Изменения

Сегодня всеми признаётся, что язык древнейших мест “Ригведы” при всей архаичности его грамматических конструкций и всём его несовершенстве по сравнению с классическим санскритом Панини, – это тот же самый язык, на котором написаны и все позднейшие тексты. Понятно – и этого просто невозможно не видеть и не понимать, – что, если из всех языков выжить и сохраниться во всей своей сложности и совершенстве удалось одному только санскриту, то, значит, в своём развитии он должен был пройти через несколько поочерёдных циклов своих взлётов и падений. Нужно лишь немного напрячь свою интуицию, чтобы увидеть, что такое явление, как “мёртвый язык”, – это аномалия, самая бесполезная часть природы, и этот “мёртвый” язык никогда не возродился бы вновь, не имей он своего особого предназначения, заложенного в законах, неумолимо управляющих последовательностью циклов, и санскрит, – язык, для мира исчезнувший было почти совсем, – сегодня потихоньку распространяется в Европе, и настанет день, когда он вновь обретёт то же значение, какое имел и многие-многие тысячелетия тому назад, – вновь став ''всемирным языком''.  

Сегодня всеми признаётся, что язык древнейших мест “Ригведы” при всей архаичности его грамматических конструкций и всём его несовершенстве по сравнению с классическим санскритом Панини, – это тот же самый язык, на котором написаны и все позднейшие тексты. Понятно – и этого просто невозможно не видеть и не понимать, – что, если из всех языков выжить и сохраниться во всей своей сложности и совершенстве удалось одному только санскриту, то, значит, в своём развитии он должен был пройти через несколько поочерёдных циклов своих взлётов и падений. Нужно лишь немного напрячь свою интуицию, чтобы увидеть, что такое явление, как “мёртвый язык”, – это аномалия, самая бесполезная часть природы, и этот “мёртвый” язык никогда не возродился бы вновь, не имей он своего особого предназначения, заложенного в законах, неумолимо управляющих последовательностью циклов, и санскрит, – язык, для мира исчезнувший было почти совсем, – сегодня потихоньку распространяется в Европе, и настанет день, когда он вновь обретёт то же значение, какое имел и многие-многие тысячелетия тому назад, – вновь став ''всемирным языком''.  

В равной мере всё вышесказанное относится и к греческому языку, и к латыни: придёт время, и на греческом языке Эсхила (причём ещё более прекрасном в своих грядущих формах) заговорит всё население Южной Европы, тогда как санскрит перейдёт в цикл отдыха – в очередной период своей ''пралайи''. А за аттическим языком настанет черёд и латыни Вергилия. И что-то подсказывает нам, что было также и такое время – задолго до того, как чистоту священного “санскрита-бхаша”<ref>Бхаша – разговорный язык образованных слоёв. – Пер.</ref> нарушили самые первые арии-поселенцы, что расселились среди дравидского и иного туземного населения, позднее допущенного к таинствам брахманического посвящения, – когда санскрит звучал во всей своей беспримесной изначальной чистоте, а значит, он не раз переживал эти свои периоды взлёта и падения. И на то была одна простая причина: классический санскрит, пусть в чём-то и усовершенствованный Панини, был им лишь ''восстановлен''. Ни Панини, ни Катьяяна,<ref>Катьяяна Вараручи (предположит. IV-III вв. до н.&nbsp;э.) – мыслитель и грамматист древней Индии (см. Степанянц М.Т. Индийская философия. Энциклопедия. М., 2009, с. 450). – Пер.</ref> ни Патанджали не создавали его, поскольку он сохранялся на протяжении всех циклов и пройдёт через немало новых циклов в грядущем.

В равной мере всё вышесказанное относится и к греческому языку, и к латыни: придёт время, и на греческом языке Эсхила (причём ещё более прекрасном в своих грядущих формах) заговорит всё население Южной Европы, тогда как санскрит перейдёт в цикл отдыха – в очередной период своей ''пралаи''. А за аттическим языком настанет черёд и латыни Вергилия. И что-то подсказывает нам, что было также и такое время – задолго до того, как чистоту священного “санскрита-бхаша”<ref>Бхаша – разговорный язык образованных слоёв. – Пер.</ref> нарушили самые первые арии-поселенцы, что расселились среди дравидского и иного туземного населения, позднее допущенного к таинствам брахманического посвящения, – когда санскрит звучал во всей своей беспримесной изначальной чистоте, а значит, он не раз переживал эти свои периоды взлёта и падения. И на то была одна простая причина: классический санскрит, пусть в чём-то и усовершенствованный Панини, был им лишь ''восстановлен''. Ни Панини, ни Катьяяна,<ref>Катьяяна Вараручи (предположит. IV-III вв. до н.&nbsp;э.) – мыслитель и грамматист древней Индии (см. Степанянц М.Т. Индийская философия. Энциклопедия. М., 2009, с. 450). – Пер.</ref> ни Патанджали не создавали его, поскольку он сохранялся на протяжении всех циклов и пройдёт через немало новых циклов в грядущем.

Профессор Макс Мюллер готов признать, что за четырнадцать веков до года 1 западного летоисчисления существовало кочевое племя семитов, хорошо знакомых с искусством письма, и они – что ''исторически и научно доказано'' – располагали “книгой завета” и скрижалями “''с написанными'' на них ''словами Божьими''”.<ref>Max Müller, ''A History'', p. 498. – Пер.</ref>  

Профессор Макс Мюллер готов признать, что за четырнадцать веков до года 1 западного летоисчисления существовало кочевое племя семитов, хорошо знакомых с искусством письма, и они – что ''исторически и научно доказано'' – располагали “книгой завета” и скрижалями “''с написанными'' на них ''словами Божьими''”.<ref>Max Müller, ''A History'', p. 498. – Пер.</ref>