ПМ (Рерих), п.16

Переводы

Чаша Востока	• Самара •	Эксмо
XVI	64	65

1. перенаправление Шаблон:Стиль А-Заголовок

Прежде чем ответить на ваши вопросы и продолжить объяснение наших доктрин, я должен буду предпослать моим ответам длинное введение. Прежде всего и снова обращаю ваше внимание на непомерную трудность отыскания в английском языке соответствующих терминов, которые могли бы передать образованному европейскому уму хотя бы приблизительно правильное представление о различных предметах, которые нам придётся затрагивать. Чтобы проиллюстрировать свою мысль, я подчеркну красным специальные термины, принятые и употребляемые вашими учёными и которые, к тому же, порождают ложные представления не только когда применяются к таким трансцендентным вопросам, как здесь, но даже когда употребляются ими самими в их собственной системе мышления.

Чтобы понять мои ответы, вы, прежде всего, должны рассматривать вечную субстанцию, Свабхават, не как составной элемент, называемый вами духо-материей, но как единый элемент, для которого в английском нет названия. Он и пассивен и активен, чистая духо-субстанция в своей абсолютности и покое; чистая материя в своём ограниченном и обусловленном состоянии, — даже в качестве невесомого газа или великого неизвестного, которое наука удостоила назвать силою.

Когда поэты говорят о «безбрежном океане неизменности», мы должны рассматривать это определение как забавный парадокс, поскольку мы утверждаем, что нет такого явления, как неизменность, — по крайней мере в нашей солнечной системе. Неизменность, утверждают теисты и христиане, «есть атрибут Бога», а посему они наделяют этого Бога всеми непостоянными и изменчивыми свойствами и качествами, познаваемыми и непознаваемыми, и полагают, что они разрешили неразрешимое и нашли квадратуру круга. На это мы отвечаем, что если б то, что теисты называют Богом, а наука «силою» и «потенциальной энергией», лишь на мгновение стало неизменным, даже во время Маха-Пралайи — периода, когда, как считается, даже Брахма, творящий зодчий мира, погружается в небытие, — тогда не могло бы быть никакой манвантары, и одно лишь бессознательное пространство безраздельно царствовало бы в вечности времён. Тем не менее теизм, говоря об изменчивой неизменности, не более нелеп, нежели материалистическая наука, рассуждающая о «скрытой потенциальной энергии» и о неуничтожимости материи и силы.

Что же должны мы считать неуничтожимым? Есть ли это нечто невидимое, что движет материю, или энергия движущихся тел? Что знает современная наука о собственно силе или, скажем, силах — причине или причинах движения? Как может существовать такое явление, как потенциальная энергия, т.е. энергия, имеющая скрытую, бездействующую мощь, раз она есть энергия только когда она движет материю, а если бы она перестала двигать материю, она перестала бы существовать, а вместе с нею исчезла бы и сама материя? Разве «сила» — более удачный термин?

Лет тридцать пять тому назад д-р Майер выдвинул гипотезу, ныне принятую как аксиома, что сила, как её понимает современная наука, подобно материи, неуничтожима, то есть когда она перестаёт выявляться в одном виде, она всё же существует и лишь перешла в какой-то другой вид. И тем не менее ваши учёные не обнаружили ни одного случая, когда бы одна сила превращалась в другую, и г-н Тиндаль заявляет своим оппонентам, что «ни в одном случае сила, производящая движение, не уничтожается и не превращается ни во что другое». Больше того, мы обязаны современной науке новым открытием, что существует количественное соотношение между динамической энергией, производящей нечто, и этим произведённым «нечто». Без сомнения, существует количественное соотношение между причиной и следствием, между суммой энергии, затраченной на разбитие носа своему соседу, и повреждением, нанесённым этому носу, но это ни на йоту не раскрывает тайну того, что им угодно называть соотношениями, раз легко может быть доказано (основываясь на положениях этой самой науки), что ни движение, ни энергия не являются неуничтожимыми и что физические силы никоим образом или способом не превращаются одна в другую. Я встречно проэкзаменую их в их собственной фразеологии, и мы посмотрим, действительно ли их теории способны служить преградою нашим «ошеломляющим доктринам».

Поскольку я намереваюсь представить на обсуждение учение, диаметрально противоположное их собственному, будет только справедливо, если я расчищу поверхность от научного хлама, иначе то, что я должен сказать, упадёт на слишком засорённую почву и породит лишь плевелы. «Эта потенциальная и воображаемая materia prima не может существовать вне формы», — говорит Рэлей, и он прав, поскольку materia prima науки существует лишь в их воображении. Могут ли они утверждать, что всегда то же самое количество энергии двигало материю нашего Мира? Конечно же нет, поскольку они учат, что когда элементы материального космоса — элементы, которые должны были вначале проявиться в несвязанном газообразном состоянии, — начали сочетаться, величина энергии, движущей материю, была в миллион раз больше, нежели теперь, когда наш земной шар остывает. Куда же ушла та теплота, которая была порождена этим потрясающим процессом строительства мира? В незанятые области пространства, отвечают они. Прекрасно, но если она исчезла навсегда из материального мира и энергия, действующая на Земле, никоим образом никогда не была одинаковой, то как же они берутся утверждать о «неизменном количестве энергии» — той потенциальной энергии, которую тело может иногда проявлять, той силы, которая переходит от одного предмета к другому, порождая движение, и которая тем не менее «не уничтожается и не превращается ни во что другое»? Да, — отвечают нам, — «но мы всё же придерживаемся её неуничтожимости; пока она остаётся связанной с материей, она не может перестать существовать, уменьшиться или увеличиться». Посмотрим, так ли это. Я бросаю вверх кирпич каменщику, который занят постройкой крыши храма. Он ловит его и устанавливает на крыше. Сила тяжести одолела движущую энергию, которая вызвала движение кирпича вверх, и динамическую энергию подымающегося кирпича, и его подъём прекратился. В этот момент он был пойман и закреплён на крыше. Никакая естественная сила не может теперь сдвинуть его, следовательно он больше не обладает потенциальной энергией. Движение и динамическая энергия подымающегося кирпича абсолютно уничтожены.

Другой пример из их собственных учебников. Стоя у подножия холма, вы стреляете из револьвера вверх, и пуля застревает в расщелине скалы на этом холме. Никакая естественная сила не сможет сдвинуть эту пулю в продолжение неограниченного периода времени, и таким образом пуля, так же как и кирпич, потеряла свою потенциальную энергию. «Всё движение и энергия, которые были взяты от подымающейся пули силою притяжения, абсолютно уничтожены, никакое другое движение или энергия не следуют за этим, и притяжение не получило увеличения энергии». Так что же, выходит, не верно, что энергия неуничтожима?! Как же тогда ваш крупнейший авторитет учит, что «ни в одном случае сила, производящая движение, не уничтожается и не превращается ни во что другое»?

Я вполне предвижу ваш ответ и привожу вам эти примеры только затем, чтоб показать, как обманчивы термины, употребляемые учёными, как шатки и ненадёжны их теории и, в конечном итоге, как неполны все их учения. Ещё одно возражение — и я кончил. Они учат, упиваясь специфическими наименованиями, что все физические силы, как тяготение, инерция, сцепление, свет, теплота, электричество, магнетизм, химическое сродство, могут превращаться одна в другую? Если это так, то сила производящая должна прекратить своё существование, как только проявилась сила, ею порождённая. «Летящее пушечное ядро движется лишь благодаря присущей ему силе инерции». При падении его выделяется тепло и происходят другие следствия, но его сила инерции ничуть не уменьшилась. Потребуется столько же энергии, чтобы выпустить его снова с такою же скоростью, как в первый раз. Мы можем повторять этот процесс тысячу раз, и пока количество материи остаётся тем же, сила его инерции останется количественно той же. То же самое и в отношении тяготения. Метеор падает — и выделяется тепло. Причина тому — тяготение, но сила тяготения в отношении упавшего тела не уменьшилась. Химическое сродство притягивает и удерживает частицы материи вместе, при столкновении их выделяется тепло. Перешло ли одно в другое? Ни в малейшей степени, ибо повторное взаимное притяжение этих частиц после их нового разъединения доказывает, что химическое сродство не уменьшилось, ибо оно будет удерживать их вместе так же крепко, как и прежде. Теплота, говорят они, порождает и производит электричество, тем не менее они не обнаруживают уменьшение тепла при этом процессе. Электричество производит теплоту, говорят нам. Электрометры показывают, что электрический ток проходит через какой-нибудь плохой проводник, скажем платиновую проволоку, и нагревает её. И опять точно такое же количество электричества, нет никакой потери его, никакого уменьшения, — что же тогда превратилось в теплоту? Опять-таки говорится, что электричество порождает магнетизм. Передо мною на столе стоит несколько простых электрометров, и целый день сюда приходят чела восстанавливать близ них свои нарождающиеся силы. Я не нахожу ни малейшего уменьшения в количестве запасённого электричества. Чела намагнетизированы, но их магнетизм или, вернее, магнетизм их жезла, не есть то самое электричество под новой личиной. Так же как пламя тысячи свечей, зажжённых от пламени лампады Фо, не будет пламенем этой лампады.

Потому, если в неясных сумерках современной науки представляется самоочевидной истиной, «что в ходе жизненных процессов происходит лишь превращение, но никогда не сотворение материи или силы» (органическое движение в его связи с питанием у д-ра Ю.Р.Майера), — для нас это лишь половина истины. Это не есть ни превращение, ни сотворение, но нечто, для чего наука ещё не имеет названия.

Возможно, теперь вы лучше подготовлены к пониманию тех трудностей, с которыми нам предстоит бороться. Современная наука — наш лучший союзник. Несмотря на это, именно эта самая наука обычно употребляется как орудие, чтоб разбить ею наши головы. Как бы то ни было, вы должны запомнить: а) что мы признаём лишь единый элемент в Природе (духовный ли, материальный ли), вне которого не может быть Природы, ибо он есть сама Природа, и который, как Акаша, наполняет нашу солнечную систему — причём каждый атом есть часть его, — пронизывает собой всё пространство и, в действительности, есть само пространство; элемент, который пульсирует как бы в глубоком сне во время пралай, и есть всемирный Протей, вечно деятельная Природа, во время манвантар; б) что, следовательно, дух и материя едины, будучи лишь дифференциацией состояний, но не сущности, и что греческий философ, утверждавший, что Мир есть огромное животное, проник в символическое значение пифагоровой монады (которая двоится, затем становится троичной △ и наконец, сделавшись тетрактидой, или совершенным квадратом, и таким образом выявив из себя четыре и впитав три , образует священное семь) — и таким образом далеко опередил всех учёных настоящего времени; в) что наши понятия о «космической материи» диаметрально противоположны представлениям западной науки. Быть может, если вы запомните всё это, нам удастся передать вам хотя бы элементарные аксиомы нашей эзотерической философии более точно, нежели до сих пор.

Я не могу поведать вам тайны, касающиеся людей седьмого круга. Познание высших фаз человеческого существования на этой планете не может быть достигнуто лишь накоплением сведений. Тома превосходнейшим образом подобранной информации не в состоянии раскрыть человеку жизнь в высших сферах. Нужно приобрести познание духовных явлений путём личного опыта и непосредственного наблюдения, ибо, как говорит Тиндаль, «явления, наблюдаемые непосредственно, жизненны; когда же они перекладываются на слова, их сила наполовину теряется».

Сноски

---

<<	Оглавление	>>