ПМ (Рерих), п.2: различия между версиями
Нет описания правки |
м (Замена текста — «{{raw:t-ru-pool:» на «{{») |
||
| (не показаны 2 промежуточные версии этого же участника) | |||
| Строка 1: | Строка 1: | ||
{{ | {{Письма махатм-шапка | ||
| | | номер письма = 2 | ||
| | | соответствует уникальному номеру = пм-2 | ||
| | | редакция = Рерих | ||
}} | | примечание = | ||
}} | |||
{{ | {{Стиль А-Заголовок|Письмо II}} | ||
{{Вертикальный отступ|}} | |||
Мы не придём к взаимопониманию в нашей переписке до тех пор, пока не будет полностью уяснено, что оккультная наука имеет свои методы исследования, такие же точные и деспотичные, как и методы её антитезы — физической науки. Если последняя имеет свои правила, так же точно имеет их и первая; и тот, кто захочет переступить границу невидимого мира, не может указать наперёд, как это произойдёт, так же как и путешественник, стремящийся проникнуть во внутренние подземные убежища благословенной Лхасы, не может указать путь своему проводнику. Тайны никогда не были доступными для обычных толп и никогда не могут быть сделаны таковыми, по крайней мере до того желанного дня, когда наша религиозная философия станет общемировой. Во все времена не более нежели едва насчитываемое меньшинство владело тайнами природы, хотя множества людей были свидетелями практических доказательств возможности владения ими. Адепт есть редкий цветок целого поколения исследователей, и чтобы стать таковым, он должен повиноваться внутреннему побуждению своей души, независимо от осторожных соображений светской науки или здравомыслия. | Мы не придём к взаимопониманию в нашей переписке до тех пор, пока не будет полностью уяснено, что оккультная наука имеет свои методы исследования, такие же точные и деспотичные, как и методы её антитезы — физической науки. Если последняя имеет свои правила, так же точно имеет их и первая; и тот, кто захочет переступить границу невидимого мира, не может указать наперёд, как это произойдёт, так же как и путешественник, стремящийся проникнуть во внутренние подземные убежища благословенной Лхасы, не может указать путь своему проводнику. Тайны никогда не были доступными для обычных толп и никогда не могут быть сделаны таковыми, по крайней мере до того желанного дня, когда наша религиозная философия станет общемировой. Во все времена не более нежели едва насчитываемое меньшинство владело тайнами природы, хотя множества людей были свидетелями практических доказательств возможности владения ими. Адепт есть редкий цветок целого поколения исследователей, и чтобы стать таковым, он должен повиноваться внутреннему побуждению своей души, независимо от осторожных соображений светской науки или здравомыслия. | ||
Тот, кто хочет высоко поднять знамя мистицизма и провозгласить его приближающееся царство, должен подать пример другим. Он должен первым изменить свой образ жизни, и, почитая изучение оккультных тайн как высшую ступень Знания, должен громко провозгласить это, вопреки точной науке и противодействию общества. «Царство Небесное силою берётся»<ref>{{ | Тот, кто хочет высоко поднять знамя мистицизма и провозгласить его приближающееся царство, должен подать пример другим. Он должен первым изменить свой образ жизни, и, почитая изучение оккультных тайн как высшую ступень Знания, должен громко провозгласить это, вопреки точной науке и противодействию общества. «Царство Небесное силою берётся»<ref>{{Комментарий издателя|«Царство ~ берётся» — Мф. '''11''', 12; см. также Лк. '''16''', 16.}}</ref> — говорят христианские мистики. И лишь с оружием в руке и будучи готовым либо победить, либо погибнуть, может современный мистик надеяться достичь своей цели. | ||
Первое и главное соображение в нашем решении принять или отклонить ваше предложение заключается во внутреннем побуждении, которое толкает вас искать наших наставлений, и в некотором смысле — нашего руководства. Последнее, в любом случае, лишь на определённых условиях — как я понимаю, и следовательно, остаётся вопросом, не зависящим от всего остального. Итак — каковы же ваши побуждения? Я постараюсь определить их в общих чертах, оставляя подробности для дальнейшего обсуждения. Они следующие: 1) желание получить положительные и бесспорные доказательства, что действительно есть силы в природе, о которых наука ничего не знает; 2) надежда со временем присвоить их — чем скорее, тем лучше, ибо вы не любите ждать, — и таким образом получить возможность: а) демонстрировать их существование нескольким избранным западным умам; б) созерцать будущую жизнь как объективную реальность, построенную на прочной основе Знания, а не веры; в) и наконец — самое главное среди всех ваших побуждений, хотя и самое сокровенное и превыше всего оберегаемое, — узнать всю правду о наших Ложах и о нас самих; получить, короче говоря, положительное подтверждение, что «Братья» — о которых все столько слышали и которых так редко видят — суть реальные существа, а не фикция или вымысел расстроенного, галлюцинирующего мозга. Такими, рассматриваемые в их лучшем свете, представляются нам ваши «побуждения» в этом обращении ко мне. И в том же духе я отвечаю на них, надеясь, что моя искренность не будет истолкована неверно или приписана недружелюбию. | Первое и главное соображение в нашем решении принять или отклонить ваше предложение заключается во внутреннем побуждении, которое толкает вас искать наших наставлений, и в некотором смысле — нашего руководства. Последнее, в любом случае, лишь на определённых условиях — как я понимаю, и следовательно, остаётся вопросом, не зависящим от всего остального. Итак — каковы же ваши побуждения? Я постараюсь определить их в общих чертах, оставляя подробности для дальнейшего обсуждения. Они следующие: 1) желание получить положительные и бесспорные доказательства, что действительно есть силы в природе, о которых наука ничего не знает; 2) надежда со временем присвоить их — чем скорее, тем лучше, ибо вы не любите ждать, — и таким образом получить возможность: а) демонстрировать их существование нескольким избранным западным умам; б) созерцать будущую жизнь как объективную реальность, построенную на прочной основе Знания, а не веры; в) и наконец — самое главное среди всех ваших побуждений, хотя и самое сокровенное и превыше всего оберегаемое, — узнать всю правду о наших Ложах и о нас самих; получить, короче говоря, положительное подтверждение, что «Братья» — о которых все столько слышали и которых так редко видят — суть реальные существа, а не фикция или вымысел расстроенного, галлюцинирующего мозга. Такими, рассматриваемые в их лучшем свете, представляются нам ваши «побуждения» в этом обращении ко мне. И в том же духе я отвечаю на них, надеясь, что моя искренность не будет истолкована неверно или приписана недружелюбию. | ||
Итак, по нашему разумению, эти побуждения, которые со светской точки зрения считаются искренними и заслуживающими самого серьёзного отношения, — ''себялюбивы''. (Вы должны извинить меня за то, что может показаться вам суровостью языка, если ваше желание действительно таково, как вы утверждаете, — именно узнать истину и получать наставления от нас, принадлежащих миру, совершенно отличному от вашего.) Они себялюбивы, ибо вам должно быть известно, что главная цель наша не столько удовлетворять индивидуальные устремления, сколько служить нашим собратьям — человечеству; и истинное значение термина «себялюбие», который может резать ваш слух, имеет у нас особый смысл, которого он не может иметь у вас. Поэтому, прежде всего, вы не должны воспринимать его иначе, нежели в указанном смысле. Может быть, вы лучше поймёте наше определение этого слова, если я скажу, что, с нашей точки зрения, высочайшие стремления к общему благу человечества окрашиваются себялюбием, если в уме филантропа кроется хотя бы тень желания выгоды для себя или склонность к несправедливости, даже если это присутствует в нём бессознательно. Вы же всегда выступали за упразднение идеи всемирного Братства, подвергали сомнению её полезность и советовали перестроить Общество<ref>{{ | Итак, по нашему разумению, эти побуждения, которые со светской точки зрения считаются искренними и заслуживающими самого серьёзного отношения, — ''себялюбивы''. (Вы должны извинить меня за то, что может показаться вам суровостью языка, если ваше желание действительно таково, как вы утверждаете, — именно узнать истину и получать наставления от нас, принадлежащих миру, совершенно отличному от вашего.) Они себялюбивы, ибо вам должно быть известно, что главная цель наша не столько удовлетворять индивидуальные устремления, сколько служить нашим собратьям — человечеству; и истинное значение термина «себялюбие», который может резать ваш слух, имеет у нас особый смысл, которого он не может иметь у вас. Поэтому, прежде всего, вы не должны воспринимать его иначе, нежели в указанном смысле. Может быть, вы лучше поймёте наше определение этого слова, если я скажу, что, с нашей точки зрения, высочайшие стремления к общему благу человечества окрашиваются себялюбием, если в уме филантропа кроется хотя бы тень желания выгоды для себя или склонность к несправедливости, даже если это присутствует в нём бессознательно. Вы же всегда выступали за упразднение идеи всемирного Братства, подвергали сомнению её полезность и советовали перестроить Общество<ref>{{Комментарий издателя|Общество — здесь и далее относится к Теософскому обществу, основанному Е.П.Блаватской и Г.С.Олкоттом в 1875 г., на которое возлагались очень большие надежды.}}</ref> по принципу особого колледжа для изучения оккультизма. Так, мой уважаемый и высокоценимый друг и Брат, дело не пойдёт!.. | ||
Что же может быть разумнее, скажете вы, нежели просить, чтобы учитель, стремящийся распространить своё знание, и ученик, предлагающий ему сделать это, были бы поставлены лицом к лицу, и один доказал бы другому на опыте, что его наставления верны? Как человек света, живущий в нём и в полном согласии с ним, — вы, без сомнения, правы! Но люди другого, нашего мира, не обученные вашему образу мышления и которым подчас бывает очень трудно следовать за ним и понять его, едва ли могут быть порицаемы за то, что не отвечают на ваши предложения с той сердечностью, какой эти предложения, по вашему мнению, заслуживают. Первое и наиболее важное среди наших возражений заключается в нашем ''Уставе''. Да, мы имеем свои школы и своих учителей, своих неофитов<ref>{{ | Что же может быть разумнее, скажете вы, нежели просить, чтобы учитель, стремящийся распространить своё знание, и ученик, предлагающий ему сделать это, были бы поставлены лицом к лицу, и один доказал бы другому на опыте, что его наставления верны? Как человек света, живущий в нём и в полном согласии с ним, — вы, без сомнения, правы! Но люди другого, нашего мира, не обученные вашему образу мышления и которым подчас бывает очень трудно следовать за ним и понять его, едва ли могут быть порицаемы за то, что не отвечают на ваши предложения с той сердечностью, какой эти предложения, по вашему мнению, заслуживают. Первое и наиболее важное среди наших возражений заключается в нашем ''Уставе''. Да, мы имеем свои школы и своих учителей, своих неофитов<ref>{{Комментарий издателя|Неофит (''греч''.) — новичок, новый член духовного сообщества.}}</ref> и ''Шаберонов'' (высших адептов), и дверь всегда открыта для верного человека, который стучится. И мы неизменно приветствуем новоприбывшего, — только вместо того, чтобы нам идти к нему, он должен сам прийти к нам. Больше того: до тех пор, пока он не достиг той точки на тропе оккультизма, с которой возвращение невозможно, бесповоротно отдав себя нашему Братству, мы никогда не посещаем его и не переступаем порог его двери в зримом облике, за исключением самых крайних случаев. | ||
Есть ли среди вас кто-нибудь, настолько жаждущий знания и тех благих сил, которые оно даёт, чтобы быть готовым покинуть ваш мир и прийти к нам? Тогда пусть приходит; но он не должен думать о возвращении, пока печать тайны не сомкнёт его уст, даже против его собственной случайной слабости или неосторожности. Пусть он идёт всею силою, всеми способами, как ученик к Учителю, и без условий, — или пусть ждёт, как это делали многие другие, и довольствуется теми крохами знания, которые могут выпасть ему на его пути. | Есть ли среди вас кто-нибудь, настолько жаждущий знания и тех благих сил, которые оно даёт, чтобы быть готовым покинуть ваш мир и прийти к нам? Тогда пусть приходит; но он не должен думать о возвращении, пока печать тайны не сомкнёт его уст, даже против его собственной случайной слабости или неосторожности. Пусть он идёт всею силою, всеми способами, как ученик к Учителю, и без условий, — или пусть ждёт, как это делали многие другие, и довольствуется теми крохами знания, которые могут выпасть ему на его пути. | ||
| Строка 21: | Строка 23: | ||
{{ | {{Сноски}} | ||
Текущая версия от 08:32, 6 ноября 2024
письмо № 2
| от кого: | Кут Хуми Лал Синг | написано 19.10.1880 из: Где-то в долине Кашмира |
|
кому: |
Синнетт Альфред Перси | получено в: Симла, Индия |
содержание: Законы оккультной науки (эзотеризма).
Письмо II
Мы не придём к взаимопониманию в нашей переписке до тех пор, пока не будет полностью уяснено, что оккультная наука имеет свои методы исследования, такие же точные и деспотичные, как и методы её антитезы — физической науки. Если последняя имеет свои правила, так же точно имеет их и первая; и тот, кто захочет переступить границу невидимого мира, не может указать наперёд, как это произойдёт, так же как и путешественник, стремящийся проникнуть во внутренние подземные убежища благословенной Лхасы, не может указать путь своему проводнику. Тайны никогда не были доступными для обычных толп и никогда не могут быть сделаны таковыми, по крайней мере до того желанного дня, когда наша религиозная философия станет общемировой. Во все времена не более нежели едва насчитываемое меньшинство владело тайнами природы, хотя множества людей были свидетелями практических доказательств возможности владения ими. Адепт есть редкий цветок целого поколения исследователей, и чтобы стать таковым, он должен повиноваться внутреннему побуждению своей души, независимо от осторожных соображений светской науки или здравомыслия. Тот, кто хочет высоко поднять знамя мистицизма и провозгласить его приближающееся царство, должен подать пример другим. Он должен первым изменить свой образ жизни, и, почитая изучение оккультных тайн как высшую ступень Знания, должен громко провозгласить это, вопреки точной науке и противодействию общества. «Царство Небесное силою берётся»[1] — говорят христианские мистики. И лишь с оружием в руке и будучи готовым либо победить, либо погибнуть, может современный мистик надеяться достичь своей цели.
Первое и главное соображение в нашем решении принять или отклонить ваше предложение заключается во внутреннем побуждении, которое толкает вас искать наших наставлений, и в некотором смысле — нашего руководства. Последнее, в любом случае, лишь на определённых условиях — как я понимаю, и следовательно, остаётся вопросом, не зависящим от всего остального. Итак — каковы же ваши побуждения? Я постараюсь определить их в общих чертах, оставляя подробности для дальнейшего обсуждения. Они следующие: 1) желание получить положительные и бесспорные доказательства, что действительно есть силы в природе, о которых наука ничего не знает; 2) надежда со временем присвоить их — чем скорее, тем лучше, ибо вы не любите ждать, — и таким образом получить возможность: а) демонстрировать их существование нескольким избранным западным умам; б) созерцать будущую жизнь как объективную реальность, построенную на прочной основе Знания, а не веры; в) и наконец — самое главное среди всех ваших побуждений, хотя и самое сокровенное и превыше всего оберегаемое, — узнать всю правду о наших Ложах и о нас самих; получить, короче говоря, положительное подтверждение, что «Братья» — о которых все столько слышали и которых так редко видят — суть реальные существа, а не фикция или вымысел расстроенного, галлюцинирующего мозга. Такими, рассматриваемые в их лучшем свете, представляются нам ваши «побуждения» в этом обращении ко мне. И в том же духе я отвечаю на них, надеясь, что моя искренность не будет истолкована неверно или приписана недружелюбию.
Итак, по нашему разумению, эти побуждения, которые со светской точки зрения считаются искренними и заслуживающими самого серьёзного отношения, — себялюбивы. (Вы должны извинить меня за то, что может показаться вам суровостью языка, если ваше желание действительно таково, как вы утверждаете, — именно узнать истину и получать наставления от нас, принадлежащих миру, совершенно отличному от вашего.) Они себялюбивы, ибо вам должно быть известно, что главная цель наша не столько удовлетворять индивидуальные устремления, сколько служить нашим собратьям — человечеству; и истинное значение термина «себялюбие», который может резать ваш слух, имеет у нас особый смысл, которого он не может иметь у вас. Поэтому, прежде всего, вы не должны воспринимать его иначе, нежели в указанном смысле. Может быть, вы лучше поймёте наше определение этого слова, если я скажу, что, с нашей точки зрения, высочайшие стремления к общему благу человечества окрашиваются себялюбием, если в уме филантропа кроется хотя бы тень желания выгоды для себя или склонность к несправедливости, даже если это присутствует в нём бессознательно. Вы же всегда выступали за упразднение идеи всемирного Братства, подвергали сомнению её полезность и советовали перестроить Общество[2] по принципу особого колледжа для изучения оккультизма. Так, мой уважаемый и высокоценимый друг и Брат, дело не пойдёт!..
Что же может быть разумнее, скажете вы, нежели просить, чтобы учитель, стремящийся распространить своё знание, и ученик, предлагающий ему сделать это, были бы поставлены лицом к лицу, и один доказал бы другому на опыте, что его наставления верны? Как человек света, живущий в нём и в полном согласии с ним, — вы, без сомнения, правы! Но люди другого, нашего мира, не обученные вашему образу мышления и которым подчас бывает очень трудно следовать за ним и понять его, едва ли могут быть порицаемы за то, что не отвечают на ваши предложения с той сердечностью, какой эти предложения, по вашему мнению, заслуживают. Первое и наиболее важное среди наших возражений заключается в нашем Уставе. Да, мы имеем свои школы и своих учителей, своих неофитов[3] и Шаберонов (высших адептов), и дверь всегда открыта для верного человека, который стучится. И мы неизменно приветствуем новоприбывшего, — только вместо того, чтобы нам идти к нему, он должен сам прийти к нам. Больше того: до тех пор, пока он не достиг той точки на тропе оккультизма, с которой возвращение невозможно, бесповоротно отдав себя нашему Братству, мы никогда не посещаем его и не переступаем порог его двери в зримом облике, за исключением самых крайних случаев.
Есть ли среди вас кто-нибудь, настолько жаждущий знания и тех благих сил, которые оно даёт, чтобы быть готовым покинуть ваш мир и прийти к нам? Тогда пусть приходит; но он не должен думать о возвращении, пока печать тайны не сомкнёт его уст, даже против его собственной случайной слабости или неосторожности. Пусть он идёт всею силою, всеми способами, как ученик к Учителю, и без условий, — или пусть ждёт, как это делали многие другие, и довольствуется теми крохами знания, которые могут выпасть ему на его пути.
Итак, в заключение: мы готовы продолжать эту переписку, если вышеизложенные взгляды на изучение оккультизма для вас приемлемы. Через описанные тяжёлые испытания прошёл каждый из нас, к какой бы стране или расе он ни принадлежал.
Сноски
- ↑ [«Царство ~ берётся» — Мф. 11, 12; см. также Лк. 16, 16. (изд.)]
- ↑ [Общество — здесь и далее относится к Теософскому обществу, основанному Е.П.Блаватской и Г.С.Олкоттом в 1875 г., на которое возлагались очень большие надежды. (изд.)]
- ↑ [Неофит (греч.) — новичок, новый член духовного сообщества. (изд.)]