Блаватская Е.П. - ТД (ред.21в) т.1 ч.2 отд.12

Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты | дополнения – вопросы – исправления – доделать

Елена Петровна Блаватская

Тайная доктрина

Синтез науки, религии и философии

ш

том 1 Космогенез, часть 2 Эволюция символизма, отдел 12

<<   [[|☰]]   >>  | стр

анг1 • РТО • ЕИР • ВВБ • 21в (испр.)

Отдел XII.
Теогония богов-созидателей

Чтобы вполне усвоить мысль, лежащую в основании каждой древней космологии, необходимы изучение и сравнительный анализ всех великих религий древности; ибо лишь этим методом основная идея может стать ясной. Если бы точная наука могла подняться настолько высоко, чтобы проследить проявления природы до их предельных и первоначальных источников, она назвала бы эту идею иерархией сил. Первоначальное, трансцендентальное и философское миропонимание было едино. Но так как эти системы с каждым веком стали всё более и более отражать особенности народов и, по мере того, как последние, разделившись на отдельные группы, начали каждая развиваться в своём собственном национальном или племенном русле, главная мысль постепенно стала затемняться в силу переизбытка человеческого воображения. В то время как в некоторых странах, силы или, вернее, разумные силы природы были предметом божеского почитания, вряд ли заслуживаемого ими, в других – как например, теперь, в Европе и других цивилизованных странах – сама мысль, что подобные силы могут быть одарены разумом, кажется нелепой и объявляется ненаучной. Потому мы с облегчением читаем мнения, подобные тем, какие мы находим в введении к книге «Асгард и боги», «Сказки и предания наших северных предков», изданные В. С. В. Ансоном, который говорит:

«Хотя в Центральной Азии или на берегах Инда, в стране пирамид и на греческом и итальянском полуостровах, и даже на севере, куда переселились кельты, тевтоны и славяне, религиозные понятия народов приняли различные формы, тем не менее, их общее происхождение всё ещё заметно. Мы отмечаем эту связь между легендами о богах и глубокою мыслью, заложенной в них, и их значение, чтобы читатель увидел, что перед ним открывается не волшебный мир, созданный неуравновешенной фантазией, но что... жизнь и природа составляли основу существования и деятельности этих божеств».

И хотя ни один оккультист или ученик исследователь восточного эзотеризма не может согласиться со странной мыслью, что «религиозные мировоззрения наиболее известных народов древности связаны с началами цивилизации среди германских рас», всё же он рад найти выражение таких истин, как нижеследующая, «эти волшебные сказки не бессмысленные небылицы, написанные для забавы праздных людей; они воплощают глубокую религию наших предков».

Именно так. Не только их религию, но также и их историю. Ибо миф по-гречески μῦθος, означает устное предание, передаваемое из уст в уста, из поколения в поколение; даже в современной этимологии этот термин означает баснословное повествование, но выражающее некоторую значительную истину; рассказ о какой либо замечательной личности, чья биография, благодаря почитанию последующих поколений, развилась и расцветилась богатой народной фантазией, но который не является полным вымыслом. Подобно нашим предкам, первобытным арийцам, мы твёрдо верим в индивидуальность и разумность не одной только силы, производящей явления в природе, но многих.

С течением времени архаическое учение затемнилось; и народы, более или менее, утеряли из виду Высочайшее и Единое Начало всего сущего и начали переносить отвлечённые атрибуты Беспричинной Причины на произведённые следствия, в свою очередь, ставшие причинными, созидательными силами вселенной. Великие народы поступали так из страха осквернить идею; малые, в силу того, что они не могли уразуметь эту идею или же им не хватало мощи философского представления, необходимого для сохранения её во всей её неприкосновенной чистоте. Но все они, за исключением позднейших арийцев, ставших теперь европейцами и христианами, сохранили это почитание в своих космогониях. Как указывает Томас Тэйлор, наиболее интуитивный из всех переводчиков греческих фрагментов, ни один народ никогда не считал Единый Принцип непосредственным творцом видимой вселенной, ибо ни один разумный человек не поверит, что чертёжник и зодчий своими руками построили здание, которым он любуется. По свидетельству Дамасция в его труде «О первых принципах» (Περί πρώτων ’αρχῶν), они говорили о нём, как «о неведомой тьме». Вавилоняне обходили этот принцип молчанием. К «тому Богу», говорит Порфирий в своём сочинении «О воздержании» (Περὶ ἀποχῆς ἐμψυχῶν), «Кто превыше всего, к тому, не следует обращаться ни с внешнею речью, ни с внутренней». Гесиод начинает свою «Теогонию» словами: «Хаос был создан прежде всех вещей», позволяя таким образом вывести заключение, что причина или создатель её должен быть обойдён благоговейным молчанием. Гомер в своих поэмах не подымается выше ночи, которую он изображает, как почитаемую Зевсом. Согласно всем древним богословам и доктринам Пифагора и Платона, Зевс, или непосредственный строитель вселенной, не есть высший Бог; подобно тому, как и сэр Кристофор Врен в своём физическом, человеческом образе не есть ум, в нем обитающий и создавший его великие творения искусства. Потому Гомер обходит молчанием не только первый принцип, но также и те два принципа, непосредственно следующие за первым: эфир и хаос Орфея и Гесиода, и конечность и бесконечность Пифагора и Платона. Прокл говорит об этом высшем принципе, что он «Единый из Единых и выше первейшего Адита... неизречённее самого Безмолвия и сокровеннее всякой сущности... сокрытый среди постижимых богов».

К тому, что было написано Томасом Тэйлором в 1797-ом году, можно было бы добавить ещё нечто, а именно, что «евреи, очевидно, не поднялись выше... непосредственного строителя вселенной», так как «Моисей вводит тьму над поверхностью бездны, даже не намекая на причину и источник её бытия». Никогда евреи в своей Библии (чисто эзотерической, символической книге) так глубоко не унизили своё метафорическое божество, как это сделали христиане, признав Иегову своим единым, живым и, в то же время, личным богом.

Этот Первый или, вернее, Единый Принцип назывался «Небесным Кругом», символизированным иерограммою в виде точки в круге или равнобедренного треугольника, причём точка означает логоса. Так в Риг-Веде, где Брахма даже не назван, космогонии предшествует Хиранья-гарбха, «Золотое Яйцо» и Праджапати (позднее Брахма), от которого исходят все иерархии «создателей». Монада или точка есть начало и единица, от которой исходит вся числовая система. Эта точка – первичная причина, но ТО, от чего она исходит, или вернее, чьё выражение она составляет, – логос, обходится молчанием. В свою очередь, всемирный символ – точка внутри круга, не была ещё строителем, но лишь причиной этого строителя; и последний стоял к ней в таком же точно отношении, как сама точка к окружности круга, который не может быть определён, как говорит Гермес Трисмегист. Порфирий доказывает, что монада и дуада Пифагора тождественны с «бесконечным» и «конечным» Платона в его «Филебе» или с тем, что Платон называет άπειρον и πέρας. Лишь одна дуада (матерь) вещественна, тогда как монада является «причиною всего единства и мерою всего сущего». Дуада, мулапракрити, покров Парабрахмана, явлена, таким образом, матерью логоса и вместе с тем дочерью его – то есть, объектом его познавания – выявленным производителем и второстепенной причиною его. Согласно Пифагору, монада возвращается в безмолвие и тьму, как только она выявила триаду, от которой исходят остальные 7 чисел из 10 чисел, лежащих в основании проявленной вселенной.

В северной космогонии мы видим то же самое:

«Вначале была великая Бездна (хаос), ни день, ни ночь не существовали. Бездна была Гиннунгагап, зияющая пропасть, не имеющая ни начала, ни конца. Все-Отец, Несозданный, Невидимый, пребывал в глубине Бездны (пространстве) и пожелал, и что он пожелал, возникло к бытию».

Как и в индусской космогонии, эволюция вселенной делится на два действа, называемые в Индии творениями пракрити и Падма. Прежде чем теплые лучи, исходящие из обители сияния, пробудят жизнь в великих водах пространства, выявляются элементы первого творения, и из них образуется великан Имир или Ёргельмир (буквально «кипящая глина») предвечная материя, дифференцированная из хаоса. Затем появляется корова Аудумла, кормилица, от которой рождается Бури-Производитель, чей сын Бёр (Борн) от Бестлы, дочери великанов-морозов, сынов Имира, имел троих сыновей: Один, Вилли и Ви, или дух, воля и святость. То было, когда тьма всё ещё царила в пространстве, когда асы, созидательные силы или дхиан-чоханы не были ещё выявлены, и Иггдразил, мировое древо времени и жизни ещё не выросло и не было ещё Валгаллы или чертога героев. Скандинавские легенды о мироздании, о нашей Земле и вселенной начинаются с установления времени и с человеческой жизни. Всё предшествующее им – тьма, где пребывает все-отец, причина всего. Как замечает издатель книги «Асгард и боги», хотя эти легенды содержат идею об этом Все-Отце, первоначальной причине всего, «но он едва лишь упомянут в поэмах» но, не потому, как думает он, что до проповеди Евангелия, мысль «не могла подняться до ясной концепции вечного», но в силу его глубокого эзотерического характера. Потому все боги-создатели или личные божества появляются во второй стадии космической эволюции. Зевс рождается в Кроносе и из Кроноса – времени. Также и Брахма есть порождение и эманация Калы, «вечности и времени», Кала – одно из имён Вишну. Отсюда и Один – отец богов и асов, как Брахма – отец богов и асуров; отсюда также и двуполый характер всех главных богов-созидателей, начиная со второй монады у греков и до сефиры Адам Кадмон, Брахмы или Праджапати-Вач в Ведах и андрогины Платона, являющейся лишь разновидностью индусского символа.

Лучшее метафизическое определение первобытной теогонии в духе ведантистов может быть найдено в «Примечаниях к Бхагавад Гите» Т. Субба Роу. Парабрахман, неведомый и непознаваемый, как говорит лектор своей аудитории:

«Не есть Эго и не есть Не-Эго, также он и не сознание... он даже и не атма, но, хотя и не будучи сам объектом познавания, он, всё же, способен поддерживать и произвести всякого рода предметы и всякого рода бытиё, становящееся объектом познавания. (Он есть) единая сущность, из которой возникает к бытию центр энергии... (который он называет Логосом)».

Этот логос есть Шабда Брахман индуса, которого он даже не называет Ишварой (Господь, Бог) из опасения, чтобы этот термин не вызвал путаницы в умах людей. Это – Авалокитешвара буддистов, Глагол христиан в его истинном эзотерическом значении, но не в его богословском искажении.

«Это есть первый Джната или эго в космосе, и всякое другое эго... есть лишь отражение и проявление его... Во время пралайи он существует в сокрытом состоянии в лоне Парабрахмана... (Во время манвантары), он имеет присущее ему сознание и свою индивидуальность... (Он есть центр энергии, но) подобные центры энергии почти бесчисленны в лоне Парабрахмана. Не следует думать, что (даже) этот логос (есть Создатель или, что он) лишь единственный центр энергии... число их почти бесконечно... (Это) есть первое Эго, появляющееся в космосе, и есть конец всей эволюции. (Это есть абстрактное Эго)... Он первое проявление (или аспект) Парабрахмана... Когда он выявляется в бытиё, как сознательное существо... с его объективной точки зрения Парабрахман является ему, как Мулапракрити. Прошу это помнить... ибо в этом корень всего затруднения относительно Пуруши и Пракрити, испытываемого всеми толкователями философии веданты... Мулапракрити также материальна для него (логоса), как любой материальный предмет материален для нас. Мулапракрити настолько же не Парабрахман, насколько совокупность свойств столба не есть самый столб. Парабрахман – безусловная и абсолютная реальность, а Мулапракрити нечто в роде покрова, наброшенного на него. Парабрахман, сам по себе, не может быть видим. логос видит его через наброшенный на него покров, и этот покров есть мощное распространение космической материи... Парабрахман после своего проявления, с одной стороны, как Эго, с другой – как Мулапракрити, действует, как единая энергия через логоса».

Лектор прекрасным сравнением, разъясняет, что он подразумевает под этим действием чего-то, что есть Ничто, хотя оно вместе с тем и ВСЁ. Он сравнивает логоса с Солнцем, через которое излучается свет и тепло, но чья энергия, свет и теплота существуют в каком то неизвестном состоянии в пространстве и рассеяны в нём лишь как видимый свет и теплота, причём Солнце является лишь проводником их. Это первая троичная ипостась. Четверица же образуется добавлением животворящего света, изливаемого логосом.

Еврейские каббалисты выразили это формулой, эзотерически тождественной с толкованием ведантистов. Эйн-Соф, учили они, не может быть ни постигнуто, ни иметь определённого места, ни быть названо, хотя оно есть Беспричинная Причина всего. Отсюда и наименование Эйн-Соф, обозначающее отрицание, «Неисповедимое, Непознаваемое и Несказуемое». Потому они изобразили это, как беспредельный круг, сферу, причём человеческий разум даже при величайшем напряжении, мог видеть лишь его свод. По словам одного лица, разгадавшего многое в каббалистической системе, в одном из её значений, а именно в её числовом и геометрическом эзотеризме:

«Закройте глаза и из вашего сознания постарайтесь устремить мысль в пространство во всех направлениях, до крайних пределов. Вы увидите, что равные линии или лучи сознания простираются равномерно во все направления, так что крайнее усилие представления закончится сводом сферы. Ограничением этой сферы неизбежно явится большой Круг, и прямые лучи мысли в любом направлении должны образовать прямые линии, радиусы круга. Следовательно, это, человечески говоря, должно быть крайней всеобъемлющей концепцией проявленного Эйн-Софа, которое формулируется в виде геометрической фигуры, именно, круга с его элементами дугообразной окружности и прямолинейного диаметра, разделённого на радиусы. Следовательно, геометрическая фигура есть первый способ для постижения связи между Эйн-Софом и разумом человека».

Этот большой круг, который сводится восточным эзотеризмом к точке внутри беспредельного круга, и есть Авалокитешвара, Логос или Глагол, о котором говорит Т. Субба Роу. Но этот круг или проявленный бог также непостижим для нас иначе, как через его проявленную вселенную, как и Единый, хотя он и легче или, вернее, доступнее нашему высшему познаванию. Этот логос, покоящийся во время пралайи в лоне Парабрахмана, подобно «нашему эго, латентному (в нас) во время сушупти» или сна, не может познать Парабрахмана иначе, как под видом мулапракрити – последняя, будучи космическим покровом, являющимся «мощным распространением космической материи» – является, таким образом, лишь органом в космическом творчестве, через который излучаются энергия и мудрость Парабрахмана, так же неведомого логосу, как он неведом и нам. Кроме того, так как логос так же непознаваем для нас, как и Парабрахман, в действительности, непознаваем логосом, то как восточный эзотеризм, так и каббала, чтобы ввести логоса в пределы нашего понимания, облекли отвлечённый синтез в конкретные образы, то есть, в отражения или многообразные аспекты этого логоса, или авалокитешвары, Брахмы, Ормузда, Озириса, Адама Кадмона, называйте его любым желательным вам именем; аспекты или манвантарические проявления которого суть дхиан-чоханы, элохимы, дэвы, амешаспенты и пр. Метафизики, согласно Субба Роу, объясняют корень и зародыш последних, как первое проявление Парабрахмана «в высочайшей троице, доступной нашему пониманию», которая и есть Мулапракрити, покров, логос и сознательная энергия последнего или его сила и свет, называемые в Бхагавад Гите, Дайвипракрити; или «материя, сила и эго, или единый корень самости, причём все другие виды самости составляют лишь проявление или отражение его».

Потому лишь при этом свете умственного и физического осознания, практический оккультизм может вызвать логоса к видимости посредством геометрических фигур, которые при тщательном изучении дадут не только научное объяснение реального объективного существования «семи сынов божественной Софии», которая и есть этот свет логоса, но докажет посредством других, не найденных ещё ключей, что по отношению к человечеству, эти «семь сыновей» и их бесчисленные эманации, центры олицетворённой энергии, являются абсолютной необходимостью. Уберите их, и тайна бытия и человечества не только никогда не будет разгадана, но к ней нельзя будет даже близко подойти.

Всё создано через этот свет. Этот корень умственного Я является также корнем физического я, ибо этот свет в нашем проявленном мире есть лишь видоизменение Мулапракрити, называемой в Ведах Адити. В своём третьем аспекте она становится Вач, матерью и дочерью логоса, подобно тому, как Изида есть мать и дочь Озириса-Гора, и Мут – дочь, супруга и матерь Амона в египетском лунном символе. В каббале Сефира то же самое, что и Шехина, и в другом синтезе является супругою, дочерью и матерью небесного человека, Адама Кадмона и даже тождественной с ним, как и Вач тождественна с Брахмой, и именуется логосом женского начала. В Риг-Веде Вач есть «мистическая речь», посредством которой оккультное знание и мудрость сообщаются человеку, и потому сказано, что Вач «вошла в риши». Она «рождена богами»; она – божественная Вач, «царица богов»; и она, подобно сефире с сефиротами, приобщается к праджапати в их творческом труде. Кроме того, она именуется «матерью вед», ибо «через её мощь (как мистическая речь) Брахма раскрыл себя и, благодаря её мощи, он создал вселенную»: то есть, через речь и слова, синтезированные в «слове» и числах.

Но когда о Вач говорят, как о дочери Дакши, «бога, живущего во всех кальпах», то тем самым явлена её иллюзорная природа: во время пралайи она исчезает, поглощённая Единым, всепожирающим лучом.

Но во всемирном эзотеризме, восточном и западном, существуют два различных аспекта во всех этих олицетворениях женской мощи в природе, или природы нуменальной и феноменальной. Один из них её чисто метафизический аспект, как его описывает учёный лектор в своих «Примечаниях к Бхагавад Гите»; другой – земной и физический и вместе с тем божественный, с точки зрения практического человеческого понятия и оккультизма. Все они символы и олицетворения хаоса, великой бездны или предвечных вод пространства, непроницаемый покров между НЕПОЗНАВАЕМЫМ и логосом творящим. «Соединившись посредством своего разума с Вач, Брахма (логос) создал первозданные воды». В Катха Упанишаде это выражено ещё яснее:

«Праджапати был этой Вселенной. Вач следовала за ним. Он сочетался с нею... Она произвела эти создания и снова вошла в Праджапати».

Это связывает Вач и сефиру с богинею Гуань-Инь – «милосердною матерью», божественным гласом души даже в экзотерическом буддизме, и с женским аспектом Гуань-Ши-Инь, логоса, глагола творения и, в то же время, с голосом, который ясно слышен посвящённому, согласно эзотерическому будизму. Как следствие этого возникли Бат-Коль, Filia Vocis, Дочь Божественного Гласа у евреев, отвечающая с престола милосердия за завесою храма.

Попутно мы можем указать здесь на один из многих несправедливых комьев грязи, брошенных «добрыми и благочестивыми» миссионерами в Индии в религию страны. Аллегория в Шатапатха Брахмана о том, что Брахма, как Отец людей, исполнил задание размножения посредством кровосмешения с собственною дочерью Вач, – именуемой также Сандхья, Сумерки и Шатарупа или о ста формах, – постоянно бросается ими в лицо браминов, как осуждение их «ненавистной и ложной религии». Кроме факта, лицемерно забытого европейцами, что патриарх Лот повинен в подобном же преступлении, но в человеческом образе, тогда как Брахма или, вернее, праджапати, совершил кровосмешение со своею дочерью под видом козла, причём сама она имела форму серны (rohit); третья глава Книги Бытия в эзотерическом чтении показывает то же самое. К тому же индусская аллегория имеет несомненно космический, а не физиологический смысл, ибо Вач есть видоизменение Адити и Мулапракрити или Хаоса, а Брахма – превращение Нараяны, Духа Божьего, проникающего и оплодотворяющего природу; и следовательно, это представление не заключает в себе ничего фаллического.

Как уже сказано, Адити-Вач есть логос женского начала или глагол, слово; и сефира в каббале является тем же самым. Эти женские логосы в их нуменальном аспекте суть соотношения света и звука и эфира, что доказывает, насколько древние были хорошо знакомы, как с физической наукой, как она известна сейчас современному миру, так и с зарождением этой науки в духовной и астральной областях.

«Наши древние писатели утверждали о четырёх видах Вач. Они именуются: Пара, Пашьянти, Мадхьяма, Вайкхари. Вы найдёте это утверждение в самой Риг-Веде и в некоторых упанишадах. Вайкхари Вач – это то, что мы произносим».

Это Звук, Речь опять-таки то, что становится понятным и объективным одному из наших физических чувств и может быть подведено под законы восприятия. Потому:

«Каждый вид Вайкхари Вач существует в Мадхьяма... Пашьянти... и, наконец, в её пара форме... Причина, почему эта Пранава называется Вач, есть та, что эти четыре принципа великого космоса соответствуют этим четырём формам Вач... Весь космос в его объективной форме есть Вайкхари-Вач; свет логоса есть форма Мадхьяма; и сам логос – форма Пашьянти; тогда как Парабрахман есть пара-аспект (вне нумена всех нуменов) этой Вач».

Таким образом Вач, Шехина или «музыка сфер» Пифагора едины, если мы возьмём наши примеры из трёх наиболее (с внешней стороны) отличных между собою религиозных философий в мире – индусской, греческой и халдейских евреев. Эти олицетворения и аллегории могут быть рассматриваемы в четырёх главных и в трёх второстепенных аспектах или в общем в семи видах, как в эзотеризме. Форма Пара есть всегда субъективные и латентные свет и звук, вечно существующие в лоне НЕПОЗНАВАЕМОГО; переходя в представление логоса или его латентного света, она называется Пашьянти, а когда она становится этим выраженным светом, она превращается в Мадхьяма.

Каббала даёт следующее определение:

«Существуют три вида света, и тот (четвёртый), который проникает остальные: (1) ясный и проникающий, объективный свет; (2) Отражённый свет и (3) абстрактный свет».

Десять сефирот, три и семь называются в каббале десятью словами, ДВРИМ (Дварим), числами и эманациями небесного света и являющимися одновременно Адамом Кадмоном и Сефирою, Праджапати-Вач или Брахмою. Свет, звук, число суть три фактора творчества в каббале. Парабрахман может быть познаваем лишь через лучезарную точку, через логоса, который не знает Парабрахмана, но только Мулапракрити. Также и Адам Кадмон знал лишь Шехину, хотя он и был носителем Эйн-Софа. Как Адам Кадмон, он, в эзотерическом толковании, является суммою числа 10 – сефирот, сам будучи троицей или тремя атрибутами Непознаваемого Божества в Едином». «Когда божественный человек (или логос) впервые принял форму Венца (Кетер) и отождествился с Сефирою, он излучил из него (Венца) семь чудесных Светочей», составивших в своей совокупности десять; так и Брахма-Праджапати, отделившись от Вач, будучи, тем не менее, тождественным с нею, выявил из этого венца семь риши, семь ману или праджапати. В экзотеризме всегда будут найдены 10 и 7 сефирот или праджапати; в эзотерическом толковании всегда 3 и 7, что составляет тоже 10. Только при делении в проявленной сфере на 3 и 7, они образуют ⵀ андрогину и или фигуру X, проявленную и дифференцированную.

Это поможет исследователю понять, почему Пифагор считал божество – логос, центром единства и источником гармонии. Мы утверждаем, что это божество было логосом, но не монадой, пребывающей в одиночестве и безмолвии, ибо Пифагор учил, что Единое, будучи неделимо, не есть число. И вот почему требовалось также, чтобы кандидат, стремившийся получить доступ в его школу, уже знал в виде предварительной ступени арифметику, астрономию, геометрию и музыку, которые рассматривались как четыре отдела математики. Это опять-таки объясняет, почему пифагорейцы утверждали, что учение о Числах, главнейшее в Эзотеризме, было открыто человеку небесными божествами; что мир был вызван из хаоса посредством звука или гармонии, и построен согласно принципам музыкальных пропорций; и что семь планет, управляющие судьбами смертных, обладают гармоничным движением и, как говорит Цензорин:

«Интервалы, соответствующие музыкальным диастемам, производят различные звуки, настолько безукоризненно созвучные, что они рождают прекраснейшую мелодию, неслышимую нами только вследствие силы звука, которую наше ухо не в состоянии воспринять».

В теогонии Пифагора иерархии небесного воинства и богов были перечислены и также выражены численно. Пифагор изучил эзотерическую науку в Индии; потому его ученики и говорят:

«Монада (проявленная) есть начало всего. От монады и неопределённой дуады (хаоса) произошли числа; от чисел – точки; от точек – линии; от линий – поверхности; от поверхностей – объёмные тела; от этих объёмных тел, имеющих четыре элемента – огонь, воду, воздух и землю, – претворённых (взаимодействием) и совершенно изменённых, и состоит мир».

И это, если и не вполне разрешает тайну, то, во всяком случае, приподнимает уголок завесы с тех чудесных аллегорий, за которыми скрывается Вач, самая сокровенная из всех брахманических богинь; та, которую именуют: «сладкозвучной коровой, дающей пищу и воду» – земля со всеми её мистическими силами; и опять та, «что даёт нам пищу и подкрепление» – физическая Земля. Изида также есть мистическая природа и вместе с тем земля; и её коровьи рога отождествляют её с Вач, которая будучи признанной в её высшей форме, как Пара, становится на низшем или материальном конце творения Вайкхари. Потому она одновременно и мистическая и физическая природа, со всеми её магическими силами и свойствами.

Как богиня Речи и Звука и как видоизменение Адити, она, в одном смысле – хаос. Во всяком случае, она – «матерь богов», и реальная, проявленная теогония должна начаться от Брахмы, Ишвары или логоса и Вач, как и от Адама Кадмона и сефиры. За пределами этого всё – тьма и отвлечённое рассуждение. Но относительно дхиан-чоханов или богов, провидцы, пророки и вообще адепты стоят на твёрдой почве. Как Адити или как Божественная София греческих гностиков, она есть матерь семи сыновей, ангелов лика, ангелов бездны или великого зелёного из Книги Мёртвых. Книга Дзиан или Истинное Знание, приобретённое через созерцание, гласит:

«Великая Матерь лежала, имея в своём лоне △ и

При начале каждого цикла в 4 320 000 лет, семь или, как у некоторых народов, восемь великих богов нисходят, чтобы установить новый порядок вещей и дать импульс новому циклу. Этот восьмой бог был объединяющим кругом или логосом, выделенным и отличным от его воинства в экзотерической догме так же, как и три божественные ипостаси древних греков, рассматриваемые ныне в церквах, как три отдельных лица. Как гласит Комментарий:

«Могущественные совершают свои великие деяния и оставляют позади себя никогда непреходящие памятники для запечатления своих посещений, каждый раз как они проникают за нашу иллюзорную завесу (атмосферу)».

Так нам говорят, что величественные Пирамиды были построены под их непосредственным наблюдением, «когда Дхрува (тогда полярная звезда) была в своей низшей кульминационной точке, Криттика (Плеяды) смотрели поверх её головы (были на том же меридиане, только наверху) и наблюдали за работой Великанов». Таким образом, если первые пирамиды были возведены в начале звёздного года под Дхрувой (Альфа Поларис), то следовательно это должно было быть более чем 31 000 лет (31 105) тому назад. Бунзен был прав, признавая за Египтом древность, превышающую 21 000 лет, но эта уступка едва ли исчерпывает истину и факт в данном вопросе. Как говорит Джеральд Мэсси:

«Рассказы египетских жрецов и других о летосчислении в Египте начинают теперь менее походить на вымыслы в глазах тех, кто освободились от библейских пут. В Саккаре недавно были найдены надписи, упоминающие о двух Сотийских циклах,... отмеченных в то время, то есть, 6000 лет тому назад. Таким образом, когда Геродот был в Египте, египтяне – как теперь известно – имели уже данные от наблюдений, по крайней мере, над пятью различными сотийскими циклами, состоящими из 1461 года каждый...

Жрецы сообщили греческому исследователю, что они так давно ведут исчисление времени, что солнце уже дважды вставало там, где оно тогда садилось, и дважды садилось там, где оно тогда вставало. Это... может быть осуществлено, как факт в природе, посредством двух циклов Прецессий или периода в 51 736 лет».

Мор Исаак сообщает, что древние сирийцы определяли свой мир «правителей» и «действующих богов» точно так же, как и халдеи. Низшим миром был подлунный – наш мир – охраняемый ангелами первой или низшей степени: следующий за ним был Меркурий, управляемый архангелами; затем – Венера, боги которой были начала; четвёртым было Солнце, обитель и область высочайших и могущественнейших богов нашей системы – солнечных богов всех народов; пятым был Марс, управляемый силами; шестым был Бел или Юпитер, управляемый властями; седьмой – мир Сатурна, управляемый престолами. Это миры форм. Поверх их существуют четыре высших мира, опять-таки образуя семь, ибо три наивысших – «неупоминаемы и несказуемы». Восьмой, состоящий из 1 122 звёзд, есть обитель херувимов; девятый принадлежит к движущимся и неисчислимым звёздам, вследствие отдалённости их подчинён серафимам; что касается до десятого, то Кирхер, цитируя Мор Исаака, говорит, что он состоит из невидимых звёзд, которые могут быть приняты за облака, так скучены они в зоне, называемой нами Via Straminis, Млечным Путём; и он спешит пояснить, что «это звёзды Люцифера, увлечённые вместе с ним при его ужасающем крушении». Сирийцы не могли сообщить, что следует после и за пределами десяти миров (наша четверица) или мира арупа. «Они знали лишь, что за ними начинается необъятный и непостижимый океан беспредельности, обитель истинного Божества без границ или конца».

Шамполлион доказывает, что то же верование существовало среди египтян. Гермес, поведав об Отце-Матери и сыне, дух которых – в совокупности божественный Фиат – образует вселенную, говорит: «Были созданы также семь посредников (Media), дабы удерживать материальные (или проявленные) миры внутри их соответствующих кругов и деятельность этих посредников была названа судьбою». Далее он перечисляет семь и десять и двенадцать степеней, но говорить здесь о них подробно взяло бы слишком много времени.

В виду того, что д-р Вебер и другие заявляют, что Риг-Видхана вместе с Брахманда Пурана и всеми подобными писаниями, безразлично, описывают ли они магические воздействия мантр из Риг-Веды или же будущие кальпы, суть лишь современные компиляции, «относящиеся, вероятно, лишь ко времени пуран», то бесполезно обращать внимание читателя на их мистические объяснения; можно с таким же успехом просто привести выдержки из архаических книг, совершенно не известных востоковедам. Эти сочинения разъясняют то, что так смущает учёных, а именно, что Саптарши, «разумом рождённые сыны» Брахмы, упоминаются в Шатапатха Брахмана под одним рядом имён, в Махабхарата под другим; и что в Вайю Пурана, мы встречаем даже девять вместо семи риши, добавляя к списку их имена Бригу и Дакша. Но то же самое встречается в каждом экзотерическом писании. Сокровенное Учение даёт длинную родословную риши, но делит их на многие классы. Подобно египетским богам, подразделённым на семь и даже на двенадцать степеней, индусские риши поделены на свои Иерархии. Первые три группы – божественная, космическая и подлунная. Затем идут солнечные боги нашей системы, планетарные, надземные и чисто человеческие – герои и мануши.

В настоящее время, однако, мы заняты лишь до-космическими божествами, праджапати или семью строителями. Эта группа встречается неукоснительно в каждой космогонии. Благодаря утрате египетских, архаических документов, ибо согласно Масперо, «материалы и исторические данные, имеющиеся на руках для изучения истории религиозной эволюции в Египте, не только не полны, но очень часто не понятны», приходится обратиться к древним гимнам и надгробными надписями, чтобы частично и косвенно получить подтверждение положений, выдвигаемых тайным учением. Одно из них утверждает, что Озирис, подобно Брахме-Праджапати, Адаму Кадмону, Ормазду и многим другим логосам, был главою и синтезом группы «создателей» или строителей. Прежде чем Озирис стал «Единым» и Высшим Богом Египта, он был почитаем в Абидосе, как глава или водитель небесного воинства строителей, принадлежащих к высшей из трёх степеней. Гимн, вырезанный на стеле гробницы в Абидосе (3-й регистр) обращается к Озирису так:

«Привет тебе, о Озирис, старший сын Себа; Ты величайший над шестью богами, исшедших от богини Ну (Предвечных Вод), Ты, великий любимец твоего отца Ра; отец отцов, царь длительности, властитель в вечности... кто, как только последние выявились из недр матери твоей, собрал все венцы и прикрепил Урея (змий или Naja) к твоей главе; многообразный Бог, имя которого неизвестно и кто имеет много имён в городах и областях».

Исшедший из предвечных вод, увенчанный Уреем – змием, эмблемою космического огня и будучи сам седьмым над шестью первичными богами, происшедшими от отца-матери, Ну и Нут-Неба, кем может быть Озирис, как не главным праджапати, главной сефирой, главным амешаспентом, Ормуздом! Несомненно, этот последний космический и солнечный бог занимал в начале религиозной эволюции то же положение, что и архангел, «имя, которого было тайным». Этим архангелом был Михаил, представитель на земле сокровенного еврейского Бога; то есть, это его «Лик», как говорят, двигался впереди евреев, как «Огненный столп». Бюрнуф говорит: «Семь амешаспентов, которые несомненно тождественны с нашими архангелами, обозначают также олицетворение божественных свойств». Следовательно, эти архангелы суть также, несомненно, и саптариши индусов, хотя почти невозможно классифицировать каждого из них с его языческим прототипом и параллелью, ибо все они, как и Озирис, «имеют много имён в городах и областях». Тем не менее, главные из них будут пояснены по чинам.

Таким образом, одно обстоятельство доказано несомненно. Чем больше изучаем мы их Иерархии и находим их тождественность, тем более доказательств приобретаем, что нет ни одного из прошлых или настоящих личных богов, известных нам от самых ранних периодов истории, который бы не принадлежал к третьей стадии космического проявления. В каждой религии мы находим Сокровенное Божество, составляющее основу; затем луч его, падающий в первичную космическую материю – первое проявление; затем, как результат, андрогин, олицетворённая двойственная женская и мужская абстрактная сила, – вторая фаза; эта сила распадается, наконец, в третьей фазе на семь сил, называемых всеми древними религиями «созидательными силами», а христианами «божественными силами». Позднейшие толкования и абстрактные метафизические определения не воспрепятствовали римской и греческой церквам поклоняться этим «силам» в олицетворениях и под определёнными именами семи архангелов. В Книге Друшим, в Талмуде, приводится различие между этими группами и даётся правильное каббалистическое пояснение.

«Существуют три группы (или степени) сефирот: (1) сефироты, называемые «божественными свойствами» (отвлечённые), (2) физические или звёздные сефироты (личные) – одна группа из семи, другая из десяти. (3) Метафизические сефироты или перифраза Иеговы, которые являются первыми тремя сефиротами [Кетер, Хокма и Бина], остальные семь суть (личные) семь духов присутствия (также и планет)».

То же подразделение должно быть применено к первичной, вторичной и третичной эволюции богов в каждой теогонии, если хотим передать смысл их эзотерически. Мы не должны смешивать чисто метафизические олицетворения отвлечённых атрибутов Божества с их отражением – звёздными богами. Это отражение является, однако, в действительности объективным выражением отвлечённости; живыми сущностями и образами, созданными по этому божественному прообразу. Кроме того, три метафизических сефироты или «перифраза Иеговы» не суть сам Иегова. Именно, этот последний аспект его, с добавочными титулами – адонай, элохим, саваоф и многочисленными именами, расточаемыми на него, и является перифразою шаддай ירש всемогущего. Это имя, по истине, является слишком богатым образцом еврейской риторики, на что всегда указывалось оккультистами. Для еврейских каббалистов, и даже для христианских алхимиков и розенкрейцеров, Иегова был удобной, многостворчатой ширмою, становящейся единой через складывание её створок, и он был принят ими в виде заместителя; любое имя индивидуального Сефира было одинаково приемлемо для тех, кто обладал тайною. Тетраграмматон, несказуемая, небесная «совокупность», был изобретён лишь для того, чтобы ввести в заблуждение профана и символизировать жизнь и зарождение. Истинное сокровенное и несказуемое Имя, «слово, которое не есть слово», надо искать в семи наименованиях первых семи эманаций или «сынов огня», в тайных писаниях всех великих народов и даже в Зоаре, каббалистическом учении, самого малого народа среди них – еврейского. Это слово, составленное из семи букв на всех языках, встречается воплощённым в архитектурных останках каждого великого священного здания в мире; начиная от Циклопических развалин на острове Пасхи – части материка, погребённого под морями ближе 4 000 000 лет тому назад, чем 20 000 – и до самых ранних египетских пирамид.

В дальнейшем мы должны будем более пространно остановиться на этой теме и привести практические примеры в подтверждение положений, приведённых в тексте.

Теперь же достаточно доказать несколькими примерами истину того, что утверждалось в начале этого труда, а именно, что ни одна Космогония в мире, за исключением христианской, не приписывала Единой Высшей Причине, Всемирному Божественному Началу, непосредственное сотворение нашей земли или человека, или чего либо, связанного с ними. Это утверждение так же относится к еврейской или халдейской каббале, как и к Книге Бытия, если бы последняя была когда-нибудь вполне понята, и что ещё важнее, правильно переведена. Всюду имеется или логос – «свет, сияющий во тьме», воистину, – или же зодчий миров, который эзотерически множественен. Латинская церковь, как всегда парадоксальна, прилагая эпитет Создателя одному лишь Иегове, она одновременно принимает целый свод имён для творческих сил его, причём имена эти и выдают тайну. Ибо если названные силы не имеют ничего общего с так называемым «сотворением», то зачем называть их элохимами (алхим) множественным словом; божественными работниками и энергиями (Ένέργειαι), пламенными небесными камнями (lapides igniti coelorum) и в особенности держателями мира (Κοσμοχράτορες), владыками или правителями мира (Rectores Mundi), колёсами мира (Rotae), офанимами, пламёнами и силами, сынами бога (Б'не Алхим), бдительными советниками и пр.?

Часто утверждают и, как всегда несправедливо, что Китай, почти столь же древняя страна, как и Индия, не имел космогонии. Сожалеют, что она не была известна Конфуцию, и что буддисты расширили свою космогонию, не вводя в неё личного бога. И-Цзин, «самая суть древней мысли и объединённый труд наиболее почитаемых мудрецов», не содержит определённой космогонии. Тем не менее, она существовала в Китае и весьма определённая. Но в силу того, что Конфуций не признавал будущей жизни и китайские буддисты отвергают идею Единого Творца, признавая Единую Причину и её бесчисленные следствия, они ложно понимаются верующими в личного бога. «Великий Предел», как начало всех «изменений» (перевоплощений), есть кратчайшая и, может быть, наиболее внушительная из всех космогоний для тех, кто, подобно конфуцианам, любят добродетель ради неё самой и стараются творить добро бескорыстно, без постоянного ожидания награды и выгоды. «Великий Предел» Конфуция производит «Два Лика». «Эти два порождают, в свою очередь, «четыре лика»; эти последние «восемь символов». Сетуют, что хотя конфуциане и подразумевают под ними «небо, землю и человека в миниатюре», мы же можем видеть в них всё, что угодно. Несомненно так, и это одинаково относится ко многим символам, особенно к символам позднейших религий. Но те, кто знают нечто об оккультных числах, видят в этих образах, «хотя и грубый, всё же символ гармоничной, последовательной эволюции космоса и его существ, как небесных, так и земных. И каждый, кто изучил числовую эволюцию в первобытной космогонии Пифагора – современника Конфуция – не преминет усмотреть ту же идею в его Триаде, Тетрактисе и Декаде, исходящих из Единой и одинокой Монады. Христианские биографы Конфуция высмеивают его за то, что он «говорит о прорицании» перед и после этого отрывка, и приводят его слова:

«Восемь символов определяют добрую и злую судьбу, и они ведут к великим деяниям. Нет более великих образов, достойных подражания, нежели небо и земля. Нет изменений больших, нежели четыре времени года (подразумевая север, юг, восток и запад). Нет более лучезарных пространственных образов, нежели Солнце и Луна. В изготовлении полезных вещей никто не выше мудреца. В определении счастья и несчастья нет ничего выше прорицающих соломинок и черепахи».

Потому «прорицающие соломинки» и «черепаха», «символический ряд линий», и великий мудрец, наблюдающий за тем, как они становятся один и два, и два превращаются в четыре, и четыре в восемь, а другие ряды в «три и шесть», – злобно высмеяны только потому, что его мудрые символы не поняты.

Так автор указанного сочинения и его коллеги, без сомнения, будут издеваться над станцами в нашем тексте, ибо они содержат, именно, ту же мысль. Архаическая карта Космогонии полна линий в конфуцианском стиле, концентрических кругов и точек. Тем не менее, все они изображают чрезвычайно отвлечённые и философские понятия Космогонии нашей Вселенной. Во всяком случае, они, может быть, ближе ответят требованиям и научным целям нашего века, чем космогонические заметки св. Августина и почтенного Бэды, хотя они были опубликованы около тысячи лет позднее Космогонии Конфуция.

Конфуций, один из величайших мудрецов древнего мира, верил в древнюю магию и сам применял её; «если принять за истину утверждения "Цзя-Юй"», то «он восхвалял её до небес в "И-Цзин"», так говорит нам почитающий его критик. Тем не менее, даже в его век, за 600 лет до Р. Хр. Конфуций и его школа учили о шаровидности нашей Земли и даже гелиоцентрической системе; тогда как через трижды 600 лет после китайского философа, Папы римские угрожали и даже сжигали «еретиков» за подобное же утверждение. Над ним издеваются за то, что он говорит о «Священной Черепахе». Но непредубеждённый человек не увидит большой разницы между черепахой и ягнёнком, как кандидатов на священность, ибо оба они не более, нежели символы. Бык, орёл и лев, и иногда голубь, суть «священные животные» в западной Библии. Первые три группируются около евангелистов; четвёртый, присоединённый к ним человеческий лик, представляет серафима, то есть, «огненного змия», вероятно, Агатодемона гностиков.

Подбор этот любопытен и показывает, насколько парадоксальны были первые христиане в своём выборе символов. Ибо почему избрали они эти символы египетского язычества, когда орёл упоминается в Новом Завете лишь один раз, когда Иисус говорит о нём, как о пожирателе падали, а в Ветхом Завете он назван нечистым; когда лев сравнивается с Сатаною и оба представлены рыкающими, ища кого бы пожрать; а волы изгоняются из храма? С другой стороны, змий, выдвинутый, как пример мудрости, считается теперь символом дьявола. По истине, можно сказать, что эзотерическая жемчужина религии Христа, униженная христианским богословием, избрала странную и неподходящую раковину, чтобы родиться в ней и развиться из неё.

Как уже объяснено, священные животные и пламёна или искры, внутри священной четверицы, относятся к прообразам всего, что содержится во вселенной и в божественной мысли, в корне, являющем совершенный куб или основание космоса, коллективно и индивидуально. Все они имеют оккультное отношение к первичным космическим формам и первым конкретностям, к работе и эволюции космоса.

В самых ранних индусских экзотерических космогониях творит даже не демиург, ибо в одной из пуран сказано:

«Великий Зодчий Мира даёт первый импульс вращательному движению нашей планетной системы, ступая по очереди на каждую планету и тело».

Именно это действие «заставляет каждую сферу вращаться вокруг себя, а всех их вокруг Солнца». После чего «Брахмандика», солнечные и лунные питри, дхиан-чоханы, «принимают на себя попечение о соответствующих им сферах (Земля и планеты) до конца кальпы». Создателями являются риши, большинству которых приписывается составление мантр или гимнов Риг-Веды. Иногда их семь, иногда десять, когда они становятся Праджапати, Владыкою Существ; затем они вновь становятся семью и четырнадцатью ману, как представители семи и четырнадцати циклов бытия или Дней Брахмы, таким образом, соответствуя семи эонам. По окончании первой фазы эволюции, они преображаются в семь звёздных риши Саптарши; тогда как их человеческие двойники появляются на Земле, как герои, цари и мудрецы.

Эзотерическое восточное учение, таким образом ударило основную ноту, которая, под своим аллегорическим покровом, является такою же научной, как и философской и поэтической, и все народы последовали за нею. Именно, из экзотерических религий должны мы извлекать основную идею, прежде чем обратиться к эзотерическим истинам из опасения, чтобы последние не были отвергнуты. Кроме того, каждый символ в религии каждого народа может быть прочтён эзотерически; и доказательство того, что он правильно прочтён, когда переложен в соответственные числа и геометрические формы, заключается в чрезвычайной согласованности всех начертаний и символов, несмотря на их большое внешнее различие между собою. Ибо в начале все эти символы были тождественны. Возьмите, например, начальные строки в различных космогониях: в каждом случае, это круг, яйцо или голова. Тьма всегда соединена с первым символом и она окружает его, как показано в индусской, египетской, халдео-еврейской и даже в скандинавской системе. Отсюда чёрные вороны, чёрные голуби, чёрные воды и даже чёрные огни; седьмой язык Агни, бога огня, называется кали, «чёрный», ибо он был чёрным, мерцающим пламенем. Два «чёрных» голубя вылетели из Египта и, опустившись на дубы Додоны, дали свои имена греческим богам. Ной выслал «чёрного» ворона после потопа, который есть символ космической пралайи, после чего началось истинное создание или эволюция нашей Земли и человечества. «Чёрные вороны» Одина летали вокруг богини Сага и «нашёптывали ей о прошлом и будущем». Каков же внутренний смысл всех этих чёрных птиц? Тот, что все они связаны с первичною мудростью, вытекающей из до-космического источника всего сущего, символизированного головою, кругом или яйцом; и все они имеют тождественный смысл и относятся к первоначальному прообразу человека, Адаму Кадмону, творческому началу всего сущего, состоящему из воинства космических сил – созидателей дхиан-чоханов, за пределами которых всё есть тьма.

Запросим мудрость каббалы, даже затемнённую и искажённую, какой она является теперь для разъяснения на её языке чисел приблизительного смысла, хотя бы слова «Ворон». Вот его числовая величина, установленная в «Источник мер»:

«Термин «ворон» употребляется лишь однажды, и взятый, как эт-хоэреб 678 את־העדב‫‬ или 113×6; тогда как голубь упоминается пять раз, его величина 71 и 71×5=355. Шесть диаметров или воронов, перекрещённые, разделили бы окружность круга в 355 на двенадцать частей или отделений; и 355, подразделённое для каждой единицы на 6, равнялось бы 213 – ⵔ, или Голове («началу») в первом стихе Книги Бытия. Это, будучи разделено или подразделено таким же образом на 2 или 355, на 12, дало бы 213-2 или слово Б'рош ‫ב־ראש‬, или первое слово Книги Бытия с его предлогом-префиксом, обозначая астрономически ту же конкретную форму, общую с той, что здесь выражена».

Так как тайное письмо первого стиха в Книге Бытия будет: «Б'рош (Brosh) или в голове развились боги, небеса и земля» – легко понять эзотерическое значение ворона, раз мы установили тот же смысл в аллегории о Ноевом Потопе. Каковы бы ни были многие другие толкования этой эмблематической аллегории, главный смысл её означает новый цикл и новый круг – наш четвёртый круг». Ворон, или Эт-хоэреб даёт ту же численную величину, что и голова, и он не вернулся в ковчег, тогда как голубь возвратился, принеся оливковую ветвь. Когда Ной, «новый человек новой расы», прообразом которого является Вайвасвата Ману, приготовился покинуть ковчег, чрево или аргха земной природы, он есть символ чисто духовного, бесполого и андрогинного человека первых трёх рас, навсегда исчезнувших с Земли. Численно в каббале Иегова, Адам и Ной едины. Следовательно в лучшем случае, это есть Божество, сошедшее на гору Арарат и позднее на гору Синай, чтобы воплотиться отныне в человеке, в своём подобии, согласно естественному процессу, через чрево матери, символом которого являются в Книге Бытия ковчег, гора (Синай) и пр. Еврейская аллегория скорее астрономическая и физиологическая, чем антропоморфическая.

Такова бездна, отделяющая арийскую систему от семитической, хотя обе они покоятся на одном и том же основании. Как это пишет один толкователь каббалы:

«Основная мысль, заключающаяся в философии евреев, была та, что Бог вмещал в себе всё сущее и что человек – его подобие; причём мужчина вмещает в себе женщину (как андрогин), и что геометрия (числа и измерения, применимые к астрономии) содержатся в терминах мужчина и женщина. И очевидная несообразность подобного способа уничтожалась установлением связи между мужчиной и женщиной с особой системой чисел и измерений, и геометрии, и периодами беременности, что дало связующее звено между употребляемыми терминами и указанными фактами, и усовершенствовало обычный способ».

Возражают, что, так как Перво-причина абсолютно непознаваема, то «символом её первого постижимого проявления явилось представление круга с его линией диаметра, чтобы одновременно зародить идею геометрии, фаллизма и астрономии»: и это было, в конце концов, применено к «значению просто человеческих органов зачатия». Потому весь цикл событий от Адама и патриархов до Ноя применяется для фаллических и астрономических целей, оказывающих взаимное воздействие друг на друга, как например, лунные периоды. Потому и генезис евреев начинается после их выхода из ковчега и окончания Потопа, то есть, с четвёртой расы. У арийцев это иначе.

Восточный эзотеризм никогда не унижал Единое и Беспредельное Божество, вместителя всего сущего, до подобного применения, что доказывается отсутствием Брахмы в Риг-Веде и скромными положениями, занимаемыми там Рудрою и Вишну, которые стали могущественными и великими богами, «бесконечностями» в экзотерических культах многие века позднее. Но даже они, хотя бы все три «создатели», – не являются непосредственными «творцами» и «праотцами людей». Последние, как это показано, занимают ещё более низкую ступень и называются праджапати, питри[сами], нашими лунными предками и пр., но никогда не Единым Бесконечным Богом. Эзотерическая философия утверждает, что только физический человек создан по образу Божества; Божества, олицетворяющего однако лишь «меньших богов». Одно лишь ВЫСШЕЕ Я, истинное ЭГО, божественно и есть БОГ в человеке.

Шаблон:Сноски ТД