Аполлоний Тианский

<div style="color: #555555; font-size: 80%; font-style: italic; font-family: serif; text-align: center;">Материал из '''Общей вики Теопедии''', http://ru.teopedia.org/wiki/</div>

Если бы было возможно проникнуть в память Аполлония, соприкоснуться с его мыслями и взглянуть его глазами на ту далёкую действительность, то какая чрезвычайно интересная страница мировой истории была бы раскрыта! Он не только пересёк все страны, где укоренялась новая вера, но и по нескольку лет жил в большинстве из них и был близко знаком с деятельностью многих мистических обществ Египта, Аравии и Сирии. Он наверняка посещал первые христианские общины и беседовал с «учениками Господа»! Но ни одного слова не сказано об этом, и ни единой крупицы информации по этим вопросам в записях о нём мы не находим. Возможно, в 66 году в Риме он встречался с Павлом, когда тот вынужден был уехать из-за эдикта об изгнании философов. В том самом году, когда, по предположению, Павел был обезглавлен!

Источник: Мид Дж.Р.С., «Аполлоний Тианский», часть 2


И хотя в каждом конкретном случае схожесть идей не следует объяснять их физической передачей, остаётся высочайшая вероятность, если не полная уверенность, что тайное знание основных идей веданты и Дхармы существовало в Греции ещё до Аполлония. О самом философе в связи с этим можно сказать следующее: ту долю мудрости, которую Аполлоний привёз из Индии, он распространял в религиозных братствах и институтах Империи с серьёзным намерением.

Такое утверждение останется уместным даже в том случае, если мы не примем во внимание девять десятых сведений, связанных с ним. Ведь мы действительно обнаруживаем, что в конце первого века и в первой половине второго в таких мистических объединениях, как школы герметиков и гностиков, существовали идеи, сильно напоминающие нам теософию упанишад или аргументированную этику сутр. Поэтому следует принимать во внимание не только высокую вероятность того, что Аполлоний посещал эти школы, но и возможность того, что он подробно излагал там индийскую мудрость.

< ... >

Но не следует думать, что Аполлоний пропагандировал индийскую философию так же, как обычный миссионер излагает своё понимание Евангелия. Никоим образом! Аполлоний старался помочь своим слушателям, кем бы они ни были, подбирая лучший для понимания способ, подходящий для каждого из них. Он не начинал с изложения того, что они считали крайне ошибочным и погибельным для души, и не заявлял, что их вечное благоденствие зависит от немедленного принятия предлагаемой им схемы спасения. Он просто пытался очистить и подробнее разъяснить то, во что они верили и что практиковали. Нетрудно поверить, что Аполлония в его неустанной деятельности поддерживала некая мощная сила; и те, кто пытается сорвать завесу тайны, любят поразмышлять на тему, что не только Павел, но и Аполлоний получал помощь и указания «учителей».

Источник: Мид Дж.Р.С., «Аполлоний Тианский», часть 3


Аполлоний Тианский был наиболее известным философом античного мира в I веке и посвятил большую часть своей жизни очищению многих культов Империи и обучению священников и жрецов. В истории Запада того древнего периода более интересным мог быть только сам Христос. Об Аполлонии существовало множество разных и зачастую совершенно противоречивых мнений, ибо сведения о жизни философа дошли до нас скорее в форме романтической истории, нежели исторического документа. Но этого, вероятно, и следовало ожидать, так как у Аполлония, помимо его общественной деятельности, была и сокровенная жизнь, та, к которой он не допускал даже любимых учеников. Он путешествовал по самым далёким странам и пропадал на долгие годы; он вступал в святыни самых священных храмов и оказывался во внутренних кругах самых закрытых обществ. Что он там делал и что говорил? Это остаётся тайной по сей день.

< ... >

Лукиан, остроумный писатель первой половины II века, делает персонажем одной из своих сатир ученика последователя Аполлония — одного из тех, кто был знаком со «всей трагедией»[1] его жизни. В свою очередь, Апулей, современник Лукиана, причисляет Аполлония к Моисею, Зороастру и другим знаменитым магам античности[2].

Примерно в тот же период в сочинении «Вопросы и ответы правоверным», ранее приписываемом Юстину Мученику, который жил во второй четверти II века, мы находим следующее интересное заявление: «Вопрос 24: Если Бог — творец и господин мироздания, то как освящённые Аполлонием предметы[3] могли иметь власть в [разных] областях этого мироздания? Ибо, как мы видим, они охраняют от ярости волн и ветров, от нашествий насекомых и нападений диких зверей»[4].

Дион Кассий в своей истории[5], написанной в 211-222 г.г., утверждает, что император Каракалла (211-216) почтил память Аполлония установкой часовни или монумента (heroum).

Именно в это время (216 г.) Филострат написал «Жизнь Аполлония» по просьбе Домны Юлии, матери Каракаллы, и впоследствии мы будем обращаться главным образом к этому документу.

Лампридий, живший примерно в се­редине III века, сообщает нам, что император Александр Север (222-235) поместил статую Аполлония в свой lararium наравне со статуями Христа, Авраама и Орфея[6].

Вопискус, писавший в последней декаде III века, рассказывает нам, что император Аврелиан (270-275) дал обет построить храм в честь Аполлония, который явился ему во время осады Тианы. Вопискус говорит об Аполлонии как о «мудреце широчайшей известности и авторитета, древнем философе, истинном друге богов» и, более того, как о воплощении божества. «Кто среди людей, — вопрошает историк, — был столь святым, столь достойным поклонения, столь почтенным, столь богоподобным, как он? Это он давал жизнь мёртвым. Это он сделал и сказал столько вещей, которые не по силам людям»[7]. Вопискус так восторженно относился к Аполлонию, что обещал написать короткий рассказ о его жизни по-латыни. Деяния и слова философа, по мнению Вопискуса, должны были быть на устах у всех, потому что пока все существующие документы написаны на греческом[8]. Писатель, однако, не выполнил своего обещания. Но мы знаем, что примерно в это время биографию философа написали Сотерик[9] и Нихомах, а вскоре после этого — и Таский Викторианий, работавший с бумагами Нихомаха[10]. Правда, ни одно из этих жизнеописаний не дошло до нас.

< ... >

Кстати, именно в этот период, в конце III — начале IV веков, Порфирий и Ямвлих создали свои труды о Пифагоре и его школе. Оба они упоминают Аполлония в качестве первоисточника, и вероятно, что первые 30 глав книги Ямвлиха взяты из Аполлония[11].

< ... >

С другой стороны, Сидоний Аполлинарий, епископ Клармонский, отзывался об Аполлонии в восторженных тонах. Сидоний перевёл «Жизнь Аполлония» на латынь для Леона, советника короля Орика, и в письме к своему другу писал: «Прочитай о жизни человека, который (кроме религии) во многом напоминает тебя; его ждало богатство, но он не искал богатств; любил мудрость и презирал золото; был воздержан среди пиршеств и аскетичен среди роскоши; о человеке, одетом в полотно среди одетых в пурпур... Возможно, никакой историк не найдёт в античные времена философа, жизнь которого была бы сравнима с жизнью Аполлония»[12].

Источник: Мид Дж.Р.С., «Аполлоний Тианский», часть 4


Аполлоний не только воскрешал и заново освящал древние религиозные центры, способствуя развитию религиозной жизни того времени, но и оказывал в своём роде определённое влияние на судьбы Римской империи через личности её верховных правителей.

Это влияние неизменно имело моральный, а не политический характер. Оно осуществлялось посредством философских бесед и наставлений, посредством слова и мысли.

Источник: Мид Дж.Р.С., «Аполлоний Тианский», часть 11


Мы встречаем неоднократные упоминания о том, что он никогда не участвовал в кровавых жертвоприношениях народных культов (см. особенно I, 24, 31; IV, 11; V, 25), но открыто осуждал их. Мы узнаём, что представители пифагорейской школы не только демонстрировали пример более чистых жертвоприношений, но и что они вовсе не осуждались и не преследовались как еретики. Напротив, считалось, что они обладают особой святостью и ведут более правильный образ жизни, чем простые смертные.

Отказ от мяса животных основывался не только на идеях чистоты, — он объяснялся дополнительным доказательством истинной любви к низшим царствам и категоричным отрицанием причинения боли любому живому существу. Так, Аполлоний отказался принять участие в охоте, куда его пригласил царь Вавилона. «Ваше величество, — ответил он, — вы разве забыли, что я не присутствую даже на ваших жертвоприношениях? Ещё меньше мне хотелось бы смерти этих зверей, особенно когда дух их сломлен и они загнаны в загон, что противоречит самой их природе» (I, 38)[13].

Источник: Мид Дж.Р.С., «Аполлоний Тианский», часть 14


Аполлоний верил в молитву, но не в традиционном понимании. Для него представление о том, что боги по просьбам людей могли не следовать суровой справедливости, было богохульством. Так же была ему отвратительна идея, что боги могли принимать участие в осуществлении наших эгоистичных надежд и страхов. Аполлоний знал лишь одно: боги — служители справедливости, строго раздающие нам по за­слугам. Всеобщая уверенность, бытующая и в наши дни, в том, что Бог может отклониться от Своего помысла, что с Ним или с Его слугами можно заключать договоры, претила Аполлонию. Ведь существа, с которыми можно было заключать подобные сделки и которые уклонялись от праведного пути, были не боги, а те, кто стоит даже ниже людей. Вот что говорит молодой Аполлоний, беседуя со жрецами Эскулапа: «Так как боги знают обо всём, то я думаю, что тот, кто входит в храм с чистой совестью, должен молиться так: «О боги, воздайте мне по заслугам!» (I, 11).

В Вавилоне, по пути в Индию, он молился следующим образом: «О бог солнца, дай мне дойти так далеко, чтобы это было хорошо и для тебя, и для меня. И пусть я узнаю хороших людей и никогда не узнаю плохих, как и они не узнают меня» (I, 31).

Дамис рассказывает нам, что одна из его основных молитв звучала примерно так: «О боги, пусть я буду обладать малым и ничего не желать» (I, 34).

«О чём ты молишься, когда входишь в храмы?» — спросил нашего философа понтифик Максим Телесиний. — «Я молюсь о том, — сказал Аполлоний, — чтобы воцарилась справедливость, чтобы законы не нарушались, чтобы мудрые были бедными, а остальные — богатыми, но чест­ными» (IV, 40). Вера философа в свой главный идеал — не иметь ничего и при этом всё — подтверждается его ответом чиновнику, который спросил, как тот осмелился вступить на территорию Вавилона без дозволения. «Вся земля, — сказал Аполлоний, — моя; и мне позволено путешествовать по ней» (I, 21).

Источник: Мид Дж.Р.С., «Аполлоний Тианский», часть 15


Сноски

  1. ↑ Alexander sive Pseudomantis, VI.
  2. ↑ De Magis (ed. Hildebrand, 1842, II, 614).
  3. ↑  Τελέσματα. Telesma — это «освящённый предмет, превратившийся у арабов в telsam (талисман)»; см. «Лексикон» Лидделла и Скотта.
  4. ↑ Justin Martyr, Opera, ed. Otto (2 ed., Jena, 1849), III, 32.
  5. ↑ Кн. LXXVII, 18.
  6. ↑ Жизнь Александра Севера, XXIX.
  7. ↑ Жизнь Аврелиана, XXIV.
  8. ↑ «Que qui velit nosse, grecos legat libros qui de ejus vita conscripti sunt». Этими документами, вероятно, были книги Максима, Мерагения и Филострата.
  9. ↑ Египетский эпический поэт, создавший несколько поэтизированных исторических трудов на греческом; писал в последнем десятилетии III века.
  10. ↑ Sidonius Apollinaris, Epp., VIII. 3. См. также: Legrand d’Aussy, Vie d’Apollonius de Tyane (Paris, 1807), p. XLVII.
  11. ↑ Porphyry, De Vita Pythagorae, section II, ed. Kiessling (Leipzig, 1816). Iamblichus, De Vita Pythagorica, chap. XXV, ed. Kiessling (Leipzig, 1813); особенно примечание Кисслинга — стр. 11 и далее. См. также: Porphyry, Frag., De Styge, p. 285, ed. Holst.
  12. ↑ Sidonius Apollinaris, Epp., VIII. См. также: Fab­ricius, Biblioteca Graeca, p. 549, 565 (ed. Harles). Сочинение Сидония об Аполлонии, к сожалению, утрачено.
  13. ↑ Эти слова относятся к охотничьим заповедникам, или «раям», вавилонских монархов.


См. также

Источник — https://ru.teopedia.org/w-wiki/index.php?title=Аполлоний_Тианский&oldid=1475