Изменения

и она открыла ему "тайну происхождения мира, которую до того ''не открывала никому'', ни из числа богов, ни из числа людей".<ref>См. Ириней, кн. 1, гл. 14 (1): ". . . к нему низошла из невидимых и неименуемых мест сама всевысочайшая Четверица в женском виде (поскольку, как говорит он, мужского в ней мир не мог вынести), и раскрыла ему, что такое она сама, и изложила ему исключительно одному приведение в бытие всего, чего не открывала никогда никому ни из богов, ни из людей".</ref>

и она открыла ему "тайну происхождения мира, которую до того ''не открывала никому'', ни из числа богов, ни из числа людей".<ref>См. Ириней, кн. 1, гл. 14 (1): ". . . к нему низошла из невидимых и неименуемых мест сама всевысочайшая Четверица в женском виде (поскольку, как говорит он, мужского в ней мир не мог вынести), и раскрыла ему, что такое она сама, и изложила ему исключительно одному приведение в бытие всего, чего не открывала никогда никому ни из богов, ни из людей".</ref>

Уже в этой первой фразе заключён двойной смысл. Почему миру приятнее и легче выслушивать того, что имеет женский, а не мужской облик? На самый первый взгляд, это кажется бессмыслицей. А между тем, для человека, знакомого с тайным языком, всё это выглядит простым и понятным. ''Эзотерическая философия'', или "сокровенная премудрость", символически выражалась женской фигурой, в то время как мужской образ обозначал уже ''раскрытую'' тайну. Вот почему мир, ещё не готовый принять сокровенную премудрость в открытом виде, не вынес бы её, а значит, и откровение Марка должно было неизбежно носить иносказательную форму. Вот что он пишет дальше:  

Уже в этой первой фразе заключён двойной смысл. Почему миру приятнее и легче выслушивать представленного в женском, а не в мужском облике? На самый первый взгляд, это кажется бессмыслицей. А между тем, для человека, знакомого с тайным языком, всё это выглядит простым и понятным. ''Эзотерическая философия'', или "сокровенная премудрость", символически выражалась женской фигурой, в то время как мужской образ обозначал уже ''раскрытую'' тайну. Вот почему мир, ещё не готовый принять сокровенную премудрость в открытом виде, не вынес бы её, а значит, и откровение Марка должно было неизбежно носить иносказательную форму. Вот что он пишет дальше:  

{{Стиль А-Цитата|"И сначала, когда Непостижимое, То, Что не имеет ни бытия, ни пола (каббалистический эйн-соф — ''Е.П.Б''.), стало испытывать родовые муки (т.е. когда пробил час для его проявления себя — ''Е.П.Б''.) и возжелало, чтобы родился Его Неизречённый (первый ЛОГОС, эон или айон — ''Е.П.Б''.) и этот Незримый Его был облечён формой, тогда уста Его разверзлись и изрекли слово, которое было, как Оно Само. Это Слово (логос — ''Е.П.Б''.) явилось в облике Незримого. Изречение же ("неизречённого" — ''Е.П.Б''.) имени (через "слово" — ''Е.П.Б''.) произошло следующим образом. Он (наивысший логос — ''Е.П.Б''.) изрёк первое слово своего имени — ''слог из четырёх букв''<ref>"καὶ ἧν ἡ συλλαβὴ αὐτοῦ στοιχείων τεσσάρων" — "и, взятое вместе, оно было из четырёх букв". Здесь он (Марк) обыгрывает двойной смысл слова στοιχεῖων "стоихеион", означающего одновременно и "буква", и "элемент" ("стихия")" (см. Philosophumena, vol. II, Book VI, 43, London-New York, 1921).</ref>. Затем он произнёс второй слог своего имени, ''также состоящий из четырёх букв''. Потом — третий, образованный ''десятью'' буквами, а после этого он огласил четвёртый, заключающий в себе ''двенадцать'' букв. Таким образом, имя целиком состоит из ''тридцати букв'' и ''четырёх слогов''. Каждая буква имеет своё особое произношение и написание, но ни одна из них не в состоянии ни когда-либо понять, ни даже узреть всю форму целого имени, — даже та буква, что стоит рядом с Ним ("тем непостижимым, что не имеет бытия" — ''Е.П.Б.'')'''[1]''' . . . Все вместе эти звуки есть совокупный }}

{{Стиль А-Цитата|"И сначала, когда Непостижимое, То, Что не имеет ни бытия, ни пола (каббалистический эйн-соф — ''Е.П.Б''.), стало испытывать родовые муки (т.е. когда пробил час для его проявления себя — ''Е.П.Б''.) и возжелало, чтобы родился Его Неизречённый (первый ЛОГОС, эон или айон — ''Е.П.Б''.) и этот Незримый Его был облечён формой, тогда уста Его разверзлись и изрекли слово, которое было, как Оно Само. Это Слово (логос — ''Е.П.Б''.) явилось в облике Незримого. Изречение же ("неизречённого" — ''Е.П.Б''.) имени (через "слово" — ''Е.П.Б''.) произошло следующим образом. Он (наивысший логос — ''Е.П.Б''.) изрёк первое слово своего имени — ''слог из четырёх букв''<ref>"καὶ ἧν ἡ συλλαβὴ αὐτοῦ στοιχείων τεσσάρων" — "и, взятое вместе, оно было из четырёх букв". Здесь он (Марк) обыгрывает двойной смысл слова στοιχεῖων "стоихеион", означающего одновременно и "буква", и "элемент" ("стихия")" (см. Philosophumena, vol. II, Book VI, 43, London-New York, 1921).</ref>. Затем он произнёс второй слог своего имени, ''также состоящий из четырёх букв''. Потом — третий, образованный ''десятью'' буквами, а после этого он огласил четвёртый, заключающий в себе ''двенадцать'' букв. Таким образом, имя целиком состоит из ''тридцати букв'' и ''четырёх слогов''. Каждая буква имеет своё особое произношение и написание, но ни одна из них не в состоянии ни когда-либо понять, ни даже узреть всю форму целого имени, — даже та буква, что стоит рядом с Ним ("тем непостижимым, что не имеет бытия" — ''Е.П.Б.'')'''[1]''' . . . Все вместе эти звуки есть совокупный }}

называлась "матерью": у гностиков она была известна под именем ''Софии'' (мудрости, относящейся к женскому началу), у евреев — под именем ''Сфиры'', у индусов — Сарасвати или Вач. ''Таким образом, Святой Дух считался женским началом''.  

называлась "матерью": у гностиков она была известна под именем ''Софии'' (мудрости, относящейся к женскому началу), у евреев — под именем ''Сфиры'', у индусов — Сарасвати или Вач. ''Таким образом, Святой Дух считался женским началом''.  

Поэтому-то и родившегося от него ''Куриоса'' (логоса) греки называли "богом-умом" (''нусом''). "Ведь Корос (Куриос) означает . . . нетронутую чистоту ума — мудрость", — говорит Платон в "Кратиле".<ref>Платон, т. 1 — Кратил, 396 b-c: ". . . слово κόροc, [содержащееся в имени "Крон"], означает не "отрок", но нетронутую чистоту ума".</ref> Куриос — это Меркурий, божественная мудрость, а "Меркурий — это Sol (Солнце)" (Арнобий, vi., xii.),<ref>См. С.Ф. Данлэп. Сод. Таинства Адони (S. F. Dunlap, "Sōd, The Mysteries of Adoni," 1861): "Кор, Кур — это Солнце . . . Куриос — это божественный {{Стиль С-Капитель|ум}}, Логос в Солнце. Мар ("наш Господь") Куриос ("Меркурий") . . . Меркурий (божественная премудрость) есть Солнце" — p. 23 (примеч.) (''SDR'', TUP).

Поэтому-то и родившегося от него ''Куриоса'' (логоса) греки называли "богом-умом" (''нусом''). "Ведь Корос (''Куриос'') означает чистейшую и ни с чем не смешанную природу ума — мудрость", — говорит Платон в "Кратиле".<ref>Платон, т. 1 — Кратил, 396 b-c: ". . . слово κόροc, [содержащееся в имени "Крон"], означает не "отрок", но нетронутую чистоту ума".</ref> Куриос — это Меркурий, божественная мудрость, а "Меркурий — это Sol (Солнце)" (Арнобий, vi., xii.),<ref>См. С.Ф. Данлэп. Сод. Таинства Адони (S. F. Dunlap, "Sōd, The Mysteries of Adoni," 1861): "Кор, Кур — это Солнце . . . Куриос — это божественный {{Стиль С-Капитель|ум}}, Логос в Солнце. Мар ("наш Господь") Куриос ("Меркурий") . . . Меркурий (божественная премудрость) есть Солнце" — p. 23 (примеч.) (''SDR'', TUP).

См. также: Арнобий. Против язычников. СПб, 2008, кн. 6, 12, с. 320: "Вот если бы какой-либо находчивый и хитрый властитель без вашего ведома удалил Солнце (Solem) из его пределов и перевел на место Меркурия, и затем взял Меркурия и заставил переселиться в святилище Солнца . ., то каким образом вы могли бы различить, кто из них Солнце и кто Меркурий. . ?"</ref> у которого Тот-Гермес получил свою божественную мудрость.  

См. также: Арнобий. Против язычников. СПб, 2008, кн. 6, 12, с. 320: "Вот если бы какой-либо находчивый и хитрый властитель без вашего ведома удалил Солнце (Solem) из его пределов и перевел на место Меркурия, и затем взял Меркурия и заставил переселиться в святилище Солнца . ., то каким образом вы могли бы различить, кто из них Солнце и кто Меркурий. . ?"</ref> у которого Тот-Гермес получил свою божественную мудрость.  

Таким образом, Логосы всех народов и религий выступают коррелятами (в своих разнообразных половых аспектах) женской души мира ("великой бездны"), однако само божество, из которого возникают эти ''два в одном'', пребывает вечно сокрытым и именуется "тайным", связанным с творением'''[1]''' лишь косвенно, поскольку оно в состоянии действовать только через двойную силу, излучающуюся из вечной сущности (эссенции).  

Таким образом, если логосы всех народов и религий связаны (в своих разнообразных половых аспектах) с женской душой мира ("великой бездной"), то само божество, из которого возникают эти "''два в одном''", вечно сокрыто и именуется "тайным", лишь косвенно связанным с творением'''[1]''', поскольку оно в состоянии действовать только через излучающуюся из вечной эссенции двойную силу.  

Даже Эскулап, которого называли "всеспасителем", в античной классике отождествляется с ''Птахом'', египетским умом-творцом (божественной мудростью), а также с Аполлоном, Ваалом, Адонисом и Геркулесом (см. Dunlap's "Mystery of Adonis,"<ref>The Mysteries of Adoni.</ref> pp. 23 и 95).<ref>Dunlap, Sōd — p. 93 (примеч.) (''SDR'', TUP). </ref> Кроме того, в одном из своих аспектов Птах также выступает в качестве Anima Mundi, мировой души Платона, "божественного духа" египтян, "Святого Духа" ранних христиан и гностиков, а также ''акаши'' индусов, и даже (в её низшем аспекте) в качестве ''астрального света''. Ведь ''Птах'' изначально был "богом мёртвых", тем, в лоно которого они попадали, то есть ''лимбом'' греко-христиан, или астральным светом. И только значительно позже Птах был включён в группу солнечных богов, поскольку его имя означает "открывающий", так как считается, что он первым снимает саван с лица мумии умершего, ''оживляя душу в своём лоне'' (см. Maspero's "Bulaq Museum").<ref>См. Гастон Масперо. Путеводитель по музею Булака (Gaston Maspero, "Guide du Visiteur au Musée de Boulaq," 1883: "Птах . . . Имя его означает ''тот, кто открывает'', и, вероятно, намекает на одну из его функций: он открывает гроб и снимает саван с лица покойного, чтобы вернуть его к жизни" — p. 165 (''SDR'', TUP). </ref>

Даже Эскулап, которого называли "всеспасителем", в античной классике отождествляется с ''Птахом'', египетским умом-творцом (божественной мудростью), а также с Аполлоном, Ваалом, Адонисом и Геркулесом (см. Dunlap's "Mystery of Adonis,"<ref>The Mysteries of Adoni.</ref> pp. 23 и 95).<ref>Dunlap, Sōd — p. 93 (примеч.) (''SDR'', TUP). </ref> Кроме того, в одном из своих аспектов Птах также выступает в качестве Anima Mundi, мировой души Платона, "божественного духа" египтян, "Святого Духа" ранних христиан и гностиков, а также ''акаши'' индусов, и даже (в её низшем аспекте) в качестве ''астрального света''. Ведь ''Птах'' изначально был "богом мёртвых", тем, в лоно которого они попадали, то есть ''лимбом'' греко-христиан, или астральным светом. И только значительно позже Птах был включён в группу солнечных богов, поскольку его имя означает "открывающий", так как считается, что он первым снимает саван с лица мумии умершего, ''оживляя душу в своём лоне'' (см. Maspero's "Bulaq Museum").<ref>См. Гастон Масперо. Путеводитель по музею Булака (Gaston Maspero, "Guide du Visiteur au Musée de Boulaq," 1883: "Птах . . . Имя его означает ''тот, кто открывает'', и, вероятно, намекает на одну из его функций: он открывает гроб и снимает саван с лица покойного, чтобы вернуть его к жизни" — p. 165 (''SDR'', TUP). </ref>