ПМ (Базюкин), п.20c

письма махатм

Письма Махатм А.П. Синнетту

Перевод В.В. Базюкина

ш

скачать

анг. • рус.

письмо № 20c; раздел: Раздел 2: Философско-теоретические учения (1881-1883 гг.)

от кого:	Кут Хуми Лал Сингх	написано из: –
кому:	Синнетт Альфред Перси	получено в: Симла, Индия

содержание: Учения Э. Леви и Махатм. Дэвачан. Посмертное бытие сознания. Пробуждение памяти прежних жизней в посмертии. Бессмертие. Состояние отдельных принципов структуры человека после его смерти. Посмертное бытие сознания людей, умерших преждевременно. Посмертное бытие сознания в случае естественной смерти. Спириты; дуг-па. Обскурация планет; Дэвачан.

<<   ☰   >>

англ • аноним (70c) • Базюкин (20c) • Рерих (20) • Самара (72c)

Письмо № 20c

X Элифас Леви ни в чём прямо не противоречит нашим учениям — разве только постоянно пользуется терминами “бог” и “Христос”, которые в эзотерическом смысле означают не что-то церковно-догматическое, а всего лишь “Благо”, в его двойном, абстрактном и конкретном, аспекте. Это всё равно, как если бы мы сказали, что ветер выдул соломинку из стога сена, потому что, дескать, ей там не место — она должна лежать в скирде сена.

Большинство из тех, кого, если хотите, можно было бы назвать кандидатами в девачан, умирает и возрождается в кама-локе, “не унося с собой никаких воспоминаний”; хотя (и как раз по этой самой причине) кое-какие [воспоминания — перев.] и возвращаются к ним в девачане. Но воспоминания эти скорее частичные, а не полные. Вы ведь вряд ли назовёте “воспоминанием” какой-нибудь свой сон или обрывки тех или иных эпизодов, где в жёстких рамках той или иной сцены Вы видите тех или иных людей — тех, кого Вы больше всего любили, к кому испытывали чувство неиссякаемой любви, то святое чувство, которое одно только и не подвержено смерти — а за пределами того или иного фрагмента у Вас не будет ни малейшего воспоминания о каких-то других событиях или эпизодах?

Любовь и ненависть — только они и являются двумя поистине бессмертными чувствами, продолжающими жить, спасшись от смерти, на обломках йе-даммы — феноменального мира. Представьте, что Вы находитесь в девачане рядом с теми, кого Вы, может быть, любили этой бессмертной любовью, в туманном окружении связанной с ними знакомой, родной обстановки, и при этом Вы — абсолютный “чистый лист” во всём другом, что касается Вашей внутренней, общественной, политической, литературной и т.д. жизни. Вот это всё, что пребывает в предвкушении того духовного существования, бытия чистого ума, того безраздельного счастья, острота которого соответствует силе создавшего его чувства и которое может длиться от пары лет до нескольких тысячелетий, — Вы, если хотите, и вольны называть “личными воспоминаниями А.П. Синнетта”.

Какая жуткая скука! — возможно, подумаете Вы. — Отнюдь — отвечу я. Разве испытывали Вы скуку, скажем, в такие минуты своей жизни, которые считали тогда и продолжаете считать теперь блаженнейшими минутами всей своей жизни? Конечно же, нет. Точно так же Вы не будете испытывать её и проходя сквозь Вечность, в которой миллион лет длится не дольше секунды. Там, где в сознании отсутствует внешний мир, там не могут фиксироваться и никакие различия, а значит, отсутствует и восприятие противоположности между однообразием и разнообразием — одним словом, там нет ничего, кроме этого бессмертного чувства любви и симпатического притяжения, семена которого посеяны в пятом принципе: своим пышным цветом он расцветает внутри и вокруг четвёртого, однако корнями своими он должен пробиться в самую глубь шестого, коли хочет остаться в живых после смерти, постигающей низшие группы.

(А теперь я предлагаю одним выстрелом убить сразу двух зайцев — ответить на Ваши вопросы и на вопросы м-ра Хьюма). Вы оба должны запомнить следующее: и свой девачан, и свой авичи мы творим собственными руками, пребывая ещё на земле, — особенно в последние дни и даже минуты своей рассудочной, чувствующей жизни. То чувство, которое возобладает в нас в этот высший час — когда, словно во сне, перед нашим мысленным взором за несколько секунд прошествуют в строжайшем порядке события долгой жизни во всех их мельчайших подробностях — такое чувство и сформирует для нас наше блаженство или страдание, т.е. жизненный принцип нашего будущего существования. Это последнее не есть бытие субстанциальное (substantial being), оно — лишь сиюминутное, “здесь и сейчас”, мимолётное существование: продолжительность его никак не определяет нашего бытия как сущности, никак на него не влияет и не имеет к нему никакого отношения — и существование это, подобно следствию любой другой преходящей причины, оказывается столь же недолговечным, со временем так же угасает и прекращается.

Воспоминание о прошедших жизнях по-настоящему и в полном объёме явится лишь в конце малого цикла — не раньше. Те, кто сохраняет воспоминания в кама-локе, не смогут насладиться ими в высший час воспоминаний.

Осознавать свою смерть в физическом теле способны только либо Адепты, либо . . . колдуны, а те и другие представляют собой исключения из общего правила. Поскольку и те, и другие оказываются “сподвижниками природы” — первые действуют во благо, а вторые — во зло, содействуя трудам природы в деле созидания и разрушения, то только они и могут с полным правом называться бессмертными — в каббалистическом и эзотерическом, разумеется, смысле. Совершенное или истинное бессмертие — которое подразумевает ничем не ограниченное и данное в чувствах существование — не может иметь никаких перерывов и остановок, никаких обрывов в осознании себя “Я”. И воспоминания вместе с этим своего рода самосознанием вернутся даже к оболочкам тех добродетельных людей, страницы жизни которых сохранятся в великой Книге Жизней у порога Великой Нирваны. Но произойдёт это лишь после того, как шестой и седьмой принципы вместе с эссенцией 5-го (последний должен передать свой материал, необходимый пребывающему в девачане для воспоминания — пусть и частичного — о собственной личности) перейдут в состояние созревания, но не раньше.

И даже когда мы говорим о самоубийцах и погибших в результате насилия, то видим, что даже в их случае сознание требует определённого времени, чтобы установить для себя новый центр притяжения и сформировать, как сказал бы сэр У. Гамильтон, “собственно перцепцию”, которая с этой минуты будет отличаться от “собственно ощущения”.

Итак, когда человек умирает, то его “душа” (пятый принцип), утрачивает сознание и вместе с ним все воспоминания о вещах как внутреннего мира человека, так и его внешнего мира. И независимо от того, как долго ему предстоит пробыть в кама-локе: несколько мгновений, часов, дней, недель, месяцев или лет; независимо от того, умер ли он в результате естественной или насильственной смерти, в юности или в старости и независимо от характера его эго — положительного, отрицательного или нейтрального — сознание покидает его мгновенно: так пламя мгновенно исчезает с фитиля задутой свечи.

Когда жизнь уходит из самой последней частички вещества его мозга, перцептивные его способности отмирают у него навсегда, а духовные когнитивные и волевые способности (словом, все те способности, которые не являются имманентными органической материи и не приобретаются ею) — лишь временно. Нередко его майяви-рупа может вбрасываться в объективный мир, как это бывает в случае привидений, но, если это делается неосознанно (не на основании латентных или потенциальных знаний) и не вследствие острого желания увидеть кого-либо или явиться к кому-нибудь, то такой призрак, выбрасываемый вовне умирающим мозгом, будет просто автоматом — то есть не результатом симпатического притяжения или волевого акта: точно так же, как случайное отражение в зеркале случайно проходящего мимо него человека не является результатом сознательного желания этого человека.

Теперь, когда я объяснил положение вещей в этом вопросе, я хочу подвести некоторые итоги и спросить Вас, что заставляет Вас утверждать, будто сказанное в статье Элифаса Леви и изложенное Е.П.Б. “прямо противоречит” моему учению? Э.Л. — оккультист и каббалист, он пишет для тех, кто уже заведомо хорошо знаком с азами каббалистических учений, и в изложении своей доктрины он пользуется особой фразеологией — и то же самое делает Е.П.Б. Она допустила лишь одну промашку — между словами “оккультная” и “доктрина” ей следовало вставить слово “западная” (см. третью строчку в редакторском комментарии). Она — в некотором смысле фанатик и не умеет писать, излагая свои мысли последовательно и бесстрастно, она забывает, что широкой публике нужно подробно объяснять как раз то, что самой ей представляется не требующим никаких пояснений. Ну, а поскольку Вы, кажется, уже готовы заметить: “Но ведь точно в таком же положении находимся и мы, и Вы тоже как будто забываете об этом” — то я хочу изложить здесь для Вас несколько пояснений.

Как отмечено на полях октябрьского номера “Теософиста”, идея “бессмертия” понимается посвящёнными и оккультистами совершенно иначе. Слово “бессмертный” мы можем отнести к одной только единой Жизни, взятой во всей её вселенской целокупности и полнейшей, абсолютной абстрактности — как то, что не имеет ни начала, ни конца и никогда не прерывается в своей продолжительности. Можно ли этот термин отнести к чему-либо ещё? Разумеется, нет.

По этой самой причине уже самые ранние халдеи перед термином “бессмертие” ставили несколько уточняющих определений. Одним из таких определений было редко употреблявшееся греческое слово “панэонический” — таким образом, панэоническое бессмертие начиналось вместе с манвантарой и заканчивалось с наступлением пралайи нашей Солнечной вселенной. А значит, длительность его составляет эон (или “период”) нашей пан, то есть “всей природы”. Бессмертен в этом случае тот, чьё отдельное самосознание, восприятие своего “Я” — в какую бы внешнюю форму оно ни было облачено — в своём панэоническом бессмертии не претерпевает никаких разрывов во времени: оно не прерывается ни на секунду на протяжении всего периода существования его эго. Существует несколько таких периодов, и каждому из них присвоено своё название в тайных учениях халдеев, греков, египтян и ариев, и если бы только они поддавались переводу — а переводу они не поддаются, так как заложенная в них идея всё равно останется непонятной уму западного человека — то я указал бы их здесь для Вас. Но на сегодня Вам достаточно знать хотя бы то, что человек, эго — вроде Вашего или моего — вполне может оставаться бессмертным от Круга к Кругу.

Скажем, к примеру: достигнув состояния полного Адепта (а им я, к сожалению, не являюсь), я начинаю своё бессмертие в нынешнем четвёртом Круге. В этом случае я обретаю способность по собственной воле останавливать длань Смерти. Но, когда, в конце концов, я буду обязан принять её, то мои знания тайн природы позволят мне сохранить своё сознание и восприятие себя как отдельного “Я” в качестве объекта моего собственного рефлексивного сознания и когнитивной деятельности. Избегнув тем самым какого бы то ни было расчленения принципов, что, как правило, происходит при наступлении физической смерти обычного человека, я продолжу оставаться в своём эго всё тем же Кут Хуми на протяжении всей цепочки рождений и жизней во всех семи мирах и арупа-локах вплоть до того времени, пока, в конце концов, я вновь не прибуду на нашу Землю уже в числе существ, представляющих собой человечество Пятой расы Пятого Круга.

В этом случае я действительно оставался бы “бессмертным” в течение непостижимо долгого (для Вас) периода времени, охватывающего собой миллиарды и миллиарды лет. Но становлюсь ли “Я” подлинно бессмертным в результате всего этого? Если только я не предприму некоторых усилий — таких, какие предпринимаю в данное время, — чтобы обеспечить себе ещё один отпуск, освобождающий меня из-под действия Закона Природы, то по завершении этого отпуска Кут Хуми исчезнет без следа, превратившись в какого-нибудь мистера Смита или в невинного Бабу. И есть люди, которые действительно становятся такими могущественными существами. Среди нас есть люди, способные обрести бессмертие на весь срок оставшихся Кругов, — а затем они займут назначенное им место среди наивысших Коганов, став “эго-духами”, обладающими планетарным сознанием.

Разумеется, монада “не погибает ни при каких обстоятельствах”, но Элифас говорит о личном — а не о духовном — эго, и Вы впали в то же самое заблуждение (и это вполне естественно), что и Ч.К.М. Должен признаться, тот фрагмент из “Исиды”, о котором я писал Вам в одном из своих давнейших писем, действительно изложен очень коряво. И мне, читая его, пришлось призвать на помощь “всю свою смекалку” — как говорят янки — и, кажется, мне удалось-таки связать концы с концами, но, боюсь, мне придётся ещё не один раз проделывать эту операцию, пока мы наконец не подведём черту под “Исидой”. Ясно, что она должна быть переписана наново во имя сохранения “фамильной чести”.

X. Да, разумеется, ни один смертный представить себе это не может, а потому и нет никакого проку обсуждать здесь этот вопрос.

X. Вы неверно поняли учение, поскольку ещё не знали всего того, о чём Вам рассказано теперь: (а) кто такие истинные сподвижники природы; и (б) что далеко не все сподвижники во зле сбрасываются в восьмую сферу, где и уничтожаются. Человек, по заложенным в нём потенциям, больше — гораздо больше! — расположен ко злу, чем к добру. То исключение из правил природы, которое превращается уже в правило, когда мы говорим об Адептах и колдунах, само имеет несколько исключений. Прочитайте внимательно тот фрагмент “Исиды”, который Ч.К.М. оставил непроцитированным (том I, сс. 352-353, абзац 3). Здесь она [Е.П.Б. — перев.] снова забывает ясно указать, что всё сказанное в этом фрагменте относится лишь к тем могучим колдунам, которые, вступив в сотрудничество с природой во имя зла, обретают средства, позволяющие им диктовать свою волю руке природы и тем самым также добиваться панэонического бессмертия. Но что это за бессмертие?! Уж лучше полная аннигиляция, чем такая жизнь! Неужели Вы не видите, что всё изложенное в “Исиде” обозначено там лишь вскользь и едва-едва намечено — ничто там не высказано полностью и не изложено до конца. Да, время приспело, но где работники, пригодные для выполнения столь гигантской задачи?

А вот что пишет м-р Хьюм (см. прилагаемое письмо, отмеченные места — 10 [X], а также 1, 2, 3). И теперь, после того как Вы познакомились с его возражениями против этой, по выражению м-ра Хьюма, самой неудовлетворительной доктрины — то есть доктрины, которую Вы вначале должны были изучить в целом и лишь затем могли бы переходить к её частностям, — я могу продолжить её разъяснение, рискуя тем, что и моё изложение покажется Вам столь же неудовлетворительным.

(1) Хотя они и “не оторвались целиком от своих шестого и седьмого принципов” и могут “проявлять активность” во время сеансов, но, тем не менее, между ними и наивысшими принципами, сохраняется глубокая пропасть вплоть до того самого дня, когда для них должна была бы наступить естественная смерть. Шестой и седьмой принципы [в обычных случаях — перев.] остаются пассивными и негативными, однако у умерших в результате несчастных случаев высшая и низшая группы испытывают притяжение друг к другу. Кроме того, у добродетельных и ничем себя не запятнавших эго низшая группа неодолимо тяготеет к шестому и седьмому принципам и, таким образом, либо мирно покоится, наслаждаясь счастливыми сновидениями, либо погружено в глубокий сон без сновидений, в котором и пребывает, пока не пробьёт назначенный час [естественной смерти — перев.].

Если Вы немного поразмыслите над этим и вспомните о принципе вечной справедливости и соразмерности вещей, то без труда поймёте, почему так происходит. Жертва — неважно, добродетельной она была при жизни или нет — не несёт ответственности за свою смерть даже в том случае, если эта её смерть является следствием того или иного поступка, совершённого ею в предыдущей жизни или в одном из её ещё более ранних воплощений. Иными словами, даже если эта смерть и является актом Закона Воздаяния, она всё-таки не является прямым результатом какого-то проступка, намеренно совершённого личным эго той жизни, в которой этой жертве случилось быть убитой. Доведись этой жертве прожить чуть дольше, она, возможно, и сумела бы искупить свою вину за прошлые грехи каким-то ещё более действенным способом, и поэтому даже в рассматриваемом случае эго — насильно принужденное расплатиться по долгам собственного создателя (предыдущего эго) — освобождается из-под ударов карающей руки правосудия.

Дхьян-коганы — а они никак не влияют на судьбу человеческого эго в период его [земной — перев.] жизни — оказывают защиту беспомощной жертве, когда та насильно вырывается из её родной среды и вбрасывается в другую раньше, чем она достигнет необходимой зрелости, соответствия этой новой среде и подготовленности к ней. Мы сообщаем Вам лишь о том, что знаем доподлинно, ибо нас заставляют учиться всему на собственном опыте. Вы понимаете, что я имею в виду, но не могу больше сказать Вам ни слова!

Да, жертвы — какими бы добродетельными или злонравными они ни были при жизни — покоятся мирным сном и пробуждаются лишь в час последнего Суда, то есть в час той наивысшей борьбы, которая разворачивается между шестым-седьмым принципами, с одной стороны, и пятым-четвёртым, с другой, у порога, ведущего в состояние созревания. Но даже и после этого — после того, как шестой и седьмой принципы, забрав частицу пятого, погрузятся в свой акашический самадхи — даже тогда может случиться так, что духовный прибыток от пятого принципа окажется слишком слабым для возрождения в девачане. В таком случае эго немедленно переоблачится в новое тело — станет новым “существом”-субъектом, созданным кармой жертвы (или не жертвы — это зависит от конкретного случая) — и вступит в период нового земного существования на этой или любой другой планете.

Таким образом, ни для кого — за исключением самоубийц и оболочек — не существует никакой возможности быть привлечёнными в комнату для сеансов. Отсюда становится ясно, что “это учение никак не противоречит нашему прошлому учению” и что “оболочек” будет много, а духов — крайне мало.

(2) По нашему скромному мнению, разница здесь огромна. Наш подход к этому вопросу может оказаться весьма неприемлемым для компаний, занимающихся страхованием жизни, поскольку мы полагаем, что если и существуют вообще такие люди, которые предавались бы перечисленным порокам, будучи абсолютно уверенными в том, что именно такой образ жизни и приведёт их в конце концов к преждевременной смерти, то их всё же крайне мало. Это — кара майи. Разумеется, этим “порокам” не избежать наказания, но всё-таки наказанию подвергается причина, а не следствие — тем более такое следствие, которое хоть и вероятно, но всё же не может быть с точностью предсказано.

Самоубийцей, по-Вашему, можно с равным успехом назвать как человека, погибшего во время бури в море, так и такого, кто убивает себя, “просиживая дни и ночи за письменным столом”. Да, человек вполне может захлебнуться в воде, да и умственное перенапряжение может вызвать размягчение мозга и последующую смерть. Но в таком случае человек вообще никогда не должен пересекать калапани и даже не должен никогда принимать ванну из-за риска потерять в ней сознание и утонуть (а такие случаи, как все мы знаем, действительно происходят). Не должен человек в этом случае и исполнять свой долг — тем более жертвовать собой, как поступают многие из нас (например, Е.П.Б.), во имя благородной и благой цели. Разве назовёт её м-р Хьюм самоубийцей, если в разгар её нынешних трудов её внезапно постигнет смерть?

Нет, всё дело здесь только в личной мотивации, и наказанию человек подвергается только в тех случаях, если он несёт прямую ответственность, и больше никогда. В случае жертв несчастных случаев мы видим, что час их естественной смерти оказывается приближенным в силу случайных причин, тогда как самоубийцы вызывают смерть добровольно, они действуют так намеренно, полностью осознавая, каковы будут непосредственные последствия их действий. Таким образом, человек, кончающий с собою в приступе временного умопомешательства, к глубокому сожалению компаний, занимающихся страхованием жизни, а нередко и на их беду, не является felo de se. И, находясь в кама-локе, он не окажется беспомощной жертвой её искушений, а просто спит, как и любая другая жертва.

А вот какой-нибудь Гито не останется в атмосфере Земли вместе с осеняющими его высшими принципами — пусть и пребывающими в инертном, парализованном состоянии. Гито сейчас перешёл в такое состояние, на всём протяжении которого он будет вновь и вновь вечно стрелять в своего президента, тем самым путая и ломая судьбы миллионов людей, и его без конца будет преследовать одно и то же переживание: очередной судебный процесс над ним и очередная казнь. Каждый раз, переживая заново воспоминания обо всех своих делах и мыслях — особенно тех, которым он предавался, стоя у виселицы . . . его судьба.

Что же касается всех тех, кого могли “подкосить холера, чума или тропическая лихорадка”, то эти болезни никогда не подействовали бы на них, не будь семена подобных заболеваний уже заложены в этих людей от рождения.

“А значит, получается, что в основной своей массе физические феномены у спиритуалистов”, мой дорогой брат, на самом деле происходят не “благодаря этим духам”, а благодаря “оболочкам”.

(3) “Духи добропорядочных, но вполне обычных среднестатистических людей, умерших естественной смертью, . . . пребывают в атмосфере Земли от нескольких дней до нескольких лет” — и продолжительность этого периода зависит от степени их готовности к встрече не со своим творцом, а со своим творением — это сложнейший вопрос, с которым Вы познакомитесь позже, когда и Вы тоже будете более готовы к этому. Но с чего бы им “вступать в общение [с живыми людьми — перев.]”? Разве дорогие Вам люди общаются с Вами во время сна в объективном мире? Ваши духи — в часы опасности или когда Вы остро ощущаете в душе притяжение друг к другу — начинают вибрировать в одном и том же потоке мысли, и тогда между вашими телами возникает что-то вроде духовного телеграфного провода. В этом случае возможны и встречи обоих духов друг с другом, и последующие воспоминания об этом у обеих сторон. Но ведь это касается живых, а не мёртвых тел. А как же может 5-й принцип воздействовать на живой организм или сообщаться с ним, когда он пребывает в бессознательном состоянии (см. выше)? — Только в одном случае: если к этому моменту он уже превратился в оболочку. Если он [5-й принцип — перев.] по каким-то причинам находится в этом состоянии летаргии в течение нескольких лет, то дух живого человека может, как Вам уже было сказано, подниматься к нему, и это происходит гораздо легче, чем когда он находится в девачане, где дух уже слишком глубоко погружён в переживание собственного личного блаженства, чтобы ещё и обращать внимание на вторгающийся элемент. Я утверждаю: это для них уже невозможно.

(4) Извините, но здесь я Вам вынужден возразить. Мне ничего не известно ни о каких “тысячах духов”, которые якобы появляются в кружках [спиритуалистов]. Кроме того, я решительно ничего не знаю ни об одном кружке, который отличался бы “совершенной чистотой души” и проповедовал бы “высочайшую мораль”. Надеюсь, меня не станут причислять к клеветникам — за последнее время на меня наклеили и без того достаточно других ярлыков, — но истина требует от меня заявить Вам, что Аллан Кардек вовсе не отличался безупречностью при жизни и не превратился с тех пор в наичистейшего духа. Что же касается их “высочайшей морали”, то неподалёку от меня проживает один дугпа-шаммар — человек, примечательный во всех отношениях. Как колдун он не очень силён, но зато он отменный пьяница, вор и лжец — и при этом речист не в меру. В этой последней своей ипостаси он даст фору любому Глэдстону, Бредлафу и даже преподобному Г.У. Бичеру — а последнему во всех Соединённых Штатах не найти равных как по части красноречия в его проповеди морали, так и по части нарушения заповедей, завещанных его же собственным Господом Богом. Когда этому шапа-тун ламе крепко хочется выпить, то он может легко выжать годовой запас слёз из своих слушателей, желтошапочников-мирян, рассказывая им о том, как только что, вот этим самым утром, он горько раскаялся во всех своих грехах и как жестоко при этом страдал, а тем же вечером уже готов напиться до беспамятства и обворовать всю деревню, погрузив жителей в беспробудный сон. Когда проповедуют и поучают морали в каких-то определённых целях, то это ещё ни о чём не говорит. Прочитайте статью, написанную “Дж.П.Т.” в журнале “Лайт”, и вы найдёте в ней подтверждение моих слов.

(Для А.П.С.) X p. 6 {с. 126 выше}). “Обскурация” наступает лишь после того, как в Сферу Следствий переходит самый последний человек, относящийся к тому или иному Кругу. Природа представляет собой слишком хороший, с математической точностью отлаженный организм, чтобы допускать возможность сбоев при осуществлении своих функций. Обскурация той планеты, на которой сейчас происходит эволюция человеческих рас пятого Круга, конечно же, “случится после появления этих avant couriers” здесь в наши дни. Но прежде, чем наступят эти времена, мы успеем с Вами проститься навсегда, ибо нам уже никогда не будет суждено встретиться вновь: Вам — в качестве редактора журнала “Пионер”, а мне — в роли его скромного корреспондента.

А теперь, когда Вы увидели, что октябрьский номер “Теософиста” был не так уж и неправ и сказанное там ничуть не “противоречит прежнему учению”, может ли К.Х. попросить Вас попробовать “примирить обе позиции”?

Чтобы облегчить задачу, я пришлю Вам несколько рукописей Элифаса: они ещё никогда не публиковались и написаны крупным, отчётливым, прекрасным почерком, при этом сопровождаются множеством моих пометок. Для Вас это послужит лучшим ключом к разгадке каббалистических загадок.

На этой неделе мне нужно будет написать м-ру Хьюму, утешить его и указать, что если у него нет острого желания жить, то ему незачем и беспокоиться по поводу девачана. Если человек неспособен крепко любить и так же крепко ненавидеть, он не окажется ни в девачане, ни в авичи. Слова о том, что “природа исторгает тёплых из уст своих” означают лишь одно: в кама-локе и в девачане она уничтожает их личные эго (а не их оболочки и уж тем более не шестой принцип). Однако это отнюдь не мешает им немедленно родиться ещё раз, и если жизни их не оказались слишком уж сильно дурны, то ничто не помешает и вечной монаде обнаружить страницу минувшей жизни на её должном месте в Книге Жизни.

К. Х.

Предыдущее письмо № 20b	Оглавление	Следующее письмо № 125
(предположительная хронологическая последовательность)

Сноски

---