические оскорбления, как упомянутый критицизм «Форта Ливенворт»!

Кажется, одной из главных целей автора являются нападки на «Разоблачённую Изиду». Мой издатель, вне всякого сомнения, чувствует себя весьма обязанным за то, что ей создают такую скандальную славу именно сейчас, когда четвёртое издание книги^[2] готово пойти в печать. И то, что косные авторы обзоров в Tribune и Popular Science Monthly – оба эти органа являются признанными 323защитниками материалистической науки и неизменно прилежными высокомерными обличителями спиритуализма – должны были, даже не читав моей книги, объявить её спиритуалистической чепухой, вполне естественно.

Мне следовало бы решить, что я напрасно написала свой первый том, подвергая современную науку публичному осуждению за её несправедливое отношение к психологическим феноменам, если бы они вдруг стали осыпать меня комплиментами. Потому я отнюдь не была удивлена, что критик New York Sun позволил себе грубый язык фанатика и выдал свою неосведомлённость о содержании моей книги, назвав меня «спиритуалисткой». Но мне жаль, что критик, подобный г-ну Коулману, который претендует на то, чтобы высказываться от лица спиритуалистов и против материалистов, зачислил себя в ряды лакеев последних, в то время как по крайней мере двадцать из ведущих критиков Европы и Америки – не спиритуалисты, но весьма сведущие учёные – расхваливали её даже более безудержно, чем он её очернял. Если уж такие люди как автор «Великого дионисийского мифа» и «Посейдона»^[3] в частном письме к коллеге-археологу и учёному, с которым, как он думал, я никогда не сведу знакомство, говорит, что замысел моей книги «просто колоссален», что она – «воистину восхитительное издание» и «полностью согласуется» с его взглядами в отношении: «1) знаний древних мудрецов; 2) глупости философов-материалистов (всевозможных Эмметов Коулманов, Хаксли и Тиндаллов); 3) доктрины нирваны; 4) архаического монотеизма» и т. д.; и если лондонский Public Opinion называет её «одной из самых выдающихся работ XIX столетия» в подробном критическом разборе; и если Альфред Уоллес пишет: «Я изумлён обширнейшей эрудицией, которую демонстрируют эти главы, а разбираемые в них темы представляют громадный интерес – Ваша книга откроет многим спиритуалистам целый мир новых идей и непременно окажется необычайно ценным подспорьем в исследованиях, которые ныне ведутся с такой серьёзностью», – то г-н Коулман предстает в неприглядном обличье человека, который оскорбляет других ради самого оскорбления.

Какими, должно быть, любопытными психологическими способностями я обладаю! Все 324авторы «Журнала», от талантливого редактора вплоть до г-на Коулмана, похоже, приписывают слепую преданность полковника Олкотта теософии, сверхпристрастный панегирик мисс Кислингбери, дружественный отказ доктора Блёде от прежних слов, а также удивительно энергичную защиту меня самой со стороны господина Созерана и прочие недавние события тому, что я «запсихологизировала» всех их до состояния пассивной угодливости обманутых простаков!

Могу лишь сказать, что подобные психологические способности граничат с чудом. Если бы я могла влиять на мужчин и женщин, славящихся такой независимостью характера и интеллектуальными способностями, это, по крайней мере, было бы уже бо́льшим достижением, чем те, на которые способны ваши читающие нотации месмеристы или «контролирующие духи». Неужели вы не видите, мои благородные противники, логических последствий такой доктрины? Признайте, что я способна сделать это – и вы признаете реальность магии и мои способности как её адепта. Я никогда не утверждала, что магия является чем-то иным, нежели практическим применением психологии. То, что один из ваших месмеристов способен заставить капусту показаться розой – это всего лишь низшая форма силы, которой вы наделяете меня. Вы приписываете пожилой женщине – сорока-, пятидесяти-, шестидесяти- или девяностолетней (некоторые клянутся, что мне именно девяносто, а другие – что сорок), это уже неважно; пожилой женщине, чьи «калмыцко-буддистско-татарские черты» даже в юности никому не казались красивыми; женщине, чья неказистая одежда, неотёсанные манеры и мужские привычки могли бы до умопомрачения напугать любую носящую турнюр и корсет утончённую леди из светского общества, – вы приписываете ей такие силы очарования, чтобы притягивать, как магнитом, изысканных леди и джентльменов, учёных и художников, врачей и духовенство в свой дом целыми толпами, чтобы не только беседовать с ней о философии, не просто дивиться на неё, будто она мартышка в красных бархатных бриджах (как делают некоторые из них), но и одаривать её во многих случаях своей скорой и искренней дружбой и благодарной добротой! Психология! Если так вы это зовёте, то, хотя я никогда не навязывала себя в качестве учителя, лучше бы вам прийти, друзья мои, и поскорее поучиться «трюкам» (причём безвозмездно, ибо я, в отличие от других гипнотизёров, никогда ещё не брала деньги за то, что кого-то чему-то учила), дабы отныне и впредь вас невозможно было обманом заставить признать за тех, кого г-н Коулман столь живописно именует «святыми покойниками 325земли», этих прыщавых и дышащих чесноком существ, которые взбираются по приставным лестницам через люки и носят верёвочные парики и потёртые маски в тайниках своей одежды.

Е.П. Блаватская

«Мужеподобная женщина, славянская теософка из Крымской Татарии» – титул, который делает больше чести ругательной изобретательности г-на Коулмана, нежели его литературным достижениям.

Изображения

В «Собрании произведений Е.П. Блаватской» между страницами 320 и 321 добавлены следующие изображения:

320.1

Е.П.Б. около 1875-1876 гг.

320.1

Уильям Стейнтон Мозес 1839-1892 (Из книги А. Конан-Дойла «История спиритуализма», Лондон, 1926 г. Биографический очерк см. в Биографическом и библиографическом указателе.)

Сноски

↑ [Вероятнее – около 11 марта 1875 г. – Прим. сост.]
↑ [Скорее, четвёртый тираж того же первоиздания; слово «издание» часто используется в довольно свободной манере. – Прим. сост.]
↑ [Роберт Браун-младший.]

[1] [Вероятнее – около 11 марта 1875 г. – Прим. сост.]

[2] [Скорее, четвёртый тираж того же первоиздания; слово «издание» часто используется в довольно свободной манере. – Прим. сост.]

[3] [Роберт Браун-младший.]

[1]

[2]

[3]