Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты | дополнения – вопросы – исправления – задачи
ССЕПБ, том 1, стр. 36-44 • ССЕПБ 1:36-44 • BCW 1:36-44 • Альбомы: 1:6; SB 1:6 • О странице
| Информация о произведении |
36
[Дейли График, Нью-Йорк, том VI, 13 ноября 1874 г., стр.90-91]
[В своём альбоме, том I, стр. 6, где вклеена эта статья, Е.П. Блаватская написала сверху через всю страницу: «Моё 2-е письмо в Н.-Й График, 14 ноября, 1874 г.». – Составитель]
Редактору Дейли График:
Поскольку д-р Бирд пренебрёг (с высоты своего учёного величия) ответом на вызов, брошенный ему Вашим покорным слугой 37в номере Дейли График за 30 октября этого года, и предпочёл поучать публику вообще, а не наставлять одну «легковерную дурочку» будь она хоть из Черкесии или из Африки, то я всецело надеюсь, что Вы позволите мне ещё раз воспользоваться Вашей газетой и указать на некоторые весьма пикантные особенности этого поразительно искусного разоблачения, чтобы публика могла с полным основанием судить о том, кто может оказаться более подходящим объектом для вышеупомянутого изысканного эпитета.
В течение недели или около того безмерное волнение и нервное возбуждение от кощунственного смятения сотрясали до самого нутра подвергшиеся психологической обработке тела спиритуалистов Нью-Йорка. Зловещим шёпотом передавалась молва, что Дж. Бирд, доктор медицины, поистине, Тиндаль Америки, выступит с категорическим разоблачением привидений от семейства Эдди, и – спиритуалисты содрогнулись от страха за своих кумиров!
Вот и настал судный день; перед нами номер Дейли График за 9 ноября. Мы читали его внимательно, с почтительным благоговением – ибо истинная наука всегда была для нас авторитетом (какими бы слабоумными дурoчками мы ни были), и всё-таки мы, касаясь этого разоблачения, таящего в себе угрозу, испытывали чувство, в какой-то мере сходное с таковым христианина-фанатика, открывающего томик Бюхнера. Мы прочитали всё от начала до конца; мы вновь и вновь просматривали страницу, тщетно напрягая зрение и мозг, в попытках найти хотя бы одно слово научного доказательства или мельчайшую крупицу ошеломляющего свидетельства, которое вонзило бы в нашу спиритуалистическую душу ядовитые зубы сомнения. Но нет; ни полслова обоснованного объяснения или научного свидетельства того, что все мы видели, слышали и ощущали в доме Эдди, было ничем иным как обманом. При всей нашей женской ограниченности, позволяющей, тем не менее, оправдать вышеупомянутую статью за недостаточностью улик, мы подвергли сомнению наши собственные умственные способности и потому посвятили целый день выискиванию хоть каких-нибудь малейших слов критики от экспертов, которых мы считаем более компетентными, чем мы сами, и, в конце концов, мы все пришли к следующему выводу:
Дейли График в своей щедрости предоставила д-ру Бирду девять колонок своих драгоценных страниц, чтобы доказать – что? А вот что: во-первых, то, что он, д-р Бирд, согласно 38его собственным скромным суждениям, (см. вторую и третью колонки) более правомочен занимать должность актёра на роли простаков (мольеровский Тартюф мог бы, пожалуй, быть столь же подойти ему), чем брать на себя трудную роль некого проф. Фарадея в отношении читтенденского Д.Д. Хьюма. [Дэниел Данглас Хьюм / Daniel Dunglas Home – прим. переводчика].
Во-вторых, несмотря на то, что учёный муж «и до этого был перегружен профессиональными обязанностями» (удачная и дешёвая реклама, между прочим) и научными изысканиями, он направил последние в иную сферу и таким образом оказался у братьев Эдди. По прибытии он, во славу науки и во благо человечества, разыграл перед Горацио Эдди нелёгкую роль «взлохмаченного простака» и был вознаграждён в своём научном поиске обнаружением в себе профессионала по шишкам (шишки – термин из френологии, прим. переводч.). Знаменитый Галилей, расследовавший проделки солнца в его непреднамеренном жульничестве, ликовал, несомненно, меньше по поводу своего триумфа, чем д-р Бирд находке этого «несчастного дурачка» №1. Здесь мы выскажем осторожное предположение, что ради такого открытия учёному доктору, возможно, и не следовало ехать в такую даль, как Четтенден.
Далее доктор, совершенно забывая мудрый девиз «не дважды за одно и то же» (non bis in idem), делает открытие и на протяжении всей статьи доказывает, что все прошлые, настоящие и будущие поколения паломников в «усадьбу Эдди» есть все поголовно дураки, и что каждый отдельный индивид этого огромного потока спиритуалистических пилигримов – такой же «слабоумный, легковерный дурак»! Вопрос – Доказательство, с Вашего позволения, д-р Бирд? Ответ – Как сказал д-р Бирд, так эхо и отвечает: Дурак!
Воистину, чýдны дела твои, О Мать Природа! Корова черна, но молоко её бело! Но, с другой стороны, эти, видите ли, невоспитанные и невежественные братья Эдди наказывают своих легковерных гостей, предоставляя им возможность заглатывать «форель», пойманную д-ром Бирдом и оплаченную им по семьдесят пять центов за фунт; уже один этот факт мог бы, заставить его, так сказать, скиснуть, что ли, и ощутить свою ущербность? Нет, ложность своего утверждения будет более подходящим определением.
Он-таки заблуждается, если не сказать больше. Когда он с напускным видом 39авторитетного учёного утверждает, что помещение, где проходит спиритический сеанс, всегда бывает таким тёмным, что на расстоянии трёх футов невозможно признать и мать родную, он заявляет то, что не отвечает истине.
Когда он далее сообщает нам, что через дырку в одном из платков, в пространстве между ними, он видел все манипуляции руки Горацио, он рискует оказаться изобличённым тысячами тех, какими бы они ни были слабоумными, которые совсем не слепы и не являются сообщниками братьев Эдди, но куда более надёжными свидетелями со всей их бесхитростной честностью, чем д-р Бирд в своих нечистоплотных заявлениях, претендующих на научность. То же самое он позволяет себе, когда говорит, что приближаться к духам ближе, чем на двенадцать футов и уж тем более касаться их не позволено никому, кроме «двух простодушных, невежественных идиотов», которые сидят с обеих сторон помоста. Насколько мне известно, были и многие иные персоны, кроме тех двух, которые сидели там.
Д-р Бирд должен бы знать об этом лучше, чем кто-либо иной, поскольку сам сидел там. К слову сказать, в поместье Эдди ходят пересуды об одном печальном происшествии. Письменные отчёты о спиритических сеансах в Читтендене посвятили целую страницу описанию ужасной опасности, грозившей в какой-то миг лишить Америку одного из её ярчайших научных светочей. Д-р Бирд, который и сам отчасти признаёт случившееся, искажает концовку истории, что он проделывает и со всем остальным в своей статье. Доктор признаёт, что ему был нанесён сильный удар гитарой, и он, не в силах терпеть боль, «вскочил» и разорвал круг. Вот тут-то и выясняется, что этот учёный джентльмен не озаботился упрочить свои несметные познания хотя бы малыми зачатками «логики». Он горделиво вещает, что оставил Горацио и других в полном неведении относительно истинной цели своего приезда. Тогда за что Горацио пришлось осыпать его голову ударами? За духами такая грубость никогда прежде не замечалась. Но ведь д-р Б. выражает полное неверие в их существование и потому сваливает всю вину на Горацио. Он забывает, однако, сказать, что настоящий град метательных снарядов обрушился на его голову, и что «бледный, как привидение» – так живописует документальная запись – бедняга-учёный превзошёл на миг даже самого «быстроногого Ахилла» в проворстве, с которым пустился наутёк. 40Весьма странно, если Горацио – всё ещё продолжая доверять ему – позволил ему стоять в двух футах от шали. Как логично!
Здесь-то и выясняется, что упомянутая выше логика пребывала в то время на дне морском в одной компании с матушкой-старушкой Истиной, не будучи востребованными, ни одна, ни другая, д-ром Бирдом. Я сама сидела на верхней ступеньке помоста в течение четырнадцати ночей рядом с г-жой Кливленд. Я всякий раз поднималась на ноги, когда «Хонто» приближалась ко мне и находилась в дюйме от моего лица, чтобы получше её рассмотреть. Я неоднократно касалась её рук, точно так же как до других духов, и даже обнимала её почти каждую ночь. Поэтому, когда я прочитала абсурдное и наглое заявление, что «достаточен дух весьма низкого плана, чтобы он воспринимал команду из нескольких слов на разных языках, затем невнятно бормотал реплики легковерным спиритуалистам», я считаю, что имею, наконец-то, полное право заявить в ответ, что такое разоблачение, которым разразился д-р Бирд в своей статье, совсем не требует никакого духа; напротив, требуется самая скандальная вера со стороны пишущего в свою собственную непогрешимость, а также несомненная убеждённость в том, что все его читатели окажутся, как он их изящно определяет, «слабоумными дурочками». Каждое слово его высказывания, если это не самая очевидная ложь, есть безнравственная и злонамеренная инсинуация, основанная на весьма сомнительной компетенции одного свидетеля, которому противостоят тысячи очевидцев.
Вот что говорит д-р Бирд: «Я убедился, что жизнь семейства Эдди – это одна сплошная ложь; нет нужды углубляться в подробности». Автор вышеприведённых строк забывает, употребляя такие опрометчивые слова, что некоторые люди, возможно, подумают, что «подобное притягивается подобным». Он отправился в Читтенден с лживостью в сердце и вероломством на устах, в таком случае он, меряя ближнего тем достоинством, которое он избрал для себя, видит в каждом мошенника, если [и] не опускает его до дурака. Заявляя с такой уверенностью, что он доказал это, доктор забывает об одном пустячном обстоятельстве, а именно о том, что он вообще не доказал ничего.
Где же хвастливо обещанные доказательства? Когда мы опровергаем его заявление о том, что помещение для спиритических сеансов далеко не такое затемнённое, 41каким он желает его определить, и что духи сами неоднократно просили, посредством голоса г-жи Итон, дать больше света, мы высказываем лишь то, что можем доказать перед любым судом присяжных. Когда д-р Бирд говорит, что все духи являются персонажами, сыгранными У. Эдди, он анонсирует то, что может оказаться головоломкой, ещё более трудной для разрешения, чем само явление духов. Здесь он немедленно вторгается в сферы, доступные Калиостро: поскольку, если д-р Б. видел всего пять или шесть духов, другие люди, в том числе и я, менее чем за две недели увидели сто девятнадцать, почти все из которых были одеты по-разному. Кроме того, обвинение д-ра Бирда наводит публику на мысль, что художник из Дейли График, сделавший множество зарисовок таких явлений, и вовсе не «легковерный спиритуалист», есть точно такой же обманщик, распространяющий повсюду то, чего он не видел, и таким образом навязывающий всем и вся небывало нелепую и вопиющую ложь.
Когда учёный доктор объяснит нам, каким образом человек, имеющий на себе лишь рубашку и узкие брюки, может каким-либо образом прятать на себе (предварительно осмотренный шкаф оказался пуст) целый ворох одежды – женские платья, шляпы, шапки шлемы, целые ансамбли вечернего платья, белые жилеты с шейными платками, тогда он будет пользоваться большим доверием, чем сейчас. Это действительно будет доказательством, ибо, при всём должном уважении к его научному уму, д-р Бирд – не первый Эдип, который хотел поймать Сфинкса за хвост и тем самым разгадать тайну. Нам известен более чем один «слабоумный дурак», включая нас самих. кто упорно и многонощно сопротивлялся навязыванию такого же бреда, но все мы вынуждены повторить слова великого Галилея: «И всё-таки она вертится!» и на этом поставить точку.
Но не таков д-р Бирд. Предпочитая хранить презрительное молчание относительно какого-либо обоснованного объяснения, он скрывает секрет упомянутой выше мистерии в недрах своего глубоко научного ума. «Его жизнь посвящена научным изысканиям», понимаете ли, «его физиологические познания и нейрофизиологическая учёность безмерны», как он сам об этом говорит, и поскольку он, искушённый в боях с мошенничеством, пускает в ход ещё большее 42мошенничество (см. колонку восемь), спиритуалистические уловки более не представляют для него никакой тайны. За пять минут этот учёный сделал больше для науки, чем все остальные учёные вместе взятые сделали за годы труда и «он испытывал бы чувство стыда, если бы не сделал этого». (См. ту же колонку). В упоении от неодолимой скромности своей учёности он не ставит себе в заслугу всё свершённое им, несмотря на то, что он открыл поразительный, ранее не описанный факт «впадения в полное оцепенение чувств». Как должны будут зардеться от зависти Уоллес, Крукс и Варли – натуралист-антрополог, химик и электротехник – в своём отечестве в Старом Свете! Ведь только одна Америка способна взращивать на своей плодородной почве таких деятельных и удивительных интеллектуалов. Veni, vidi, vici! (Пришёл, увидел, победил!) – таков был девиз великого завоевателя. Почему бы д-ру Бирду не выбрать его для потворства своей спеси? Кроме того, в отличие от Александров и Цезарей античности, он (при всей первобытной простоте своих манер) оскорбляет людей, с таким изяществом называя их «дураками», когда не может найти лучшего аргумента.
Куда более мудрый ум, по сравнению с д-ром Бирдом, (осмелится ли он подвергнуть сей факт сомнению?) столетия тому назад посоветовал судить о дереве по плодам его. Спиритуализм, вопреки отчаянным усилиям более весомых представителей науки, чем он сам, стоит твёрдо на своих позициях вот уже более четверти века. Где же плоды того древа науки, которое расцветает на умственной почве д-ра Бирда? Если мы должны судить о них по его статье, тогда, поистине, упомянутое выше древо нуждается в чём-то большем, нежели обычный уход. Что до плодов, как бы не оказалось, что они всё ещё пребывают в пределах «сладкозвучной, призрачной надежды». Но, с другой стороны, доктор, возможно, побоялся, что читатели рухнут под грузом его учёности (истинное достоинство во все времена было скромным и непритязательным), и это оправдывает учёного доктора, скрывающего от нас хоть какое-то доказательство жульничества, которое он норовит разоблачить, не считая вышеупомянутого факта «впадения в полное оцепенение чувств». Однако же каким образом вся рука Горацио до самого плеча может оставаться холодной как лёд, если он держит её под тёплой шалью каждый раз в течение получаса как летом, так и в любое иное время года и при этом совсем безо льда, спрятанного на себе, а также как он может уберечь его от таяния, – всё вышеизложенное есть 43тайна, которую д-р Бирд пока ещё не раскрывает. Возможно, он поведает нам об этом в своей книге, которую он афиширует в статье. Что ж, мы лишь надеемся, что книга принесёт большее удовлетворение, чем статья.
Я добавлю, однако, несколько слов, прежде чем прекратить полемику с д-ром Бирдом навсегда. Всё, что он говорит о лампе, спрятанной в шляпной коробке, о подготовленных сообщниках и пр., существует только в его воображении ради аргумента в споре, не более того, как мы полагаем. «Ложное в одном, ложно во всём», утверждает д-р Бирд в шестой колонке. Эти слова – справедливый вердикт к его собственной статье.
Сейчас я изложу вкратце то, что я до настоящего момента вынуждена была не доводить до сведения таких субъектов, как д-р Бирд. Этот факт был слишком неприкосновенным в моём понимании, чтобы отдать его на растерзание в газетных сплетнях. Но теперь, чтобы раз и навсегда поставить точку в этом вопросе, я, будучи спиритуалистом, считаю своим долгом отдать его на суд публики.
В последнюю ночь, проведённую мною в семействе Эдди, [духи] (прим. переводчика) Джордж Дикс (George Dix) и Мэйфлауэр (Mayflower) подарили мне серебряную пряжку, верхнюю её часть, как приложение к ордену, которая была слишком хорошо знакома мне. Я цитирую дословно то, что было произнесено духами: «Мы дарим тебе этот орден, ибо мы считаем, что ты будешь дорожить им, как ничем иным. Ты обязательно узнаешь его, так как это знак отличия, которым Правительство наградило твоего отца за русско-турецкую кампанию 1828 года. Мы раздобыли его, благодаря влиянию твоего дяди, который являлся здесь этой ночью. Мы достали его из могилы твоего отца в Ставрополе. Ты определишь его подлинность по некому признаку, известному тебе». Эти слова были произнесены в присутствии сорока свидетелей. Полковник Олкотт обещает описать это событие и показать изображение ордена.[1]
Эта награда находится в моём распоряжении. Я знаю, что она принадлежала моему отцу. Более того, я опознала её по утраченной части, которую я по своей небрежности отломила 44много лет тому назад, и, чтобы отмести все сомнения в отношении этой вещи, я храню фотографию своего отца (портрет, который никогда не был в доме Эдди, и никто из них никогда не имел возможности увидеть его), на которой отчётливо виден этот орден.
Вопрос д-ру Бирду: Каким образом братья Эдди могли знать, что мой отец похоронен в Ставрополе; что он был некогда награждён таким орденом и что он находился в войсках и участвовал в боевых действиях в войне 1828 года?
Желая, некоторым образом, оценить каждого по его заслугам, мы вынуждены заявить в интересах д-ра Бирда, чтобы он не хвастался тем, на что не способен, когда советует братьям Эдди взять у него несколько частных уроков жульничества в медиумическом ремесле. Учёный доктор, должно быть, силён во всякого рода трюках. Мы, в свою очередь, готовы признать, что, делая вывод, что «его статья, пожалуй, лишь ещё более укрепит спиритуалистов в их вере» (а ему следовало бы добавить, «не убедит больше никого»), д-р Бирд проявил себя бóльшим «медиумом-пророком», чем любой другой в его отечестве!
Е.П. Блаватская Ирвинг Плейс, 23
[В Альбоме Е.П.Б., том I, стр. 6-7, где вклеена вышеприведённая статья, Е.П.Б. сделала приписку пером под своей подписью:]
Хоть это в защиту феноменов, относительно же того, являются ли эти Духи привидениями, – это другой вопрос.
Е.П.Б.
[В Альбоме Е.П.Б. , том I, стр. 7-8, имеется вырезка из ноябрьского номера Дейли График за 1874 год, в которой говорится о визите некого г-на Брауна (Mr. Brown), «читающего чужие мысли» в усадьбу Эдди. Г-н Браун повествует о том, что один из «духов» доставил Е.П.Б. одну из наград, принадлежавших её отцу, и сообщает, что «мадам была вне себя от благодарности».
Е.П.Б. подчеркнула слова «вне себя» и приписала чернилами внизу под статьёй:]
Вне себя – как бы не так!.. далеко не любимица отца, если угодно. Е.П.Б. никогда не бывает «вне себя».
45 [В Альбоме, том I, стр. 8, сразу за сообщением г-на Брауна следует статья, озаглавленная «Непрактичные духи» (“Unpractical Spirits”) предположительно тоже из Дейли График. Она подписана инициалами «I.F.F.», под которыми, очевидно, подразумевается Ирвин Френсис Ферн (Irvin Frances Fern). Е.П.Б. приписала пером следующую ремарку:]
Браво! Ирвин Френсис Ферн – великий оккультист. Он ПРАВ, но нам приходится защищать феномены, а также документально доказать это, прежде чем обучать их философии.
Сноски
- ↑ [См. объяснение Е.П.Б. на стр. 203-204 настоящего тома. На стр. 357 труда полковника Олкотта «Люди иного мира» можно найти рисунок и пряжки и самого ордена. – Составитель.]