Изменения

}}

}}

Среди востоковедов не найти другого человека (за исключением, пожалуй, лишь всё того же профессора Вебера – учёного высокомудрого, хотя и не сказать чтобы очень глубокого), который с такой же яростью противостоял бы индуистской и буддистской хронологии, как это делает профессор Макс Мюллер. Оно и понятно: быть индофилом отнюдь не означает быть ещё и буддофилом. В этом с ним заодно и генерал Каннингем, который в своих археологических изысканиях занимает, впрочем, вполне самостоятельную позицию. Право, согласие это выглядит весьма неосмотрительным в виду того, чтó, ''возможно'', готовят нам открытия будущих лет.<ref>Достойны лишь сожаления усилия, предпринимаемые профессором М. Мюллером к тому, чтобы дискредитировать любой буддийский памятник. Однако, если судить по открыто высказываемым суждениям его же собственных германских ''confrères'' [собратьев], он едва ли преуспел на этом своём поприще. В своей “Истории индийской литературы” [“The History of Indian Literature”] (раздел “Традиция, касающаяся времени жизни Будды” [“Tradition as to Buddha’s Age”, pp. 283-288] профессор Вебер вполне резонно замечает: “Никакой определённости, таким образом, пока что в этом вопросе достичь невозможно... Не внесли ясности и последующие обращения к этой теме со стороны Макса Мюллера (1859) (“Hist. A. S. L.” p. 264 ''ff''), Вестергаарда (“Über Buddhas Todesjahr, 1860), а также Керна (“Over de jaartelling der zuidelijke buddhisten” 1873)”. И едва ли когда-нибудь внесут.</ref> А значит, нам самим и придётся заняться опровержением домыслов этого великого оксфордского профессора.

Среди востоковедов не найти другого человека (за исключением, пожалуй, лишь всё того же профессора Вебера – учёного высокомудрого, хотя и не сказать чтобы очень глубокого), который с такой же яростью противостоял бы индуистской и буддистской хронологии, как это делает профессор Макс Мюллер. Оно и понятно: быть индофилом отнюдь не означает быть ещё и буддофилом. В этом с ним заодно и генерал Каннингем, который в своих археологических изысканиях занимает, впрочем, вполне самостоятельную позицию. Право, это согласие между ними выглядит весьма неосмотрительным в виду того, чтó, ''возможно'', готовят нам открытия будущих лет.<ref>Достойны лишь сожаления усилия, предпринимаемые профессором М. Мюллером к тому, чтобы дискредитировать любой буддийский памятник. Однако, если судить по открыто высказываемым суждениям его же собственных германских ''confrères'' [собратьев], он едва ли преуспел на этом своём поприще. В своей “Истории индийской литературы” [“The History of Indian Literature”] (раздел “Традиция, касающаяся времени жизни Будды” [“Tradition as to Buddha’s Age”, pp. 283-288] профессор Вебер вполне резонно замечает: “Никакой определённости, таким образом, пока что в этом вопросе достичь невозможно... Не внесли ясности и последующие обращения к этой теме со стороны Макса Мюллера (1859) (“Hist. A. S. L.” p. 264 ''ff''), Вестергаарда (“Über Buddhas Todesjahr, 1860), а также Керна (“Over de jaartelling der zuidelijke buddhisten” 1873)”. И едва ли когда-нибудь внесут.</ref> Мы же постараемся со своей стороны опровергнуть домыслы этого великого оксфордского профессора.

Всем тем свидетельствам, что представлены в пуранах и в “Махавансе”<ref>“Махаванса” (или “Махавамса”) – “великая летопись Цейлона”. – Пер.</ref> (которую он считает столь же безнадёжно путаной и противоречивой, хотя безупречную историческую точность этого цейлонского памятника горячо подтвердил историк сэр Эмерсон Теннент<ref>Сэр Джеймс Эмерсон Теннент (1804-1869) – известнейший английский путешественник и автор ряда книг. В 1845-1850 гг. занимал ответственную должность (Civil Secretary) в колониальном правительстве Цейлона. Ссылки на приводимые им данные можно найти у Ч. Дарвина, А. Брэма и др. Упоминает о нём и Е.П.Б. в своей “Разоблачённой Исиде”. – Пер.</ref>) он противопоставляет греческую классику с её хронологией. У него всё крутится вокруг “похода Александра”, “покорённых Александром земель” и “Мегасфена, посланника Селевка Никатора”,<ref>Грек Мегасфен в 302 году до н. э. прибыл с посольством сирийского царя Селевка Никатора в столицу государства Магадха – Паталипутру.  

Всем тем свидетельствам, что представлены в пуранах и в “Махавансе”<ref>“Махаванса” (или “Махавамса”) – “великая летопись Цейлона”. – Пер.</ref> (которую он считает столь же безнадёжно путаной и противоречивой, хотя безупречную историческую точность этого цейлонского памятника горячо подтвердил историк сэр Эмерсон Теннент<ref>Сэр Джеймс Эмерсон Теннент (1804-1869) – известнейший английский путешественник и автор ряда книг. В 1845-1850 гг. занимал ответственную должность (Civil Secretary) в колониальном правительстве Цейлона. Ссылки на приводимые им данные можно найти у Ч. Дарвина, А. Брэма и др. Упоминает о нём и Е.П.Б. в своей “Разоблачённой Исиде”. – Пер.</ref>) он противопоставляет греческую классику с её хронологией. У него всё крутится вокруг “похода Александра”, “покорённых Александром земель” и “Мегасфена, посланника Селевка Никатора”,<ref>Грек Мегасфен в 302 году до н. э. прибыл с посольством сирийского царя Селевка Никатора в столицу государства Магадха – Паталипутру.<br>

Селевк Никатор (Победитель, ок. 356– 281 до н. э.) – служил начальником конницы в армии Александра. Позднее, став уже царём Сирии, попытался было повторить поход Александра, но был разбит Чандрагуптой, с которым вынужден был заключить мирный договор в 303 г. до н.&nbsp;э. – Пер.</ref> тогда как в брахманских анналах просто блещут своим отсутствием даже слабейшие намёки на какое-либо “покорение”. И хотя в надписях Пиядаси действительно приводятся имена Антиоха,<ref>Антиох I Сотер (ок. 324 до н. э. – 261 до н. э). Сын Селевка Никатора. Царь государства Селевкидов. – Пер.</ref> Птолемея,<ref>Птолемей I Сотер – царь Египта в 323–283/282 годах до н. э. Соратник Александра Македонского, один из диадохов (полководцев Александра). Основатель династии Птолемеев. – Пер.</ref> Магаса,<ref>Магас Киренский (или Маг). Царь Кирены. Отец его, Филипп, был одним из сподвижников Александра. – Пер.</ref> Антигона<ref>Антигон I (“Циклоп”) (384-301 до н. э.) – один из полководцев Александра, наместник Лидии. – Пер.</ref> ''и даже самого Александра Великого'', но упоминаются они там лишь в качестве ''вассалов'' царя Пиядаси. Тем не менее, Македонца по сей день продолжают именовать “''покорителем'' Индии”. Иначе говоря, если какой-нибудь малозначительный греческий писатель случайно упомянет те или иные связанные с Индией события, то его словам дóлжно верить безоговорочно. Однако при этом ни один индийский памятник – литературный ли или архитектурный – не заслуживает ни малейшего внимания. И, пока он не пройдёт проверки оселком эллинской непогрешимости, его, по словам профессора Вебера, следует считать “разумеется, чистым бахвальством”. Вот оно, это западное чувство справедливости, во всей своей красе!<ref>Нужно быть человеком совсем уж под стать ''Филарио'', чтобы поверить, будто Александр Македонский или хоть кто-нибудь из перечисленных царей и в самом деле был “вассалом” Чандрагупты только потому, что так сказано в надписи Пиядаси. Ведь они не платили ему даже дани – просто перечисляли известный годовой налог за пользование северными землями, которые тот им уступил: об этом свидетельствуют его дарственные. Но при любом толковании из этой надписи со всей очевидностью следует одно: Александр никогда не был покорителем Индии.<br>

Селевк Никатор (Победитель, ок. 356– 281 до н. э.) – служил начальником конницы в армии Александра. Позднее, став уже царём Сирии, попытался было повторить поход Александра, но был разбит Чандрагуптой, с которым вынужден был заключить мирный договор в 303 г. до н.&nbsp;э. – Пер.</ref> тогда как в брахманских анналах просто блещут своим отсутствием даже слабейшие намёки на какое-либо “покорение”. И хотя в одной из надписей Пиядаси действительно приводятся имена Антиоха,<ref>Антиох I Сотер (ок. 324 до н. э. – 261 до н. э). Сын Селевка Никатора. Царь государства Селевкидов. – Пер.</ref> Птолемея,<ref>Птолемей I Сотер – царь Египта в 323–283/282 годах до н. э. Соратник Александра Македонского, один из диадохов (полководцев Александра). Основатель династии Птолемеев. – Пер.</ref> Магаса,<ref>Магас Киренский (или Маг). Царь Кирены. Отец его, Филипп, был одним из сподвижников Александра. – Пер.</ref> Антигона<ref>Антигон I (“Циклоп”) (384-301 до н. э.) – один из полководцев Александра, наместник Лидии. – Пер.</ref> ''и даже самого Александра Великого'' в качестве ''вассалов'' царя Пиядаси, Македонца, тем не менее, по сей день продолжают именовать “''покорителем'' Индии”. Иначе говоря, если какой-нибудь малозначительный греческий писатель случайно упомянет те или иные связанные с Индией события, то его словам дóлжно верить безоговорочно. Однако при этом ни один индийский памятник – литературный или архитектурный – не заслуживает ни малейшего внимания. И, пока он не пройдёт проверки оселком эллинской непогрешимости, его, по словам профессора Вебера, следует считать “разумеется, пустопорожним бахвальством”. Вот оно, это западное чувство справедливости, во всей своей красе!<ref>Разумеется, нужно быть человеком совсем уж под стать ''Филарио'', чтобы поверить, будто Александр Македонский или хоть кто-нибудь из перечисленных царей и в самом деле был “вассалом” Чандрагупты только потому, что так сказано в надписи Пиядаси. Ведь они не платили ему даже дани – просто перечисляли известный годовой налог за пользование северными землями, которые тот им уступил: об этом свидетельствуют его дарственные. Но при любом толковании из этой надписи со всей очевидностью следует одно: Александр никогда не был покорителем Индии.<br>

[Филарио – имя одного из персонажей пьесы У. Шекспира “Цимбелин”. Филарио слишком легко доверился ложному письму – ''перев''.].</ref>  

[Филарио – имя одного из персонажей пьесы У. Шекспира “Цимбелин”. Филарио слишком легко доверился подложному письму – ''перев''.].</ref>  

Оккультные же анналы говорят совсем о другом. И подтверждают они нечто прямо противоположное: Александру так и не удалось продвинуться в Индии дальше ''Таксилы'',<ref>Та́ксила (греч. Τάξιλα, лат. Taxila), греко-римское название древнеиндийского г. Такшашила (санскр. “холм Змея” или “обтёсанный камень”). Находится в Пенджабе. – Пер.</ref> то есть проник он не дальше даже современного Аттока. Ропот недовольства в войске Македонца возник именно там, а вовсе не на берегах Гифасиса,<ref>Греческое название р. Биас, второй по важности реки в Пенджабе (приток р. Сатледж). – Пер.</ref> как об этом принято говорить. Не мог он дойти и до Сатледжа, поскольку так и не вышел даже к берегам р. Гидасп (Джелам). Не учреждал Александр в Пенджабе и никаких сатрапий, не основывал никаких греческих колоний. Единственные оставшиеся после него колонии, более-менее известные брахманам, сводились лишь к нескольким дюжинам солдат-калек, расселившихся там и сям по приграничным территориям вместе с ими же изнасилованными туземками-жёнами: их поселения были разбросаны вокруг пустынь Кармании и Дрангарии,<ref>Кармания (Καρμανια) упоминается Страбоном (“География”, XV, С 726, 14) и Флавием Аррианом (“Поход Александра”, VI) и др.

Оккультные же анналы говорят совсем о другом. И подтверждают они нечто прямо противоположное: Александру так и не удалось продвинуться в Индии дальше ''Таксилы'',<ref>Та́ксила (греч. Τάξιλα, лат. Taxila), греко-римское название древнеиндийского г. Такшашила (санскр. “холм Змея” или “обтёсанный камень”). Находится в Пенджабе. – Пер.</ref> то есть проник он не дальше даже современного Аттока. Ропот недовольства в войске Македонца возник именно там, а вовсе не на берегах Гифасиса,<ref>Греческое название р. Биас, второй по важности реки в Пенджабе (приток р. Сатледж). – Пер.</ref> как об этом принято говорить. Не мог он дойти и до Сатледжа, поскольку так и не вышел даже к берегам р. Гидасп (Джелам). Не учреждал Александр в Пенджабе и никаких сатрапий, не основывал никаких греческих колоний. Единственные оставшиеся после него колонии, более-менее известные брахманам, сводились лишь к нескольким дюжинам солдат-калек, расселившихся там и сям по приграничным территориям вместе с ими же изнасилованными туземками-жёнами: их поселения были разбросаны вокруг пустынь Кармании и Дрангарии,<ref>Кармания (Καρμανια) упоминается Страбоном (см. Страбон, 1964. Кн. XV, С726, 14, С. 674) и Флавием Аррианом (см. Арриан, 1993. Кн. VI) и др.

Дрангиана (Δραγγιανη) упоминается Страбоном (XI, C 516, X), Аммианом Марцеллином(“Римская история”, XXIII, 14) и др. – Пер.</ref> служивших тогда естественными границами Индии. И если История не будет считать колонистами тысячи и тысячи погибших, а также тех, что нашли себе вечный ''приют'' в жарких песках Гедросии,<ref>О бедствиях, выпавших на долю греков, проходивших по “области гедросиев”, ярко рассказывает Страбон (XV, С 723, 6-7). – Пер.</ref> то других-то и не было – всё это лишь плод богатого воображения греческих ''историков''. Хвалёное “покорение Индии” свелось лишь к захвату областей, лежавших между Карманией и Аттоком (с востока и запада), а также между Белуджистаном и Гиндукушем (с юга и севера): тогдашние греки все эти земли считали Индией. Строительство им ''флота'' на Гидаспе – чистейший вымысел, такой же, как и россказни о его “победном шествии на плечах у сражающегося индийского войска”. Однако интересует нас сейчас не столько личность этого “покорителя мира”, сколько предполагаемая точность и даже случайная правдивость сведений, исходящих от его ближайших соратников и соотечественников, путаные воспоминания которых в произведениях классических авторов теперь возвысились до уровня безупречных свидетельств во всём, что касается хронологии раннего буддизма и древней Индии.  

Дрангиана (Δραγγιανη) упоминается Страбоном (см. там же. Кн. XI, C516, X. С. 487), Аммианом Марцеллином(см. Марцеллин, 2005. Кн. XXIII) и др. – Пер.</ref> служивших тогда естественными границами Индии. И если История не будет считать колонистами тысячи и тысячи погибших, а также тех, что нашли себе вечный ''приют'' в жарких песках Гедросии,<ref>О бедствиях, выпавших на долю греков, проходивших по “области гедросиев”, ярко рассказывает Страбон (см. Страбон, 1964. Кн. XV, С723, 6-7. С. 671-672). – Пер.</ref> то других-то и не было – всё это лишь плод богатого воображения греческих ''историков''. Хвалёное “покорение Индии” свелось лишь к захвату областей, лежавших между Карманией и Аттоком (с востока и запада), а также между Белуджистаном и Гиндукушем (с юга и севера): тогдашние греки все эти земли считали Индией. Строительство им ''флота'' на Гидаспе – чистейший вымысел, такой же, как и россказни о его “победном шествии на плечах у сражающегося индийского войска”. Однако интересует нас сейчас не столько личность этого “покорителя мира”, сколько предполагаемая точность и даже случайная правдивость сведений, исходящих от его ближайших соратников и соотечественников, путаные воспоминания которых в произведениях классических авторов теперь возвысились до уровня безупречных свидетельств во всём, что касается хронологии раннего буддизма и древней Индии.  

Из всех представленных классическими писателями свидетельств именно произведение Флавия Арриана используется сейчас как главное оружие, направленное против буддистско-китайской хронологии. Никто и слова дурного не сказал бы против ''личных'' свидетельств этого добросовестного автора, случись ему самому стать очевидцем тех событий вместо Мегасфена. И здесь с особенной ясностью понимаешь, на какую зыбкую почву опираются западные авторитеты в своих попытках выстроить индийскую хронологию, когда узнаёшь о том, что Арриан набирал свои сведения из ныне утраченных трудов Аристобулоса и Птолемея, а те черпали свои данные из текстов таких авторов, которые сами ''и в глаза не видели ни строчки из написанного Мегасфеном или Неархом'', и, зная обо всём этом, мы слышим от западных историков слова о том, будто из всех трудов Арриана именно книга VII “Похода Александра” является “самым авторитетным источником по вопросу покорения Индии – хотя, к сожалению, и имеющим ''пробел'' в двенадцатой главе”.  

Из всех представленных классическими писателями свидетельств именно произведение Флавия Арриана используется сейчас как главное оружие, направленное против буддистско-китайской хронологии. Никто и слова дурного не сказал бы против ''личных'' свидетельств этого добросовестного автора, случись ему самому стать очевидцем тех событий вместо Мегасфена. И здесь с особенной ясностью понимаешь, на какую зыбкую почву опираются западные авторитеты в своих попытках выстроить индийскую хронологию, когда узнаёшь о том, что Арриан набирал свои сведения из ныне утраченных трудов Аристобулоса и Птолемея, а те черпали свои данные из текстов таких авторов, которые сами ''и в глаза не видели ни строчки из написанного Мегасфеном или Неархом'', и, зная обо всём этом, мы слышим от западных историков слова о том, будто из всех трудов Арриана именно книга VII “Похода Александра” является “самым авторитетным источником по вопросу покорения Индии – хотя, к сожалению, и имеющим ''пробел'' в двенадцатой главе”.