Блаватская Е.П. - Христианская наука

ХРИСТИАНСКАЯ НАУКА

Целью данной работы, опубликованной в форме двенадцати памфлетов, объемом около двух десятков страниц каждый, является подготовка читателя к началу постижения науки исцеления с помощью духа (так как это название, несмотря на свою неуклюжесть, более подходит, на наш взгляд, для определения упомянутой науки, нежели эпитет «христианская»). Мы не случайно говорим о «подготовке читателя», поскольку первые десять из двенадцати памфлетов посвящены главным об­разом рассмотрению тезиса о том, что представления человека о существовании материи во многом ошибочны, вследствие чего он подвержен определенного рода иллюзиям, из которых наиболее серьезной является иллюзия болезни и слабого здо­ровья. Это чисто берклианская философия^*, если не сам платонизм. Разумеется, теософы могут приписать ей куда более солидный возраст, ибо разве древние брахманические и буддистские философии не учат тому, что все внешние проявления, все феномены суть иллюзия — майя? Как бы то ни было, применение данного принципа к исцелению людей если и не является чем-то абсолютно новым, то, во всяком случае, преподносится в новом свете — с очевидным расчетом на его популяризацию и широкое практическое применение. Это философия, сокращенная до самого простого и незамысловатого изложения, попытка сделать высшие достижения врачебного искусства все­об­щим достоянием, еще одна претензия на «развенчание тайны», где речь идет, ни много ни мало, о тайне человеческого бытия. И если, как утверж­дает автор, нынешние способы лечения болезней являются следствием веры человека в реальность материи, то ему (человеку) просто необходимо постараться выстроить достаточно пространную логическую цепь рассуждений, которая убедила бы его в том, что он заблуждается, поскольку человек никогда не сможет понять, чем он в действительности является, пока не перестанет судить о себе только лишь на основании того, что он может видеть собственными глазами. «Только призвав на помощь свои высшие способности, свой разум и интуицию, человек сможет начать узнавать истину о себе самом — совершенно противоположную тому, что он думал о себе до сих пор. И пока он не начнет воспринимать и анализировать все в новом свете, его мнение о себе не изменится. А пока его мнение о себе не изменится, он никогда не сможет постичь, чем же он является на самом деле». Такой человек останется, по определению автора, в состоянии Адама, то есть подчиненным закону материи и создающим себе «идолов», коим он мог бы поклоняться как собственным богам. И как «Адам является прообразом человека, которого мы видим и знаем сегодня, так Иисус олицетворяет то, чем человек должен стать, — осознанно (ибо не зря он обладает сознанием) и благодаря собственным трудам, направленным на духовное возрождение и искупление». «...Именно это сознание позволяет приобрести совершенное знание, и именно оно дало ему (Иисусу) неоднократно явленную им власть над грехом, болезнью и смертью, позволявшую ему исцелять хромых, больных и слепых, изгонять демонов и воскрешать мертвых». Приобретение этого сознания является ключевым моментом, на котором автор настаивает в первую очередь, поскольку без него проявление целительских способностей возможно лишь в крайне урезанном и ослабленном виде. Вследствие этого к непосредственному излечению болезней автор переходит только в части X. В этой части нам говорят, что «то, что человек по невежеству своему называет здоровьем, в такой же мере является следствием его собственной убежденности, как и то, что он называет болезнью» и что «отправленное в желудок лекарство еще никогда не изменяло представления человека о себе самом, ибо в этом случае человек лишь меняет одну свою произвольную концепцию (или верование) на другую, сообразуясь со своею верою в це­лительную силу лекарства». Состояние нездоровья называется не чем иным, как «ментальными образами, которые человек сам для себя создает и в которые свято верит». И, следовательно, нам необходимо научиться контролировать эти образы, а вместе с ними и состояния, которым, как нам ка­жется, подчинены наши тела. Постоянное отрицание ложного и утверждение истинного — хотя бы в мыслях, если не на словах, — должно стать первым шагом, ведущим к изменениям сначала в теле самого человека, а затем и в телах исцеляемых им людей. Если мы научимся отвергать болезнь и страдание и все прочие виды зла, рассматривая их как ни-что, не-сущее и не исходящее из Бесконечного Разума, не признавая их как в отношении себя, так и в отношении всего, что нас окружает, ибо все мы суть части Универсального Целого (что является еще одним чисто веданто-буддийским догматом), то это преображение нашей внутренней природы постепенно повлечет за собою трансформацию природы внешней и позволит нам преодолеть все неблагоприятные состояния — будь то грех, или страдание, или болезнь. Если человек является создателем любой формы греха и страдания, то он же является и их распространителем, благодаря «мысленному сообщению», ибо болезни распространяются этим способом «без помощи физических бактерий». Благодаря «христианской науке» врач получает возможность влиять на самый источник любой болезни, т.е. на представления человека о себе самом и о других людях, он излечивает человека от его грехов и заблуждений, лишь крайним внешним проявлением которых являются физические болезни. Поэтому для такого врача одна болезнь мало чем отличается от другой. При лечении детей надлежит иметь дело прежде всего с их родителями, изменяя их представления о ребенке и преодолевая их страхи и беспокойства.

Последняя часть книги завершается рядом наставлений, касающихся отношений и обращения врача со своим пациентом, но при этом все же подчеркивается, что лечение должно быть прежде всего духовным, выходящим за пределы уровня материального бытия.

Таков краткий и неполный обзор учения, изложенного в двенадцати памфлетах миссис Гестфельд. И желающему изучать «христианскую науку» следует усвоить его во всех подробностях, ибо только в процессе внимательного рассмотрения и серьезных размышлений над его принципами можно привести свой разум в состояние, необходимое для достижения практических результатов. Науку Бытия можно сформулировать в нескольких словах, но осознать ее суть далеко не так просто. Перед учеником неизбежно возникнет множество проблем, каждая из которых потребует отдельного решения. И на некоторые из них следует обратить внимание в самом начале.

Прежде всего, для чего нужно было называть наукой ту область познания, которая к науке, в общем-то, не относится? Для чего было начинать книгу с неточного определения? И почему эта «наука» должна быть именно «христианской», а не «суфийской», «буддийской» или, что вернее всего, «йогической», ведь именно «йогическая наука» нацелена прежде всего на достижение единства с Универсальным Духом? Автор книги, а вместе с ним и прочие приверженцы этой новой школы, говорит нам, что Иисус исцелял именно благодаря этой науке и эту же науку проповедовал. Однако мы не согласны с этим заявлением. В Новом Завете нет ничего, что хотя бы косвенно подтверждало эту мысль, какой еще документ христианин признает наиболее авторитетным, если не Евангелие? Нагорная Проповедь — краткое изложение христианства, так сказать, — представляет собой свод преимущественно применимых, равно как и неприменимых на практике жизненных правил и повседневных наблюдений, сделанных исключительно на уровне земной, материальной жизни. И когда вам предлагают подставить левую щеку то­му, кто ударит вас в правую, это не значит, что вам надлежит отрицать полученный удар, напротив, вы должны принять полученный удар со смирением, не противиться злому, но подставить (метафорически или буквально) другую щеку — т.е. предложить обидчику повторить содеянное.

Опять же, когда ваш «сын», или брат, или сосед просит у вас хлеба, вы не должны отвергать его голод, но, напротив, должны дать ему пищу, ибо в противном случае вы действительно дадите ему вместо рыбы «змею». Наконец, грех, испорченность, болезни и прочее вовсе не отвергались Иисусом, так же как нигде не утверждались и их противоположности — добродетель, милосердие и здоровье. Ведь в противном случае его предполагаемое пришествие ради спасения мира от первородного греха было бы лишено всякого смысла. Мы знаем, что «христианские ученые» отрицают все теологические догмы, начиная от рая и далее, точно так же, как и мы. Но при этом они утверждают то, что Иисус всегда отвергал на практике, и, утверждая это (не потому ли, что большинство их аудитории составляют христиане?), они противоречат Универсальному Духу, который есть Истина.

Опять же, насколько разумно вкладывать эту ок­культную силу (ибо это действительно оккультная сила) в руки многих людей? Разве не говорил сам Иисус, коего нам преподносят как образец будущего человека: «Вам (ученикам, посвященным) дано знать тайны Царствия Небесного; другим же все дано в притчах»? Не следует ли опасаться того, что человек, приобретший способность контролировать волю и мысли других людей и окружающие условия, вдруг низвергнется с высоты своего положения и обратит свое влияние во зло — иными словами, не превратится ли белая магия в черную? Тот самый факт, что миссис Гестфельд убеждает будущего целителя приступать к лечению, руководствуясь одной лишь целью — содействовать прославлению истины о человеческом бытии «и ни в коем случае не позволять себе каких-либо своекорыстных мотивов», уже указывает на то, что подобное вполне вероятно. Она также предупреждает или да­же грозит, что если врач осмелится пренебречь этим правилом, он тут же «снова опустится на уровень смертного разума». Возможно, сие должно означать, что при этом он потеряет и свою целительную силу, однако эта мысль изложена в книге недостаточно четко. Миссис Гестфельд говорит только: «Вы будете уже не христианским ученым, но месмеристом». Однако найдутся люди, которых это обстоятельство нимало не смутит. Так где же гарантия и где тот критерий, по которому человек непосвященный сможет распознать настоящего хри­стианского ученого? И если его, как и все прочие подлинно духовные вещи, можно разглядеть только «духовным зрением», то пациент при этом должен стоять на том же уровне духовного развития, что и врач, но такой пациент вряд ли будет нуждаться во враче.

И еще, можно ли согласиться с тем, что все на­ши болезни являются результатом неправильных верований? Ведь когда ребенок, не имеющий никаких верований и никаких познаний или представлений, истинных или ложных, о природе болезни, подхватывает скарлатину, это может быть только следствием проникновения в его организм болезнетворных микробов, а никак не его собст­венных размышлений. Так и хочется задать старый как мир вопрос: кто же из них грешен — сам ребенок или его родители? Устроит ли нас в данном случае ответ Великого Целителя: «Ни ребенок не согрешил, ни его родители, но чтобы слава Божия могла проявиться»? И что же здесь — «слава новой христианской науки»? «новое» вино в ветхих, очень ветхих мехах? А разве среди самих прославленных учителей новой науки нет таких, кто сам страдает от какой-либо болезни, возможно, даже неизлечимой, и при этом терпит боль и мучения? Как может миссис Гестфельд или какой-либо другой знаток объяснить это противоречие?

Также в случае с массовыми эпидемиями, такими, как холера, мы знаем, что отчасти они действительно являются следствиями человеческого греха — пренебрежением законами гигиены, несоблюдением чистоты и нежеланием расходовать средства на устройство канализации, но если ликвидировать эти недочеты, то можно в какой-то мере защитить себя от эпидемических болезней. Немаловажную роль здесь играют и климатиче­ские условия, как, например, во время последней эпидемии холеры в 1884 г., когда болезнь, казалось, избирательно поражала некоторые области, подчиняясь каким-то атмосферным потокам или иным — неустановленным, но вполне реальным — физическим законам. Способна ли христианская наука противостоять таким эпидемиям? И почему с ними не в состоянии справиться страстные молитвы, возносимые целыми народами? Ведь искренняя молитва, особенно если она подкреплена добродетельной жизнью, должна создавать тот же самый эффект, что и христианская наука, а именно — направленный и интенсивный поток воли? Но разве мы не видим, что даже самым лучшим и святым, а также тем, кого нельзя упрекнуть в невежестве и кто вовсе не склонен пренебрегать никакими законами — духовными, моральными, ментальными или гигиеническими, приходится прилагать немалые усилия и принимать чрезвычайные меры предосторожности, чтобы уцелеть?

Однако «христианская наука» на этом не останавливается. На прочитанной в Лондоне лекции было ясно заявлено, что каждая форма физиче­ского заболевания возникает как прямое следствие определенного ментального расстройства или порока. Например, «брайтова болезнь почек^* всегда поражает человека лживого и часто прибегающего к обману». Возникает вопрос: не должны ли в таком случае все члены черного братства Лойолы, а также каждый дипломат, адвокат и юрист, как и большинство торговцев и коммерсантов, неизлечимо страдать от этой болезни? И не скажут ли нам впоследствии, что рак языка или горла приключается с теми, кто злословит и клевещет на своих ближних? Карма была бы чрезвычайно прозрачной и самоочевидной, если бы так все и было на самом деле. Но, к сожалению, несколько недавних случаев этого заболевания, унесшего в мо­гилу двоих благороднейших и правдивейших людей из числа наших современников, красноречиво опровергают подобную гипотезу.

Более того, «христианский» (или ментальный) ученый утверждает, что целитель может с легкостью воздействовать на пациента (даже если он прежде никогда его не видел) как находящегося в нескольких ярдах от него, так и удаленного на тысячи миль. Но если бы это действительно было так и если бы эта практика получила широкое распрост­ранение, вряд ли многим пришлась бы по душе мысль о том, что, где бы они не находились, их постоянно преследуют оккультные потоки, направленные какими-то безвестными доброжелателями, даже если их об этом никто ни просил. И если, с одной стороны, было бы вполне уместным и даже полезным в наш клеветнический век устроить все так, чтобы окружающие отвергали ваши грехи и недостатки, избавляя вас тем самым от необходимости врать и притворяться, то, с другой стороны, это может отнять у человека всякую возможность совершенствовать свою природу собственными усилиями и лишить его права на заслуженную собственным трудом награду. Вряд ли карму устроило бы подобное упрощение.

Этот мир будет видеть странные картины, а сле­дующий (как сказал бы реинкарнационист — «в следующем воплощении») — ждут ужасные разочарования. С точки зрения теистов, христиан или последователей восточной философии, подобная перспектива выглядит малоутешительной. Болезнь, умственные характеристики и недостатки всегда являются следствиями ранее созданных причин: мы бы сказали — естественными следствиями кармы, безошибочно действующего закона воздаяния. Но если следовать в направлении, указанном теорией «христианской науки», неизбежно попадаешь в непроходимые дебри. Так не соблаговолят ли ее учителя дать нам более конкретные указания относительно ее практического применения?

И в заключение: если бы все эти теории оказались верными, их единственно реальным практическим применением был бы наш старый друг магнетизм или, скорее, гипнотизм, со всеми своими несомненными опасностями, только раздутый до гигантских, вселенских масштабов и потому в тысячу крат более опасный для всего рода человече­ского, нежели прежде. Ибо ни один магнетизер не может воздействовать на человека, с которым он не знаком или не находится в непосредственном контакте, и это одна из бесспорно положительных черт магнетизма классического. Тогда как в случае с ментальной, или «христианской», наукой нам было ясно указано на то, что она позволяет воздействовать на людей совершенно незнакомых, с которыми мы ни разу не встречались и которые отстоят от нас на тысячи миль. Впрочем, даже если это действительно было бы так, то и отсюда можно было бы извлечь определенное благословение. Если бы наше духовенство и христианские сообщества цивилизованных центров смогли изучить и освоить «христианскую науку», это позволило бы сэкономить миллионы фунтов стерлингов, ныне отдираемых с мясом и кровью от костей неисчислимого множества голодающих, чтобы безвозвратно исчезнуть в ненасытной утробе миссионерских фондов. Само существование миссионеров оказалось бы ли­шенным всякого смысла, что стало бы благословением номер два. Теперь миссионерам достаточно было бы собираться небольшими группами, чтобы направлять сконцентрированные волевые потоки через «черные воды» и так достигать своей цели. Пусть же они отвергают тот факт, что язычники не желают становиться христианами, и утверждают, что все они уже окрестились, хоть и не видели воочию ни одного миссионера. Так весь мир будет спасен, а заодно с ним и частный капитал.

Разумеется, может случиться и так, что нашим братьям-«язычникам», хорошо знавшим так называемую «христианскую» науку еще во времена Капилы^* и Патанджали^*, придет на ум создать встречный поток и запустить его в обратном направлении. Они, в свою очередь, тоже могут отвергать то, что в их христианских преследователях еще сохранилась хотя бы мизерная толика христианства, и могут утверждать, что все христианство насквозь изъедено болезнями, которые являются следствиями семи тягчайших грехов, что миллионы спиваются и тем самым загоняют себя в могилу, а другие миллионы (включая государственные власти) подстрекают их к этому тем, что строят по два публичных дома на каждую церковь, и это обстоятельство христианский ученый вряд ли сможет изменить, даже если будет отрицать его до следующей пралайи. При этом язычник будет в гораздо большей мере оправдан в своих отрицаниях и утверждениях, нежели христианский ученый, поскольку все сказанное им будет правдой, тогда как его западный коллега, отрицающий зло и болезнь, бездумно бросает вызов фактам и поощряет неосторожного мистика игнорировать свою грешную природу, вместо того чтобы уничтожать ее.

Возможно, наша критика несправедлива, и мы просто неверно поняли суть «науки», когда в результате тщательного анализа, разглядели в ней своего старого знакомого, а именно — дхьяну, «абстрактную медитацию». Но это делает подробное истолкование новой «науки» еще более необходимым. Мы с удовольствием взяли на себя труд ответить на вопросы, связанные с древней наукой, возрожденной ныне под новым именем, ибо естественным желанием каждого истинного последователя восточной теософии должно быть содействие распространению, ясному пониманию и практиче­скому применению всякого учения о самоотречении и альтруизме, коль скоро оно противостоит эгоизму и себялюбию низшей личности.

Сноски

---

Издания

• «Lucifer», vol. II, № 11, July, 1888, p. 410—414 (первая публикация)
• Блаватская Е.П. - Астральные тела и двойники, М., Сфера, 2002. С. 31—42. Пер. Ю.А.Хатунцева (первая публикация на русском языке)
• Блаватская Е.П. - Хроники познания Истины, M., Сфера, 2006