Блаватская Е.П. - Тайная доктрина (пер. ВВБ) т.1 ч.1 ст.7 шл.6: различия между версиями
м (Исправления от переводчика ВВБ) |
Нет описания правки |
||
Строка 20: | Строка 20: | ||
(''а'') Фраза: "Нить между ''Безмолвным Блюстителем'' и его ''тенью'' (человеком) делается всё крепче" с каждым перевоплощением — заключает в себе ещё одну психологическую тайну, которую мы разъясним во втором томе. Пока же достаточно будет сказать, что "Блюститель" и его "тени" — а количество последних соответствует количеству совершённых монадой перевоплощений — находятся в неразрывном единстве друг с другом. Блюститель, то есть божественный прототип, занимает место на верхней ступеньке лестницы бытия, а тень — на нижней. Точно так же и ''монада'' любого живого существа (если только низкие нравственные качества последнего не оборвут этой связи и его порочная природа не вырвется на свободу, сбившись, как говорят оккультисты, на "лунный путь") ''представляет собой самостоятельного, отличного от других, дхьян- | (''а'') Фраза: "Нить между ''Безмолвным Блюстителем'' и его ''тенью'' (человеком) делается всё крепче" с каждым перевоплощением — заключает в себе ещё одну психологическую тайну, которую мы разъясним во втором томе. Пока же достаточно будет сказать, что "Блюститель" и его "тени" — а количество последних соответствует количеству совершённых монадой перевоплощений — находятся в неразрывном единстве друг с другом. Блюститель, то есть божественный прототип, занимает место на верхней ступеньке лестницы бытия, а тень — на нижней. Точно так же и ''монада'' любого живого существа (если только низкие нравственные качества последнего не оборвут этой связи и его порочная природа не вырвется на свободу, сбившись, как говорят оккультисты, на "лунный путь") ''представляет собой самостоятельного, отличного от других, дхьян-чохана — своего рода самостоятельную духовную индивидуальность'', сохраняющуюся на протяжении одной конкретной манвантары. | ||
Его ''первооснова'', дух (атман), разумеется, представляет собой одно целое с единым мировым духом (параматмой), но тот носитель (вахана), в который этот дух облачён, ''буддхи'', составляет неотъемлемую часть эссенции дхьян- | Его ''первооснова'', дух (атман), разумеется, представляет собой одно целое с единым мировым духом (параматмой), но тот носитель (вахана), в который этот дух облачён, ''буддхи'', составляет неотъемлемую часть эссенции дхьян-чохана, и вот здесь-то и заключена тайна той ''вездесущности'', о которой мы говорили на предыдущих страницах. "Отец Мой Небесный и Я — одно", — сказано в христианском Писании,<ref>"Я и Отец — одно" (Ин. 10, 30).</ref> и, по крайней мере, в этом слышен верный отзвук эзотерического принципа. | ||
{{Сноски}} | {{Сноски}} |
Версия от 12:24, 12 апреля 2023
Перевод с 1-го английского издания: В.В. Базюкин
6. После появления первородного (первочеловека) нить между безмолвным блюстителем и его тенью делается всё
265 | 265 |
крепче и сияет всё ярче с каждым изменением (перевоплощением) (а). Свет восходящего солнца сменяется сиянием солнца полуденного . . . .
(а) Фраза: "Нить между Безмолвным Блюстителем и его тенью (человеком) делается всё крепче" с каждым перевоплощением — заключает в себе ещё одну психологическую тайну, которую мы разъясним во втором томе. Пока же достаточно будет сказать, что "Блюститель" и его "тени" — а количество последних соответствует количеству совершённых монадой перевоплощений — находятся в неразрывном единстве друг с другом. Блюститель, то есть божественный прототип, занимает место на верхней ступеньке лестницы бытия, а тень — на нижней. Точно так же и монада любого живого существа (если только низкие нравственные качества последнего не оборвут этой связи и его порочная природа не вырвется на свободу, сбившись, как говорят оккультисты, на "лунный путь") представляет собой самостоятельного, отличного от других, дхьян-чохана — своего рода самостоятельную духовную индивидуальность, сохраняющуюся на протяжении одной конкретной манвантары.
Его первооснова, дух (атман), разумеется, представляет собой одно целое с единым мировым духом (параматмой), но тот носитель (вахана), в который этот дух облачён, буддхи, составляет неотъемлемую часть эссенции дхьян-чохана, и вот здесь-то и заключена тайна той вездесущности, о которой мы говорили на предыдущих страницах. "Отец Мой Небесный и Я — одно", — сказано в христианском Писании,[1] и, по крайней мере, в этом слышен верный отзвук эзотерического принципа.
Сноски
- ↑ "Я и Отец — одно" (Ин. 10, 30).