Блаватская Е.П. - Сноски к статье Научные гипотезы, касающиеся медиумистических феноменов

[Уступая просьбе А.Н. Аксакова, Е.П.Б. перевела с русского языка его статью, озаглавленную «Научные гипотезы, касающиеся медиумистических феноменов», опубликованную в газете «Санкт-Петербургские ведомости». Она добавила к переводу два собственных примечания; мы помещаем ниже фрагменты статьи Аксакова, к которым относятся эти сноски.]

«... Геометрические фигуры, неотличимые для нашего мышления (одинаковые по форме, размеру и взаимному соотношению частей), не должны также быть отличимыми и для нашего чувственного восприятия; они должны быть приведены в такие отношения с нами, которые сделали бы их идентичными по воздействию, которое они на нас оказывают. Это условие удовлетворяется плоскостными (двухмерными) симметричными фигурами, но не удовлетворяется равными правильными тригонометрическими фигурами (фигурами, которые объемлют три измерения). Два равных треугольника всегда можно идеально совместить, перевернув один из них, то есть благодаря процессу, который включает помощь третьего измерения; но если мы передвигаем эти треугольники только на плоскости, то есть используем лишь два измерения, нам никогда не удастся совместить их друг с другом таким образом, чтобы один из них полностью занял место другого».

Думаю, мне удастся сделать мысль г-на Аксакова 360немного яснее, изложив его высказывание следующим образом: в случае плоскостных фигур, т.е. существующих только в двух измерениях (длина и ширина), когда они идеально равны, мы можем подтвердить это равенство своему чувственному восприятию с помощью третьего измерения – толщины; или, если выразиться по-другому, простым актом наложения, в каковом случае наши чувства подтверждают их равенство; но в случае абсолютного равенства плотных тел, которые уже обладают третьим измерением, очевидно, что не существует такой позиции наложения, которая дала бы возможность нашему чувственному восприятию подтвердить их равенство.

«В эксперименте в области медиумизма [для подтверждения гипотезы Цёльнера о существовании четвёртого измерения пространства] нет ничего существенно нового; он принадлежит к длинному ряду феноменов, которые демонстрируют то, что в общем описывается как прохождение материи сквозь материю».

Применение термина «измерение» для выражения этого «прохождения материи сквозь материю», как мне кажется, ведёт к большой путанице в мыслях. Широкому читателю было бы гораздо понятнее, если бы Цёльнер применял этот термин одинаково к длине, ширине, толщине и проницаемости. Но в лучшем случае нынешняя дискуссия даёт лишь ещё один пример того факта, на который я неоднократно указывала – что европейские языки чрезвычайно бедны на слова для выражения метафизических и психологических идей по сравнению с восточными наречиями. То свойство, которое мы неуклюже описываем как «четвёртое» измерение пространства, известно на всём Востоке под приемлемыми и конкретными терминами, и не только среди учёных, но и среди тех самых «фокусников», которые заставляют мальчиков исчезать из-под перевёрнутых корзин. Если бы западные учёные немного лучше ознакомились с пифагорейским «Тетрактисом» или даже с алгебраическим «неизвестным» в его трансцендентном значении, все трудности в принятии гипотезы Цёльнера исчезли бы.