| Если мы живём в соответствии с велением души, мозг, в конце концов, может стать восприимчивым до такой степени, что воспоминания души станут доступными сознанию. Если мы ведём жизнь против веления души, эти воспоминания всё больше затуманиваются. Но в связи с тем, что мозг, которым мы пользуемся сейчас, не был частью прошлых жизней, он не способен помнить их. Это очень мудрый закон, поскольку мы были бы очень несчастны, если бы дела и сцены прошлых жизней не были скрыты от нас до тех пор, пока самодисциплина, не сделает нас способными справиться с таким знанием. | | Если мы живём в соответствии с велением души, мозг, в конце концов, может стать восприимчивым до такой степени, что воспоминания души станут доступными сознанию. Если мы ведём жизнь против веления души, эти воспоминания всё больше затуманиваются. Но в связи с тем, что мозг, которым мы пользуемся сейчас, не был частью прошлых жизней, он не способен помнить их. Это очень мудрый закон, поскольку мы были бы очень несчастны, если бы дела и сцены прошлых жизней не были скрыты от нас до тех пор, пока самодисциплина, не сделает нас способными справиться с таким знанием. |
| + | Память — это одно, а способность к восприятию — совсем другое. Умалишенный тоже может отчетливо помнить многие эпизоды своей жизни, но он не способен воспринимать что-либо в истинном свете, потому что вычшая часть его манаса (пятого принципа) и его буддхи (шестой принцип) не действуют в нём и покинули его. Если бы животное (например, собака) могло описать свои переживания, мы убедились бы в том, что его память (в том, что непосредственно касается его животной личности) столь же хороша, как и память его хозяина; тем не менее, память и инстинкты нельзя назвать способностями восприятия. |
| + | дэвачанические воспоминания о жизни, какими бы достоверными и яркими они ни были сами по себе, касаются только тех жизненных эпизодов, которые вызывали в человеке ощущение возвышенного типа счастья, ибо только такое подлежит дэвачану, хотя вся остальная жизнь, с которой человек, как бы снял сливки, тоже может быть восстановлена в памяти, причем во всех подробностях. Но такое полное воспоминание достигается индивидуальностью лишь на пороге намного более высокого духовного состояния существования, чем то, которым мы заняты сейчас, — состояния, достигаемого намного позже в процессе продвижения через огромные циклы эволюции. Каждая из продолжительной череды жизней, пройденных к тому времени человеком, покажется ему тогда отдельной страницей довольно объемистой книги, к которой её владелец, может обратиться в любое время по своему усмотрению, хотя многие её страницы, вероятно, покажутся ему чересчур скучным чтивом, и он нечасто будет к ним обращаться. Именно это оживление в памяти всех своих собственных, давно забытых личностей в действительности подразумевалось в доктрине о воскресении. |