Блаватская Е.П. - ТД (ред.21в) т.2 ч.2 отд.8 гл.B

Елена Петровна Блаватская

Тайная доктрина

Синтез науки, религии и философии

ш

том 2 Антропогенез, часть 2 Архаический символизм религий мира, отдел 8 VIII. Символизм сокровенных имён Иао и Иеговы, глава B. Падение креста в материю

<<   [[|☰]]   >>

анг1 • РТО • ЕИР • ВВБ • 21в (испр.)

B. Падение креста в материю

Тех, кто намеревались бы оспаривать этот символ Пифагора, возражая, что пока не установлено, в какой период древних времён впервые появился нуль (особенно же в Индии) мы просим прочесть «Разоблачённую Изиду».

Допуская в интересах обсуждения, что древний мир не был знаком с нашими способами вычисления или же с арабскими цифрами (хотя, на самом деле, мы знаем обратное) однако, идея круга и диаметра налицо, чтобы доказать, что это было первым символом в космогонии. Ещё до появления триграмм Фу Си, Ян – единства и Инь – двойственности,

|        ¦ Ян     Инь

довольно искусно объяснённых Элифасом Леви, Китай имел своего Конфуция и своих даосов. Первый вписывает «Великую предел» внутрь круга с горизонтальной линией поперёк; последние помещают три концентрических круга под большим кругом, тогда как мудрецы Суна изображали «Великий предел» в верхнем круге, а Небо и Землю в двух нижних и меньших кругах. Яны и ини являются значительно более поздними изобретениями. Платон и его школа никогда иначе не понимали Божество, несмотря на многие эпитеты, даваемые им «Богу над всем» (ό έπί πάσι θεός). Платон, будучи посвящённым, не мог верить в личностного Бога – гигантскую тень человека. Его эпитеты «монарха» и «законодателя вселенной» носят отвлечённый смысл, ясный каждому оккультисту, верящему не менее любого христианина в Единый Закон, управляющий миром, и, в то же время, признающему его как непреложность. Как говорит Платон:

«3а пределами всех конечных существований и второстепенных причин, всех законов идей и принципов существует Разум или Ум (νοΰς) первичный принцип всех принципов. Высочайшая Идея, на которой основаны все прочие идеи... ультимативная субстанция, из которой всё сущее имеет своё бытие и сущность. Первичная и действенная причина всего порядка и гармонии, и красоты, и совершенства, и блага, которые наполняют вселенную».

Этот Разум в силу своего превосходства и совершенства называется «Превысшее Благо», «Бог» ό θεός и «Бог Превышний». Эти слова относятся, как сам Платон указывает, ни к «Создателю», ни к «Отцу» наших современных монотеистов, но к Идеальной Абстрактной Причине. Ибо, как говорит он: «Этот θεός, «Бог Превышний», не есть истина или разум, но Отец этого» и его первичная причина. Неужели Платон, величайший ученик древнейших мудрецов и сам мудрец, для которого единой целью в жизни было достижение истинного знания, неужели он мог когда-либо верить в Божество, проклинающее и осуждающее людей навеки за малейший вызов?. Конечно, не он, считавший лишь тех истинными философами и искателями истины, которые обладали знанием истинно-существующего в противоположение к лишь кажущемуся; и вечно-существующего в противоположение к преходящему; и того, что существует постоянно в противоположение к тому, что растёт, исчезает, развивается и уничтожается попеременно.

Спевсипп и Ксенократ были его последователями. Единый, изначальный не имел бытия в смысле, придаваемом ему смертными людьми. Τίμιον (почитаемый) пребывает в центре, как и в окружности, но это лишь отображение Божества – Мировая Душа – площадь поверхности круга. Крест и круг являются всемирным представлением – и таким же старым, как сам человеческий разум. Они стоят во главе перечня длинных рядов, так сказать, международных символов, которые весьма часто выражали великие научные истины, помимо их непосредственного касания к психологическим и даже физиологическим тайнам.Этот символ как раз именно такого рода и построен на принципах древнейшей эзотерической космогонии.

Сказать, как это делает Элифас Леви, что Бог, всемирная Любовь, заставил мужскую Единицу вырыть бездну в Женственной Двойке или Хаосе и, таким образом, явил Мир, значит ничего не объяснить. Помимо того, что представление это грубо, оно не устраняет трудности представления этого, без утраты почитания к слишком человеческим способам Божества. Именно, чтобы избежать подобных антропоморфических представлений, посвящённые никогда не употребляли эпитет «Бог» для обозначения Единого и НЕ имеющего себе Второго Принципа во Вселенной; и в этом, будучи верными древнейшим преданиям cокровенного eчения всего мира – они отрицают, что подобная несовершенная и часто не очень чистая работа могла когда-либо быть совершена Абсолютным Совершенством. Нет необходимости упоминать здесь о ещё больших метафизических трудностях. Между спекулятивным атеизмом и идиотичным антропоморфизмом должны существовать философская середина и соглашение. Присутствие Невидимого Начала во всей природе и высочайшее проявление его на Земле – Человек, один лишь может помочь разрешить эту задачу, являющуюся проблемой математика, x которого вечно должна ускользать от нашей земной алгебры. Индусы пытались разрешить её посредством своих аватар, христиане думают, что они разрешили её своим единственным божественным воплощением. Экзотерически – те и другие ошибаются. Эзотерически – те и другие весьма близки к истине. Среди апостолов западной религии, один лишь Павел, по-видимому, понял (если и не открыл на самом деле) древнюю мистерию креста. Что же касается до остальных, которые, путём объединения и индивидуализирования Всемирного Присутствия, синтезировали его в один символ – центральную точку в распятии, – показали этим самым, что они никогда не могли уловить истинный дух учения Христа, но скорее унизили его во многих отношениях своими ошибочными толкованиями. Они забыли дух этого всемирного символа и эгоистически монополизировали его – точно бы Беспредельное и Бесконечное могло быть когда-либо ограниченным и обусловленным одним проявлением, индивидуализированным в одном человеке или даже в одном народе.

Четыре конца Х или равноконечного креста и «герметического» креста, указующие на четыре части света, хорошо были поняты мистическими умами индусов, браминами и буддистами многие сотни лет до того времени, когда о нём узнали в Европе, ибо символ этот был принят и сейчас находим во всём мире. Они изогнули концы креста и сделали из него свою свастику , которую монгольские буддисты называют сейчас «вань». Это означает, что «центральная точка» не ограничивается одним индивидом, хотя бы и совершенным; что Начало (Бог) находится в человечестве, и человечество, так же как и всё остальное, находится в Нём подобно каплям в океане, четыре конца, будучи направлены к четырём частям света, следовательно, теряются в беспредельности.

Говорят, что один из йешарим (посвящённых) нашёл в Хевроне на мёртвом теле Гермеса хорошо известную «Изумрудную скрижаль», которая, как говорится, содержала всю суть герметической мудрости. На ней, среди других, были начертаны следующие изречения:

«Отдели землю от огня, тонкую форму от плотной...

Восходи... от земли к небу, и затем снова сойди на землю».

Загадка креста заключается в этих словах и его двоякая тайна разрешена – для оккультиста.

«Философский крест, две линии, идущие в противоположных направлениях, горизонтальная и перпендикулярная, высота и ширина, которые Божество, геометрически, разделяет в точке пересечения, образуя, таким образом, как магическую, так и научную четверицу, когда крест этот вписан в совершенный квадрат, он есть основа оккультиста. В его мистических пределах заключается главный ключ, открывающий дверь каждой науки, как физической, так и духовной. Он символизирует наше человеческое существование, ибо круг жизни окружает четыре точки креста, изображающие в порядке последовательности – рождение, жизнь, смерть и бессмертие».

«Привяжи себя, – говорит алхимик, – к четырём буквам тетраграмматона, расположенного следующим образом: здесь даны буквы непроизносимого имени, хотя ты можешь их сначала не различить. Непередаваемая аксиома каббалистически заключена в нём и это есть то, что называется учителями магическим арканом».

Ещё:

«Тау (Т) и астрономический крест Египта бросаются в глаза в нескольких галлереях, уцелевших среди развалин в Паленке. На одном барельефе во дворце в Паленке, на западной стороне можно видеть тау, высеченное, как иероглиф, прямо под сидящей фигурой. Стоящая фигура, которая наклоняется над первой, изображена как накрывающая её голову левою рукою покрывалом посвящения, тогда как правая рука фигуры поднята, а указательный и средний палец указывают на небо. Положение это есть, именно, точное положение христианского епископа, дающего своё благословение, или то, в котором часто изображается Иисус во время Тайной Вечери».

Египетский Иерофант имел квадратный головной убор, который он должен был всегда носить во время исполнения своих обязанностей. Армянские священники и по настоящее время носят квадратные шапки. Совершенный тау – образованный из перпендикуляра (нисходящий мужской луч) и горизонтальной линии (материя, женское начало) – и мировой круг были атрибутами Изиды, и лишь после смерти египетский крест полагался на грудь мумии. Утверждение, что крест есть чисто христианский символ, введённый после нашей эры, действительно странно, когда мы видим Иезекиила, клеймящего знаком тау (signum Thau) лбы людей Иудеи, которые страшились Господа, как это указано в переводе Вульгаты. В древние времена у евреев этот знак обозначался так , но на подлинных египетских иероглифах, как точный христианский крест † (тат – эмблема устойчивости). В Откровении «Альфа и Омега» (дух и материя), первый и последний, накладывает печать имени своего Отца на лбы избранных. Моисей повелевает своему народу отмечать свои дверные косяки и притолоки кровью, чтобы «Господь Бог» не ошибся и не поразил кого-либо из избранного им народа, вместо осуждённых египтян. И этот знак есть тау! – тождественный египетскому кресту с рукоятью, талисману, половиною которого Гор воскрешал мёртвых, как это показано на разбитой скульптуре в Филах.

Достаточно было сказано о свастике и тау. Воистину, крест может быть отнесён в самую глубь неисчислимых архаических времён. Его тайна скорее усугубляется, нежели проясняется, ибо мы находим его повсюду, на статуях Острова Пасхи, в древнем Египте, в Центральной Азии, высеченным на скалах, и как тау и свастику в дохристианской Скандинавии – везде! Автор «Источника мер» останавливается в недоумении перед бесконечной тенью, которую он отбрасывает назад, в древние времена, и не в состоянии проследить его и отнести к какому-либо определённому народу или человеку. Он указывает, что переводы, данные евреями в «Таргумах», весьма туманны. В Книге Иисуса Навина, если прочесть её на арабском языке, и в Таргуме Ионафана сказано: «А царя гайского он распял на древе».

«Перевод семидесяти толковников останавливается перед двойным словом или крестом (Вордсворт об Иисусе Навине)... самое странное выражение этого порядка содержится в Книге Чисел (XXV, 4), где оно читается согласно Онкелосу [?], как: "Распни их перед Господом (Иеговою) против солнца". Здесь слово צקי означает пригвоздить, правильно переданное (Фюрст) Вульгатой, как распинать. Само построение этой фразы мистично».

Так оно и есть, но дух этой фразы всегда был плохо понят. «Распять перед (не против) Солнцем» есть фраза, употреблявшаяся при посвящении. Она пришла из Египта, но её начало в Индии. Тайна может быть разгадана лишь через поиски её ключа в мистериях посвящения. В Египте посвящённый адепт, успешно прошедший через все испытания, не пригвождался, но просто привязывался на ложе, в форме тау (Т), а в Индии в форме свастики, без четырёх добавочных продлений, (+ а не 卐), затем его погружали в глубокий сон – «Сон Силоама», как посейчас называется этот сон среди посвящённых в Малой Азии, в Сирии и даже в верхнем Египте. Его оставляли в этом состоянии три дня и три ночи, и в течение этого времени его Духовное Эго, как утверждалось, «собеседовало» с «богами», сходило в Аид, Аменти или Паталу (смотря по стране) совершая дела милосердия среди невидимых существ, безразлично, будь-то души людей или стихийные духи; при чём тело его всё время оставалось в крипте храма или подземной пещере. В Египте тело помещалось в саркофаге, в Покое Царя, в пирамиде Хеопса и переносилось во время ночи, приближающегося третьего дня, ко входу галереи, где в известный час лучи восходящего Солнца падали прямо на лицо, погружённого в транс кандидата, который просыпался, чтобы быть посвящённым Озирисом и Тотом, богом мудрости.

Пусть читатель, сомневающийся в этом утверждении, изучит еврейские оригиналы, прежде чем отрицать. Пусть он обратит внимание на наиболее показательные египетские барельефы. Особенно на один из находящихся в храме в Филах, изображающий сцену посвящения. Два бога-иерофанта, один с головою ястреба (Солнце), другой с головою ибиса (Меркурий, Тот, бог мудрости и тайного знания, сподвижник Озириса-Солнца), стоят над телом только что посвящённого кандидата. Они льют на его голову двойную струю «воды» (Воды Жизни и нового рождения), причём струи пересекаются в форме креста и полны небольших крестов с ушком. Это аллегория пробуждения кандидата, который отныне становится посвящённым, когда лучи утреннего Солнца, Озириса, ударяют ему в темя; его тело, находящееся в трансе, помещено на деревянном тау так, чтобы получить эти лучи. Затем появлялись иерофанты посвящающие и произносились священные слова, видимо обращённые к Солнцу-Озирису, в действительности же, к внутреннему Духовному Солнцу, озаряющему вновь рождённого человека.

Пусть читатель поразмыслит над связью Солнца с крестом от самых древнейших времён в его двояком значении, мощи зарождающей и духовно возрождающей. Пусть он исследует гробницу Бейт эль Вали, возвигнутую в царствование Рамзеса II, где он найдёт кресты во всех видах и положениях, также на троне этого повелителя и, наконец, на фрагменте, изображающем поклонение Бахан-Аленрэ и находившемся в зале предков Тутмоса III, сохраняемом теперь в Национальной Библиотеке Парижа. В этой замечательной скульптуре и росписи виден диск Солнца, излучающий свои лучи на крест с ушком, помещённый над крестом, точными копиями которого являются кресты Голгофы. Древние манускрипты упоминают их, как «жестокие ложа тех, кто находились в [духовных] родовых муках, в действии рождения самого себя». Множество подобных крестообразных «лож», на которых помещался и скрывался кандидат, погружённый в смертоподобный транс, при окончании своего высочайшего посвящения, были найдены в подземных помещениях египетских храмов после их разрушения. Достойные и святые отцы, типа Кирилла и Феофила, употребляли их широко, предполагая, что они были принесены и скрыты здесь кем-либо из новых обращённых. Один лишь Ориген и после него Климент Александрийский и другие бывшие посвящённые знали лучше. Но они предпочитали хранить молчание.

Так же пусть читатель прочтёт индусские «басни», как называют их востоковеды, и запомнит аллегорию о Вишвакармане, Созидающей Силе, Великом Зодчем Мира, называемом в Риг-Веде «Всевидящим Богом», который «приносит себя в жертву самому себе». Духовные Эго смертных одной с ним сущности, потому едины с ним. Запомним, что он именуется Дэва-вардхика, «Строитель-Богов», именно он привязывает Солнце, Сурью, своего зятя на его станке (в экзотерической аллегории, но по эзотерическому преданию на свастике, ибо на Земле он является иерофантом-посвящающим) и отрезает часть его яркости. Запомните также, что Вишвакарма есть сын йога-сиддха, т. е., священной мощи йоги, и мастер «огненного оружия», магического агниястра. Рассказ этот дан полностью в другом месте.

Автор каббалистического труда, так часто приводимого, спрашивает:

«Теоретическое употребление распятия должно было тогда иметь некоторое касание с олицетворением этого символа [построения сада рая, символизированного распятым человеком]. Но какое? И что именно изображающее? Символ этот был символом начала измерений, изображающим творящий закон или план. Что на самом деле могло практически означать настоящее распятие, что касается до человечества? Между тем, тот факт, что он рассматривался, как образ какого-то таинственного действия той же самой системы, ясно из самого факта пользования им. Таинственное действо этих числовых величин кажется всё более и более глубоким – [символ отношения, существующего между 113:355 с 20612:6561 представлен, распятым человеком]. Они явлены действующими не только в космосе, но... по симпатии, они видимо вырабатывают условия, относящиеся к невидимому и духовному миру, и пророки, по-видимому, знали об этих связующих звеньях. Размышление должно ещё углубиться, если принять в соображение, что мощь точного выражения закона посредством чисел, ясно определяющих систему, не была случайностью языка, но была самой сущностью его и его первичного органического построения; потому ни язык, ни математическая система, связанные с ним, не могли быть изобретением человека, если только и то и другое не было основано на прежнем языке, вышедшем впоследствии из употребления».

Автор доказывает эти пункты в дальнейших разъяснениях и открывает тайный смысл нескольких повествований, взятых в их мёртвой букве, доказывая, что вероятно שיא, человек, было изначальным словом:

«Самым первым словом во владении евреев, кто бы они ни были, чтобы передать посредством звука представление о человеке. Основанием этого слова от начала было 113 [числовое значение этого слова] и носило в себе элементы космической проявленной системы».

Это доказывается индусским Виттоба, аспектом Вишну, как уже было указано. Образ Виттобы, даже до знаков гвоздей на ногах, есть образ распятого Иисуса во всех деталях, исключая креста. Что этим предполагался человек, доказывается ещё тем фактом, что посвящаемый возрождался после своего распятия на Древе Жизни. Это «древо» теперь стало экзотерически (вследствие употребления его римлянами, как орудия пытки и невежества ранних христианских изобретателей) древом смерти!

Итак, одно из семи эзотерических значений, которое подразумевалось под тайной распятия мистиками, изобретателями этой системы – разработка и принятие которого должно быть отнесено к самому началу установления мистерий – раскрывается в геометрических символах, содержащих историю эволюции человека. Евреи, – пророк которых, Моисей, был так сведущ в эзотерической мудрости Египта, и которые восприняли их систему чисел, заимствованную ими от финикийцев и позднее от язычников, которым они теперь обязаны большею частью своего каббалистического мистицизма, – весьма искусно применили космические и антропологические символы «языческих» народов к своим особым тайным записям. Если христианское священство утеряло в настоящее время ключ к этому, то ранние составители христианских мистерий были хорошо ознакомлены с эзотерической философией и с еврейской оккультной метрологией и искусно пользовались ею. Таким образом, они взяли слово «иш», одно из еврейских обозначений для понятия человек, и употребили его в сочетании со словом «шана» или лунным годом, столь мистически связанным с именем Иегова, предполагаемым «отцом» Иисуса, и воплотили мистическое представление в астрономическую величину и формулу.

Первоначальная идея «распятого человека» в пространстве, конечно, принадлежит индусам. Мур доказывает это в своём «Индусском пантеоне», в гравюре, изображающей Виттобу. Платон принял её в своём равноконечном кресте в пространстве х, «второй бог, запечатлевший себя во вселенной в форме креста»; также и Кришна представлен «распятым». Также это повторено в Ветхом Завете в любопытном предписании распинать людей перед Господом, Солнцем, – что есть вовсе не пророчество, но имеет прямое фаллическое значение. В этом самом труде, полном намёков на каббалистические значения, мы читаем следующее:

«В символе, головки гвоздей креста имеют форму прочной пирамиды, а самый стержень гвоздей форму суживающегося квадрата, оканчивающегося в виде обелиска или же фаллической эмблемы. Принимая во внимание положение трёх гвоздей, прикрепляющих конечности человека к кресту, мы видим, что они образуют фигуру треугольника по одному гвоздю на каждом углу треугольника. Раны или стигматы на конечностях, конечно, числом четыре и обозначают квадрат... Три гвоздя, с тремя ранами, составляют число шесть, означающее шесть плоскостей развёрнутого куба [что образует крест или форму человека, или семь, считая три горизонтальных и четыре вертикальных квадрата] на котором помещается человек; и это, в свою очередь, указывает на измерение окружности, перенесённое на края куба. Одна рана ног разделяется на две, когда ноги разъединены, вместе составляя в общем три, и четыре при разъединении или же семь в совокупности – ещё одно и весьма священное [у евреев] женское основное число».

Таким образом, тогда как фаллическое или половое значение «гвоздей распятия» доказано путём геометрического и числового толкования, мистическое значение распятия приведено выше в кратких замечаниях на это в связи с его отношением к Прометею. Прометей ещё одна жертва, ибо он распят на кресте любви, на шкале человеческих страстей, он жертва в силу своей преданности идее развития духовного элемента в человечестве.

Итак, изначальная система, двойной глиф, заключающийся в идее креста, не есть «человеческое изобретение», ибо космическая мыслеоснова и духовное представление божественного эго – человека, лежат в основании его. Позднее это расширилось в прекрасную идею, принятую и воспроизведённую в мистериях, идею возрождённого человека, смертного, который, путём распятия плотского человека и его страстей на Прокрустовом ложе пыток, возрождался и становился бессмертным. Оставив позади тело животного человека, привязанного к кресту посвящения, как пустую куколку, эго-душа становилась свободной, как бабочка. Но позднее, вследствие постепенной потери духовности, крест в космогонии и антропологии стал лишь фаллическим символом.

Среди эзотериков самых отдалённых времён, Вселенская Душа или Anima Mundi, материальное отображение нематериального идеала, была источником жизни всего сущего и жизненного принципа трёх царств. Принцип этот был семеричен у философов герметистов, так же как и во всём древнем мире. Ибо он изображается в виде семеричного креста, ветви которого соответственно отвечают свету, теплоте, электричеству, земному магнетизму, астральным излучениям, движению и разуму или, как некоторые называют это, самосознанию.

Как мы уже сказали в ином месте, задолго до того, когда крест или его знак были приняты, как символы христианства, знак креста употреблялся, как знак, по которому адепты и неофиты узнавали друг друга, при чём последние назывались Chrests – от Chrestos, человека скорби и горя. Элифас Леви говорит:

«Знак креста, принятый христианами, не принадлежит исключительно им. Он также каббалистичен и представляет собою противостояние и четверичное уравновешевание элементов. Мы видим из оккультной версии Патерностера... что первоначально было два способа выполнения его или, по крайней мере две, очень различные формулы для выражения его смысла: одна для священнослужителей и посвящённых, другая, дававшаяся неофитам и профанам. Так например, посвящённый, поднося руку к своему лбу, говорит: Тебе; затем он добавляет – принадлежит; и, неся руку к своей груди, добавлял – царство; затем к левому плечу – справедливость; и к правому плечу – и милосердие. После чего он соединял обе руки, добавляя – во всех зарождающих циклах (Tibi sunt Malchut et Geburah et Chesed per Æonas) – это есть абсолютно и высоко-каббалистический знак креста, смысл которого, вследствие профанации гностицизма, был совершенно утрачен воинствующей и официальной церковью».

«Воинствующая и официальная церковь» сделала больше: овладев тем, что никогда не принадлежало ей, она взяла лишь то, что имели «профаны» – каббалистический смысл мужских и женских сефирот. Она не утеряла внутреннего или высшего смысла, ибо она никогда не имела его – несмотря на всё прислуживание Элифаса Леви перед Римом. Знак креста, принятый латинской церковью, был от начала фалличным, тогда как греческий крест был крестом неофитов, хрестиан.

---

Сноски

---

ш

Заметки редакции 21-го века

Дополнения

---

Существенные исправления (см. также иные исправления)

---

Вопросы для уточнения, варианты перевода, требуемый доп. материал и т.п.

---