Перейти к содержанию

ЕПБ-Альбомы-7-14: различия между версиями

м
Замена текста — «Стиль С-ЛА ЕПБ. Продолжение следует» на «Стиль С-ЕПБ-Альбомы. Продолжение следует»
м (Замена текста — «Стиль А-ЛА ЕПБ. Заголовок» на «Стиль А-ЕПБ-Альбомы. Заголовок»)
м (Замена текста — «Стиль С-ЛА ЕПБ. Продолжение следует» на «Стиль С-ЕПБ-Альбомы. Продолжение следует»)
 
Строка 16: Строка 16:
Экс-премьер, несомненно, считал, что есть веская причина для изучения, если это возможно, основ, на которых построена наша религия. Подобно мудрому строителю, в этот самый скептический век он обследовал бы почву, на которой покоится здание веры, и, очевидно, он увидел в философии спиритуализма путь, способный дать достаточное решение этой глубоко интересной проблемы. И он имеет на это полное онование. Ибо что же такое, в конце концов, спиритуализм? Что, если не примитивное христианство, которое укрепило наши представления; с уверенностью принесённые в наши дома; которое с поразительной силой подействовало на наши, увы! слишком притуплённые чувства. И всё это не благодаря чуду, творящему сверхъестественное, а простым откровением природы. Некоторые материальные элементы выходят из среды, принимают форму и становятся видимой и ходячей сущностью; способной есть, говорить и писать; то, что эта сущность через некоторое время исчезает, поглощаясь телом медиума, наиболее поразительно. Такой процесс сделал бы идею воскресения Иисуса немыслимой, и самый критичный ум едва ли смог бы справедливо принять её как интерпретацию истины. Главный пункт христианского вероучения больше не будет осуждаться как грубый вымысел авторов спекулятивных трактатов, какими бы изобретательными они ни были. Отчёты господ Блэкберна, Колли и Стейнтон-Мозеса, добавленные к рассказам мистера Крукса и других, могут пролить мощный свет на эту колоссальную тему; и есть основания надеяться, что со временем мы полностью поймём, что не существует никакого сверхъестественного вмешательства в царствование закона; что ничто в этом не противоречит природе, но всё находится в гармонии с ней. Возможно, близок тот день, когда станет очевидно, что тонна предположений самого хитрого теоретика менее ценна, чем унция фактов спиритуалистов. Теперь, если всё это правда, почему христиане должны избегать спиритуализма, который тождественен тому, что исповедует и учит Церковь? Почему они не действуют в соответствии со своим вероисповеданием? Встревожены ли они из-за того, что никогда не знали правды в полной мере? Означает ли это, что, пока они имеют дело со словами, спиритуалист имеет дело с объектами? Пока они следуют за тенью, он улавливает суть. Это позволило ему познакомиться с некоторыми великими истинами, касающимися человечества. Воистину и вправду, вместо быстро исчезающих надежд одних и планов уничтожения других, у спиритуалистов есть хороший повод для поздравлений, поскольку твёрдость почвы под ними реальна. Что касается жизни за пределами настоящего, мы продолжаем собирать идеи из различных источников и располагаем множеством доказательств в виде материализации в Лондоне, Ньюкасле, Париже и других местах. Эти проявления становятся все более и более заметными. Отмена использования шкафов значительно улучшила эти весьма интересные явления и позволила получить более важные результаты. Однако кажется жаль, что в этих вопросах должна быть какая-то необходимость исключительной замкнутости этих сеансов, и что пример Слэйда, пригласившего всех к тщательному расследованию, не принят или не может быть принят повсеместно.
Экс-премьер, несомненно, считал, что есть веская причина для изучения, если это возможно, основ, на которых построена наша религия. Подобно мудрому строителю, в этот самый скептический век он обследовал бы почву, на которой покоится здание веры, и, очевидно, он увидел в философии спиритуализма путь, способный дать достаточное решение этой глубоко интересной проблемы. И он имеет на это полное онование. Ибо что же такое, в конце концов, спиритуализм? Что, если не примитивное христианство, которое укрепило наши представления; с уверенностью принесённые в наши дома; которое с поразительной силой подействовало на наши, увы! слишком притуплённые чувства. И всё это не благодаря чуду, творящему сверхъестественное, а простым откровением природы. Некоторые материальные элементы выходят из среды, принимают форму и становятся видимой и ходячей сущностью; способной есть, говорить и писать; то, что эта сущность через некоторое время исчезает, поглощаясь телом медиума, наиболее поразительно. Такой процесс сделал бы идею воскресения Иисуса немыслимой, и самый критичный ум едва ли смог бы справедливо принять её как интерпретацию истины. Главный пункт христианского вероучения больше не будет осуждаться как грубый вымысел авторов спекулятивных трактатов, какими бы изобретательными они ни были. Отчёты господ Блэкберна, Колли и Стейнтон-Мозеса, добавленные к рассказам мистера Крукса и других, могут пролить мощный свет на эту колоссальную тему; и есть основания надеяться, что со временем мы полностью поймём, что не существует никакого сверхъестественного вмешательства в царствование закона; что ничто в этом не противоречит природе, но всё находится в гармонии с ней. Возможно, близок тот день, когда станет очевидно, что тонна предположений самого хитрого теоретика менее ценна, чем унция фактов спиритуалистов. Теперь, если всё это правда, почему христиане должны избегать спиритуализма, который тождественен тому, что исповедует и учит Церковь? Почему они не действуют в соответствии со своим вероисповеданием? Встревожены ли они из-за того, что никогда не знали правды в полной мере? Означает ли это, что, пока они имеют дело со словами, спиритуалист имеет дело с объектами? Пока они следуют за тенью, он улавливает суть. Это позволило ему познакомиться с некоторыми великими истинами, касающимися человечества. Воистину и вправду, вместо быстро исчезающих надежд одних и планов уничтожения других, у спиритуалистов есть хороший повод для поздравлений, поскольку твёрдость почвы под ними реальна. Что касается жизни за пределами настоящего, мы продолжаем собирать идеи из различных источников и располагаем множеством доказательств в виде материализации в Лондоне, Ньюкасле, Париже и других местах. Эти проявления становятся все более и более заметными. Отмена использования шкафов значительно улучшила эти весьма интересные явления и позволила получить более важные результаты. Однако кажется жаль, что в этих вопросах должна быть какая-то необходимость исключительной замкнутости этих сеансов, и что пример Слэйда, пригласившего всех к тщательному расследованию, не принят или не может быть принят повсеместно.


Я осмеливаюсь думать, что можно было бы с большей безопасностью установить менее строгие правила и использовать более привлекательные методы, чем те, что существуют сейчас; и, таким образом, исчезла бы всякая видимость таинственности, ибо везде, где есть хоть малейшее свидетельство такого замысла, это вызывает подозрения. Для сведущих в этих вопросах людей все это, конечно, неразумно; но у нас есть мир, который нужно убедить и завоевать, и в поддержку этой точки зрения я хотел бы здесь процитировать заключительные слова из поучительного доклада, прочитанного в ноябре прошлого года г-ном Стейнтон Мозесом, в этой комнате, о формах [манифестациях]: “Вещь сама по себе существует, но каким способом она была сформирована, каков её источник и объект, будь то ожившая статуя или духовное существо, наделённое молекулами материи? Если да, то принадлежит ли он к нашей расе или нет, и, что самое важное, какая сила стоит за этим? Что это за формирующий разум, который может создавать и разрушать таким образом? Это вопросы, которые еще предстоит решить, и которые будут решены не с помощью безумных догадок или энтузиазма {{Стиль С-ЛА ЕПБ. Продолжение следует|7-15}}
Я осмеливаюсь думать, что можно было бы с большей безопасностью установить менее строгие правила и использовать более привлекательные методы, чем те, что существуют сейчас; и, таким образом, исчезла бы всякая видимость таинственности, ибо везде, где есть хоть малейшее свидетельство такого замысла, это вызывает подозрения. Для сведущих в этих вопросах людей все это, конечно, неразумно; но у нас есть мир, который нужно убедить и завоевать, и в поддержку этой точки зрения я хотел бы здесь процитировать заключительные слова из поучительного доклада, прочитанного в ноябре прошлого года г-ном Стейнтон Мозесом, в этой комнате, о формах [манифестациях]: “Вещь сама по себе существует, но каким способом она была сформирована, каков её источник и объект, будь то ожившая статуя или духовное существо, наделённое молекулами материи? Если да, то принадлежит ли он к нашей расе или нет, и, что самое важное, какая сила стоит за этим? Что это за формирующий разум, который может создавать и разрушать таким образом? Это вопросы, которые еще предстоит решить, и которые будут решены не с помощью безумных догадок или энтузиазма {{Стиль С-ЕПБ-Альбомы. Продолжение следует|7-15}}


{{ЕПБ-Альбомы. Элемент
{{ЕПБ-Альбомы. Элемент