Изменения

Как хорошо известно всем изучающим оккультные науки, первый рисунок изображает космос, пребывающий в вечности, когда дремлющая в нём энергия — эманация Слова (как она будет называться в возникших позднее учениях) — ещё не пробудилась в очередной раз к жизни. Точка на прежде совершенно белом диске — символе пространства и вечности, находящихся в состоянии ''пралайи'' — обозначает начало процесса дифференциации. Эта точка заключена в мировом яйце (см. часть II, "Мировое яйцо") и является тем самым зародышем, из которого впоследствии вырастет вселенная — {{Стиль С-Капитель|Всё —}} безграничный, периодически возникающий космос. Зародыш этот периодически и поочерёдно находится то в скрытом, латентном, то в активном состоянии.  

Как хорошо известно всем изучающим оккультные науки, первый рисунок изображает космос, пребывающий в вечности, когда дремлющая в нём энергия — эманация Слова (как она будет называться в возникших позднее учениях) — ещё не пробудилась в очередной раз к жизни. Точка на прежде совершенно белом диске — символе пространства и вечности, находящихся в состоянии ''пралайи'' — обозначает начало процесса дифференциации. Эта точка заключена в мировом яйце (см. часть II, "Мировое яйцо") и является тем самым зародышем, из которого впоследствии вырастет вселенная — {{Стиль С-Капитель|Всё —}} безграничный, периодически возникающий космос. Зародыш этот периодически и поочерёдно находится то в скрытом, латентном, то в активном состоянии.  

Изображённый на обоих рисунках круг представляет собой то божественное "Единое", ту божественную Единицу, из которой всё проистекает и куда всё возвращается. Его окружность — произвольно нанесённая символическая граница, неизбежное следствие ограниченности человеческого ума — обозначает абстрактное, вечно непознаваемое божественное {{Стиль С-Капитель|присутствие}}, а внутренняя площадь диска — мировую душу, хотя на самом-то деле и то, и другое представляют собой нерасторжимое целое.  

Изображённый на обоих рисунках круг представляет собой то божественное "единое", из которого всё берёт своё начало и куда всё возвращается. Его окружность — произвольно нанесённая символическая граница, неизбежное следствие ограниченности человеческого ума — обозначает абстрактное, вечно непознаваемое божественное {{Стиль С-Капитель|присутствие}}, а внутренняя площадь диска — мировую душу, хотя на самом-то деле и то, и другое представляют собой нерасторжимое целое.  

И только белый цвет диска на чёрном фоне ясно указывает на то, что эта его внутренняя площадь и есть то единственное, что́ вообще доступно познанию человека — пусть даже его знание об этом и остаётся пока ещё очень туманным и неясным. Вот на этой-то самой площади, на этом плане и разворачивается процесс манвантарного проявления, так как именно в этой {{Стиль С-Капитель|душе}} и дремлет на протяжении всей пралайи та божественная Мысль'''[1]''', в которой кроется план, замысел любой будущей космогонии и теогонии.  

И только белый цвет диска на чёрном фоне ясно указывает на то, что эта его внутренняя площадь и есть то единственное, что́ вообще доступно познанию человека — пусть даже его знание об этом и остаётся пока ещё очень туманным и неясным. Вот на этой-то самой площади, на этом плане и разворачивается процесс манвантарного проявления, так как именно в этой {{Стиль С-Капитель|душе}} и дремлет на протяжении всей пралайи та божественная мысль'''[1]''', в которой кроется план, замысел любой будущей космогонии и теогонии.  

{{Стиль А-ТД. Сноски ЕПБ}}

{{Стиль А-ТД. Сноски ЕПБ}}

'''[1]''' Вряд ли есть необходимость вновь напоминать читателю о том, что ни термин "божественная мысль", ни выражение "мировой ум" не могут иметь никакого, даже самого отдалённого, отношения к тому интеллектуальному процессу, который мы наблюдаем у человека. Как пишет фон Гартман, "Бессознательное" создаёт свой гигантский план творения — а вернее, эволюции, — "с помощью такой провидческой мудрости, которая превосходит любое сознание",<ref>См. Э. Гартман. Философия Бессознательного (Eduard von Hartmann, "Philosophy of The Unconscious," tr. William C. Coupland, 1884): ". . . этот бессознательный разум действует вовсе не слепо, а обладает дальновидностью и даже ясновидением . . . Об этом бессознательном ясновидческом разуме мы можем судить по тому, что в своей безошибочной целенаправленной деятельности, охватывающей от века все цели и средства в одно единое целое и включающей в круг своего знания все необходимые данные, он бесконечно превосходит сознание с его запинающимся и рваным дискурсивным рассуждением, всегда привязанным к какой-то одной точке и зависящим от чувственного восприятия, памяти и вдохновения от Бессознательного. Таким образом, мы будем вынуждены обозначить этот разум, стоящий выше любого сознания, одновременно и как бессознательный, и как ''сверх''-сознательный" — 2:246-247 (''SDR'', TUP). </ref> то есть, выражаясь языком веданты, с помощью абсолютной мудрости. Лишь те, кто в состоянии осознать, как высоко способна воспарить интуиция над медленной рассудочной мыслью, только и могут получить хотя бы самое слабое представление о той абсолютной мудрости, которая сметает любые понятия о времени и пространстве. Ум, как мы хорошо это знаем, предполагает наличие разнообразных состояний сознания, различающихся между собой и по продолжительности, и по интенсивности, и по сложности, но все они, в конечном счёте, базируются на чувственном восприятии, то есть всё на той же мнимости — ''майе''. Более того, чувственное восприятие неизбежно влечёт за собой идею ограниченности. Так личный бог ортодоксального теизма способен слышать, видеть, думать и даже испытывать эмоции. Он может раскаиваться в каких-то своих поступках или "пылать гневом". Но признание за ним подобных психических состояний со всей очевидностью предполагает вещь совершенно немыслимую: наличие у него внешних раздражителей. Мы не говорим уже о том, что невозможно приписывать неизменность существу, эмоции которого способны колебаться в зависимости от того, какие события происходят в им же управляемых мирах. Представление о личном боге как о сущности неизменной и бесконечной, таким образом, противоречит законам психологии и, хуже того, принципам философии.   

'''[1]''' Вряд ли есть необходимость вновь напоминать читателю о том, что ни термин "божественная мысль", ни выражение "мировой ум" не могут иметь никакого, даже самого отдалённого, отношения к тому интеллектуальному процессу, который мы наблюдаем у человека. Как пишет фон Гартман, "бессознательное" создаёт свой гигантский план творения — а вернее, эволюции, — "с помощью такой провидческой мудрости, которая превосходит любое сознание",<ref>См. Э. Гартман. Философия Бессознательного (Eduard von Hartmann, "Philosophy of The Unconscious," tr. William C. Coupland, 1884): ". . . этот бессознательный разум действует вовсе не слепо, а обладает дальновидностью и даже ясновидением . . . Об этом бессознательном ясновидческом разуме мы можем судить по тому, что в своей безошибочной целенаправленной деятельности, охватывающей от века все цели и средства в одно единое целое и включающей в круг своего знания все необходимые данные, он бесконечно превосходит сознание с его запинающимся и рваным дискурсивным рассуждением, всегда привязанным к какой-то одной точке и зависящим от чувственного восприятия, памяти и вдохновения от бессознательного. Таким образом, мы будем вынуждены обозначить этот разум, стоящий выше любого сознания, одновременно и как бессознательный, и как ''сверх''-сознательный" — 2:246-247 (''SDR'', TUP). </ref> то есть, выражаясь языком веданты, с помощью абсолютной мудрости. Лишь те, кто в состоянии осознать, как высоко способна воспарить интуиция над медленной рассудочной мыслью, только и могут получить хотя бы самое слабое представление о той абсолютной мудрости, которая сметает любые понятия о времени и пространстве. Ум, как мы хорошо это знаем, предполагает наличие разнообразных состояний сознания, различающихся между собой и по продолжительности, и по интенсивности, и по сложности, но все они, в конечном счёте, базируются на чувственном восприятии, то есть всё на той же мнимости — ''майе''. Более того, чувственное восприятие неизбежно влечёт за собой идею ограниченности. Так, личный бог ортодоксального теизма способен слышать, видеть, думать и даже испытывать эмоции. Он может раскаиваться в каких-то своих поступках или "пылать гневом". Но признание за ним подобных психических состояний со всей очевидностью предполагает вещь совершенно немыслимую: наличие у него внешних раздражителей. Мы не говорим уже о том, что невозможно приписывать неизменность существу, эмоции которого способны колебаться в зависимости от того, какие события происходят в им же управляемых мирах. Представление о личном боге как о сущности неизменной и бесконечной, таким образом, противоречит законам психологии и, хуже того, принципам философии.   

{{Сноски автора завершены}}

{{Сноски автора завершены}}

{{Стр| 2| ТАЙНАЯ ДОКТРИНА.}}

{{Стр| 2| ТАЙНАЯ ДОКТРИНА.}}

Это и есть {{Стиль С-Капитель|единая жизнь}}, — вечная, невидимая, но при этом вездесущая. Она не имеет ни начала, ни конца, однако проявляет себя с регулярной периодичностью, а промежутки между этими периодами проявления сокрыты непроницаемой завесой тайны Небытия, которое лишено всякого сознания, но при этом является абсолютным сознанием. Оно непредставимо, это абсолютное сознание, но это — единственная самосущая реальность: воистину, "хаос для чувств и космос для разума"<ref>См. Б.Ф. Кокер. "Христианство и греческая философия" (B. F. Cocker, "Christianity and Greek Philosophy", 1870, p. 303): "Тогда что же это такое — то, что́ является одновременно и единичным, и множественным, одинаковым и многообразным? то, что в нашем восприятии выступает как комбинация тысячи элементов, но в то же самое время является выражением единого духа — хаос для чувств и космос для разума? Что это, как не гармония — соразмерность, — при которой единое управляет множеством, а множество теряется в едином?" (''SDR'', TUP). </ref>. Одним из абсолютных атрибутов этого Единства, составляющих его САМОСТЬ, является вечное, непрекращающееся движение.<ref>Двумя другими аспектами абсолюта, как будет показано ниже, являются абстрактное пространство и продолжительность. </ref> На эзотерическом языке оно называется "великим дыханием", представляющим собой беспрерывное движение'''[1]''' вселенной, которая понимается как беспредельное и вечно сущее ПРОСТРАНСТВО. Бездвижное не может быть божественным. Но в мировой душе, собственно говоря, и нет ничего абсолютно бездвижного.  

Это и есть {{Стиль С-Капитель|единая жизнь}}, — вечная, невидимая, но при этом вездесущая. Она не имеет ни начала, ни конца, однако проявляет себя с регулярной периодичностью, а промежутки между этими периодами проявления сокрыты непроницаемой завесой тайны небытия, которое лишено всякого сознания, но при этом является абсолютным сознанием. Оно непредставимо, это абсолютное сознание, но это — единственная самосущая реальность: воистину, "хаос для чувств и космос для разума"<ref>См. Б.Ф. Кокер. "Христианство и греческая философия" (B. F. Cocker, "Christianity and Greek Philosophy", 1870, p. 303): "Тогда что же это такое — то, что́ является одновременно и единичным, и множественным, одинаковым и многообразным? то, что в нашем восприятии выступает как комбинация тысячи элементов, но в то же самое время является выражением единого духа — хаос для чувств и космос для разума? Что это, как не гармония — соразмерность, — при которой единое управляет множеством, а множество теряется в едином?" (''SDR'', TUP). </ref>. Одним из абсолютных атрибутов этого Единства, составляющих его САМОСТЬ, является вечное, непрекращающееся движение.<ref>Двумя другими аспектами абсолюта, как будет показано ниже, являются абстрактное пространство и продолжительность. </ref> На эзотерическом языке оно называется "великим дыханием", представляющим собой беспрерывное движение'''[1]''' вселенной, которая понимается как беспредельное и вечно сущее ПРОСТРАНСТВО. Бездвижное не может быть божественным. Но в мировой душе, собственно говоря, и нет ничего абсолютно бездвижного.  

Почти за пять веков до Р.Х. учитель Демокрита, Левкипп, установил, что пространство от века заполнено атомами, существующими за счёт непрестанного движения. И движение это — с течением времени и по мере накопления атомов — порождает сначала вращательное движение, а столкновение атомов друг с другом создаёт затем и боковое движение. Об этом же говорили и Эпикур с Лукрецием, которые лишь добавили к понятию бокового движения атомов ещё и идею сродства — идею, принадлежащую оккультному учению.  

Почти за пять веков до Р.Х. учитель Демокрита, Левкипп, установил, что пространство от века заполнено атомами, существующими за счёт непрестанного движения. И движение это — с течением времени и по мере накопления атомов — порождает сначала вращательное движение, а столкновение атомов друг с другом создаёт затем и боковое движение. Об этом же говорили и Эпикур с Лукрецием, которые лишь добавили к понятию бокового движения атомов ещё и идею сродства — идею, принадлежащую оккультному учению.