Блаватская Е.П. - Комментарий к Теософской сказке

«...Хранитель инструмента сел и горько заплакал...» И вместе с ним наверняка заплакал бы и сам «инструмент», если бы не был повреждён столь серьёзно, что уже не мог издать ни единого звука...

В сказке скрыт глубокий потаённый смысл, связывающий её с реальностью. Она была написана как нельзя более кстати, что позволяет нам говорить о вдохновении, которое, вероятнее всего, снизошло на её автора через посредство всё того же сломаного «инструмента», хотя сейчас в его чудодейственную силу уже мало кто верит. «Теософскую сказку» непременно следует опубликовать в «Theosophist»; и если этого не произойдёт, то у нас будет, по крайней мере, ещё один повод говорить о безрассудном упрямстве бывшего «хранителя инструмента» и о его упорном нежелании публично покаяться в своём великом грехе, заключавшемся в наивном ожидании справедливости, благожелательности, объективности и джентльменского отношения со стороны «Общества людей не музыкальных, но учёных». Желательно, чтобы эту «сказку» прочёл каждый теософ, каждый член «Гармонического Общества», которое никогда не было «гармоничным», — прочёл и поразмыслил бы над ней.

Поскольку помимо индивидуальной кармы каждого из членов и коллективной кармы всего «Гармонического Общества», чья практическая деятельность часто не соответствовала его собственным целям и уставам, здесь имел место ещё один великий грех — грех его ведущих представителей и руководителей. Они осквернили имя (или имена) «Гения из высших сфер», и Гении перестали нисходить к нам. Маха Коган Гениев предсказывал это ещё четыре года назад. С самого начала президента неоднократно предупреждал об этом голос его волшебного «музыкального инструмента»; но все протесты последнего пропали втуне, и в конце концов ему самому поневоле пришлось присоединить своё звучание к хору всеобщего энтузиазма, к публичному разглашению таинств, к метанию бисера перед свиньями и бросанию святынь псам. И вот теперь свиньи попрали брошенные им перлы ногами, а псы рвут на части своих дарителей. Свет, воссиявший в темноте, которая была неспособна его разглядеть, рано или поздно должен был погаснуть; и вот темнота скрыла его под своей тяжёлой десницей.

Этого никогда не случилось бы, останься Свет на своей родине — в Индии, где его берегли как величайшую святыню. Но почтительное отношение сыновей этой страны к Свету подверглось осмеянию: его окрестили «культом героев», опошлили и в конце концов превратили в благообразное прикрытие, за которым скрывались далеко не святые деяния. Имена Гениев сделали достоянием гласности; и теперь они открыто фигурируют в «Отчёте». Ни один президент не пожелал прислушаться к советам мудрецов держать своё знакомство с Гениями в секрете; и вот результат — их имена теперь на устах у каждого зубоскала. Карма.

И если мы до сих пор хотим сохранить жизнь «Гармоническому» Обществу, нам остаётся только одно.

Пусть его президент поступит так же, как поступил его бывший ответственный секретарь: пусть он сам уйдёт в отставку, пока его не сместили (ибо в этом случае Общество не проживёт и недели). И пусть Общество — ныне осмеянное и опозоренное (прежде всего потому, что в нём никогда не было настоящей гармонии, но неизменно господствовал дух эгоизма и индивидуализма) — постарается наконец обрести единство, что позволит ему дождаться пришествия Утешителя, который может быть ему ниспослан ещё до окончания этого цикла (1897). Разумеется, ожидание потребует терпения, но это ни в коей мере не означает бездеятельность, исключающую активный труд.

Наш нынешний «музыкальный инструмент» ни за что не смогли бы разрушить люди из «учёного» Общества. Это неучи в вопросах оккультизма и духовности из числа членов Гармонического Общества сами сломали его и до сих пор перемалывают, желая окончательно обратить в прах; те самые люди, для которых старый добрый инструмент звучал всю свою жизнь, пробуждая в них интерес к музыке сфер, и раскрывая для неё их несовершенный слух (пусть даже его собственное исполнение небесных мелодий тоже не всегда можно было назвать совершенным). И вот теперь он лежит разбитый на множество осколков, с каждым днём разрушаясь всё больше, ибо его непрестанно попирают ногами те, ради кого он некогда самозабвенно пел и трудился...

Но «Гений из вышних сфер» непременно соберёт все осколки и склеит их так, как может только Он один. Лучше всего играет именно та скрипка, которая сломалась, но была затем отреставрирована; из такой скрипки можно извлечь самые нежные и самые чистые звуки. Паганини для сломанной скрипки Страдивари ещё жив и рано или поздно снова сыграет на ней, но лишь для тех немногих, кто действительно сможет «настроить свои души на музыку сфер». Тогда инструмент будет принадлежать им всем, не имея никакого особого «хранителя». Но много ли найдётся тогда таких благодарных слушателей? Время покажет, и произойдёт это очень скоро.

Е.П. Блаватская