Данные о записи
тетрадь № 1 • том ОО-1 № 1
| Дата: | 24.06.1924 |
|---|---|
| Место: | Дарджилинг |
| Участники: | Учитель М., Рерих Е.И. |
| Упомянуты: | Урусвати, Фуяма |
| серия: | Огненный опыт, ред. 1 |
| ЗУЖЭ АА: | 1924.06.24 |
| ЗУЖЭ МА: | 1924.06.24 |
| ОО-2: | 1924.06.24 |
   Текст, выделенный синим цветом, вошёл в книги Учения Живой Этики первых изданий. Текст, выделенный зелёным цветом, вошёл также в книги Учения Живой Этики издательства «Угунс» 2001 — 2020 гг. с учётом изменений и дополнений самой Е.И. Рерих. Фразы, выделенные красным курсивом, принадлежат самой Е.И. Рерих и написаны в дневнике красными чернилами. | |
Ночь на 24 июня.
Получили ряд очень тяжёлых писем, легла в удручённом настроении, долго не могла заснуть.
Бесконечная наука — вызывающая. Опять тот же голос как бы издалека — и ответ на мою мысль о трудности людской кооперации вследствие их непонимания.
Палкою, вообще. Как… летит мысль Урусвати и Фуямы. Увеличить, на шесть месяцев уезжают. Себя лишили ехать на дачу. Стараюсь, стараюсь сколько времени нахожу. И что мне врать, возьми других.
Мозговое видение Н[иколая] К[онстантиновича] читающего какую-то бумагу.
One of a great privacy is required.[1] Насколько, идите правильно. На четыре лестницы вперёд теперь. Только три человека в мире. Что-то мне доверят? Стоила очень дорого — запись неразборчива — разработка. Берегла здоровье. Это хорошо, но ещё latent[2] Она тебе первая понравилась. Шесть недель неприятных. Лучами над тобою, выберем дело из этих — неразборчивая.
На выставочную… сочинённое… будет очень некрасиво… Не хочу больше воплощаться бедуином. Виденное тобою отмечено. Помнишь, что Мастер сказал — надеть ожерелье. Сохраните ковчег, лилии на нём. Жалко, жалко, жалко. Жёванное и оплёванное. Почему-то форточка. Это обезьянка просыпается. Это лучи выходят.
Лёгкая вибрация. Бессонница, повышенная чувствительность кожных нервов, одеяло шерстило через простыню, волосы необычно щекотали лоб и щёки, казалось будто налетела мошкара.
В эту же ночь на 24 июня было два необычных переживания. Видела себя стоящую в светлой и очень просторной комнате у стола, на кот[ором] лежала раскрытая тетрадь записей. Взгляд мой был привлечён строкою, заключённой в скобки, с именем Нефрит и о роде Ала… Далее прочесть не смогла, ибо почувствовала как бы всё моё существо вытягивалось из тела и отступало назад. Ощущение было мучительное и сопровождалось испугом от которого я как бы пришла в себя и поняла, что это была проба выделения одного из более тонких тел.
Спустя некоторое время, лёжа в постели и в сознании, повторилось то же вытягивание и я очутилась в незнакомой мне длинной комнате. Обстановка, насколько смогла заметить, простая, светлые стены. Помню тёмный диван и простое электрическое бра в стене и письменный стол у окна, поставлен вдоль комнаты. Мучительно захотелось оставить след своего пребывания и чувствуя, что надо торопиться, и не имея ничего под рукою, взяла шпильку из волос и решила ею написать на чёрных папках либо листах, лежавших на столе. Нацарапала — «Рерих — великий человек». После этого со страшной быстротою я была как бы поднята, ибо ноги мои согнулись в коленях, и я была вынесена через дверь. Смутно мелькнула лестница и вслед за этим, с томительным чувством, я увидела себя лежащей в постели и передо мною светящиеся руки держали на металлической пластинке-тарелочке кусочек камня либо металла и ещё какой-то прибор (как мне казалось похожий на электрический разрядитель). При этом услышала звук, похожий как бы кто бросил монету на металлический поднос. Тот же дребезжащий звук раздался у меня в темени.
Сноски