Изменения

Таким образом, идеи ума и материи, субъекта и объекта, ''эго'' и внешнего мира на самом деле порождаются лишь совокупностью ментальных состояний, которые и являются единственными реальностями для нас.

Таким образом, идеи ума и материи, субъекта и объекта, ''эго'' и внешнего мира на самом деле порождаются лишь совокупностью ментальных состояний, которые и являются единственными реальностями для нас.

Вся цепочка наших ментальных состояний (т. е. состояний сознания), по выражению профессора Бэйна, представляет собой “двуглавого дракона”, ибо выступает в двух различных аспектах: один из которых объективный, а второй субъективный. На этом м-р Милль и останавливается, признаваясь, что психологический анализ дальше этого не идёт. Однако то таинственное звено, которое соединяет друг с другом различные потоки состояний нашего сознания и порождает нашу аханкару в данных условиях бытия, всё ещё остаётся неразрешимой загадкой для западных психологов, да и само наличие этого звена лишь едва-едва нащупывается в субъективных феноменах памяти и предощущениях будущего.

Вся цепочка наших ментальных состояний (т. е. состояний сознания), по выражению профессора Бэйна, представляет собой “двуглавого дракона”, ибо выступает в двух различных аспектах: один из которых объективный, а второй субъективный. На этом г-н Милль и останавливается, признаваясь, что психологический анализ дальше этого не идёт. Однако то таинственное звено, которое соединяет друг с другом различные потоки состояний нашего сознания и порождает нашу аханкару в данных условиях бытия, всё ещё остаётся неразрешимой загадкой для западных психологов, да и само наличие этого звена лишь едва-едва нащупывается в субъективных феноменах памяти и предощущениях будущего.

С другой стороны, крупнейшие физики Европы всё больше приходят к убеждению,<ref>См. “Белфастское выступление” Тиндаля.</ref> что ум есть продукт материи, то есть представляет собой один из атрибутов материи, пребывающей в каком-то особом своём состоянии. Таким образом, если верить западным психологам, то материя есть продукт ума, а если обратиться к западным физикам, то окажется, что это ум продукт материи.  

С другой стороны, крупнейшие физики Европы всё больше приходят к убеждению,<ref>См. “Белфастское выступление” Тиндаля. – Т.С.Р.</ref> что ум есть продукт материи, то есть представляет собой один из атрибутов материи, пребывающей в каком-то особом своём состоянии. Таким образом, если верить западным психологам, то материя есть продукт ума, а если обратиться к западным физикам, то окажется, что это ум продукт материи.  

Очевидно, однако, что два этих положения совместить друг с другом невозможно. Оба – и Милль, и Тиндаль – признают, что западной науке пока ещё не под силу глубоко разобраться в этом вопросе. Но и позднее разрешить эту загадку ей скорее всего не удастся – до тех самых пор, пока она не призовёт к себе на помощь оккультную науку Востока и не сформирует более широкого взгляда как на способности, которыми обладает реальное субъективное “я” человека, так и на всё разнообразие аспектов, в которых представлен великий объективный универсум.

Очевидно, однако, что два этих положения совместить друг с другом невозможно. Оба – и Милль, и Тиндаль – признают, что западной науке пока ещё не под силу глубоко разобраться в этом вопросе. Но и позднее разрешить эту загадку ей скорее всего не удастся – до тех самых пор, пока она не призовёт к себе на помощь оккультную науку Востока и не сформирует более широкого взгляда как на способности, которыми обладает реальное субъективное “я” человека, так и на всё разнообразие аспектов, в которых представлен великий объективный универсум.

Отсюда легко сделать вывод о том, что процесс дифференциации на объективное и субъективное требует наличия сознания. Отсюда и две эти фазы, представленные в шести различных состояниях каждая, тогда как в последнем, седьмом, состоянии, как указано выше, процесс дифференциации прекращается, поскольку в нём отсутствует сознание.  

Отсюда легко сделать вывод о том, что процесс дифференциации на объективное и субъективное требует наличия сознания. Отсюда и две эти фазы, представленные в шести различных состояниях каждая, тогда как в последнем, седьмом, состоянии, как указано выше, процесс дифференциации прекращается, поскольку в нём отсутствует сознание.  

Количество этих разнообразных состояний сознания в различных философских системах может быть различным. Но на какое бы количество градаций они ни разбивались, все эти состояния простираются между состоянием абсолютной бессознательности на одном конце “провода” и нашим нынешним состоянием сознания (''бахирпраджня'')<ref>Буквально “внешнее” или “обращённое вовне” сознание. – Пер.</ref> – на другом.  

Количество этих разнообразных состояний сознания в различных философских системах может быть различным. Но на какое бы количество градаций они ни разбивались, все эти состояния простираются между состоянием абсолютной бессознательности на одном конце “провода” и нашим нынешним состоянием сознания (''бахирпраджня'')<ref>Буквально “внешнее” или “обращённое вовне” сознание. См. также УТ – Пер.</ref> – на другом.  

Чтобы лучше понять подлинную природу этих различных состояний сознания, я попрошу своих читателей сравнить сознание обычного человека с сознанием человека астрального или, опять-таки, сравните сознание астрального человека с сознанием заключённого в человеке духовного ''эго''. В трёх этих состояниях сознания объективная вселенная будет представать далеко не одной и той же. Однако общим для всех этих состояний будет различие между ''эго'' и ''не-эго''.  

Чтобы лучше понять подлинную природу этих различных состояний сознания, я попрошу своих читателей сравнить сознание обычного человека с сознанием человека астрального или, опять-таки, сравните сознание астрального человека с сознанием заключённого в человеке духовного ''эго''. В трёх этих состояниях сознания объективная вселенная будет представать далеко не одной и той же. Однако общим для всех этих состояний будет различие между ''эго'' и ''не-эго''.  

Следовательно, вполне признавая справедливость хода рассуждений Милля относительно субъективного и объективного применительно к нашему нынешнему плану сознания, великие индийские адвайтисты, тем не менее, распространили ту же логику и на другие состояния сознания. В конце концов они пришли к заключению, что всё многообразие состояний эго и не-эго суть лишь различные формы проявления одной и той же сущности – последнего, седьмого, состояния сознания, состояния бессознательности.<ref>Для удобства понимания и за неимением лучшего термина это последнее (ultimate), седьмое, состояние мы будем ниже называть “нулевым”, тем более что этим термином пользовалась и ЕПБ, описывая это состояние ''лайя''. – Пер.</ref>  

Следовательно, вполне признавая справедливость хода рассуждений Милля относительно субъективного и объективного применительно к нашему нынешнему плану сознания, великие индийские адвайтисты, тем не менее, распространили ту же логику и на другие состояния сознания. В конце концов они пришли к заключению, что все многообразные состояния эго и не-эго суть лишь различные формы проявления одной и той же сущности – последнего, седьмого, состояния сознания, состояния бессознательности.<ref>Для удобства понимания и за неимением лучшего термина это последнее (ultimate), седьмое, состояние мы будем ниже называть “нулевым”, тем более что этим термином пользовалась и ЕПБ, описывая это состояние ''лайя''. – Пер.</ref>  

Эта сущность не является ни материей, ни духом, ни эго, ни не-эго, ни объективным, ни субъективным. Говоря языком философов-индуистов, это – изначальное и вечное сочетание пуруши и пракрити.<ref>Ср. с китайской концепцией “инь-ян”. – Пер.</ref> Поскольку с точки зрения адвайтистов любой внешний объект есть лишь продукт наших ментальных состояний,<ref>Ещё раз напомним читателю, что под ментальным состоянием понимается то или иное ''состояние сознания''. – Пер.</ref> то пракрити – это не что иное, как иллюзия, и единственной реальностью является пуруша. Пуруша – это ''единственное'' сущее, остающееся вечным в нашем универсуме Идей. А значит, эта сущность и является адвайтистским Парабрахманом. Существуй даже какой-либо личный Бог с каким-либо подобием материального ''упадхи'' (физической подосновой какой угодно формы), у адвайтиста будет столько же оснований усомниться в ноуменальности существования такого Бога, как и какого угодно иного предмета. С его точки зрения, обладающий сознанием Бог не может выступать источником происхождения вселенной уже по той причине, что в этом случае его эго оказалось бы следствием какой-то предыдущей причины, если только слово “сознание” мы будем понимать в его общепринятом смысле. Адвайтист не может признать божеством всю целокупность разнообразнейших состояний сознания во вселенной, поскольку состояния эти непрестанно изменяются, а с каждой пралаей заканчивается и генерация идей в космосе. Во вселенной есть лишь одно неизменное состояние – состояние, по сути, абсолютной бессознательности, чистейшая ''чид-акаша'' (поле сознания).<ref>Кшетра (см. выше статью “Брахманизм о семеричном принципе в человеке”). – Пер.</ref>

Эта сущность не является ни материей, ни духом, ни эго, ни не-эго, ни объективным, ни субъективным. Говоря языком философов-индуистов, это – изначальное и вечное сочетание пуруши и пракрити.<ref>Ср. с китайской концепцией “инь-ян”. – Пер.</ref> Поскольку с точки зрения адвайтистов любой внешний объект есть лишь продукт наших ментальных состояний,<ref>Ещё раз напомним читателю, что под ментальным состоянием понимается то или иное ''состояние сознания''. – Пер.</ref> то пракрити – это не что иное, как иллюзия, и единственной реальностью является пуруша. Пуруша – это ''единственное'' сущее, остающееся вечным в нашем универсуме Идей. А значит, эта сущность и является адвайтистским Парабрахманом. Существуй какой угодно личный Бог с каким-либо подобием материального ''упадхи'' (физического субстрата какой угодно формы), у адвайтиста будет столько же оснований усомниться в ноуменальности существования такого Бога, как и какого угодно иного предмета. С его точки зрения, обладающий сознанием Бог не может выступать источником происхождения вселенной уже по той причине, что в этом случае его эго оказалось бы следствием какой-то предыдущей причины, если только слово “сознание” мы будем понимать в его общепринятом смысле. Адвайтист не может признать божеством всю целокупность разнообразнейших состояний сознания во вселенной, поскольку состояния эти непрестанно изменяются, а с каждой пралаей заканчивается и генерация идей в космосе. Во вселенной есть лишь одно неизменное состояние – состояние, по сути, абсолютной бессознательности, чистейшая ''чид-акаша'' (поле сознания).<ref>Кшетра (см. выше статью “Брахманизм о семеричном принципе в человеке”). – Пер.</ref>

Если мои читатели осознают тот факт, что вся наша величественная вселенная – это на самом деле не что иное, как гигантский конгломерат разнообразнейших состояний сознания, то им не покажется удивительным, что это нулевое состояние сознания адвайтистами считается Парабрахманом.  

Если мои читатели осознают тот факт, что вся наша величественная вселенная – это на самом деле не что иное, как гигантский конгломерат разнообразнейших состояний сознания, то им не покажется удивительным, что это нулевое состояние сознания адвайтистами считается Парабрахманом.  

Хоть я и называю этот первоэлемент состоянием бессознательности, он, строго говоря, представляет собой те самые ''чид-акашу'' и ''чинматру'', о которых говорят философы-индуисты. По их мнению, он заключает в себе потенциальность любого состояния “праджни” и в конечном счёте трансформируется в сознание, с одной стороны, и в объективную вселенную, с другой, – под действием собственной латентной ''чит-шакти'' (силы, порождающей мысль).

Хоть я и называю этот первоэлемент состоянием бессознательности, он, строго говоря, представляет собой те самые ''чид-акашу'' и ''чинматру'', о которых говорят философы-индуисты. По их мнению, он заключает в себе потенциальность любого состояния “праджни” и в конечном счёте трансформируется в сознание, с одной стороны, и в объективную вселенную, с другой, – под действием собственной латентной ''чит-шакти'' (силы, порождающей мысль).

Прежде чем перейти к обсуждению природы Парабрахмана, необходимо указать, что, с точки зрения адвайтистов, полное подтверждение их взглядов на этот вопрос содержится в упанишадах и “Брахма-сутрах”.<ref>“Брахма-сутры” – базовый текст веданты, приписываемый Бадараяне (III-IV вв. н.&nbsp;э.) (см. Индийская философия, с. 17). – Пер.</ref> В упанишадах со всей отчётливостью подчёркивается, что Парабрахман (всего лишь чистейшая потенциальность праджни<ref>Та сила или способность, которая порождает восприятие.</ref>), не является аспектом праджни или эго, представленным в какой угодно форме, и не обладает ни жизнью, ни сознанием. Убедиться в том, что дело обстоит именно так, читатель может, внимательно прочитав “Мундака-упанишаду” и “Мандукья-упанишаду”. Правда, отдельные выражения, которые встречаются то здесь, то там в упанишадах, могут нас сбить с толку и заставить думать, будто выражения эти указывают на существование некоего наделённого сознанием ишвары. Зачем же тогда в упанишадах использовались такие выражения? Возможно, это станет понятнее читателю, если он ознакомится со следующими нашими соображениями.

Прежде чем перейти к обсуждению природы Парабрахмана, необходимо указать, что, с точки зрения адвайтистов, полное подтверждение их взглядов на этот вопрос содержится в упанишадах и “Брахма-сутрах”.<ref>“Брахма-сутры” – базовый текст веданты, приписываемый Бадараяне (III-IV вв. н.&nbsp;э.) (см. Шохин В.К., Степанянц М.Т., 2009. С. 17). – Пер.</ref> В упанишадах со всей отчётливостью подчёркивается, что Парабрахман (всего лишь чистейшая потенциальность праджни<ref>Та сила или способность, которая порождает восприятие. – Т.С.Р.</ref>) не является аспектом праджни или эго, представленным в какой угодно форме, и не обладает ни жизнью, ни сознанием. Убедиться в том, что дело обстоит именно так, читатель может, внимательно прочитав “Мундака-упанишаду” и “Мандукья-упанишаду”. Правда, отдельные выражения, которые встречаются то здесь, то там в упанишадах, могут нас сбить с толку и заставить думать, будто выражения эти указывают на существование некоего наделённого сознанием ишвары. Зачем же тогда в упанишадах использовались такие выражения? Возможно, это станет понятнее читателю, если он ознакомится со следующими нашими соображениями.

При внимательном ознакомлении с космологической теорией Милля мы не можем не заметить, что из неё вытекает одна трудность, которую мы уже указали выше: как, опираясь на его теорию, можно удовлетворительно объяснить возникновение различных состояний сознания у любого человека? Принято считать, что наши ощущения возникают в результате воздействия на нас со стороны окружающих внешних предметов: все ощущения, дескать, – следствия впечатлений, производимых на наши органы чувств тем объективным миром, в котором все мы существуем. Всё довольно просто для обычного человека, даже с учётом всех сложностей объяснения того, каким именно образом нервные токи головного мозга способны трансформироваться в то или иное состояние сознания.  

При внимательном ознакомлении с космологической теорией Милля мы не можем не заметить, что из неё вытекает одна трудность, которую мы уже указали выше: как, опираясь на его теорию, можно удовлетворительно объяснить возникновение различных состояний сознания у любого человека? Принято считать, что наши ощущения возникают в результате воздействия на нас со стороны окружающих внешних предметов: все ощущения, дескать, – следствия впечатлений, производимых на наши органы чувств тем объективным миром, в котором все мы существуем. Всё довольно просто для обычного человека даже с учётом всех сложностей объяснения того, каким именно образом нервные токи головного мозга способны трансформироваться в то или иное состояние сознания.  

Но всё дело в том, что из теории Милля не вытекает ни одного доказательства, подтверждающего сам факт существования какого бы то ни было внешнего предмета: мы не можем быть твёрдо уверены даже в объективном существовании наших собственных органов чувств. Как же нам тогда объяснить и понять происхождение наших ментальных состояний, коли, кроме них, в этом мире нет никаких других сущностей вообще? Мы, по сути дела, ничего не объясним, если скажем, что одно ментальное состояние порождается другим ментальным состоянием, отчасти оправданно ссылаясь на действие “закона ассоциаций”, как его называют психологи. Западная психология честно признаётся, что дальше этого дело психологического анализа не идёт. Впрочем, из упомянутой теории мы можем заключить, что для существования ума и состояний сознания вовсе не обязательно наличие какого бы то ни было материального ''упадхи'' (основания, фундамента).

Но всё дело в том, что из теории Милля не вытекает ни одного доказательства, подтверждающего сам факт существования какого бы то ни было внешнего предмета: мы не можем быть твёрдо уверены даже в объективном существовании наших собственных органов чувств. Как же нам тогда объяснить и понять происхождение наших ментальных состояний, коли, кроме них, в этом мире нет никаких других сущностей вообще? Мы, по сути дела, ничего не объясним, если скажем, что одно ментальное состояние порождается другим ментальным состоянием, отчасти оправданно ссылаясь на действие “закона ассоциаций”, как его называют психологи. Западная психология честно признаётся, что дальше этого дело психологического анализа не идёт. Впрочем, из упомянутой теории мы можем заключить, что для существования ума и состояний сознания вовсе не обязательно наличие какого бы то ни было материального ''упадхи'' (субстрата).

Как уже было указано, арийские психологи возводят этот поток ментальных состояний к его первоисточнику – к вечному ''чинматре'', пребывающему повсюду в пространстве. Когда наступает срок для начала эволюции, этот зародыш ''праджни'' разворачивается изнутри самого себя и, в конце концов, трансформируется в ''идеацию ''(''мыслетворчество'') ''космоса.'' Космические идеи представляют собой концепции любых состояний бытия в космосе, и существуют эти идеи в том, что мы могли бы назвать умом универсума (умом демиурга, выражаясь языком западных каббалистов).

Как уже было указано, арийские психологи возводят этот поток ментальных состояний к его первоисточнику – к вечному ''чинматре'', пребывающему повсюду в пространстве. Когда наступает срок для начала эволюции, этот зародыш ''праджни'' разворачивается изнутри самого себя и, в конце концов, трансформируется в ''идеацию ''(''мыслетворчество'') ''космоса.'' Космические идеи представляют собой концепции любых состояний бытия в космосе, и существуют эти идеи в том, что мы могли бы назвать умом универсума (умом демиурга, выражаясь языком западных каббалистов).

Этот чинматра пребывает как бы в любой геометрической точке бесконечной ''чид-акаши''. Принцип этот представлен в двух главных аспектах. Если под ним понимать нечто объективное, то это ''вечный асат<ref>Небытие (''санскрит''). – Пер.</ref>'' – ''мулапракрити'', то есть ''недифференцированная космическая материя''. Если же взглянуть на него как на нечто субъективное, то толковать его можно двояко. Как поле, на котором происходит космическая идеация, это ''чид-акаша''. А как зародыш, из которого возникает космическая идеация, это ''чинматра''. Три этих аспекта и образуют наивысшую Троицу арийских философов-адвайтистов.  

Этот чинматра пребывает как бы в любой геометрической точке бесконечной ''чид-акаши''. Принцип этот представлен в двух главных аспектах. Если под ним понимать нечто объективное, то это ''вечный асат<ref>Небытие (''санскрит''). – Пер.</ref>'' – ''мулапракрити'', то есть ''недифференцированная космическая материя''. Если же взглянуть на него как на нечто субъективное, то толковать его можно двояко. Как поле, на котором происходит космическая идеация, это ''чид-акаша''. А как зародыш, из которого возникает космическая идеация, это ''чинматра''. Три этих аспекта и образуют наивысшую Троицу арийских философов-адвайтистов.  

Легко заметить, что как раз последний из вышеупомянутых аспектов этого принципа и имеет для нас первостепенное значение, так как именно в этом аспекте рассматриваемый нами принцип служит как бы воплощением великого Закона космической эволюции (Закона развёртывания космоса – ''перев''.). А потому философы-адвайтисты и рассматривали его главным образом в этом свете, излагая свою космогонию именно в ключе субъективности.  

Легко заметить, что как раз последний из вышеупомянутых аспектов этого принципа и имеет для нас первостепенное значение, так как именно в этом аспекте рассматриваемый нами принцип служит как бы воплощением великого Закона космической эволюции (закона развёртывания космоса из его свёртки – ''перев''.). А потому философы-адвайтисты и рассматривали его главным образом в этом свете, излагая свою космогонию именно в ключе субъективности.  

Однако, следуя этим путём, они неизбежно приходят к необходимости говорить об уме универсума, мировом уме (то есть творце-Брахме) и его идеации. Из этого, впрочем, вовсе не следует вывод о том, что этот мировой ум непременно должен принадлежать какому-то вездесущему, живому и наделённому сознанием Творцу по той лишь причине, что в обычном языке ум всегда ассоциируется с каким-то конкретным живым существом. Да, без некоего материального ''упадхи'' не могут существовать ни ум, ни какие-либо ментальные состояния, и с этим никто не спорит, коль скоро уже сама объективная вселенная по отношению к нам является результатом состояний нашего собственного сознания. Вот почему и не стóит так буквально истолковывать выражения, в разных местах встречающиеся в упанишадах, относительно существования наделённого сознанием ''ишвары''.

Однако, следуя этим путём, они неизбежно приходят к необходимости говорить об уме универсума, мировом уме (то есть творце-Брахме) и его идеации. Из этого, впрочем, вовсе не следует вывод о том, что этот мировой ум непременно должен принадлежать какому-то вездесущему, живому и наделённому сознанием Творцу по той лишь причине, что в обычном языке ум всегда ассоциируется с каким-то конкретным живым существом. Да, без некоего материального ''упадхи'' не могут существовать ни ум, ни какие-либо ментальные состояния, и с этим никто не спорит, коль скоро уже сама объективная вселенная по отношению к нам является результатом состояний нашего собственного сознания. Вот почему и не стóит так буквально истолковывать выражения, в разных местах встречающиеся в упанишадах, относительно существования наделённого сознанием ''ишвары''.

Так на этот вопрос смотрит философия адвайты, и, по моему скромному мнению, взгляд этот ничуть не противоречит учению архатов в этом же самом вопросе. Их учение исходит из того, что вся бесконечная ширь пространства заполнена космической материей, которая пребывает в нём в недифференцированном состоянии. Пространство и время – всего лишь её аспекты, но в этом океане космической материи пребывает в латентном виде жизнь ''пуруши'' – седьмого принципа вселенной.  

Так на этот вопрос смотрит философия адвайты, и, по моему скромному мнению, взгляд этот ничуть не противоречит учению архатов в этом же самом вопросе. Их учение исходит из того, что вся бесконечная ширь пространства заполнена космической материей, которая пребывает в нём в недифференцированном состоянии. Пространство и время – всего лишь её аспекты, но в этом океане космической материи пребывает в латентном виде жизнь ''пуруши'' – седьмого принципа вселенной.  

Указанное учение трактует космогонию в объективном ключе. Когда наступает период активности, то под действием латентного закона от единого целого начинают отделяться (дифференцироваться) отдельные части. Как только запускается процесс дифференциации, в мировом уме начинает действовать сокровенная мудрость (латентная ''чит-шакти''), а космическая энергия (''фохат'') начинает выстраивать проявленную вселенную в соответствии с теми концепциями, которые уже успели сформироваться в мировом уме из дифференцированных принципов космической материи. Эта проявленная вселенная образует солнечную систему.  

Указанное учение трактует космогонию в объективном ключе. Когда наступает период активности, то под действием латентного закона от единого целого начинают отделяться (дифференцироваться) отдельные части. Как только запускается процесс дифференциации, в мировом уме начинает действовать сокровенная мудрость (латентная ''чит-шакти''), а из дифференцированных принципов космической материи космическая энергия (''фохат'') начинает выстраивать проявленную вселенную в соответствии с теми концепциями, которые уже успели сформироваться в мировом уме. Эта проявленная вселенная образует солнечную систему.  

Когда же наступает период пралаи, то процесс дифференциации останавливается и вместе с этим прекращается космическая идеация, а при наступлении ''брахмапралаи'' (''махапралаи'') всю свою дифференциацию утрачивают даже частицы материи, и вся наполняющая солнечную систему материя возвращается в своё изначальное, недифференцированное состояние. И тогда вся прежняя схема [космоса – ''перев''.] продолжает латентно существовать лишь в одном-единственном нерождённом и вечном атоме – в том центре, который существует везде и нигде: он-то и представляет собой ту ''единую и единственную жизнь'', что пребывает всюду.  

Когда же наступает период пралаи, то процесс дифференциации останавливается и вместе с этим прекращается космическая идеация, а при наступлении ''брахмапралаи'' (''махапралаи'') всю свою дифференциацию утрачивают даже частицы материи, и вся наполняющая солнечную систему материя возвращается в своё изначальное, недифференцированное состояние. И тогда вся прежняя схема [космоса – ''перев''.] продолжает латентно существовать лишь в одном-единственном нерождённом и вечном атоме – в том центре, который существует везде и нигде: он-то и представляет собой ту ''единую и единственную жизнь'', что пребывает всюду.  

Что же касается космогонии, то архаты исходят из объективности, а адвайтисты – из субъективности. По космогонии ''архатов'', из недифференцированной космической материи возникает проявленная солнечная система, а, по космогонии адвайтистов, из изначального ''чинматры'' возникает ''бахипраджня''. Поскольку же различные состояния дифференцированной материи – это всего лишь различные аспекты разнообразных состояний ''праджни'', то адвайтистская космогония – это просто дополнение к космогонии ''архатов''. Вечный же принцип остаётся тем же самым в обеих системах, и обе сходятся в том, что одинаково отрицают существование какого бы то ни было внекосмического Бога.

Что же касается космогонии, то архаты исходят из объективности, а адвайтисты – из субъективности. По космогонии ''архатов'', из недифференцированной космической материи возникает проявленная солнечная система, а, по космогонии адвайтистов, из изначального ''чинматры'' возникает ''бахипраджня''. Поскольку же различные состояния дифференцированной материи – это всего лишь различные аспекты разнообразных состояний ''праджни'', то адвайтистская космогония – это просто дополнение к космогонии ''архатов''. Вечный же принцип остаётся тем же самым в обеих системах, и обе сходятся в том, что одинаково отрицают существование какого бы то ни было внекосмического Бога.

''Архаты'' называют себя ''атеистами'', и такая позиция их вполне оправданна, если под ''теизмом'' понимать учение, внушающее человеку убеждение в существовании некоего наделённого разумом Бога, который могуществом воли своей правит вселенной. В этом случае под ту же категорию подпадает и адвайта. “Атеизм” и “теизм” – это термины, которые можно понимать в самом разном смысле, и до тех пор, пока их значение чётко не определено, лучше всего их не применять ни к одной философской системе.

''Архаты'' называют себя ''атеистами'', и такая позиция их вполне оправданна, если под ''теизмом'' понимать учение, внушающее человеку убеждение в существовании некоего наделённого разумом Бога, который могуществом своей воли правит вселенной. В этом случае под ту же категорию подпадает и адвайта. “Атеизм” и “теизм” – это термины, которые можно понимать в самом разном смысле, и до тех пор, пока их значение чётко не определено, лучше всего их не применять ни к одной философской системе.