Изменения

Право, трудно найти более откровенное заявление на этот счёт!  

Право, трудно найти более откровенное заявление на этот счёт!  

Эти слова целиком подтверждают и то, о чём говорил Джералд Мэсси в своей лекции "Культ луны в древности и в наши дни" ("Luniolatry, Ancient and Modern"):<ref>См. The Lectures by Gerald Massey, London, 1888. Как пишет Дж. Мэсси в своей статье, среди самых первых вещей, которые человек стал наблюдать, познавая незнакомый ему окружающий мир, была смена дня и ночи, света и темноты, которые “поочерёдно сменяли друг друга в нескончаемой череде”. Собственно говоря, вся “мифология и начинается с этого непонятного и чисто стихийного проявления внешней природы . . . На втором этапе было замечено, что поле битвы этой никогда не прекращающейся войны между днём и тьмою сосредоточивалась и принимала более определённые черты на видимом теле Луны, где борьба между двумя персонифицированными силами света и тьмы всё продолжается и продолжается, и конца этому не видно. При этом каждая из сторон поочерёдно одерживает верх над другой. Стороны эти и стали символически изображаться то в виде солнечного света и змея тьмы, то в образах льва и единорога. Эти проявления то света, то тьмы вначале описывались с помощью образов животных, рептилий, птиц . . . пока наконец их не сменили образы людей, и хитрость первоначальных крокодилов или шакалов тьмы стала символически выражаться в образах египетского Сета, скандинавского Локи, греческого Гермеса или иудейского темнокожего обманщика — Иакова. <br>

Эти слова целиком подтверждают и то, о чём говорил Джералд Мэсси в своей лекции "Культ луны в древности и в наши дни" ("Luniolatry, Ancient and Modern"):<ref>См. The Lectures by Gerald Massey, London, 1888. Как пишет Дж. Мэсси в своей статье, среди самых первых вещей, которые человек стал наблюдать, познавая незнакомый ему окружающий мир, была смена дня и ночи, света и темноты, которые “поочерёдно сменяли друг друга в нескончаемой череде”. Собственно говоря, вся “мифология и начинается с этого непонятного и чисто стихийного проявления внешней природы . . . На втором этапе было замечено, что поле битвы этой никогда не прекращающейся войны между днём и тьмою сосредоточивалась и принимала более определённые черты на видимом теле луны, где борьба между двумя персонифицированными силами света и тьмы всё продолжается и продолжается, и конца этому не видно. При этом каждая из сторон поочерёдно одерживает верх над другой. Стороны эти и стали символически изображаться то в виде солнечного света и змея тьмы, то в образах льва и единорога. Эти проявления то света, то тьмы вначале описывались с помощью образов животных, рептилий, птиц . . . пока наконец их не сменили образы людей, и хитрость первоначальных крокодилов или шакалов тьмы стала символически выражаться в образах египетского Сета, скандинавского Локи, греческого Гермеса или иудейского темнокожего обманщика — Иакова. <br>

<br>

<br>

И вот сегодня мы наблюдаем, как Общество свидетельства Христова (Christian Evidence Society) выступает в защиту таких библейских персонажей, как Иаков, пребывая в полном и совершенном убеждении, что Иаков был реальным человеком, принадлежавшим к избранному Божьему народу. Однако человеком он был ничуть не в большей мере, чем Сет-Апоп в Египте или Лис-Ренар в Европе! Человеческая форма, как и прежняя животная, служила лишь средством символического описания того, как проявляются во внешнем мире некоторые силы природы. Подобный способ символики был хорошо известен в те времена, когда стали впервые рассказываться эти священные истории, в которых действовали эти мифические персонажи. Впоследствии из них выросли так называемые “мистерии”, которые стали толковаться в терминах гносиса. Однако с утратой искусства гносиса внешний мир стал по незнанию полагать, будто эти древние истории имеют чисто человеческое происхождение, мифология подверглась эвгемеризации (то есть ''идеальное'' стало ошибочно приниматься за ''реальное''), и египетская мифология была превращена в сборник иудейских чудес и христианской истории” (p. 171).<br>

И вот сегодня мы наблюдаем, как Общество свидетельства Христова (Christian Evidence Society) выступает в защиту таких библейских персонажей, как Иаков, пребывая в полном и совершенном убеждении, что Иаков был реальным человеком, принадлежавшим к избранному Божьему народу. Однако человеком он был ничуть не в большей мере, чем Сет-Апоп в Египте или Лис-Ренар в Европе! Человеческая форма, как и прежняя животная, служила лишь средством символического описания того, как проявляются во внешнем мире некоторые силы природы. Подобный способ символики был хорошо известен в те времена, когда стали впервые рассказываться эти священные истории, в которых действовали эти мифические персонажи. Впоследствии из них выросли так называемые “мистерии”, которые стали толковаться в терминах гносиса. Однако с утратой искусства гносиса внешний мир стал по незнанию полагать, будто эти древние истории имеют чисто человеческое происхождение, мифология подверглась эвгемеризации (то есть ''идеальное'' стало ошибочно приниматься за ''реальное''), и египетская мифология была превращена в сборник иудейских чудес и христианской истории” (P. 171).<br>

<br>

<br>

Но указанная борьба между силами света и тьмы описывалась не только в рамках солярных мифов, в которых Солнце проглатывалось каким-нибудь крокодилом. Та же борьба продолжалась и в лунарных мифах: она шла между освещённой частью тела Луны и тёмной её частью, нарастание полумесяца воспринималось как победа сил света, убыль — как победа сил тьмы. Дж. Мэсси на целом ряде примеров доказывает присутствие “лунарного” элемента в различных мифах. Именно в этом свете он толкует мифы о братьях-близнецах: в Египте это Сет-Осирис, Сет-Гор, а, например, в Индии это Ашвины и Кришна-Баларама. К тому же ряду он причисляет и “лунарные” пары: Каин-Авель, Иаков-Исав и Иисус-Иуда.<br>

Но указанная борьба между силами света и тьмы описывалась не только в рамках солярных мифов, в которых солнце проглатывалось каким-нибудь крокодилом. Та же борьба продолжалась и в лунарных мифах: она шла между освещённой частью тела луны и тёмной её частью, нарастание полумесяца воспринималось как победа сил света, убыль — как победа сил тьмы. Дж. Мэсси на целом ряде примеров доказывает присутствие “лунарного” элемента в различных мифах. Именно в этом свете он толкует мифы о братьях-близнецах: в Египте это Сет-Осирис, Сет-Гор, а, например, в Индии это Ашвины и Кришна-Баларама. К тому же ряду он причисляет и “лунарные” пары: Каин-Авель, Иаков-Исав и Иисус-Иуда.<br>

<br>

<br>

“Что же касается лунарной фазы мифологии, то в ней луна выступала в качестве ''ока'' света, то есть солнца. В период полнолуния луна воспринималась как зеркало света, а стало быть, понималась как мать Гора, сына света. . . Таким образом, луна как видимое космическое тело считалась супругой солнца, его оком в ночное время: оно воспроизводило его свет, пока само солнце пребывало в подземном царстве. А поскольку луна воспроизводила его свет, то она и воспринималась в образе матери, рождающей его дитя! Например, символом Луны-Хатхор выступал образ коровы: когда корова изображалась вместе с солнечным диском, расположенным у неё между рогами, человеческое воображение рисовало образ матери-луны, вынашивающей солнце, — именно по той причине, что она воспроизводила солнечный свет своим собственным космическим телом . . .” (pp. 178-179). Отсюда и эта триада: Осирис (солнце-отец) — Исида (луна-мать) — Гор (сын обоих, и он же солнце). Отсюда же и эти “кровосмесительные” представления о том, что сын приходится супругом собственной матери и т.д.

“Что же касается лунарной фазы мифологии, то в ней луна выступала в качестве ока света, то есть солнца. В период полнолуния луна воспринималась как зеркало света, а стало быть, понималась как мать Гора, сына света. . . Таким образом, луна как видимое космическое тело считалась супругой солнца, его оком в ночное время: оно воспроизводило его свет, пока само солнце пребывало в подземном царстве. А поскольку луна воспроизводила его свет, то она и воспринималась в образе матери, рождающей его дитя! Например, символом луны-Хатхор выступал образ коровы: когда корова изображалась вместе с солнечным диском, расположенным у неё между рогами, человеческое воображение рисовало образ матери-луны, вынашивающей солнце, — именно по той причине, что она воспроизводила солнечный свет своим собственным космическим телом . . .” (P. 178-179). Отсюда и эта триада: Осирис (солнце-отец) — Исида (луна-мать) — Гор (сын обоих, и он же солнце). Отсюда же и эти “кровосмесительные” представления о том, что сын приходится супругом собственной матери и т.д.

</ref>  

</ref>  

{{Стиль А-Цитата|"Персонажам лунарных мифов, изображённым в мужском обличье (Осирис-Сет, Иегова-Сатана, Христос-Иуда и другие пары лунарных близнецов — Е.П.Б.) нередко приписывается непристойное поведение<ref>См. Massey, Luniolatry, p. 187: “Персонажам лунарных мифов, изображённым в мужском обличье, нередко приписывается непристойное поведение по отношению к их матерям, сёстрам, тёщам и некоторым другим близким родственницам в связи с их происхождением в контексте лунарных мифов”.</ref> . . . С точки зрения своего феноменального воздействия, луна всегда проявляла себя цельно, как ''собственно'' луна, но обладала при этом двойственными половыми признаками и выступала в трёх лицах — как мать, как дитя и как взрослый мужчина. Поэтому дитя луны всегда и оказывалось одновременно супругом собственной матери! И тут уж никуда не ''денешься'', если у луны должен был появиться потомок. Сын был обречён на то, чтобы стать своим же собственным отцом! Подобный тип отношений был осуждён социологией в последующие времена, а поведение "лунного первочеловека" оказалось табуированным. Однако на последнем, самом необъяснимом этапе это учение стало центральной доктриной самого грубого предрассудка, какой только доводилось видеть миру, поскольку подобная лунарная феноменальность, выраженная в форме человеческих взаимоотношений, включая кровосмешение, составила самую сердцевину концепции христианской Троицы, понимаемой как Единое. В результате непонимания языка символики обычная древняя аллегория превратилась в глубочайшее религиозное таинство в лунном культе наших дней. Нимало не смущаясь собственной аргументацией, римская церковь изображает Деву Марию облачённой в солнечные одежды с рогатым лунным серпом у её стоп и держащей в своих руках лунарного младенца — дитя и супруга матери-луны. Образы матери, дитя и взрослого мужчины имеют здесь фундаментальное значение. . .

{{Стиль А-Цитата|"Персонажам лунарных мифов, изображённым в мужском обличье (Осирис-Сет, Иегова-Сатана, Христос-Иуда и другие пары лунарных близнецов — Е.П.Б.) нередко приписывается непристойное поведение<ref>См. Massey, Luniolatry, p. 187: “Персонажам лунарных мифов, изображённым в мужском обличье, нередко приписывается непристойное поведение по отношению к собственным матерям, сёстрам, тёщам и некоторым другим близким родственницам в связи с их происхождением в контексте лунарных мифов”.</ref> . . . С точки зрения своего феноменального воздействия, луна всегда проявляла себя цельно, как ''собственно'' луна, но обладала при этом двойственными половыми признаками и выступала в трёх лицах — как мать, как дитя и как взрослый мужчина. Поэтому дитя луны всегда и оказывалось одновременно супругом собственной матери! И тут уж никуда не ''денешься'', если у луны должен был появиться потомок. Сын был обречён на то, чтобы стать своим же собственным отцом! Подобный тип отношений был осуждён социологией в последующие времена, а поведение "лунного первочеловека" оказалось табуированным. Однако на последнем, самом необъяснимом этапе это учение стало центральной доктриной самого грубого предрассудка, какой только доводилось видеть миру, поскольку подобная лунарная феноменальность, выраженная в форме человеческих взаимоотношений, включая кровосмешение, составила самую сердцевину концепции христианской Троицы, понимаемой как "единое". В результате непонимания языка символики обычная древняя аллегория превратилась в глубочайшее религиозное таинство в лунном культе наших дней. Нимало не смущаясь собственной аргументацией, римская церковь изображает Деву Марию облачённой в солнечные одежды с рогатым лунным серпом у её стоп и держащей в своих руках лунарного младенца — дитя и супруга матери-луны. Образы матери, дитя и взрослого мужчины имеют здесь фундаментальное значение. . .

Таким образом, можно легко доказать, что вся наша христология представляет собой мумифицированную мифологию и набор легенд, которые нам пытаются всучить в ''Ветхом'' и Новом Заветах под видом божественного откровения, возвещённого голосом самого Господа Бога".<ref>Там же, p. 187.</ref>}}

Таким образом, можно легко доказать, что вся наша христология представляет собой мумифицированную мифологию и набор легенд, которые нам пытаются всучить в ''Ветхом'' и Новом Заветах под видом божественного откровения, возвещённого голосом самого Господа Бога".<ref>Ibid. P. 187.</ref>}}

Очаровательную аллегорию мы находим в книге "Зохар", лучше всего раскрывающую истинный характер Иеговы или YHVH в представлении древних еврейских каббалистов. Сегодня её можно обнаружить и в философии "Каббалы" Ибн Гебироля, переведённой Исааком Майером<ref>Isaac Myer, Qabbalah. The Philosophical Writings of Solomon Ben Yehud Ibn Gebirol, or Avicebron. Philadelphia, 1888.</ref>. Вот что говорит в ней автор:  

Очаровательную аллегорию мы находим в книге "Зохар", лучше всего раскрывающую истинный характер Иеговы или YHVH в представлении древних еврейских каббалистов. Сегодня её можно обнаружить и в философии "Каббалы" Ибн Гебироля, переведённой Исааком Майером<ref>Isaac Myer, Qabbalah. The Philosophical Writings of Solomon Ben Yehud Ibn Gebirol, or Avicebron. Philadelphia, 1888.</ref>. Вот что говорит в ней автор:  

{{Стиль А-Цитата|"Во введении, написанном раби Хизкией, которое относится к глубокой древности и включено в состав книги "Зохар" (I, 5b. sq.), вышедшей в издании Броди, содержится рассказ о путешествии, предпринятом раби Элазаром, сыном раби Шимона бен Иохая, и раби Абой".<ref>Там же, с. 335.</ref> }}

{{Стиль А-Цитата|"В написанном раби Хизкией введении, которое относится к глубокой древности и включено в состав книги "Зохар" (I, 5b. sq.), вышедшей в издании Броди, содержится рассказ о путешествии, предпринятом раби Элазаром, сыном раби Шимона бен Йохая, и раби Абой".<ref>Ibid. P. 335.</ref> }}

По дороге они встречают некоего человека с тяжёлой поклажей на спине. Он отказывается назвать им своё имя и вместо этого предлагает разъяснить им Тору

По дороге они встречают некоего человека с тяжёлой поклажей на спине. Тот отказывается открыть им своё имя и вместо этого предлагает разъяснить им Тору

{{Стр| 394 |ТАЙНАЯ ДОКТРИНА}}

{{Стр| 394 |ТАЙНАЯ ДОКТРИНА}}

(Закон).  

("Закон").  

{{Стиль А-Цитата|"Они спросили его: "Кто заставил тебя отправиться в путь и тащить на себе этот тяжёлый груз?" Он ответил им: "Буква  י (''йод'', которая составляет число 10 и обозначает Кетер, а также сущность и зародыш священного имени יהוה YHVH) . . . . "Открой же нам имя отца твоего, и мы поцелуем прах у ног твоих",<ref>См. Лайтман Михаэль. Книга “Зоар”. Серия “Каббала. Тайное учение”. М., 2003. С. 410: “Поэтому спустились раби Элизер и раби Аба и поцеловали его, потому что постижение высшего определяется действием “поцелуй”.</ref> — попросили они его. На это он отвечал им так: "Что до отца моего, то ''обитель его находилась в Море Великом, и жил он в нём рыбой ''(подобно Вишну и Дагону, или Оанну — ''Е.П.Б.''), которая (сначала — ''Е.П.Б.'') уничтожила Великое Море . . . . . и был он велик и могуч, и был он "Ветхим Днями", и в конце концов поглотил он всех остальных рыб в (Великом) Море" . . . р. Элазар выслушал его и обратился к нему с такими словами: "Ты — Сын Пламени Священного, ты — Сын Раб Хам-''нун''-ах Сабах (Древнего) [примеч.: ''нун'' по-арамейски или по-халдейски означает ''рыба''], ты — Сын Света Торы (''дхармы'' — ''Е.П.Б.'')"<ref>Там же, сс. 335-336.</ref> и т.д. }}

{{Стиль А-Цитата|"Они спросили его: "Кто заставил тебя отправиться в путь и тащить на себе этот тяжёлый груз?" Он ответил им: "Буква  י (''йод'', которая составляет число 10 и обозначает Кетер, а также сущность и зародыш священного имени יהוה YHVH) . . . . "Открой же нам имя отца твоего, и мы поцелуем прах у ног твоих",<ref>См. Лайтман Михаэль. Книга “Зоар”. Серия “Каббала. Тайное учение”. М., 2003. С. 410: “Поэтому спустились раби Элизер и раби Аба и поцеловали его, потому что постижение высшего определяется действием “поцелуй”.</ref> — попросили они его. На это он отвечал им так: "Что до отца моего, то ''обитель его находилась в Море Великом, и жил он в нём рыбой ''(подобно Вишну и Дагону, или Оанну — ''Е.П.Б.''), которая (сначала — ''Е.П.Б.'') уничтожила Великое Море . . . . . и был он велик и могуч, и был он "Ветхим Днями", и в конце концов поглотил он всех остальных рыб в (Великом) Море" . . . р. Элазар выслушал его и обратился к нему с такими словами: "Ты — Сын Пламени Священного, ты — Сын Раб Хам-''нун''-ах Сабах (Древнего) [примеч.: ''нун'' по-арамейски или по-халдейски означает ''рыба''], ты — Сын Света Торы (''дхармы'' — ''Е.П.Б.'')"<ref>Там же, сс. 335-336.</ref> и т.д. }}