Изменения

Как мы видим, здесь уже теряется конкретное различие между двумя посмертными носителями: эфирообразный считается просто сублимацией воздушного. Это, однако, противоречит единому мнению комментаторов Платона. Иногда понятие эфирообразного тела, авгоэйда, присваивается разумной душе, то есть духу, который, следовательно, должен рассматриваться как некая самостоятельная сущность, способная отделяться от низшей души. Вот что говорит об этом христианский автор, Филопон:<ref>Иоанн Филопон (греч. 'Ιωάννης ό Φιλόπονος), Иоанн Грамматик – греч. философ и богослов; род. ок. 490, Александрия, ум. ок. 570 там же (Куртик Г., 2005. С. 397). – Пер.</ref>

Как мы видим, здесь уже теряется конкретное различие между двумя посмертными носителями: эфирообразный считается просто сублимацией воздушного. Это, однако, противоречит единому мнению комментаторов Платона. Иногда понятие эфирообразного тела, авгоэйда, присваивается разумной душе, то есть духу, который, следовательно, должен рассматриваться как некая самостоятельная сущность, способная отделяться от низшей души. Вот что говорит об этом христианский автор, Филопон:<ref>Иоанн Филопон (греч. 'Ιωάννης ό Φιλόπονος), Иоанн Грамматик – греч. философ и богослов; род. ок. 490, Александрия, ум. ок. 570 там же (Куртик Г., 2005. С. 397). – Пер.</ref>

{{Стиль А-Цитата|“…Разумная душа, благодаря своей энергии, способна отделяться от всяких тел, тогда как не обладающая разумом её часть, то есть жизнь, может отделяться лишь от грубого тела, а не от всякого тела, однако после смерти имеет духоподобное или воздушное тело, пребывая в котором и действует – таково, говорю я, воззрение истинное, которое будет ниже доказано нами… Неразумная жизнь души бытие своё имеет не в одном только нашем грубом земном теле, но продолжается и по выходе её из него, когда обретает для себя в качестве носителя и посредника духоподобное тело, которое само также образовано из четырёх элементов, однако название своё оно получает от преобладающей в нём части, а именно: воздуха, тогда как это грубое наше тело именуется земным благодаря тому элементу, что преобладает нём”.<ref>The Works of Ralph Cudworth. P. 511). – Пер.]</ref>}}

{{Стиль А-Цитата|“…Разумная душа, благодаря своей энергии, способна отделяться от всяких тел, тогда как не обладающая разумом её часть, то есть жизнь, может отделяться лишь от грубого тела, а не от всякого тела, однако после смерти имеет духоподобное или воздушное тело, пребывая в котором и действует – таково, говорю я, воззрение истинное, которое будет ниже доказано нами… Неразумная жизнь души бытие своё имеет не в одном только нашем грубом земном теле, но продолжается и по выходе её из него, когда обретает для себя в качестве носителя и посредника духоподобное тело, которое само также образовано из четырёх элементов, однако название своё оно получает от преобладающей в нём части, а именно: воздуха, тогда как это грубое наше тело именуется земным благодаря тому элементу, что преобладает нём”.<ref>The Works of Ralph Cudworth. P. 511). – Пер.</ref>}}

Из того же источника мы узнаём и следующее:

Из того же источника мы узнаём и следующее:

Они говорят дальше о том, что существует нечто вроде растительной<ref>φυτικός. См. также УТ. – Пер. </ref> или пластичной жизни, которую также переживает душа, пребывая в этих духоподобных или воздушных телах после смерти; тела эти, кроме того, получают питание, но не совсем так, как наши грубые земные тела, а питаются парáми, причём не через какие-то особые части или органы, а всеми собою (подобно губке) впитывают эти пары отовсюду. По каковой причине мудрые также заботятся при своей жизни принимать наиболее тонкую и сухую пищу с тем, чтобы духоподобное тело (которое мы имеем также и прямо сейчас внутри собственно тела) не засорялось и не огрублялось, а утончалось. В добавок ко всему, эти древние применяли ''катармы'',<ref>От греч. καθαρμoς – очищение, очистительная жертва, очистительный ритуал. – Пер.</ref> то есть очистительные процедуры, выполняющие те же задачи и преследующие те же цели. Ибо так же, как наше земное тело омывается водой, так и это духоподобное тело очищается катартическими парáми – так как одни пары являются питательными, а другие очистительными.  

Они говорят дальше о том, что существует нечто вроде растительной<ref>φυτικός. См. также УТ. – Пер. </ref> или пластичной жизни, которую также переживает душа, пребывая в этих духоподобных или воздушных телах после смерти; тела эти, кроме того, получают питание, но не совсем так, как наши грубые земные тела, а питаются парáми, причём не через какие-то особые части или органы, а всеми собою (подобно губке) впитывают эти пары отовсюду. По каковой причине мудрые также заботятся при своей жизни принимать наиболее тонкую и сухую пищу с тем, чтобы духоподобное тело (которое мы имеем также и прямо сейчас внутри собственно тела) не засорялось и не огрублялось, а утончалось. В добавок ко всему, эти древние применяли ''катармы'',<ref>От греч. καθαρμoς – очищение, очистительная жертва, очистительный ритуал. – Пер.</ref> то есть очистительные процедуры, выполняющие те же задачи и преследующие те же цели. Ибо так же, как наше земное тело омывается водой, так и это духоподобное тело очищается катартическими парáми – так как одни пары являются питательными, а другие очистительными.  

Кроме того, эти древние дальше утверждают, что это духоподобное тело не имеет отдельных согласованно действующих органов, но всё совершает с помощью каждой своей части, которые выполняют функции чувств: душа слышит, видит, воспринимает любой частью своего [духоподобного] тела. По каковой причине сам Аристотель в своей “Метафизике” утверждает, что, собственно говоря, существуют одно чувство и один орган чувств. Под этим органом чувств он понимает дух, то есть тонкое воздушное тело, в котором чувствительная способность всё делает посредством его всего и немедленно схватывает всё разнообразие чувственно воспринимаемых предметов. А когда спрашивали, отчего же этот дух принимает организованную форму близ могил, и чаще всего это бывает форма человеческая, а порой и облик разных животных, то на это древние отвечали: их [духоподобных тел – ''перев''.] столь частое появление в человеческом облике происходило из-за того, что они пропитались грубой пищей и на них как бы отпечаталась форма того внешнего тела, в котором оно пребывает. Так кристалл обретает форму и цвета тех вещей, в которых он закреплён – то есть отражает их образ. А то, что порой они принимают разные другие формы, проистекает из-за того, что сама душа обладает способностью к фантазии, она-то и преображает духоподобное тело, придавая ему любую форму, какую только ей заблагорассудится. Будучи воздушной, когда сгущена и твёрдо зафиксирована, она становится видимой, а потом снова становится незримой, исчезая из поля зрения, когда расширяется и становится более разрежённой”.<ref>Proem in Aristotele's ''de Anima.'' [Cudworth, ''op. cit''., vol. 3, ''pp''. 514-516. – Пер.]</ref>}}

Кроме того, эти древние дальше утверждают, что это духоподобное тело не имеет отдельных согласованно действующих органов, но всё совершает с помощью каждой своей части, которые выполняют функции чувств: душа слышит, видит, воспринимает любой частью своего [духоподобного] тела. По каковой причине сам Аристотель в своей “Метафизике” утверждает, что, собственно говоря, существуют одно чувство и один орган чувств. Под этим органом чувств он понимает дух, то есть тонкое воздушное тело, в котором чувствительная способность всё делает посредством его всего и немедленно схватывает всё разнообразие чувственно воспринимаемых предметов. А когда спрашивали, отчего же этот дух принимает организованную форму близ могил, и чаще всего это бывает форма человеческая, а порой и облик разных животных, то на это древние отвечали: их [духоподобных тел – ''перев''.] столь частое появление в человеческом облике происходило из-за того, что они пропитались грубой пищей и на них как бы отпечаталась форма того внешнего тела, в котором оно пребывает. Так кристалл обретает форму и цвета тех вещей, в которых он закреплён – то есть отражает их образ. А то, что порой они принимают разные другие формы, проистекает из-за того, что сама душа обладает способностью к фантазии, она-то и преображает духоподобное тело, придавая ему любую форму, какую только ей заблагорассудится. Будучи воздушной, когда сгущена и твёрдо зафиксирована, она становится видимой, а потом снова становится незримой, исчезая из поля зрения, когда расширяется и становится более разрежённой”.<ref>Proem in Aristotele's ''de Anima.'' — The Works of Ralph Cudworth. Ibid. P. 514-516). – Пер.</ref>}}

И затем Кадворт заключает,

И затем Кадворт заключает,

{{Стиль А-Цитата|“Хотя духи и призраки имеют определённые мягкие, податливые тела, которые они в состоянии сгущать настолько, чтобы делать их зримыми, тем не менее, разумно полагать, что они не могут уплотнять или фиксировать их до плотности, грубости и твёрдости плоти и костей, в которых они могли бы продолжить своё существование, а если и могут пытаться это делать, то лишь с великим трудом и усилиями. При этом, однако, мы не можем отрицать, что, вероятно, они могут иногда пользоваться другими плотными телами, могут двигать их и действовать в них, как это происходит в поведанной Флегонтом<ref>См. Флегонт из Тралл. Удивительные истории. – Вестник древней истории, № 3, 2001.

{{Стиль А-Цитата|“Хотя духи и призраки имеют определённые мягкие, податливые тела, которые они в состоянии сгущать настолько, чтобы делать их зримыми, тем не менее, разумно полагать, что они не могут уплотнять или фиксировать их до плотности, грубости и твёрдости плоти и костей, в которых они могли бы продолжить своё существование, а если и могут пытаться это делать, то лишь с великим трудом и усилиями. При этом, однако, мы не можем отрицать, что, вероятно, они могут иногда пользоваться другими плотными телами, могут двигать их и действовать в них, как это происходит в поведанной Флегонтом<ref>См. Флегонт из Тралл. Удивительные истории. – Вестник древней истории, № 3, 2001.

Самым известным произведением, принадлежащим древнеримскому писателю Флегонту из Тралл (II в. н.&nbsp;э.), являются “Удивительные истории” (Περὶ θαυμασίων). В упомянутой выше истории рассказывается о том, как юная девушка по имени Филиннион через шесть месяцев после того, как умерла и была похоронена в семейном склепе, три ночи подряд являлась к юноше, гостившему в её родном доме у отца и матери. Когда же была признана родителями, она умерла вторично на глазах у всех очевидцев, которые собственными глазами видели перед собой её труп. В семейном же склепе, как рассказывает автор, её трупа не оказалось. – Пер.</ref> знаменитой истории, в которой тело исчезло не так, как обычно исчезает тело у других призраков, а оставив после себя телесный труп”.}}

Самым известным произведением, принадлежащим древнеримскому писателю Флегонту из Тралл (II в. н.&nbsp;э.), являются “Удивительные истории” (Περὶ θαυμασίων). В упомянутой выше истории рассказывается о том, как юная девушка по имени Филиннион через шесть месяцев после того, как умерла и была похоронена в семейном склепе, три ночи подряд являлась к юноше, гостившему в её родном доме у отца и матери. Когда же была признана родителями, она умерла вторично на глазах у всех очевидцев, которые собственными глазами видели перед собой её труп. В семейном же склепе, как рассказывает автор, её трупа не оказалось. – Пер.</ref> знаменитой истории, в которой тело исчезло не так, как обычно исчезает тело у других призраков, а оставив после себя телесный труп”.}}<ref>Хотя текст заключён в кавычки, в указанном сочинении он отсутствует. Очевидно, что автор просто суммирует вывод Кадворта собственными словами. – Пер.</ref>

Во всех этих рассуждениях видная роль принадлежит Мировой душе – ''Anima Mundi''. Она выступает источником и принципом существования всех животных душ, в том числе и неразумной человеческой души. Однако в человеке, который в ином случае ничем не отличался бы от всех прочих земных животных, эта душа причастна наивысшему принципу, который стремится возвысить её и обратить в себя. Для понимания природы этого союза или гипостасиса требуется глубокое овладение философией Платона, содержащейся в его диалогах “Парменид” и “Тимей”, и говорить, не имея этой тщательной предварительной подготовки, о Платоне как о защитнике идеи безусловного бессмертия означало бы беззастенчиво догматизировать взгляды Платона. В “Федоне” – диалоге, как принято считать, содержащем учение Платона на эту тему, – то бессмертие, которое отводится нечистой душе, определённо носит весьма сомнительный характер, и из приведённого там рассказа мы скорее должны заключить, что, во всяком случае, человеческая личность утрачивается в процессе последовательных погружений в “материю”.  

Во всех этих рассуждениях видная роль принадлежит Мировой душе – ''Anima Mundi''. Она выступает источником и принципом существования всех животных душ, в том числе и неразумной человеческой души. Однако в человеке, который в ином случае ничем не отличался бы от всех прочих земных животных, эта душа причастна наивысшему принципу, который стремится возвысить её и обратить в себя. Для понимания природы этого союза или гипостасиса требуется глубокое овладение философией Платона, содержащейся в его диалогах “Парменид” и “Тимей”, и говорить, не имея этой тщательной предварительной подготовки, о Платоне как о защитнике идеи безусловного бессмертия означало бы беззастенчиво догматизировать взгляды Платона. В “Федоне” – диалоге, как принято считать, содержащем учение Платона на эту тему, – то бессмертие, которое отводится нечистой душе, определённо носит весьма сомнительный характер, и из приведённого там рассказа мы скорее должны заключить, что, во всяком случае, человеческая личность утрачивается в процессе последовательных погружений в “материю”.