Перевод с 1-го английского издания: В.В. Базюкин
ЧЕТЫРЕ ЭЛЕМЕНТА
С метафизической и эзотерической точек зрения, в природе существует один-единственный элемент, всеми своими корнями уходящий в наивысшее Божество, а так называемые семь элементов-стихий (пять из которых уже проявились и закрепили своё существование) представляют собой лишь внешнее одеяние, покров, этого Божества, из непосредственной эссенции которого и происходит человек, в каком бы аспекте мы его ни рассматривали: в физическом, психологическом, ментальном или духовном. В эпоху поздней античности общепринятыми считались четыре элемента (стихии), существование же пятого признавалось лишь философией. Ведь тело эфира проявилось ещё не полностью, и ноуменом его по-прежнему является "Отец Всемогущий, Эфир (Æther), синтез остальных".
Но каковы же те "элементы", сложные тела которых, как обнаружили сегодня химия и физика, содержат в себе бесчисленное множество субэлементов, и даже известные сегодня шестьдесят-семьдесят уже не охватывают собой всё их предполагаемое число (см. т. I, ч. III, "Дополнения", §§ XI and XII, фрагменты лекций У. Крукса)? Во всяком случае, давайте проследим всю историю их эволюции с самого начала.
Точную характеристику четырём элементам-стихиям дал Платон, назвавший их тем, что слагает и разлагает сложные тела.[1]
| 461 | 461 |
А значит, космолатрия[2] никогда, даже в наихудшем своём аспекте, не представляла собой фетишизма, ставящего во главу угла лишь пассивную внешнюю форму и материю какого угодно предмета, а всегда стремилась разглядеть заключённый внутри него ноумен. Огонь, воздух, вода и земля — всё это лишь внешние видимые оболочки, символы невидимых животворящих душ или духов: тех богов космоса, которым поклонялись невежды, а мудрые спокойно и почтительно воздавали должное. Феноменальные же классы ноуменальных элементов, в свою очередь, образовывались так называемыми элементалами — "духами природы" низших разрядов.
В "Теогонии" Моха[3] мы встречаем сначала эфир (Ether), а уж затем воздух — два принципа, из которых родился умопостигаемый (νοητός) бог Улом (видимая материальная вселенная).[1]
В орфических гимнах мы видим, как из духовного яйца возникает Эрос-Фанес. Духовное яйцо оплодотворяется ветрами Эфира, при этом "ветер" как раз и обозначает тот самый "Дух Божий", который "носится" в Первоэфире (Æther),[4] "осеняя собой хаос", — он и есть божественная "Идея".[5]
В индуистской "Ката-упанишаде" божественный дух, Пуруша, изображён уже стоящим перед первоматерией, и из их союза рождается великая душа мира, "маха-атма, Брахман, дух жизни".[2] Все эти последние перечисленные названия опять-таки указывают на свою тождественность понятию "Мировая Душа" (Anima Mundi), тогда как тот астральный свет, о котором говорят теурги и каббалисты, — это лишь её самая последняя и низшая область.
Таким образом, στοιχεῖα (элементы-стихии) Платона и Аристотеля представляют собой такие бестелесные принципы, которые закреплены за четырьмя крупными подразделениями нашего космического мира, и Крейцер вполне справедливо определяет эти раннефилософские взгляды
"как своеобразную форму магизма, психического язычества и обожествления могучих сил, их одухотворение, позволявшее верующему вступать в тесное общение с этими потенциями" (кн. IX, с. 850).[6]
Причём общение это было настолько тесным, что позволяло им строго классифицировать иерархическую организацию этих потенций (сил) по градуированной шкале, разделяя их на семь классов, переходящих из телесности в бестелесность.
Все они ранжированы по семеричному принципу — и вовсе не потому, что такая система помогала верующим легче понять их, а потому, что по своей природе все эти силы и в самом деле имеют подобную космическую градацию, начинающуюся с их химического (или физического) состава и заканчивающуюся составом чисто духовным.
В глазах невежественной толпы они были Богами — богами вполне самостоятельными и всемогущими. И они же выступали демонами в глазах фанатиков, неспособных (хотя среди них нередко оказывались и блестящие умы) вникнуть в смысл философского афоризма: in pluribus unum[7]. Философы-герметики понимали их как силы, которые могут быть как относительно слепыми, так и вполне разумными, — в зависимости от того, с каким из этих начал (принципов) они имели дело в каждом конкретном случае. И вот по прошествии долгих тысячелетий, в наш культурный век, все они наконец оказались низведёнными до уровня простейших химических элементов.
Однако добрым христианам — и протестантам в особенности —
| 462 | 462 |
следовало бы в любом случае выказывать к этим четырём элементам-стихиям больше почтения, если они готовы вообще выказывать хоть какое-то почтение к Моисею. Ведь на каждой странице библейского Пятикнижия отчётливо видно, насколько серьёзно относился к ним еврейский законодатель и какое мистическое значение он им придавал.
Тот шатёр, в котором хранилась Святая Святых, представлял собой определённый космический символ, в одном из своих значений связанный с элементами, четырьмя кардинальными точками и эфиром (Ether). По словам Иосифа[10], он был белого цвета, то есть цвета эфира. В этом же заключена и разгадка того, почему в египетских и еврейских храмах — как свидетельствует Климент Александрийский — на пяти столбах развешивался гигантский занавес, отделявший sanctum sanctorum[11] (представленную в нынешних христианских церквях алтарём), внутрь которой могли допускаться только священники, от той части храма, что была открыта для непосвящённых прихожан.[12] Четыре цвета этого занавеса символизировали четыре главных элемента-стихии и обозначали то знание о божественном, которое человек мог обретать своими пятью органами чувств[13] при помощи четырёх элементов[14] (см. "Строматы", I, v. § 6).
В одном из "халдейских оракулов" (см. Кори, "Античные фрагменты")[15] мысли об элементах и эфире (Ether) высказываются в выражениях, удивительно напоминающих язык "Невиданной вселенной" — книги, написанной двумя выдающимися учёными наших дней[16].
"Из его [оракула] слов следует, что всё произошло из эфира и в него всё и вернётся; что он несёт на себе неизгладимые отпечатки образов всех вещей и в нём хранятся зародыши или остатки любых видимых форм, даже мыслей. Похоже, эти слова удивительным образом подкрепляют наш тезис о том, что, какие бы открытия ни делались в наши дни, все они, как окажется, уже были предвосхищены много тысячелетий назад нашими "простодушными предками" ("Разоблачённая Исида")[17].
Откуда же происходят эти четыре первоэлемента и еврейские малахим?[18]
С лёгкой руки богословов — раввинов и более поздних отцов церкви — они слились в единого Иегову, но происхождение-то они имеют точно такое же, как и космические боги у всех других народов земли. Где бы ни родились их символы — на берегах ли Окса или в жгучих песках Верхнего Египта, в таинственных, студёных и непроходимых лесах, покрывающих склоны и пики священных фессалийских гор или же где-то в пампасах Америки — все эти символы, повторяем мы, указывают на их происхождение из одного и того же источника.
Любой местный бог, genius loci, будь он египетского, пеласгийского, арийского или семитского происхождения, заключал в своём единстве всю природу, а не одни только эти четыре конкретных первоэлемента и их производные: деревья, реки, горы или звёзды. Любой местный бог — это уже очень поздний плод мысли последних субрас Пятой корневой расы, возникший в то время, когда первоначальный грандиозный смысл уже был практически забыт — всегда выступал воплощением всех своих коллег и вбирал в себя все их титулы и звания. Он мог выступать богом огня (при этом гром являлся его символом), как, например, Юпитер или Агни. А мог быть богом воды, и тогда символом его выступали гиппопотам или какая-нибудь священная река или источник, как, к примеру, Варуна, Нептун и т.д. Он мог быть и богом воздуха, проявляющим себя в виде ураганов и бурь, наподобие Ваю и Индры; или богом (духом)
| 463 | 463 |
земли вроде Плутона, Ямы и многих-многих других, проявлением силы которых выступали землетрясения.
Таковы были все космические боги, неизменно объединявшие всё в одном, о чём свидетельствуют все космогонии и мифологии. Таким был у греков Юпитер Додонский, повелевавший всеми четырьмя стихиями (элементами) и четырьмя странами света и поэтому получивший в древнем Риме пантеистический титул Jupiter Mundus,[19] а ныне, в сегодняшнем Риме, ставший Deus Mundus[20], единым мировым богом, поглотившим собой всех остальных в богословии последнего времени — в результате своевольного решения, вынесенного его особо уполномоченными служителями.
Выступая в качестве богов огня, воздуха или воды, они входили в число небесных богов. Боги же низшей сферы причислялись к божествам инфернальным: последнее определение обозначает всего-навсего Землю. Они понимались как "духи земли", фигурирующие под именами Ямы, Плутона, Осириса, "Владыки нижнего царства и т.д. и т.д.", о чём со всей очевидностью свидетельствует их теллурический, земной характер.[1]
В древности не знали посмертной обители страшнее камалоки — лимба, находящегося на нашей же Земле. Если, как утверждают, Юпитер Додонский идентичен Айдонею[21], царю подземного мира, и Дису (римскому Плутону и Дионису Хтонию, "подземному"), владыке такого подземного царства, в котором, согласно Крейцеру (I, vi, ch. 1), возвещались оракулы, то в этом случае оккультисты с большим удовольствием смогут доказать, что и Айдоней, и Дионис представляют собой ту основу, из которой вырос Адонай, или "Иурбо Адонай", как Иегова именуется в "Кодексе назореев".
"Да не станешь поклоняться Солнцу, имя коего Адонай, а также Кадуш и Эл-Эл" ("Код. Наз.", I, 47; см. также Пс. 88, 19),
а также "Господь Вакх".[22] Ваал-Адонис из содов (мистерий), довавилонских евреев стал Адонаем в текстах Массоры[23], а позднее был огласован в Иегову. А значит, католики правы. Все эти Юпитеры — члены одного и того же семейства, но Иегова был вынужденно включён в него полноты ради. Юпитер-Аэриос[24], или Пан, Юпитер-Амон и Юпитер-Бел-Молох — всё это лишь корреляты, аналоги Иурбо-Адоная, ибо все они имеют единую космическую природу. Эти-то природа и сила и образуют тот или иной конкретный теллурический символ, равно как и его физико-материальную ткань, которая и доказывает, что проявляющаяся через неё энергия на самом-то деле исходит извне.
В самом деле, как отмечает Шеллинг, первобытная религия представляла собой нечто большее, чем просто интерес к физическим явлениям,[25] а "за прозрачным покровом таких обычных природных проявлений божественности, как гром,
[1] Библейская геенна представляла собой долину, расположенную под Иерусалимом, в которой монотеисты-евреи приносили своих детей в жертву Молоху, если верить словам пророка Иеремии.[26] Скандинавский же "Хель"[27] или "Хела" представлял собой очень холодную область (ту же камалоку), а египетский Аменти служил местом очищения (см. Isis Unveiled, v. II, p. 11[28]).
| 464 | 464 |
ветер и дождь скрывались" начала, гораздо более высокие,[29] чем мы, современные саддукеи, способны представить себе. Древние отлично знали разницу между элементами телесными и духовными и умели отличать одно от другого в силах природы.
Выступающий в четырёх ипостасях Юпитер, равно как и четырёхликий Брахма — воздушный, громоподобный, земной и морской бог — владыка и повелитель четырёх стихий, вполне может служить образцом для великого космического бога у любого народа. Вручая свою власть над огнём Гефесту-Вулкану, над морем — Посейдону-Нептуну, а над Землёй — Плутону-Айдонею, воздушный Юпитер и являлся всеми этими тремя, так как Эфир (Aether) обладал изначальным первенством среди них, являясь синтезом всех стихий.
Существует предание о неком гроте, просторной пещере, расположенной в Центральной Азии, внутрь которой свет проникает лишь через четыре как будто природой сотворённых отверстия или расщелины. Эти отверстия расположены таким образом, что образуют крест, концы которого указывают на четыре кардинальных точки этой местности. Начинаясь от полудня и заканчиваясь за час до заката, туда струится свет, состоящий из четырёх различных цветов: как утверждают, из красного, синего, золотисто-оранжевого и белого — благодаря каким-то то ли естественным, то ли искусственно созданным условиям растительности и почвы. Эти лучи света сливаются вместе в центре пещеры, вокруг белого мраморного столба, на вершине которого находится сфера, изображающая нашу Землю. И называется это место "гротом Заратуштры".
В эпоху Четвёртой расы (атлантов) среди прочих искусств и наук самым научным образом изучалось и феноменальное проявление четырёх первоэлементов, которое вполне справедливо объяснялось верующими в космических богов разумным вмешательством последних. Суть магии тогдашних древних жрецов состояла в том, что они обращались к каждому из своих богов на его же собственном языке.
"Речь человека земного не может достичь Владык. К каждому из них дóлжно обращаться на языке его родной стихии"[30] —
таков афоризм, исполненный, как мы покажем ниже, глубокого смысла. "Книга правил", из которой мы взяли вышеприведённое высказывание, разъясняя природу этого языка стихий, говорит следующее:
"Он [язык] состоит не из слов, а из звуков, чисел и цифр. Умеющий соединить все три получит ответ от начальствующей Силы (бога-повелителя конкретной стихии)".
Таким образом, язык этот представляет собой язык заклинаний или мантр, как они называются в Индии, и звук при этом выступает в качестве самого мощного, самого действенного магического средства и является первым ключом, отворяющим двери к общению смертных с бессмертными. Тот, в ком есть вера в слова и учения Св. Павла, не вправе выбирать из них лишь то, что ему хочется, отбрасывая всё остальное. А Св. Павел самым недвусмысленным образом говорит о существовании космических богов и их присутствии среди нас. Язычество проповедовало идею двойной и одновременно протекающей эволюции: идею "творения" — "spiritualem ac mundanum"[31], как сформулировала это римская церковь — происходившего за многие века до появления самой римской церкви.
Что же касается описания божественных иерархий, то в экзотерической фразеологии мало что изменилась за время, прошедшее с самых славных дней язычества-"идолопоклонства". Изменились разве что имена,
| 465 | 465 |
а также некоторые формулировки, превратившиеся сегодня в пустой звук.
В самом деле, когда Платон вкладывает в уста наивысшего начала — "Отца-Эфира (Æther)", Юпитера — например, такие слова:
"Боги богов, создателем (opifex) которых я являюсь, как являюсь и отцом всех их творений (operumque parens)", [32]
он понимает дух этой фразы так же полно, полагаем мы, как и Св. Павел, сказавший:
"Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много" . . . . и т.д. (1 Кор. 8, 5.)[1]
И тот, и другой хорошо понимали смысл и значение того, что они излагали в таких осторожных выражениях.
А вот что пишет член Королевского Общества сэр В. Гроув, говоря о взаимодействии сил:
"Когда древние наблюдали то или иное природное явление, не поддающееся обычным аналогиям и необъяснимое, с точки зрения любого известного им механического воздействия, то они относили его к душе, к некой духовной и сверхъестественной силе. . . . Воздух и газы вначале тоже считались чем-то духовным, но впоследствии стали наделяться более материальным характером, и даже самые эти слова — πνεῦμα, дух и т.д. — служили для обозначения души или газа, а слово "газ", происходящее от geist ("дух"), являет собой пример постепенного превращения духовной концепции в концепцию физическую . . . . . ." (p. 89)[33].
Это, по мнению крупнейшего деятеля науки (см. его предисловие к 5-му изданию "Корреляции физических сил"), и составляет единственный предмет точной науки, которой незачем заморачиваться причинами. "Таким образом, причина и следствие", — поясняет он, —
"в своей абстрактной связи с этими силами являются всего-навсего условными терминами. Мы абсолютно ничего не знаем о сáмой изначальной генерирующей энергии каждой из этих сил и всех их вместе и, вероятно, никогда об этом не узнаем. Мы можем лишь устанавливать норму для их действия, а вопрос об их причинности должны лишь смиренно отнести к единому всеприсутствующему воздействию и довольствоваться изучением их следствий, устанавливая экспериментальным путём характер их взаимных отношений" (p. xiv).
Если мы встанем на эту точку зрения и фактически примем вышеуказанную систему, а именно: признаем духовность "сáмой изначальной генерирующей энергии", то элементарная логика потребует от нас признать, что это качество, присущее материальным элементам (точнее, их со-
[1] У протестантов вряд ли будут основания критиковать нас за наше толкование этого стиха из "Послания к коринфянам", поскольку, если английский перевод Библии и носит двусмысленный характер, то оригинальные тексты отличаются большей ясностью, а римская католическая церковь принимает слова апостола в их истинном значении. Подтверждением этого могут служить "Комментарии к посланиям Св. Павла" Св. Иоанна Хризостома (Златоуста), для которого "непосредственным источником вдохновения явился сам апостол" и который "писал под его диктовку", в чём уверяет нас маркиз де Мирвиль, сочинения которого получили одобрение со стороны Рима. А, комментируя именно этот стих, Св. Хризостом пишет: "Ибо, хотя (действительно) есть так называемые боги[34] . . . . — ибо, по-видимому, существует и в самом деле несколько богов, — тем не менее, и несмотря на это, Бог-начало и Бог Всевышний не перестаёт оставаться в сущности своей единым и неделимым"[35]. . . . Так же говорили и древние посвящённые, зная, что поклонение малым богам не может никак принизить "Бога-Начало" (см. de Mirville, "Des Esprits," v. II, 322).
| 466 | 466 |
единениям), присутствует также в огне, воздухе, воде и земле.
Древние были настолько хорошо знакомы с этими силами, что, даже пряча их истинную природу за разнообразными иносказаниями во благо (или в ущерб) невежественной толпе, они никогда не теряли из виду истинного порядка вещей, как бы ни видоизменяли его для ушей непосвящённых. Они умудрялись набросить плотный покров таинственности на зерно истины, сокрытой за символом, но при этом всегда стремились сохранить последний как письменное свидетельство для будущих поколений, достаточно прозрачный, чтобы мудрейшие из потомков были в состоянии обнаружить эту истину под затейливой формой глифа или иносказания. Их обвиняют в предрассудках и легковерности, этих древних мудрецов, и делают это те самые народы, которые при всех своих искусствах и науках наших дней, при всей культуре и мудрости своего поколения, до сего дня признают в качестве единого живого и беспредельного Бога еврейского антропоморфизированного Иегову.
Что же представляли собой некоторые из этих так называемых "предрассудков"? Гесиод, например, полагал, что "ветры являются сыновьями великана Тифоея"[36] и что они заковывались в цепи и расковывались по воле Эола[37], и все политеисты-греки разделяли эту точку зрения Гесиода. И чем они в этом случае отличались от монотеистов-евреев, придерживавшихся точно такой же точки зрения, с той лишь разницей, что dramatis personae[38] у них носили другие имена?
Да и христиане исповедуют сегодня те же самые взгляды. Если у Гесиода мы встречаем Эола, Борея и т.д. и т.д., то у "избранного народа" Израиля мы видим их уже под именами Кедем[39], Цафон[40], Даром[41] и Руах Хайян[42]. Так чем же они фундаментально отличаются друг от друга? Если эллинов учили тому, что Эол заковывал и расковывал ветры, то евреи столь же неколебимо полагали, что их Господь Бог в дыму, исходящем из ноздрей его, и в огне, вырывающемся из уст его, "воссел на Херувимов и полетел" и было видно, как он "понёсся на крыльях ветра" (2 Цар. 22, 9 и 11).
Выражения, которые использовались этими народами, либо представляют собой в обоих случаях фигуры речи, либо являются равными же предрассудками. Нам, однако, думается, что это не было ни то, ни другое, а возникли они вследствие острого ощущения своего единства с природой и видения таинственного и разумного за любым явлением природы, чего мы больше не наблюдаем у современного человека. Не считалось у греков-язычников "предрассудком" и выслушать дельфийского оракула в тот момент, когда флот Ксеркса приближался к греческим берегам. Оракул тогда посоветовал "принести жертвы ветрам".[43]
Но разве не было у израильтян аналогичного божественного культа, когда они приносили столь же частые жертвы и ветру, и огню — особенно последней стихии. Разве не говорят они, что их "Бог есть огнь поядающий" (Втор. 4, 24), который обычно появляется в виде огня и охваченный огнём? И разве не искал Илия его (Господа) в "большом и сильном ветре" и в землетрясении?[44] И не вторят ли в этом христиане израильтянам? Более того, не приносят ли они и сегодня жертвы тому же самому "богу ветра и воды"? Приносят, потому что в молитвенниках трёх христианских церквей до сей поры содержатся особые молитвы о дожде, сухой погоде, попутном ветре и успокоении бурь на морях, и несколько сотен протестантских сект
| 467 | 467 |
возносят их своему Богу при малейшей угрозе стихийного бедствия. И то, что Иегова им больше не отвечает так, как когда-то, вероятно, отвечал Юпитер Плювий[45], не отменяет того факта, что молитвы-то эти обращены к силе или силам, предположительно повелевающим стихиями-элементами, и силы эти одни и те же что у язычников, что у христиан. Или мы должны рассматривать эти молитвы как примитивное идолопоклонство и нелепый "предрассудок" лишь тогда, когда их обращает к своему идолу язычник, но аналогичный предрассудок внезапно превращается в похвальное благочестие и религию, как только изменяется имя небесного адресата? Но дерево действительно познаётся по плодам[46]. И поскольку плоды с христианского дерева ничем не лучше плодов с дерева язычества, то отчего первое должно вызывать больше почтения, чем второе?
А потому, когда крещёный еврей шевалье Драк и фанатик-католик из числа французской аристократии маркиз де Мирвиль нам рассказывают о том, что молния у евреев выступает синонимом ярости, и она всегда служит орудием для злого духа, или что Юпитер Fulgur или Fulgurans[47] у христиан именуется также oelicius[48] и осуждается как душа молнии, её демон[1], то мы должны либо приложить аналогичные объяснения и определения к "Господу Богу Израиля" при прочих равных условиях, либо отказаться от права оскорблять богов и вероучения других народов.
Хотя вышеприведённые высказывания и принадлежат двум ревностным и просвещённым католикам, слова их, по меньшей мере, звучат опасно перед лицом Библии и её пророков. В самом деле, если Юпитер, "главный демон греков-язычников", направлял свои смертоносные громы и молнии против тех, кто вызывал его гнев, то точно так же поступал и Господь Бог Авраама и Иакова. Во 2-й Книге Царств мы встречаем, например, такие слова:
"Возгремел с небес Господь, и Всевышний дал глас Свой; пустил стрелы (громы — Е.П.Б.) и рассеял их (войска Саула — Е.П.Б.); [блеснул] молниею и истребил их" (22, 14-15).
Афинян обвиняют в том, что они приносили жертвы Борею, а "демон" этот был повинен в том, что потопил и разрушил 400 кораблей персидского флота на скалах горы Пелион и полон был такой ярости,
"что все маги Ксеркса не могли унять гнев его, пока не совершили со своей стороны жертвоприношение Фетиде" (Геродот, "Полигимния", 190-191).[49]
К великому счастью, не существует ни одного достоверного письменного сообщения о христианских войнах, когда бедствия подобного масштаба случились бы с христианским флотом одной воюющей стороны вследствие "молитв" с противной стороны, то есть со стороны другого христианского же народа. Но в том нет никакой их вины, ведь каждая из сторон молилась Иегове о гибели своего противника столь же усердно, как афиняне молились Борею. И те, и другие чуть-чуть пользовались старой доброй чёрной магией con amore[50]. И если божественного вмешательства не состоялось, то вряд ли по причине отсутствия
[1] См. Cosmolatry, p. 415.[51]
| 468 | 468 |
молитв, адресованных общему Всемогущему Богу об уничтожении друг друга, и где же здесь нам провести грань между язычниками и христианами? И разве есть у кого-нибудь хоть малейшие сомнения в том, что вся протестантская Англия ликовала бы и возносила благодарствия Господу, если бы в какой-нибудь будущей войне, благодаря этим священным молитвам, она уничтожила 400 судов своего противника?
Так в чём же, спрашиваем мы, разница между каким-то Юпитером, каким-то Бореем и каким-то Иеговой? А состоит она всего-навсего в следующем: преступление "своих" — скажем, своего родного отца — всегда найдёт у родных извинение, а нередко и послужит основанием для возвеличения его в глазах других, в то время как преступление "чужого" родителя будет с неизменной радостью всегда караться виселицей. Хотя и тот, и другой совершат одинаковое преступление.
И похоже, что "блага христианства" пока что не принесли сколь-нибудь заметного улучшения нравственности среди обращённых язычников.
Эти наши слова не следует понимать как попытку взять под свою защиту языческих богов или выступить с нападками на бога христиан. Не означают они также и факта нашей веры в тех или других. Автор свободен от каких-либо пристрастий и отвергает аргументы в защиту как одной, так и другой стороны. Она не возносит никаких молитв какому бы то ни было "личному" и антропоморфному Богу, не исповедует веры в него и не испытывает никакого страха перед ним. И параллели были здесь приведены лишь для того, чтобы лишний раз указать на любопытное проявление фанатизма со стороны цивилизованных богословов — фанатизма слепого и не поддающегося никакой логике. Ведь по сей день не установлено слишком уж большой разницы между обоими верованиями и не обнаружено никакого различия в их воздействии на нравственность, то есть на духовную природу. "Свет Христов" освещает сегодня столь же безобразные черты животного-человека, как и "свет Люцифера" освещал их во времена óны.
"Эти несчастные язычники в своём суеверии даже стихии рассматривают как нечто, имеющее разумение! . . . . Они всё ещё веруют в своего идола Ваю — бога или, скорее, демона ветра и воздуха . . . Они твёрдо убеждены в действенности своих молитв и верят в способность своих браминов управлять ветрами и бурями. . . . ." (миссионер Лавуазье из Кошена, в Journal des Colonies).
В ответ мы хотели бы процитировать из Луки (8, 24):
"Но Он (Иисус), встав, запретил ветру и волнению воды; и перестали, и сделалась тишина".
А вот и другая цитата, взятая из одного молитвенника:
". . . О, Дева Морская, благословенная Мать и Царица Вод, останови волны Свои . . ." [52]
и т.д. и т.д. (молитва неаполитанских и провансальских моряков, заимствованная дословно из молитвы финикийских моряков, обращённой к своей богине, Деве Астарте).
Логическим и неопровержимым выводом из вышеприведённых параллелей и ответом миссионеру может служить следующее: поскольку приказы браминов, обращённые к их богам стихий, не остаются "безрезультатными", значит, власть браминов ничуть не уступает власти Иисуса. Далее, Астарта, оказывается, обладает ничуть не меньшей силой, чем "Дева Морская" моряков-христиан. Как говорится, дать псу дурную кличку и затем повесить его — явно недостаточно. Нужно ещё доказать его вину. Пусть в фантазии богословов Борей и Астарта являются бесами,
| 469 | 469 |
но, как мы отметили, о дереве следует судить по плодам его. И коль скоро христиане проявили себя столь же безнравственными и нечестивыми, как и язычники, то в чём же тогда выиграло человечество от смены одних своих богов и идолов на других?
Но деяния, оправдываемые в случае, когда они совершаются Богом и христианскими святыми, становятся преступлениями (при полном их осуществлении), когда таковые совершаются обычными смертными. Сегодня колдовство и заклинания воспринимаются как сказки для легковерных. Однако начиная с времён Свода Юстиниана и вплоть до законов против колдовства, принятых в Англии и Америке — устаревших, но не отменённых до сих пор — порой бывало достаточно одного лишь подозрения, чтобы заклинатель мог навлечь на себя кару как за уже совершённое уголовное преступление. К чему карать людей за какие-то химеры? Но, тем не менее, мы знаем, что император Константин отправил на смерть философа Сопатра, обвинив его в том, что тот расковал ветра, помешав тем самым кораблям с зерном прибыть на место вовремя и прекратить голод в стране.[53] А Павсаний стал предметом насмешек после того, как подтвердил, что видел собственными глазами, как "люди одними молитвами и заклинаниями" остановили сильный град.[54]
Однако это ничуть не мешает сегодняшним христианским авторам рекомендовать молитвы как действенное средство для спасения от бурь и опасностей. Всего лишь менее века тому назад два мага и колдуна, Хоппо и Стадлейн, были приговорены к смертной казни за то, что они навели чары на фрукты и с помощью магии перенесли весь урожай с одного поля на другое — как об этом рассказывает Спренгер, известнейший писатель, который ручается за правдивость этой истории.[55] "Qui fruges excantassent segetem pellicentes incantando".[56]
В заключение хотим напомнить читателю о том, что человек может верить без малейшей тени суеверия в двойственную природу любого предмета на земле — в природу духовную и материальную, видимую и невидимую, чтó фактически признаёт и наука, хотя и отвергает собственные экспериментальные данные.
Действительно, если, как говорит сэр Вильям Гроув, то электричество, которым мы пользуемся, есть не что иное, как результат воздействия на обычную материю со стороны чего-то невидимого, той самой "изначальной генерирующей энергии", лежащей в основе любой силы, того самого "единого всеприсутствующего воздействия", то для человека становится самым естественным делом рассуждать так, как это делали древние, а именно: любой элемент обладает двойственной природой. "Эфирообразный (тонкий) огонь — это, собственно говоря, эманация кабира. Воздушный же огонь есть не что иное, как соединение (корреляция) первого с земным огнём, а управление им и его применение на нашем земном плане осуществляет один из кабиров низшего разряда"[57] — элементал, как, вероятно, назвал бы его оккультист. Впрочем, то же самое можно сказать и о любом другом космическом элементе.
Вряд ли кто станет отрицать, что человек владеет самыми различными силами: магнетическими, симпатическими, антипатическими, нервными, динамическими, оккультными, механическими, ментальными — всякими. Все физические силы по своей сущности являются биологическими, так как мы видим, что они способны перемешиваться, а нередко и сливаться воедино с теми силами, которые мы определили как силы ума и нравственности — при этом первые выступают в качестве носителя, упадхи, для вторых. Каждый, кто признаёт наличие души у человека, может с полной уверенностью
| 470 | 470 |
утверждать, что их присутствие и соединение друг с другом составляют самую суть нашего существа и, по сути дела, образуют эго человека. Эти потенции имеют физиологическое, физическое, механическое, а также нервное, экстатическое проявления, они проявляются также в виде яснослышания и ясновидения, которые даже наука считает сегодня абсолютно естественными. Так почему же человек должен быть единственным исключением в природе и почему то, что мы называем физическими силами не может служить носителями, "ваханами", для элементов-стихий? И, самое главное, почему подобные взгляды должны записываться в разряд "суеверий" наряду с религиями древности?
Сноски
- ↑ Платон. Тимей, 51: "А потому мы не скажем, будто мать и восприемница всего, что рождено видимым и вообще чувственным, — это земля, воздух, огонь, вода или какой-либо другой [вид], который родился из этих четырёх [стихий] либо из которого сами они родились. Напротив, обозначив его как незримый, бесформенный и всевосприемлющий вид, чрезвычайно странным путём участвующий в мыслимом и до крайности неуловимый, мы не очень ошибёмся" (пер. С.С. Аверинцева). Платон. Федон, 78с: "Не правда ли, рассеянию подвержено всё составное и сложное по природе — оно распадается таким же образом, как прежде было составлено? И если только вообще возможно этой участи избежать, то лишь в одном случае: когда вещь оказывается несоставной?" (пер. С.П. Маркиша) (SDR, TUP).
- ↑ Обожествление вселенной.
- ↑ Древнефиникийский мудрец, живший, по преданию, ещё до эпохи Троянской войны (XII в. до н.э.). Считался одним из основоположников атомистического учения.
- ↑ См. Быт. 1,2: ". . . и Дух Божий носился над водою".
- ↑ См. К.О. Мюллер. История древнегреческой литературы (K. O. Müller, "History of the Literature of Ancient Greece," 1840): "Образ мирового яйца роднил поэтов-орфиков со многими восточными системами . . . Мировое яйцо, содержащее в себе материю хаоса, оплодотворялось ветрами, то есть движениями эфира, и оттуда появлялся златокрылый Эрос" — 1:236 (SDR, TUP).
- ↑ Des Esprits — 3:400 (и примеч.) (SDR, TUP).
- ↑ "Во множественности един" (лат.).
- ↑ Ф. К. Моверс. Финикийцы (F. C. Movers, "Die Phönizier," v. 1, 1841 — p. 282 (SDR, TUP).
- ↑ А.Ф. Вебер. Академические лекции по истории индийской литературы (Albrecht Friedrich Weber, "Akademische Vorlesungen über indische Literaturgeschichte," 1876-1878). Цит. по: Dunlap, Vestiges, p. 189 (и примеч.).
- ↑ Иосифа Флавия.
- ↑ Святая Святых (лат.).
- ↑ См. Климент Александрийский. Строматы. СПб, 2003, кн. 5, VI, с. 165.
- ↑ Об этом говорили пять столбов.
- ↑ Там же: "Покров же и занавесь были раскрашены в гиацинтовый, пурпурный, багряный и льняной цвета в ознаменование того, что божественное Откровение объемлет всю природу и её первоэлементы, поскольку из воды происходит пурпурный цвет, из земли — льняной, гиацинтовый же подобен тёмному воздуху, а багряный — огню".
- ↑ См. Ancient Fragments, Cory: "Оракулы утверждают, что в эфире являются отпечатки образов и другие божественные видения". "В нём обретает форму то, что не имеет формы". "Несказуемые и сказуемые отпечатки мира". "Он создаёт весь мир из огня, воды и земли и всепитающего эфира" — pp. 263-4 (Chaldean Oracles, 113, 114, 115, 117) (SDR, TUP).
- ↑ См. Невиданная вселенная. Авторы: Б. Стюарт и П. Тейт ("The Unseen Universe" [by Balfour Stewart & P. G. Tait], 1875): "В конечном счёте, то, что все мы привыкли считать эфиром, может оказаться далеко не просто средой, но средой плюс ещё каким-то невидимым нам порядком вещей. И, когда движения видимой вселенной передаются эфиру, часть из них может переходить, как по мосту, в невидимую вселенную, а там она может либо сразу идти в ход, либо откладываться про запас" — p. 147 (SDR, TUP).
- ↑ См. Isis Unveiled, v. I, p. 189. Русский перевод: Разоблачённая Изида, кн. 1, с. 295.
- ↑ “. . . шестой ангельский чин Малахим или по-русски — Силы. Их служением Бог Элоха производит металлы и все, что существует в царстве минеральном. Атрибут его есть Тиферет — Солнце, блеск” (см. Папюс. Каббала, или Наука о Боге, вселенной и человеке. М.: Лада, 2004. С. 125).
- ↑ Юпитер Мира (лат.).
- ↑ Бог Мира (лат.).
- ↑ Айдоней (Аιδωνέoς) — Плутон ("Энц. сл. Бр. и Ефр.", т. 1).
- ↑ См.: Godfrey Higgins, Anacalypsis, 1836: ". . . Юпитер, Плутон, Солнце и Вакх — всё это одно и то же. . . . Иао — это Иегова из Писания, то есть истинный Бог. Это не кто иной, как солнце. Греки превратили Иао в Ιηιος (Иэйос)". . . . "Афиней (IX) называет Вакха Ιηιος. У меня нет ни малейших сомнений в том, что это — имя Иеговы. . . Иеговы Саваофа, Господа Саваофа, как он именуется в Писании. Отсюда и Вакх также именовался Сабазием" — 1:324-325 (SDR, TUP).
- ↑ См. Dunlap, Sōd: "Да, это верно, что раввины и современное священство называют иудейского бога Адонаем. Но ещё до того, как раввины добавили свои точки к тексту, древнееврейские буквы читались как Адни (Адони) . . . Очевидно, что иудаизм отверг культ Баала или Адониса (Вакха) . . . Однако в основании религии Моисея лежат мистерии . . ." — pp. iv, xii-xiii (SDR, TUP).
- ↑ Воздушный, небесный (греч.).
- ↑ См. Э. Ренан. Дискуссия о понятии божественного единства (Ernest Renan, “Discussion sur la Notion de l’Unité de Dieu,” April 8, 1859): “. . . Шеллинг как раз и подчёркивал ту мысль, что первобытная религия человечества представляла собой нечто иное, нежели увлечённость физическими явлениями . . . ” — p. 203 (Annales de Philosophie Chrétienne, v. 20) (SDR, TUP).
- ↑ Иер. 32, 35: "Устроили капища Ваалу в долине сыновей Енномовых, чтобы проводить через огонь сыновей своих и дочерей своих в честь Молоху".
- ↑ Царство мёртвых. См. "Эдда".
- ↑ См. Разоблачённая Изида, кн. 2, сс. 25-26.
- ↑ См. Renan, Discussion — p. 203 (SDR, TUP).
- ↑ См. также: Ямвлих. О египетских мистериях. М., 2004, гл. 7, сс. 166-167: ""Ты спрашиваешь, что означают имена, лишенные значения. На самом деле они не лишены значения, как ты это предполагаешь. Даже если они нам непонятны или понятны лишь некоторые — те, которые нам объяснили боги, — то для богов все они имеют смысл, но не тот, который можно выразить, и не тот, который обладает функцией указания и разъяснения посредством человеческого воображения. У богов все значимо тем способом, который соединяется с богами соответственно человеческому уму, который также является и божественным умом . . . Но почему мы предпочитаем чужеземные знаки знакам своего родного языка? Этому есть мистическое объяснение. Поскольку боги известили нас, что у священных народов, таких как ассирийцы и египтяне, весь язык подходит для священнодействия, то мы считаем, что богам следует возносить формулы молитв на родственном им языке" (SDR, TUP).
- ↑ Духовного и земного (лат.).
- ↑ Платон, "Тимей" (41b): "Когда же все боги . . . получили своё рождение, родитель вселенной обращается к ним с такой речью: "Боги богов! Я — ваш демиург и отец вещей. . . " (пер. С.С. Аверинцева).
- ↑ W. R. Grove, "The Correlation of Physical Forces," 1874.
- ↑ Иоанн Златоуст, "Беседы на 1-е послание к Коринфянам": ". . . ибо хотя и есть так называемые боги": хотя и есть (боги), не просто (боги), а так называемые. . . "Или на небе, или на земле". На небе разумеет солнце, луну и остальной хор светил, потому что язычники поклонялись и им" (Беседа 20, 3).
- ↑ Дионисий Ареопагит. Сочинения. СПб., 2002 — О Божественных именах, гл. 2, 11, с. 277: "Опять же оттого, что — благодаря . . . восприятию, по мере сил каждого, Божия образа — появляется множество богов, представляется и говорят, что имеет место разделение и многократное умножение единого Бога, но Он от этого ничуть не менее Начало-Бог и Сверх-Бог, сверхсущественно единый Бог, неделимый среди делимого, единый Сам с Собой, со множеством не смешивающийся и неумножаемый".
- ↑ Гесиод. Теогония, 869-872: "Влагу несущие ветры пошли от того Тифоея, // Все, кроме Нота, Борея и белого ветра Зефира: // Эти — из рода богов и для смертных великая польза, // Ветры же прочие все — пустовеи, и без толку дуют" (пер. В. Вересаева).
- ↑ "На острове бога ветров Эола Одиссей получает в подарок от хозяина мех, в котором завязаны противные ветры, чтобы облегчить О. и его спутникам возвращение на родину. Попутные ветры быстро приближают флот Одиссея к Итаке, но тут его спутники из любопытства развязывают мех; вырвавшиеся на свободу ветры прибивают флот снова к острову Эола, который отказывает Одиссею в дальнейшей помощи" (Гомер. Одиссея, X 1-75) ("Мифы народов мира", т. 2, с. 244).
- ↑ Действующие лица (лат.).
- ↑ Кедем (или Кадим) — "восток, восточная страна света, а также восточный ветер. Это слово, кроме того, обозначает прошлое, древность, то, что предшествует настоящему и будущему, аналогично тому, как восток представляет собой ту страну света, в которой начинает свой небесный путь солнце, пока не достигнет середины небес и не исчезнет из виду на западе" (см. G. de Purucker, ETG).
- ↑ Цафон — "север, северная часть света, а следовательно, северный ветер. Поскольку север считался у древних страной мрака и неизвестности, это слово стало обозначать всё скрытое или утаиваемое, а следовательно высоко ценимое и хранимое в глубокой тайне. Так, у некоторых семитов-мистиков под этим словом понималось такое учение, которое скрывается и является тайным — эзотерическим" (см. G. de Purucker, ETG).
- ↑ Даром — "юг или южная страна света, а также южный ветер" (см. G. de Purucker, ETG).
- ↑ Руах Хаййян (или Хаййён или Хайя) — "дыхание (или ветер) дня, то есть прохладная часть дня, вечер" (см. G. de Purucker, ETG).
- ↑ См. Строматы, т. 3, кн. 6, III, (5). См. также: Геродот. История, кн. 7, 178.
- ↑ 3 Цар. 19, 11.
- ↑ Дождевой (лат.).
- ↑ Матф. 12, 33.
- ↑ Стреляющий молниями (лат.).
- ↑ Громовержец (лат.).
- ↑ Геродот. История, кн. 7, 190, 191: "Во время этой бури погибло по самому скромному счету не менее 400 кораблей [персидских], несчетное число людей и огромные богатства. . . Наконец, маги принесли кровавые жертвы [ветрам] и умилостивили ветер волшебными заклинаниями. Кроме того, они совершили жертвоприношение Фетиде и нереидам, и на четвертый день буря утихла".
- ↑ Со всем своим удовольствием (итал.).
- ↑ Des Esprits — 3:415 (Appendix P, “Cosmolatrie”) (SDR, TUP).
- ↑ См.: Hubert Lebon, Ave Maria, 1849 — pp. 71-2 (“The Ave Maria of the Mariner”) (SDR, TUP).
- ↑ См. Des Esprits — 3:453 (и примеч.).
- ↑ Павсаний. Описание Эллады, кн. 2, гл. 34, 4: ". . . правда, я и сам видел, как люди отвращают град жертвоприношениями и заклинаниями".
- ↑ См.: "Закон двенадцати таблиц": "8а. Кто заворожит посевы... 8б. Пусть не переманивает на свой участок чужого урожая" ("Таблица VIII").
- ↑ "Кто путём заклинаний уносит плоды с одного поля на другое" (лат.) — комментарий Мавра Сервия Гонората к Эклоге 8:99 Вергилия. Эклоги 98-99: "…Мерис и в лес уходил; нередко души умерших//Он из могил вызывал и сводил урожаи к соседу" (перевод М. Тужилина, М., 1979).
- ↑ См.: "Тайная доктрина", том II: "Но что это такое, этот "духовный огонь"? . . . [он] представляет собой ту эманацию или тот Луч, который исходит из своего ноумена — "дхьяна первоэлемента". . . Нет ни малейшего сомнения в том, что кабиры . . . идентичны кумарам и рудрам . . . Эти индуистские божества, как и кабиры, являлись персонификациями тех священных огней, которые принадлежат к самым оккультным силам природы . . . Элементы —особенно огонь, вода и воздух — понимаются как родоначальники наших пяти физических чувств, а значит непосредственно (и оккультно) связаны с ними " (станс IV, 17, сс. 105-106) (SDR, TUP).