Изменения

Когда увидим человека, идущего в гору, разве поймем, что он спешит к Учителю? Когда увидим дровосека, разве поймем, которую ступень дома он будет укреплять? Когда встретим женщину, несущую воду, разве поймем, кого она напоит? Когда усмотрим запертую дверь, разве поймем, кто выйдет первый через нее? Когда услышим нежданный гром, разве поймем, где промчалась стрела?

Когда увидим человека, идущего в гору, разве поймем, что он спешит к Учителю? Когда увидим дровосека, разве поймем, которую ступень дома он будет укреплять? Когда встретим женщину, несущую воду, разве поймем, кого она напоит? Когда усмотрим запертую дверь, разве поймем, кто выйдет первый через нее? Когда услышим нежданный гром, разве поймем, где промчалась стрела?

{{Подпись-ЕИР-УЖЭ |книга=13 |раздел=342}}

{{Подпись-ЕИР-УЖЭ |книга=13 |раздел=342}}

Люди часто смешивают понятие непредубежденности открытого сознания с беспринципностью. Между тем эти два понятия являются антиподами. Непредубежденный ум ищет всюду основу истины и потому постоянно упражняет свою способность распознавания. Распознавание же есть первый шаг к истинному знанию. Истинное же знание всегда покоится на непоколебимых началах или принципах, ибо иначе оно не будет истинным. Принцип может иметь много углублений в жизненном приложении, но основа его будет одна – основа законности или истины. Иначе говоря, принцип или закон всегда действует целесообразно, а мы уже знаем, что высшая, или космическая, целесообразность есть начало, ведущее к красоте, потому все действия непредубежденного человека должны быть отмечены истиною и красотою.

Люди часто смешивают понятие непредубежденности открытого сознания с беспринципностью. Между тем эти два понятия являются антиподами. Непредубежденный ум ищет всюду основу истины и потому постоянно упражняет свою способность распознавания. Распознавание же есть первый шаг к истинному знанию. Истинное же знание всегда покоится на непоколебимых началах или принципах, ибо иначе оно не будет истинным. Принцип может иметь много углублений в жизненном приложении, но основа его будет одна – основа законности или истины. Иначе говоря, принцип или закон всегда действует целесообразно, а мы уже знаем, что высшая, или космическая, целесообразность есть начало, ведущее к красоте, потому все действия непредубежденного человека должны быть отмечены истиною и красотою.