Блаватская Е.П. - Кризис спиритуализма

Кризис, который вдумчивые умы давно предсказывают Спиритуализму, в конце концов, подступает всё ближе. Движению наносится смертельная рана в обители его союзников. Какой оборот приняли дела, можно судить по тому обстоятельству, что некому оккультисту, вобравшему в себя все грехи сообщества, 195поручено осудить поведение одного из его самых сильных медиумов. Хьюм подписывается под самой возмутительной несправедливостью наших дней – лишением свободы для несчастного мученика узилища [под названием] Мазас.

Мало ему этого: он обвиняет в совершении уголовного преступления – которое не могли доказать даже прокуроры – невинного человека, находящегося в тюрьме. Волки не растерзают своего раненного соплеменника, пока в нём теплится жизнь; но этот в полном смысле этого слова медиум, который, в отличие от всех остальных, говорит о себе, что он «очень правдив» (см. Boston Herald за 12 марта), не может проявить сдержанность даже этих животных. Едва тюремные ворота закрылись за Лемари (Leymarie), этой несчастной жертвой лицемерия и мести духовенства; едва искреннее ходатайство тысяч самых уважаемых Спиритуалистов об амнистии в отношении МакМэхона (MacMahon) было отправлено в Париж, как собрат-медиум, втайне радуясь его злоключению, набрасывается со злобными нападками на его доброе имя и пожимает руки бесноватым гонителям Спиритуализма.

Пусть любой сомневающийся в невиновности несчастного редактора Revue Spirite прочтёт материалы «Судебного процесса», ведущегося против спиритов. Пусть они сами убедятся, что, несмотря на максимальные усилия его очернителей и французской полиции, ни одно из обвинений, выдвинутых против него, ни в мошенничестве, ни в двойной игре. не подтвердились Каждый район Парижа, где Лемари и его семье доводилось жить, был обследован в тщетных поисках дискредитирующей его информации; многочисленные свидетельства, характеризующие его как человека безупречной честности, были единственной добычей, найденной тайными агентами. И в итоге Ж. Масе (J. Mace), комиссар полиции, воздал должное Лемари, действуя через его адвоката месье Лашо (Lachaud), и заявление этого должностного лица завершали следующие слова, произнесённые во всеуслышание в Суде:

«Лемари оставил по себе только добрые воспоминания на Рю де Прованс и Рю Вивьен.... Супруги Лемари всегда заботились о своих родителях, старых и больных: вся их жизнь протекала во всех отношениях просто и скромно.... У них есть сын и дочь, и они воспитывают их весьма прилично. Если Лемари был неудачливым бизнесменом, то, с другой стороны, он прекрасный отец своего семейства, и его нравственность вне всяких подозрений. Он ведёт себя благонравно и трудится неустанно; и единственная цель его жизни – реабилитировать себя».

(подпись) комиссар полиции Ж. Масе

196 «Реабилитация» состояла в выплате кредитов, которые он взял после неудачных операций в бизнесе, завершившихся его банкротством несколько лет тому назад.

И этот несчастный отец семейства, этот самый ревностный сторонник Спиритуалистической веры, который теперь страдает в тюрьме, обвиняемый в мошеннических, жульнических сделках, и которого Д.Д. Хьюм заклеймил хладнокровно и публично, утверждая, что он «ничем не лучше, чем Буже (Buguet)», жулик, лгун и марионетка в руках гонителей, проклинаемый каждым честным человеком. Один из самых проницательных сыщиков Парижа вынужден подтвердить, что «его нравственность вне подозрений», а собрат-медиум, человек, который похваляется верой, более чистой и высокой, чем само христианство, клевещет на него. Он относится с презрением к незаслуженному несчастью; он марает грязью репутацию, которая осталась незапятнанной даже после римско-католической травли; он с наслаждением лягает человека, несправедливо поверженного ниц. Человека, сбитого с ног влиятельными врагами той самой веры, безупречным борцом за которую Хьюм провозглашает себя!

Сущая правда, мы не должны забывать, что много лет тому назад Д.Д. Хьюм изменил нашей спиритуалистической вере; что он коленопреклонённо умолял отца Вентуру ди Раулика (Ventura di Raulica), в Риме, принять его в святую матушку церковь. Верно и то, что прелат отнёсся к нему с презрением и выразил это следующими словами:

«Не желаю иметь никаких дел с г-ном Хьюмом, он полностью одержим бесами. ... Пусть остаётся там, где он пребывает, под надзором Отца де Равиньяна (de Ravignan); самое подходящее для него место – находиться в услужении у этого священника. ...»^[1]

При этом наш замечательный медиум всё же остался под опекой католических священников, после того как очистился от медиумизма, – он сам стал Папистом после признания своих «поводырей» бесами. Хьюм опровергает этот факт в своих правдивых мемуарах,^[2] изобилующих более описаниями феноменов, не подтверждёнными 197свидетельствами, чем воспоминаниями иного рода, – он особо настаивает на том, что он не мог обещать отречения от спиритических проявлений, и не обещал такого. Он очень поэтично повествует об утрате своих способностей, о томлении по духовному утешению, когда жизнь казалась ему «пустым лотерейным билетом», и рассказывает нам, почему он стал католиком. Но я подготовилась и могу доказать, что он не мог быть допущен до обряда крещения и быть принятым в лоно римско-католической церкви, не признав предварительно своих «духов» бесами. Подтвердить это может и любой приходской священник.

Этот документ являет собой категорическое утверждение, а не просто гипотетическое притязание. Менее всего ради него, чем ради любого другого еретика, церковь пошла бы на изменение своих освящённых веками обрядов и церемоний! Ни один Спиритуалист – не говоря уже о всемирно известном медиуме вроде него – не мог быть принят в лоно Пресвятой Матери-Церкви без, во-первых, отречения от Сатаны и от всего, что связано с ним; во-вторых, без прохождения ритуала изгнания нечистой силы; в-третьих, без оплёвывания управлявших им духов, не имея предписания от Папского Престола. Следовательно, эти факты приводят к единственному логическому умозаключению, что Хьюм превратился в отступника сначала от своей Материнской Веры; затем от Спиритуализма; после этого он отвернулся от католицизма; а теперь, верный избранному курсу, он становится, как и следовало ожидать, Иудой по отношению к своим собратьям. Более того, действуя столь явно в интересах римско-католической церкви, он не может избежать отождествления с её сторонниками, очевидными или тайными. Кроме него, и другие обладают «замечательной памятью» и пребывают в Риме. Но, к счастью, нас не оставили один на один с догадками в отношении доказательств неискренности его отрицаний. В одной из самых компетентных газет, издаваемых римско-католическим клиром, мы находим свидетельство этому:

«Церковь объявила практику Спиритизма, вызывание духов, обращение к ним за советом или поддержание контактов с ними – то есть некромантию – противозаконным, и она запрещает это всем своим чадам самым решительным образом, как можно видеть в случае с американцем, или, скорее, шотландцем, Дэниелом Хьюмом, самым знаменитым из современных медиумов и самым опасным».^[3]

198 И это тот человек, который говорит нам, что когда он приступил к исполнению своей «славной миссии», его духовная мать приветствовала его следующими словами:

«Дитя моё... будь правдив и правдолюбив... Славна миссия твоя – ты будешь убеждать неверующих, исцелять больных и утешать кающихся».^[4]

Если славная миссия утешения кающихся состоит в том, чтобы подрывать репутацию каждого собрата-медиума; чтобы злословить за спиной человека, едва избежавшего тюрьмы, как это было с несчастным, юным Фирманом (Firman); чтобы безжалостно поворачивать нож в кровоточащих ранах Лемари; чтобы, ничем не рискуя, опорочить кончину Элифаса Леви – человека, который умер и не может защитить себя; чтобы поносить и унижать женщину, мать Фирмана, которая, по слухам, тоже скончалась и которую он называет «захмелевшей, вульгарной, мерзкой плутовкой», тогда миссия спиритического медиума предстанет, поистине, «славной»!

Тем, кто, возможно, думает, что мои слова продиктованы личной неприязнью к человеку, который в течение последних шести месяцев полощет моё имя во всех сточных канавах лжи, я отвечу, что если бы я одна была пострадавшей, я бы не обратила ни малейшего внимания ни на его изустные, ни на опубликованные клеветнические обвинения. Ни единого слова не было сказано мной в печати с тех пор как он начал забрасывать меня оскорбительными намёками за то, что полковник Олкотт назвал меня «замечательным медиумом»; звание, на которое я никогда не претендовала ни в малейшей степени. Если люди, несведущие в законах психологии, были в достаточной степени введены в заблуждение, чтобы увидеть во мне «замечательного медиума», я за это ответственности не несу. По крайнеё мере, я никогда не практиковала медиумизм и не претендовала на него. Но я хотела бы задать главный вопрос: если бы я, предположим, была медиумом или оккультистом, или магом, или колдуньей, какое отношение это обстоятельство имеет к моей семье, моим рискованным приключениям, или к общественному мнению о моей нравственности? Если, убивая медиумов как личность, г-н Хьюм смог полностью стереть их способности, могу представить себе, что он мог бы принести немалую пользу делу, вытесняя всех медиумов, менее правильных, правдивых и великодушных, чем он сам. 199Но, при сложившихся обстоятельствах, я, как и другие здравомыслящие люди, могу усмотреть здесь лишь то, что его линия поведения продиктована его обязательством перед некой СИЛОЙ, враждебной всем медиумам, и поддержана мелочным тщеславием, умиротворяемым лишь ежедневным пожиранием очередной жертвы.

Если бы это добавило к его злобствующему счастью, он, пожалуй, обвинил бы и меня, что мне совершенно безразлично, в шашнях с самим Антихристом и намекнул бы, в придачу, что последнему «я известна, о чём он сожалеет». Я бы не стала утруждать себя ответом на такой выпад. Однако, по прочтении второй части его письма, опубликованного его услужливым другом, д-ром Блодом (Bloede), мой дух взбунтовался во мне против такой бесчеловечности. Любой вред, сколь бы велик он ни был, причинённый им мне – той, которая до недавнего времени всегда его защищала, был бы простительным по сравнению с его отцеубийственными, братоубийственными и святотатственными нападками на страдающих медиумов и на тех, кто умер, а заодно и на ещё живущих. Что значит моя собственная репутация, моё личное счастье в сравнении с нашим важнейшим делом? Этому Служению Истине, за признание которой Наукой и Христианским Миром я готова, не колеблясь ни минуты, отдать свою жизнь. Те, кто знают меня, прекрасно знают и то, что я говорю искренне и утверждаю лишь то, что чувствую. Оттого что я изучаю оккультизм, или древний спиритуализм, считается, что я, попросту говоря, приношу вред делу. Никогда не было более ошибочного представления. Моя единственная цель – доказать спиритуализм математически, внедрить его в науку; и как можем мы ожидать, что мир обретёт великие истины, пока он пребывает во власти тех, кто по причине незнания его философской системы, основанной на научных принципах, приносят ему больше вреда, чем пользы своим слепым фанатизмом, и которые, к тому же, побивают камнями своих самых горячих сторонников?

Что ни день появляются свидетельства, подкрепляющие нашу доктрину, согласно которой медиумы управляются духами далеко не одного типа. Исключая всякий метафизический Оккультизм, она зиждется на строго логических умозаключениях, выведенных из прочно обоснованных силлогизмов. По выражению Виктора Гюго, Бог проявляется для нас математически; исходя из этого, Бог есть Великое Единое – Монада, Альфа и Омега, Символ Всеобщей Гармонии – которое являет собой Божественность. Согласно Пифагору, 200это Единое заключает в себе «Спокойствие, Последовательность, Справедливость и Гармонию и остаётся Неделимым». Таков истинный спиритуализм. Как только Единица становится Двойкой, или Дуадой, она есть «первопричина Противопоставления, Многообразия, Неравенства, Делимости, Разъединения». Подобное угрожает современному Спиритуализму. В оккультизме двойка как таковая есть злое начало – число зловещего знамения, несущее в себе беспорядок, разлад и раскол; тем не менее, два есть то, без чего невозможно обойтись в природе, и они должны пребывать в равновесии, придерживаясь геометрической прямой – символической линии объективности. Daemon est dues inversus (Дьявол есть обратная сторона Бога).

Проведём воображаемую линию и представим себе, что это коромысло весов, на обе чаши которых положены в равных мерах, соответственно, добро и зло, свет и тень, дух и материя, Бог и Дьявол. До тех пор, пока эти противоположные силы воздействуют только на свои внутренние сегменты и не претендуют на действия, направленные вовне; до тех пор, пока мы держимся строго посередине между этими двумя силами, мы на верном пути. Ибо Закон Возмещения есть проявление непреложной и беспристрастной справедливости, а справедливость означает возмездие за проступок, а также и воздаяние за добродетель. Если бы какое-либо преступление осталось без наказания, это было бы так же несправедливо, как оставить без вознаграждения благое дело. Необоснованное воздаяние означало бы слабость, а допустить равное великодушие, применённое ко всем без разбора, породило бы представление, несовместимое с математически доказанной и Гармоничной Божественностью.

Если мы можем говорить о вере в Бога вообще, он присутствует в том, кто олицетворяет точное воплощение Гармонии; а гармония, как мы понимаем, может существовать лишь там, где есть точное равновесие. Такого Бога египтяне изображали символически в виде камня кубической формы с точно выверенным квадратом поверхности на каждой из сторон. В идеале он символизировал как добро, так и зло и, таким образом, единство Бога-Духа и Бога-материи проявлялось в этом совершенном, твёрдом образе. Если бы каждая сторона выступала на долю дюйма, даже на толщину волоса за пределы строгого квадрата, не было бы симметрии, и камень не мог бы символизировать Божественность. Так же и тут, если любая чаша наших воображаемых весов идёт вниз, опускающееся целое становится Злом; и Единица, или Бог, оказывается покорённой Двойкой, или Дьяволом.

201 А теперь к нашим выводам: если бы Хьюм ограничился обвинениями меня, которая не претендует ни на непогрешимость, ни на безупречность, но, напротив, всегда даёт самые изощрённые и пикантные поводы для скандалов, отвечающих таким, как у него, вкусам, в отношении моего образа жизни, никто не стал бы предъявлять претензии. Я даже могла бы признать, что этот великий медиум был послан как бич Закона Компенсации, и покорно смирилась бы со своим наказанием. Но ведь он относит меня к числу жертв, две из которых – Лемари и Фирман – уже уничтожены человеческой «Справедливостью» на основании показаний сознавшегося лжесвидетеля. Таким образом, заступая на должность очередного палача, он порывается опустить до предела чашу уже разбалансированных весов. Гармония нарушена, но доказана оккультная теорема. Перефразируя наши три суждения в форме силлогизма, мы можем сказать:

Большая посылка: Подобное притягивается подобным; добродетельные и непорочные духи притягиваются только гармонией. Порочные духи – диссонансом.

Малая посылка: Г-н Хьюм находится во враждебных отношениях со своими собратьями-медиумами и движим чувствами, чуждыми добру.

Заключение: Следовательно, «поводырями» г-на Хьюма могут быть только тёмные духи; или, как Матушка Церковь назвала бы их – дьяволы.

Сформулируем это более точно математически; г-н Хьюм, по своей недоброжелательности, разрушает совершенный квадрат Гармонии и притягивает зло к себе. Он обезображивает фигуру квадрата, превращая его в прямоугольный треугольник, и, становясь чудовищной медиумической гипотенузой, противолежит прямому углу линией раскола и, мощно пропуская её через всех медиумов, на своём пути, безжалостно насаживает их на острие.

Вот это мы и называем испытанием духов и медиумов оккультным Пифагорейским и Евклидовым математическим методом!

Меня обвинил в «Знамени» наш прозорливый д-р Блод в том, что я являюсь тайным эмиссаром иезуитов; а теперь этот несчастный, введённый в заблуждение, но искренний спиритуалист направляется прямиком в силки, расставленные самым настоящим агентом и учеником Отца де Равиньяна! Дерево узнают по его плодам. Спиритуалистический мир не может опуститься до поклонения Д.Д. Хьюму 202как единственному праведному медиуму, безупречному посреднику Невидимого Царства Духов. Молва же нашёптывает, что он теряет свои способности. У нас имеется его собственное признание в его книге («Случаи из моей жизни») о том, к какому мысленному утешению он прибегает, когда утрата способности оставляет «пробел» в его жизни. Кто осмелится сказать, что его письма и публикации не направлены на помощь католическому клиру в их грязном, тайном сговоре против спиритизма и спиритуализма? Лемари был осуждён вопреки всякому правосудию – и мирскому, и небесному. Его приговор и то, как вершится правосудие, навсегда останутся позорным пятном на мировом судействе Франции, и именно в тот момент, когда сотни честных сердец с трепетом ждут помилования несчастного человека; именно тогда, когда Фирман, вырвавшийся их когтистых лап необъективного суда, делает всё, что в его силах для своей реабилитации – вот тут и появляется открытое осуждение, исходящее от авторитета в области медиумизма. Книга, которую католический печатный орган неспроста называет «самой опасной», разоблачающей тёмный сеанс-изм, верёвко-завязыват-изм и всякий иной -изм, исключая Хьюм-изм, висит над нашими обречёнными головами подобно Дамоклову мечу. Момент для её издания рассчитан с удивительной точностью. Она выходит в свет как раз после судебного процесса над французскими спиритами. Она заставит тысячи людей уклониться от отслеживания того, что, по признанию самого Хьюма, на 80 процентов является мошенничеством, а тысячи других прекратить всякие связи и раз и навсегда отказаться от такого «низкого и позорного изма». В конце концов, если позволить себе судить о будущем, исходя из прошлого и настоящего, эта книга будет жесточайшим ударом по репутации несчастных медиумов, какого им никогда ещё не приходилось испытывать.

Дай-то Бог, чтобы Д.Д. Хьюм, идеальный медиум, прошедший, как водится, обряд очищения путём католического крещения, дополнил бы свою книгу разного рода компрометирующими слухами, собранными им, как правдивыми, так и лживыми, только обо мне одной. Молитвенно уповаю на то, что он изольёт свои ядовитые помои исключительно на мою, стоящую особняком, персону; ибо, поистине, у меня широкая спина, и я выстою под любым градом оскорблений от таких всемирно известных сплетников, к сонму которых он, по общему признанию, принадлежит. Но если он стóит того, чтобы называться человеческим существом, если милосердие и сострадание не умерли окончательно в этом сердце, которое, 203по-видимому, пребывает полностью во власти самых порочных демонов; если он не желает вызвать в мире отвращение к спиритуализму, тогда – пусть он воздержится от клеветы на своих собратьев-медиумов. В противном случае, я предрекаю, что готовящаяся к изданию книга, говоря словами одного из самых уважаемых журналистов среди спиритуалистических изданий, явится «ОПЛАЧЕННЫМ УБИЙСТВОМ», а не боевым выпадом.^[5]

Е.П. Блаватская.

–––––––

[В Альбоме Е.П.Б., том I, стр. 124, имеется вырезка из Boston Sunday Herald за март 1876 года. Это письмо д-ра Блода редактору газеты. В разделе письма, озаглавленном «Сомнения Хьюма в медиумизме мадам Блаватской» автор приводит цитату из «Людей иного мира» полковника Олкотта, в которой тот говорит о Е.П.Б. как об «одном из самых замечательных медиумов в мире», но добавляет, что «в то же время её медиумизм совершенно отличен от медиумизма любого иного из встречавшихся мне, так как, вместо того, чтобы пребывать в подчинении у духов и исполнять их волю, в её случае именно она, по-видимому, и есть та, которая подчиняет себе их, и они исполняют её указания». Д-р Блод комментирует это следующими словами: «Если мы находим, что мнение г-на Хьюма об этой видной иностранке существенно отличается от мнения полковника Олкотта в отношении её предполагаемого медиумизма, как и в отношении иного, мы не должны игнорировать тот факт, что он знал её ещё с 1858 года». На это Е.П.Б. приписала пером следующие замечания:]

Хьюм, сомневаясь в моём медиумизме, показал на практике, каков он – настоящий и даже заслуживающий доверия медиум. Е.П. Блаватская НИКОГДА не была медиумом, может быть, только в самой ранней юности.

[Следующий абзац этой же статьи касается захоронения русских сановников (в данном случае, отца Е.П.Б.) вместе с их наградами. Д-р Блод вновь цитирует полковника Олкотта в связи с этим вопросом. Он также цитирует Д.Д. Хьюма, который предоставляет свидетельство, что в России не существует такого обычая. Награды несут до могилы, а позже возвращают Правительству. По этому поводу Е.П.Б. добавила следующее рукописное замечание:]

А кто когда-либо предполагал или говорил, что они были захоронены! Это не орден, а пряжка, посмешище вы спиритическое. Кроме того, неплохо бы 204припомнить, что г-н Д.Д. Хьюм, дважды судимый за обман (г-жи Лайон (Lyon), в одном случае), никогда за всю свою жизнь не знал и даже не видел меня, но, несомненно, со всем тщанием собирал как можно более грязные слухи о Наталье Блаватской. Хьюм – лгун, а бедного д-ра Блода медиумическая обезьяна сделала своей кошкой, таскающей ей каштаны из огня, как об этом пишет Sp. Scientist.

[В связи с другой вырезкой касательно Д.Д. Хьюма и его отношения к Спиритуализму Е.П.Б. оставляет следующую краткую помету в своём Альбоме:] а г-н Хьюм – безответственный медиум.

Сноски

↑ Гугенот де Мюссе (Gougenot des Mousseaux), «Магия 19-го столетия» и т. д., новая редакция, Париж, 1864 г., стр.23.
↑ [Д.Д. Хьюм, «Случаи из моей жизни», 5-е издание, 1864 г., стр. 137-138.]
↑ «Католический мир» (Catholic World), том IX, стр. 290.
↑ Хьюм, там же, стр. 25-26.
↑ [См. Био-Библиографический указатель, статью «Хьюм» для более подробных сведений об этом медиуме. – Составитель.]

[1] Гугенот де Мюссе (Gougenot des Mousseaux), «Магия 19-го столетия» и т. д., новая редакция, Париж, 1864 г., стр.23.

[2] [Д.Д. Хьюм, «Случаи из моей жизни», 5-е издание, 1864 г., стр. 137-138.]

[3] «Католический мир» (Catholic World), том IX, стр. 290.

[4] Хьюм, там же, стр. 25-26.

[5] [См. Био-Библиографический указатель, статью «Хьюм» для более подробных сведений об этом медиуме. – Составитель.]

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]