Религия
Джадж У.К.
Вот отрывок, который, несомненно, будет в основном непонятым из главы «Секрет силы»:
«Религия удерживает человека, не давая ему вступить на путь, по различным весьма простым причинам. Во-первых, она делает жизненно важную ошибку, устанавливая различие между добром и злом. Природа не знает такого различия».
Религия всегда сотворена человеком. Следовательно, она не может быть всей истиной. Она хороша для обычного или внешнего человека, но, несомненно, она никогда не приведёт его к Золотым Вратам. Если религия от Бога, то как мы находим того же Бога в своих собственных делах, совершая поступки, нарушающие заповеди религии? Однажды он убивает каждого человека в этой жизни; каждый день ужасные стихии и странные обстоятельства, автором которых, как говорят, он является, приводят к голоду, холоду и бесчисленным несвоевременным смертям. Где тогда в этой Истине может быть место для таких различий, как правильно или неправильно? Ученик, идя по пути, должен соблюдать закон и порядок, но если он связывает свою веру с какой-либо религией, то это остановит его сразу, и неважно, превозносит ли он махатм, Бога, Кришну, Веды или таинственную благодать, всё это остановит его и отбросит в колею, из которой даже небесная смерть не освободит его. Религия может только научить морали или нравственности. Она не может ответить на вопрос «кто я?» Буддистский аскет держит перед глазами веер, чтобы его взгляд не упал на предметы, осуждённые его религией. Но он тем самым не получает знания, потому что та его часть, на которую воздействуют ненадлежащие виды, должна быть известна самому человеку, и только через опыт можно получить и усвоить знание.
Источник: Джадж У.К. – Через Золотые Врата
У религий также были свои циклы. Христианство имеет свой цикл. Оно началось в первый год христианской эры и значительно отличалось от того, что есть сейчас. Если вы изучите сочинения подлинного христианства, то увидите, что ранние отцы и учителя вначале учили иначе, чем сегодняшние священники. Точно так же вы обнаружите, что брахманизм имеет свой цикл. Каждая религия поднимается и опускается с развитием человеческого мышления, потому что циклический закон управляет любым человеком и, следовательно, любой человеческой религией.
Источник: Джадж У.К. – Циклы и закон циклов
Бхагавад Гита
Истребление рода приводит к разрушению извечных семейных традиций, а члены семьи, оставшиеся в живых, забывают законы религии.
Источник: Бхагавад-гита, гл. 1, текст 39
Когда в роду воцаряется безбожие, о Кришна, женщины в нем развращаются, а развращение женщин, о потомок Вришни, приводит к появлению на свет нежеланного потомства.
Источник: Бхагавад-гита, гл. 1, текст 40
Рост числа нежеланных детей неизбежно приводит к тому, что члены семьи и люди, разрушающие семейные традиции, попадают в ад. С вырождением рода, праотцов ждет падение, ибо потомки перестают подносить им пищу и воду.
Источник: Бхагавад-гита, гл. 1, текст 41
Прегрешения тех, кто разрушает семейные традиции и способствует появлению нежеланных детей, останавливают деятельность на благо семьи и общества в целом.
Источник: Бхагавад-гита, гл. 1, текст 42
Всякий раз, когда религия приходит в упадок и воцаряется безбожие, Я Сам нисхожу в этот мир, о потомок Бхараты.
Источник: Бхагавад-гита, гл. 4, текст 7
О сын Бхараты, находясь под преобладающим влиянием одной из материальных гун, живое существо приобретает соответствующий тип веры. Говорится, что характер его веры определяется тем, какие гуны на него влияют.
Источник: Бхагавад-гита, гл. 17, текст 3
Люди в гуне благости поклоняются полубогам, те, кто находится в гуне страсти, поклоняются демонам, а люди в гуне невежества поклоняются духам усопших.
Источник: Бхагавад-гита, гл. 17, текст 4
Тех, кто совершает суровую аскезу, не рекомендованную в священных писаниях, делая это из гордости или эгоизма, тех, кем движет вожделение и привязанность, кто по глупости истязает свое материальное тело и находящуюся в нем Сверхдушу, называют демонами.
Источник: Бхагавад-гита, гл. 17, текст 5-6
В Моих глазах любой, кто изучает эту священную беседу, поклоняется Мне своим разумом.
Источник: Бхагавад-гита, гл. 18, текст 70
Ключевский В.О.
Объясняя происхождение раскола, у нас часто с особенным ударением и некоторым пренебрежением указывают на слепую привязанность старообрядцев к обрядам и текстам, к букве писания, как к чему-то очень неважному в деле религии. Я не разделяю такого пренебрежительного взгляда на религиозный обряд и текст. Я не богослов и не призван раскрывать богословский смысл таких предметов. Но религиозный текст и обряд, как и всякий обряд и текст с практическим, житейским действием, кроме специально богословского имеет еще общее психологическое значение и с этой стороны, как и всякое житейское, т. е. историческое, явление, может подлежать историческому изучению. Только с этой народно-психологической стороны я и касаюсь происхождения раскола.
Сила религиозных обрядов и текстов
В религиозных текстах и обрядах выражается сущность, содержание вероучения. Вероучение слагается из верований двух порядков: одни суть истины, которые устанавливают миросозерцание верующего, разрешая ему высшие вопросы мироздания; другие суть требования, которые направляют нравственные поступки верующего, указывая ему задачи его бытия. Эти истины и эти требования выше познавательных средств логически мыслящего разума и выше естественных влечений человеческой воли; потому те и другие почитаются свыше откровенными. Мыслимые, т. е. доступные пониманию, формулы религиозных истин суть догматы; мыслимые формулы религиозных требований суть заповеди. Как усвояются те и другие, когда они не доступны ни логическому мышлению, ни естественной воле? Они усвояются религиозным познанием или мышлением и религиозным воспитанием. Не смущайтесь этими терминами: религиозное мышление или познание есть такой же способ человеческого разумения, отличный от логического или рассудочного, как и понимание художественное: оно только обращено на другие более возвышенные предметы. Человек далеко не все постигает логическим мышлением и, может быть, даже постигает им наименьшую долю постижимого. Усвояя догматы и заповеди, верующий усвояет себе известные религиозные идеи и нравственные побуждения, которые так же мало поддаются логическому разбору, как и идеи художественные. Разве понятный вам музыкальный мотив вы подведете под логические схемы? Эти религиозные идеи и побуждения суть верования. Педагогическим пособием для их усвоения служат известные церковные действия, совокупность которых составляет богослужение. Догматы и заповеди выражены в священных текстах, церковные действия облечены в известные обряды. Все это лишь формы верований, оболочка вероучения, а не его сущность. Но религиозное понимание, как и художественное, отличается от логического и математического тою особенностью, что в нем идея или мотив неразрывно связаны с формой, их выражающей. Идею, выведенную логически, теорему, доказанную математически, мы понимаем, как бы ни была формулирована та и другая, на каком бы ни было нам знакомом языке и каким угодно понятным стилем или даже только условным знаком. Не так действует религиозное и эстетическое чувство: здесь идея или мотив по закону психологической ассоциации органически срастаются с выражающими их текстом, обрядом, образом, ритмом, звуком. Забудете рисунок или музыкальное сочетание звуков, которое вызвало в вас известное настроение, - и вам не удастся воспроизвести это настроение. Какое угодно великолепное стихотворение переложите в прозу, и его обаяние исчезнет. Священные тексты и богослужебные обряды складывались исторически и не имеют характера неизменности и неприкосновенности. Можно придумать тексты и обряды лучше, совершеннее тех, которые воспитали в нас религиозное чувство; но они не заменят нам наших худших. Когда православный русский священник восклицает в алтаре Горе имеим сердца, в православном верующем совершается привычный ему подъем религиозного настроения, помогающий ему отложить всякое житейское попечение. Но пусть тот же священник сделает возглас католического патера Sursum corda - тот же верующий, как бы хорошо он ни знал, что это тот же самый возглас, только на латинском языке и в стилистическом отношении даже более энергичный, верующий не поднимется духом от этого возгласа, потому что не привык к нему. Так религиозное миросозерцание и настроение каждого общества неразрывно связаны с текстами и обрядами, их воспитавшими.
Её психологическая основа
Но, может быть, такая тесная связь религиозных обрядов и вообще форм с сущностью вероучения сама по себе есть только недостаток религиозного воспитания и верующий дух может обойтись без этих тяжелых обрядовых накладок, а потому надобно помогать ему без них обходиться? Да, может быть, со временем, когда-нибудь эти накладки и станут излишними, когда человеческий дух путем дальнейшего совершенствования освободит свое религиозное чувство от влияния внешних впечатлений и от самой потребности в них, будет молиться "духом и истиною". Тогда и религиозная психология будет другая, непохожая на ту, какую воспитывала практика всех доселе известных религий. Но с тех пор, как люди стали себя помнить, в продолжение тысячелетий и до наших дней они не умели обойтись без обряда ни в религии, ни в других житейских отношениях нравственного характера. Надобно строго различать способ усвоения истины сознанием и волей. Для сознания достаточно известного усилия мысли и памяти, чтобы понять и запомнить истину. Но этого очень мало, чтобы сделать истину руководительницей воли, направительницей жизни целых обществ. Для этого нужно облечь истину в формы, в обряды, в целое устройство, которое непрерывным потоком надлежащих впечатлений приводило бы наши мысли в известный порядок, наше чувство в известное настроение, долбило бы и размягчало нашу грубую волю и таким образом, посредством непрерывного упражнения и навыка, превращало бы требования истины в привычную нравственную потребность, в непроизвольное влечение воли. Сколько прекрасных истин, озарявших дух человеческий и способных осветить и согреть людское общежитие, погибло бесследно для него только потому, что они не успели вовремя облечься в такое устройство и помощью его не были достаточно разучены людьми! Так не в одной религии, так и во всем. Какой угодно великолепный музыкальный мотив не произведет на нас должного художественного впечатления в том простом схематическом виде, в каком он родится в художественном воображении композитора; его надобно разработать, положить на инструмент или на целый оркестр, повторить в десятке ладов и вариаций и разыграть перед целым собранием, где маленький восторг каждого слушателя заразит его соседей справа и слева, и из этих миниатюрных личных восторгов составится громадное общее впечатление, которое каждый слушатель унесет к себе домой и много дней будет им обороняться от невзгод и пошлостей ежедневной жизни. Люди, слышавшие проповедь Христа на горе, давно умерли и унесли с собою пережитое ими впечатление; но и мы переживаем долю этого впечатления, потому что текст этой проповеди вставлен в рамки нашего богослужения. Обряд или текст - это своего рода фонограф, в котором застыл нравственный момент, когда-то вызвавший в людях добрые дела и чувства. Этих людей давно нет, и момент с тех пор не повторился; но помощью обряда или текста, в который он скрылся от людского забвения, мы по мере желания воспроизводим его и по степени своей нравственной восприимчивости переживаем его действие. Из таких обрядов, обычаев, условных отношений и приличий, в которые отлились мысли и чувства, исправлявшие жизнь людей и служившие для них идеалом, постепенно путем колебаний, споров, борьбы и крови складывалось людское общежитие. Я не знаю, каков будет человек через тысячу лет; но отнимите у современного человека этот нажитой и доставшийся ему по наследству скарб обрядов, обычаев и всяких условностей - и он все забудет, всему разучится и должен будет все начинать сызнова.
- перенаправление Шаблон:Стиль А-Подпись
Чаттерджи Мохини и Холлоуэй Лора
До того, как человек развил язык, религии как таковой не было. Раньше, когда мысли были столь прозрачны, что распознавались с такой же лёгкостью, как мы чувствуем разницу температур, человек жил в истине, которая была воплощена в божественной искре, образующей его истинное Я. В наши дни религия стала вопросом мнения, но у ранних людей она была наукой. Она была всем и управляла всеми делами жизни, большими и маленькими. Однако, мы не должны забывать, что религия, известная миру как религия арьев, была создана для них значительно позже того времени, о котором мы говорим.
Последние остатки этой всеохватывающей веры сейчас можно обнаружить в Индии.
Источник: Чаттерджи М., Холлоуэй Л., «Человек. Фрагменты забытой истории», гл.8
Чаттерджи М.
Усилия человека, направленные на то, чтобы привести свои индивидуальные правила поведения в гармонию с универсальными законами, как раз и принято называть моральной практикой. Признание индивидом этих универсальных законов и подчинение им и представляет собой ту истинную религию, которая была определена Господом Буддой как “постижение Истины”.
Источник: Мохини М. Чаттерджи – Мораль и пантеизм
Синнетт, Альфред Перси
Могут сказать, что если развитие духовности является той великой целью, к которой следует стремиться, то не так уж важно, будут ли люди двигаться к ней по одному религиозному пути или по иному. Это ошибка, с которой, как было показано в предыдущей главе, Будда, в своём воплощении Шанкарачарьей, особенно боролся — с тем верованием раннего индуизма, что мокша может быть достигнута путем бхакти, независимо от джняны, то есть что спасение может быть достигнуто путем набожности и преданного служения без постижения вечной истины. То спасение, о котором мы говорим, — не избежание наказания путем умилостивления небесного владыки; это позитивный, а не негативный результат: вознесение в духовные области столь возвышенные, что претендент, стремящийся к проникновению в них, должен обладать тем, что мы назвали бы всеведением. Уже судя по тому, каким образом обычно действует природа, ясно, что никогда и ни при каких обстоятельствах, человек просто потому, что он был добр, не может внезапно стать мудрым. Высшая добродетель и мудрость человека шестого круга, который, раз став таковым, начинает постепенно приобретать божественные качества, может быть выращена тоже лишь постепенно, но одна только добродетель, нередко сопряженная, как известно, с самыми фантастическими религиозными верованиями, не в состоянии провести человека далее дэвачанических периодов благочестивого, но малоосмысленного восторга, и если подобные условия воспроизводить в течение многих существований, это в конечном счете может завершиться безболезненным исчезновением индивидуальности в период великого кризиса.
Не бездумное, хотя и благонамеренное, признание модных догм ближайшей церкви, а искреннее стремление и постоянный поиск настоящей духовной истины позволяют человеку вознести свою душу в субъектное состояние — душу, уже готовую впитывать истинное знание из латентного всеведения своего собственного шестого принципа, а затем в должное время воплотиться, неся в себе импульс в том же направлении. Ничто не оказывает более пагубного влияния на человеческое развитие в плане индивидуальной судьбы, чем весьма распространенное мнение, будто одна религия ничем не хуже любой другой, если только следовать ей в духе благочестия; и даже если те или иные религиозные учения представляются откровенно абсурдными, подавляющее большинство добрых людей всё равно не задумываются об этом и продолжают повторять их в непоколебимо преданном настроении ума. Одна религия никак не может быть равнозначна другой, даже если бы все религии приводили к равно безупречной жизни. Но я предпочту воздержаться от критического анализа отдельных вероучений, дабы эта книга могла остаться простым и никого не оскорбляющим изложением подлинных внутренних учений той мировой религии, которая, даже во внешних своих аспектах оставив за собой бескровную и невинную летопись, таким образом действительно давала безупречные биографии на протяжении всего своего существования. Более того, истинная духовность развивается не бездумным и раболепным принятием учений даже этой религии. Лишь стремление отыскать истину, изучая и проверяя все учения, призывающие поверить в них, позволяет достичь желаемого результата. На Востоке подобное стремление, подкрепленное непоколебимой решимостью, ведет к достижению состояния челы и вместе с этим — к приближению к истине и получению знаний путем развития внутренних способностей, которые только и позволят удостовериться в истинности знаний. На Западе, в царстве интеллекта, границы которого определяются историко-географической картиной современности, истина, к сожалению, может устанавливаться и познаваться только при помощи множества слов, споров и дискуссий. Но всё-таки за ней можно следовать, и даже не удастся схватить её, сам факт охоты за нею рождает в душе охотника соответствующую привычку, которая, укоренившись, не преминет принести в будущем свои плоды.
Источник: Синнетт А.П., «Эзотерический буддизм», гл.10.