Блаватская Е.П. - ТД (ред.21в) т.1 ч.2 отд.3

Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты | дополнения – вопросы – исправления – доделать

Елена Петровна Блаватская

Тайная доктрина

Синтез науки, религии и философии

ш

том 1 Космогенез, часть 2 Эволюция символизма, отдел 3

<<   [[|☰]]   >>  | стр

анг1 • РТО • ЕИР • ВВБ • 21в (испр.)

Отдел III.
Первичная субстанция и божественная мысль

«Ввиду того, что было бы неразумно утверждать, что нам уже известны все существующие причины, следует допустить, в случае надобности, наличность совершенно нового посредника.

Предположив, что ещё не вполне точно установлено, что вибрационная гипотеза объясняет все факты, нам предстоит ещё решить, доказывается ли этим существование волн эфира? Мы не можем утверждать положительно, что никакое другое предположение не сможет объяснить факты. Признано, что корпускулярная теория Ньютона отставлена в силу разногласий; но в настоящее время ей нет заместительницы. Всё же, чрезвычайно желательно найти для всех подобных гипотез какое-либо параллельное подтверждение, какое-нибудь доказательство aliunde существования предполагаемого эфира… Некоторые гипотезы состоят из предположений, касающихся подробнейшего строения и функций тел. В силу самой природы данного вопроса, эти предположения никогда не могут быть доказаны непосредственными способами. Единственная заслуга их состоит в их пригодности для выражения проявлений. Они являются изобразительными фикциями».

Александр Бейн,

«Логика», ч. II, стр. 133

Эфир – этот гипотетический протей, одна из «изобразительных фикций» современной науки, в течение долгого времени пользовавшийся признанием, является одним из низших «начал» того, что мы называем первичной субстанцией (акашей по-санскритски), одной из грёз древних времён, ставшей вновь мечтою современной науки. Это величайшая, так же как и дерзновеннейшая, из доживших до наших дней теорий древних философов. Для оккультистов, однако, как эфир, так и первичная субстанция являются реальностями. Говоря проще, эфир есть астральный свет, а первичная субстанция – акаша, упадхи божественной мысли.

На современном языке божественную мысль лучше было бы назвать космической мыслеосновою, духом, и акашу – космической субстанцией, материей. Оба они – альфа и омега бытия и лишь два аспекта Единого Абсолютного Существования. В древности не только никогда не обращались к этому последнему, но даже не упоминали ни под каким именем, разве только в аллегории. У древнейшей арийской расы, у индусов, религия образованных классов, как бы пламенна она ни была, никогда не состояла в поклонении красоте форм и искусству, как у греков; поклонение, которое в позднейшие времена привело к антропоморфизму. Но тогда как греческий философ поклонялся форме, а индусский мудрец один лишь «понимал истинное соотношение между земной красотою и вечной истиною» – невежественные слои всех народов никогда не понимали ни того ни другого.

Не понимают они этого и по ныне. Эволюция бого-понятия идёт рука об руку с умственной эволюцией человека. И это настолько верно, что благороднейший идеал, до которого может подняться религиозный дух одного века, покажется лишь грубой карикатурой философскому уму последующей эпохи! Сами философы должны были быть посвящены в мистерии познавания, прежде чем они могли усвоить правильную мысль древних об этом чрезвычайно метафизическом предмете. В противном случае – без такого посвящения – для каждого мыслителя существовала бы граница – «до сей черты и не дальше», начертанная его собственными умственными способностями, так же чётко и безошибочно, как и предел прогресса каждого народа или расы в его цикле, налагаемый законом Кармы. Вне посвящения крылья современной, религиозной мысли навсегда осуждены остаться подрезанными, и она не будет в состоянии вознестись ввысь; ибо идеалисты, так же как и реалисты и даже свободомыслящие, являются лишь результатом или естественным продуктом соответствующих веяний и окружающей их среды. Идеалы каждого из них есть лишь неизбежные результаты их темпераментов и проявление той степени умственного прогресса, которая достигнута данной нацией в своей совокупности. Потому, как уже было отмечено, высочайшие полёты современных западных метафизиков остались далеко ниже истины. Большинство из агностических текущих теорий о существовании «Первопричины» не более, нежели скрытый материализм – разница лишь в терминологии.

Даже такой великий мыслитель, как Герберт Спенсер, говорит иногда о «Непознаваемом» в терминах, свидетельствующих о губительном влиянии материалистической мысли, которая, подобно мертвящему сирокко, сожгла и иссушила все ходячие онтологические теории.

Например, когда он называет «Первопричину», «Непознаваемым», «силою, проявляющейся посредством феноменов», и «беспредельной, вечной энергией», становится ясно, что он понял лишь физический аспект тайны бытия – лишь энергию космической субстанции. Совечный аспект Единой Реальности, космическая мыслеоснова (идеация) совершенно не принята в соображение, что же касается до её нумена, то он видимо и не существует в уме великого мыслителя. Несомненно, такая односторонность при разрешении проблемы в значительной мере обязана губительному методу Запада подчинять сознание материи или же рассматривать его как «побочный продукт» молекулярного движения.

С первых времён четвёртой расы, когда поклонялись только духу, и тайна была явлена, и вплоть до последних дней расцвета греческого искусства, на заре христианства, одни лишь эллины дерзнули открыто воздвигнуть алтарь «Неведомому Богу». Какое бы представление ни возникло в глубоком уме ап. Павла, когда он объявил афинянам, что этот «Неведомый», которого они почитали в неведении, и есть истинный Бог, проповедуемый им, – это божество не было ни «Иеговою», ни «творцом мира и всего сущего». Ибо не «Бог Израилев», но «Непознаваемый» древних и современных пантеистов «пребывает в нерукотворных храмах».

Божественную мысль нельзя ни определить, ни объяснить её значения иначе, как через бесчисленные проявления космической субстанции, в которой мысль эта ощущается духовно теми, кому это доступно. Сказать это, после того как она была определена, как Неведомое Божество, отвлечённое, безличное, бесполое, находящееся в корне каждой космогонии и её последующей эволюции, – равносильно тому, что ничего не сказать. Это подобно попытке создать трансцендентальное уравнение условий, имея для определения истинного значения его терминов лишь некоторое количество неизвестных величин. Его место обозначено в древних изначальных, символических начертаниях, где, как уже было показано, оно представлено в виде беспредельной тьмы, на поверхности которой появляется первая белая центральная точка – символизирующая соравный и совечный дух-материю, появляющийся в феноменальном мире до своей первой дифференциации. Когда «Единое становится Двумя», можно определить его, как дух и материя. К «Духу» относится каждое проявление сознания, рефлективное или непосредственное, и «бессознательная преднамеренность» (согласно современному выражению, употребляемому в так называемой западной философии) проявляющаяся в жизненном начале и в подчинении природы великому порядку Непреложного Закона. «Материя» должна рассматриваться, как объективность, в её чистейшей абстракции, как самосущая основа, семеричные манвантарические дифференциации которой составляют объективную реальность, стоящую за проявлениями всех фазисов сознательного существования. В период всемирной пралайи космическая мыслеоснова не существует; и разнородно дифференцированные состояния космической субстанции вновь возвращаются в первоначальное состояние отвлечённой, потенциальной объективности.

Манвантарический импульс начинается с новым пробуждением космического представления вселенского разума, совместно и параллельно с первичным возникновением космической субстанции – последняя является манвантарическим проводником первого – из недифференцированного пралаического состояния. Тогда Абсолютная Мудрость отражается в своём Представлении, которое, посредством трансцендентального процесса, превосходящего человеческое сознание и не понятного ему, выявляется в виде космической энергии, фохата. Вибрируя в лоне инертной субстанции, фохат вызывает её к деятельности и руководит её первичными дифференциациями на всех семи планах космического сознания. Таким образом, существуют семь протилов (как их теперь называют) тогда как арийская древность именовала их семью пракрити или природами, – образующими, по отдельности, относительно однородные основы, которые в течение всевозрастающей разнородности в эволюции вселенной, дифференцируются в чудесную сложность, представляемую явлениями на планах познавания.

Слово «относительно» употреблено намеренно, ввиду того, что само существование такого процесса, дающего в результате первичную сегрегацию недифференцированной космической субстанции на семеричные основы эволюции, заставляет нас рассматривать протил (protyl) каждого плана лишь как промежуточную фазу, принимаемую на себя cубстанцией при её переходе из абстрактности в полную объективность. Наименованием протил мы обязаны Круксу, выдающемуся химику, давшему этот термин «pre-matter», если можно так назвать первичную и чисто однородную субстанцию, подозреваемую, если ещё и не найденную фактически наукою, в конечном составе атома. Но начальная сегрегация первичной материи на атомы и молекулы возникает вслед за эволюцией семи протилов. Последнего (основного) из них ищет Крукс, нащупав недавно возможность его существования на нашем плане.

Сказано, что космическое представление не существует во время периодов пралайи, по той простой причине, что нет никого и ничего, что бы могло воспринять его воздействие. Невозможно никакое проявление сознания, полусознания или даже «несознательной преднамеренности» иначе, как через материальный проводник: то есть, на нашем плане, где человеческое сознание в своём нормальном состоянии не может подняться за пределы того, что известно как трансцендентальная метафизика; и дух вливается в поток индивидуальной или подсознательной субъективности лишь через какой-либо молекулярный агрегат или проводник. А так как материя, существующая помимо восприятия, является лишь отвлечённостью, то оба эти аспекта Абсолюта (космическая субстанция и космическое представление) взаимно зависят друг от друга. Строго говоря, во избежание путаницы и ошибочного представления, термин «материя» должен быть применён к совокупности предметов, доступных восприятию, а термин «субстанция» к нуменам; ибо насколько феномены нашего плана являются созданиями воспринимающего эго (видоизменениями его собственной субъективности) постольку все «состояния материи, являющие совокупность воспринимаемых объектов», могут иметь лишь относительное и чисто феноменальное существование для сынов нашего плана. Как выразились бы современные идеалисты – кооперация субъекта и объекта даёт в результате объект чувственный или феномен.

Но из этого вовсе не следует, что то же самое происходит и на всех остальных планах, что совместное действие субъекта и объекта на плане их семеричной дифференциации даёт в результате семеричный агрегат феноменов, также несуществующих per se, хотя они и являются конкретными реальностями для существ, в круг опыта которых они входят, точно так же как скалы и реки вокруг нас реальны с точки зрения физика, хотя они и представляют нереальные иллюзии чувств в глазах метафизика. Было бы ошибочно не только сказать, но даже представить себе нечто подобное. С точки зрения высшей метафизики, вся вселенная, включая и богов, есть иллюзия (майа). Но иллюзия того, Шаблон:ТД-исправление сам по себе есть иллюзия, различна на каждом плане сознания, и мы одинаково не имеем права, как догматизировать о природе способностей восприятия Эго, скажем на шестом плане, так и отождествлять наши восприятия с восприятиями муравья на его ступени сознания или же ставить их образцом для него. Космическая мыслеоснова, сосредоточенная в принципе или в упадхи (основе), в результате даёт сознание индивидуального Эго. Проявление его меняется сообразно степени упадхи. Например, через посредство того, что известно нам, как манас, оно проявляется, как сознание-разум; через более утончённую дифференцированную ткань (шестое состояние материи) буддхи – имеющее своей основой опыт манаса – оно изливается потоком духовной интуиции.

Объект в чистом виде, независимый от сознания, неведом нам при нашей жизни на плане трёхмерного мира, ибо мы знаем лишь умственные состояния, которые вызываются им в познающем эго. И пока противоположение субъекта и объекта продолжается (то есть, пока мы пользуемся лишь нашими пятью чувствами и не знаем, как освободить наше всепознающее Эго от ига этих чувств) до тех пор, невозможно будет личному эго пробиться сквозь заграждение, отделяющее его от познания «вещей самих в себе» или сущности.

Это эго, продвигаясь по дуге восходящей субъективности, должно исчерпать опыт каждого плана. Но лишь когда Единое сольётся со Всем, на нашем ли плане или на каком-либо другом, и субъект и объект одинаково исчезнут в абсолютном отрицании нирванического состояния (отрицания, опять-таки, лишь с точки зрения нашего плана) тогда только достигнута будет вершина Всеведения, познания вещей самих в себе, и мы подойдём к разрешению ещё более страшной загадки, перед которой даже высочайший дхиан-чохан должен преклониться в молчании и неведении перед – несказуемой тайной того, что именуется ведантистами Парабрахманом.

В силу этого, все те, кто пытались дать имя Непознаваемому Началу, просто лишь умаляли его. Даже говорить о космической мыслеоснове (исключая её проявленного аспекта) равносильно попытке закупорить в бутылку первичный хаос или же наклеить печатный ярлык на вечность.

Что же представляет тогда из себя «первичная субстанция», та таинственная вещь, о которой толковала постоянно алхимия и которая была предметом философских обсуждений во все века? Чем может быть она в конечном итоге, даже в своей проявленной до-дифференциации? Даже это является Всем в проявленной природе и – ничем для наших чувств. Она упоминается под различными наименованиями в каждой космогонии и в каждой философии, но до сего дня является вечно ускользающим протеем в природе. Мы касаемся её и не ощущаем её; мы смотрим на неё и не видим её; мы вдыхаем её и не замечаем её; мы слышим и обоняем, совершенно не подозревая о её присутствии; ибо она содержится в каждой молекуле того, что мы в нашем неведении и иллюзии рассматриваем как материю в одном из её состояний, или познаем как чувство, мысль, эмоцию. Словом, это – упадхи или проводник всякого явления физического либо умственного или же психического. Во вступительных предложениях Книги Бытия и в халдейской космогонии, в пуранах Индии и в Книге Мёртвых Египта – всюду с неё начинается цикл манифестации. Она именуется Хаосом и Водою, оплодотворённою Духом, исходящим от Неведомого, каким бы именем не назывался этот Дух.

Авторы священных писаний в Индии проникают глубже в начало эволюции вещей, нежели Фалес или Иов, ибо они говорят:

«От Разума (называемого махат в пуранах), в соединении с Неведением (Ишварой, как личным божеством), при помощи его устремлённой силы, в которой преобладает качество неподвижности (тамас, бесчувствие) происходит эфир. От эфира – воздух; от воздуха – теплота; от теплоты – вода и от воды – земля, со всем, что на ней».

«От этого, от этого самого Я, произошёл эфир», – говорят Веды.

Таким образом становится ясно, что не этот эфир (возникший при четвёртой стадии от излучения «разума, соединённого с неведением») является высоким началом, божественной сущностью, обоготворяемой греками и латинянами под наименованием «Отец, Всемогущий Эфир» (Pater Omnipotens Æther) и «Великий Эфир» (Magnus Æther) во всей его совокупности. Досадною загадкою для всех отраслей знания является всегда семеричная градация и бесчисленные подразделения и различия, делаемые древними между силами эфира, взятыми коллективно, начиная от его внешних границ действий, известных нашей науке, и вплоть до «невесомой субстанции», когда-то принятой как «эфир пространства», но ныне почти отвергаемой. Мифологи и символисты наших дней, сбитые с толку таким непонятным прославлением с одной стороны, и уничижением с другой той же обожествлённой сущности в одних и тех же религиозных системах, часто впадают в самые смешные ошибки. Церковь твёрдая, как скала, во всех её первоначальных ошибочных толкованиях, сделала эфир местопребыванием своих сатанинских легионов. Вся иерархия «падших» ангелов помещается здесь: космократоры или «носители мира», согласно Босюэ; «держатели мира» (Mundi Tenentes), как именует их Тертуллиан; «власти мира» (Mundi Domini) или, вернее, владыки (dominators); или «согбенные» (Curbati) и т. д.; превращая, таким образом, звёзды и небесные планеты в их течении – в дьяволов!

Ибо так истолковала церковь стих:

«Потому что наша брань не против плоти и крови, но против начальств, против сил, против правителей тьмы мира сего».

Далее св. Павел упоминает «о духах злобы поднебесных» («злобных» в английском тексте) – spiritualia nequitiæ cœlestibus – латинские тексты дают различные наименования этим «духам злобы», безвинным «элементалам». Но на этот раз церковь права, хотя напрасно называет она всех их дьяволами. Астральный свет или низший эфир полон сознательными, полусознательными и бессознательными сущностями; только церковь имеет меньше власти над ними, нежели над невидимыми микробами и москитами.

Разница, устанавливаемая между семью состояниями эфира – который сам есть один из семи космических начал, тогда как эфир древних есть вселенский огонь – может быть найдена в соответственных указаниях Зороастра и Пселла. Первый сказал: «Советуйся с ним только, когда он не имеет ни формы, ни облика (absque forma et figura)» – что означает, без пламени или горящих угольев. «Когда он имеет форму, не обращай на него внимания, – учит Пселла, – но когда он без формы, повинуйся ему, ибо тогда он есть священный огонь и всё, что он раскроет тебе, будет истинным». Это доказывает, что сам эфир есть аспект акаши и, в свою очередь, имеет несколько аспектов или «начал».

Все древние народы обожествляли эфир в его невесомом аспекте и потенции. Вергилий называет Юпитера «Pater Omnipotens Æther» и «Великий Эфир». Индусы также включили его в число своих божеств, под наименованием акаши, синтеза эфира. И автор философской системы Гомойомерии, Анаксагор Клазоменский твёрдо верил, что как духовные прообразы всех вещей, так и их элементы находятся в беспредельном эфире, где они и зарождаются, эволюционируют и куда возвращаются – таково и оккультное учение.

Таким образом, ясно, что именно из эфира в его высшем синтетическом аспекте, когда-то антропоморфизированном, возникло первое представление о личном творческом божестве. Согласно индусским философам элементы (стихии) тамасичны (tâmasa), то есть, они не просветлены разумом, который они затемняют».

Теперь мы должны исчерпать вопрос о мистическом значении первичного хаоса и основного принципа и выяснить, как были они соединены в древних философиях с акашей, неправильно переведённой словом эфир, и также с майей, иллюзией, мужским аспектом которой является Ишвара. Далее мы будем говорить о разумном начале или, вернее, о невидимых, нематериальных свойствах в видимых и материальных элементах, «возникших из первичного хаоса».

Ибо, «что есть первичный хаос, как не эфир?» – спрашивается в «Разоблачённой Изиде».

Не современный эфир, не тот, что принят сейчас, но тот, который был известен древним философам задолго до времён Моисея – эфир со всеми его таинственными и оккультными свойствами, содержащими в себе зачатки всемирного творения. Высший эфир или акаша есть Небесная Дева и матерь всего бытия, всех существующих форм, из лона которой «по оплодотворении» «божественным духом, вызваны к бытию материя и жизнь, сила и действие». Эфир есть адити индусов, он же и акаша. Электричество, магнетизм, теплота, свет и химическое действие так мало поняты сейчас, что новые факты постоянно расширяют пределы нашего знания. Кто знает, где кончается мощь этого гиганта Протея – эфира? Или где кроется его таинственное начало? Кто может отрицать дух, действующий в нём и развивающий из него все видимые формы?

Будет лёгкой задачей доказать, что космогонические легенды всего мира основаны на знании древними этих наук, дружно поддерживающих в наши дни доктрину эволюции, и дальнейшие изыскания докажут, что эти древние были осведомлены гораздо лучше нас о самом факте эволюции, включая оба её аспекта, физический и духовный.

«Согласно древним философам, эволюция была всемирной теоремою, доктриной, охватывающей всё целое, и твёрдо установленным принципом; тогда как наши современные эволюционисты в состоянии представить нам лишь чисто спекулятивные теории; со странными, если не вполне отрицательными теоремами. Напрасно представители нашей современной мудрости думают прекратить словопрения и претендуют на разрешение вопроса только потому, что затемнённая фразеология Моисеевых… повествований не согласуется с определённым толкованием "точной науки"».

Если мы обратимся к «Законам Ману», мы увидим в них прообраз всех этих идей. Почти утерянные для Запада в своей первоначальной форме, искажённые позднейшими, умышленными добавлениями, они, всё же, сохранили достаточно древнего духа, чтобы можно было судить об их истинном характере.

«Рассеяв тьму, Самосущий Господь (Вишну, Нараяна и др.) стал проявленным; и, желая произвести существа из своей сущности, создал вначале одну воду. В неё он бросил семя. Это семя стало золотым яйцом».

Откуда этот Самосущий Господь? Его называют «То» и говорят о нём как о «Тьме» неощутимой, без определённых качеств, неуловимой и непознаваемой и как бы погружённой в глубокий сон. «После пребывания в этом яйце в течение целого божественного года», тот, кто именуется в мире Брахмой, рассекает то яйцо на две половины, и из верхней части он образует небо, из нижней землю, а из середины твердь и «постоянное место для вод».

Непосредственно за этими стихами следует, однако, нечто более важное для нас, так как это вполне подтверждает наши эзотерические учения. Начиная от стиха 14 до 36, эволюция даётся в порядке, описанном в эзотерической философии. Это не так легко опровергнуть. Даже Медхатитхи, сын Вирасвамина, и автор комментария «Манубхасья», относимый западными востоковедами к 1000 г. по Р. Хр., помогает нам своими примечаниями осветить истину. Он обнаруживает себя или нежелающим выдать больше, зная, что именно нужно скрыть от профанов, или же он, на самом деле, был в недоумении. Всё же и то, что он выдаёт, достаточно ясно устанавливает семеричное начало в человеке и природе.

Начнём с первой гл. «Правил» или «Законов», после того, как Самосущий Господь, Непроявленный Логос «Неведомой Тьмы», становится проявленным в Золотом Яйце.

11. «Из этой цельной (недифференцированной) Причины, вечной, сущей и не сущей, из неё произошло то мужское начало, что именуется в мире Брахмой».

Здесь, как и во всех истинных философских системах, мы находим, что даже «яйцо» или круг, или ноль, беспредельная бесконечность, называется «То», и лишь Брахма, первая единица, именуется «богом» мужского пола, то есть, оплодотворяющим началом. Это или 10 (десять), декада. Лишь на плане семеричного или нашего мира, называется он Брахма. На плане же объединённой декады, в области реальности, этот мужеский Брахма есть иллюзия.

14. «Из самого себя (Âtmanah) он создал разум, который сущ и не сущ: а из разума, эго-изм (самосознание) (a), Владыка (b), Господь».

a) Ум есть манас. Медхатитхи, комментатор, правильно замечает здесь, что это является, как раз обратным и указывает уже на искажение и переделки; ибо манас возникает от ахамкара или (всемирного) самосознания, точно так же как манас в микрокосме происходит от махата или маха-буддхи (буддхи в человеке). Ибо манас двойственен. Как это доказывает и переводит Кольбрук:

«Ум, служа одновременно для ощущения и для действия, по сродству есть орган, будучи тождественным остальному».

Остальное здесь означает манас, наш пятый принцип (пятый, потому что тело было названо первым, что обратно истинному философскому порядку) находится в сродстве, как с атма-буддхи, так и с четырьмя низшими принципами. Отсюда и наше учение: именно, что манас следует за атма-буддхи в дэвачан и что низший манас, то есть, отбросы или остатки манаса, остаются с кама-рупою в лимбе или кама-лока, местопребывании «оболочек» (скорлуп).

b) Медхатитхи переводит это, как «осознающий своё я» или эго, а не «владыка», как это делают востоковеды. Так же они переводят и следующий стих:

16. «Заставив тончайшие частицы этих шести (великое Я и пять органов чувств) несказуемого блеска войти в элементы Самости (âtmamâtrâsu), он создал все существа».

Тогда как по Медхатитхи следует читать mâtrâbhih вместо âtmamâtrâsu и, таким образом, это место следует читать:

«Наполнив тончайшие частицы этих шести, несказуемого блеска, элементами самости, он создал все существа».

Последний перевод должен быть самым правильным, ибо он, сам есть то, что мы называем атмой и, таким образом, составляет седьмой принцип, синтез «шести». Таково также мнение и издателя «Манава Дхарма Шастры», по-видимому, интуитивно проникшего глубже в дух философии, нежели переводчик, покойный д-р Бурнелль; ибо он нисколько не колеблется между текстом «Куллука Бхатты» и комментарием Медхатитхи. Отбрасывая танматры или тончайшие элементы и атмаматра в «Куллука Бхатты», он говорит, применяя принципы к космическому Я:

«Все шесть являются скорее манасом плюс пять принципов: эфир, воздух, огонь, вода и земля; «соединив пять частей этих шести с духовным началом (седьмым) он (таким образом) создал всё сущее…» Следовательно атмаматра есть духовный атом в противоположение стихийному, а не отражённые «элементы себя самого».

Так исправляет он перевод стиха 17:

«Так как тончайшие элементы телесной формы этого Единого зависят от этих шести, то мудрые называют его форму Шарира».

И он добавляет, что «элементы» означают здесь доли или части (или принципы), толкование это подтверждается стихом 19, гласящим:

«Эта не вечная (вселенная) возникает тогда от Вечного посредством тончайших элементов, форм этих семи весьма мощных принципов (пуруша)».

Издатель, комментируя эту поправку Медхатитхи, замечает: «Должно быть здесь имеется в виду пять элементов плюс разум [манас] и самосознание [ахамкара]; «тончайшие элементы», как и раньше, (означают) «пять частей формы» (или принципов). Стих 20 указывает именно это, утверждая, что эти пять элементов или «пять тонких частей формы» (рупа плюс манас и самосознание) составляют «семь пуруш» или принципов, называемых в пуранах «семью пракрити».

Кроме того, в стихе 27 говорится об этих «пяти элементах» или «пяти частях», как «о тех, что именуются атомическими, разрушающимися частями», и, которые потому «отличаются от атомов Ньяя (Nyâya)».

Этот Брахма-Творец, возникающий из мирового или золотого яйца, соединяет в себе как мужское, так и женское начало. Короче говоря, он тождественен всем протологосам-творцам. Но о Брахме нельзя говорить, как о Дионисе, «πρωτόγονον διφυή τρίγονον Βακχεĩον Άνακτα Άγριον αρρητον κρύφιον δικέρωτα δίμορφον» – лунном Иегове, настоящем Вакхе, танцующем вместе с Давидом, нагим перед своим символом в ковчеге – ибо во имя его никогда не было установлено непристойных дионисий. Все подобные публичные обряды были экзотерические, и великие всемирные символы подверглись искажению во всём мире, подобно тому как и символы Кришны искажаются ныне в Бомбее Валлабачариями, почитателями «Младенца» Бога. Но разве эти народные боги – истинное Божество? Неужели они являются вершиною и синтезом семеричного творения, включая человека? Это невозможно! Каждый из них и все они суть лишь одна из ступеней этой семеричной лестницы божественного сознания, как языческого, так и христианского. Эйн-Соф, как говорят, проявляется через семь букв имени Иеговы, последний захватил место «Неведомого Беспредельного», и почитатели его приставили к нему семь ангелов присутствия – его семь начал. Но они упомянуты почти в каждой школе. В чистой философии санкхья – махат, ахамкара и пять танматр называются семью пракрити или природами; они перечисляются, начиная от маха-буддхи или махата, в нисходящем порядке до Земли».

Тем не менее, как ни искажена Ездрой для раввинических целей первоначальная элогистическая версия, как ни отталкивающ временами даже эзотерический смысл еврейских летописей, в действительности, может быть, гораздо больше, нежели их внешний покров или одеяние, всё же, за изъятием иеговистических частей, Моисеевы книги полны чисто оккультного и неоценимого знания, в особенности первые шесть глав.

Читая с помощью каббалы, мы находим в них несравненный храм оккультных истин, кладезь глубоко сокрытой красоты, спрятанной под строением, видимая архитектура которого, несмотря на её кажущуюся симметрию, не может выдержать критику холодного рассудка или же открыть древность его скрытой истины, ибо она принадлежит всем векам. Гораздо больше мудрости сокрыто в экзотерических легендах пуран и Библии, чем во всех экзотерических фактах, встречаемых в литературе всего мира, и в них больше оккультной истинной науки, нежели точных знаний во всех академиях. Или же, говоря просто и ясно, в некоторых частях экзотерических пуран и Пятикнижия содержится столько же эзотерической мудрости, сколько в них и нелепостей, и намеренной ребяческой фантазии, если читать лишь их мёртвую букву и в убийственном толковании догматических религий и особенно их сект.

Прочтите первые стихи Книги Бытия и вдумайтесь в них. Там «Бог» повелевает другому «Богу», исполняющему его веление – и это даже в осторожном английском протестантском и одобренном переводе – времён короля Якова I.

«Вначале» – еврейский язык не имеет слова, выражающего представление вечности – «Бог» сотворил небо и землю, и земля была «без вида и пуста», тогда как небо, в действительности, не небо, но «бездна», хаос с царящей над ней тьмою.

«И Дух Божий носился над водою» или над великою бездною беспредельного пространства. И Дух это есть Нараяна или Вишну.

«И сказал Бог: да будет твердь»… И второй «Бог» повиновался и «сотворил твердь».

«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет». Последний вовсе не означает свет, но, как в кабалле, двуполого Адама Кадмона или сефиру (духовный свет), ибо они одно; или, согласно халдейской Книге Чисел, второстепенных ангелов, первые, будучи элохимами, представляют коллектив этого «созидающего» Бога: ибо к кому же обращены эти слова приказа? И кто повелевает? Повелевающий есть вечный закон, а повинующийся – элохим, известная величина, действующая внутри и совместно с х, или коэффициент неизвестной величины, силы Единой Силы. Весь этот оккультизм может быть найден в архаических станцах. Совершенно неважно, назовём ли мы эти «силы» дхиан-чоханами или же офанимами, согласно Иезекиилу.

«Единый Вселенский Свет, который для человека есть тьма, существует вечно», – говорит Книга Чисел халдеев. От него периодически исходит энергия, отражающаяся в бездне или хаосе, хранилище будущих миров, и будучи пробуждена, она возбуждает и оплодотворяет дремлющие силы, т. е., вечносущие потенциальности в нём. Тогда вновь пробуждаются Брахмы и Будды – совечные силы – и новая вселенная воскресает к бытию.

В Сефер Йецира, каббалистической Книге Творения, автор, по-видимому, повторяет слова Ману. В ней божественная субстанция представлена как одна существовавшая от вечности, беспредельная и абсолютная и излучившая из себя Дух. «Един Дух Бога Живого – да благословенно будет имя его, живущего во веки! Голос, Дух и Слово – это есть Дух Святой». Такова каббалистическая абстрактная Троица, так бесцеремонно антропоморфированная отцами христианской церкви. От этого тройственного Единого произошёл весь космос. Сначала от Одного произошло число Два или воздух (отец), творческий элемент; и затем число Три – вода (матерь), происшедшая от воздуха; эфир или огонь завершает собой мистическое четыре – Арбоал. «Когда Сокровенный Сокровенного пожелал проявить себя, он сначала сделал точку (первичная точка или первая сефира, воздух или Святой Дух), создал священную форму (десять сефирот или небесный человек) и покрыл её роскошным и великолепным одеянием, это и есть вселенная».

«Он соделал ветер своими вестниками, пламенный огонь своими слугами», – говорит Йецира, обнаруживая космический характер позднейших эвгемеризованных элементов, а также, что дух наполняет – каждый атом в космосе.

Ап. Павел называет невидимые космические существа «элементами». Но теперь элементы ограничены и унижены до атомов, о которых пока что ничего неизвестно и которые являются лишь «детьми необходимости», так же как и эфир. Как мы говорили в «Разоблачённой Изиде»:

«Бедные, первичные Элементы долгое время были изгнанниками и ныне наши честолюбивые физики соревнуют в скорости, стараясь добавить ещё один элемент к крылатой стае из свыше шестидесяти элементарных субстанций».

Тем временем, в современной химии свирепствует война из-за терминов. Мы не имеем права называть эти субстанции «химическими элементами», ибо они не есть «первозданные начала самосущих сущностей, из которых создалась вселенная», согласно Платону. Подобные понятия, соединённые со словом «элемент», были достаточно хороши для древней, греческой философии, но современная наука отвергает их; ибо, как говорит Уильям Крукс: «Эти термины неудачны», и экспериментальная наука не желает иметь «ничего общего с какими бы то ни было сущностями, исключая тех, которые она может видеть, обонять или ощущать на вкус. Остальные она предоставляет метафизикам…» Спасибо и на этом!

Эта «изначальная субстанция» называется некоторыми мыслителями хаосом. Платон и пифагорейцы называли её мировой душой, после её оживотворения духом того, что носится над извечными водами или хаосом. Отражаясь в нём, говорят каббалисты, этот носящийся принцип «сотворил» фантасмагорию видимой, проявленной вселенной. Хаос в начале, и эфир после этого «отображения», это, всё же, Божество, проникающее пространство и всё сущее. Это – невидимый, невесомый Дух всего сущего и невидимый, но даже слишком ощутимый ток, излучающийся из пальцев здорового магнетизёра, ибо это есть жизненное электричество – сама жизнь. Названное в насмешку маркизом де Мирвиллем «туманным всемогущим», оно до сих пор именуется теургами и оккультистами «живым огнём». И нет ни одного индуса, совершающего на заре известного рода медитацию, который не знал бы его воздействия. Это есть «дух света» и Magnes. Как правильно сказано одним из наших оппонентов, Magus и Magnes являются двумя ветвями, растущими из одного ствола и производящими одинаковые результаты. И это наименование – «живой огонь» – открывает нам смысл загадочной фразы в Зенд Авесте: «Существует огонь, дающий предвидение будущего, знание и дар благой речи»: то есть, развивающий необычайную красноречивость в сибиллах, чутких индивидуумах и даже в некоторых ораторах.

Обсуждая этот вопрос в «Разоблачённой Изиде», мы сказали:

«Хаос древних, священный огонь Зороастра или Аташ-Бэхрам парсов; огонь Гермеса, огонь св. Эльма древних германцев; молния Кибелы; горящий факел Аполлона; пламя на алтаре Пана; неугасаемый огонь в храме на Акрополе и в Храме Весты; огненное пламя на шлеме Плутона; блистающие искры на головных уборах Диоскуров, на голове Горгоны, на шлеме Паллады и на жезле Меркурия; египетский Пта-Ра; греческий Зевс Катайбат (нисходящий) Павсаниев; огненные языки дня Св. Троицы; неопалимая купина Моисея. Огненный столб в книге Исход и горящий светильник Авраама; вечный огонь «Бездонной Бездны»; пары дельфийского оракула; звёздный свет розенкрейцеров; акаша индусских адептов; астральный свет Элифаса Леви; аура нервов и флюид магнетизёров; од Рейхенбаха; психод и эктеническая сила Thury^[доп]; «психическая сила» сержанта Кокса и атмосферический магнетизм некоторых натуралистов; гальванизм и, наконец, электричество – всё это лишь различные наименования для многих различных проявлений или воздействий той же самой таинственной, всепроникающей Причины, греческого Архея».

Мы же добавим – оно всё это и ещё гораздо больше.

Об этом «огне» говорится, как во всех индусских священных книгах, так и в каббалистических трудах. Зоар объясняет его как «белый скрытый огонь в Риша Хавура», «Белая Глава, чья воля заставляет огненный флюид распространяться в 370 потоках по всем направлениям вселенной». Он тождественен со «Змием, двигающимся в 370 скачков», в «Сифра Децниута», со Змием, который, когда «совершенный человек», Метатрон, возносится, то есть, когда божественный человек вселяется в животного человека, – становится тремя духами или атма-буддхи-манасом, согласно нашей теософической терминологии.

Итак, дух или космическая мыслеоснова и космическая субстанция (один из «принципов» которой – эфир) суть едины и включают элементы в смысле, придаваемом им ап. Павлом. Эти элементы – сокровенный синтез, они изображают дхиан-чоханов, дэв, сефирот, амешаспентов, архангелов и т. д.; эфир в науке – илус (ilus, Ἶλος) Бероза или протил химии – представляет, так сказать, сырой материал, из которого вышеупомянутые зодчие, следуя плану, предвечно начертанному в божественной мысли, формируют системы в космосе. Они – «мифы», говорят нам. Не более, чем эфир и атомы, отвечаем мы. Последние два составляют абсолютную необходимость в физике, а зодчие являются такой же необходимостью в метафизике. Нам возражают насмешливо: «Вы никогда не видели их». Но мы, в свою очередь, спросим материалистов: «Видели ли вы когда-нибудь эфир или ваши атомы, или даже вашу силу?» Кроме того, один из величайших западных эволюционистов наших дней «со-исследователь» Дарвина, А. Р. Уоллэс, обсуждая несостоятельность одного лишь естественного подбора для объяснения физического строения человека, признаёт руководство «высших разумов», как «необходимую часть великих законов, управляющих материальной вселенной».

Эти «высшие разумы» и есть дхиан-чоханы оккультистов.

Действительно, во всех религиозных системах почти нет мифов, достойных этого термина, которые не имели бы исторической и научной основы. «Мифы», как справедливо замечает Покок, «принимаются сейчас за вымыслы, поскольку мы не понимаем их: и за истины, в той мере, в какой они были когда-то понимаемы».

Наиболее определённая и единая преобладающая мысль, находимая во всех древних учениях, относительно космической эволюции и первого «творения» нашей планеты со всеми её продуктами, органическими и «неорганическими» – странное слово в устах оккультиста – есть та, что весь космос возник из божественной мысли. Эта мысль оплодотворяет материю, совечную с Единою Реальностью; и всё, что живёт и дышит, эволюционирует из излучений Единого, неизменного Парабрахмана-Мулапракрити, Вечного Единого Корня. Первый из них, Парабрахман в своём аспекте центральной точки, обращённой внутрь, так сказать, в области, совершенно недоступной человеческому разуму, есть Абсолютная Абстракция; тогда как в своём аспекте, как Мулапракрити, вечного корня всего, он даёт, по крайней мере, смутное понимание тайны бытия.

«Потому во внутренних храмах учили, что видимая вселенная духа и материи есть лишь конкретное изображение идеальной абстракции; она была создана по образцу первой божественной мысли. Так наша вселенная существовала от вечности в потенциальном состоянии. Душа, оживотворяющая эту чисто духовную вселенную, есть Центральное Солнце, само по себе высочайшее божество. Не Единый создал конкретную форму мысли, а Перворождённый; и так как она была создана по геометрической фигуре додекаэдра, то Перворождённый употребил 12 000 лет на её создание. Последнее число выражено в Тирренской космогонии, утверждающей, что человек был создан в шестом тысячелетии. Это согласуется и с египетской теорией в 6 000 лет и с вычислениями еврейскими. Но это лишь экзотерическая форма. Сокровенные вычисления поясняют, что «12 000 и 6 000 лет» суть Годы Брахмы; один День Брахмы равняется 4 320 000 000 годам. Санхуниатон в своей "Космогонии" заявляет, что когда Ветер (дух) возлюбил свои собственные принципы (хаос), то произошло тесное слияние, получившее название Потос (πόθος), и от этого слияния произошло семя всего. И Хаос не знал своего собственного порождения, ибо он был бесчувствен; но из его слияния с Ветром был зарождён Môt или илус (ил). Отсюда возникли споры творения и произошло рождение вселенной.

Зевс-Зен (эфир) и Хтониа (хаотичная земля) и Метис (вода) его жёны; Озирис – тоже изображающий эфир, первое излучение Высочайшего Божества; Амон, первичный источник света – и Изида-Латона, богиня Земли и Воды. Мифра, бог, рождённый скалою, символ мужского мирового огня или олицетворённый первичный свет, и Митра, богиня Огня одновременно его мать и жена; – чистый элемент огня, действенное или мужское начало, рассматриваемое, как свет и тепло, в соединении с землёю и водою или материей, женским или пассивным элементом космического рождения; – Мифра – являющийся сыном Борджь, персидской Мировой Горы, с которой он сверкнул, как блистающий луч света; Брахма, бог Огня, и его плодовитая супруга; и Агни индусов, лучезарное божество, из тела которого исходят тысячи лучей славы и семь огненных языков, в честь которого некоторые брамины до сего дня поддерживают неугасаемый огонь; Шива, олицетворяемый Меру, горой индусов, грозный огненный бог, по преданию, сошедший с Небес, подобно еврейскому Иегове, в «огненном столбе»; и десятки других архаических, двуполых божеств – все они ясно свидетельствуют о своём сокровенном значении. И каким иным мог быть двоякий смысл этих мифов, как не психо-химическим принципом первичного творения? Первая эволюция в её трояком проявлении духа, силы и материи: божественное сочетание в своей начальной точке, аллегорически представленное как брак Огня и Воды, продуктов электризующего духа – слияние мужского действенного начала с женским пассивным элементом – рождает своё теллурическое чадо, космическую материю, первичную материю, душа которой – эфир, а тень – астральный свет»!

Но фрагменты космогонических систем, дошедшие до настоящего времени, отброшены, как нелепые вымыслы. Тем не менее, оккультная наука (пережившая даже Великий Потоп, поглотивший допотопных гигантов, а вместе с ними и всякую память о них, за исключением сказаний, сохранившихся в тайной доктрине, Библии и других писаниях) всё ещё хранит ключ ко всем мировым проблемам.

Потому приложим этот ключ к редким фрагментам давно забытых космогоний и с помощью их рассеянных частей постараемся восстановить однажды всемирную космогонию сокровенного учения. Ключ этот подходит ко всем им. Никто не может серьёзно изучать древние философии, не отметив, что поражающее тождество понятий во всех них, очень часто в экзотерической их форме и неизменно в их сокровенном духе, есть результат не простого совпадения, но согласованного плана; и что во времена юности человечества существовал лишь один язык, одно знание, одна всемирная религия; когда не было ни церквей, ни верований или сект, но когда каждый человек был священнослужителем для самого себя. И если доказано, что уже в эти ранние века, скрытые от нашего взора буйным ростом преданий, человеческая мысль развивалась в едином согласии во всех частях света, то становится очевидным, что эта мысль, рождённая под любою широтою, – на холодном ли севере или на палящем юге, на востоке или на западе – была вдохновлена теми же откровениями, и человек был взрощен под охраняющей сенью того же древа познания.