письмо № 81; раздел: Раздел 4: Проект “Феникс” и положение дел в Индии
| от кого: | Кут Хуми Лал Сингх | написано из: – |
|
кому: |
Синнетт Альфред Перси | получено в: Лондон |
содержание: О тяжелом социальном и духовном положении в Индии. К.Х. о поступках и мировоззрении Синнетта. Медиумы и феномены. Очередная провокация в отношении Е.П. Блаватской.
Письмо № 81[1]
Как видите, я решился обратиться к Вам ещё с одним, отдельным, частным, письмом на тот случай, если Вы захотите прочитать то, другое, письмо Вашим британским “братьям и сёстрам” вместе со всеми его подробностями относительно проекта новой газеты, о перспективах которого полковник Гордон написал в столь ободряющем тоне.
Пока я не начал пристально наблюдать за ходом осуществления нашего проекта, начатого ради возведения бастиона в защиту интересов Индии, я и ведать не ведал, до какой глубины дошёл процесс падения моих несчастных соотечественников. Подобно тому как, сидя у постели умирающего, человек наблюдает за любыми признаками ещё теплящейся жизни в теле его близкого и считает каждый его слабый вдох и выдох, пытаясь понять, осталось ли ещё какое-то место для надежды, мы, арийские изгнанники, поселившиеся в занесённых снегом далёких горных отрогах, не спуская глаз, следим за развитием событий в начатом деле. Да, мы не вправе прибегать ни к одной из своих феноменальных способностей, дабы тем самым не вмешаться в действие кармы всего народа, но мы используем все законные и обычные человеческие средства для того, чтобы попытаться подстегнуть рвение у тех, кому мы не безразличны. Однако — дни переходят в недели, а недели — в месяцы, и конечная цель всё так же далека.
И, хотя сегодня мы подошли к успеху гораздо ближе, чем когда бы то ни было раньше, в него всё равно никто не верит. Письмо Гвиндана Лала, которое я попрошу Упасику переслать Вам, ясно говорит о достигнутых успехах. Через несколько дней в Мадрасе ожидается встреча туземных капиталистов, на которой должен выступить м-р Олкотт, и встреча эта может принести добрые плоды. Он встретится с Гвикваром в Бароде и с Холкаром в Индоре и постарается сделать всё возможное — как он уже сделал это в Бехаре и в Бенгале. Никогда ещё Индия не нуждалась так остро в помощи подобного Вам человека. Мы, как Вы знаете, заранее предвидели это и из патриотических чувств старались создать все условия для Вашего скорейшего возвращения.[3] Но увы! Необходимо признать, что слово “патриотизм” сегодня едва ли обладает той электризующей силой, что когда-то заставляла биться сильнее индийское сердце. Бывшая “колыбель искусств и вероучений”, страна наша сегодня представляет собой скопище безрадостных существ, которые влачат жалкое существование и пребывают под тлетворным влиянием демагогов, добивающихся всего крючкотворством и наглостью.
Обо всём этом нам в общих чертах было известно и раньше, но ни один из нас, ариев, и представить себе не мог всю глубину индийского вопроса, как мы убедились в этом совсем недавно. Если мне будет позволено символически выразить вещи субъективные в образах объективных феноменов, то я скажу, что на взгляд духовидца Индия выглядит словно окутанная удушливым серым туманом — она, словно некий нравственный метеор, окружена одической эманацией, истекающей из её пагубного социального положения. То здесь, то там вдруг вспыхивает редкая точка света — она указывает на присутствие человека, в природе которого ещё сохранилось что-то духовное, и человек этот тянется, старается пробиться к высшему знанию. И если маяк арийского оккультизма суждено когда-то возжечь вновь, то необходимо собирать все эти разрозненные искры воедино, чтобы из них возгорелось пламя. В этом и состоит задача Т.О., причём это самая приятная часть его работы, которой мы могли бы с радостью содействовать, если бы нам не мешали и не принуждали нас то и дело начинать всё сызнова сами же кандидаты в чела.
Чтобы помочь Вашему конкретному проекту, мне пришлось отступить от наших обычных ограничений, но мною двигала убеждённость в его необходимости и потенциальной полезности: а раз начав действовать в этом направлении, я не остановлюсь, пока не будет получен определённый результат. Но в этом совершенно чуждом мне опыте вмешательства в дела коммерции я с риском для себя оказался в непосредственной близости от обжигающего дыхания мирской жизни. Мне невольно пришлось наблюдать с этого близкого расстояния нравственное и духовное состояние моего народа, и это доставило мне несказанную боль. Я ужаснулся, увидев вблизи эту низкую, себялюбивую человеческую натуру (а прохождение человечества через наш этап эволюционного цикла всегда сопровождается подобными явлениями), и я с такой ясностью увидел безвыходность нашего положения, что решил навсегда отказаться от повторения этого невыносимого для меня эксперимента.
Как бы ни сложились дела с Вашим проектом, завершится ли он успехом или его постигнет неудача — в последнем случае это будет прямым следствием Ваших собственных действий, результатом Ваших злосчастных откровений, опубликованных 17 числа в “Таймс”,[4] — я больше никогда не буду иметь ничего общего с финансовой стороной ваших мирских дел. Я лучше ограничусь тем, что буду исполнять свой главный долг: буду копить знания и через все доступные нам каналы стану распространять те крохи этих знаний, которые человечество в целом уже готово усвоить. Разумеется, я буду и дальше проявлять интерес к Вашей журналистской деятельности здесь — если только смогу убедить и успокоить тех, кто доверился Вам больше всего и в ком Вы пробудили самые горькие чувства своим неудачным и несвоевременным признанием, какие бы честные цели оно ни преследовало. Вы и впредь всегда можете рассчитывать на моё сочувственное отношение к Вашей практической деятельности, но при этом в бухгалтерии Вашей должен безраздельно главенствовать один только ум м-ра Дэра, а в кабинете редактора — только Ваш собственный. То чувство боли, которое Вы причинили мне, со всей ясностью указывает на две вещи: либо я ничего не смыслю в том, что означает понятие долга в политике, а стало быть, я не могу выступать для Вас мудрым “наставником” в делах коммерции и политики, либо тот человек, которого я почитаю своим истинным другом, в высшей степени честным и старательным, так никогда и не сможет преодолеть в себе типично английские предрассудки и порочную антипатию к нашей расе и цвету нашей кожи. “Мадам” расскажет Вам об этом подробнее.
Хоть Вы и просите меня “не ворошить это дело”, я всё же в двух словах поясню Вам, с какими трудностями столкнулся м-р Мэсси в связи с письмом от Брата нашего И.***,[5] который, находясь тогда в Шотландии, отправил ему письмо кружным путём через “Ски”.[6] Будьте же справедливы и милосердны к нему — хотя бы потому, что он Ваш собрат-европеец. Если бы м-р Мэсси “заявил английским спиритуалистам, что поддерживает оккультную связь с Братьями”, то он ничуть не погрешил бы против истины. Дело в том, что не раз, а целых два раза он сообщался с нами при помощи оккультных средств — один раз с помощью перчатки своего отца, которую через “Ски” прислал ему М∴, а во второй раз с помощью той самой записки, которая была доставлена ему тем же оккультным исполнителем, но на этот раз уже без прежней затраты энергии. Как видите, он может служить прекрасным примером того, как легко может обмануться в оккультных вопросах даже выдающийся ум под воздействием майи, которую он сам же и породил. Что же касается второго случая, то разве нельзя считать его — я ведь не судебный адвокат и могу изъясняться только намёками — смягчающим обстоятельством для обвиняемого? Ведь м-р Мэсси так до сих пор и не уверен в том, что д-р Биллинг не перехватил письмо миссис Симпсон[7] к его жене, не приберёг его, чтобы использовать против неё в нужное время, и действительно не воспользовался им в данном случае. Или, даже допустив, что письмо было доставлено адресату, знает ли он, каков был ответ — если он вообще был когда-нибудь написан?
А не приходила ли Вашему наблюдательному другу в голову мысль, что между миссис Симпсон и миссис Холлис-Биллинг в то время просто-напросто вспыхнула чисто женская — хуже того, чисто медиумическая — вражда, которая пострашнее odium theologicum,[8] из-за притязаний обеих на внимание к себе со стороны “Ски”? Миссис Биллинг обозвала “Ски” своего “друга” Симпсон “лже-призраком”, а д-р Биллинг горько пожаловался Олкотту и Е.П.Б. на обман, устроенный ему миссис Симпсон, которая подсунула ему фальшивого “Ски” вместо настоящего, многолетнего и вернейшего “духа-наставника” его супруги. Скандал этот просочился даже на страницы газет. Разве не кажется странным, что в то самое время, когда миссис Биллинг осыпала миссис С. публичными упрёками, доказывая ей, что ею не может руководить её собственный “Ски”, миссис С. могла бы просить её о столь щекотливой и опасной услуге?
Повторяю (а я могу говорить только обиняками!), я никогда всерьёз не вникал в происхождение этих обвинений, и узнал об этом лишь случайно, мельком обозрев всю картину событий, что сложилась в голове у Олкотта в ту минуту, когда он читал письмо Ч.К.М. Однако намёк этот может оказаться небесполезным. Одно я знаю наверняка: вся эта история сводится к тому, что друг Ваш поспешил заподозрить и несправедливо осудить невиновную, чем и нанёс ущерб собственной духовной природе. На самом же деле у него нет никакого права обвинять в преднамеренной лжи даже Е.П.Б. Я самым решительным образом протестую против того, чтобы с этой женщиной обходились столь немилосердно. У неё и в мыслях не было вводить в заблуждение кого бы то ни было — если только не считать сокрытие факта прямым обманом и ложью, исходя из юридического принципа suppressio veri, suggestis falsi,[9] о котором она и понятия не имеет. Но в таком случае следует и всех нас (и Братьев, и чела) считать лжецами. Ей было велено обеспечить доставку письма, а сделать это в то время она могла только через “Ски”. Дело в том, что послать письмо напрямую, пользуясь для этого лишь собственными силами, как в случае с перчаткой, она не могла. Помочь ей не захотел и М∴, поскольку у него были на то свои собственные резоны, и, как я впоследствии выяснил, достаточно веские. Она знала, что м-р Ч.К.М. не верит ни в какого “Ски” и довольно глупо решила, что м-р Мэсси строго разделяет медиума и “духа”, как это и подтверждается её письмом. Из чистой и бескорыстной привязанности к нему она горела желанием дать ему поскорее понять, что он наконец-то замечен одним из настоящих Братьев. Как следствие — она скрыла от него то обстоятельство, что к делу этому приложил руку “Ски”. Более того, уже через час это её посланное миссис Б. и доставленное “Ски” письмо было прочитано, а не случайно обнаружено вопреки всему, что об этом говорят — но она уже успела об этом начисто позабыть, как забывает вообще обо всём. Ей и в голову не приходило обманывать кого бы то ни было. Попроси её м-р Мэсси честно во всём признаться после того, как ему было показано это письмо, она скорее всего либо послала бы его в некое очень жаркое место и не сказала бы ни слова, либо честно открыла бы ему всю правду. Она просто-напросто сочла за лучшее не разрушать положительный эффект, произведённый посланием Брата, и не вселять в сознание м-ра Ч.К.М. безосновательные подозрения, которые могли бы породить недобрые по отношению к нам чувства. Мы, милостивые государи, всегда судим о людях по движущим ими мотивам и по моральным последствиям их действий, а к фальшивым мирским установкам и предрассудкам не питаем ни малейшего почтения.
| Предыдущее письмо № 59 | Оглавление | Следующее письмо № 82 |
|---|---|---|
Сноски
- ↑ Сам. № 111, КА № 112 (примеч. перев.).
- ↑ Написано в середине июня, получено примерно в июле 1883 г. Возможно, было отправлено вместе с Письмом № 59 (RG, 264) (примеч. перев.).
- ↑ В это время А.П. Синнетт находился в Англии (примеч. перев.).
- ↑ Речь идёт о письме А,П. Синнетта, написанном 17 мая 1883 г. и опубликованном в лондонской газете “Таймс” 19 мая 1883 г. (см. ML, Wiki) под заголовком “Общественные настроения в Индии” (“Public Feeling in India”). В этом письме А.П.С. изложил свой взгляд на так называемый “Законопроект о подсудности в уголовных делах” (“Criminal Jurisdiction Bill”), инициированный К. Ильбертом при поддержке тогдашнего вице-короля Индии лорда Рипона. Этот законопроект вызвал ожесточённые споры и сопротивление со стороны английской общины в Индии, поскольку позволял местным индийским судам возбуждать уголовные дела против европейцев. Как мы видим, Махатма К.Х. назвал это письмо “несвоевременным”, пусть даже оно и преследовало “честные цели” (примеч. перев.).
- ↑ Возможно, имеется в виду Учитель Иларион (см. ML, Wiki) (примеч. перев.).
- ↑ Индийский дух-наставник миссис Холлис Биллинг (см. там же) (примеч. перев.).
- ↑ Известный в Бостоне медиум (см. ML, Wiki) (примеч. перев.).
- ↑ Odium Theologicum, или теологическая ненависть, вражда между богословами, — она вошла даже в поговорку и означает ту степень вражды, которая, по выражению Д. Юма, становится наиболее яростной и непримиримой (см.: Давид Юм. Соч. в 2-х томах. Т. 2. М., 1996. С. 609) (примеч. перев.).
- ↑ Сокрытие истины равнозначно обману (примеч. перев.).