Зевс
ЗЕВС (Греч.) "Отец богов". Зевс-Зен есть Эфир, поэтому некоторые латинские расы называли Юпитера Патер Эфиром.
Источник: Блаватская Е.П. - Теософский словарь
Согласно всем древним теологам и доктринам Пифагора и Платона, Зевс, или непосредственный Строитель Вселенной, не есть высший Бог; подобно тому, как и сэр Кристофор Врен в своем физическом, человеческом образе не есть Ум, в нем обитающий и создавший его великие творения искусства.
Источник: Блаватская Е.П., «Тайная доктрина», т. 1, ч. 2, отд. 12
Зевс – мужской элемент творения с Хтониа-Вестой (Землей) и Метис (водой), первой из Океанид, (женские принципы), согласно Прокла и Порфирия, были видны, как zōon-ek-zōōn, главные из живых существ. В орфической теологии, самой древней из всех, выражаясь метафизически, он представлял обоих потенцию и действие, непроявленную причину и Демиурга или активного творца, как эманацию невидимой силы. В последующих возможностях демиурга в сочетании с его супругами мы находим все самые мощные агенты эволюции космоса – сродство химических элементов, атмосферное электричество, притяжение и отталкивание.
По его последующим изображениям и физическим качествам мы обнаруживаем, как хорошо древние были знакомы со всеми доктринами физической науки в их современном развитии. В дальнейшем, в рассуждениях Пифагора, Зевс становится метафизической троицей; Монада развивающаяся из своего невидимого «Я» активная причина, действие и разумная воля – вместе составляют Тетраксис. Еще позднее мы находим, что ранние неоплатоники, оставив в стороне первичную монаду по причине ее полной непознаваемости для человеческого ума, размышляли просто о демиургической триаде этого божества, как видимого и познаваемого в его проявлениях; отсюда и метафизическое продолжение этого представления о Зевсе Плотина, Порфирия, Прокла и других философов. Зевс-отец, Зевс Посейдон или данамис, сын и сила, и дух или ноус. Эта триада была также принята в целом школой ириников[1] во втором столетии; наиболее существенное различие между доктринами неоплатоников и христианства было просто в насильственном смешении последним непознаваемой монады с ее приведенной в действие творческой троицей.
В своем астрономическом аспекте Зевс-Дионис берет свое начало в зодиаке, древнем солнечном году. В Ливии он принимает форму барана и отождествляется с египетским Амоном, который рождает Озириса, бога тельца. Озирис является также олицетворением эманации Отца-Солнца, сам являясь Солнцем Тельца. Праотец-Солнце является Солнцем Овна. Как и последний, Юпитер является в облике барана, и, как Юпитер-Дионис или Юпитер-Озирис, он является быком. Это животное, как это хорошо известно, является символом творческой силы. Более того каббала поясняет через посредника, одного из ее главных толкователей – Симона бен Иохаи,[2] происхождение этого странного почитания быков и коров.
< ... >
Легко может быть доказано, что с незапамятных времен Сатурн или Кронос, чье кольцо, вернее всего, было открыто халдейскими астрологами и чей символизм не есть «совпадение», считался отцом Зевса, пока последний сам не стал отцом всех богов и был высшим божеством. Он был Бэл или Ваал Халдеев, первоначально завезенный к ним аккадийцами. Раулинсон настаивает на том, что последний пришел из Америки. Но если это так, то как мы можем считать фактом, что Бэл есть лишь вавилонское олицетворение индийского Шивы или Бала, бога огня, всемогущего созидающего и в то же время разрушающего божества, во многих отношениях выше самого Брахмы?
- «Зевс», – говорится в орфическом гимне, – «первый и последний, голова и конечности; от него произошли все вещи. Он человек и бессмертная нимфа (мужской и женский элемент); душа всех вещей, главный двигатель в огне; он есть солнце и луна; родник из океана; демиург вселенной; одна сила, один Бог; могущественный творец и правитель космоса. Все, – огонь, вода, земля, эфир, ночь, небеса. Метис – первый архитектор (София гностиков и Сефира каббалистов), красавец Эрос, Купидон, – все вмещается в необъятной протяженности его величественного тела!» [244]
Этот короткий, хвалебный гимн лежит в основе каждой поэтической мифологической концепции. Воображение древних оказалось безграничным, как и видимые проявления самого божества, давшего им темы для их аллегорий.
Источник: Блаватская Е.П. - Разоблачённая Изида т.1 гл.8