Химические элементы
Тайная доктрина
Духовная мужская линия вертикальна | ; дифференцированная линия материи — горизонтальна; вместе они составляют крест +. 3 невидимо; 4 находится на плане объективного познавания. Вот почему вся Материя Вселенной, будучи анализирована наукою до ее ультиматов, может быть сведена лишь к четырем Элементам – Углероду, Кислороду, Азоту и Водороду; также, почему три первоначала, нумены четырех, или градации Духа или Силы, остались для точной науки terra incognita, и лишь теориями и простыми наименованиями.
Источник: Блаватская Е.П., «Тайная доктрина», т. 2, ч. 2, отд. 11, A
Приводим его [Крукса] собственные слова:
- «Позвольте мне, господа, на короткое время привлечь ваше внимание к теме, касающейся основных принципов химии; теме, которая может повести нас к допущению возможного существования тел, которые, хотя и не будучи ни сложными, ни смешанными, не являются элементами в строгом смысле этого слова – эти тела я отваживаюсь назвать – «мета-элементами». Чтобы объяснить то, что я подразумеваю, я должен вернуться к нашему понятию элемента. Что является критерием элемента? Где можем мы провести линию между отдельным существованием и тождеством? Никто не сомневается, что кислород, натрий, хлор, сера и пр. суть отдельные элементы; и когда мы подходим к таким группам, как хлор, бром, иод и пр., мы все еще не сомневаемся, хотя, если бы степени «элементности» были допущены – и, возможно, что, в конце концов, мы должны будем к этому прийти – можно было бы признать, что хлор приближается гораздо больше к брому, нежели к кислороду, натрию или сере. Опять никель и кобальт очень близки друг другу, хотя никто не оспаривает их права быть причисленными к разряду различных элементов. Все же, я не могу не спросить – каково было бы преобладающее мнение среди химиков, если бы соответствующие растворы этих тел или их соединения явили бы тождественные цвета, вместо того, чтобы показывать цвета, приблизительно дополняющие друг друга? Была ли бы их различная природа признана даже сейчас? Когда мы идем дальше и приходим к так называемым редким землям, то почва под ногами становится менее надежной. Может быть, мы можем допустить скандий, иттербий и другие, подобные этим телам, в разряд элементов, но что скажем мы в случае празео- и нео-димия, между которыми можно сказать, что не существует никакой ясно-определенной химической разницы, ибо их главное право на признание за ними отдельной индивидуальности, опирается лишь на малейшие различия в степени основности и способности к кристаллизации, хотя их физические различия, как это показано спектральными наблюдениями, выражены очень резко? Даже здесь, мы можем представить себе, что мнение большинства химиков будет склонно к снисхождению, и они допустят эти два тела в пределы заколдованного круга. Будут ли они в состоянии, поступая так, опереться на широкий принцип, это остается открытым вопросом. Если мы допустим этих кандидатов, то как, по справедливости, можем мы исключить серию элементных тел, или мета-элементов, с которыми ознакомили нас Крюсс и Нильсон? Здесь спектральные различия очень резко обозначены, тогда как мои собственные исследования дидимия также указывают на легкую разницу в степени основности между, по крайней мере, некоторыми из этих сомнительных тел. В эту же категорию следует включить многочисленные отдельные тела, на которые были разложены, и, вероятно, будут еще разлагаться иттрий, эрбий, самарий и другие так называемые «элементы». Где же тогда проведем мы линию разграничения? Различные группировки так неуловимо переходят одна в другую, что невозможно провести определенной границы между двумя смежными телами и сказать, что тело по сию сторону линии, есть элемент, тогда как тело по другую сторону – не элемент, а просто нечто, что симулирует элемент или приближается к нему. Всюду, где только можно было бы провести видимо справедливую границу, без сомнения, было бы легко назначить большинству тел надлежащее им место, в виду того, что во всех случаях классификации истинная трудность возникает, когда они приближаются к линии границы. Легкие химические различия, конечно, допускаются и до известной степени, так же как и ясно-отмеченные физические различия. Однако, что сказать нам, когда единственное, химическое отличие заключается в почти неуловимой тенденции одного тела – из двух или группы – осаждаться раньше другого? Также имеются случаи, когда химические различия достигают точки, где они становятся едва заметными, хотя ясно выраженные физические различия еще остаются. Здесь мы наталкиваемся на новую трудность; в таких потемках, что есть химическое и что физическое? Не имеем ли мы право определить, как «физическое различие», легкую тенденцию рождающегося аморфного осадка появляться раньше другого? И не можем ли мы назвать цветные реакции, зависящие от наличности количества определенной кислоты, и видоизменяющиеся сообразно силе насыщенности раствора и употребленному растворителю «химическими различиями»? Я не вижу, как можем мы отрицать элементную природу тела, которое отличается от другого резко определенным цветом или спектральными реакциями, в то время, как мы приписываем ее другому телу, единственным правом которого является очень малая разница в степени основности. Раз мы открыли дверь достаточно широко, чтобы допустить некоторые спектральные различия, мы должны исследовать, как минимально то различие, которое дает кандидату право войти? Я приведу из своей практики примеры некоторых из этих сомнительных кандидатов.»
Дальше знаменитый химик приводит несколько случаев, совершенно необыкновенных реакций молекул и различных земель, по-видимому, тождественных, но которые, после тщательного исследования, обнаружили, однако, различия, которые, несмотря на свою минимальность, все же доказали, что ни одна из них не является простым телом, и что 60 или 70 элементов, принятые в химии, не могут более ответить настоящим требованиям. Их имя, по-видимому, легион, но, в виду того, что так называемая «теория периодичности» противится безграничному умножению элементов, то Крукс вынужден изыскать способы для примирения нового открытия со старыми теориями. «Эта теория», говорит он:
- «получила такие обильные подтверждения, что мы не можем легко принять какие-либо объяснения феноменов, которые не согласуются с нею. Но если мы предположим, что элементы усилены большим числом тел, слегка отличающихся одно от другого по свойствам и образующих, если я могу употребить это выражение, агрегаты туманностей там, где мы раньше видели или думали, что видели отдельные звезды, то периодичная классификация больше не может быть окончательно понятою; то есть, больше не может, если мы сохраним наше обычное понятие элемента. Потому попытаемся изменить это понятие. Пусть слово «элемент» примет значение «элементной группы» – подобные элементные группы займут места прежних элементов в периодической схеме – и трудность исчезнет. Определяя элемент, возьмем не внешнюю границу, но внутренний тип. Скажем, например, что малейшее весомое количество иттрия есть собрание ультимативных атомов, почти бесконечно более схожих между собою, нежели с любыми атомами другого близкостоящего элемента. Отсюда не следует, что все атомы будут абсолютно одинаковы между собою. Атомный вес, который мы приписали иттрию, потому представляет только среднее значение, вокруг которого, в известных пределах, группируются действительные удельные веса индивидуальных атомов «элемента». Но если мое предположение основательно, и мы смогли бы отделить атом от атома, то мы увидели бы, что они разнятся в тесных пределах по обе стороны от среднего. Самый процесс дробления предполагает существование подобных различий в некоторых телах.»
Так факты и истина еще раз насильно убедили «точную» науку и заставили ее расширить свои взгляды и изменить термины, которые, маскируя множество, сводили их к одному телу – подобно семеричным Элохимам и их воинствам, превращенным в единого Иегову фанатиками-материалистами. Замените химические термины – «молекула», «атом», «частица» и пр., словами – «Сонмы», «Монады», «Дэвы» и т.д., и можно подумать, что описывается рождение Богов, первичная эволюция манвантарических Разумных Сил. Но ученый лектор добавляет к своим описательным замечаниям нечто, еще более убедительное; сознательно или же бессознательно, кто знает? Ибо он говорит:
- «Совсем недавно подобные тела рассматривались, как элементы. Они имели определенные свойства, химические и физические; они имели установленный атомический вес. Если мы возьмем чистый, жидкий раствор такого тела, например, иттрия и прибавим к нему излишек крепкого раствора аммиака, мы получим осадок, который кажется совершенно однородным. Но если, вместо того, мы прибавим очень разбавленный аммиак в количестве, достаточном только для осадка половины находящегося основного вещества, то мы не получим немедленного осадка. Если мы тщательно размешаем все, чтобы получить однообразную смесь раствора и аммиака, и оставим сосуд на час, тщательно избегая пыли, то жидкость останется чистой и прозрачной, без малейшего признака мути. Однако, после трех или четырех часов, обнаружится радужный отлив, и на следующее утро появится осадок. Теперь спросим себя – какое может быть значение этого феномена? Количество добавленного осаждающего вещества было недостаточно, чтобы дать осадок более половины имеющегося иттрия, потому в течение нескольких часов происходил процесс, близкий отбору. Очевидно, что осаждение произошло не случайно и молекулы основания, которые разложились, являются теми, которые пришли в соприкосновение с соответствующей молекулой аммиака, ибо мы тщательно размешали жидкости так, чтобы одна молекула взятой соли не более подвергалась разложению, чем другая. Затем, если мы примем во внимание время, истекшее до появления осадка, мы не можем не прийти к заключению, что действие, происшедшее в течение первых нескольких часов, имеет характер отбора. Проблема заключается не в том, почему произошел осадок, но в том, что именно определяет или направляет некоторые атомы на то, чтоб осаждаться, а другие на то, чтоб оставаться в растворе? Из множества атомов, находящихся на лицо, какая именно сила направляет каждый атом к избранию свойственного ему пути? Мы можем представить себе некую направляющую силу, просматривающую один атом за другим и избирающую один для осадка, а другой для раствора, пока все не будут распределены по своим местам.»
Курсив некоторых мест принадлежит нам. Ученый, истинно, может спросить себя, что эта за сила, которая направляет каждый Атом? И что значит, что деятельность ее имеет характер отбора? Теисты разрешат вопрос, ответив, что это «Бог»; ничего не разрешив этим с точки зрения философии. Оккультизм, оставаясь на своей Пантеистической почве, отвечает и учит о Богах, Монадах и Атомах. Ученый лектор видит в этом то, чем он главным образом заинтересован, вехи и следы тропинки, которая может привести к открытию и к полному и законченному доказательству существования однородного элемента в Природе. Он замечает:
- «Для того, чтобы подобный отбор мог быть произведен, очевидно должны существовать некоторые еле-уловимые различия, среди которых можно отбирать, и это различие почти наверно должно быть различием в степени основности и настолько минимальным, что не может быть уловлено ни одним из известных нам способов, но быть восприимчивым к культивированию и к подбодрению до точки, когда это различие может быть уловлено обычными испытаниями.»
Источник: Блаватская Е.П., «Тайная доктрина», т. 1, ч. 3, отд. 8
Во первых, нельзя утверждать, что звезды или Солнце состоят из тех земных элементов, с которыми знаком химик, хотя все они находимы во внешних оболочках Солнца – так же как и множество других элементов, еще неизвестных науке.
Во вторых, что наша планета имеет свою собственную лабораторию в самых отдаленных областях ее атмосферы, пересекая которую, каждый Атом и каждая молекула изменяется и дифференцируется от своей первоначальной природы. И в третьих, что, хотя ни один элемент, находимый на нашей Земле, не может отсутствовать в Солнце, существуют многие другие в нем, которые еще или не достигли нас, или еще не открыты на нашей Земле.
- «Некоторые элементы могут отсутствовать в определенных звездах и небесных телах во время процесса образования; или же, хотя и находясь в них, эти элементы, в силу своего настоящего состояния, не могут быть обнаружены обычными научными исследованиями»[1].
Крукс говорит о Гелии, элементе еще более низкого атомного веса, нежели водород, элементе чисто гипотетическом, что касается нашей Земли, хотя и существующем в изобилии в хромосфере Солнца. Оккультная наука добавляет, что ни один из элементов, рассматриваемый, как таковой, химией, в действительности, не заслуживает этого наименования.
< ... >
Этот метод иллюстрации закона периодичности в классификации элементов, является, по словам Крукса, предложенным проф. Эмерсоном Рейнольдсом Дублинского Университета, который... «указывает, что в каждом периоде общие свойства элементов различаются один от другого с приблизительной регулярностью до тех пор, пока мы не достигаем седьмого члена, который является более или менее поражающим контрастом по отношению к первому элементу того же периода, так же как и к первому следующего периода. Так хлор, седьмой член третьего периода Менделеева, резко контрастирует с натрием, первым членом той же серии, и с калием, первым членом следующей серии; тогда как, с другой стороны, натрий и калий близко аналогичны. Шесть элементов, атомный вес которых привходит между натрием и калием, разнятся в свойствах, шаг за шагом, до тех пор, пока хлор, контраст натрия, не достигнут. Но от хлора до калия, аналогии натрия, происходит изменение в свойствах скачками... Если мы, таким образом, признаем контраст в свойствах – более или менее определенным – между первым и последним членами каждой серии, то едва ли мы можем не допустить существования срединной точки изменения в каждой системе. Обычно четвертый элемент каждой серии обладает свойством, которое мы могли бы ожидать встретить выявляемым переходным элементом... Так, для образной передачи, проф. Рейнольдс считает, что четвертый член периода – например, кремний – может быть помещен у вершины симметрической кривой, которая будет являть для этого особого периода направление, в котором свойства серий элементов изменяются с увеличением атомного веса.».
Автор настоящего труда смиренно признается в своем полном невежестве в современной химии и ее тайнах. Но она довольно хорошо осведомлена с Оккультной Доктриной, что касается соответствий типов и анти-типов в природе и совершенной аналогии, которая есть основной закон в Оккультизме. Потому она отваживается на замечание, на которое отзовется каждый оккультист, хотя оно, может быть, будет высмеяно ортодоксальной наукою. Этот метод иллюстрации закона периодичности в поведении элементов, является ли он или нет гипотезою в химии, есть закон в оккультных науках. Каждый, хорошо начитанный оккультист знает, что седьмой и четвертый член в семеричной цепи миров, в семеричной Иерархии Ангелов или же в строении человека, животного, растения или минерального атома – седьмой и четвертый член, говорим мы, в геометрическом и математическом однообразном выявлении неизменных законов Природы, всегда играют определенную и особую роль в семеричной системе. От звезд, мерцающих в небесах, до искр, разлетающихся от примитивного костра, сложенного дикарем в лесу; от Иерархий и основного строения Дхиан-Коганов, организованных для более божественных пониманий и высших стадий восприятий, о которых когда-либо мечтал величайший из западных физиологов, до классификации Природою видов среди скромнейших насекомых; и, наконец, от Миров до Атомов, все во Вселенной, от великого до малого, продвигается в своей духовной и физической эволюции, следуя циклическому и семеричному процессу, в котором ее седьмой и четвертый член (последний является поворотным пунктом) ведут себя так же, как обнаружено в законе периодичности Атомов. Природа никогда не следует скачками. Потому, когда Крукс замечает на это, что «он не желает вывести заключения, что пробелы в таблице Менделеева и в этом образном представлении ее (диаграмме, показывающей эволюцию Атомов) означают, что имеются элементы, существующие в действительности для заполнения этих пробелов; эти пробелы могут лишь означать, что при нарождении элементов была легкая потенциальность образования элемента, который заполнил бы место» – оккультист почтительно возразил бы ему, что последняя гипотеза могла бы удержаться лишь, если бы этим не нарушался семеричный порядок Атомов. Это есть единый закон и непогрешимый метод, долженствующий всегда привести к успеху того, кто следует ему.
Источник: Блаватская Е.П., «Тайная доктрина», т. 1, ч. 3, отд. 11
И сейчас наука говорит нам, что перворожденный элемент... наиболее родственный Протилу будет «водород... который в течение некоторого времени должен был быть единой существующей формой материи» во Вселенной. Что говорит Древняя Наука? Она отвечает: Именно так; но мы назвали бы водород (и кислород), который – в до-геологические и даже до-генетические века – вливает в «Матерь» посредством инкубации огонь жизни, дух, нумен того, что становится в своей грубейшей форме кислородом и водородом и азотом на Земле – азот не имеет божественного начала, но есть просто земнорожденный цемент для соединения других газов и флюидов и служит, как губка, для несения в себе Дыхания Жизни, чистого воздуха[2]. Прежде чем стать тем, чем они являются в нашей атмосфере, эти газы и флюиды были междупланетным Эфиром; еще раньше и на более глубоком плане – чем-то иным, и так далее ad infinitum.
Источник: Блаватская Е.П., «Тайная доктрина», т. 1, ч. 3, отд. 14
Вне пределов Солнечной Системы, именно другие Солнца и, в особенности, таинственное Центральное Солнце – «Обитель Невидимого Божества», как некоторые почтенные лица назвали его – определяют движение и направление небесных тел. Это движение также служит для дифференциации однородной Материи, вокруг и между несколькими телами, на элементы и суб-элементы, неизвестные нашей Земле, которые рассматриваются нашей современной наукою, как определенные, индивидуальные элементы, тогда как они лишь временные видимости, изменяющиеся с каждым малым циклом, входящим в Манвантару; в некоторых Эзотерических трудах они называются «Масками Кальпы».
Источник: Блаватская Е.П., «Тайная доктрина», т. 1, ч. 3, отд. 17
Протоколы «Ложи Блаватской»
Кингслэнд: Из первого ответа на этот вопрос почти должно казаться, что химические элементы не выделились, так сказать, такими, как мы их знаем, а прошли через множество процессов на других планетных шарах.
Блаватская: Определённо так. Я считаю, что эти диаграммы, начерченные Круксом, очень хороши на этом плане, но, конечно, не имеют вовсе никакого соответствия и отношения к первой дифференциации из изначальной материи.
< ... >
Кингслэнд: Наша, или, скорее, моя идея, была в том, что химические элементы дифференцировались из космического огненного тумана, так сказать, на месте — на этом шаре.
Блаватская: Нет не на этом; был пройден каждый из них. Материя вечна, и всё это, что бы то ни было, вращается сначала в связи с одним шаром, потом с другим телом на этом плане, затем на другом и так далее, пока не доходит до нашего плана, который является низшим.
Б. Кийтли: Так что вся материя, которую мы знаем и воспринимаем практически, прошла через бесконечный ряд комбинаций, прежде чем достигла нашего плана, или состояния восприятия?
Блаватская: Да, именно так, потому что вы никогда этого не увидите и не почувствуете.
Кингслэнд: На самом последнем плане из всех, к примеру, возьмём железо. Оно стало железом на этом планетном шаре или было таковым до него?
Блаватская: Возьмите железо или что вам угодно; оно и всё пришло из одной и той же сущности. Что-то должно стать железом, достигнув нашего шара, что-то другое должно стать другой вещью, третье — чем то ещё, и так далее. Но все эти вещи были одним. Сущность железа — не более, чем сущность чистейшего эфира.
Кингслэнд: Но материальная субстанция стала такой только на этом шаре?
Блаватская: Да, она может быть такой лишь в нашей атмосфере.
Источник: Протоколы Ложи Блаватской, встреча 1889.04.11