Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты • Разное | дополнения – вопросы – исправления – задачи
ССЕПБ, том 1, стр. 338-353; ССЕПБ 1:338-353; BCW 1:338-353 • Альбомы 7:35-37; SB 7:35-37 • О странице
| Информация о произведении | |
|
Пещера эхо
Страшная легенда о справедливом воздаянии, совершённом привязанным к земле “духом”
(английский: Helena Petrovna Blavatsky, The Cave of the Echoes) (30 марта 1878) Русская версия рассказа была дополнена и опубликована в газете Ребус под заголовком «Пещера Озерков» за подписью Радда-Бай.
Публикации:
Известные переводы:
Читать оригинал: Внешние ссылки:
ДАННЫЕ Название для ссылок: Блаватская Е.П. - Пещера эхо Доделать: Вычитать текст | |
[В альбоме (том I, стр. 119), в который помещена вырезка с этим рассказом, Е.П.Б. написала чернилами: «3-я история (Убита за то, что слишком ужасна...)». Вероятнее всего, она имеет в виду, что New York Sun отказалась публиковать этот рассказ в то время, когда в газете вышли её первый и второй рассказы. Этот рассказ был заново опубликован Е.П.Б. в «Теософе» (том IV, апрель 11883 г., стр. 164-166), а позднее вышел в русском варианте – вероятнее всего, из-под собственного пера Е.П.Б. – в «Ребусе» (том V, 5, 12 и 19 января 1886 г.). Последняя версия несколько полнее, хотя в ней недостаёт некоторых параграфов из английского текста. – Прим. сост.]
[Banner of Light, Бостон, том XLII, 30 марта 1873 г., стр. 2]
В древних странах Европы и Азии часто случаются примеры вмешательства мёртвых в дела живых, с которыми американские спиритуалисты пока сравнительно незнакомы. Опыт многих поколений учил высшие, равно как и низшие классы воспринимать это вмешательство как установленный факт. С тою, однако, разницей, что, как правило, первые признают реальность данного феномена, но, дабы избежать насмешек, отыскивают для себя удобную лазейку, приписывая их странным совпадениям, в то время как последние, не столь образованные, но обладающие большей интуицией, не испытывают никаких затруднений в определении истинной причины. Легенды, рассчитанные на то, чтобы кровь застывала в жилах от ужаса, ходят по многим землям, в которых я бывала, и мне самой не раз приходилось наблюдать примеры вознаграждения и наказания за добрые или злые деяния со стороны оккультных сил.
История, которую я собираюсь рассказать, обладает тем достоинством, что она абсолютно правдива. Семейство, о котором в ней идёт речь, хорошо известно в той части России, где расположено место действия. Свидетелем её обстоятельств был один из моих родственников, на которого эта история произвела такое впечатление, что воспоминание о ней он унёс с собой в могилу. 339Рассказываю я её с целью проиллюстрировать одну из многих фаз психологической науки, которую изучают теософы – и которую должен изучать любой человек, желающий дать себе точную информацию об отношениях живого человека с безмолвным миром теней – с тем пределом, из которого... некоторые путешественники всё же возвращаются...
Её можно воспринять как случай медиумизма совершенно поразительного толка – коротко говоря, трансфигурации. Она только в степени отличается от истории миссис Марки – бывшей Комптон – которую свидетельствовал и описал в своих трудах полковник Олкотт; и это одна из самых ошеломительных записанных историй[1]. Физическое тело миссис Комптон трансформировалось поочерёдно в формы девочки-карлика и высокого индейского жреца. В нынешнем же примере неотвязная душа старца входит в тело ребёнка и, временно реинкарнируя себя, становится десницей безжалостного рока. Разумному читателю не потребуются дальнейшие намёки, чтобы дать ему возможность усвоить тот урок, о котором говорит мой достоверный рассказ[2].
В одной из отдалённых российских губерний, в маленьком городке на самой границе Сибири, около двадцати лет назад случилась таинственная трагедия – трагедия, которая преследует воспоминания старейших жителей этой местности по сей день и пересказывается любопытному путешественнику лишь шёпотом.
Примерно в шести верстах от маленького городка П., знаменитого дикой красою своих пейзажей и зажиточностью обитателей – в основном владельцев шахт и железоделательных заводов – располагалась старая аристократическая усадьба. Население её состояло из хозяина, богатого старого холостяка, и его брата, вдовца и отца двух сыновей и трёх дочерей. Известно, что владелец поместья, господин Изверцов, усыновил детей своего брата и, поскольку питал особую привязанность к своему старшему племяннику Николаю, сделал того единственным наследником своих многочисленных поместий.
340Время шло, дядюшка старел, племянник входил в возраст. Дни и годы катились мимо в монотонной безмятежности, и вдруг на доселе ясном горизонте тихого семейства возникло облачко. В один несчастливый день одной из племянниц взбрело в голову учиться игре на цитре. Поскольку инструмент сей чисто тевтонского происхождения, и по соседству не было ни одного учителя музыки по этой специальности, добрейший дядюшка послал нарочного в Санкт-Петербург за тем и другим. После усердных поисков нашёлся лишь один преподаватель, изъявивший готовность испытать себя на учительском поприще в такой близости к Сибири. То был старый немец-артист, который, деля поровну земные привязанности между своей цитрой и хорошенькой дочерью-блондинкой, не желал расставаться ни с одной из них. Так и получилось, что однажды утром старик-профессор прибыл в поместье с лютней в футляре под одной рукой и локотком прекрасной Минхен (в русском варианте – Мюнхен) в другой.
С того самого дня маленькое облачко начало быстро расти, ибо каждая вибрация мелодичного инструмента отдавалась отзывчивым эхом в сердце старого холостяка. Музыка, как говорится, пробуждает любовь, и работу, начатую цитрой, дополнили голубые глазки Минхен. По прошествии шести месяцев племянница сделалась умелой исполнительницей на цитре, а дядюшка был по уши влюблён. Однажды утром, собрав вокруг себя своё усыновлённое семейство, он с нежностью обнял каждого, пообещал не забыть их в своём завещании и закончил объявлением своей непреложной решимости жениться на голубоглазой Минхен. После этого дядюшка пал на грудь племянникам и разрыдался в безмолвном пароксизме. Разрыдалось и его семейство – но по иной причине. Отдав эту дань собственным интересам, они изо всех сил старались возрадоваться, ибо искренне любили пожилого джентльмена. Однако радовались не все из них. Николай, сердце которого тоже было ранено хорошенькой немкой, и который чувствовал, что его одновременно обманом лишили и красавицы, и дядюшкиных денег, не мог ни возрадоваться, ни утешиться, и исчез на целый день.
Тем временем господин Изверцов отдал приказ подготовить к следующему утру свой экипаж. В доме шептались, 341что он собирается поехать в уездный город, довольно отдалённый, с намерением изменить своё завещание.
Хотя он был очень богат, управляющего в поместье не держал, а вёл все книги самостоятельно. В тот же вечер после ужина слышали, как он в своей комнате сердито ругал лакея, бывшего у него в услужении более тридцати лет. Человек этот, по имени Иван, был уроженцем Северной Азии, а именно Камчатки. Вырос он в семье своих хозяев, был воспитан в правилах христианской религии, и считали, что он очень привязан к своему хозяину. Но когда трагические обстоятельства, о которых я собираюсь рассказать, привели в поместье полицейских, сразу же вспомнили, что Иван в тот вечер был пьян; что хозяин его, испытывавший сильное отвращение к этому пороку, по-отечески посёк его и выдворил из комнаты; и что видели, как Иван в гневе вылетел за дверь, и слышали угрозы, которые он бормотал себе под нос.
В поместье Изверцовых была огромная пещера, которая возбуждала (и продолжает возбуждать) любопытство всех, кому случалось в ней бывать. Сосновый лес, который начинался почти у самых ворот сада, взбирался крутыми террасами по длинной цепи каменистых холмов, покрывая их поясом непроходимой зелёной чащи. Грот, ведущий к тому месту, которое люди называли «Пещерой Эхо», располагался примерно в полумиле от усадьбы и казался оттуда лишь маленькой ямкой в склоне холма, почти скрытой роскошной растительностью. И всё же он был не настолько замаскирован, чтобы любого человека, входящего в него, нельзя было тут же увидеть с веранды дома. Внутри грота исследователь обнаруживает в его задней части узкую щель, пройдя которую, оказывается в пещере с высоким сводом, слабо освещённым через щели в потолке высотою в пятьдесят футов. Сама пещера огромна, в ней с лёгкостью могут разместиться две-три тысячи человек. Часть этой пещеры в те времена, о которых идёт речь, была вымощена плоскими плитами и часто использовалась летом участниками пикников в качестве бальной залы. Пещера, имеющая форму неправильного овала, постепенно сужается, переходя в широкий коридор, который тянется на несколько миль под землёй, время от времени прерываемый другими пещерами, столь же широкими и высокими, как и «бальная зала», но в них нельзя проникнуть иначе как в лодке, поскольку они полны воды. Ходят слухи, что глубина этих естественных бассейнов неизмерима.
342
На границе первой из этих пещер была небольшая платформа с несколькими поросшими мхом деревянными скамейками, и именно с этого места феноменальное эхо пещеры было слышно во всей его необычайности. Казалось, произнесённое шёпотом слово или вздох подхватывают нескончаемые, насмешничающие голоса, и вместо того чтобы ослабевать, как обычно делает честное эхо, звук нарастал с каждым последующим повторением, пока, наконец, не взрывался подобно грохоту револьверного выстрела – и затихал плаксивым воплем дальше по коридору.
Тем самым вечером господин Изверцов упомянул о своём намерении устроить танцы в пещере в день свадьбы, которая была назначена довольно скоро. Следующим утром, во время приготовлений к отъезду, семейство видело, как он вошёл в пещеру в сопровождении одного только своего слуги-сибиряка. Полчаса спустя Иван вернулся в усадьбу за табакеркой, которую хозяин забыл в своей комнате, и возвратился вместе с нею в пещеру. Ещё через час всех домашних переполошили его громкие крики. Бледный, вымокший до нитки, Иван ворвался в усадьбу, как безумец, и объявил, что господина Изверцова нигде в пещере нет. Подумав, что тот упал в одно из озёр, он нырнул в первый естественный водоём, пытаясь отыскать хозяина, и сам едва не захлебнулся.
День прошёл в напрасных стараниях отыскать тело. Дом заполонили полицейские, и громче всех прочих выражал своё отчаяние племянник Николай, который воротился домой как раз вовремя, чтобы услышать печальные новости.
Чёрные подозрения пали на сибиряка Ивана. Хозяин побил его накануне вечером, и все слышали, как он клялся отомстить. Он один сопровождал хозяина к пещере, а когда его комнату обыскали, ларец, полный драгоценных фамильных украшений, который, как известно, Изверцов из предосторожности хранил у себя в спальне, был найден под кроватью Ивана. Напрасно слуга призывал Бога в свидетели, клянясь, что ларец был вручён ему на попечение самим хозяином как раз перед тем, как они отправились в пещеру; что Изверцов намеревался заказать для драгоценных камней другую оправу, поскольку собирался 343подарить их невесте в качестве свадебного подарка, и что он, Иван, с радостью отдал бы собственную жизнь, чтобы вернуть к жизни своего благодетеля, если бы знал, что тот умер.
Однако уверения его были оставлены без внимания, и он был арестован по обвинению в гнусном убийстве, хотя никакого определённого приговора нельзя было вынести, поскольку по старинному русскому закону преступника невозможно обвинить ни в каком преступлении, сколь бы обличающими ни были улики, если он не сознаётся в своей вине; однако бедняге предстояло провести в тюрьме весь остаток своей жизни, если только он действительно не сознается.
Проведя неделю в бесплодных поисках, семейство обрядилось в глубокий траур, и, поскольку изначальное завещание осталось без изменений, всё поместье перешло в руки племянника. Старик-учитель и его красавица-дочь восприняли этот внезапный поворот фортуны с истинно германской флегматичностью и стали готовиться к отъезду. Взяв подмышку цитру, отец был уже готов увести свою Минхен, когда племянник остановил его, предложив себя в качестве жениха вместо почившего дядюшки. Замену сочли приятной, и без долгих проволочек молодые поженились.
Промчались ещё десять лет, и мы обнаруживаем счастливое семейство в начале 1855 года. Светловолосая голубоглазая Мюнхен обрюзгла и подурнела. Со дня исчезновения старика Николай сделался угрюмым и скрытным. Многие дивились такой перемене в нём, ибо теперь на лице его никогда не мелькала улыбка. Казалось, с момента несчастья в его жизни осталась единственная цель: разыскать убийцу дядюшки, а вернее – заставить Ивана признать свою вину. Но слуга по-прежнему упорствовал, говоря, что невиновен.
У молодой пары родился единственный сын, и все надеялись, что это событие проникнет лучом солнца в сердце отца. Но ребёнок был столь хил и слаб, что, казалось, он едва дышит; и посему, следуя русскому обычаю в подобных случаях, призвали семейного священника крестить ребёнка прямо в день рождения, дабы он после смерти не попал в место, уготованное некрещёным младенцам христианским богословием. Семейство и слуги собрались 344на церемонию в большой гостиной дома, и священник уже готовился трижды погрузить младенца в воду, но вдруг замер, смертельно побледнел и уставил взгляд в пустоту, а руки его сотрясла такая яростная дрожь, что он едва не уронил ребёнка в крестильную купель. В тот же миг нянька, стоявшая в конце первого ряда собравшихся, издала дикий вопль и, тыча рукою в сторону библиотеки, в которую частенько наведывался старик Изверцов, в ужасе бежала прочь. Никто не мог понять, что за паника вдруг охватила этих двоих, ибо, кроме них, никто не увидел ничего необычного. Кто-то заметил, что дверь библиотеки медленно отворилась, но это могло быть вызвано сквозняком, который теперь, завывая, носился по всей старой усадьбе. После церемонии священник, которому поддакивала истерически всхлипывающая нянька, торжественно уверял, что на одно мгновение увидел привидение покойного хозяина дома на пороге библиотеки, которое затем быстро скользнуло к купели и внезапно исчезло. Оба свидетеля в один голос описали, каким грозным было лицо призрака. Священник, крестясь и бормоча молитвы, твердил, что всё семейство должно заказывать молебны на протяжении семи недель за упокой «неуспокоенной души».[3]
Странным был он ребёнком, этот малыш Николая и Минхен, словно окутанным какой-то жуткой атмосферой. Маленький, хрупкий, вечно недужный; пока он рос, его жизнь, казалось, постоянно висела на волоске. Когда черты его лица были спокойны, сходство с двоюродным дедом делалось столь разительным, что члены семейства нередко отшатывались от него в ужасе. То было бледное, изборождённое морщинами лицо шестидесятилетнего старика на теле девятилетнего ребёнка. Никогда не видели, чтобы он смеялся или играл; но, угнездившись в высоком кресле, он сидел, серьёзный, сложив руки так, как любил складывать их покойный Изверцов. В такой позе он просиживал часами, неподвижный и сонный. Нянька его тайком крестилась, подходя к нему по ночам; и ни один из ходивших за ним слуг не соглашался в одиночку оставаться с ним на ночь в детской. Отношение отца 345к нему было ещё более странным. Казалось, он любил сына страстно, но по временам яростно ненавидел. Он никогда не обнимал и не ласкал мальчика, но долгими часами наблюдал за ним, бледный, с пристальным взором, пока ребёнок тихо сидел в уголке, похожий на гнома, по-стариковски сгорбленный. Ребёнок никогда не покидал пределов поместья, и лишь немногие люди вне семейного круга знали о его существовании.
Около середины июля путешественник, высокий венгр, прибыл в город П. с Камчатки, где, по слухам, жил некоторое время среди шаманов. Слава богача, эксцентрика, обладающего выдающимися месмерическими силами, далеко опередила его. Он поселился в маленьком городке с одним из них и, по слухам, ставил свои месмерические опыты на этом северно-сибирском «колдуне», как прозвали его местные жители. Венгр давал званые обеды и ужины и во время таких приёмов неизменно демонстрировал гостям своего шамана, которым очень гордился. Однажды именитые люди городка П. нежданно нагрянули в поместье Николая Изверцова с просьбой предоставить его пещеру для вечерних увеселений. Николай согласился с большой неохотой, и с ещё большим трудом удалось убедить его присоединиться к гостям, среди которых был и мой собственный родственник.
Первая пещера и платформа подле бездонного озера в тот вечер сверкали огнями. Сотни мерцающих факелов и светильников, воткнутых в щели скальных стен, освещали всё кругом, изгоняя тени из мшистых ниш и уголков, где они обитали, никем не потревоженные, многие годы. Сталактиты на стенах ярко искрились, и спящее эхо внезапно пробуждали взрывы радостного смеха и громкие разговоры. Шаман, которого его друг и покровитель никогда не упускал из виду, сидел в углу, как обычно, наполовину погружённый в транс. Сгорбившись на выступе скалы на полпути между входом и подземными водами, он со своим оранжево-жёлтым морщинистым лицом, плоским носом и редкой бородой был скорее похож на уродливое каменное изваяние, чем на человеческое существо. Многие из гостей столпились вокруг него и получали правильные ответы от предсказателя на свои вопросы, а заезжий 346венгр с удовольствием подвергал своего месмеризированного «подопытного» перекрёстному допросу.
Вдруг одна из присутствовавших дам между делом упомянула, что в этой самой пещере старый господин Изверцов так необъяснимо исчез десятью годами ранее. Иностранец заинтересовался её замечанием и пожелал узнать подробнее об этих таинственных обстоятельствах. В толпе сыскали Николая и привели к группе любопытных слушателей. Исполняя роль хозяина, он счёл невозможным отказаться от рассказа, которого требовал от него благожелательный гость. Бледный, дрожащим голосом пересказал он заново всю историю, и на его лихорадочно блестевших глазах заметили слёзы. Присутствующие были весьма тронуты, и похвалы поведению любящего племянника, который так чтил память дядюшки и благодетеля, высказанные сочувственным шёпотом, порхали из уст в уста. Внезапно голос Николая стал хриплым, глаза выкатились из орбит, и с подавленным стоном он отшатнулся. Гости с удивлением проследили его ошеломлённый взгляд, уставившийся на морщинистое маленькое личико, которое выглянуло из-за спины шамана.
– Откуда ты взялся? Кто привёл тебя сюда, дитя? – выдохнул Николай, бледный, как сама смерть.
– Я был в постели, папа; этот человек пришёл ко мне и принёс меня сюда на руках, – просто ответил мальчик, указывая на шамана, рядом с которым он стоял на каменном полу пещеры; шаман, не открывая глаз, продолжал качаться взад-вперёд точно живой маятник.
– Как странно, – заметил один из гостей, – ведь этот человек ни разу с места не сдвинулся!
– Боже мой! Какое поразительное сходство! – пробормотал один из городских старожилов, друг покойного.
– Ты лжёшь, сын! – яростно воскликнул отец. – Возвращайся в постель; здесь тебе не место...
– Полно, полно, – вмешался венгр со странно властным выражением на лице, обнимая за плечи, словно защищая, хрупкую детскую фигурку. – Малыш видел двойника моего шамана, который порой скитается 347далеко от его тела, и спутал астрального человека с самим внешним фантомом. Пусть дитя немного побудет с нами.
После этих странных слов гости в немом недоумении уставились друг на друга, а некоторые поглядывали на говорившего с настоящим ужасом.
– Кстати говоря, – продолжал венгр каким-то особенно твёрдым тоном, адресуясь скорее ко всем присутствующим, чем к кому-то одному из них, – почему бы нам не попробовать раскрыть тайну, окутавшую эту трагедию, с помощью способностей моего шамана к ясновидению? Подозреваемый ведь по-прежнему томится в тюрьме? Как? Он до сих пор не сознался? Вот уж воистину странно! Но теперь и пары минут не пройдёт, как мы узнаем истину... Второе зрение моего шамана, если его верно направить, никогда не ошибается. Пусть все умолкнут!
После этого он подошёл к Техукчене, словно бы нарисовал рукою воображаемый круг вокруг себя, шамана и мальчика и сразу же начал свои пассы над подопытным, не озаботившись спросить согласия хозяина пещеры. Последний словно прирос к месту, окаменев от ужаса, и не мог вымолвить ни звука. Кроме него, все остальные с одобрением восприняли предложение, и первым расхвалил эту идею полицмейстер, полковник С.
– Дамы и господа, – произнёс затем гипнотизёр приятным тоном, – позвольте мне для разнообразия действовать иначе, чем обычно. Я собираюсь применить метод природной магии. Он лучше сответствует этому дикому месту и, осмелюсь сказать, мы найдём его гораздо более эффективным, нежели наш европейский способ гипнотизирования.
Не ожидая ни от кого ответа, он вытащил из мешка, с которым, как сам он пояснил, никогда не расставался, вначале небольшой барабан, а затем два маленьких флакона – один наполненный какой-то жидкостью, другой пустой. Содержимым первого флакона он обрызгал шамана, который задрожал и принялся кивать ещё живее, чем прежде. В воздухе повеяло ароматами пряных благовоний и показалось, что сама атмосфера очистилась. Затем, к 348ужасу присутствующих, он приблизился к шаману и, вынув из-за пазухи миниатюрный, старинного вида кинжал, молча вонзил острую сталь в его предплечье и пустил кровь, которую собрал в пустой флакон. Когда тот наполовину наполнился, он зажал отверстие раны своим большим палцем и остановил ток крови с той же лёгкостью, с какой закрыл бы пробкой бутылку; после этого брызнул кровью на голову мальчика. Затем подвесил барабан себе на шею и двумя палочками из слоновой кости, покрытыми странными резными буквами и знаками, начал выбивать своего рода побудку – чтобы разбудить, как он сказал, шаманских «духов».
Зрители, наполовину шокированные, наполовину перепуганные этими необыкновенными действиями, с живым, но робким интересом сгрудились вокруг них, и несколько мгновений в высокой сводчатой пещере царила мёртвая тишина. Николай, бледный, точно мертвец, стоял безмолвно, как и прежде.
Теперь гипнотизёр встал между шаманом и платформой, продолжая медленно бить в барабан. Первые звуки были приглушёнными, они настолько нежно вибрировали в воздухе, что не пробудили никакого эха. Только шаман ещё больше ускорил свои маятникообразные движения, да ребёнок сделался беспокоен. Затем таинственный барабанщик завёл низким голосом песнь, медленную, внушительную и торжественную.
Когда первые неведомые слова слетели с его уст, пламя факелов, светильников и свечей стало колебаться и мерцать и вскоре затанцевало в такт ритму песни. Холодным ветром потянуло из тёмных коридоров над водой; он пролетел со свистом, оставляя по себе жалобное эхо. Затем некие туманные испарения, которые, казалось, сочились из каменистого ложа и стен пещеры, собрались вокруг шамана и мальчика. Аура вокруг последнего была серебристой и прозрачной, но облако, которое обволокло первого, стало красным и угрожающим с виду. Приблизившись к платформе, адепт принялся сильнее бить в свой барабан, и на этот раз эхо подхватило дробь со своим ужасающим эффектом. Оно отдавалось вблизи и вдали непрестанными раскатами; один вопль следовал за другим, всё громче и громче, пока громоподобный рёв не стал казаться хором тысячи демонских 349голосов, поднимающихся из безмерных глубин тёмного озера. Сама вода, чья спокойная поверхность, освещённая множеством огней, прежде была гладкой, как лист стекла, а тут она внезапно взволновалась, словно по её лику пронёсся мощный порыв ветра.
Ещё одна песнь и барабанная дробь – и гора сотряслась до самого своего основания, раскаты грохота, похожего на гром пушек, прокатывались по тёмным дальним коридорам. Тело шамана взмыло на два ярда в воздух и, кивая и раскачиваясь, он сидел так, полуподвешенный, точно чудовищное привидение. Но настоящий страх пробрал до костей присутствующих, безмолвно наблюдавших за этой сценой, при виде перемены, произошедшей с мальчиком. Казалось, серебристое облако, окружившее ребёнка, поднимало в воздух и его; но, в отличие от шаманских, его ноги так и не расстались с землёй. Маленький мальчик начал расти так скоро, словно работу многих лет предстояло волшебным образом совершить за несколько секунд. Он сделался высоким и крупным, его и без того старческие черты ещё одряхлели, соответствуя телу. Ещё несколько мгновений – и детские формы совершенно исчезли: их полностью поглотила другая индивидуальность! – и, к ужасу присутствующих, которые были знакомы с покойным, этой новой личностью оказался старик Изверцов!...
На его левом виске зияла широкая рана, из которой сочились крупные капли крови. Фантом сделал несколько шагов и остановился прямо перед Николаем, который, со вставшими дыбом волосами, неотрывно глядел на собственного сына, превратившегося в дядю, с выражением полного безумия на лице. Это могильное безмолвие нарушил венгр, который, обращаясь к ребёнку-фантому, спросил торжественным тоном:
– Во имя Тех, кто повелевают всеми силами, отвечай правду и ничего, кроме правды. Неупокоенная душа, утратила ли ты тело в результате несчастного случая – или гнусного убийства?
Губы привидения задвигались, но вместо него скорбными воплями ответило далёкое эхо:
– Убит! У-бит! У-би-ит!
– Где? Как? Кем? – вопросил адепт.
Привидение указало пальцем на Николая и, не 350отрывая от него взгляда и не опуская руки, медленно попятилось обратно к озеру.
И с каждым его шагом молодой Изверцов, словно притягиваемый неодолимой силой, делал шаг к нему, пока фантом не достиг края воды, а в следующее мгновение он уже скользил по её поверхности. Какое то было страшное, призрачное зрелище!
Когда до края озера Николаю оставалось около двух шагов, яростная судорога пробежала по телу виновного. Рухнув на колени, он вцепился в одну из скамеек отчаянной хваткой и, глядя на привидение безумным взором, испустил один долгий, пронзительный, мучительный крик, который эхом отдавался в ушах толпы, но так и не смог пробудить ни одного человека от летаргического оцепенения, в которое все они погрузились. Словно скованные ночным кошмаром, они видели, слышали и запоминали всё, но были неспособны пошевелить и мизинцем. Фантом завис, недвижимый, над водой и, чуть согнув протянутую руку, медленно манил к себе убийцу. Скорчившись в ужасе, несчастный снова завопил, пробуждая пещерное эхо:
– Я этого не делал... нет, я не убивал тебя!...
Тут раздался всплеск, и теперь в тёмных водах оказался мальчик, барахтавшийся посредине озера. Всё то же недвижное, суровое привидение парило над ним, и казалось, что ребёнок выпал из самой его субстанции.
– Папа! Папа! Спаси меня! – я тону! – выкрикивал жалобный тихий голосок посреди рёва эха.
– Мальчик мой! – вскричал Николай, как безумец, вскакивая на ноги. – Мой сын! Спаси! о, спаси его!.. Да, я признаюсь – я убийца!... Я убил его!
– Убил... его... убил... убил!.. – повторяли сотни раскатов эхо, словно взрывы хохота легиона разъярённых демонов.
Ещё один всплеск – и фантом внезапно исчез. С единым криком невыразимого ужаса все присутствующие, освободившись от столбняка, который доселе парализовал их, ринулись к платформе, чтобы спасти и отца, и ребёнка. Но их ноги снова приросли к земле, когда они увидели посреди озера вращающуюся массу беловатой, бесформенной субстанции, 351длинных полос тумана, которые заключили убийцу в тесные объятия и медленно погружались в бездонное озеро!..
Наутро после описываемых событий, когда некоторые из гостей, проведя бессонную ночь, пришли к дому, который занимал заезжий венгр, они обнаружили дом запертым и покинутым. Венгр и шаман исчезли. Вдобавок ко всему поместье Изверцовых в ту же ночь охватил пожар, и оно оказалось полностью уничтожено огнём. Сам архиепископ провёл обряд экзорцизма, но это место считается проклятым и по сей день.
Правительственная комиссия расследовала все факты и – приказала хранить молчание.
А теперь несколько слов в заключение.[4] Я надеюсь, что, кому бы ни пришло в голову подвергать сомнению возможность явления, подобного вышеописанному, этим человеком не окажется мыслящий спиритуалист. В моём рассказе нет ни единой черты, которой не найдётся параллели в истории медиумизма. Явление астральной формы, такой как старик Изверцов, во время крещения – обычное дело в опыте ясновидящих. Если в этом рассказе ребёнок был превращён во взрослого мужчину на глазах целой толпы людей, то и рядом с доктором Монком видели привидение ребёнка, а из спиритического шкафа Уильяма Эдди дети выходили даже не один раз. Увеличение тела, которое произошло с мальчиком – не единственный случай: о подобном сообщали несколько медиумов. Если «дух» – в соответствии с принятой фразеологией, или «астральный человек», как мы его именуем – вселившийся в неразвитую душу новорождённого двойственного существа, захватил его тело, то это же самое проделывают и сотни других привязанных к земле душ, вселяясь в тела медиумов. Взаимообмен «душами» был замечен и у живых людей, не знакомых друг с другом и даже живущих в противоположных точках земного шара. Это может произойти либо в результате болезни, которая вообще ослабляет узы между астральным и физическим человеком, либо как следствие какого-то другого 352оккультного обстоятельства. Левитация шамана также не вызывает особого удивления; а если его «двойник» удалялся от погружённого в транс тела, то о том же самом феномене часто сообщают спиритуалистические газеты как о событии, происходящем у нас на глазах. Эта российская история всего лишь подтверждает то, что испытывают на себе исследователи современных феноменов. В ней на протяжении периода в десять лет весь сценарий развивается по воле настоящего развоплощённого «духа». Привязанный к земле, он всё это время сгорал справедливой, но дьявольской жаждой мести, планирование и исполнение которой составляло, безусловно, непреодолимое препятствие к развитию и очищению неупокоенной души. «Элементалы» не играют в моей истории никакой роли, за исключением того, что их приводят в яростное возмущение звуки волшебного барабана и заклинаний адепта. Деятельность этих существ ограничена мерцанием огня, возмущением воды в озере и усилением пробуждённого эха. Феномены, имевшие место в городке П., создавались и контролировались адептом-психологом, который трудился ради развоплощённой души и при её посредстве, создавая и исполняя преднамеренный план свершения жестокой мести, которая, хоть её и приписали целиком несчастному, беспокойному астральному человеку, всё же служила целям непогрешимого закона воздаяния, наказывающего виновных и спасающего невинных.
Пусть спиритуалист, которому хотелось бы объявить магию выдохшимся предрассудком, сравнит методы «мага» с методами «круга». Последнее название связано с наиболее распространённым расположением присутствующих, которого требуют сами «духи». Это расположение спиритуалисты считают философски обоснованным и необходимым. Чтобы обеспечить образование циркулярного магнетического тока, присутствующие должны держаться за руки. Чаще всего медиумы жалуются на неприятное воздействие, если эта магическая цепь разрывается. Известны случаи, когда предметы, парившие в воздухе, падали при разрыве этого тока. «Маг» либо рисует меловой круг вокруг того места, где должны быть сконцентрированы оккультные силы для вызова феноменов, как делал барон дю Поте во Франции, либо формирует круг мысленно, с помощью силы воли; и этот круг не может быть разрушен, если только 353его ВОЛЯ не даст слабину.
Ритмичная игра «мага» на барабане и его заклинания-распевы – это всего лишь ещё одна, более совершенная форма пения и игры на музыкальных инструментах, принятых в современных кругах. Иными словами, современный спиритический сеанс может и должен быть школой магии – или философского, контролируемого спиритуализма. Verb. sap.[5]
Нью-Йорк, 1878 г.
Сноски
- ↑ [См. Г.С. Олкотт, «Люди из иного мира» (People from the Other World), Хартфорд, Коннектикут, 1875 г., стр. 479 и далее. – Прим. сост.]
- ↑ [Вступительный параграф вплоть до этого момента отсутствует в русском варианте рассказа. – Прим. сост.]
- ↑ [Вся эта сцена в русском варианте рассказа отсутствует. – Прим. сост.]
- ↑ [Этих заключительных замечаний нет в русском варианте рассказа, – Прим. сост.]
- ↑ Сокращённый вариант выражения verbum sapienti sat est (лат.) – умному достаточно слова. – Перев.