Блаватская Е.П. - Шестиконечные и пятиконечные звезды (перевод изд. Новый Акрополь)

ШЕСТИКОНЕЧНЫЕ И ПЯТИКОНЕЧНЫЕ ЗВЕЗДЫ

Представляя пентаграмму (пятиконечную звезду) как микрокосм и шестиконечную (двойной треугольник) как макрокосм, мы можем сослаться на авторитет всех наиболее известных западных каббалистов — средневековых и современных. Элифас Леви (аббат Констан) и, как мы полагаем, Кунрат, один из величайших оккультис­тов прошлого, приводят в пользу этого свои основания. В «Розенкрей­церах» Харгрейва Дженнингса дается правильный разрез микрокосма с человеком в центре пентаграммы. Единственное, что мешает опубли­ковать их здесь, — это недостаток места в нашем журнале, ибо подобная публикация потребовала бы бесчисленного количества пояснений для выявления их эзотерического значения. Но всегда найдется место для исправления некоторых неверных представлений, которые могут естественным образом возникнуть в сознании наших читателей вследствие вынужденной краткости наших редакционных заметок. В этих заметках мы касаемся каждого вопроса, но поверх­ностно, если только поднятый вопрос не вызывает дискуссии по интересующему нас предмету. Высокое качество опубликованной статьи и многие ценные замечания, содержащиеся в ней, дают нам теперь возможность исправить некоторые ошибки в авторском пони­мании.

Как считается на Западе, для настоящего каббалиста основные символические значения Духа и Материи заключены в соответствующих цветах двух переплетающихся треугольников и никоим обра­зом не соотносятся ни с одной из линий, составляющих сами фигуры. Для каббалиста и герметического философа все в природе проявля­ется в триедином виде, все есть множественность и триединство в единстве и символически представляется различными геометричес­кими фигурами. «Бог — Геометр», — говорит Платон. «Три каббалис­тических Лика» — это «Три Света» и «Три Жизни» Эйн Софа (Парабрахмана на Западе), также называемого «Центральное Неви­димое Солнце». «Вселенная — это его Дух, Душа и Тело», его «Три Эманации». Эта триединая природа — чисто духовная, чисто мате­риальная и промежуточная (или неопределимая материя, составляю­щая астральную душу человека) — представлена треугольником, три стороны которого равны, так как эти три принципа распределены во вселенной в одинаковой пропорции, причем так как в природе соблюдается единый закон равновесия, то они являются вечными и сосуществующими. Таким образом, западная символика абсолютно тождественна арийской, за исключением небольших вариаций. Могут меняться названия и прибавляться несущественные детали, но основ­ные идеи остаются теми же. Двойной треугольник, символически представляющий Макрокосм, великую вселенную, содержит в себе, помимо идеи дуальности (как показано в двух цветах и двух треуголь­никах — вселенной Духа и вселенной Материи), также идею единства, троичности, пифагорейского Тетрактиса — совершенного Квадра­та — и так далее, вплоть до двенадцатиугольника и додэкаэдра. Древние халдейские каббалисты — учителя и вдохновители древне­еврейской Каббалы — не были антропоморфистами Ветхого Завета или современности. Их Эйн Соф — Бесконечность и Безгранич­ность — «имеет форму и затем не имеет формы», — говорится в книге «Зохар», и загадка тотчас объясняется добавлением: «Невидимое приняло форму, когда Оно вызвало вселенную к существованию», то есть Божественное может быть увидено и постигнуто только в объективной природе — чистый пантеизм. Три стороны треугольников представляют для оккультистов, равно как и для арийцев, духовную, материальную и промежуточную природу (последняя по своему значению идентична пространству); а следовательно, и сози­дательную, сохраняющую и разрушительную энергии, олицетворяе­мые «Тремя Светами». Первый Свет зарождает умственную, созна­тельную жизнь во вселенной, тем самым соответствует созидательной энергии; второй Свет постоянно производит формы из космической предсущей материи и внутри космического цикла, следовательно, является сохраняющей энергией; третий Свет производит всю все­ленную грубой физической материи. По мере того как этот последний Свет постепенно удаляется от центрального духовного Света, его яркость спадает и он становится тьмой, Злом, ведущим к Смерти. Следовательно, он становится разрушительной энергией, с которой мы всегда сталкиваемся, когда речь идет о работе над формами и образами — временными и изменяющимися. Три каббалистических Лика «Древнейшего из Древних», который «не имеет лица», — это арийские божества, соответственно называемые Брахма, Вишну и Рудра (Шива). Двойной треугольник каббалистов заключен в круг в виде змеи, глотающей свой хвост (египетская эмблема бесконечнос­ти), а иногда — в простой круг (см. теософскую печать). Судя по авторскому объяснению, единственное различие между арийской и западной символикой двойного треугольника, которое мы можем увидеть, проистекает из его (автора) оплошности: если мы правильно его поняли, он не заметил глубокого и специального значения того, что он называет «зенитом и нулем». У западных каббалистов вершина белого треугольника, как и у египетских пирамид, уходит далеко в зенит, мир чистой нематериальности или чистого духа, в то время как нижний угол черного треугольника, указывающий вниз в направле­нии надира, показывает, если использовать весьма прозаическое выражение средневековых герметиков, чистую, или, скорее, «гряз­ную» материю как «грубое очищение Небесного Огня» — Дух, погруженный в водоворот аннигиляции, в тот низший мир, где формы, и образы, и сознательная жизнь исчезают, чтобы распасться и вернуться к материнскому источнику — космической материи. То же относится и к центральной точке, и к центральному пространству, которое, согласно пураническому учению, «рассматривается как местонахождение Авьяктабрахмы — непроявленного Божества. Оккультисты, которые обычно рисуют эту фигуру таким образом, вместо простой центральной геометрической точки (которая, не имея длины, ширины, толщины, представляет невидимое «Центральное Солнце», свет «Непроявленного Божества») часто помещают crux ansata (ручной крест или египетский Тау), в зените которого простую верхнюю линию они заменяют кругом — символом беспредельности, несотворенного пространства;

этот крест, подобным образом модифициро­ванный, имеет почти то же значение, что и «земной» крест древнеегипетских герметиков, крест в круге .

Поэтому ошибочно заявление, что в «Заметках редактора» утверждается, что двойной треугольник представляет «только Дух и материю», ибо он представляет так много символов, что в этой книге не хватит места для их объяснения.

Наш критик говорит: «Если, как вы говорите, „двойной треуголь­ник" создан для представления только универсального духа и мате­рии, то возражение, что две стороны — или любые две вещи — не могут составить треугольник или что треугольник не может служить для представления чего-то одного — только Духа или только Материи — как, похоже, сделали вы путем различения белого и черного, — это возражение остается необъясненным». Полагая, что теперь мы доста­точно объяснили некоторые трудности и показали, что западные каббалисты всегда рассматривали «триединство в единстве» и наобо­рот, мы можем добавить, что пифагорейцы разъяснили «возраже­ние», на котором особенно настаивает автор вышеприведенных слов, более 2500 лет назад. Сакральные числа этой школы, основная идея которой — существование вечного принципа единства в основе всех сил и феноменальных изменений вселенной, не включают число два (или дуаду). Пифагорейцы отказывались признать это число даже как абстрактную идею именно на том основании, что в геометрии невозможно построить фигуру из двух прямых линий. Очевидно, что в символизме число два не может идентифицироваться ни с какой замкнутой фигурой, ни плоской, ни объемной, и, таким образом, так как оно не может представлять единство во множественности, как любая другая многоугольная фигура, оно не может считаться сакраль­ным числом. Число два представлено в геометрии в виде двойной горизонтальной линии =, а в римских цифрах — двойной верти­кальной линией || и линией, имеющей длину, но не имеющей ни ширины, ни толщины; необходимо добавить к нему какое-либо иное число, прежде чем оно может быть принято. Лишь в соедине­нии с числом один, становясь равносторонним треугольником, оно может быть названо фигурой. Становится очевидным, почему для символического представления духа и материи — альфы и омеги космоса — герметики должны были использовать два пересекаю­щихся треугольника, каждый из которых представляет «триедин­ство в единстве», и делать первый, олицетворяющий дух, белым при помощи мела, а второй, олицетворяющий материю, черным при помощи угля.

На вопрос, что обозначают две другие белые точки, если одна «белая точка, направленная к Небесам, символизирует Дух», мы ответим, что, согласно учению каббалистов, две нижние точки означают «Дух, падающий в зарождение», то есть чистое божествен­ное сияние, смешанное уже с материей феноменального мира. Такое же объяснение вполне применимо к двум черным углам на горизон­тальной линии и к обеим третьим точкам, из которых одна символи­зирует постепенное очищение духа, а другая — постепенное уплотне­ние материи. И говорить, что «любая мысль о наличии высшего и низшего» в «высокой идее космоса» кажется «не только возмутитель­ной, но и невозможной», — значит возражать против возможности выразить что-либо абстрактное в конкретном образе. Тогда почему бы не отбросить сразу все знаки, включая знак Вишну, вместе со всеми научными пураническими объяснениями, данными по этому поводу автором? И почему каббалистическая идея должна быть более возмути­тельной, чем идея «Смерть-Поглотитель-Время», где последнее слово является синонимом бесконечной непрерывности в виде круга, окружа­ющего двойной треугольник? Странная непоследовательность, к тому же абсолютно не согласующаяся с остальной частью статьи! Если автор не встретился «нигде с идеей, что один треугольник белый, а другой — черный», то это просто потому, что он никогда не изучал и, возможно, даже не видел писаний западных каббалистов и иллюстраций к ним.

Данные нами объяснения содержат ключ к пифагорейской общей формуле единства во множественности, где единица развивает мно­жество и пронизывает множество и все в целом. Их мистическая Декада 1+2+3+4=10 выражает общую идею; она не только далека от того, чтобы быть «возмутительной», но и безусловно великолепна. Один есть Божество; два — материя (цифра, которую они так презирали, ибо материя per se никогда не может быть сознательным началом); три (или треугольник), сочетая Монаду и Дуаду и частично заимствуя природу каждой, становится триадой, или фено­менальным миром. Тетрада, сакральный Тетрактис, совершенная форма у пифагорейцев, выражает в то же время пустоту всего — Майя; Декада, сумма всего, включает весь космос. «Вселенная — это комбинация тысячи элементов и все же выражение одного элемен­та — абсолютной гармонии Духа — хаос для чувств и совершенный космос для разума», — пишем мы в «Разоблаченной Изиде». Пифагор изучал философию в Индии. Отсюда — сходство основных идей посвященных брахманов древности и пифагорейцев. И когда, определяя Шаткой (шестиконечную звезду. — Прим.ред.), автор пишет, что тот «представляет великую вселенную (Брахманда) — всю Бесконечность (Махакаша), содержащую все планетарные и звездные миры», то он всего лишь повторяет другими словами объяснение, данное Пифагором и герметическими философами для гексагональ­ной звезды, или «Двойного Треугольника», показанного выше.

Для нас не представляет трудности заполнить пробелы, оставшиеся в нашей короткой заметке в августовском номере, ни в отношении «оставшихся трех вершин двух треугольников» и трех сторон каждого из «двойных треугольников», ни в отношении окружности, описываю­щей фигуру. Так как герметики символически представляли все видимое и невидимое, они не могли не подойти также и к макрокосму в его завершенности. Пифагорейцы, включившие в свою Декаду весь космос, еще больше почитали число 12, так как оно представляет сакральный Тетрактис, умноженный на три, что дает триединство точных квадратов, называемых Тетрадами. Герметические философы и оккультисты, следовавшие по их стопам, представляли число 12 в виде «Двойного Треугольника» — великой вселенной или Макрокос­ма, как показано на рисунке, и включали в него пентаграмму, или микрокосм, называвшийся ими малой вселенной.

Разделив двенадцать букв внешних углов на четыре группы триад или три группы Тетрактисов, они получили двенадцатиугольник, правильный геометрический многоугольник, ограниченный двенадцатью равными сторонами и имеющий двенадцать равных углов, которые символизируют для древних халдеев двенадцать великих богов, а для иудейских каббалистов десять Сефирот (творческих сил Природы, эманировавших из Сефиры, Божественного Света, самой являющейся главой Сефирот и эманацией из Хохмы), Высшую Мудрость (непроявленную Мудрость) и Эйн Соф, Бесконечность; таким образом, выделяются три группы триад Сефирот и четвертая триада, составленная из Сефиры, Эйн Софа и Хохмы, Высшей Мудрости, «которая не может быть постигнута путем размышлений» и которая «скрыта внутри и снаружи черепа Длинного Лика. (Сефиры. — Прим. ред.)»; самая верхняя часть верхнего треугольника сформировала «Три каббалистических Лика», образуя двенадцать. \ Более того, двенадцать фигур дают два квадрата, или двойной Тетрактис, представляющий, по пифагорейской символике, два мира — духовный и физический; 18 внутренних и 6 центральных углов его составляют 24, дважды священное макрокосмическое число, или 24 божественных непроявленных силы. Перечислить их все в нашей небольшой статье не представляется возможным. К тому же в наше скептическое время гораздо разумнее следовать намеку Ямвлиха, который говорит, что «божественные силы всегда относились с негодованием к тем, кто показывал и объявлял композицию икосагонии, то есть к тем, кто раскрывал способ вписывания в сферу двенадцатигранника (додэкаэдра) — одной из пяти пространственных (трехмерных) фигур в геометрии, содержащих двенадцать или менее равных правильных пятиугольников, — скрытое каббалистическое значение которого нашим оппонентам хорошо было бы изучить».

Кроме того, как показано выше в «Двойном Треугольнике», пентаграмма в своем центре дает ключ к пониманию того, о чем говорят герметические философы и каббалисты. Хорошо известен и весьма распространен двойной знак, который можно найти над входной дверью Лха-Кханга (храма, где хранятся буддийские образы и статуи) в каждом гомпа (ламаистском монастыре) и часто над шкафчиками с реликвиями, зовущимися в Тибете дун-тин. Средневековые каббалис­ты в своих записях дают нам ключ к его значению.

«Человек — это маленький мир внутри большой вселенной, — учит Парацельс. — Микрокосм внутри макрокосма, подобно плоду в утробе вселенной, скреплен с ней тремя своими главными сущностя­ми». Три эти сущности описываюся как двойные: (1) элементарная сущность (земное тело и жизненный принцип); (2) звездная сущность (звездное, или астральное тело и желание, управляющее им); (3) сущность духовного мира (истинные и духовные души) — причем седьмой принцип является почти нематериальным духом, или Боже­ственным Аугоэйдосом, Атмой, представленной центральной точкой, которая соответствует пупку человека. Этот седьмой принцип — личный Бог каждого человека, говорят древние западные и восточные оккультисты.

Поэтому объяснения, данные нашим критиком Шаткону и Панчкону (пентаграмме. — Прим. ред.), скорее поддерживают нашу теорию, чем разрушают ее. Говоря о пяти треугольниках, составленных из «пятью пять» (двадцати пяти) точек, он замечает, что пентаграмма — это «число, иначе соотносящееся с двадцатью пятью элементами, составляющими живое человеческое создание». Мы предполагаем, что под «элементами» автор подразумевает то же, что и каббалисты, когда они говорят, что эманации 24 божественных «непроявленных сил», при 25-й «несуществующей» или «Центральной Точке», созда­ют совершенного человека. Но в каком еще отношении вышеизложен­ная фраза (если оставить в стороне споры об относительном значении слов «элемент» и «эманация»), подкрепляемая дополнительным авторским замечанием о «целой фигуре микрокосма.., внутреннем мире индивидуального человека,., фигуре — знаке Брахмы, обожест­вленной созидательной энергии», — в каком отношении, спрашиваем мы, это так уж расходится с нашим утверждением, что некоторые знатоки герметической философии и каббалисты рассматривают пять точек пентаграммы в качестве символов пяти основных частей человеческого тела? Мы не являемся горячими поклонниками или последователями западных каббалистов, но, тем не менее, мы призна­ем, что в этом они правы. Если 25 элементов, представленные пятиконечной звездой, создают «живое человеческое существо», то все эти элементы — ментальные или физические — жизненны, и фигура, символизирующая «творческую энергию», дает больше силы каббалистической идее. Каждый из пяти основных элементов — земля, вода, огонь, воздух (или «ветер») и эфир — входит в состав человека, и говорим ли мы «пять органов действия», или «пять частей тела», или даже «пять чувств» — это всегда будет просто копанием в мелочах, так как все это означает одно и то же. Нет сомнения в том, что «знатоки» могут объяснить свое утверждение по меньшей мере так же успешно, как успешно автор оспаривает и опровергает его, давая свое объяснение. В Назарейском Кодексе — самой каббалисти­ческой из книг, Высший Король Света и главный Эон — Мано — производит пять Эонов; он сам и Владыка Ферхо («неизвестная бесформенная жизнь», эманацией которой он является) составляют семь, что также обозначает семь принципов в Человеке, причем пять из них — чисто материальные и полуматериальные, а высшие два — почти нематериальные и духовные (см. «Fragments of Occult Truth»). Пять сияющих лучей света исходят от каждого из семи Эонов — от головы, двух вытянутых рук и двух ног Человека, представленного в пятиконечной звезде, еще один окутывает его, как туман, а седьмой подобен сияющей звезде у него над головой. Подобную иллюстрацию можно увидеть в некоторых старых книгах по Назарейскому Кодексу и Каббале. Нет ничего удивительного в том, что электричество, или животный магнетизм, исходящие наиболее мощно от пяти основных частей человека, и проявления того, что сейчас называют «месмерической» силой, изучались в храмах Древнего Египта и Греции и использовались так, как никогда бы не могли использоваться в наш век идиотского и априорного отрицания. И что удивительного в том, что древние каббалисты и философы, символически представлявшие каждую природную силу, в целях совершенно очевидных для тех, кто знает что-либо о тайных науках и загадочных связях между числами, фигурами и идеями, для представления «пяти основных частей тела человека» — головы, двух рук и двух ног — должны были выбрать пять точек пентаграммы? Элифас Леви, современный каббалист, идет в этом едва ли не дальше своих древних и средневековых собратьев, ибо он пишет в своих «Догмах и Ритуалах Высокой Магии» (Dogme et Rituel de la Haute Magie, p. 175): «Каббалистическое использование пентаграммы может определить внешность неродившегося еще ребен­ка, и посвященная женщина могла придать своему сыну черты как Нерея или Ахилла, так и Людовика XIV или Наполеона». Астраль­ный свет западных оккультистов — это Акаша индусов. Многие из последних не будут изучать его таинственные корреляции ни под руководством посвященных каббалистов, ни под началом своих собственных посвященных брахманов, предпочитая Праджняпарамите (трансцендентальной Мудрости. — Прим. ред.) свое собственное тщеславие. И все же и то, и другое существует и является тождествен­ным, несмотря на глупые и невежественные отрицания Дж. К., лондонского «адепта».

Сноски

---

Издания

• The Six-pointed and Five-Pointed Stars, «Theosophist», Vol. III, № 2, November, 1881, p. 31—33.

• Блаватская Е.П. - Новый Панарион, М., ТОО Дюна, 1994 (перевод изд. Дюна, опубликовано под заголовком Пятиконечная и шестиконечная звезда)

• Блаватская Е.П. - Избранные статьи, часть 2, Новый Акрополь, 1996 (перевод изд. Новый Акрополь, опубликовано под заголовком Шестиконечные и пятиконечные звезды)

• Блаватская Е.П. - Терра инкогнита, M., Сфера, 1997. — С. 248—261. Пер. Т.О.Сухоруковой (опубликовано под заголовком Шестиконечная и пятиконечная звезда)

• Блаватская Е.П. - Хроники познания Истины, M., Сфера, 2006

Смотрите также

• Перечень трудов Е.П.Блаватской