Мэйбл Коллинз - Через Золотые Врата. Глава 2. Тайна порога

I

Нет сомнения, что входя в новую фазу жизни, с чем-то придётся порвать. «Как стал мужем, то оставил младенческое». Св. Павел показал этими и многими другими оставленными им для нас словами, что он отведал эликсира жизни, что он был на пути к Золотым Вратам. С каждой каплей божественного напитка, попадающего в чашу удовольствия, что-то выводится из неё, чтобы дать место для магической капли. Ведь природа щедра к своим детям — чаша человека всегда полна до краёв; и если он решит попробовать тонкой и жизнедающей эссенции, он должен отбросить что-то из более грубой и менее чувствительной части себя. Это должно делаться ежедневно, ежечасно, каждую минуту, с той целью, чтобы глоток жизни мог увеличиваться постоянно. И чтобы делать это неотступно, человек должен быть своим собственным наставником и учителем, должен понять, что ему всё время требуется мудрость, должен быть готов к практике любой аскезы, непоколебимо применять розгу против самого себя, чтобы достичь своей цели. Для всякого серьёзно относящегося к этому предмету очевидно, что лишь человек, у которого есть потенциал и жизнелюба, и стоика, имеет шанс войти в Золотые Врата. Он должен быть способен испробовать и оценить до самой тонкой составляющей каждую радость, которую может дать существование, и должен быть в состоянии отказать себе во всех удовольствиях, причём не страдая от этого отказа. Завершив развитие этой двоякой способности, он будет уже в состоянии начать сортировать свои удовольствия, отсеивая принадлежащие исключительно плотскому человеку. Когда все они уже отброшены, придётся иметь дело со следующим рядом ещё более утончённых удовольствий. И способ работы с ними, который позволит найти человека суть жизни — вовсе не метод, преследуемый стоическим философом. Стоик не допускает, что в удовольствии есть радость, и отказывая себе в одном, теряет и другое. Но истинный философ, изучавший саму жизнь, не привязываясь к какой-либо системе мысли, видит, что внутри скорлупы есть ядро, и что вместо того, чтобы сгрызать весь орех, подобно грубому и неразборчивому едоку, сущность его можно извлечь, расколов и выбросив скорлупу. Всякая эмоция, всякое ощущение поддаётся этому процессу, иначе они не могли бы быть частью развития, существенно важной для человеческой природы. Ведь то, что у него есть и сила, и жизнь, и совершенствование, и что каждый отрезок его пути полон средств, помогающих ему двигаться к цели, могут отрицать лишь те, кто отказывается признавать существование жизни отдельно от материи. Но их позиция настолько произвольна, что бесполезно её рассматривать или бороться с ней. Невидимое всё время давит на видимое, нематериальное пересиливает материальное; знаки и символы, из тех, что за пределами материи, всё время ждут человека материи, чтобы он попробовал и взвесил их. Те, кто не делают этого, выбрали место остановки произвольно, и нельзя ничего поделать, кроме как оставить их там, не беспокоя, совершающими ту рутинную работу, которую они считают предельной активностью существования.

II

Нет сомнения, что человек должен обучаться, чтобы воспринимать то, что за пределами материи, так же, как он должен учиться воспринимать то, что в материи. Каждый знает, что ранний возраст ребёнка — это долгий процесс отладки, обучение пониманию применения чувств к особым областям их действия, а также практики упражнения трудных, сложных, но всё же несовершенных органов в восприятии мира материи. Намерения ребёнка серьёзны и он действует без колебаний, если намеревается жить. Некоторые дети, родившиеся на свет, оступаются от него и отказываются штурмовать лежащую перед ними гигантскую задачу, которую надлежит выполнить, чтобы сделать жизнь в материи возможной. Они возвращаются в ряды нерождённых; мы видим их отложившими свой многообразный инструмент, тело, и впадающих в сон. Так же обстоит дело и с огромной толпой человечества, после того как она восторжествовала, победила мир материи и получила в нем удовольствие. Представители этой толпы, которые кажутся столь могущественными и самоуверенными в знакомых им владениях — дети перед лицом нематериальной вселенной. И мы видим, как они повсюду, ежедневно и ежечасно, отказываются вступить в неё, снова погружаясь в ряды обывателей физической жизни, цепляясь за сознание, которое они пережили и понимают. Интеллектуальное отвергание всего чисто духовного знания — наиболее заметный знак этой лености, в которой мыслители, остановившиеся где бы то ни было, несомненно виновны.

Что первая попытка тяжела, это очевидно, и ясно, что это вопрос как стойкости, так и волевого действия. Но нет пути получения этой силы, или её использования по получении, кроме упражнения воли. Напрасно ожидать родиться с великими владениями. В царстве жизни нет наследия, кроме наследия собственного прошлого человека. Он должен накопить своё. Это очевидно каждому наблюдателю жизни, который глядит своими глазами, не ослепляя их предрассудками; и даже, когда предрассудки есть, невозможно для человека здравомыслящего не признать этот факт. Это отсюда мы получили доктрину наказания и спасения, длящегося целые века после смерти, или вечного. Эта доктрина — узкая и примитивная манера выражения факта Природы — что посеет человек, то он и пожнёт. Великий ум Сведенборга увидел этот факт так ясно, что он утвердил его, как конечную истину для этого конкретного существования; его предрассудки сделали для него невозможным понять возможность новых действий, когда уже нет чувственного мира, в котором можно действовать. Он был слишком догматичным для научного наблюдения, и не мог увидеть, что как весна следует за осенью, и день за ночью, так же и рождение должно следовать за смертью. Он подошёл очень близко к порогу Золотых Врат и шагнул за пределы обычного интеллектуализма, только чтобы приостановиться на точке лишь одним шагом дальше. Полученный им проблеск запредельной жизни показался ему содержащим вселенную, и на этом фрагменте опыта он построил теорию, заключающую всю жизнь, и отказался продвигаться вперёд за пределы этого состояния или признать какие-либо возможности вне его. Это лишь ещё одна форма той утомительной рутины. Но Сведенборг стоит первым в сонме свидетелей того факта, что Золотые Врата существуют и могут быть увидены с высот мысли, и он послал нам лёгкую волну ощущения с их порога.

III

Если человек раз примет во внимание значение этих Врат, для него уже очевидно, что кроме как через них, нет другого пути из этой формы жизни. Только они могут пропустить человека туда, где он становится плодом того, цветком чего является человечество. Природа — добрейшая из матерей для тех, кто в ней нуждается; она никогда не устаёт от своих детей и не желает уменьшения их в численности. Её дружественные объятия широко распахнуты для гигантского сонма тех, кто желает родиться и обитать в формах; и пока они всё ещё желают этого, она продолжает гостеприимно улыбаться. Почему должна она захлопывать перед кем-либо свои двери? Когда единая жизнь в её сердце не изнашивается и на сотую часть от того, что душа жаждет ощущений, которые находит здесь, какой может быть смысл в отходе души в любое другое место? Несомненно, семена желания взойдут там, где сеятель их посеял. Это видится просто разумным; и на этом самоочевидном факте индийский ум основал свою теорию реинкарнации, или рождения и перерождения в материи, которая стала такой знакомой частью восточной мысли, что более не требует демонстрации. Индиец знает это так же, как западный человек знает, что переживаемый им день — лишь один из многих дней, составляющих длительность человеческой жизни. Эта уверенность, которой обладает восточный человек относительно законов природы, управляющих великим ходом существования души, просто достигается привычками мысли. Умы многих сосредоточены на предметах, которые на Западе считаются немыслимыми. Так Восток создал величайшие цветы духовного роста человечества. По умственным ступеням миллиона людей Будда прошёл через Золотые Врата; и поскольку у порога собралась огромная толпа, он смог оставить после себя слова, подтверждающие, что эти врата откроются.

<<	Оглавление	>>