Изменения

Скажем даже больше: ''мы знаем'', что система десятичного счисления наверняка была известна человечеству уже в самые первые века глубочайшей архаики, так как вся астрономическая и геометрическая терминология в сокровенном жреческом языке строилась именно на числе "десять", то есть на сочетании мужского и женского начал, и поскольку расчёты пирамиды Хеопса опираются на эту самую десятичную систему счисления, а вернее на однозначные числа и их комбинации с ''ничто''. Но об этом уже было достаточно подробно рассказано в "Разоблачённой Исиде", и поэтому сейчас нет никакой нужды повторяться и возвращаться к этому вопросу.  

Скажем даже больше: ''мы знаем'', что система десятичного счисления наверняка была известна человечеству уже в самые первые века глубочайшей архаики, так как вся астрономическая и геометрическая терминология в сокровенном жреческом языке строилась именно на числе "десять", то есть на сочетании мужского и женского начал, и поскольку расчёты пирамиды Хеопса опираются на эту самую десятичную систему счисления, а вернее на однозначные числа и их комбинации с ''ничто''. Но об этом уже было достаточно подробно рассказано в "Разоблачённой Исиде", и поэтому сейчас нет никакой нужды повторяться и возвращаться к этому вопросу.  

Символика лунных и солнечных божеств так тесно переплетена между собой, что практически невозможно отделить друг от друга такие глифы, как яйцо, лотос и различные "священные" животные. Например, глубочайшим почтением был окружён в Египте ''ибис'', священная птица Исиды (Исида нередко изображалась с головой этой птицы), а также Меркурия, или вернее Тота (поскольку Меркурий, по преданию, принял этот образ, спасаясь от Тифона). Там, по словам Геродота (Книга вторая, 75 и далее), существовало два рода ибисов: один ''совершенно чёрный'', а другой — чёрно-белой окраски.<ref>См. Геродот. История в девяти книгах. Книга вторая. Евтерпа, 75-76. Ленинград: Наука, 1972. СС. 102-103.</ref> Считалось, что первый воюет и истребляет крылатых змей, которые с наступлением весны летят из Аравии и наводняют собою Египет. Второй же являлся священной птицей Луны, так как с обращённой к нам стороны эта планета белая и блестящая, а со скрытой от Земли стороны — мрачная и чёрная.<ref>См.: Ragon, Orthodoxie Maçonnique — p. 573 (SDR, TUP).</ref> Кроме того, ибисы убивают земных змей и производят страшное опустошение в крокодильих яйцекладках, спасая тем самым Египет от переполнения Нила этими ужасными ящерообразными тварями. Считается, что ибис всё это делает при луне, а значит, при содействии Исиды, так как луна является её небесным символом.  

Символика лунных и солнечных божеств так тесно переплетена между собой, что практически невозможно отделить друг от друга такие глифы, как яйцо, лотос и различные "священные" животные. Например, глубочайшим почтением был окружён в Египте ''ибис'', священная птица Исиды (Исида нередко изображалась с головой этой птицы), а также Меркурия, или вернее Тота (поскольку Меркурий, по преданию, принял этот образ, спасаясь от Тифона). Там, по словам Геродота (Книга вторая, 75 и далее), существовало два рода ибисов: один ''совершенно чёрный'', а другой — чёрно-белой окраски.<ref>См. Геродот. История в девяти книгах. Книга вторая. Евтерпа, 75-76. Ленинград: Наука, 1972. СС. 102-103.</ref> Считалось, что первый воюет и истребляет крылатых змей, которые с наступлением весны летят из Аравии и наводняют собою Египет. Второй же являлся священной птицей луны, так как с обращённой к нам стороны эта планета выглядит белой и сверкающей, а со скрытой от Земли стороны представлялась мрачной и чёрной.<ref>См.: Ragon, Orthodoxie Maçonnique — p. 573 (SDR, TUP).</ref> Кроме того, ибисы, как говорили, убивают земных змей и производят страшное опустошение в крокодильих яйцекладках, спасая тем самым Египет от переполнения Нила этими ужасными ящерообразными тварями. Считается, что ибис всё это делает при луне, а значит, при содействии Исиды, так как луна является её небесным символом.  

Но к эзотерической истине, лежащей в основе народных мифов, гораздо ближе стоят легенды, рассказывающие о том, как Гермес, по описанию Абенефа (De cultu Egypt.)<ref>Liber de cultura Aegyptiorum. </ref>, принял образ этой птицы, чтобы охранять египтян и обучать их оккультным искусствам и наукам.<ref>См. Ragon, Orthodoxie — pp. 573-574 (''SDR'', TUP).</ref> Всё это просто-напросто означает, что птица ''ibis religiosa'' обладала и обладает "магическими" способностями, так же как и многие другие птицы, в первую очередь альбатрос, а также легендарный белый лебедь, лебедь Вечности и Времени, {{Стиль С-Капитель|Калаханса}}.

Но к эзотерической истине, лежащей в основе народных мифов, гораздо ближе стоят легенды, рассказывающие о том, как Гермес, по описанию Абенефа (De cultu Egypt.)<ref>Liber de cultura Aegyptiorum. </ref>, принял образ этой птицы, чтобы охранять египтян и обучать их оккультным искусствам и наукам.<ref>См. Ragon, Orthodoxie — pp. 573-574 (''SDR'', TUP).</ref> Всё это просто-напросто означает, что птица ''ibis religiosa'' обладала и обладает некими "магическими" способностями, так же как и многие другие птицы, в первую очередь альбатрос, а также легендарный белый лебедь, "лебедь вечности и времени", {{Стиль С-Капитель|КАЛАХАНСА}}.

А иначе что заставляло все древние народы, которые были отнюдь не глупее нас, испытывать этот суеверный ужас перед убийством некоторых птиц? В Египте человеку, убившему ибиса или золотого ястреба — символа Солнца и Осириса — грозила почти неминуемая смертная казнь.<ref>Там же — p. 574 (примеч.) (SDR, TUP).</ref> У некоторых народов птицы почитались столь велико, что, например, Зороастр в своих установлениях запрещает убийство птиц, называя это ужасным злодеянием.  

А иначе что заставляло бы все древние народы, которые были отнюдь не глупее нас, испытывать этот суеверный ужас перед убийством некоторых птиц? В Египте человеку, убившему ибиса или золотого ястреба — символа солнца и Осириса — грозила почти неминуемая смертная казнь.<ref>Там же — p. 574 (примеч.) (SDR, TUP).</ref> У некоторых народов птицы почитались столь велико, что, например, Зороастр в своих установлениях запрещает убийство птиц, называя это ужасным злодеянием.  

Сегодня, в наш просвещённый век, нам смешно слышать и о всевозможных способах гадания. Но почему же тогда столько поколений людей верило в возможность предсказания будущего с помощью птиц, верило даже в зоомантию, которая, по словам Лексикона "Свида",<ref>(Σουΐδας) — византийский лексикограф</ref> была завещана Орфеем, объяснившим, каким образом в яичном желтке и белке,

Сегодня, в наш просвещённый век, нам смешно и слышать о всевозможных способах гадания. Но почему же тогда столько поколений людей верило в возможность предсказания будущего с помощью птиц, верило даже в зоомантию, которая, если верить лексикону "Свида",<ref>(Σουΐδας) — византийский лексикограф</ref> была завещана Орфеем, объяснившим, каким образом в яичном желтке и белке

{{Стр| 363 |ЛОГОСЫ, РОЖДАЮЩИЕСЯ ИЗ ЯЙЦА}}

{{Стр| 363 |ЛОГОСЫ, РОЖДАЮЩИЕСЯ ИЗ ЯЙЦА}}

при определённых условиях можно было различить всё, что вылупившейся из этого яйца птице предстояло бы увидеть вокруг себя за свою короткую жизнь. Это оккультное искусство, которое три тысячи лет назад требовало от человека огромных знаний и умений производить сложнейшие математические расчёты, сегодня пришло в полнейший упадок, и теперь разве что какие-нибудь старухи-кухарки да гадалки занимаются тем, что по яичному белку в стакане предсказывают будущее мечтающим о замужестве камеристкам.

при определённых условиях можно было различить всё, что вылупившейся из этого яйца птице предстояло бы увидеть вокруг себя за свою короткую жизнь. Это оккультное искусство, которое три тысячи лет назад требовало от человека огромных знаний и умений производить сложнейшие математические расчёты, сегодня пришло в полнейший упадок, и теперь разве что какие-нибудь старухи-кухарки да гадалки занимаются тем, что по яичному белку в стакане предсказывают будущее мечтающим о замужестве камеристкам.

Но есть свои священные птицы и у христиан: например, голубь, символ Святого Духа. Не чурались они и освящения животных. Известная ''евангельская'' животная символика — телец, орёл, лев и ангел (на самом деле это херувим или серафим, то есть испускающий из себя огонь крылатый змей) — имеет под собой ту же языческую основу, что и символика египтян и халдеев. Образы этих четырёх животных, собственно говоря, символизируют собой четыре элемента (стихии) и четыре ''низших'' принципа в человеке.<ref>См. Ragon, Orthodoxie — p. 574 (примеч.) (''SDR'', TUP). </ref> При этом, однако, они — в физическом, материальном смысле — соответствуют тем четырём созвездиям, которые образуют как бы ''свиту'', ''кортеж'' солнечного бога, и во время зимнего солнцестояния они занимают своё место в четырёх кардинальных точках зодиакального круга.<ref>См. там же.</ref> Образы этих четырёх "животных" можно увидеть во многих римско-католических изданиях Нового Завета, в которых публикуются ''портреты'' евангелистов. Это животные из Меркавы<ref>Меркава (''иврит'') — колесница.</ref> Иезекииля.

Но есть свои священные птицы и у христиан — например, голубь, символ Святого Духа. Не чурались они и освящения животных. Известная ''евангельская'' животная символика — телец, орёл, лев и ангел (на самом деле это херувим или серафим, то есть испускающий из себя огонь крылатый змей) — имеет под собой ту же языческую основу, что и символика египтян и халдеев. Образы этих четырёх животных, собственно говоря, символизируют собой четыре элемента (стихии) и четыре ''низших'' принципа в человеке.<ref>См. Ragon, Orthodoxie — p. 574 (примеч.) (''SDR'', TUP). </ref> При этом, однако, они — в физическом, материальном смысле — соответствуют тем четырём созвездиям, которые образуют как бы ''свиту'', ''кортеж'' солнечного бога, и во время зимнего солнцестояния они занимают своё место в четырёх кардинальных точках зодиакального круга.<ref>См. там же.</ref> Образы этих четырёх "животных" можно увидеть во многих римско-католических изданиях Нового Завета, в которых публикуются ''портреты'' евангелистов. Это животные из меркавы<ref>Меркава (''иврит'') — колесница.</ref> Иезекииля.

Как верно отмечает Рагон,  

Как верно отмечает Рагон,  

{{Стиль А-Цитата|"Древние иерофанты так тонко скомбинировали между собой принципы и символы своих религиозных философий, что для исчерпывающего толкования этих символов необходимо знать ''все'' ключи к ним и уметь соединять их друг с другом" <ref>См. Ragon, Orthodoxie: "Иерофанты скомбинировали между собой принципы и символы своих религиозных философий таким образом, что для исчерпывающего толкования этих символов необходимо знать три отличные друг от друга системы (аллегорическую, историческую и астрономическую)"'' —'' p. 574 (примеч.) (''SDR'', TUP). </ref>}}

{{Стиль А-Цитата|"Древние иерофанты так тонко скомбинировали между собой принципы и символы своих религиозных философий, что для исчерпывающего толкования этих символов необходимо знать ''все'' ключи к ним и уметь соединять их друг с другом" <ref>См. Ragon, Orthodoxie: "Иерофанты скомбинировали между собой принципы и символы своих религиозных философий таким образом, что для исчерпывающего толкования этих символов необходимо знать три отличные друг от друга системы (аллегорическую, историческую и астрономическую)"'' —'' p. 574 (примеч.) (''SDR'', TUP). </ref>}}

Но, даже располагая ключами к трём из семи их систем: ''антропологической'', ''психической'' и ''астрономической'', мы сможем дать им лишь ''самое приблизительное'' толкование. Два главных толкования — высшее и низшее, духовное и физиологическое — хранились ими в глубочайшей тайне до тех самых пор, пока физиологическое не оказалось в руках у профанов. До тех самых пор то, что теперь приобрело чисто (или нечисто) фаллический характер, у ''доисторических'' иерофантов считалось наукой, столь же глубокой и таинственной, как наши сегодняшние биология и физиология. Никто, кроме них, не имел доступа к ней, к плоду их личных изысканий и открытий. Что же касается двух других систем, то они относились к вопросам, связанным с творцами-богами (теогония) и творцом-человеком, то есть касались тайн области идеальной и области практической. Эти толкования были облачены в такую иносказательную форму и так сложно связаны между собой, что даже многие из тех, кому удавалось открыть смысл одного толкования, всегда натыкались на непреодолимую стену в понимании смысла других и так и не могли разгадать их в достаточной мере, чтобы возникла угроза их разглашения. Соотношение между первой, высшей системой, и четвёртой — теогонией и антропогонией — почти всегда оказывалось непостижимым. И доказательства этого мы находим в "Священном Писании" евреев.  

Но, даже располагая ключами к трём из семи их систем: ''антропологической'', ''психической'' и ''астрономической'', мы сможем дать им лишь ''самое приблизительное'' толкование. Два главных толкования — высшее и низшее, духовное и физиологическое — хранились ими в глубочайшей тайне до тех самых пор, пока физиологическое не оказалось в руках у профанов. До тех самых пор то, что теперь приобрело чисто (или нечисто) фаллический характер, у ''доисторических'' иерофантов считалось наукой, столь же глубокой и таинственной, как наши сегодняшние биология и физиология. Никто, кроме них, не имел доступа к ней, к плоду их личных изысканий и открытий. Что же касается двух других систем, то они относились к вопросам, связанным с творцами-богами (теогония) и творцом-человеком, то есть касались тайн области идеальной и области практической. Эти толкования были облачены в такую иносказательную форму и так сложно связаны между собой, что даже многие из тех, кому удавалось открыть смысл одного толкования, всегда натыкались на непреодолимую стену в понимании смысла других и так и не могли разгадать их в достаточной мере, чтобы возникла угроза их разглашения. Соотношение между первой, высшей системой, и четвёртой — теогонией и антропогонией — почти всегда оказывалось непостижимым. И доказательства этого мы находим в еврейском "священном писании".  

Благодаря своей способности откладывать яйца, змея и стала символом мудрости и эмблемой логосов, то есть ''саморождённых''. В храме, расположенном на острове Фила в Верхнем Египте, приготовляли искусственное яйцо, сделанное из глины,

Благодаря своей способности откладывать яйца, змея и стала символом мудрости и эмблемой логосов — ''саморождённых''. В храме, расположенном на острове Фила в Верхнем Египте, приготовляли искусственное яйцо, сделанное из глины,

{{Стр| 364 |ТАЙНАЯ ДОКТРИНА}}

{{Стр| 364 |ТАЙНАЯ ДОКТРИНА}}

смешанной с различными благовониями, а затем особыми способами выводили из него рогатую гадюку (cerastes). В индийских же храмах то же самое в древности делалось с коброй. Бог-''творец'' вылупляется из яйца, которое выходит изо рта Кнефа в образе крылатого змея, так как змей является символом высшей премудрости. У евреев его глифом выступают "летающие или огненные змеи"<ref>Е.П.Б. ссылается на англ. текст Книги Чисел (21, 6 и 9). В англ. тексте говорится о "fiery serpents", которые в русском тексте переведены как "ядовитые змеи", а не "огненные змеи" (а в старославянском тексте – как "змии умерщвляющие").</ref> Моисея и пустыни, а у александрийских мистиков он превращается в Офио-Христоса, Логоса гностиков.<ref>См. Jennings, Rosicrucians: "Офиты, как рассказывают, утверждали, будто змей из Книги Бытия есть Логос и "Спаситель". Этот Логос представлял собой божественную премудрость . . . — 1:273 (''SDR'', TUP). </ref>  

смешанной с различными благовониями, а затем особыми способами выводили из него рогатую гадюку (cerastes). В индийских же храмах то же самое в древности проделывалось с коброй. Бог-''творец'' вылупляется из яйца, которое выходит изо рта Кнефа в образе крылатого змея, так как змей является символом высшей премудрости. У евреев его глифом выступают "летающие или огненные змеи"<ref>Е.П.Б. ссылается на англ. текст Книги Чисел (21, 6 и 9). В англ. тексте говорится о "fiery serpents", которые в русском тексте переведены как "ядовитые змеи", а не "огненные змеи" (а в церковнославянском тексте – как "змии умерщвляющие").</ref> Моисея и пустыни, а у александрийских мистиков он превращается в Офио-Христоса — логоса гностиков.<ref>См. Jennings, Rosicrucians: "Офиты, как рассказывают, утверждали, будто змей из Книги Бытия есть логос и "спаситель". Этот логос представлял собой божественную премудрость . . . — 1:273 (''SDR'', TUP). </ref>  

Протестанты пытаются доказать, будто аллегория о медном змее и "огненных змеях" напрямую связана с тайной Христа<ref>См.: Ф.А. Пауэр. Сборник текстов по античной и современной истории (F. A. Power, The Book of Texts of Ancient and Modern History, 1879): “У евреев образ медного змея считался символом воскресения: именно благодаря ему умирающий обретал жизнь . . . Так же, как змей был поднят [Моисеем], так и Христос будет возвышен — подобно тому, как укушенные огненными змеями исцелялись, лишь взглянув на медного змея . . .  Вот такого рода аналогии мы с полным правом можем провести между поднятием "на знамя" медного змея и распятием Иисуса Христа" — p. 473 (SDR, TUP).</ref> и распятья'''[1],''' но, откровенно говоря, она имеет гораздо больше отношения к ''таинству рождения'', не связанному с яйцом и его центральным зародышем, то есть с ''кругом и его центральной точкой''. Столь сакрального смысла образ медного змея никогда не имел, да и сам медный змей, собственно говоря, никогда не почитался выше ''"огненных змеев": он лишь служил естественным целебным средством от их укусов''. Здесь важно понимать, что словом "медный" в символогии обозначалось женское начало, а словами "огненный" или "золотой" — мужское.<ref>См. там же: "Тремя самыми прославленными эмблемами, присутствовавшими в древнегреческих мистериях, были: фаллос — Ι; яйцо — Ο, а также змей — Φ . . . Первый в любом случае выступал эмблемой Солнца, то есть огня, мужской или активной репродуктивной силы. Второе обозначало пассивную природу, то есть женское начало . . ." — 1:274-275 (''SDR'', TUP). </ref>'''[2]'''  

Протестанты пытаются доказать, будто аллегория о медном змее и "огненных змеях" напрямую связана с тайной Христа<ref>См.: Ф.А. Пауэр. Сборник текстов по античной и современной истории (F. A. Power, The Book of Texts of Ancient and Modern History, 1879): “У евреев образ медного змея считался символом воскресения: именно благодаря ему умирающий обретал жизнь . . . Так же, как змей был поднят [Моисеем], так и Христос будет возвышен — подобно тому, как укушенные огненными змеями исцелялись, лишь взглянув на медного змея . . .  Вот такого рода аналогии мы с полным правом можем провести между поднятием "на знамя" медного змея и распятием Иисуса Христа" — p. 473 (SDR, TUP).</ref> и распятья'''[1],''' но, откровенно говоря, она имеет гораздо больше отношения к ''таинству рождения'', не связанному с яйцом и его центральным зародышем (иначе говоря, с ''кругом и его центральной точкой''). Столь сакрального смысла образ медного змея никогда не имел, да и сам медный змей, собственно говоря, никогда не почитался выше ''"огненных змеев": он лишь служил естественным целебным средством от их укусов''. Здесь важно понимать, что словом "медный" в символогии обозначалось женское начало, а словами "огненный" или "золотой" — мужское.<ref>См. там же: "Тремя самыми прославленными эмблемами, присутствовавшими в древнегреческих мистериях, были: фаллос — Ι; яйцо — Ο, а также змей — Φ . . . Первый в любом случае выступал эмблемой солнца, то есть огня, мужской или активной репродуктивной силы. Второе обозначало пассивную природу, то есть женское начало . . ." — 1:274-275 (''SDR'', TUP). </ref>'''[2]'''  

Как мы показали чуть выше, упоминания о яйце встречаются довольно часто и в "Книге мёртвых". Могучий Ра остаётся в яйце всё время, пока идёт борьба между "мятежными детьми"<ref>См. Древнеегипетская Книга мёртвых. Слово Устремлённого к Свету. М.: ЭКСМО, 2011, гл. 21 ("Представление умершего богам. Хвалы и прославления"). С. 83: ". . . эти слова отсылают к завоеванию восточной части небес "детьми мятежа", откуда и произошла великая битва в небесах и на всей земле".</ref> и Шу (который есть одновременно и солнечная энергия, и дракон тьмы)<ref>См. Livre des Morts: "Шу символизирует могущество Солнца. Он восторжествовал над хаосом, благодаря своей победе над началами зла . . . "детьми мятежа" — p. 72 (xvii, примеч. 2) (''SDR'', TUP). </ref> (гл. XVII). Умерший, находясь в своём  

Как мы показали чуть выше, упоминания о яйце встречаются довольно часто и в "Книге мёртвых". Могучий Ра остаётся в яйце всё время, пока идёт борьба между "мятежными детьми"<ref>См. Древнеегипетская Книга мёртвых. Слово Устремлённого к Свету. М.: ЭКСМО, 2011, гл. 21 ("Представление умершего богам. Хвалы и прославления"). С. 83: ". . . эти слова отсылают к завоеванию восточной части небес "детьми мятежа", откуда и произошла великая битва в небесах и на всей земле".</ref> и Шу (который есть одновременно и солнечная энергия, и дракон тьмы)<ref>См. Livre des Morts: "Шу символизирует могущество Солнца. Он восторжествовал над хаосом, благодаря своей победе над началами зла . . . "детьми мятежа" — p. 72 (xvii, примеч. 2) (''SDR'', TUP). </ref> (гл. XVII). Умерший, находясь в своём