Симон Маг

СИМОН МАГ Величайший самаритянский гностик и тавматург, прозванный "великою Силою Бога".

Источник: Блаватская Е.П. - Теософский словарь

Симон Маг был другим знаменитым чудотворцем второго века [первым был Аполлоний Тианский], и никто не отрицает его силы. Даже христиане были вынуждены признать то, что он совершал чудеса. Упоминание о нем сделано в Деяниях апостолов, VIII, 9-10. Его слава была всемирной, его последователи- в каждом народе, и в Риме была воздвигнута статуя в его честь. Он часто вступал в споры с Петром, которые мы в наши дни могли бы назвать "соревнованием чудес" с целью установить, чья сила была большей. В "Деяниях Петра и Павла" утверждается, что Симон заставил двигаться бронзовую змею, смеяться статую, и сам поднялся в воздух; к этому добавлено: "в противовес этому, Петр излечил болезнь словом, сделал слепого зрячим, и т..". Симон, оказавшись перед Нероном, изменил свою внешность: внезапно он стал ребенком, затем- стариком; в другое время- молодым человеком. "И Нерон, увидев это, предположил, что он- Сын Бога".

В "Признаниях", работе Петрина о древних веках, приводится описание публичной дискуссии между Петром и Симоном Магом, которое и воспроизводится в данной работе.

Источник: Блаватская Е.П., «Аполоний Тианский и Симон Маг»

Тот факт, что Петр преследовал «нееврейского апостола» под этим именем, необязательно означает, что не было Симона Волхва как отдельной личности от Павла. Оно могло стать именем нарицательным, оскорбительным. Теодорет и Хризостом, наиболее ранние и плодовитые из комментаторов по гностицизму тех дней, кажется, сделали из Симона соперника Павла, и сообщают, что они оба часто обменивались посланиями. Первый, как усердный пропагандист того, что Павел называл «антитезисом Гнозиса» [Тимофею], должно быть, был как бельмо на глазу у апостола. Имеется достаточно доказательств, что Симон Волхв действительно существовал.

Источник: Блаватская Е.П. - Разоблачённая Изида т.2 гл.2

Симон Волхв, несомненно, был учеником танаимов Шумерии; оставшаяся после него репутация вместе с данным ему прозвищем «Великой Силы Божией» сильно свидетельствуют в пользу способностей его учителей. Клеветнические наговоры, так яростно распространяемые против него неизвестными авторами и составителями «Деяний апостолов» и других писаний, не могли исказить истины до такой степени, чтобы скрыть тот факт, что никакой христианин не мог состязаться с ним в тауматургических деяниях. Повествование о его падении во время воздушного полета, и о том, что он сломал обе ноги и затем совершил самоубийство – смешно. Вместо мысленной молитвы, чтобы это произошло, почему апостолы не молились, чтобы им была дана власть превзойти Симона в сотворении чудес, так как в таком случае они доказали бы превосходство своей веры более легко и таким образом могли бы обратить в христианство тысячи людей. Потомство услышало повествование только с одной стороны. Если бы случай повествования представился ученикам Симона, то мы, может быть, обнаружили бы, что именно Петр сломал обе ноги, но мы знаем, что этот апостол был слишком предусмотрительным, чтобы когда-либо отважиться на появление в Риме. По признанию нескольких писателей из духовенства, ни один апостол никогда не совершал таких «сверхъестественных чудес». Разумеется, набожные люди скажут, что это только еще более доказывает, что именно «Дьявол» помогал Симону.

Симона обвиняли в кощунстве против Святого Духа, потому что он называл его «Святое придыхание, Mens (Разум), или матерь всего». Но мы находим то же самое выражение в «Книге Еноха», в которой, в отличие от «Сына Человеческого», он говорит – «Сын Женщины». В «Кодексе назареев», в «Зогаре», так же как и в Книгах Гермеса, это выражение является обычным; и даже в апокрифическом «Евангелии евреев» мы читаем, что Иисус сам признал пол Святого Духа, сказав – «Моя Мать, Святая Пневма».

Источник: Блаватская Е.П. - Разоблачённая Изида т.2 гл.8

Кто был Симон Волхв и что о нем известно? Из «Деяний» мы только узнаем, что вследствие своих замечательных магических способностей он был прозван «Великая Божья Сила». Сказано, что Филипп крестил этого самаритянина, и впоследствии его же обвиняют в том, что он предлагал деньги Петру и Иоанну, чтобы они обучили его искусству творить настоящие «чудеса», при этом утверждается, что ложные – от Дьявола. Это все, если мы пропустим слова оскорбительные, свободно бросаемые в него за сотворение «чудес» последнего рода. Ориген упоминает, что Симон посетил Рим во время царствования Нерона, а Мошеим помещает его среди открытых врагов Христианства, но оккультная традиция обвиняет его не более как в отказе признавать «Симеона» Наместником Бога, был ли этим «Симеоном» Петр или еще кто-нибудь другой – это все еще остается открытым вопросом для критиков.

То, что Ириней и Епифаний говорят о Симоне Волхве, а именно, что он выдавал себя за воплощенную троицу; что в Самарии он был Отец, в Иудее Сын, и что неевреям он выдавал себя за Святой Дух, – просто клевета. Времена и события меняются, человеческая натура остается такою же, не изменившейся под любым небом и во все века. Это обвинение является результатом и продуктом традиционного и теперь классического odium theologicum. Ни один оккультист – из которых все испытывали на себе в большей или меньшей степени воздействие затаенной богословской злобы – никогда не поверит таким обвинениям по одним только словам Иринея, если он действительно когда-либо это сам писал. Далее о Симоне рассказывается, что он держал при себе одну женщину, которую он выдавал за Троянскую Елену, которая прошла через сотню перевоплощений и которая еще раньше, в начале эонов, была Софией, Божественной Мудростью, эманацией собственного его (Симона) Вечного Разума, когда он (Симон) был «Отцом»; и наконец, что с нею он «зачал Архангелов и Ангелов, которые и создали этот мир», и т.д.

Но мы все знаем, какой степени преображения и какой пышной поросли может быть подвержено любое голое изложение факта, если оно прошло хотя бы полдюжины рук. Кроме того, все эти заявления могут быть объяснены, и даже показаны, как истинные в основе своей. Симон Волхв был каббалист и мистик, который, подобно многим другим реформаторам, стремился основать новую Религию, обоснованную на основных учениях Тайной Доктрины, все же не разглашая ее тайн больше, чем это необходимо. Почему же тогда Симон, мистик, глубоко проникнувшийся знанием факта серийных перевоплощений (мы можем оставить в стороне их число «сотню», как вероятное преувеличение его учеников), не мог говорить о ком-либо, кого он опознал психически как воплощение некоей героини с тем именем, если он, вообще, говорил это? Разве мы не находим в нашем собственном веке женщин и мужчин, не каких-то шарлатанов, но интеллигентных людей, занимающих высокое положение в обществе, внутренняя убежденность которых говорит им – одной, что она была королева Клеопатра, другому – что он был Александром Великим, третьей – что Жанной Д’Арк и кем только и чем только нет? Это – дело внутренней убежденности, и обосновано на большем или меньшем знакомстве с Оккультизмом и верой в современную теорию перевоплощения. Последняя расходится с единой подлинной доктриной древности, как это будет показано, но ведь нет правила без исключения.

Что же касается того, что Волхв «един с Богом-Отцом, с Богом-Сыном, и с Богом Святым Духом», то это, опять-таки, вполне допустимо, если мы признаем, что мистик и провидец имеет право пользоваться аллегорическим языком; а в данном случае, кроме того, это вполне оправдано доктриной Вселенского Единства, преподаваемой Эзотерической Философией. Каждый оккультист скажет то же самое на (для него) научном и логическом основании, в полном согласии с учением, которое он исповедует. Нет ведантиста, который не говорил бы того же самого ежедневно: конечно, он Брахман, он и Парабрахман, раз он отверг индивидуальность своего личного духа и признает Божественный Луч, который обитает в его Высшем Я, лишь как отражение Вселенского Духа. Это – эхо во всех временах и веках от первоначальной доктрины об Эманациях. Первой Эманацией из Неизвестного является «Отец», второй – «Сын», и все и всё исходит из Единого, или того Божественного Духа, который «непознаваем». Отсюда и утверждение, что с нею (Софией, или Минервой, Божественной Мудростью) он (Симон), когда все еще пребывал в лоне Отца, сам являющийся Отцом (или первой коллективной Эманацией), зачал Архангелов – «Сына» – которые стали творцами этого мира.

< ... >

Таким образом Симон был только сыном своего времени, религиозным реформатором, подобно многим другим, и адептом среди каббалистов. Церковь, для которой вера в его действительное существование и в его великие силы является необходимостью – для того, чтобы лучше выделить «чудо», совершенное Петром, и его победу над Симоном – превозносит, не скупясь, удивительные магические деяния последнего. С другой стороны, Скептицизм, проявленный специалистами и учеными критиками, пытается совершенно отделаться от него. Так, после отрицания самого существования Симона, они, наконец, считают подходящим слить его индивидуальность целиком с индивидуальностью Павла. Анонимный автор «Сверхъестественной Религии» упорно старался доказать, что под именем Симона Волхва мы должны подразумевать апостола Павла, чьи «Послания» были тайно, так же как и открыто оклеветаны Петром, который обвинял их, как содержащих «слаборазумную ученость». Действительно, это кажется более чем вероятным, когда мы думаем об этих двух апостолах и сопоставляем их характеры.

Источник: Блаватская Е.П., «Тайная доктрина», т. 3, ч. 1, отд. 13

СИМОН И ЕГО БИОГРАФ ИППОЛИТ

Как уже было показано в наших более ранних томах, Симон был учеником танаимов Самарии, и та репутация, которую он оставил после себя, вместе с титулом «Великая Божья Сила», свидетельствует о талантливости и учености его Учителей. Но танаимы были каббалистами той же самой тайной школы, что и Иоанн «Апокалипсиса», чьей тревожной целью было скрывать по возможности больше из настоящего значения имен в Книгах Моисея. Все же клеветнические наговоры, так ревниво распускаемые против Симона Волхва неизвестными авторами и составителями «Деяний» и других писаний, не могли до такой степени затмить правды, чтобы скрыть тот факт, что ни один христианин не мог состязаться с ним в тавматургических деяниях. Басня, которую рассказывают про его падение во время воздушного полета, когда он сломал обе ноги и затем покончил жизнь самоубийством, – смешна. Потомство услышало только одну сторону этого рассказа. Если бы ученики Симона имели возможность заговорить, то, возможно, оказалось бы, что это был Петр, кто сломал обе ноги. Но в противоположность такой гипотезе мы знаем, что этот апостол был слишком благоразумен, чтобы когда-либо рискнуть показаться в Риме. По признанию нескольких писателей из духовенства, ни один апостол никогда не совершал таких «сверхъестественных чудес», но, конечно, набожные люди скажут, что это тем более доказывает, что через Симона действовал Дьявол. Симона обвинили в кощунстве против Святого Духа только потому, что он ввел в качестве «Святого Духа» Mens (Разум) или «Матерь всего». Но мы обнаруживаем то же самое выражение в «Книге Еноха», в которой, в противоположность «Сыну Человеческому», он говорит о «Сыне Женщины». То же самое выражение употреблено в «Кодексе» назареев, в «Зохаре», так же как и в «Книгах Гермеса», и даже в апокрифическом «Евангелии от Евреев» мы читаем, что Иисус признавал женский пол Святого Духа, пользуясь выражением «Моя Мать, Святая Пнейма».

Однако, после долгих лет отрицания, действительное существование Симона Волхва было окончательно доказано, будь он Савл, Павел или Симон. В Греции была найдена рукопись, говорящая о нем под последним именем, что и положило конец дальнейшим рассуждениям. В своей «Histoire des Trois Premiers Siècles de l’Eglise» M. де Пресенсз высказывает свое мнение по этому добавочному литературному памятнику раннего Христианства. Вследствие многих мифов, которыми история Симона изобилует – он говорит – многие богословы (среди протестантов – ему следовало бы добавить) пришли к заключению, что эта рукопись не лучше, чем искусная ткань из легенд. Но он добавляет:

Она содержит положительные факты, которые, кажется, теперь подтверждаются единодушным свидетельством отцов Церкви и повествованием Ипполита, недавно найденным.

Эта рукопись далека от того, чтобы быть лестной для предполагаемого основателя Западного Гностицизма. Признавая великие силы Симона, она в то же время клеймит его жрецом Сатаны, что вполне достаточно, чтобы показать, что это писал христианин. Она также показывает, что подобно другому «слуге Злого Духа» – как Церковь прозвала Манеса – Симон был крещенный христианин, но что оба, будучи слишком хорошо осведомленными в тайнах истинного первичного Христианства, подвергались за это преследованиям. Секрет таких преследований как был тогда, так и теперь совсем прозрачен для тех, кто исследует этот вопрос беспристрастно. Стремясь сохранить свою независимость, Симон не мог подчиниться водительству или авторитету кого-либо из апостолов, и менее всего авторитету Петра или Иоанна, фанатического автора «Апокалипсиса». Вот почему за обвинениями в ереси последовала «анафема маранафа».

< ... >

Вероятно, это было опознание зародыша того, что впоследствии в тогда только что зародившейся Церкви выросло в вирус ненасытной власти и честолюбия, дошедшего в своей кульминации до догмы непогрешимости, что заставило Симона и многих других отколоться от нее при самом ее зарождении.

< ... >

Кто бы ни был этот автор, о Симоне он выражается так:

Симон, человек, весьма сведущий в магических искусствах, обманул многих людей, частично посредством искусства Трасимидеса, и частично с помощью демонов. ...Он решил выдавать себя за бога, ...пользуясь помощью своих злых искусств, он использовал к своей выгоде не только учения Моисея, но и учения поэтов. ...Его ученики до сегодняшнего дня применяют его чары. Благодаря заклинаниям, зельям, своим притягательным ласкам, и тому, что они называют «спячками», они посылают демонов для воздействия на всех тех, кого они хотят зачаровать. С этой целью они пользуются теми, кого они называют «знакомыми демонами».

Далее в этой рукописи мы читаем:

Волхв (Симон) велел тем, кто хотели о чем-либо справиться у демонов, записать их вопросы на куске пергамента; затем этот кусок, сложенный вчетверо, бросали в горящую жаровню, чтобы дым от него раскрыл содержание написанного Духу (демону) («Philosophumena», IV). Горстями бросались курения на раскаленные уголья, причем Волхв добавлял туда на кусках папируса еврейские имена Духов, к которым он обращался, и пламя пожирало все. Очень скоро казалось, что божественный Дух овладевал Волхвом, который произносил непонятные заклинания и погружался в такое состояние, что отвечал на каждый вопрос – часто при этом над пламенеющей жаровней появлялись фантастические привидения (ibid, III); иногда огонь спускался с неба на предметы, на которые Волхв перед тем указывал (ibid, III); или же вызванное божество, пересекая комнату в своем полете, прочерчивало огненные круги (ibid, IX).

До сих пор вышеприведенные данные согласуются с данными Анастасия Синаита:

Люди видели, как Симон заставлял статуи ходить; как он входил в пламя не обжигаясь; как превращал свое тело в различных животных (ликантропия); как на пирах вызывал привидения и фантомов; как с помощью невидимых духов заставлял мебель двигаться по комнате. Он объявил, что его сопровождает множество теней, которых он назвал «душами умерших». Наконец, бывало, что он летал по воздуху... (Анаст., «Patrol. Grecque», том LXXXIX, col. 523, quaest. XX).

В своей книге «Нерон» Светонийговорит:

В те дни некий Икар упал при своем первом полете близ ложи Нерона и залил ее своею кровью.

Эта фраза, очевидно имевшая в виду неудачливого акробата, потерявшего опору и рухнувшего вниз, приведена как доказательство, что это был Симон, который упал. Но имя последнего, если мы должны доверять отцам Церкви, было слишком знаменито, чтобы историк мог о нем упомянуть просто как о «некоем Икаре». Пишущая эти строки вполне осведомлена о том, что в Риме имеется место, называемое Симониум, вблизи церкви святых Козьмы и Дамиана (Via Sacra), и развалины древнего храма Ромула, где по сей день показывают куски разбитого камня, на которых, как утверждают, отпечатались два колена апостола Петра во время благодарственной молитвы после приписываемой ему победы над Симоном. Но чего стоит этот показ? Вместо кусков разбитого камня буддисты Цейлона показывают на Пике Адама целую скалу с другим отпечатком на ней. Утес стоит на его платформе, терраса которого служит опорой огромному валуну, и на этом валуне почти три тысячи лет видят священный отпечаток ступни длиною пять футов. Почему не поверить легенде последнего, если мы должны принять на веру легенду о Св. Петре? «Князь апостолов», «Князь реформаторов», или даже «Первородный Сын Сатаны», как называют Симона, – все вправе на переход в легенды и выдумки. Однако, человеку должно быть предоставлено право разбираться в этом.

Что Симон мог летать, т. е. подниматься в воздух на несколько минут, не представляет невозможного. Современные медиумы совершали то же самое, будучи поддерживаемы силой, которую спиритуалисты упрямо называют «духами». Но если Симон это проделал, то проделал это с помощью самоприобретенной слепой силы, которая мало обращает внимания на молитвы и приказы соперников-адептов, не говоря уже о святых. Факт заключается в том, что логика противоречит приписываемому падению Симона по молитве Петра. Ибо, если бы Симон был публично побежден этим апостолом, его ученики покинули бы его после такого очевидного знака неполноценности и стали бы правомерными христианами. Но мы обнаруживаем, что даже автор «Pnilosophumens», как раз такой христианин, дает другие показания. Симон так мало потерял в глазах своих учеников и народных масс, что продолжал ежедневно проповедовать в Римской Кампанье после приписываемого ему падения с облаков «значительно выше Капитолия», причем в этом падении он сломал только ноги! Можно сказать, что такое счастливое падение само по себе уже является чудом.

Источник: Блаватская Е.П., «Тайная доктрина», т. 3, ч. 1, отд. 14

Миллионы христиан знают имя Симона Волхва и то немногое, что сказано о нем в «Деяниях Апостолов»; но очень мало таких, кто хотя бы слышали о множестве пестрых, фантастических и противоречивых подробностей, которые традиция сохранила о его жизни. Повествование о его претензиях и его смерти можно найти лишь в пристрастных, полуфантастических записях о нем в трудах отцов Церкви, таких как Ириней, Епифаний и Св. Юстин, а в особенности в анонимном «Philosophumena». И все же он является исторической личностью, и имя «Волхв» (Magus) было присвоено ему и принято всеми его современниками, включая глав христианской Церкви, как признание, указывающее на чудодейственные силы, каковыми он обладал, независимо от того, рассматривали ли его как белого (божественного) мага, или же как черного (адского) мага. В этом отношении мнение всегда подгонялось в угоду языческим или христианским склонностям летописца.

Именно в его системе и в системе Менандра, его ученика и преемника, мы находим, что именно означал термин «Магия» для Посвященных тех дней.

Симон, так же как и все другие гностики, учил, что наш мир был сотворен низшими ангелами, которых он назвал Эонами. Он упоминает только три степени таковых, так как было и есть бесполезно, как мы уже ранее объяснили, преподавать что-либо о четырех высших степенях, и поэтому он начинает с плана глобусов А и G. Его система так же близка к Оккультной Истине, как и другие, поэтому мы можем исследовать ее, так же как его собственные и Менандровские утверждения о «Магии», чтобы узнать, что они подразумевали под этим термином. Так, для Симона вершиною всего проявленного творения был Огонь. У него, так же как у нас, это был Вселенский Принцип, Бесконечная Сила, родившаяся из сокровенной Потенциальности. Этот Огонь был первичной причиной проявленного мира бытия, и он был двойственный, обладающий проявленной и сокрытой, или тайной, стороной.

Тайная сторона Огня сокрыта в его очевидной (или объективной) стороне, а объективная возникает из тайной стороны,

он пишет, что равносильно утверждению, что видимое всегда присутствует в невидимом, и невидимое в видимом. Это было ничто иное, как новая форма изложения Платоновской идеи о Постижимом (Noeton) и Чувствуемом (Aistheton), и учения Аристотеля о Силе (Dunamis) и Действии (Energeia). Для Симона все, о чем можно было думать; все, на что можно было воздействовать, было совершенным разумом. В Огне содержалось все. И, таким образом, все части этого Огня, будучи наделены разумом и рассудком, были поддающимися развитию путем расширения и эманирования. Это – наше учение о Проявленном Логосе, и эти части в их первичном эманировании суть наши Дхиан-Коганы, «Сыны Пламени и Огня», или высшие Эоны. Этот «Огонь» есть символ деятельной и живой стороны Божественной Природы. За ней находится «бесконечная Потенциальность в Потенциальности», которую Симон именует «то, что существовало, существует и будет существовать» или постоянная стабильность и олицетворенная неизменность.

От Силы Мысли, Божественная Мыслеоснова, таким образом, перешла к Действию. Отсюда – ряд первоначальных эманации, через Мысль порождающих Действие: объективная сторона Огня есть Матерь, его священная сторона – Отец. Симон называл эти эманации Сизигами (соединенной парой), так как они эманировали по двое: один как активный, другой как пассивный Эон. Таким образом, эманировали три пары (или шесть всего, Огонь был седьмым), которым Симон дал следующие названия: «Разум и Мысль; Голос и Имя; Рассудок и Размышление», причем первым в каждой паре было мужское, вторым – женское. Из этих первоначальных шести эманировали шесть Эонов Среднего Мира. Давайте посмотрим, что говорит сам Симон:

Каждое из этих шести первоначальных существ содержало в себе всю бесконечную Силу (своего родителя), но она была там только в Потенции, а не в Действии. Эту Силу надо было вызвать (или приспособить) через представление, чтобы она могла проявиться во всей своей сущности, величии и последствиях; ибо только тогда эманированная Сила могла стать подобной своему родителю, вечной и бесконечной Силе. Если же, наоборот, она осталась бы просто потенциально в этих шести Силах и не приспособилась через представление, то эта Сила не перешла бы в действие и была бы утеряна.

выражаясь более ясно – она атрофировалась бы, как говорят наши современники.

Итак, что же эти слова означают, как не то, что для того, чтобы быть равными во всем Бесконечной Силе, Эонам надо было подражать ей в ее действиях и стать самим, в свою очередь, эманирующими Принципами, каковым был их Родитель, давая жизнь новым существам и становясь Силами in actu? Производить эманации, или приобрести дар Крияшакти – это непосредственный результат этой силы, следствие, которое зависит от наших собственных деяний. Эта сила, поэтому, является прирожденной человеку, так же как и первоначальным Эонам и даже вторичным Эманациям, в силу самого факта их и нашего происхождения от Единого Изначального Принципа, Бесконечной Силы. Таким образом, в системе Симона Волхва мы находим, что первые шесть Эонов, синтезированные седьмым, Родительской Силой, перешли в Действие и эманировали, в свою очередь, шесть вторичных Эонов, которые все были синтезированы своими соответственными Родителями. В «Philosophumena» мы читаем, что Симон приравнивал Эонов «Древу Жизни». В «Откровении» Симон сказал:

Написано, что существуют два ответвления вселенских Эонов, не имеющих ни начала ни конца, оба исшедшие из того же самого Корня, незримой и непостижимой Потенциальности, Sige (Молчания). Один из этих (рядов Эонов) появляется сверху. Это – Великая Сила, Вселенский Разум (или Божественная Мыслеоснова, Махат индусов); он повелевает всем и является мужским. Другой есть снизу, ибо это есть Великая (проявленная) Мысль, женский Эон, порождающий все. Эти (два рода Эонов), соответствующие друг другу, сочетаются и проявляют среднее расстояние (промежуточную сферу или план), непостижимый Воздух, у которого нет ни начала, ни конца.

Этот женский «Воздух» есть наш Эфир или каббалистический Астральный Свет. Следовательно, это есть Второй Мир Симона, порожденный Огнем, началом всего сущего. Мы называем его ЕДИНАЯ ЖИЗНЬ, Разумное, Божественное Пламя, вездесущее и бесконечное. В системе Симона этот Второй Мир управлялся Существом, или Силою, которая была и мужскою и женскою, или активною и пассивною, доброй и злой. Это Существо-Родитель, подобно изначальной бесконечной Силе, также называется «то, что существовало, существует и будет существовать» до тех пор, пока будет существовать проявленный Космос. Когда он эманировал in actu и стал подобным своему Родителю, он не был двойственным или андрогинным. Мысль (sige), эманировавшая из него, стала как он сам (Родитель), став подобной его образу (или прототипу); второе теперь, в свою очередь, стало первым (на своем собственном плане или сфере). Как говорит Симон:

Оно (родитель или Отец) было одно. Ибо имея ее (Мысль) в себе, оно было одиноким. Однако, оно не было первым, хотя и было предшествующим; но проявляясь перед собою из себя, оно стало вторым (или дуальным). Также оно не называлось Отцом до того, как она (Мысль) дала ему это название. Поэтому, как само развивая себя собою, проявило себе свою собственную Мысль, так и Мысль, проявляясь, не действовала, но, увидев Отца, скрыла его в себе, то есть (скрыла) эту Силу (в себе самой). И эта Сила (Dunamis, т, е. Nous) и Мысль (Epinoid) – муже-женские. Поэтому они соответствуют один другому, ибо Сила никоим образом не отличается от Мысли, так как они одно. Таким образом, от того, что вверху, обнаруживается Сила, а от того, что внизу – Мысль. Поэтому получается, что то, что проявилось от них, хотя и одно, все же оказывается двойным, так как андрогин имеет женское в себе. Так имеется Ум в Мысли – вещи неотделимые одна от другой, которые хотя и представляют одно, все же двойственны.

Он (Симон) называет первую Сизигию из шести Сил и из Седьмой, которая вместе с нею, Nous и Epinoia, Небеса и Земля; мужское смотрит вниз с высоты и берет Мысль за свою Сизинию (или супругу), ибо находящаяся внизу Земля принимает те интеллектуальные плоды, которые приносятся с Небес, и которые родственны Земле.

Третий Мир Симона с его третьим рядом из шести Эонов и седьмого, Родителя, эманирует точно таким же образом. Это та же самая нота, которая проходит через каждую Гностическую систему – постепенное развитие вниз в Материю посредством уподобления; и это есть закон, который можно проследить до первоначального Оккультизма, или Магии. У гностиков, так же как и у нас, эта седьмая Сила, синтезирующая все, есть Дух, витающий над темными водами недифференцированного Пространства, Нараяна или Вишну в Индии; Святой Дух Христианства. Но в то время как в последнем эта концепция обусловлена и умалена ограничениями, которые влекут за собой милость и веру, Восточная Философия представляет его как насыщающего каждый атом, сознательный или несознательный. Ириней дополняет информацию о дальнейшем развитии этих шести Эонов. От него мы узнаем, что Мысль, отделившись от своего Родителя и узнав, благодаря своей тождественности Сущности с последним, то, что она должна была узнать, приступила на втором или промежуточном плане, или, вернее, Мире (каждый такой Мир состоял из двух планов, высшего и низшего, мужского и женского, – последний в конечном счете облачается в обе Силы и становится андрогином) к сотворению низших Иерархий, Ангелов и Сил, Властей и Воинств всякого рода, которые, в свою очередь, сотворили или, скорее, эманировали из своей собственной Сущности наш мир с его людьми и существами, за которыми они наблюдают.

Из этого следует, что каждое разумное существо – называемое на Земле Человеком несет в себе ту же самую сущность и потенциально обладает всеми атрибутами высших Эонов, первоначальных Семи. Ему нужно развивать, «с образом перед ним высочайшего» путем подражания in actu, Силу, которой наделен высочайший из его Родителей, или Отцов. Здесь мы опять можем с пользою привести цитату из «Philosophumena»:

Так что, согласно Симону, этот благостный и непреходящий (принцип) сокрыт во всем в потенции, но не в действии. Это есть «то, что существовало, существует и будет существовать», то есть то, что стояло вверху в непорожденной Силе; то, что стоит внизу в потоке вод порожденных в образе; то, что будет стоять вверху рядом с блаженной, бесконечной Силой, если оно сделается подобным этому образу. Ибо трое их, он говорит, которые стоят, и без этих трех Эонов стабильности нет украшения порождаемого, которое, по их мнению (последователей Симона), родилось на воде и, будучи сформировано по этому подобию, есть совершенный небесный (Эон), никоим мыслимым образом не ниже непорожденной Силы. Таким образом, они говорят: «Я и ты – одно; до меня (был) ты; то, что будет после тебя, то я». Это, он говорит, есть единая Сила, разделившаяся на верхнюю и нижнюю, саморождающаяся, самопитающаяся, сама себя ищущая, сама себя находящая, сама себе матерь, отец, брат, супруга, дочь и сын, единая, ибо она Корень всего.

Итак, об этом тройном Эоне мы узнаем, что первый существует как «то, что существовало, существует и будет существовать», или как несотворенная Сила, Атман; второй порожден в темных водах Пространства (Хаос, или недифференцированная Субстанция, наш Буддхи) от или через образ первого, отраженный в тех водах, образ Его, или Того, который витает над ними; третий Мир (или, в человеке, Манас) будет наделен всеми силами того вечного и вездесущего Образа, если только он сам ассимилирует его. Ибо,

Все, что вечно, чисто и нетленно сокрыто во всём, что существует,

хотя бы только потенциально, а не в действующем виде. И

Все есть тот образ, лишь бы низший образ (человек) поднимался к этому высочайшему Источнику и Корню в Духе и Мысли.

Материя как Субстанция вечна и никогда не была сотворена. Поэтому Симон Волхв, так же как и все великие Учителя гностиков и восточные философы, никогда не говорит о ее начале. «Вечная Материя» получает свои различные формы в низшем Эоне от Ангелов-Творцов, или Строителей, как мы их называем. Почему же тогда Человеку, прямому наследнику высочайшего Эона, не делать того же самого посредством силы своей мысли, которая родилась от Духа? Это – Крияшакти, способность создавать на объективном плане посредством силы Мыслеосновы и Воли формы из незримой, неразрушимой Материи.

Правильно говорит Иеремия, цитируя «Слово Господне»:

Прежде чем Я образовал тебя в брюхе, Я знал тебя; и прежде чем ты вышел из утробы, Я освятил тебя.

ибо Иеремия означает здесь Человека, когда последний еще был Эоном, или Божественным Человеком, как у Симона Волхва, так и в Восточной философии. Первые три главы «Книги Бытия» настолько же оккультны, как то, что дано в Статье I. Ибо земной Рай есть Утроба, говорит Симон, Эдем – область, ее окружающая. Река, вытекающая из Эдема, чтобы орошать сад, есть пуповина, эта пуповина делится на четыре Истока, потока, вытекающие из нее, четыре канала, которые служат для того, чтобы приносить питание Утробному Плоду, т. е. две артерии и две вены, которые являются каналами для крови и переносят дыхательный воздух, так как не рожденное еще дитя, согласно Симону, целиком окружено Амнионом, питается через Пуповину и получает живительный воздух через Аорту.

Вышеприведенное дано для разъяснения того, что последует. Учеников у Симона Волхва было много, и он их наставлял по Магии. Они совершали так называемые «изгнания бесов» (как в «Новом Завете»), применяли заклинания, любовные зелья; верили в сновидения и видения и создавали их по желанию; и наконец, принуждали духов низших категорий им подчиняться. Симона Волхва называли «Великой Силой Бога», буквально – «Мощью Божества, которое называется Великим». То, что тогда называли Магией, мы ныне называем Теософией или Божественной Мудростью, Силой и Знанием.

Его непосредственный ученик Менандр также был великий маг. Среди других писателей Ириней говорит

Преемником Симона был Менандр, самаритянин по рождению, который достиг высочайших вершин в Науке Магии.

Итак, и учитель и его ученик показаны достигшими величайших сил в искусстве чар – сил, которые могут быть приобретены только «с помощью Дьявола», как заявляют христиане; и все же их «деяния» были тождественны с теми, о которых говорится в «Новом Завете», где такие чудесные результаты называются божественными чудесами, в которые поэтому верят и считают их исходящими от и через Бога. Но вопрос состоит в том, были ли когда-нибудь эти так называемые «чудеса» Христа и апостолов объяснены более, чем магические достижения так называемых колдунов и магов? Я говорю – никогда. Мы, оккультисты, не верим в сверхъестественные феномены, и Учителя смеются над словом «чудо». Поэтому давайте посмотрим, каков истинный смысл слова Магия.

Источник и основа ее находятся в Духе и Мысли, будь то на чисто божественном или на земном плане. Перед теми, кто знает жизнеописания Симона, лежат две версии – Белой и Черной Магии, по их выбору, в широко обсуждаемом союзе Симона с Еленой, которую он называл своей Эпинойей (Мысль). Те, кому, как христианам, нужно было опорочить опасного соперника, говорят о Елене, как о прекрасной и действительно существовавшей женщине, которую Симон якобы встретил в одном доме с плохой репутацией в Тире и которая, по мнению его жизнеописателей, была перевоплощением Троянской Елены. Какая же тогда она «Божественная Мысль»? В «Philosophumena» Симону приписываются слова, что низшие ангелы, или третьи Эоны, будучи столь материальными, имели больше плохого в себе, чем все остальные. Бедняга человек, сотворенный или эманированный из них, носил в себе пороки своего источника. Что же это означало? Только следующее: когда третьи Эоны сами овладели, в свою очередь, Божественной Мыслью, вследствие передачи им Огня, то вместо того, чтобы создать человека совершенным существом, согласно всемирному плану, они сперва не передали ему эту Божественную Искру (Мысль, на Земле – Манас); и это послужило причиной и источником совершения бессознательным человеком первоначального греха, также как ангелы совершили его за эоны до этого своим отказом творить. Наконец, после того как они задержали Эпинойю пленницей среди себя и подвергли Божественную Мысль всяким оскорблениям и осквернениям, они кончили тем, что заключили ее в уже оскверненное тело человека. После этого, по толкованию врагов Симона, она переходила из одного женского тела в другое через века и расы, пока наконец Симон обнаружил и узнал ее в виде проститутки Елены, «потерянной овцы» из притчи. Симону приписывается, что он представил себя как Спасителя, спустившегося на Землю, чтобы высвободить эту «овцу» и тех людей, в которых Эпинойя все еще находится под властью низших ангелов. Таким образом, совершение величайших магических деяний приписывается Симону как результат его полового слияния с Еленой, поэтому – Черной Магии. Действительно, главные обряды этого рода Магии основаны на таком отвратительном буквальном истолковании возвышенных мифов – один из наиболее благородных из них был, таким образом, введен Симоном в качестве символического обозначения его собственного учения. Те, кто правильно его понимали, знали, что подразумевалось под «Еленой». Это был брак Hoyc'a (Атма-Буддхи) с Манасом, союз, через который Воля и Мысль становятся одним и наделяются божественными силами. Ибо Атман в человеке, будучи беспримесной сущностью, изначальным Божественным Огнем (или вечным и вселенским «тем, что существовало, существует и будет существовать»), находится на всех планах; а Буддхи есть его носитель или Мысль, порожденная «Отцом» и порождающая «Отца» в свою очередь, а также и Воля. Она есть «то, что существовало, существует и будет существовать», становясь, таким образом, в соединении с Манасом, муже-женской, только в этой сфере. Следовательно, когда Симон говорил о себе самом как об Отце, Сыне и Святом Духе, и об Елене как о своей Эпинойе, Божественной Мысли, он подразумевал брак своего Буддхи с Манасом. Елена была Шакти внутреннего человека, женская сила.

Источник: Блаватская Е.П. - Инструкции для учеников внутренней группы, Инструкция II

---