ПМ (аноним), п.112

письма махатм

Письма Махатм А.П. Синнетту

Анонимный перевод под редакцией С. Арутюнова и Н. Ковалёвой

ш

скачать

анг. • рус.

письмо № 112

от кого:	Кут Хуми Лал Сингх	написано из: –
кому:	Синнетт Альфред Перси	получено в: Лондон

содержание: О тяжелом социальном и духовном положении в Индии. К.Х. о поступках и мировоззрении Синнетта. Медиумы и феномены. Очередная провокация в отношении Е.П. Блаватской.

<<   ☰   >>

англ • аноним (112) • Базюкин (81) • Рерих (–) • Самара (111)

[К.Х. — Синнетту] Получено в Лондоне приблизительно в июле 1883 г. Частное, но не абсолютно конфиденциальное

[О тяжелом социальном и духовном положении в Индии]

Я, как вы заметили, оставил место для отдельного частного письма на случай, если вы захотите прочесть то, другое, вашим британским «Братьям и Сестрам», и для нескольких намеков о предполагаемом новом журнале, о перспективах которого полковник Гордон писал вам так обнадеживающе. Я едва ли знал — пока не начал наблюдать за развитием этой попытки воздвигнуть бастион в интересах Индии, — как глубоко пал мой бедный народ. Подобно человеку, который у постели умирающего наблюдает за признаками уходящей жизни и считает слабые вздохи, чтобы понять, есть ли еще повод для надежды, так мы, арийские изгнанники, в нашем снежном убежище внимательно следим за исходом этого дела. Не имея права применять какие-либо сверхъестественные силы, которые могли бы повредить карме нации, но пытаясь всеми законными и обычными средствами стимулировать рвение тех, кто считается с нашим мнением, мы видели, как недели превращались в месяцы, но цель не была достигнута. Успех ближе, нежели когда-либо раньше, но все еще под сомнением. Письмо Говиндана Лала, которое я попрошу Упасику послать вам, показывает, что есть прогресс. Через несколько дней в Мадрасе должно состояться собрание местных капиталистов, на котором будет присутствовать мистер Олькотт и которое может принести плоды. Он будет встречаться с Гейкваром в Бароде и Холкаром в Индоре и сделает все, что в его силах, как он уже это делал в Бехаре и Бенгалии. Не было еще времени, когда Индия более нуждалась в помощи такого человека, как вы. Мы это предвидели, как вы знаете, и из патриотических побуждений пытались облегчить вам быстрое возвращение. Но — увы! Следует признаться: слово «патриотизм» теперь едва ли имеет какую-либо электризующую власть над сердцем индийцев. «Страна-колыбель искусств и верований» кишит несчастными существами, плохо обеспеченными и взбудораженными демагогами, которым все приходится добывать настойчивостью и наглостью. Мы все это знали в общих чертах, но никто из нас, арийцев, не исследовал всей глубины индийского вопроса, как мы это делали в последнее время. Если бы было позволено символизировать субъективные вещи объективными феноменами, я сказал бы, что психическому глазу Индия кажется покрытой удушливой серой мглой — моральным метеором — одической эманацией ее порочного социального состояния. Там и сям мелькнет искра света, отмечая сколько-нибудь духовную сущность — человека, стремящегося к высшему знанию и борющегося за него. Если маяку арийского оккультизма суждено быть когда-либо вновь зажженным, то эти рассеянные искры должны быть собраны для его пламени. В этом задача Теософского общества, это приятная часть его работы, в которой мы так охотно приняли бы участие, если бы нам не мешали и не отбрасывали нас сами потенциальные челы. Я вышел за наши обычные пределы, чтобы помочь вашему особому проекту, будучи убежден в его необходимости и потенциальной полезности; раз я начал, то и продолжу, пока не станет известным результат. Но в этом неприятном опыте вмешательства в коммерческое дело я рискнул подойти к самому дыханию горнила мира. Я так страдал от этого вынужденного заглядывания с близкого расстояния в моральное и духовное состояние моего народа и был так потрясен ознакомлением с эгоистичной низостью человеческой природы (всегда сопровождающей прохождение человечества через нашу ступень эволюционного Круга), я так ясно увидел несомненный факт, что этому нельзя помочь, что в дальнейшем воздержусь от какого-либо повторения этого невыносимого эксперимента.

[К.Х. о поступках и мировоззрении Синнетта]

Будет ваша газета иметь успех или нет — а в последнем случае это будет исключительно из-за вас, из-за несчастной мысли от 17- го числа, опубликованной в «Таймс», — я больше никогда не стану связываться с финансовой стороной этих мирских дел, но ограничусь нашей главной обязанностью — приобретать знание и сеять через все доступные каналы те крупицы, которые человечество в целом готово принять. Я, конечно, буду интересоваться вашей журналистской карьерой здесь, если смогу превозмочь и смягчить горькое чувство, которое вы пробудили в тех, кто больше всего доверял вам, своим несчастным и несвоевременным признанием, какой бы честной ни была его цель, и вы всегда можете полагаться на мою искреннюю симпатию; но гений мистера Дейра должен руководить вашим счетоводством так же, как ваш — редакторским бюро. Великое огорчение, какое вы мне причинили, ясно показывает, что я или ничего не понимаю в политике и поэтому едва ли смогу надеяться быть мудрым деловым и политическим «контролером», или что человек, которого я считаю настоящим другом, каким бы честным и благонамеренным он ни был, никогда не поднимется над английскими предрассудками и греховной антипатией к нашей расе и цвету кожи. «Мадам» скажет вам больше.

[Медиумы и феномены. Очередная провокация в отношении Е.П. Блаватской]

Хотя вы не «просите заняться этим снова», я все же хочу сказать еще пару слов о затруднениях мистера Мэсси относительно письма нашего Брата Х., бывшего тогда в Шотландии, посланного ему окружным путем через «Ски». Будьте справедливы и милосердны хотя бы к европейцу. Если бы мистер Мэсси «заявил английским спиритуалистам, что у него имеется общение с братьями оккультными средствами», он сказал бы простую истину. Потому что не только однажды, но дважды он имел такую оккультную связь: один раз с перчаткой своего отца, посланной ему М. через «Ски», и потом вновь с запиской, о которой идет речь, при доставке которой было использовано то же практическое посредничество, хотя без такой же траты сил. Его случай, как вы видите, является еще одним примером той легкости, с которой даже высокий интеллект может обманываться в оккультных делах из-за собственной майи. Что же касается второго случая, то разве нельзя отметить — я не адвокат и потому выражаюсь осторожно, — в качестве смягчающего обстоятельства, что мистер Мэсси даже до сего дня не уверен, что доктор Биллинг не перехватил письмо миссис Симпсон к его жене, не оставил его у себя, чтобы использовать против нее при удобном случае, и фактически не использовал его сейчас? Или, даже допустив, что письмо доставлено адресату, не знал, каков был ответ, если он вообще был написан? Не пришла ли вашему наблюдательному другу на ум мысль, что в то же самое время имела место женская злоба — нет, хуже того — злоба медиумов, гораздо худшая, чем odium theologicum, между миссис Симпсон и миссис Холлис-Биллинг по поводу претензий их обеих на благосклонность «Ски»? В результате чего миссис Биллинг называла «Ски» ее «подруги», миссис Симпсон, «поддельным привидением», а доктор Биллинг горько жаловался Олькотту и Е.П.Б. на обман, совершенный миссис Симпсон, которая пыталась выдавать ложного «Ски» за истинного — старшего и наиболее надежного «контролера» его жены. Спор попал даже в газеты. Странно, что в то время, когда миссис Б[иллинг] публично упрекала ее за претензии быть контролированной ее «Ски», миссис С[импсон] просила ее о такой деликатной и опасной услуге! Я повторяю, выражаясь осторожно, что никогда серьезно не вникал в это обвинение и знаю о нем лишь потому, что мельком увидел ситуацию в голове Олькотта, когда он читал письмо мистера Ч.К.М. Но этот намек может быть полезен. Одно только я знаю и говорю: ваш друг опрометчиво заподозрил и несправедливо осудил невиновную и тем навредил сам себе духовно. Он действительно не имеет права обвинять даже Е.П.Б. в преднамеренном обмане. Я очень настойчиво протестую против того, что с этой женщиной обходятся так немилосердно. У нее не было намерения обмануть, если только умалчивание факта не является прямым обманом и ложью по теории suppressio veri, suggestiо falsi — юридический принцип, о котором она ничего не знает. Но тогда по этой теории всех нас (Братьев и чела) следует рассматривать как лжецов. Ей было приказано позаботиться, чтобы письмо было доставлено; у нее в то время не было другой возможности это сделать, как только через «Ски». У нее не было силы послать его непосредственно, как это было сделано с перчаткой. М. не хотел ей помочь по некоторым своим, очень веским, причинам, как я узнал потом. Она знала, что мистер Ч.К.М. не доверяет «Ски», и достаточно безрассудно верила — как это доказывает ее письмо, — что мистер Мэсси способен отличить медиума от «духа». Из чистой и бескорыстной преданности ему ей очень хотелось, чтобы он видел, что, наконец, отмечен истинным Братом. Из-за этого она пыталась скрыть, что «Ски» участвовал в этом деле. Более того, через час после того, как она послала свое письмо миссис Б[иллинг] через «Ски» — письмо, читаемое в то время, а не случайно найденное, как утверждали, — она забыла о нем, как все забывает. Ни одна идея, ни одна мысль о малейшем обмане с ее стороны никогда не приходила ей в голову. Если бы мистер Мэсси попросил ее сказать ему честно всю правду, после того как письмо было ему показано, она, вероятно, или послала бы его в одно очень горячее место и не сказала ничего, или честно сказала бы всю правду. Она просто сочла за лучшее, чтобы предполагаемое хорошее воздействие послания от Брата не было уничтожено возбуждением в уме мистера Ч.К.М. враждебности, плода такого необоснованного подозрения. Мы, мои дорогие сэры, всегда судим о людях по их мотивам и моральным следствиям их действий; к неправильным стандартам и предрассудкам мира у нас нет уважения.

К.Х.

Сноски

---