Перевод с 1-го английского издания: В.В. Базюкин
ЗАПАДНЫЙ ЭВОЛЮЦИОНИЗМ: СРАВНИТЕЛЬНАЯ АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕКА И ЧЕЛОВЕКООБРАЗНОЙ ОБЕЗЬЯНЫ НИКАК НЕ ПОДТВЕРЖДАЕТ ПРАВОТЫ ДАРВИНИЗМА
Нам говорят, что если на какую-то другую ересь, направленную против современной науки, можно и не обратить особого внимания, то вот это наше отрицание дарвиновской теории применительно к человеку считается "непростительным" грехом. Эволюционисты стоят твёрдо, как скала, отстаивая идею сходства обезьяны и человека в физическом строении. Анатомические доказательства, упорно утверждают они, здесь абсолютно несокрушимы; обезьяна и человек чрезвычайно сходны друг с другом каждой костью своею, каждой мышцей, и даже устройством своего мозга.
Но что же здесь такого исключительного? Всё это было хорошо известно ещё до времён царя Ирода, а авторы "Рамаяны" — поэты, воспевшие отвагу и удаль божественной обезьяны Ханумана, "славного геройскими подвигами и несравненной мудростью", — должно быть, знали о его анатомии и устройстве мозга не меньше любого геккеля или гексли наших дней. Об этом сходстве были написаны горы книг как в глубокой древности, так и в более близкие к нам времена. А стало быть, в таких книгах, как "Человек и обезьяны" Майверта,[1] и в защите дарвинизма г-дами Фиске и Гексли, не содержится ничего нового ни для мира, ни для философии.
Но каковы же эти решающие доказательства человеческого происхождения от обезьяноподобного предка? Если, — говорят нам, — теория Дарвина неверна, если человек и обезьяна не происходят от общего предка, то в этом случае мы должны объяснить причину:
(I) Сходства в физическом строении, наблюдаемого у них обоих, как факта, подтверждающего, что
| 681 | 681 |
мир высших животных — человека и зверя — с физической точки зрения построен по одному типу или по одной и той же схеме.
(II) Наличия у человека рудиментарных органов, то есть следов некогда имевшихся органов, которые теперь атрофировались за ненадобностью. Некоторые из этих органов, как утверждается, были рассчитаны на очень узкую область применения — такие органы могли быть у полуживотного существа, у какого-нибудь монстра, половину жизни проводившего на деревьях. Так почему же мы встречаем у людей эти "рудиментарные" органы (столь же бесполезные, как и рудиментарные крылья у австралийского аптерикса), червеобразный отросток слепой кишки, ушные мышцы,[1] "рудиментарный хвост" (с которым до сих пор ещё появляются на свет некоторые дети) и так далее и так далее?
Таков брошенный нам боевой клич — вот только вся эта дарвинистская мелюзга своей пустой болтовнёй, как ни удивительно, заглушает голос самих учёных-эволюционистов!
Более того, последние — во главе со своим знаменитым вождём Гексли и такими именитыми зоологами, как г-н Роменс и другие — выступая в защиту дарвиновской теории, первыми же и признаются в существовании почти непреодолимых трудностей, стоящих на пути к её окончательному доказательству.
Но есть и другие — столь же великие, как вышеперечисленные, — учёные, которые самым категоричным образом отвергают безосновательные предположения и громко осуждают ничем не оправданные преувеличения в вопросе об этом гипотетическом сходстве. Для того, чтобы обнаружить заблуждения эволюционистов, достаточно даже беглого знакомства с трудами Брока, Грасьоле, Оуэна, Прюнер-Бея и наконец де Катрфажа, особенно с его последним великим трудом "Introduction à l’Etude des Races humaines, Questions générales" ("Введение в исследование человеческих рас. Общие вопросы").[2] Скажем больше. Эта гиперболизация сходств в физическом строении человека и человекообразной обезьяны приобрела с недавних пор столь кричащий и нелепый характер, что даже сам м-р Гексли вынужден был публично усомниться в обоснованности столь восторженных ожиданий. Этот великий анатом сам же и призвал к порядку расшалившуюся "мелюзгу", заявив в одной из своих статей, что различия в строении тела человека и наивысших приматов вовсе не так уж пустячны и неважны, а наоборот, они весьма значительны и порождают много важных вопросов:[3]
"Каждая кость гориллы несёт на себе собственный характерный отпечаток, отличающий её от подобной же человеческой кости".[4]
Как он отмечает, среди всех живых существ сегодня нет ни одной промежуточной формы, которая могла бы заполнить этот разрыв между человеком и обезьяной. И не замечать этого разрыва, добавляет он, было бы "одинаково и неоправданно, и нелепо".[2]
[1] Как полагает профессор Оуэн, эти мышцы — attollens, retrahens, and attrahens aurem — активно действовали в организме человека каменного века.[5] Возможно, это и так, а возможно, нет. Этот вопрос получает у "оккультистов" простое объяснение, и для его решения не требуется никаких гипотез о существовании "животного предка".
[2] Эти слова [Гексли] приводятся в рецензии на книгу "Introduction à l’Etude des Races humaines" де Катрфажа. У нас нет под рукой книги м-ра Гексли, чтобы можно было процитировать прямо оттуда. Но вот что об этом говорит ещё один авторитетный источник:
"Одну из самых близких к человеку обезьян (гиббона) мы встречаем в третичном периоде, но вид этот до сих пор находится всё на том же низком уровне развития. В то же время существующий с ним бок о бок в конце ледникового периода человек до сих пор находится всё на том же высоком уровне развития — то есть ни обезьяна не приблизилась к человеку, ни современный человек не отдалился от обезьяны ещё сильнее, чем самый первый (ископаемый) человек. . . Эти факты не укладываются в теорию неуклонно поступательного развития" (Пфафф).[6]
Если средний объём мозга у австралийского аборигена составляет, по Фогту, 99,35 куб дюйма, у гориллы — 30,51 куб. дюйма, а у шимпанзе — всего 25,45, то становится вполне очевидным тот гигантский разрыв, который должен быть как-то заполнен защитником теории "естественного" отбора.[7]
| 682 | 682 |
Наконец, нелепость столь неестественного для человека происхождения предстаёт с такой ясностью перед лицом фактов и доказательств в результате сопоставления черепов приматов и человека, что даже де Катрфаж склонился в пользу нашей эзотерической теории, заявив, что скорее обезьяна должна претендовать на происхождение от человека, чем наоборот.
Как доказал Грасьоле на примере развития желудочков головного мозга,[8] у приматов эти органы развиваются противоположно тому, как они развивались бы, будь соответствующие органы у человека действительно продуктом развития этих желудочков из приматов — объём человеческого черепа и его мозга, а также его желудочки, увеличиваются с индивидуальным развитием человека. По мере того, как с возрастом развивается его интеллект, и уровень его растёт, происходит уменьшение и укрепление костей лицевого черепа и челюстей, так что лицо человека всё больше одухотворяется. У обезьян же всё происходит ровно наоборот. В молодости приматы гораздо более умны и мягки по характеру, хотя с возрастом всё больше глупеют. По мере того, как череп у них с ростом организма скашивается всё более в затылочную область и как будто уменьшается в размере, происходит усиленное развитие костей лицевого черепа и челюстей, и при этом мозг в конце концов перемещается в затылочную область, с каждым днём всё более напоминая животный тип. Орган мышления — головной мозг — уходит в затылочную область и уменьшается в размере, целиком побеждаемый и вытесняемый главным органом дикого зверя — челюстным аппаратом.
Как остроумно отмечается в труде французского учёного, горилла имеет все основания заявить эволюционисту собственные права на происхождение от него же самого. Она, например, могла бы обратиться к нему со следующими словами: "Мы, человекообразные обезьяны, представляем собой образец регрессивного отступления от человеческого типа, а потому наше развитие и эволюция заключаются в переходе от организма, устроенного по человеческому типу, к организму, устроенному по животному типу. Но каким образом могли бы произойти от нас вы, люди? Как можете вы быть продолжением нашего рода? Ведь, если бы это было так, то ваш организм должен был бы сегодня отличаться от человеческого сильнее, чем наш, и он был бы гораздо ближе к животному организму, чем наш собственный. Но в этом случае справедливость требует, чтобы вы уступили нам своё место в природе. По своему развитию вы ниже нас, коль скоро вы требуете выводить свою генеалогию из нашей породы. А по устройству нашего организма и по своему развитию мы неспособны производить из себя формы с более высокой организацией, чем наша собственная".
И здесь позиция оккультных наук полностью совпадает с точкой зрения
| 683 | 683 |
де Катрфажа. Уже по самому типу своего развития человек не может происходить ни от обезьяны, ни от какого-то общего для обоих предка. Он явно указывает на своё происхождение от какого-то более высокого типа, чем он сам. И этим типом является "Небесный человек" — дхьян-чоханы, или так называемые питри, как мы показали это в первой части настоящего тома.
С другой стороны, приматы — орангутан, горилла и шимпанзе — могут и, как утверждают оккультные науки, действительно происходят от анимализированной [ветви] Четвёртой человеческой корневой расы, являющейся продуктом человека и какого-то ныне вымершего вида млекопитающего (далёкие предки которого и сами явились продуктом возникшей среди лемурийцев бестиальности), жившего в эпоху миоцена. Происхождение этого чудовищного получеловека-полузверя объясняется в стансах греховностью неразумных рас, живших в середине эпохи Третьей расы.
Если не забывать о том, что все формы, населяющие ныне Землю, — это вариации базовых типов, порождённых и оставленных после себя человеком Третьего и Четвёртого кругов, то и аргумент эволюционистов о том, что физическое строение всех позвоночных проявляет "единую схему", теряет свою актуальность. Самих этих упомянутых нами базовых типов было весьма немного в сравнении с тем множеством организмов, которые в конечном счёте произошли от них, но это множество, тем не менее, сохраняло в себе общее единство типа на протяжении всех минувших веков. Закон экономии в природе не предполагает сосуществования нескольких несовместных по своему общему "базовому плану" типов органической эволюции на одной и той же планете. Но, сформулировав общую направленность оккультного объяснения, мы предоставляем делать выводы о частностях интуитивному читателю.
Похожим образом обстоит дело и в важном вопросе о "рудиментарных" органах, обнаруживаемых анатомами в человеческом организме. Несомненно, эта линия аргументации, которую выбрали для себя Дарвин и Геккель в своих спорах с европейскими оппонентами, оказалась вполне основательной. Те антропологи, которым хватило храбрости оспорить идею происхождения человека от животного, оказались перед серьёзной проблемой: они действительно не знали, как быть с жаберными щелями, с "хвостом" и так далее. И здесь опять на помощь приходит оккультизм вместе с необходимыми нам сведениями.
Дело в том, что, как мы уже говорили, человеческий тип представляет собой хранилище всех потенциально возможных органических форм, и именно он выступает той центральной точкой, из которой эти последние и проистекают. В этом постулате мы и обнаруживаем истинную "эволюцию" или "развёртывание", "разворачивание" — в том смысле, в каком этот термин вряд ли может быть отнесён к механистичной теории естественного отбора.
Вот что отмечает автор одной любопытной работы, подвергая критике те выводы, которые делает Дарвин из наличия этих "рудиментов":
"Разве не можем мы с одинаковой долей вероятности предположить как то, что когда был сотворён человек, то в его организме были уже изначально заложены варианты этих рудиментов, и они послужили ему полезным придатком в тех низших животных, в которые человек выродился, так и то, что эти органы, уже в полностью сформированном виде, существовали у тех низших животных, из которых возник человек?" (Джордж Т. Кёртис, "Сотворение или эволюция?", с. 76).[9]
| 684 | 684 |
А если выражение "в которые человек выродился" мы прочитаем как: "те первичные протоформы, которые человек сбросил с себя в ходе своих астральных превращений", то у нас появится вариант истинного эзотерического объяснения. А сейчас мы сформулируем эту мысль в виде более широкого обобщения.
Если говорить о нынешнем переживаемым Землёй периоде, то есть о Четвёртом круге, то к этим сброшенным человеком протоформам, прототипам, восходит только представленная млекопитающими фауна. Земноводные, птицы, пресмыкающиеся, рыбы и т.д. — это продукты Третьего круга: астральные останки их форм сохранялись в аурической оболочке Земли и были спроецированы в физическую объективность после отложения первых лаврентьевских пород. "Эволюция" вынуждена иметь дело только с такими прогрессивными модификациями, которые, как показывает палеонтология, коснулись низших животных и растений уже в течение геологического времени. Но она не затрагивает — да по самой природе вещей и не может затрагивать — тех дофизических типов, которые послужили основанием для последующей дифференциации. А вот свести в некую систему те общие законы, которые регулируют развитие физических организмов, она вполне может, и в определённой степени она достойно справилась с этой задачей.
Но вернёмся к прямой теме нашего разговора. Все млекопитающие — а самые первые их следы мы встречаем у сумчатых в триасовых отложениях вторичного периода — произошли от чисто астральных предков, существовавших одновременно с Второй расой. Таким образом, они возникли уже при человеке, а значит, нетрудно объяснить и то, почему эмбрион животного и человека проходит в целом похожие стадии внутриутробного развития, ведь человек по необходимости охватывает собой и в своём развитии коротко повторяет все отличительные признаки той группы, которую он породил. Это объяснение частично сводит на нет аргументацию дарвинистов.
"Но как же объяснить наличие жаберных щелей у человеческого внутриутробного плода, ведь они свидетельствуют о той фазе развития, на которой у рыб развились жабры;[1] как объяснить наличие того пульсирующего кровеносного сосуда, который соответствует сердцу у низших рыб и из которого формируется сердце у плода; или как объяснить ту полнейшую аналогию, наблюдаемую между сегментацией человеческой яйцеклетки, образованием зародышевой оболочки и появлением гаструлы и соответствующими стадиями жизни низших позвоночных и даже губок; или как объяснить всё то разнообразие типов низшей животной жизни, смутные образы которых угадываются в формах, принимаемых будущим человеческим младенцем в различных циклах его внутриутробного развития?"
"Почему происходит так, что определённые стадии в жизни рыб, предки которых плавали" — за многие эоны до эпохи Первой корневой расы —
[1] "В это время," — пишет Дарвин, — "артерии разветвляются дугообразно, как бы для того, чтобы нести кровь к жабрам, которых нет у высших позвоночных, хотя щели, находящиеся по бокам шеи, и указывают на их первоначальное (? — Е.П.Б.) положение".[10]
Примечательно, что, хотя жаберные щели и являются совершенно ненужными для всех, кроме земноводных, рыб и т.д., их появление регулярно отмечается во внутриутробном развитии позвоночных. Даже среди людей временами появляются на свет дети с отверстием в шее, соответствующим одной из таких щелей.
| 685 | 685 |
"в морях силурийского периода, также как и стадии жизни позднейших земноводных и пресмыкающихся одинаково отражаются в "истории внутриутробного развития" человеческого плода?"
На это вполне здравое возражение мы даём такой ответ: как животные формы, существовавшие на Земле Третьего круга, восходят к типам, сброшенным человеком Третьего круга, точно так же и это новоприобретение для нашей планеты — класс млекопитающих — восходит к человечеству Второй корневой расы Четвёртого круга. Процесс внутриутробного развития коротко демонстрирует все общие признаки земной жизни, какой она была не только в Четвёртом, но и в Третьем круге. Он представляет собой краткое повторение признаков типа во всём его диапазоне. Таким образом, оккультистов ничуть не смущает вопрос о том, почему рождаются хвостатые дети или почему у человеческого плода в определённый период его развития хвост бывает вдвое длиннее зарождающихся ног. Именно в человеке — микрокосме макрокосма — и спрятаны потенциальные возможности любого полезного для животной жизни органа, а нарушение условий может нередко вызывать такое странное явление, которое дарвинисты считают "реверсией к прародительским признакам".[1] Да, это реверсия, но вовсе не та, о которой толкуют наши нынешние эмпирики!
[1] Те, кто вместе с Геккелем считают наличие жаберных щелей со всеми связанными с ними явлениями доказательством того, что они активно функционировали у наших земноводных и рыбьих предков (см. его XII и XIII стадии), должны тогда объяснить и то, почему описанное во внутриутробном развитии "растение с листочками" (Лефевр)[11] не фигурирует в его 22 стадиях, которые прошла монера на своём пути превращения в человека. Геккель никак не постулирует существования растительного предка. Эмбриологическая аргументация становится, таким образом, тем самым обоюдоострым мечом, который обращается против самого же его владельца.
Сноски
- ↑ St George Jackson Mivart, "Man and Apes, an Exposition of Structural Resemblances and Differences Bearing upon Questions of Affinity and Origin", 1874.
- ↑ A. de Quatrefages, "Histoire Générale des Races Humaines", [v. 1] "Introduction à l’Etude des Races humaines, Questions générales", 1877 (SDR, TUP).
- ↑ de Quatrefages, "Histoire Générale" — 1:55 (SDR, TUP).
- ↑ Там же.
- ↑ См. Ричард Оуэн, "Об анатомии позвоночных" (Richard Owen, "On the Anatomy of Vertebrates", 1868): "attollens auriculæ" . . . "retrahens auriculæ" . . . "attrahens auriculæ" . . . Все эти мышцы наружного уха у [современного] человека могут служить примером действия закона Ламарка о дегенерации органов после исчезновения необходимости в них. В полном объёме и в полную силу они функционировали, вероятно, у первобытного человека "каменного века" — 3:245 (SDR, TUP).
- ↑ Pattison & Pfaff, "The Age and Origin of Man" — pp. 51-52 ("The Age of Man" by Pattison) (SDR, TUP).
- ↑ Там же, p. 52 (SDR, TUP).
- ↑ См. "The Human Species": "На подобное же отличие обратил внимание и Грасьоле в связи с самим головным мозгом. . . У обезьян извилины мозга, . . . формирующие среднюю долю, появляются и окончательно формируются ещё до появления передних центральных извилин, которые образуют лобную долю. У человека же, наоборот, сначала появляются лобные извилины, а извилины в средней доле образуются позже" — pp. 110-111 (SDR, TUP).
- ↑ George Ticknor Curtis, "Creation or Evolution?", 1887 (SDR, TUP).
- ↑ См.: Ч. Дарвин, "Происхождение человека", сс. 139-140.
- ↑ Андре Лефевр, "Философия: историческая и критическая" (André Lefèvre, "Philosophy: Historical and Critical", 1879): "Разве человек, находясь в утробе матери, . . . не представляет собой [сначала] одну простую клетку, растение с тремя-четырьмя листочками, головастика с жабрами, млекопитающего с хвостом и, наконец, примата и двуногого?" — p. 484 (SDR, TUP).