Блаватская Е.П. - Идолы и терафимы

[Несложно понять значение «сказки», рассказанной халдеем Ку-тами^[1]]. Его modus operandi с «идолом Луны» такой же, каким он был у всех семитов еще до того, как Терах, отец Авраама, сделал образы, названные в его честь терафимами, и тем более до того, как «избранный народ» Израиля перестал пророчествовать с их помощью. Эти терафимы были такими же идолами, как и все прочие языческие фигурки и статуи^[2]. Предписание «не должен ты поклоняться образам резным», следовательно, должно быть гораздо более поздней вставкой или же на него долгое время не обращали внимания, поскольку поклонение терафимам и предвидение грядущего с их помощью оказались настолько ортодоксальной и общераспространенной традицией, что сам «Господь» счел возможным пригрозить израильтянам через Осию отобрать у них все терафимы:

Ибо долгое время сыны Израилевы будут оставаться без царя... и без жертвы, без жертвенника, без ефода и терафима. (Ос., III, 4).

Мацева, или статуя, или столп — именно это имеется в виду в вышеприведенном библейском тексте под «ефодом и терафимом».

Отец Кирхер активно поддерживает идею о том, что статуя египетского Сераписа была во всем идентична статуям серафимов или терафимам в храме Соломона. Луи де Дье говорит:

Возможно, это были образы ангелов или статуи, посвященные ангелам. Присутствие одного из этих духов, привязанного к терафиму, позволяло получать ответы на задаваемые ему вопросы; и если эта гипотеза верна, то слово «терафим» следует рассматривать как эквивалент «серафима», где «т» перешло в «с» на сирийский манер^[3].

Что же говорит об этом «Септуагинта»? Понятие «терафим» последовательно переводится в нем, как εἴδωλα — формы, уподобленные кому-либо; эйдолон — «астральное тело»; γλυπτά — изваянные; κενοτάφια — скульптуры, скрывающие в себе нечто, служащие вместилищем чего-либо; θήλους — проявления; ἀληθείας — истина или реальность; μορφώματα или φωτισμούς — светящееся, сияющее подобие. Последнее наиболее ясно указывает на то, чем на самом деле были терафимы. «Вульгата» переводит это понятие как «annuntiantes» — «вещие посланцы», что также говорит о том, что терафимы действительно служили оракулами. То были оживленные статуи; боги, являвшие себя массам через посвященных жрецов и адептов египетских, халдейских, греческих и прочих храмов.

Что касается способа гадания или прорицания судьбы и получения наставлений от терафимов^[4], то он был подробно и ясно изложен Маймонидом и Сельденом. Первый из них пишет:

Почитатели терафимов утверждали, что свет главных звезд [планет], проникая в изваянные статуи и пропитывая их насквозь, наделяет их ангельскими добродетелями [регентов или оживляющих принципов этих планет], в том числе знанием многих полезных наук и искусств. (Maimonides, Moreh Nebhuchim, III, xxix).

Сельден, в свою очередь, приводит то же самое объяснение и добавляет, что терафимы^[5] создавались и устанавливались соответственно положению планет, коим они посвящались, поскольку каждый терафим был посвящен своему особому «звездному ангелу». Этих ангелов греки называли «стойхейя» и связывали с небесными фигурами, именуемыми «богами-охранителями»:

Тех, кто мог замечать στοιχεῖα, называли στοιχειωματικοί или прорицателями, призывающими на помощь планеты и στοιχεῖα^[6].

Аммиан Марцеллин утверждает^[7], что древние гадания всегда осуществлялись при помощи духов стихий (spiritus elementorum), или, как они назывались по-гречески, — πνεύματα τῶν στοιχείων. То есть здесь фигурируют уже не «духи» звезд (планет) и даже не божественные существа, но просто создания, населяющие различные стихии. Каббалисты называют их стихийными духами; теософы — элементалами^[8]. Отец Кирхер, иезуит, сообщает читателю:

У каждого бога был свой канал передачи предсказаний. И у каждого — своя сфера деятельности. Серапис наставлял людей в сельском хозяйстве; Анубис обучал наукам; Гор давал рекомендации в психической и духовной области; Изида извещала о разливах Нила, и т.д. (Oedipus Aegyptiacus, Vol. II, Pars Altera, Cl. XI, cap. iii, p. 444).

Этот исторический факт, изложенный одним из самых способных и эрудированных представителей Ордена иезуитов, увы, не делает чести «Господу Богу Израилеву», поскольку отвергает все его претензии на приоритет и на звание единственного живого Бога. Иегова, по свидетельству самого Ветхого Завета, общался со своим избранным народом точно таким же способом, что ставит его в один ряд со всеми остальными языческими богами, причем, возможно, даже не самыми высшими из них. В «Книге Судей Израилевых» мы читаем о Михе, который сделал себе ефод и терафим и посвятил их Иегове (см. «Септуагинту» и «Вульгату»); плавильщик изготовил их из двухсот сиклей серебра, переданных ему матерью Михи. Правда, «Священная Библия» короля Якова оправдывает этот случай идолопоклонства следующим обстоятельством: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым». (Суд., XVII, 6).

Однако тот факт, что Миха, наняв для своих ефода и терафима жреца-предсказателя, заявляет: «Теперь я знаю, что Господь будет мне благотворить», указывает на широкую распространенность этого действа. И если действия Михи, который создал у себя «дом Божий. И сделал он ефод и терафим, и посвятил одного из сыновей своих» (Суд., XVII, 5), чтобы служить им, а также «литому кумиру», посвященному «Господу» его матерью, кажутся теперь суеверием, то в те дни единой религии и единого слова они таковыми вовсе не казались. И как может латинская церковь осуждать эти действия, если один из лучших ее авторов — Кирхер — называет терафимы «священными орудиями первоисходных откровений», основываясь на тексте книги «Бытие», где Ревекка «пошла вопросить Господа» (Быт., XXV, 22 и далее), и Господь ответил ей (разумеется, через терафима) своими пророчествами? А если этого покажется недостаточно, то есть еще Саул, огорченный молчанием ефода^[9], и Давид, вопрошающий туммим и получающий изустный совет Господа, как ему лучше расправиться со своими врагами.

Туммим и урим — предмет, вызывающий в наши дни немало версий и предположений, — не были, надо сказать, изобретением евреев и даже не были связаны исключительно с этим народом, несмотря на то, что Иегова дал Моисею подробнейшие указания на их счет. Ибо жрецы-иерофанты египетских храмов тоже носили нагрудник из драгоценных камней, во всем похожий на тот, который стал впоследствии элементом одеяния израильских первосвященников.

Верховные жрецы Египта носили, повесив на шею, образы из сапфира, которые назывались Истиной, поскольку истина проявлялась в них.

Сельден не единственный христианский автор, который указывал на тождество между еврейскими и языческими терафимами и был убежден в том, что первые имеют египетское происхождение. Более того, Деллингер — прежде всего римско-католический сочинитель — сообщает:

Терафимы хранились и использовались во многих еврейских семьях вплоть до времени Иосии. (Paganisme et Judaisme, Vol. IV, p. 197).

Что касается личного мнения паписта Деллингера и протестанта Сельдена, возводящих Иегову к еврейскому терафиму, а «злых духов» — к терафимам язычников, то это — обычное одностороннее суждение, продиктованное духом сектантства и odium theologicum. Но Сельден прав, когда утверждает, что в древности эти контакты с потусторонними силами предпринимались исключительно для общения с божеством и ангелами. И все же:

Святой Дух (или, вернее, духи) говорил (не только) с детьми Израиля через урим и туммим, пока стояла скиния, —

в чем нас стремится уверить доктор А.Круден.

К тому же не только евреям для подобной «теофании, или божественного общения» нужна была «скиния», ибо ни одна Бат-Коль (или «Дочь божественного Голоса»), именуемая «туммим», не была слышна ни евреям, ни язычникам, ни христианам без надлежащей скинии. Скиния, таким образом, служила чем-то вроде древнего телефона, существовавшего в эпоху магии, когда оккультные силы приобретались через посвящение, как и в наши дни. XIX век создал электрический телефон, заменивший скинию из особых металлов, дерева и специальных приспособлений, а на смену верховным жрецам и иерофантам привел природных медиумов. Так стоит ли удивляться тому, что вместо планетарных духов и богов нынешние верующие достигают лишь существ гораздо более низкого порядка, таких как элементалы и одушевленные оболочки, коих Порфирий именует демонами? О том, кем на самом деле являются эти существа, он откровенно поведал нам в своем сочинении «О добрых и злых демонах»:

Это те, кто хотел бы, чтобы их считали богами, и чей предводитель требует, чтобы его признали Верховным Божеством. (De abstinentia, II, 41, 42).

Можно не сомневаться (и ни один теософ наверняка не сомневается) в том, что во все эпохи существовали как добрые, так и злые духи; боги — как благодетельные, так и вредоносные. И единственная проблема состояла и состоит в том, чтобы отличить одних от других. Христианская церковь, утверждаем мы, разбирается в этом вопросе ничуть не лучше, чем ее непросвещенная паства. И если сие утверждение нуждается в доказательствах, то для этого достаточно будет просто вспомнить о том бесчисленном множестве теологических ошибок, которые были допущены именно в силу неопытности в данном вопросе. Вряд ли разумно избирать себе богов из числа языческих демонов и затем с раболепным обожанием копировать их символы, проводя различие между добрым и злым лишь на основании легковесного аргумента, что первые являются христианскими, а вторые — языческими.

Планеты — элементы Зодиака — изображались в виде двенадцати камней, именуемых «тайнами элементов» (elementorum arcana), не только в Гелиополе. Согласно многим ортодоксальным христианским авторам, тот же самый символ присутствовал и в храме Соломона и вплоть до наших дней сохраняется во многих итальянских церквах и даже в Соборе Парижской Богоматери.

Прочтя нижеследующее предостережение Климента, многие наверняка сочтут его излишним, хотя и считается, что в данном случае Климент повторяет слова Святого Петра:

Не поклоняйтесь Богу так, как это делают евреи, считающие, что только им одним ведомо Божество, и не замечающие, что вместо Бога они поклоняются ангелам, архангелам, Луне и месяцам. (Stromata, lib. VI, cap. v).

Но кто, прочитав все вышесказанное, не удивится тому, что, несмотря на столь очевидное осознание заблуждения евреев, христиане все равно не перестают поклоняться еврейскому Иегове — духу, который говорил с людьми через терафима! А то, что это так и что Иегова действительно был всего лишь гением-охранителем или духом народа Израиля, только одним из pneumata ton stoicheion (или «великих духов элементов»), то есть даже не «Планетарным Духом», со всей очевидностью свидетельствуют Святой Павел и Климент Александрийский, если, конечно, их слова хоть что-нибудь да значат. У последнего, например, слово στοιχεῖα означает не только элементы (стихии), но также и

порождающие космологические принципы, в особенности — знаки [или созвездия] Зодиака, месяцы, дни, Солнце и Луну. (Discourse to the Gentiles, p. 146).

Аристотель вкладывал в этот термин то же самое значение. Он говорит — τῶν ἄστρῶν στοιχείω^[10], в то время как Диоген Лаэртский упоминает δώδεκα στοιχεῖα, двенадцать знаков Зодиака^[11]. А если добавить к этому еще и недвусмысленное свидетельство Аммиана Марцеллина, который говорит, что древнее гадание всегда производилось с помощью духов элементов (History, Book XXI, chap. i, 8) или тех же самых πνεύματα τῶν στοιχείων, и вспомнить многочисленные фрагменты из Библии, где говорится, что: а) израильтяне, включая Саула и Давида, прибегали к тому же способу гадания, используя те же самые средства; и б) говорил с ними при этом их собственный «Господь» — Иегова; то кем же еще мы можем считать этого Иегову, как не одним из «spiritus elementorum»?

Таким образом, вряд ли можно узреть существенную разницу между «идолом луны» (халдейским терафимом, устами которого говорил Сатурн) и идолом «урим и туммим» (инструментом Иеговы). Оккультные ритуалы — научные в своей основе и составлявшие наиболее возвышенную и священную из наук — деградировали вместе с человечеством и выродились в колдовство, называемое ныне «суеверием». Как поясняет в своей «Исторической библиотеке» Диодор Сицилийский:

Калдхи, долгое время наблюдавшие за планетами и лучше всех понимающие значение их движений и их влияния, научились предсказывать людям будущее. Самым важным они считают свое учение о пяти великих светилах, которые они называют истолкователями, а мы — планетами. И хотя они говорят, что большинство предсказаний о будущих великих событиях они получают от Солнца, все же с гораздо большим тщанием поклоняются Сатурну... Некоторые такие предсказания, сделанные разным царям, таким как Александр, Антигон, Селевк Никатор и др., ...исполнялись настолько точно, что люди замирали в благоговейном восторге. (Hist. Libr., Book II, xxix-xxxi).

[Из всего вышесказанного можно заключить, что заявление халдейского адепта Ку-тами о том, что в своем сочинении он намерен передать непосвященному читателю лишь то, о чем Сатурн рассказал Луне, та поведала идолу, а этот идол или терафим — ему самому — писцу Ку-тами, напоминает об

идолопоклонстве не в большей степени, нежели та же самая практика в исполнении царя Давида. И следовательно, это утверждение нельзя рассматривать ни как апокриф, ни как «сказку».] Вышеназванный халдейский посвященный жил задолго до того времени, когда, как принято считать, на свет появился Моисей; но и при жизни последнего храмовая священная наука все еще процветала; она начала клониться к упадку лишь тогда, когда к ней стали допускать насмешников вроде Лукиана и слишком часто стали метать перлы оккультной науки перед голодными псами, одержимыми духом воинствующего невежества и критиканства.

Сноски

↑ Ку-тами (халд.) — имя мистика, получающего откровения от богини Луны, в древнехалдейском труде, переведенном на арабский язык, а затем на немецкий под названием «Nabathean Agriculture».
↑ На то, что терафим был именно статуей, а не какой-либо иной миниатюрной вещицей, указывается в «Первой книге Царств», где Мелхола взяла терафим (в переводе он так и назван — «статуя») и положила его на постель вместо Давида, своего мужа, который в это время спасался от Саула (см. гл. XIX, стих 13 и далее). Таким образом, и по форме, и по размерам терафим напоминал человеческую фигуру, то есть был настоящей статуей, или идолом.
↑ Louis de Dieu, Genesis, xxxi, 10. См.: De Mirville, Des Esprits, etc., Vol. II, p. 257.
↑ «Терафимы Авраамова отца, Тераха, “изготовителя изображений”, были кабирийскими богами, и мы видим, что им поклонялся Михей Данитов и др. (Суд., XVII, XVIII.) Терафимы были тождественны серафимам, а последние были изображениями змеев, происхождение которых заключено в санскритском “сарпа” (змей), — это символ, посвященный всем богам в качестве символа бессмертия. Киян, или бог Киван, которому евреи поклонялись в пустыне, есть Шива индусов (зендское H есть S в Индии. Поэтому Хапта есть Сапта; Хинду есть Синдхайя. (А.Уайлдер). “...S постоянно смягчается на H от Греции от Калькутты, от Кавказа до Египта”, — говорит Данлэп. Поэтому буквы К, Х и S взаимозаменяемы.), так же, как и Сатурн (Guignant, Les religions de l'antiquite. Vol. I, p. 167.)
История Греции свидетельствует, что Дардан, аркадиец, получив их в качестве приданого, увез в Самофракию, а оттуда в Трою. А им поклонялись задолго до дней славы и процветания Тира или Сидона, хотя первый был построен за 2760 лет до Р.Х. Откуда они пришли к Дардану?» (Разоблаченная Изида, т. I).
↑ Те, что были посвящены Солнцу, делались из золота; посвященные Луне — из серебра.
↑ De Diis Syriis, Syntagmata I, cap. ii, De Teraphim Labanis, etc. (ссылка на редкую работу Джона Селдена (1584—1654) «Сирийские божества».)
Перевод цитируемого фрагмента выглядит следующим образом:
«Сабеи и халдеи — древнейшие народы Востока — делали изображения из золота и серебра. Золотые — посвящались Солнцу, а серебряные — Луне. Моисей Египетский говорит: “Они строили дворцы, ставили там этих истуканов и говорили, что свет самых могущественных звезд проникает в них, позволяя им говорить с людьми и указывать им их выгоду”. Это вполне согласуется с представлениями тех, кто считает, основываясь на астрологических предписаниях, что все эти идолы создавались точно так же, как и терафимы, сообразуясь с расположением звезд на небосводе; и так же, как это делали греки, называвшие их словом “стойхейя” или образами, призванными изгонять зло, связанными к тому же с некими фигурами, которые якобы пребывают на небе и могут изгонять злые силы, как будто они — боги. Потому, с точки зрения все той же астрологии, различие между греческими стойхейями и еврейскими терафимами не так уж и велико и заключается главным образом в том, что первые призваны прежде всего изгонять все дурное, а вторые — предсказывать будущие события».
↑ Речь идет об «Истории» Аммиана Марцеллина (Книга XXI, гл. I, 8). Перевод цитируемого фрагмента выглядит следующим образом:
«8. Дух, который присутствует во всех стихиях, поскольку видит в них вечные тела, всегда и везде обладает могучей силой предвидения; и мы, изучая различные науки и приобретая знания, тоже приобщаемся к этому дару прорицания. Умилостив стихийные силы с помощью различных обрядов, смертные получают от них слова откровения, как будто из неиссякаемого источника».
↑ Те, кого каббалисты именуют стихийными духами, суть сильфы, гномы, ундины и саламандры; словом — духи природы. Духи ангелов составляли иной, особый класс.
↑ Словом «ефод» называли полотняную одежду первосвященника. Но поскольку к нему крепился туммим, то весь инвентарь для гадания часто назывался просто «ефод». См.: I Цар., XXVIII, 6, и XXX, 7, 8.
↑ «De generatione animalium», lib. II, iii.
Речь идет об утверждении Аристотеля, касающемся некоей особой субстанции, которую содержит в себе pneuma, сама, в свою очередь, содержащаяся в семени человека. Он говорит, что «эта субстанция аналогична элементу, присутствующему в звездах».
↑ Ссылка заимствована из книги де Мирвиля, см.: Des Esprits, etc., Vol. IV, p. 77.

[1] Ку-тами (халд.) — имя мистика, получающего откровения от богини Луны, в древнехалдейском труде, переведенном на арабский язык, а затем на немецкий под названием «Nabathean Agriculture».

[2] На то, что терафим был именно статуей, а не какой-либо иной миниатюрной вещицей, указывается в «Первой книге Царств», где Мелхола взяла терафим (в переводе он так и назван — «статуя») и положила его на постель вместо Давида, своего мужа, который в это время спасался от Саула (см. гл. XIX, стих 13 и далее). Таким образом, и по форме, и по размерам терафим напоминал человеческую фигуру, то есть был настоящей статуей, или идолом.

[3] Louis de Dieu, Genesis, xxxi, 10. См.: De Mirville, Des Esprits, etc., Vol. II, p. 257.

[4] «Терафимы Авраамова отца, Тераха, “изготовителя изображений”, были кабирийскими богами, и мы видим, что им поклонялся Михей Данитов и др. (Суд., XVII, XVIII.) Терафимы были тождественны серафимам, а последние были изображениями змеев, происхождение которых заключено в санскритском “сарпа” (змей), — это символ, посвященный всем богам в качестве символа бессмертия. Киян, или бог Киван, которому евреи поклонялись в пустыне, есть Шива индусов (зендское H есть S в Индии. Поэтому Хапта есть Сапта; Хинду есть Синдхайя. (А.Уайлдер). “...S постоянно смягчается на H от Греции от Калькутты, от Кавказа до Египта”, — говорит Данлэп. Поэтому буквы К, Х и S взаимозаменяемы.), так же, как и Сатурн (Guignant, Les religions de l'antiquite. Vol. I, p. 167.)
История Греции свидетельствует, что Дардан, аркадиец, получив их в качестве приданого, увез в Самофракию, а оттуда в Трою. А им поклонялись задолго до дней славы и процветания Тира или Сидона, хотя первый был построен за 2760 лет до Р.Х. Откуда они пришли к Дардану?» (Разоблаченная Изида, т. I).

[5] Те, что были посвящены Солнцу, делались из золота; посвященные Луне — из серебра.

[6] De Diis Syriis, Syntagmata I, cap. ii, De Teraphim Labanis, etc. (ссылка на редкую работу Джона Селдена (1584—1654) «Сирийские божества».)
Перевод цитируемого фрагмента выглядит следующим образом:
«Сабеи и халдеи — древнейшие народы Востока — делали изображения из золота и серебра. Золотые — посвящались Солнцу, а серебряные — Луне. Моисей Египетский говорит: “Они строили дворцы, ставили там этих истуканов и говорили, что свет самых могущественных звезд проникает в них, позволяя им говорить с людьми и указывать им их выгоду”. Это вполне согласуется с представлениями тех, кто считает, основываясь на астрологических предписаниях, что все эти идолы создавались точно так же, как и терафимы, сообразуясь с расположением звезд на небосводе; и так же, как это делали греки, называвшие их словом “стойхейя” или образами, призванными изгонять зло, связанными к тому же с некими фигурами, которые якобы пребывают на небе и могут изгонять злые силы, как будто они — боги. Потому, с точки зрения все той же астрологии, различие между греческими стойхейями и еврейскими терафимами не так уж и велико и заключается главным образом в том, что первые призваны прежде всего изгонять все дурное, а вторые — предсказывать будущие события».

[7] Речь идет об «Истории» Аммиана Марцеллина (Книга XXI, гл. I, 8). Перевод цитируемого фрагмента выглядит следующим образом:
«8. Дух, который присутствует во всех стихиях, поскольку видит в них вечные тела, всегда и везде обладает могучей силой предвидения; и мы, изучая различные науки и приобретая знания, тоже приобщаемся к этому дару прорицания. Умилостив стихийные силы с помощью различных обрядов, смертные получают от них слова откровения, как будто из неиссякаемого источника».

[8] Те, кого каббалисты именуют стихийными духами, суть сильфы, гномы, ундины и саламандры; словом — духи природы. Духи ангелов составляли иной, особый класс.

[9] Словом «ефод» называли полотняную одежду первосвященника. Но поскольку к нему крепился туммим, то весь инвентарь для гадания часто назывался просто «ефод». См.: I Цар., XXVIII, 6, и XXX, 7, 8.

[10] «De generatione animalium», lib. II, iii.
Речь идет об утверждении Аристотеля, касающемся некоей особой субстанции, которую содержит в себе pneuma, сама, в свою очередь, содержащаяся в семени человека. Он говорит, что «эта субстанция аналогична элементу, присутствующему в звездах».

[11] Ссылка заимствована из книги де Мирвиля, см.: Des Esprits, etc., Vol. IV, p. 77.

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]

[6]

[7]

[8]

[9]

[10]

[11]