письмо № 92
| от кого: | Кут Хуми Лал Сингх | написано из: Монастырь Фари Дзонг |
|
кому: |
Синнетт Альфред Перси | получено в: Симла, Индия |
содержание: О Хьюме. О Ферне. О Ч.К. Мэсси. Искажение Хьюмом учения Махатм. Бесполезность попыток доказать британским теософам реальность существования Кут Хуми. Враги Теософского общества и их инсинуации. Условия посвящения в Адепты. Е.П. Блаватская и Ч.К. Мэсси. Нападки на Е.П.Б.. Оккультные способности Е.П. Блаватской и ее «вина». Предательство Харричанда. Черты характера Е.П. Блаватской. Испытания кандидатов в ученики и Адепты. Дела Теософского общества. Феноменальное восстановление Чоханом утраченного письма. Понятия Планетных Духов, Адептов и Дэвов.
- перенаправление Шаблон:Стиль А-Заголовок
Мой дорогой друг!
Смещение и отречение нашего великого «Я есмь» (Хьюма) является одним из наиболее приятных событий в этом сезоне для вашего покорнейшего слуги. «По моей вине!» — я восклицаю и охотно помещаю свою повинную голову под дождь пепла от симлских сигар, если вам угодно, ибо это моих рук дело! Некоторая польза от этого получилась в виде превосходного литературного труда (хотя на самом деле я предпочитаю ваш стиль) для Основного Общества, но никакой — для несчастного «Эклектика». Что он сделал для него? Он жалуется в письме к Шишир Кумар Гхошу (из «Патрика» А. Б.), что вследствие его (?), Хьюма, непрестанных усилий он почти «обратил Чезни в теософа», когда якобы яростный антихристианский дух «Теософа» с силой оттолкнул полковника. Это то, что мы называем фальсификацией исторических данных. Посылаю вам его последнее письмо ко мне, в котором вы обнаружите, что он всецело находится под влиянием своего нового гуру — «хорошего свами ведантиста[1]» (который предлагает учить его философии адвайты — в ней есть Бог — через усовершенствование), и сандарамского духа. Его аргументом, как видите, является то, что у «доброго старого свами» он, во всяком случае, что-нибудь узнает, тогда как у нас невозможно «ничего узнать». Я «никогда не внушал ему уверенности, что все эти письма не являются плодом изобретательных мозгов Старой Леди». Даже теперь, добавляет он, когда он получил субъективную уверенность, что мы являемся существами, отличными от мадам Блаватской, «я не могу сказать, кто вы — вы можете быть Джуал Кулом или духом высокого восточного плана» и т.д. в том же духе. В прилагаемом мною письме он говорит, что мы можем быть «тантриками» (убедитесь в ценности этого комплимента) и что он готовится — нет, уже совсем готов — ринуться из крайнего адвайтизма в трансцендентный теизм еще раз. Аминь. Передаю его в Армию Спасения.
Мне бы, однако, не хотелось, чтобы он совершенно порвал связь с Обществом, во-первых, из-за присущих ему литературных достоинств, а также потому, что у вас тогда появился бы неутомимый, хотя и тайный враг, который проводил бы свое время в писании, опорожняя свою чернильницу против теософии и осуждая всех и каждого в Обществе, всех и каждого вне его, и причинял бы неприятности на каждом шагу тысячами других способов. Как я ранее сказал, ему может показаться, что он простил. Он как раз такой человек, который способен обманывать самого себя, полагая, что он великодушно простил, стоя перед своим отражением в зеркале, но в действительности он и не прощает, и никогда не забывает. Это была приятная новость для М. и всех нас — услышать, как единодушно и спокойно вы были избраны Председателем, и мы все — Учителя и челы — братски и горячо приветствуем ваше восшествие на пост. Это совершившийся факт, который примиряет нас даже с грустными и унизительными вестями, что мистер Хьюм выразил свое полное равнодушие к челам и даже их Учителям, добавив, что его мало интересует встреча с теми или другими. Но довольно о нем, кто может быть лучше обрисован словами тибетской пословицы: «…подобен птице ночной; днем он изящный кот, ночью — безобразная крыса».
Краткий совет — серьезное предупреждение от нас обоих: нисколько не доверяйте Ферну, берегитесь его. Его безмятежное спокойствие и улыбки, когда он говорит «о мягком нагоняе вместе с прощением» и о том, что лучше получить нагоняй, чем быть отброшенным, — все это напускное. Его покаянное письмо к М. с сожалениями, которое М. посылает вам для сохранения, неискренне. Если вы не будете усиленно следить за ним, он вам спутает все карты так, что это приведет к развалу Общества, ибо он поклялся самому себе великой клятвой, что Общество должно или пасть, или подняться с ним самим. Если ему опять не удастся добиться своей цели в следующем году — а, несмотря на все его великие дарования, как может такому неизлечимому маленькому иезуиту и лжецу это удасться? — он сделает все возможное, чтобы потянуть Общество вниз вместе с собой, по крайней мере, что касается веры в Братьев. Попытайтесь спасти его, если возможно, мой дорогой друг, сделайте все, что можете, чтобы обратить его к правде и самоотверженности. Действительно жаль, что такие дарования должны быть потоплены в трясине порока, так глубоко привитого ему его прежними учителями. А пока старайтесь, чтобы он не увидел какого-либо из моих писем.
Теперь о Ч.К. Мэсси и ваших письмах. И его ответ, и ваш — превосходны. Несомненно, более искреннего, правдивого и благородного человека (не исключая С. Мозеса) трудно найти среди британских теософов. Его единственный и главный недостаток — слабость. Если бы он когда-нибудь узнал, как глубоко несправедлив он был в мыслях по отношению к Е.П.Б., не было бы человека, чувствующего себя более несчастным, нежели он сам. Но об этом не сейчас. Если вы помните, в моем письме к Xьюму по этому вопросу я «запретил все приготовления» по той простой причине, что Британское теософское общество развалилось, фактически оно больше не существовало. Но, если память меня не обманывает, я добавил, что, если они снова восстановят его на крепкой основе с такими членами, как миссис К[ингсфорд] и ее писарь, у нас не будет возражений против того, чтобы учить их через вас. Я определенно возражал против того, чтобы мои письма печатались и циркулировали подобно посланиям Павла на Эфесском базаре ради пользы (или, возможно, высмеивания и критики) отдельных членов, которые с трудом верят в наше существование. Но у меня нет возражений к тому, что предлагает Ч.К.М. Только пусть сначала все организуют, оставив таких изуверов, как Уайлд, в изоляции. Он отказался допустить в Общество сестру мистера Хьюма, миссис Б., на том основании, что, никогда не видев месмерических феноменов, она не верит в месмеризм. И отказался допустить Крукса, рекомендованного Ч.К.М., как мне сказали.
Я никогда не откажу в помощи группе людей, искренне и горячо желающих учиться, ибо, если опять допускать таких людей, как мистер Хьюм, — которым доставляет удовольствие в каждой организации, куда они попадают, играть роли, принадлежащие Тифону и Ариману[2] в египетском и зороастрийском учениях, — тогда лучше этот план оставить. Я страшусь появления в печати нашей философии в изложении мистера Хьюма. Я прочитал три его очерка, или главы, о Боге (?), космогонии и отрывки о происхождении мироздания вообще, и мне пришлось почти все вычеркнуть. Он делает из нас агностиков!! Мы не верим в Бога, потому что у нас до сих пор нет доказательств, и т.д. Это до нелепости смешно. Если он опубликует то, что я читал, я прикажу Е.П.Б. или Джуал Кулу все это опровергнуть, так как не могу допустить, чтобы наша священная философия так искажалась. Он говорит, что люди не поймут всей истины, что если мы не приспособимся к ним, давая им надежду, что может существовать «любящий Отец и Творец всего на небесах», то наша философия будет опровергнута априори. В таком случае, чем меньше такие глупцы будут знать о наших доктринах, тем лучше для всех. Если же они хотят всю истину и ничего другого, кроме истины, — милости просим. Но никогда они не найдут нас идущими на компромисс и потворствующими общественным предрассудкам. Назовете ли вы это «справедливым» и – честным, «с европейской точки зрения»? Читайте это письмо и судите. Правда в том, мой дорогой друг, что, несмотря на волну увлечения мистицизмом, которая теперь проносится над частью образованных кругов Европы, люди Запада пока что не научились признавать то, что мы называем мудростью в ее высочайшем смысле. До сих пор в обществе только тот считается мудрым, кто умеет вести свои житейские дела так, чтобы они могли приносить ему наибольшую материальную выгоду — почести или деньги. В истинной мудрости всегда отказывали и будут отказывать еще долгое время — до самого завершения пятой расы — тому, кто стремится расширить свой ум ради него самого, для наслаждения ума, не имея вторичной задачи направить его в сторону достижения материального благосостояния. Большинство из ваших поклоняющихся золоту земляков назвали бы наши факты и положения полетами фантазии, мечтаниями сумасшедших. Пусть «Фрагменты» и даже ваши собственные прекрасные письма, опубликованные в «Свете», попадут в руки обычной публики, будь то материалисты, теисты или христиане, — десять шансов против одного, что любой средний читатель искривит губы в усмешке и с замечанием, что «все это, может быть, очень глубоко и учено, но какая польза от этого в практической жизни?», выбросит из своей головы и письма, и «Фрагменты» навсегда.
Но теперь ваши отношения с Ч.К.М., кажется, изменяются, и вы постепенно приводите его в себя. Он искренне жаждет еще раз попробовать изучать оккультизм и «доступен убеждению». Мы не должны его разочаровывать. Но я не могу снабдить ни его, ни даже вас новыми фактами до тех пор, пока все данное мною ранее не будет оформлено с самого начала (смотрите очерки мистера Хьюма) и не будет преподаваться систематически, не будет усвоено и переварено ими (изучающими. — Ред.).
А теперь отвечу на ваши бесчисленные вопросы, научные и психологические, и вам хватит материала на один-два года. Разумеется, я всегда готов давать и дальнейшие объяснения и неизбежные добавления, но решительно отказываюсь учить дальше, прежде чем вы усвоите и поймете все, что уже дано. Также я не хочу, чтобы вы печатали что-либо из моих писем без своего предварительного редактирования и оформления. У меня нет времени писать формальные «статьи». Кроме того, мои литературные способности не простираются так далеко.
Теперь, как насчет ума Ч.К.М., столь настроенного против автора «Изиды» и нас самих, осмелившихся на попытку ввести Эглинтона в священные пределы Британского теософского общества и назвать «Императора» Братом? не станут ли препятствовать все наши прегрешения и нарушения, с европейской точки зрения, на нашем пути к взаимному доверию и не приведут ли они нас к бесконечным подозрениям и недоразумениям? Сейчас я не собираюсь доставлять британским теософам доказательства нашего существования во плоти и крови или того, что я совсем не «сообщник» Е.П.Б., ибо все это вопрос времени и – Кармы. Но даже допуская, что очень легко доказать первое, было бы гораздо труднее опровергнуть последнее. К.Х., то есть смертный, весьма обычной внешности и довольно сносно знакомый с английским языком, ведантой, буддийской философией и немного даже с «фокусами» гостиных, легко может быть найден и доставлен, чтобы продемонстрировать его объективное существование вне всяких сомнений и придирок. Но как насчет того, чтобы создать положительную моральную уверенность, что этот индивидуум, который может таким образом появиться, не поддельный К.Х., «сообщник» Е.П.Б.? Разве Сен-Жермен и Калиостро, оба джентльмена с высшим образованием и достижениями и, по-видимому, европейцы, а не «темнокожие», вроде меня, не рассматривались в свое время, да и теперешними потомками, как самозванцы, обманщики, фокусники и тому подобное?
Все же я морально обязан успокоить ум Ч.К.М. — через ваше любезное посредничество — в отношении Е.П.Б., якобы обманувшей и введшей его в заблуждение. Он, кажется, думает, что получил доказательства этого, совершенно неоспоримые. Я говорю, что их у него нет. То, что он получил, есть просто доказательства подлости некоторых людей и бывших теософов, таких как Харричанд Чинтамон из Бомбея, теперь из Манчестера и еще из одного места. Этот человек, ограбивший Основателей и Даянанда[3] на 4000 рупий, обманывал и вводил их в заблуждение с самого начала (еще в Нью-Йорке) и затем, будучи обличен и исключен из Общества, убежал в Англию и постоянно ищет и жаждет случая отомстить. Есть и другой, такой как доктор Биллинг, муж хорошей, честной женщины, единственного совершенно надежного и честного медиума, какого я только знаю, — миссис М. ХоллисБиллинг, на которой он женился ради нескольких тысяч фунтов стерлингов приданого. Он разорил ее в течение первого же года супружеской жизни, после чего вступил в сожительство с другой женщиной-медиумом, и, когда Е.П.Б. и Олькотт яро упрекнули его, он оставил и жену, и Общество и преисполнился жгучей ненавистью к обеим женщинам. С тех пор он постоянно стремится отравить умы британских теософов и спиритуалистов, настраивая их против своей бывшей жены и Е.П.Б. Пусть Ч.К.М. сложит вместе эти факты, пусть проникнет в тайну и проследит связь между своими осведомителями и двумя клеветниками на двух невинных женщин. Пусть он исследует тщательно и терпеливо, прежде чем поверит некоторым донесениям и даже выдвигаемым доказательствам, чтобы не перегрузить собственную карму грехом более тяжелым, чем какой-либо другой. Нет камня, который бы не перевернули эти два человека для осуществления своего злобного замысла.
Харричанд Чинтамон (далее Х.Ч. — Ред.) никогда не упускал случая оказать свое доверие каждому попавшемуся теософу, чтобы вливать ему в уши фальшивые новости из Бомбея о двуличности Основателей и распространять слухи среди спиритуалистов о фальшивых феноменах мадам Блаватской, именуя их просто «нахальными трюками», так как она якобы не имеет никакого действительного представления о силах йоги. Он также показывал ее письма, полученные в то время, когда она была в Америке, в которых она якобы советовала ему выдавать себя за одного из «Братьев» и таким образом еще лучше обманывать британских теософов. Пока Х.Ч. проделывает все это и гораздо большее, г-н Биллинг в это время «обрабатывает» лондонских мистиков. Он позирует перед ними как жертва своей слишком большой доверчивости к жене, оказавшейся хитрым фальшивым медиумом, пользующейся помощью и поддержкой Е.П.Б. и Олькотта. Он жалуется на свою жестокую судьбу и клянется честью (!), что оставил жену только потому, что обнаружил в ней самозванку и его честь восстала против такого союза. Таким образом, в силу всех этих сведений от подобных людей и доверчивости лиц, которые, веря, помогают им, Ч.К.М. постепенно доходит до того, что отрекается от Общества и не признает отвратительного и безобразного изменника, который был подсунут ему под маской Е.П.Б. Поверьте мне, это не так. Если он вам скажет, что ему даны были документальные доказательства, ответьте ему, что письмо, написанное его почерком и за его собственной подписью, которое, будучи передано в руки закона, в 24 часа отправило бы его на скамью подсудимых, может быть подделано с такой же легкостью, как и всякий другой документ. Человек, способный на подделку подписи завещателя на поддельном завещании и на вложение его в руки умершего человека, чтобы затем, вставив перо в руку покойника, водить этой рукой по готовой уже подписи с целью доставить свидетелям возможность присягнуть, что они видели, как завещатель его подписывал, — такой человек готов совершить гораздо больше, чем просто оклеветать непопулярного иностранца.
Когда, мучимый стыдом вследствие разоблачения и пылая жаждой мести, Х.Ч. прибыл три года тому назад из Бомбея, Ч.К.М. не принял его и не стал слушать его оправданий, так как Даянанд, которого он в то время признавал как своего духовного руководителя, послал ему извещение, чтобы он не поддерживал никаких связей с вором и предателем. Но случилось так, что и Ч.К.М., и К. Картер Блейк, иезуит, исключенный из Общества за клевету в «Пэл-Мэл Газетт» на свами и Харичанда, стали близкими друзьями. Картер Блейк более двух лет переворачивал небо и землю, чтобы добиться снова принятия в Общество, но Е.П.Б. оказалась китайской стеной. Оба бывших члена договорились, посоветовались и с тех пор начали работать вместе в согласии. Так получился третий тайный враг. На их пути стояла преданность Ч.К.М. к Е.П.Б. — они начали работать на разрушение объекта этой преданности путем поколебания доверия Ч.К.М. к Е.П.Б.
Биллингу, который никогда не мог надеяться на успех в этом направлении, так как Ч.К.М. знал его слишком хорошо, выступив как защитник закона в деле его разоренной и покинутой жены, все же удалось возбудить в Ч.К.М. подозрение к миссис Биллинг как к медиуму — другу и защитнице Е.П.Б. Так почва была хорошо подготовлена для посева любого сорняка. Затем, как молния с неба, произошла неожиданная атака свами на Основателей и нанесла смертельный удар дружбе Ч.К.М. Это произошло потому, что свами был представлен ею как высокий чела, посвященный. Он (Ч.К.М. — Ред.) же вообразил, что тот никогда не был таким и что Е.П.Б. в своем опрометчивом стремлении продвинуть дело обманула всех! После апрельского столкновения он стал легкой добычей для ее врагов. Возьмите «Свет», сравните даты и различные осторожные и прикрытые атаки. Увидите колебание Ч.К.М. и затем его внезапный наскок на Е.П.Б. Разве вы не умеете читать между строк, друг?
А что с С. Мозесом? Он, по крайней мере, не такой человек, чтобы произносить умышленную ложь, и тем более — повторять клеветнические слухи. Он, как и Ч.К.М., джентльмен до кончиков пальцев и честный человек. Только что из этого? Вы забываете его глубокое и искреннее раздражение на нас и Е.П.Б., как спиритуалиста и «избранника» «Императора». Ч.К.М. несведущ в законах и тайнах медиумизма, и он его (т.е. С. Мозеса. — Ред.) надежный друг. Возьмите опять «Свет» и увидите, как открыто растет его (С. Мозеса. — Ред.) раздражение и становится громче в его «Записках мимоходом». Он совсем неправильно понял, что вы хотели сказать, или, вернее, ваши цитаты (за которыми не следовало никаких объяснений) из моего письма к вам — а вы, в свою очередь, никогда не понимали правильно ситуацию. Что я тогда сказал, повторяю и теперь: между высочайшими и нижайшими степенями планетных духов — бездна (это в ответ на ваш вопрос: есть ли «Император» Планетный Дух?), а затем последовало мое утверждение, что «Император» есть Брат. Но что такое «Брат» в действительности — вы знаете? За то, что́ Е.П.Б. добавила — возможно, из глубин собственного сознания, — я не считаю себя ответственным, ибо она с полной уверенностью ничего не знает об «Императоре» и, часто «видя сны», извлекает из них свои собственные заключения. Результат: С.М. рассматривает нас как самозванцев и лжецов, если мы только не являемся выдумкой, в случае чего этот комплимент возвращается к Е.П.Б.
Теперь, каковы же факты и обвинения, выдвинутые против Е.П.Б.? Много теней против нее в уме Ч.К.М., и с каждым днем они становятся чернее и безобразнее. Я дам вам пример: находясь в Лондоне у Биллингов в январе 1879 г., Е.П.Б. извлекла из-под стола фарфоровую кружку. Ч.К.М. просил ее дать и ему какой-нибудь произведенный феноменально предмет. Согласившись, она заставила маленькую коробочку для карт, какие изготавливаются в Бомбее, появиться в кармане его пальто, висящего в передней. Внутри коробочки или тогда, или позднее была найдена полоска бумаги с факсимиле подписи Х.Ч. В то время у Ч.К.М. никаких подозрений не возникло, так как на самом деле для них не было никакого основания. Но теперь, как вы видите, он верит, что это если и не совсем трюк, то, во всяком случае, полуобман. Почему? Потому что в то время он верил, что Х.Ч. есть чела, чуть ли не великий Адепт, как было внушено и позволено думать самой Е.П.Б. А теперь он знает, что Х.Ч. никогда не был челой, так как он сам это отрицает и говорит, что он никогда не обладал никакими [оккультными] силами, и отрицает знание и веру в таковые. Кроме того, он говорит всем и каждому, что даже Даянанд никогда не был йогом и что он просто «честолюбивый самозванец» наподобие Магомета. Короче говоря, уйма лжи была приписана Основателям. Затем письма Е.П.Б. и донесения достойных доверия свидетелей о ее якобы сообщничестве с миссис Биллинг. Как следствие, отсюда — предполагаемое сообщничество между нею и Эглинтоном. Она оказалась, во всяком случае, архизаговорщицей, обманщицей, ловкой пройдохой; или же она — галлюцинирующая сумасшедшая, одержимый медиум! Такова европейская, западная логика. Письма? Очень легко изменить слова, спутать все значение фразы. Так обстоит дело и с ее письмами к свами, которые он свободно переводит, цитирует и комментирует в июльском «Приложении». Пожалуйста, сделайте одолжение — внимательно прочтите снова «Защиту». Обратите внимание на бесстыдную ложь «великого реформатора» Индии. Помните, в чем вам сознались, а затем это отрицали. И если мое честное слово что-нибудь значит, то знайте, что свами Д[аянанд] был посвященным йогом, очень высоким челой в Бадринате, обладающим большими силами и знанием несколько лет тому назад, а теперь утерянными им, и что Е.П.Б. говорила вам только правду, что Х.Ч. был его челой, который предпочел «левый путь». А теперь посмотрите, что получилось из этого поистине великого человека, которого мы все знали и на которого возлагали надежды. Вот он — моральный калека, погубленный собственным честолюбием и задыхающийся в своей последней борьбе за верховенство, которого, как он знает, мы не оставим в его руках. И теперь, если этот человек, который в десять раз морально и интеллектуально выше Харричанда, мог так низко пасть и прибегнуть к таким подлым средствам, на что же тогда его экс-друг и ученик Харричанд не будет способен, чтобы утолить свою жажду мести? Первый, по крайней мере, имеет одно извинение — свое свирепое честолюбие, которое он ошибочно принимает за патриотизм; его второе «я» не заслуживает никакого извинения, желая вредить тем, кто его разоблачил. Ради этого он готов делать все что угодно.
Но вы, может быть, осведомитесь, почему мы не вмешались? Почему мы, естественные покровители Основателей, если и не Общества, не остановили этих позорных заговоров? Уместный вопрос, только я сомневаюсь, будет ли мой ответ ясно понят, несмотря на всю его искренность. Вы совсем не знакомы с нашей системой, и если бы мне удалось вам ее объяснить, то десять шансов против одного, что «ваши лучшие чувства» европейца были бы возмущены, если не хуже, такой «шокирующей» дисциплиной.
Фактом является то, что до последнего и высшего посвящения каждый чела (и даже некоторые Адепты) предоставляется самому себе, собственному уму-разуму. Нам приходится самим сражаться в своих битвах, и старая знакомая пословица: «Адептами становятся — их не делают» — правильна буквально. Раз каждый из нас является творцом и породителем причин, которые ведут к тем или другим результатам, мы должны пожинать то, что посеяли. Нашим ученикам оказывается помощь только тогда, когда они невиновны в причинах, приведших их к неприятностям; когда такие причины порождены чужими, внешними влияниями. Жизнь и борьба за адептство были бы слишком легки, если бы за каждым из нас стояли мусорщики, чтобы отметать прочь следствия, порожденные нами из-за легкомыслия и самонадеянности. Каждый чела перед тем, как ему позволяют уйти в мир, наделяется в большей или меньшей мере силами ясновидения. И за исключением этой способности (которая, если бы за ней не наблюдали и вовремя не останавливали, могла бы повести к разоблачению некоторых секретов, которые не должны быть раскрыты), им предоставлена полная свобода в применении своих сил, какими бы они ни были. Почему бы им их не применять? Таким образом, шаг за шагом, нередко после серии наказаний, на горьком опыте чела приучается руководить своими импульсами. Он оставляет опрометчивость и самодовольство и никогда не повторяет одной и той же ошибки.
Все, что теперь происходит, вызвано самой Е.П.Б., и вам, мой друг и брат, я открою ее недостатки, ибо вы были проверены и испытаны и единственный до сих пор не провалились на испытаниях, во всяком случае в одном направлении — в осторожности и молчании. Но прежде чем я открою один большой ее недостаток (недостаток, действительно, по своим бедственным результатам, но в то же время и добродетель), должен вам напомнить о том, что вы всем сердцем так ненавидите, а именно, что каждый, входящий в контакт с нами, каждый, выявивший желание больше узнать о нас, должен подвергнуться испытаниям и испытуется нами. Таким образом, Ч.К.М. не больше, чем другие, мог избегнуть испытаний. Его искушали и позволили быть обманутым очевидностью, позволили пасть очень легко жертвой своей слабости — подозрительности и недостатка уверенности в себе. Короче — его нашли лишенным первого элемента, необходимого для кандидата в ученики: непоколебимой веры в то, на чем держатся его убеждения и что пустило корни в знание, а не просто веру в некоторые факты. Ч.К.М. знает, что некоторые феномены Е.П.Б. подлинны неоспоримо. Его позиция по поводу желтого камня на кольце точно такая же, как у вас и вашей супруги. Думая, что у вас имеются основания верить, будто камень, о котором идет речь, был просто доставлен (перенесен откуда-то подобно кукле), а не удвоен, как Е.П.Б. уверяла, и с неприязнью в глубине сердца к такому ненужному обману — как вы всегда думали — с ее стороны, вы из-за этого не отказались от Е.П.Б., не обличали и не жаловались в газетах, как поступил он. Короче говоря, даже не признавая в глубине сердца правильности ее заявления, вы сомневались не в самом феномене, а только в точности ее объяснения. И хотя вы были совершенно не правы — вы, несомненно, поступили должным образом, действуя в таком деле с подобной осторожностью. не так было в случае Ч.К.М. После того как он три года питал слепую веру в Е.П.Б., доходящую почти до благоговения, теперь, при первом дуновении успешной клеветы, он, верный друг и превосходный адвокат, падает жертвой гнусного заговора, и его отношение к Е.П.Б. превращается в решительное презрение и убеждение в ее виновности! Вместо того чтобы поступить так, как вы поступили бы в таком случае, а именно — или никогда не упоминать ей об этом факте, или просить у нее объяснения, давая обвиняемой возможность защищаться и таким образом действовать соответственно своей честной натуре, он предпочел дать выход своим чувствам через прессу и, чтобы удовлетворить свою злобу против нее самой и нас, прибег к косвенным нападкам на изложенное ею в «Изиде». Кстати, прошу у вас прощения за отклонение, он, кажется, не считает ее ответ в «Теософе» «откровенным»? Забавная логика, когда она исходит от такого строгого рационалиста. Если бы он провозгласил во весь голос, что авторы «Изиды» не были откровенны, когда писалась эта книга, что они часто и умышленно вводили в заблуждение читателя тем, что не добавляли необходимых объяснений и давали только часть истины, даже если бы он заявил, как это делает Хьюм, что этот труд кишит «настоящими ошибками» и умышленными ложными заявлениями, он был бы со славой оправдан, потому что был бы прав «с европейской точки зрения», и мы бы от всего сердца извинили его, опять-таки из-за европейского образа суждения — это нечто врожденное, и он тут ничего не может поделать. Но назвать правильное и правдивое объяснение «неоткровенным» — это нечто, что мне трудно понять, хотя я вполне осведомлен, что его взгляд разделяется вами. Увы, мои друзья, я очень боюсь, что наши и ваши стандарты правильного и неправильного никогда не совпадут, так как мотив для нас — все, а вы никогда не пойдете дальше очевидности. Однако вернемся к главному вопросу.
Таким образом, Ч.К.М. все знает. Он слишком хороший наблюдатель человеческой натуры, чтобы остаться в неведении о самом важном факте, а именно — у этой женщины нет возможного мотива для обмана. В его письме есть фраза, которая, если бы была составлена в более доброжелательном духе, очень годилась бы, чтобы доказать, насколько хорошо он способен оценить и признать реальные мотивы, если бы его ум не был отравлен предвзятым мнением, скорее обязанным, возможно, раздражению С. Мозеса, нежели усилиям ее трех вышеуказанных врагов. Он мимоходом замечает, что система обмана может быть обязана своим происхождением усердию Е.П.Б., но рассматривает это как нечестное усердие.
- ↑ [Он же «свами из Альморы». Написал несколько статей об адвайтизме, вызвавших сильное возмущение Суббы Роу (последователя и блестящего знатока адвайты). — Прим. ред. (изд.)]
- ↑ ['''Я никогда не откажу в помощи... играть роли, принадлежащие Тифону и Ариману... — Тифон в греческой мифологии — сын Геи и Тартара, чудовище с сотней драконьих голов, изрыгающих пламя; он порождал разрушительные вихри, землетрясения и извержения вулканов. Ариман — в иранской мифологии и религии — правитель царства тьмы и смерти, олицетворение зла и разрушения, у христианских писателей ассоциировавшийся с дьяволом. (изд.)]
- ↑ [См. словарь персоналий. — Прим. ред. (изд.)]