письмо № 22; раздел: Раздел 2: Философско-теоретические учения (1881-1883 гг.)
| от кого: | Кут Хуми Лал Сингх | написано из: – |
|
кому: |
Хьюм Алан Октавиан | получено в: Симла, Индия |
содержание: Мировой Разум. Человеческий ум и Бесконечный Разум. Движение как фундаментальный принцип мироздания. Различные формы жизни и уровни эволюции в Космосе. Законы природы. Природа Божественного начала и циклы эволюции. Учение о духе и материи. Проблемы усвоения эзотерических знаний.
Письмо № 22[1]
А Вам никогда не приходила в голову такая, например, мысль? Приготовьтесь посмеяться над этой нелепой мыслью, ведь Вы вооружены знанием Вашей западной науки и тем, что Вам подсказывает собственное эго, уже успевшее нахвататься верхов во всех истинах на свете . . . Так вот, Вы никогда не задумывались над тем, что Мировой ум — подобно конечному, человеческому — вполне может обладать двумя характеристиками, то есть действие его может проявляться двумя способами: с одной стороны, он действует произвольно и сознательно, а с другой — непроизвольно и бессознательно, то есть чисто механически? Идея подобной двойственности обусловлена философской необходимостью примирения противоречий, часто возникающих в суждениях как у теистов, так и у атеистов. Если мы говорим о бесконечном уме, то возможность действия для него первым способом, то есть произвольно и сознательно, всегда будет оставаться всего лишь гипотезой — что бы ни утверждали по этому поводу все эго этого мира живых существ, хотя применительно к уму конечному это представляется уже научно доказанным фактом. И даже самый наивысший “планетарный дух” знает об этой первой [характеристике] не больше нашего, и эта гипотеза так и останется всего лишь гипотезой даже в нирване, ибо подобная возможность — не более, чем логическое умозаключение, выводимое хоть там, хоть здесь.
Возьмите ум человеческий в его связи с телом. У человека есть два отличных друг от друга физических мозга: во-первых, головной мозг с его двумя полушариями, расположенными в лобной части головы, — это источник произвольных нервов,[2] и, во-вторых, мозжечок, который находится в задней части черепной коробки — источник непроизвольных нервов,[3] служащих передатчиками для бессознательной или механической работы ума. Кажется, уж насколько слабо, как смутно человек способен регулировать непроизвольные [функции своего организма] — такие, как кровообращение, биение сердца и процесс дыхания, особенно когда спит. Но, тем не менее, каким всесильным повелителем, каким могучим властелином этих вслепую движущихся молекул — законов, управляющих его организмом, — выглядит человек (и доказательством этого могут служить феноменальные способности Адептов и даже самых обычных йогов) в сравнении со способностями того, что Вы изволите называть Богом, в деле управления незыблемыми законами Природы.
В отличие от конечного ума этот “бесконечный ум” — который мы так именуем чисто условно, ибо понимаем под ним бесконечную силу — проявляет в этом смысле функции одного лишь мозжечка, тогда как наличие у него, так сказать, головного мозга мы допускаем, как указано выше, лишь на основании логического умозаключения, выводимого из каббалистической теории (верной во всех остальных отношениях), согласно которой макрокосм является прототипом микрокосма.
Насколько нам известно, со стороны современной науки этот вопрос не получил должного внимания. Однако, как установлено высочайшими “планетарными духами” (а они, запомните это хорошенько, точно так же поддерживают связь с транскосмическим миром, прорываясь сквозь завесу космической первоматерии, как и нам приходится пробиваться за завесу этого нашего грубо-физического мира), бесконечный ум открывает им то, что нам представляется не более чем регулярным и бессознательным биением вечного, вселенского пульса Природы, пронизывающего собой мириады миров, что разбросаны как по эту, так и по ту сторону первозавесы нашей Солнечной системы.
Это то, что нам доподлинно известно на сегодняшний день. В этих границах и до последнего предела, до самого дальнего края космической завесы всё обстоит именно так — мы это знаем на основании личного опыта. Сведениями же о том, что происходит за этими пределами, мы обязаны “планетарным духам”, нашему благословенному Господу Будде. Конечно, и всё это кое-кто может счесть лишь косвенными, полученными через вторые руки сведениями. Есть и такие, кто даже в планетарных богах предпочитает видеть если и не прямых лжецов, то этаких “заблуждающихся” развоплощённых философов — лишь бы только не уступить очевидности собранных фактических данных. Пусть так. Как гласит тибетская пословица, всяк хозяин своей мудрости и волен либо почитать, либо унижать свою рабыню. Однако я продолжу ради тех, кто ещё способен уловить смысл моих разъяснений проблемы и понять принцип её решения.
Характерной особенностью непроизвольной работы бесконечного ума — называть который Богом никому и в голову не придёт — является то, что он вечно занят одним и тем же: преобразованием субъективной материи в объективные атомы (прошу Вас не забывать о том, что оба этих прилагательных употреблены мною лишь в относительном смысле), то есть в космическую материю, которая впоследствии претворяется в форму. И, как мы видим, всё та же непроизвольная механическая сила активнейшим образом задействована и в осуществлении всех непреложных законов природы, регулирующих или координирующих то, что мы зовём вселенной или космосом.
Среди современных философов есть и такие, кто хотел бы вывести доказательство существования Творца из движения. Мы же утверждаем, что движение — то вечное движение вселенной, никогда не прекращающееся, никогда не замедляющееся и никогда не ускоряющееся даже в промежуточные периоды пралай, или “ночей Брахмы”, но продолжающееся, подобно мельничному жёрнову, который, будучи однажды приведён в действие, так и продолжает без остановки крутиться, невзирая на то, есть у него что молоть или нет (ибо пралайя обозначает лишь временную утрату всякой формы, но ни в коем случае не разрушение космической материи, которая вечна) — так вот это самое бесконечное движение и есть то единственное вечное и несотворённое, что мы только и готовы признавать за Божество.
Видеть в Боге какого-то обладающего разумом духа и одновременно принимать его абсолютную имматериальность означало бы мыслить его как несущность, как пустое место. Видеть же в Боге какое-то Существо, эго, и при этом по неким таинственным причинам ставить его разум “под сосуд”[4] было бы совершеннейшей бессмыслицей, а наделять его разумом, невзирая на существование слепого и вопиющего Зла, это всё равно что делать из него злодея — самого законченного Бога-плута.
Говорить о нём как о Существе сколь угодно гигантском, занимающем собой некое пространство, обладающем длиной, шириной и толщиной, значило бы рисовать образ типичнейшего моисеева божества. Если же говорить о нём как о “Несуществе”, как о простом принципе, то вы тогда прямо приходите к буддистскому атеизму или ведантистскому изначальному акосмизму. Что же находится за пределами и вне миров форм и бытия, в тех мирах и сферах, что пребывают в состоянии, наиболее соответствующем состоянию духа (и Вы весьма нас обяжете, если объясните нам, где именно эта запредельность может быть, коли вселенная бесконечна и безгранична)? Ответ на этот вопрос и искать бесполезно, ибо даже “планетарные духи” не ведают об этом ничего и ничего оттуда не воспринимают.
И если ни одному из наших величайших Адептов и бодхисаттв ни разу не удалось лично побывать за пределами нашей Солнечной системы — а мысль об этом, похоже, чудесно вписывается в Вашу предвзятую теистическую теорию, мой уважаемый брат — они, тем не менее, знают о существовании других, подобных нашей, солнечных систем с той же математической точностью, с какой любой западный астроном знает о существовании невидимых для его глаза звёзд, к которым ему никогда не удастся приблизиться, чтобы подробно исследовать. Но о том, что покоится в мирах и системах, расположенных не по ту, а по эту сторону бесконечности (само это выражение звучит чудаковато), в состоянии чистейшей и непостижимой имматериальности, — об этом ещё не знала ни одна живая душа и не сможет когда-либо об этом поведать, а стало быть, это можно считать чем-то, вовсе не существующим для вселенной. Так что Вы вполне вольны помещать в этой вечной пустоте интеллектуальные или произвольные силы своего божества — если только способны вообразить себе столь немыслимую вещь.
А между тем, движение-то мы как раз и можем считать тем, что фактически управляет законами природы, и управление это можно уподобить приданию механического толчка движению воды: толчок этот будет заставлять законы действовать либо прямо и непосредственно, либо принуждать их растекаться по сотням боковых канальцев, встречающихся им на пути, и при этом неважно, созданы ли эти канальцы природой или образованы искусственно рукой человека. И мы утверждаем: всюду, где есть жизнь и бытие — какой бы степени спиритуализации ни достигали их формы — не остаётся никакого места для морального управления, не говоря уже о неком моральном Управителе, который — при том, что является Существом — не имеет формы и не занимает собою никакого пространства! Воистину, если свет во тьме светит, и тьма не способна объять его,[5] то это лишь потому, что именно таков закон природы, но насколько более выразительно и многозначительно эта фраза прозвучала бы для того, кто знает, если её переиначить и сказать, что ещё менее свет способен объять тьму и когда-либо постигнуть её, ибо он убивает тьму, немедленно уничтожая её, как только проникает в неё.
Чистейший и при этом наделённый волей Дух — полная нелепость для наделённого волей ума. Никакой результат деятельности организма не может существовать независимо от организованного мозга, а говорить о сотворении организованного мозга из ничего значит впадать в ещё большее заблуждение. Если Вы спросите меня: “Откуда же тогда взялись эти неизменные законы? — Ведь не могут же законы создавать сами себя?”, то я в свою очередь задам Вам вопрос: “А откуда взялся их предполагаемый Творец? — Ведь не может же творец сотворить или создать сам себя?” Если не мог создать сам себя мозг — а иначе мы должны были бы утверждать, будто мозг мог действовать ещё до того, как был создан, — то как мог разум, продукт деятельности организованного мозга, действовать до того, как был создан его творец?
Всё это напоминает спор о том, что было раньше, курица или яйцо? Если наши доктрины слишком глубоко противоречат вашим теориям, то мы легко можем оставить этот предмет и поговорить о чём-нибудь другом. Вглядитесь в законы и доктрины непальских свабхавиков, принадлежащих к главной индийской школе философии буддизма, и Вы найдёте в их лице самых просвещённых полемистов в мире, наука которых строится на принципах строжайшей логики. Тот пластичный, невидимый, вечный, вездесущий и лишённый сознания Свабхават, о котором они говорят, — и есть та самая Сила, или Движение, которое вечно генерирует своё электричество, которое и есть жизнь.
Да, существует такая сила, которая, подобно мысли, не имеет пределов; которая столь же всемогуща, как и не знающая границ воля; которая столь же неуловимо тонка, как сама эссенция жизни: эта сила обладает такой невообразимо гигантской разрывающей мощью, что способна заставить корчиться в судорогах всю вселенную вплоть до самого её центра, будь она только использована в виде рычага, — но эта Сила не есть Бог, поскольку есть люди, сумевшие познать секрет подчинения её своей воле, когда это бывает им необходимо.
Оглянитесь вокруг и всмотритесь в эти мириады проявлений жизни, наделённых неисчерпаемым богатством форм — всё это проявления жизни, движения, изменения. Чем вызваны они? Что это за неистощимый источник, из которого они явились? Посредством чего? Явившись из сферы незримого и субъективного, они вступили в нашу узкую область зримого и объективного. Дети акаши, сгустки эфира, они принесены в зону наших чувств именно этой силой, и этой же силой будут со временем удалены из поля зрения человека. Почему то растение, что растёт в вашем саду справа, произведено на свет именно с такой формой, тогда как то растение, что растёт слева, — с совершенно иной? Не является ли это результатом именно различного действия Силы, неодинаковых корреляций? Подчините все виды жизнедеятельности мира абсолютному однообразию, и вы получите мир, состоящий из одних и тех же форм, цветов, образов и свойств во всех его царствах природы. Всё дело именно в движении с порождаемыми им конфликтом, нейтрализацией, равновесием и взаимодействием, благодаря которым и торжествует в мире это бесконечное многообразие.
Вы говорите о неком разумном и добром (не вполне удачно выбранное качество) Отце, о неком моральном наставнике и управителе вселенной и человечества. Вокруг нас сложился определённый порядок вещей, который мы называем нормальным, и ни одно из происходящих вокруг нас явлений при этом сложившемся порядке вещей не может выходить за пределы нашего повседневного опыта — “Божьих незыблемых законов”. Но представим себе, что мы изменяем этот порядок вещей, воспользовавшись для этого с максимальной пользой для себя волей того, кто, как говорят на Западе, не позволит и волосу Вашему упасть с головы просто так. Вот сейчас с озера, подле которого я сижу, тянет студёным холодом, и он леденит мне пальцы, пока я пишу вам эти строки . . . Но, пользуясь определённым сочетанием электрических, магнетических, одических и всех прочих влияний, я изменяю этот леденящий воздушный поток на тёплый ласкающий ветерок — и тем самым я могу легко расстроить планы Всевышнего, свергнув его с престола своей собственной волей! И я могу это делать каждый раз, когда не хочу, чтобы Природа производила какие-то необычные или слишком заметные явления — для этого мне достаточно напрячь своё внутреннее “Я”, способное видеть природу и воздействовать на неё, тем самым вдруг пробуждая его к новым чувствам, новым ощущениям, и тогда я сам себе и Творец, и государь.
Но неужели Вы и впрямь полагаете, будто “законы способны возникать”? Незыблемые законы не могут возникать, поскольку они вечны, несотворенны и побуждены к действию в Вечности, и даже сам Бог — существуй только нечто подобное в природе — не был бы в состоянии остановить их действие. И разве я когда-нибудь говорил о случайности действия самих законов? Я говорил лишь об их способности вслепую вступать в определённые взаимоотношения, но не о законах как таковых, а вернее о законе — ибо мы признаём во вселенной лишь один закон: закон гармонии или абсолютного равновесия.
И в этом случае, по меньшей мере, странно слышать славословия в адрес “велемудрого, всемогущего и вселюбящего Бога” от человека, наделённого способностью мыслить строго логически, тонко вникать в смысл идей вообще и слов в частности, от человека, столь приверженного точности, каким Вы, как правило, и являетесь. И протест у меня вызывает вовсе не Ваш теизм, как Вы, судя по всему, полагаете, то есть вера в некий абстрактный идеал. Вопросы у меня вызывает другое: откуда Вы знаете, откуда Вы можете знать, что Бог Ваш всеведущ, всемогущ и исполнен любви ко всему сущему, когда всё в физической и нравственной природе доказывает диаметрально противоположное тому, что Вы о нём говорите, если только он действительно существует. Это весьма странное заблуждение, и, похоже, оно довлеет над самым Вашим умом.
Трудность объяснения того обстоятельства, что “высоко разумные существа, подобные нам с Вами, способны порождаться неразумными Силами”, разрешается принципом вечного циклического движения вперёд и процессом эволюции, вечно совершенствующей свой труд в своей поступи. Но, коль скоро Вы не верите в цикличность, то Вам, дорогой мой собрат, и не нужно знать того, что предоставит Вам только лишний повод обрушиться на теорию и оспаривать её ad infinitum.[6]
Никогда не был я повинен и в другой ереси, которую Вы приписываете мне — в том, что касается духа и материи. Как бы мало я ни знал о них, мне, разумеется, никогда и в голову не могло бы прийти отстаивать концепцию, по которой материя и дух представляют собой два разных, хоть и вечных, начала, поскольку одна из азбучных и фундаментальных доктрин оккультизма как раз в том и состоит, что оба этих начала суть единое целое и различаются лишь в соответствующих своих проявлениях — да и то только вследствие ограниченности восприятия, свойственной миру чувств. Отнюдь не страдая “отсутствием философской широты”, наши доктрины описывают лишь один-единственный Принцип Природы — дух-материю или материю-дух, а третьим выступает изначальный Абсолют, квинтэссенция обоих, — да простят мне применение неверного термина в данном приложении, — который теряется из виду и исчезает даже для духовного восприятия “богов”, то есть “планетарных духов”.
Этот третий принцип, утверждают философы-ведантисты, и составляет единственную реальность, тогда как всё остальное — это майя, и ни одно из протееподобных[7] проявлений духа-материи, то есть пуруши-пракрити, ещё никогда не рассматривалось иначе, как в свете временного обмана чувств. Эта мысль отчётливо прослеживается даже в едва намеченной в “Исиде” философии. В книге Гью-де дух называется наивысшей сублимацией материи, а материя — кристаллизованным духом. Трудно подобрать более ясной иллюстрацией этого, чем очень простой пример льда, воды и в конце концов рассеивающегося пара, а если проследить это же явление в порядке обратных проявлений, то мы можем говорить о том, что дух переходит к своему рождению в бытии — то есть к материи. За эту тройственность, разрешающуюся в единство — доктрину столь же древнюю, как и мир мысли — ухватились некоторые ранние христиане, исповедовавшие её в школах Александрии: они превратили её в Отца (производительный дух), Сына (или материю) — человека, и Святой Дух, имматериальную эссенцию (или вершину равностороннего треугольника) — и эту идею мы можем лицезреть по сей день воплощённой в египетских пирамидах.
Это ещё раз доказывает, что Вы совершенно не понимаете смысла того, о чём я говорю, каждый раз, как ради краткости я пытаюсь воспользоваться привычной для Запада фразеологией. Но теперь и я в свою очередь вынужден заметить, что Ваша идея материи как временной аллотропной[8] формы духа, отличающейся от него так же, как уголь отличается от алмаза, столь же нефилософична, сколь и ненаучна как с восточной, так и с западной точки зрения, поскольку уголь представляет собой одну из осадочных форм материи, тогда как собственно материя неразрушима и, как я заявляю, совечна духу — тому духу, о котором мы знаем и можем мыслить. Лишённый пракрити, пуруша (дух) теряет способность себя проявлять, то есть перестаёт существовать — становится nihil.[9] Без духа же (или силы) даже то, что наука описывает как “неживую” материю, — так называемые минеральные вещества, питающие растения, — никогда не смогло бы отлиться в какую-либо форму.
За время своего существования каждая материальная молекула, каждый атом переживают момент, когда по той или иной причине их покидает последняя искра духа, движения или жизни (называйте это как хотите), и в то же мгновение с быстротой, превосходящей молниеносный проблеск мысли, происходит уничтожение этого атома, этой молекулы или агрегации молекул, которые возвращаются в первозданную чистоту внутрикосмической материи. Они притягиваются к материнскому первоисточнику с быстротой шарика ртути, сливающегося с основной массой. Материя, сила и движение составляют троицу физической объективной природы, аналогично тому, как тройственное единство духа-материи составляет троицу духовной или субъективной природы. Движение вечно, поскольку вечен дух. Но никакая форма движения не подлежит пониманию до тех пор, пока она не связана с материей.
А теперь что касается Вашей своеобразной гипотезы о том, что Зло вместе с сопровождающим его шлейфом греха и страдания является не продуктом материи, а, вероятно, составляет мудрую схему бытия, устроенную моральным правителем вселенной. Как бы понятна эта идея ни была Вам, воспитанному в пагубном заблуждении христианских воззрений, — “пути Господни неисповедимы” — для меня она совершенно непостижима. Нужно ли мне повторять Вам, что лучшие Адепты за минувшие тысячелетия обшарили всё мироздание и нигде не обнаружили ни малейшего следа автора этой схемы, что так сродни идеям Макиавелли, — напротив, всюду царил один и тот же непреложный и неумолимо действующий закон. А потому, простите меня, я решительно отказываюсь тратить своё время на обсуждение всех этих детских фантазий. Непонятными мне представляются вовсе не “пути Господни”, а пути некоторых чрезвычайно разумных людей, которыми они следуют во всём, но только не в отдельных сферах своей деятельности, к которым питают живой интерес.
Как Вы говорите, это ничуть “не должно разделять нас” — в чисто личном плане. Однако здесь между нами вырастает, по сути дела, глухая стена непонимания, коль скоро Вы предполагаете начать обучение у нас, а нам предлагаете Вас обучать. Я не в силах — хоть убейте! — понять, каким образом я мог бы поделиться с Вами тем, что знаю, ведь каждый раз, как я пытаюсь обратиться к самым азам своих знаний, к тому граниту нашей науки, на котором высечены тайны оккультной вселенной — как по ту, так и по эту сторону завесы, — у Вас уже заранее находится возражение на каждое моё слово. Нам следует, дражайший брат мой, договориться между собой: или мы действительно что-то знаем, или мы не знаем ничего. В первом случае какой Вам резон учиться у нас, коль, по Вашему мнению, Вы разбираетесь во всём лучше нас? Во втором же случае зачем Вам вообще тратить своё время попусту?
Вы утверждаете, что не имеет никакого значения, выражают ли эти законы волю некоего, как Вы полагаете, обладающего разумом и сознанием Бога или составляют неизбежные качества того, что является лишённым разума и сознания “Богом”, как полагаю я. Я же утверждаю, что разница здесь огромна и, поскольку Вы всерьёз убеждены, что ответы на эти фундаментальные вопросы (что есть дух и материя, что есть Бог и не Бог) “явно находятся за пределами нашего с Вами разумения”, — а другими словами, ни я, ни самые великие наши Адепты не могут знать больше, чем знаете Вы, — то, помилуйте, чему же я могу научить Вас? Если Вы хотите научиться читать, то, как Вам хорошо известно, сперва Вы должны выучить буквы. Вы же хотите узнать о том, что происходит до и после пралай, обо всём том, что случается здесь, на нашей планете, в начале каждого нового цикла, — то есть ровно о том, что составляет тайну, открываемую в ходе одного из наивысших посвящений, как об этом и было сказано мистеру Синнетту, ибо в своём письме ему я лишь мимоходом коснулся вопроса о “планетарных духах” в связи с заданным им вопросом.
Вы скажете, я избегаю говорить прямо и без обиняков. Я осветил Вам сопутствующие моменты, но не объяснил всего, что Вы хотите знать и о чём Вы просите меня рассказать Вам подробней. По-Вашему, я, как всегда, “лукавлю”. Простите меня, но здесь я с Вами не соглашусь, ибо ничем подобным я не занимаюсь. Существует тысяча вопросов, на которые мне никогда не будет позволено Вам ответить, и вот если бы я отвечал Вам на них не так, как это делаю всегда, то тогда это было бы чистейшим лукавством с моей стороны. Я со всей откровенностью говорю Вам: Вы неспособны ничему научиться, ибо ум Ваш переполнен, и в нём не осталось ни одного свободного закутка, откуда не вылезал бы его прежний жилец, чтобы вступить в схватку за свои права с явившимся новичком. А поэтому я вовсе не пытаюсь уйти от ответов, а лишь даю Вам время на то, чтобы Вы могли поразмышлять, разложить всё по полочкам и вначале уяснить для себя всё то, о чём Вам уже было рассказано, прежде чем Вы ухватитесь за что-нибудь ещё.
Тот мир, в котором живёт сила, — это мир оккультный: именно туда и отправляются наивысшие посвящённые, стремясь проникнуть в тайны бытия. А стало быть, если кто и может что-либо знать об этих тайнах, то это одни лишь такие посвящённые. Под началом своего гуру каждый чела вначале открывает для себя существование этого мира, затем он познаёт его законы, а ещё позже — то, как центробежные силы переносят их в материальный мир. На то, чтобы стать совершенным Адептом, уходят годы и годы, и в конце концов чела овладевает этой сложной наукой. С этой минуты всё тайное для него становится явным, а понятия “тайна” и “чудо” перестают для него существовать навсегда. Он отчётливо понимает, как следует направлять силу в ту или иную сторону, чтобы получить желаемый результат. Во всех тайных химических, электрических или одических свойствах растений, трав, кореньев, минералов и животных тканей они разбираются не хуже, чем Вы в опереньях ваших птиц. От его внимания не ускользнёт ни малейшее изменение в вибрациях эфира. Стоит ему только приложить свои знания — и происходит чудо! И тот, кому в самом начале пути втолковывали невозможность самой идеи чуда, тут же объявляется чудотворцем, которому глупцы начинают поклоняться как полубогу либо шельмуется ещё большими глупцами как шарлатан. А чтобы Вы поняли, насколько точен оккультизм как наука, позвольте мне сообщить Вам о том, что все те средства, которыми мы пользуемся, самым подробнейшим образом изложены в едином кодексе, столь же древнем, как и само человечество, — но каждый из нас всегда должен начинать с начала, а не с конца.
Наши законы столь же незыблемы, как и законы Природы, и человек знал о них за целую вечность до того, как успел вылупиться из яйца этот важно расхаживающий ныне бойцовый петух — современная наука. И если я не рассказал Вам ничего о modus operandi и не захотел браться за дело не с того конца, то, по крайней мере, я показал Вам, что свою философию мы строим на эксперименте и строгой рациональности — правда, Вы можете подвергнуть сомнению и этот факт, оспорив его наравне со всеми другими. Начните с изучения наших законов и воспитания своих органов восприятия, дорогой мой брат. Научитесь управлять своими непроизвольно функционирующими способностями и развивайте в правильном направлении свою волю, и тогда Вы сами станете учителем, а не учеником. Я ничуть не отказываюсь от обучения Вас тому, на что имею право. Но вот только мне пришлось потратить пятнадцать лет на свою учёбу, прежде чем я подошёл к доктринам циклов, а вначале я должен был усвоить более простые вещи. Однако чем бы мы ни занимались и что бы с нами ни случилось, я верю, что между нами больше не будет споров, которые столь же неплодотворны, сколь и болезненны.
| Предыдущее письмо № 116 | Оглавление | Следующее письмо № 71 |
|---|---|---|
Сноски
- ↑ См.: Сам. № 58, КА № 88. Переписано с копии, выполненной почерком А.П. Синнетта (см. ML, Barker) (примеч. перев.).
- ↑ Речь идёт о соматической нервной системе (примеч. перев.).
- ↑ Или симпатических нервов. См. И. Ранке. Человек. Первый том. СПб, 1903, с. 34: “Непроизвольные или симпатические нервы образуют также замкнутую систему нервных путей, называемую в целом симпатическою нервною системой . . .” (примеч. перев.)
- ↑ См. Мк 4,21: “И сказал им: для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать?” (см. тж Мф 5,15; Лк 11,33). То есть “ограничивать”, “сводить на нет” (примеч. перев.).
- ↑ Ин 1,5: “И свет во тьме светит, и тьма не объяла его” (примеч. перев.).
- ↑ До бесконечности (лат.) (примеч. перев.).
- ↑ Сравнение изменчивости материи с преображениями Протея очень часты в теософской литературе. См.: Гомер. Одиссея (перев. В.А. Жуковского), IV, 455-461:
“. . . старик не забыл чародейства;
Вдруг он в свирепого с гривой огромною льва обратился;
После предстал нам драконом, пантерою, вепрем великим,
Быстротекучей водою и деревом густовершинным;
Мы, не робея, тем крепче его, тем упорней держали.
Он напоследок, увидя что все чародейства напрасны,
Сделался тих и ко мне наконец обратился с вопросом . . .” (примеч. перев.). - ↑ Аллотропия — явление, при котором один и тот же химический состав порождает внешне непохожие друг на друга вещества (примеч. перев.).
- ↑ Ничто (лат.) (примеч. перев.).