письмо № 1; раздел: Раздел I: Письма, связанные с книгой А. Синнетта “Оккультный мир” (1880-1881 гг.)
| от кого: | Кут Хуми Лал Синг | написано 15.10.1880 из: Толингский монастырь, Тибет |
|
кому: |
Синнетт Альфред Перси | получено 17 октября 1880 в: Симла, Индия |
содержание: Предрассудки в обществе и догматизм в науке. Отношение адептов к феноменам.
Раздел I:
Письма, связанные с книгой
А. Синнетта “Оккультный мир”
(1880-1881 гг.)
Письмо № 1[1]
Достопочтимый Брат мой и Друг!
Ровно потому, что эксперимент с лондонской газетой[3] наверняка заткнул бы рты скептикам, о нём пока невозможно даже помыслить. Мир — с какой бы стороны Вы на него ни взглянули — пока ещё переживает лишь первый этап не скажу развития, но своего освобождения,[4] а потому пока не готов к подобным экспериментам.
Да, верно, мы действуем, пользуясь естественными, а не “сверхъестественными” средствами и законами. Но так же, как, с одной стороны, сама наука (в своём нынешнем состоянии) едва ли оказалась бы в силах объяснить те “чудеса”, что могли бы быть сотворены во имя её же собственной славы, так, с другой стороны, и невежественные массы углядели бы в нашем феномене одно лишь “чудо”, и ничего другого. И всякий свидетель происшедшего неизбежно утратил бы своё прежнее душевное равновесие, а результаты эксперимента оказались бы самыми плачевными. Поверьте, всё было бы именно так — особенно для Вас, автора этой идеи, и для той самоотверженной женщины,[5] которая так неразумно ломится в широко открытую дверь, ведущую к сомнительной славе. А дверь эта, столь дружелюбно распахнутая Вашей собственной рукой, могла бы весьма скоро обернуться настоящей ловушкой — при этом поистине роковой для неё. Но не в этом же состоит Ваша цель, правда?
Одни только безумцы и способны на такое: строить свои рассуждения лишь на основе дня сегодняшнего, намеренно закрывая глаза на день вчерашний — да при этом самими законами природы обречённые ничего не ведать о дне завтрашнем!
У меня и в мыслях не было относить Вас к их числу, а потому я и хочу с Вами объясниться.
Пойди мы навстречу Вашему желанию, Вы представляете себе все реальные последствия этого эксперимента, которые потянулись бы за ним на волне его успеха? Дело в том, что за любым людским новшеством всегда тянется некая тень: она неумолимо наползает на человечество, нависая над ним. Но как же мало людей, способных отчётливо осознать её приближение и уготовленные ею опасности!
На что же тогда может рассчитывать человек, желающий предложить миру какую-то новую идею? Пусть даже она и не будет отвергнута с порога, но людское невежество всё равно припишет её тем самым тёмным силам, в которые твёрдо верят и перед которыми до сих пор трепещут две трети всего человечества!
Вы говорите, половина жителей Лондона тут же обратится в нашу веру, если только Вам удастся доставить им номер “Пионера” в день его выхода в свет. Однако люди, осмелюсь Вам заметить, если и поверят в реальность случившегося, то за это и прикончат Вас раньше, чем Вы успеете обойти Гайд Парк, а если не поверят, то самое меньшее, что Вам грозит, это гибель репутации и доброго имени — за распространение подобных идей.
Для того чтобы предприятие такого рода, как предлагаете Вы, оказалось по-настоящему успешным, необходимо действовать чрезвычайно расчётливо и с глубоким знанием окружающих Вас людей. Всё целиком упирается в социальное положение и в нравственные качества людей, так как именно это и определяет их отношение к этим глубочайшим и крайне загадочным вопросам, возбуждающим человеческий ум, — к тем божественным способностям, что заложены в человеке, и к тем возможностям, которыми обладает природа. А много ли среди окружающих Вас людей, даже из числа самых близких друзей, найдётся тех, кто проявлял бы к этим сложнейшим вопросам действительно неподдельный интерес? Вы наверняка сможете пересчитать их по пальцам одной руки.
Ваша раса похваляется тем, что в этом столетии сумела наконец выпустить на свободу дух знания, мудрости и свободомыслия — тот самый, что был прежде на долгие века заточён в тесном кувшине догматизма и нетерпимости. А исполненное суеверий невежество и религиозный фанатизм, утверждает она, теперь посажены в бутылку и, запечатанные, подобно древнему злому джинну, Соломонами от науки, ныне покоятся на глубоком морском дне и уже никогда не смогут вырваться наружу, дабы править миром, как в древности: сегодня, одним словом, общественная мысль совершенно свободна и вполне готова воспринять любую получившую подтверждение истину.
Ой ли, так ли всё обстоит на самом деле, мой уважаемый друг? Знание, покоящееся на эксперименте, отнюдь не возникло в 1662 году, когда Бэкон, Роберт Бойль и епископ Честерский[6] по королевскому указу реорганизовали свою “Незримую коллегию”, превратив её в общество по распространению экспериментальной науки. За многие века до того, как в соответствии с “пророческим предначертанием” Королевское общество превратилось в реальность, всегда, во все эпохи находились люди, врождённая тяга которых ко всему сокровенному, страстная любовь к природе и её изучению подвигала их к попыткам проникнуть в её тайны глубже, чем это удавалось остальным их собратьям по человечеству. Roma ante Romulum fuit[7] — это аксиома, которую повторяют нам в ваших английских школах. Абстрактные размышления по поводу самых головоломных вопросов зародились в голове у Архимеда не сами собой и не в виде чего-то, до него ещё никем не осмысленного. Нет, они появились как отражение предыдущих исканий, которые шли в том же направлении и проводились уже давно ушедшими людьми, и от них его отделяло такое же — а то и гораздо большее — время, как и то, что отделяет Вас от великого сиракузца.
Тем “врилем”,[8] о котором рассказывается в “Грядущей расе”, когда-то умели широко пользоваться ныне вымершие расы. Однако само существование наших предшественников-гигантов ныне подвергается сомнению — хотя в Химавате,[9] прямо на той территории, которая принадлежит вам, у нас есть пещера, заполненная скелетами этих исполинов, — а их гигантские останки при каждой находке объявляются случайной игрой природы. Поэтому и на “врил” или, по-нашему, “акашу”[10] смотрят как на нечто, совершенно невозможное, — как на простую сказку. Как же тогда наука рассчитывает объяснить подобные феномены без глубокого понимания природы акаши, всех её сочетаний и свойств?
Мы ничуть не сомневаемся в открытости ваших учёных новым идеям. Но в самом начале Вы должны представить им факты, затем эти факты должны быть хорошо ими переварены, они должны хорошо вписаться в методы их собственных изысканий, и лишь тогда учёные проявят готовность признать их за подлинные факты.
Да просмотрите хотя бы предисловие к “Микрографии” Р. Гука,[11] и Вы убедитесь в том, что внутренние отношения объектов значили для него гораздо меньше, чем их внешнее воздействие на органы чувств — и замечательные открытия Ньютона встретили в его лице самого непримиримого оппонента. И таких Гуков сегодня видимо-невидимо. Как и этот многоучёный, но при всём при том невежественный человек из прошлого, ваши сегодняшние представители науки не так уж и рвутся предположить, что между разными фактами может существовать определённая связь на физическом уровне, а это могло бы открыть им глаза и на многие оккультные силы природы. Но нет, они скорее вам предложат какую-нибудь удобную “классификацию научных экспериментов”, и тогда главнейшим качеством той или иной гипотезы вдруг окажется не истинность, а лишь правдоподобность — как она представляется им самим.
Это что касается науки — в том виде, в каком мы знаем её сегодня. Что же до человеческой природы в целом, то она остаётся ровно такой же, какой была и миллион лет тому назад: предрассудки, замешенные на себялюбии, всеобщее нежелание менять установившийся порядок вещей ради нового образа жизни и мышления (а оккультист должен принимать в расчёт всё это, как и многое другое); гордыня и упорное противление Истине, если только она грозит разрушить привычную картину мира — вот отличительные черты вашего века и особенно представителей среднего и низшего классов.
И каковы же в таком случае могли быть результаты наших головокружительных феноменов, если бы, допустим, мы согласились их произвести? Сколь бы успешными они ни оказались, опасность росла бы пропорционально их успеху. Очень скоро нам не осталось бы ничего другого, как продолжать эти феномены в вечном crescendo[12] и дальше — либо пасть в этой нескончаемой битве с предрассудками и невежеством, будучи сражёнными нашим же собственным оружием. От нас стали бы требовать одного феномена за другим, и нам пришлось бы послушно поставлять их взыскательной публике, но при этом каждый новый феномен должен был бы поражать людей сильнее прежнего.
Вы не устаёте повторять: чтобы люди поверили, надо, чтобы они всё увидели собственными глазами. Да хватит ли целой жизни человеческой, чтобы одолеть скептицизм всего мира? Нет ничего проще, чем довести число поверивших в Симле до сотен или тысяч. Но что Вы прикажете делать с сотнями миллионов тех людей, кто не сподобился стать свидетелем Вашего феномена? Невежественная толпа — не умеющая справиться с главными силами, незримыми — может в один прекрасный день яростно отыграться на силах вторичных, действующих вполне зримо. Высшие же и просвещённые классы ничему не поверят, как не верили никогда, и просто разорвут Вас на куски, как делали это и прежде.
Вместе с многими другими Вы вините нас за излишнюю скрытность. Но ведь мы-то знаем кое-что о человеческой природе, и опыт долгих веков — да что там, целых эпох! — не прошёл для нас даром. Для нас не секрет, что наука должна ещё многому научиться и что призрак религиозного догматизма ещё будоражит сердца множества людей во всём мире, а потому предрассудки можно побороть лишь постепенно, продвигаясь шаг за шагом, без всякой гонки. Немало Сократов пострадало во дни седой старины — немало новых мучеников сулит нам туманное будущее. Уже раскрепощённая наука когда-то с презрением отвергла взгляды Коперника, возродившего учения Аристарха Самосского, — который “утверждал, что земля совершает круговые движения вокруг своего центра”, а годы спустя церковь попыталась отправить на костёр Галилея в качестве очередной жертвы во славу Библии. Умнейший математик при дворе короля Эдуарда VI — Роберт Рекорд — был заморен голодом в тюрьме его же собственными коллегами, поднявшими на смех его “За́мок знания” и объявившими его открытия “пустой фантазией”. Уильям Гилберт Колчестерский — придворный врач королевы Елизаветы — был отравлен только потому, что он, подлинный зачинатель экспериментальной науки в Англии, имел дерзость выступить с взглядами, предвосхитившими идеи Галилея, а также указать на ошибку Коперника в связи с понятием “третье движение”, которое, как твёрдо считалось, было способно объяснить параллелизм вращения земной оси! Неимоверно обширные познания всех Парацельсов, Агрипп и Джонов Ди никогда не принимались с полным доверием. Именно наука своей святотатственной рукой посягнула на великий труд "De Magnete" ("О магните")[13] — “Небесная белая Дева” (акаша) и ряд других. И не кто иной, как знаменитый “канцлер Англии и всей природы” — лорд Бэкон Веруламский, — снискавший себе имя “отца индуктивной философии”, позволил себе обозвать таких людей, как вышеперечисленные, “алхимиками философии фантазий”.[14]
Но всё это уже глубокая история, подумаете Вы. Да, история, но летопись дней сегодняшних не очень-то существенно отличается от летописей дней вчерашних. Достаточно лишь вспомнить недавние гонения на медиумов в Англии, а также сожжение подозреваемых в ведовстве и ворожбе в Южной Америке, России и на границах Испании, чтобы понять: единственным спасением для подлинных знатоков оккультных наук является как раз скептицизм населения, а шарлатаны и мошенники служат “Адептам” естественным щитом. Безопасность же для людей мы можем обеспечить лишь в том случае, если будем держать в тайне то ужасное оружие, которое иначе будет обращено против них, а оружие это, как Вы уже знаете, оказалось смертельно опасным в руках у злодеев и себялюбцев.
А в заключение хочу напомнить Вам следующее: те феномены, о которых Вы просите, всегда приберегались у нас лишь в виде особой награды тем, кто всю свою жизнь посвятил служению богине Сарасвати[15] — нашей арийской Исиде. Растрать мы их на профанов, что досталось бы тем, кто уже доказал нам свою верность? В мыслях Ваших есть много чрезвычайно разумного, и мы подумаем над этим. Я внимательно выслушал весь разговор, состоявшийся в доме у м-ра Хьюма. С точки зрения экзотерической мудрости, его доводы бесспорны. Но, когда придёт время и ему будет позволено окинуть взором мир эзотерики во всей его полноте, в том числе и его законы, построенные на математически точном расчёте будущего — то есть на неизбежных результатах причин, которые мы склонны с такой лёгкостью создавать, придавая им любые формы, но над следствиями которых мы не имеем никакой власти, и тогда они уже начинают властвовать над нами, — тогда только вы оба поймёте, почему наши действия нередко должны представляться непосвящённым опрометчивыми, а то и просто нелепыми.
На Ваше следующее письмо я смогу дать полный ответ, лишь посоветовавшись с теми из нас, кто обычно имеет дело с европейскими мистиками. Замечу также, что моё нынешнее письмо должно прояснить для Вас многие из тех вопросов, которые Вы задаёте, и в своём последнем письме Вы их сформулировали гораздо яснее; но оно, несомненно, принесёт Вам и разочарование. Что же касается новых, ещё более впечатляющих феноменов, которые вы потребовали от неё[16] продемонстрировать с нашей помощью, то как человек, хорошо знакомый с военной стратегией, Вы должны теперь довольствоваться следующим соображением: мало проку в том, чтобы мечтать о захвате новых позиций, пока Вы не закрепились в уже отвоёванных и у противника не остаётся никаких сомнений в Вашем праве владеть ими. Другими словами, и Вам, и Вашим друзьям уже было продемонстрировано столько разнообразных феноменов, сколько большинству наших постоянных учеников не доводилось увидеть и за многие годы.
Для начала расскажите людям ту историю с запиской, расскажите о чашке[17] и о тех феноменах, что связаны с папиросной бумагой, и дайте им время всё это как следует переварить. Пусть поломают голову над разгадкой. Объяснить всё это они в любом случае не смогут иначе, как предъявив Вам прямое и вздорное обвинение в обмане, скептики же будут вполне довольствоваться своей нынешней версией о появлении броши, но Вы можете считать, что тем самым уже принесёте пользу делу утверждения истины и восстановления справедливости в отношении женщины, пострадавшей за правое дело.
Тот случай, о котором идёт речь в “Пионере”,[18] сам по себе и гроша ломаного не стоит, однако как единичный случай, вырванный из цепочки аналогичных феноменов, он явно может навредить всем вам — и Вам лично как редактору этой газеты, и всем остальным, и простите меня великодушно, если в моих словах Вам послышится нечто вроде совета. Будет одинаково несправедливо и по отношению к Вам, и по отношению к Вашей супруге, если ни её, ни Ваши показания не возымеют никакого действия по той простой причине, что количество свидетелей сочтут недостаточным для того, чтобы вся эта история могла стать достойной общественного внимания. Несколько же происшедших подряд случаев, несомненно, укрепят Вашу позицию как правдивого и вдумчивого свидетеля этих феноменов, и каждый из этих случаев действительно даёт Вам дополнительное право утверждать то, что Вам уже стало известно. Это обстоятельство возлагает на Вас священный долг просвещения широкой публики и подготовки её к тем возможностям, что могут открыться в будущем, — лишь постепенно открывая ей глаза на истину. Нынешняя же благоприятная возможность не должна быть утрачена из-за одной только Вашей неуверенности в том, что Вы обладаете точно таким же правом на суждение, каким обладает и сэр Дональд Стюарт.[19] Показания одного широко известного свидетеля могут перевесить утверждения десяти никому не известных лиц, а если кто и известен в Индии своей честностью, то это — редактор “Пионера”.
Не забывайте, во время так называемого Вознесения[20] якобы присутствовала всего-навсего одна весьма истеричная особа,[21] да и с точки зрения повторяемости феномен этот так и не получил своего дальнейшего подтверждения. Но, тем не менее, вот уже в течение почти двух тысяч лет бесчисленные миллиарды людей всю свою веру связывают со свидетельскими показаниями этой единственной женщины — не имея при этом каких-то особых оснований ей доверять.
Дерзайте — и начните работать с тем материалом, которым Вы уже обладаете, и тогда мы первыми поможем Вам двигаться дальше. А до тех пор остаюсь, поверьте мне, Вашим неизменно искренним другом,
Кут Хуми Лал Сингх
| << | Оглавление | Следующее письмо № 2 |
|---|---|---|
Сноски
- ↑ См.: Сам. № 1, КА № 1 (примеч. перев.).
- ↑ Получено примерно 17 октября 1880 г. (RG, 27) или 15 октября 1880 г. (см. ML, TUP, 1) (примеч. перев.).
- ↑ “Идея, особенно занимавшая моё воображение, когда я писал это письмо, состояла в том, что самым лучшим экспериментальным феноменом, какой только можно пожелать, явилось бы “сотворение” свежего экземпляра лондонской “Таймс” с сегодняшней датой, проделанное здесь, в Индии, прямо у нас на глазах. Я аргументировал это тем, что, имея на руках такое доказательство, я смог бы убедить любого жителя Симлы, способного мысленно связать друг с другом два этих факта, что при помощи оккультного воздействия можно добиться физических результатов, неподвластных обычной науке” (ОМ, 126-127). Список сокращений см. в конце книги (примеч. перев.).
- ↑ Речь идёт об интеллектуально-духовном освобождении человечества от пут вульгарно материалистического мировоззрения (примеч. перев.).
- ↑ Е.П.Б. (примеч. перев.).
- ↑ Джон Уилкинс (1614-1672) (примеч. перев.).
- ↑ Рим не с Ромула начался (лат.) (примеч. перев.).
- ↑ Особый вид могучей энергии, описанный в романе Э. Бульвер-Литтона “Грядущая раса” (примеч. перев.).
- ↑ В Гималаях (примеч. перев.).
- ↑ “Акашу — астральный свет— можно определить буквально в нескольких словах. Это — мировая душа, родящая утроба вселенной, тот "Мистериум Магнум", из которого рождается всё сущее путём отделения от него, то есть в процессе дифференциации. В ней заключается причина существования. Она заполняет собой всю бесконечность Пространства и в определённом смысле сама является Пространством, то есть одновременно его шестым и седьмым принципами” (ТД, II, кн. 2, с. 139) (примеч. перев.).
- ↑ Гук, Роберт. Микрография, или некоторые физиологические описания мельчайших телец, сделанные при помощи увеличительных стёкол, с их наблюдением и обсуждением. Лондон, 1665 (примеч. перев.).
- ↑ Музыкальный термин, обозначающий постепенное увеличение силы звука (примеч. перев.).
- ↑ De Magnete, Magneticisque Corporibus, et de Magno Magnete Tellure (“О магните и магнетических телах, а также об этом великом магните, Земле”). Эта книга была написана английским физиком Уильямом Гилбертом и вышла в свет в 1600 году (примеч. перев.).
- ↑ См.: Ф. Бэкон. Сочинения в двух томах. Том 2. М., 1972 — Новый Органон. С. 49: “Если же кто-либо направит внимание на рассмотрение того, что более любопытно, чем здраво, и глубже рассмотрит работы алхимиков и магов, то он, пожалуй, усомнится, чего эти работы более достойны — смеха или слез” (примеч. перев.).
- ↑ “. . . Богиня речи и сокровенного или эзотерического знания и мудрости” (ТС) (примеч. перев.).
- ↑ От Е.П.Б. (примеч. перев.).
- ↑ Об этом феномене см.: ССД, II, сс. 144-148 (примеч. перев.).
- ↑ Судя по всему, речь идёт об описании феномена с брошью в доме Синнеттов (примеч. перев.).
- ↑ Дональд Стюарт был главнокомандующим британскими войсками в Индии, а в 1894 году получил звание фельдмаршала (примеч. перев.).
- ↑ Вознесения Христа (примеч. перев.).
- ↑ Явная неточность, поскольку, согласно всем четырём евангелиям, смерть Иисуса на кресте произошла в присутствии многих лиц. Вероятно, слова К.Х. относятся не к вознесению, а к явлению Иисуса Марии Магдалине, состоявшемся после смерти на кресте, но ещё до “восшествия к Отцу” (Ин 20, 11-18). См. также Мк 16, 9-11: “Воскреснув рано в первый [день] недели, [Иисус] явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов. Она пошла и возвестила бывшим с Ним, плачущим и рыдающим; но они, услышав, что Он жив и она видела Его, — не поверили”. Такая фактологическая ошибка легко объясняется техникой “осаждения” писем, о которой более подробно см. следующие письма (примеч. перев.).