Изменения

И в заключение нашего предисловия хотелось бы сказать вот о чём. Почему-то, говоря о теософии, некоторые авторы позволяют себе утверждения о том, будто теософия и наука являются непримиримыми врагами, будто они разделены между собой китайской стеной и представляют собой чуть ли не антиподы друг для друга. Однако нет ничего более ошибочного, чем подобные утверждения, не имеющие ничего общего с тем, о чём писала Е.П. Блаватская и другие теософы. Подлинным врагом теософии является только догматическая наука – впрочем, как и любые другие догмы в какой бы то ни было другой области человеческого знания. Познание Истины происходит постепенно, и то, что на определённом этапе науке представляется законом, на следующем этапе превращается в пустой и вредный догмат, уже не помогающий, а мешающий ходу познания человеком мира. И только тогда, когда, цепляясь за обветшалые, но удобные кое-каким влиятельным деятелям науки, догматы, учёные перестают выполнять свой главный долг в деле познания мира, такая наука, превратившись в преграду и тормоз на пути движения к Истине, в глазах теософии и становится её врагом. “Нет религии выше истины!” Нет догматов выше Истины! И такая позиция теософии логично вытекает из тех трёх задач теософского движения, о которых мы сказали выше: изучение не получивших своего объяснения законов природы и скрытых способностей человека. Учёный же, не замалчивающий, а открыто ставящий “неудобные” вопросы перед наукой, учёный, пытливо исследующий каждое противоречие в очередной “господствующей” теории и готовый ради его разрешения идти до конца, – такой учёный является в глазах теософии её верным другом и сподвижником.

И в заключение нашего предисловия хотелось бы сказать вот о чём. Почему-то, говоря о теософии, некоторые авторы позволяют себе утверждения о том, будто теософия и наука являются непримиримыми врагами, будто они разделены между собой китайской стеной и представляют собой чуть ли не антиподы друг для друга. Однако нет ничего более ошибочного, чем подобные утверждения, не имеющие ничего общего с тем, о чём писала Е.П. Блаватская и другие теософы. Подлинным врагом теософии является только догматическая наука – впрочем, как и любые другие догмы в какой бы то ни было другой области человеческого знания. Познание Истины происходит постепенно, и то, что на определённом этапе науке представляется законом, на следующем этапе превращается в пустой и вредный догмат, уже не помогающий, а мешающий ходу познания человеком мира. И только тогда, когда, цепляясь за обветшалые, но удобные кое-каким влиятельным деятелям науки, догматы, учёные перестают выполнять свой главный долг в деле познания мира, такая наука, превратившись в преграду и тормоз на пути движения к Истине, в глазах теософии и становится её врагом. “Нет религии выше истины!” Нет догматов выше Истины! И такая позиция теософии логично вытекает из тех трёх задач теософского движения, о которых мы сказали выше: изучение не получивших своего объяснения законов природы и скрытых способностей человека. Учёный же, не замалчивающий, а открыто ставящий “неудобные” вопросы перед наукой, учёный, пытливо исследующий каждое противоречие в очередной “господствующей” теории и готовый ради его разрешения идти до конца, – такой учёный является в глазах теософии её верным другом и сподвижником.

С тех самых пор, как у человека впервые пробудился разум, он начал понимать, что оказался вброшен во враждебный мир, полный загадок и тайн. Не случайно в древнеиндийской философии человечество именовалось “великим сиротой”. Всё вокруг него, вся представленная его взору Природа – горы, леса, моря на земле и звёзды в небе – заключало в себе великую Тайну. Но в этой Тайне заключалась и её разгадка, ответ на вопрос: а есть ли, вообще, какой-либо смысл в мироздании? Вся последующая история интеллектуально-духовных дерзаний человечества представляет собой поиск ответа на этот жгучий великий вопрос. На бескрайнем поле познания человеком Природы мы видим сотни мудрых книг с их гениальными прозрениями и догадками. Тем не менее, вульгарный материализм ещё не погиб, и его злотворное влияние по-прежнему ощущается в мыслях иных авторов, пишущих на научно-популярные темы и в наши дни. Вот, например, что говорит один из них: “Есть физика, химия, биология, другие науки. Всё это не просто названия дисциплин, это грани призмы, через которую ты смотришь вокруг. Чем больше граней этой призмы, тем чётче твой взгляд, тем острее скальпель сознания, единственной ценности в преходящем теле. ''Смысла жизни нет. И смысла Вселенной нет и не было. Само понятие смысла, если такая штука и есть во Вселенной, делает её менее удивительной''…”<ref>Плисов Е., 2020. Курсив наш.</ref> И заключает свою мысль следующими словами: “Нет-нет, я знаю, что умру и в какой-то момент атомы моего тела вернутся в этот бесконечный поток мироздания, и срок человеческой жизни недолог. Но пока он длится и пока я живу, я собираюсь по максимуму осознать этот процесс. Если “о, великий случай” дал мне родиться в человеческом теле, дал мне глаза, чтобы видеть, дал уши, чтобы слышать, дал мозг, чтобы осознавать то, что ему доступно, – я воспользуюсь этой возможностью”.<ref>Там же.</ref>  

С тех самых пор, как у человека впервые пробудился разум, он начал понимать, что оказался вброшен во враждебный ему мир, полный загадок и тайн. Не случайно в древнеиндийской философии человечество именовалось “великим сиротой”. Всё вокруг него, вся представленная его взору Природа – горы, леса, моря на земле и звёзды в небе – заключало в себе великую Тайну. Но в этой Тайне заключалась и её разгадка, ответ на вопрос: а есть ли, вообще, какой-либо смысл в мироздании? Вся последующая история интеллектуально-духовных дерзаний человечества представляет собой поиск ответа на этот жгучий великий вопрос. На бескрайнем поле познания человеком Природы мы видим сотни мудрых книг с их гениальными прозрениями и догадками. Тем не менее, вульгарный материализм ещё не погиб, и его злотворное влияние по-прежнему ощущается в мыслях иных авторов, пишущих на научно-популярные темы и в наши дни. Вот, например, что говорит один из них: “Есть физика, химия, биология, другие науки. Всё это не просто названия дисциплин, это грани призмы, через которую ты смотришь вокруг. Чем больше граней этой призмы, тем чётче твой взгляд, тем острее скальпель сознания, единственной ценности в преходящем теле. ''Смысла жизни нет. И смысла Вселенной нет и не было. Само понятие смысла, если такая штука и есть во Вселенной, делает её менее удивительной''…”<ref>Плисов Е., 2020. Курсив наш.</ref> И заключает свою мысль следующими словами: “Нет-нет, я знаю, что умру и в какой-то момент атомы моего тела вернутся в этот бесконечный поток мироздания, и срок человеческой жизни недолог. Но пока он длится и пока я живу, я собираюсь по максимуму осознать этот процесс. Если “о, великий случай” дал мне родиться в человеческом теле, дал мне глаза, чтобы видеть, дал уши, чтобы слышать, дал мозг, чтобы осознавать то, что ему доступно, – я воспользуюсь этой возможностью”.<ref>Там же.</ref>  

Зачем, для чего? Только для того, чтобы распасться на атомы и превратиться в прах, будучи наполненным при этом кое-какими знаниями? Промелькнуть слабой искоркой в черноте небытия и исчезнуть без следа в его бездонной пучине? В этих “гордых” словах, однако, явственно звучит тон какой-то рабской покорности “неумолимой судьбе” и ощущение собственной ничтожности.

Зачем, для чего? Только для того, чтобы распасться на атомы и превратиться в прах, будучи наполненным при этом кое-какими знаниями? Промелькнуть слабой искоркой в черноте небытия и исчезнуть без следа в его бездонной пучине? В этих “гордых” словах, однако, явственно звучит тон какой-то рабской покорности “неумолимой судьбе” и ощущение собственной ничтожности.