Бюрократы, Администраторы интерфейса, Администраторы (Semantic MediaWiki), Кураторы (Semantic MediaWiki), Editors (Semantic MediaWiki), Скрывающие, Администраторы, trusted
55 846
правок
Изменения
Перейти к навигации
Перейти к поиску
мСтрока 560:
Строка 560: + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
Колдуэлл Д.Г. - Журнал встреч с теософскими махатмами (просмотреть исходный код)
Версия 06:47, 2 мая 2023
, 06:47, 2 мая 2023Нет описания правки
Однажды вечером, в штаб-квартире в Бомбее, 27 или 28 ноября 1882 года, около 9 или 10 часов вечера, мадам Блаватская, Мохини, Чандра Сехара, Дамодар, Нобин Кришна Баннерджи, Норендра Натх Сен и ещё несколько человек, кроме меня, сидели на балконе. Некоторых из них я позвал туда, так как тогда я ожидал, что произойдет какое-то явление. Моё внимание привлек звук среди деревьев внизу, примерно в 10 ярдах [9 м] от балкона. Звук был похож на шелест листьев. Сразу после этого я увидел высокую фигуру мужчины, одетого в белое, по-видимому, более 6 футов [1,83 м] в высоту, рядом с деревьями. Была ясная лунная ночь. Фигура была хорошо сложена. Я не очень хорошо различал черты лица, видел что-то вроде бороды, но не очень отчётливо. На голове был белый тюрбан. Фигура начала ходить взад и вперёд в течение двух или трёх минут. Мадам Куломб присоединилась к группе, и фигура исчезла, издав тот же звук, похожий на шелест листьев, который я слышал до появления фигуры. Но мне показалось, и некоторые из присутствующих придерживались того же мнения, что фигура прошла по одному из деревьев и внезапно исчезла. Не будучи в состоянии различить черты, я спросил мадам, и мне сказали, что это было астральное появление её Учителя.
Однажды вечером, в штаб-квартире в Бомбее, 27 или 28 ноября 1882 года, около 9 или 10 часов вечера, мадам Блаватская, Мохини, Чандра Сехара, Дамодар, Нобин Кришна Баннерджи, Норендра Натх Сен и ещё несколько человек, кроме меня, сидели на балконе. Некоторых из них я позвал туда, так как тогда я ожидал, что произойдет какое-то явление. Моё внимание привлек звук среди деревьев внизу, примерно в 10 ярдах [9 м] от балкона. Звук был похож на шелест листьев. Сразу после этого я увидел высокую фигуру мужчины, одетого в белое, по-видимому, более 6 футов [1,83 м] в высоту, рядом с деревьями. Была ясная лунная ночь. Фигура была хорошо сложена. Я не очень хорошо различал черты лица, видел что-то вроде бороды, но не очень отчётливо. На голове был белый тюрбан. Фигура начала ходить взад и вперёд в течение двух или трёх минут. Мадам Куломб присоединилась к группе, и фигура исчезла, издав тот же звук, похожий на шелест листьев, который я слышал до появления фигуры. Но мне показалось, и некоторые из присутствующих придерживались того же мнения, что фигура прошла по одному из деревьев и внезапно исчезла. Не будучи в состоянии различить черты, я спросил мадам, и мне сказали, что это было астральное появление её Учителя.
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 33<br>
Г. Субия Четти}}
{{Стиль А-Текст в центре|''24 декабря 1882 года''
''Адьяр, Мадрас, Индия''}}
Е.П.Б. и полковник. Олкотт прибыли в Мадрас 19 декабря 1882 года. Через несколько дней после их прибытия, воскресным утром, мадам Блаватская распаковывала вещи, ей помогали "мальчики" – Дамодар К. Маваланкар, Нарасимхулу и Субия Четти, а также Кришнасвами, известный как "Бабаджи". Среди предметов обнаружились два портрета; и Нарасимхулу и Субия внимательно их рассматривали, поскольку в одном из них они узнали садху, которого видели несколько лет назад. Заметив, что они держат картины в руках, Е.П.Б. набросилась на них и запретила это, сказав, что это портреты Учителей. Два брата сказали, что видели человека, изображённого на одном из них. Е.П.Б. заявила, что это не может быть правдой; но две недели спустя они снова сказали ей, что действительно видели Учителя М. в 1874 году; что Он посетил город Мадрас в Своём физическом теле; и что они были двумя из четырёх человек, которые тогда Его видели. Она попросила их описать этот визит.
Они сказали, что однажды рано утром садху вошёл в их дом без предупреждения. Поразительно высокий мужчина, одетый в длинное белое платье и белое пагри<ref>Тюрбан, используемый на Индийском субконтиненте. Это, в частности, относится к головному убору, который носят мужчины и женщины, который нужно завязывать вручную. </ref>, с чёрными волосами, ниспадающими на плечи, и чёрной бородой, стоял в дверях. Из трёх присутствующих один вышел из комнаты, а двое других – Нарасимхулу и Субия – приблизились к Нему. Он сделал определённые знаки, которые братья не понимали, но хорошо помнили. Он попросил одну монету; и когда они подошли к копилке, то обнаружили, что в ней ровно одна монета, которую они Ему и дали. Он повернулся и вышел из дома, сопровождаемый двумя братьями, и внезапно исчез, к их великому изумлению. Они не смогли найти никаких Его следов на улице. Именно это внезапное и таинственное исчезновение произвело на них такое глубокое впечатление, что они всегда помнили это в деталях.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Четти, Г. Собия. "Визит Учителя М. в Мадрас в 1874 году". "Адьярские заметки и новости", 25 октября 1928 г., стр. 2.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 35<ref>Под номером 34 Д.Г. Колдуэлл почему-то поместил в свой сборник воспоминания Эммы Куломб, которые признаны клеветническими и ЕПБ и другими авторами.</ref><br>
Дамодар К. Маваланкар}}
{{Стиль А-Текст в центре|''Апрель 1883 года''
''Адьяр, Мадрас, Индия''}}
Прошлая ночь была незабываемой. Нарасимхулу Четти и я сидели на стуле совсем рядом с кроватью мадам Блаватской, обмахивая её веером и переговариваясь тихо, чтобы она постепенно уснула. Внезапно мадам Б. вздрогнула и воскликнула: "Я чувствую его [Махатму Морию]". Она строго-настрого приказала нам не покидать своих мест и не волноваться, а оставаться там, где мы были, и быть совершенно спокойными и безмолвными. Внезапно она попросила наши руки и взяла каждого из нас за правую руку.
Не прошло и двух минут, как мы увидели, что он выходит из-за сетчатой двери спальни мадам Б. и приближается к ней. Его походка была настолько мягкой, что не было слышно ни шагов, ни малейшего звука; и, судя по его жестам, казалось, он не двигался. Только перемена его позы заставила нас увидеть, что он подходил всё ближе и ближе. Он стоял точно напротив мадам Б. – ''примерно на расстоянии вытянутой руки от нас''. Мы были по эту сторону кровати, он – по другую.
Видите ли, я видел его достаточно часто, поэтому сразу узнал. Его обычный длинный белый халат, своеобразный пагри [тюрбан], длинные чёрные волосы, ниспадающие на широкие плечи, и длинная борода были, как обычно, поразительными и живописными. Он стоял возле двери, ставни которой были открыты. Сквозь них на него падал свет лампы, а через все открытые окна – лунный свет. И мы, находясь в темноте, то есть, поскольку свет не попадал в наши глаза – мы сидели, повернувшись к окнам, через которые проникал лунный свет, – мы могли видеть отчётливо и ясно.
Он протянул и дважды возложил руки на голову мадам Б. Затем она протянула свою руку, ''которая прошла сквозь него'' – факт, доказывающий, что то, что мы видели, было ''майяви рупой'' [призрачным телом мысли], но ярким и чётким настолько, что создавалось впечатление материального физического тела. Она тут же взяла письмо у него из рук. Она как бы смяла его, и оно издало какой-то звук. Затем он помахал нам руками, сделал несколько шагов, ''неслышно и незаметно, как и раньше, и исчез''! Затем мадам Б. передала письмо мне, так как оно было предназначено для меня. Никогда я не забуду пережитое прошлой ночью; это было так ясно, так живо и осязаемо!
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Маваланкар, Дамодар К. "Эхо из прошлого".
«Теософ», май 1907, с. 633-4.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 36<br>
Г. Субия Четти}}
{{Стиль А-Текст в центре|''Летом 1883 года и позже в том же году''
''Оотакамунд, Индия и Милапор, Индия''}}
В 1883 году Е.П.Б. провела лето с генералом и миссис Морган в "Ретрите" в Оотакамунде. Она пригласила или, скорее, направила меня туда, и я с удовольствием подчинился зову. Я был рад воспользоваться предоставленной мне возможностью иметь редкую привилегию пожить некоторое время под одной крышей с Е.П.Б. и под её воздействием. У Е.П.Б. было сильное желание привлечь внимание влиятельных людей к теософии. Она упорно трудилась для достижения этой цели и, в конце концов, преуспела. Однажды, когда мы обсуждали, как можно упросить одного незаурядного человека, почувствовалось очень сильное воздействие. Оно было связано с появлением в комнате Учителя М. Он частично материализовался, и я смог увидеть смутную форму, и хотя она была размыта, я ясно увидел Его руку, которая что-то передавала Е.П.Б. Мое предположение, что Он пришёл сюда, чтобы дать указания относительно того, как можно переманить на свою сторону желаемого человека, оказалось правильным. Об этом мне сказала Е.П.Б.
В том же году также Учитель К.Х. появился в моём доме в Милапоре. Рано утром следующего дня, когда я встретил Е.П.Б. в Адьяре, она сказала мне, что тот же самый Учитель появился перед ней примерно в то же время и подарил ей жёлтые розы, которые она мне показала. Позвольте мне заметить, что тогда в Мадрасе жёлтые розы были очень редки, фактически недоступны.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Четти, Г. Собия, "Воспоминание о Е.П.Б.", «Теософ», май 1924, стр. 244-245; и "День рождения Е.П.Б.", Theosophical World (Адьяр, Мадрас, Индия), август 1937, стр. 173-174.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 37<br>
Уильям Т. Браун}}
{{Стиль А-Текст в центре|''Октябрь-декабрь 1883 года''
''Индия''}}
После двадцатичетырехчасового путешествия по железной дороге [из Мадраса] я присоединился к полковнику Олкотту в городе Шолапур.
Мы прибыли в Джаббулпор, [и] накануне лекции вечером полковник Олкотт, Дамодар, несколько членов Общества и я вместе поехали к месту публичного собрания. Там перед большой аудиторией полковник выступил с впечатляющей речью. Во время лекции некие три или четыре величественные фигуры привлекли моё особое внимание. Они, казалось, не ловили слова оратора, как это делали остальные слушатели, а сохраняли спокойствие и достоинство, лишь изредка обмениваясь оживлёнными взглядами. Я не был удивлен, узнав впоследствии, что некие Махатмы присутствовали на собрании в астральной форме.
А теперь давайте перейдём к Аллахабаду. В этом древнем городе была прочитана самая волнующая лекция. Здесь я увидел и узнал Махатму [Кут Хуми].
Хотя мне удалось видеть его всего минуту, я знал, что это был он, и узнал его по портрету, который я внимательно рассматривал несколько недель назад. Когда мы вернулись в бунгало, в котором нас развлекали, моё впечатление было подтверждено Дамодаром, который сам сказал, что у него был его Учитель. Дамодара, смею заметить, на лекции не было.
Место, к которому на самом деле относится наше повествование, – это город Лахор. Здесь, как и везде, полковник Олкотт выступил с волнующими речами перед большой аудиторией; но Лахор представляет особый интерес, потому что там мы увидели самого Махатму Кут Хуми в его физическом теле.
Днём 19 ноября я увидел Учителя средь бела дня и узнал его, а утром 20-го он пришёл в мою палатку и сказал: "Теперь ты видишь меня перед собой во плоти; посмотри и убедись, что это я", и оставил письмо с инструкциями и шёлковый носовой платок.
Вечером 21-го, после окончания лекции, полковник Олкотт, Дамодар и я сидели снаружи шамьяны (павильон или пандал<ref>''Пандал'' – временное укрытие с открытыми стенами, крытое бамбуковыми циновками. – Д.Г. Колдуэлл.</ref>), когда нас посетил Джуал Кул, главный чела Учителя, который сообщил нам, что Учитель вот-вот должен был прийти. Затем к нам подошёл Учитель, дал указания Дамодару и ушёл.
После отъезда из Лахора следующим местом, которое мы посетили, был Джамму, зимняя резиденция Его Высочества Махараджи Кашмира.
В Джамму у меня была ещё одна возможность увидеть Махатму Кут Хуми собственной персоной. Однажды вечером я пошёл в конец "компаунда" (частного ограждения) и там обнаружил Учителя, ожидающего моего подхода. Я отдал честь по-европейски и подошёл со шляпой в руке на расстояние нескольких ярдов от места, на котором он стоял. Примерно через минуту он зашагал прочь, был отчётливо слышен шум его шагов по гравию.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Браун, Уильям Т. «Некоторые опыты в Индии». Лондон: Лондонская ложа Теософского общества, 1884, 5-7, 10-11, 12, 13, 15-17.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 38a<br>
Генри С. Олкотт}}
{{Стиль А-Текст в центре|''19-20 ноября 1883 г.''
''Лахор, Индия''}}
В течение трёх дней нашего пребывания в моём лагере было полно посетителей, и я прочитал две лекции для множества людей под самой большой шамьяной<ref>''Шамьяна ''– южноазиатский церемониальный шатер или навес, обычно используемый для вечеринок на открытом воздухе, свадеб, праздников и т. д. Его боковые стенки являются съёмными. Внешняя ткань может быть однотонной, разноцветной или с рисунком. Четыре угла опираются на деревянные столбы. История шамьяны восходит к эпохе Великих Моголов. – Википедия. </ref>, а по бокам стояли большие котлы с огнём, чтобы смягчить пронизывающий ноябрьский холод.
Ночью 19-го я спал в своей палатке, когда, почувствовав, как на меня легла рука, я бросился обратно к внешнему сознанию. Лагерь находился на открытой равнине и вне защиты полиции Лахора, моим первым побуждением было защититься от какого-нибудь возможного религиозного фанатика-убийцы, поэтому я схватил незнакомца за плечи и спросил его на хиндустани, кто он такой и чего он хочет. Всё это было сделано в одно мгновение, и я крепко держал мужчину, как держал бы тот, на кого в следующий момент могли напасть и которому пришлось бы защищать свою жизнь. Но в следующее мгновение кроткий, нежный голос произнес: "Разве ты меня не знаешь? Разве ты не помнишь меня?" Это был голос Учителя К.Х. Во мне произошёл молниеносный перелом, я ослабил хватку на его руках, сложил ладони в почтительном приветствии и хотел вскочить с кровати, чтобы выразить ему уважение. Но его рука и голос остановили меня, и после того, как мы обменялись несколькими фразами, он взял мою левую руку в свою, положил пальцы правой на свою ладонь и тихо встал рядом с моей кроватью, откуда я мог видеть его божественно доброе лицо при свете лампы, которая горела на упаковочном ящике у него за спиной. Вскоре я почувствовал, как в моей руке образуется какая-то мягкая субстанция, и в следующую минуту Учитель положил свою ласковую руку мне на лоб, произнес благословение и покинул мою половину большой палатки, чтобы навестить мистера У.Т. Брауна, который спал в другой половине за брезентовой ширмой, разделявшей палатку на два помещения. Когда я смог, наконец-то, обратить внимание на себя, я обнаружил, что в левой руке держу сложенную бумагу, завёрнутую в шёлковую ткань. Естественно, моим первым побуждением было подойти к лампе, развернуть ткань и прочитать. Я обнаружил, что это письмо частного адвоката. Услышав восклицание с другой стороны ширмы [со стороны Брауна], я вошёл туда, и он показал мне завёрнутое в шёлк письмо, похожее по внешнему виду на мое, хотя и другого содержания, которое, по его словам, было передано ему так же, как моё было передано мне, и которое мы прочитали вместе.
На следующий вечер, после визитов к мистеру Брауну и ко мне, в 10 часов мы двое и Дамодар сидели в моей палатке, ожидая предполагаемого визита Учителя К.Х. В лагере было тихо, остальная часть нашей группы рассеялась по городу Лахор. Мы сели на стулья в задней части палатки, чтобы нас не заметили из лагеря: луна была в последней четверти и ещё не взошла. После некоторого ожидания мы услышали и увидели высокого индуса, приближающегося со стороны открытой равнины. Он подошёл к нам на расстояние нескольких ярдов и поманил Дамодара подойти к нему, что тот и сделал. Он сказал ему, что Учитель появится через несколько минут и что у него есть какое-то дело к Дамодару. Это был ученик мастера К.Х. Вскоре мы увидели, как последний шёл с той же стороны, прошёл мимо своего ученика – который отошёл на небольшое расстояние – и теперь остановился перед нашей группой, в нескольких ярдах от нас, приветствуя нас на индийский манер. Мы с Брауном остались на своих местах, а Дамодар подошёл к нему и несколько минут беседовал с Учителем, после чего он вернулся к нам, и цареподобный посетитель ушёл. Я слышал его шаги по земле. Перед сном, когда я писал свой дневник, ученик приподнял портьеру, поманил меня и указал на фигуру своего Учителя, ожидающего меня на равнине в свете звёзд. Я приблизился к нему, мы отошли на некоторое расстояние, в безопасное место, где не нужно было ожидать незваных гостей, а затем примерно в течение получаса он рассказывал мне о том, что я должен был знать. Во время бесды не было никаких чудес, просто двое мужчин разговаривали вместе – встреча и расставание, когда разговор закончился.
[В дневнике полковника Олкотта за вторник, 20 ноября 1883 года, запись гласит: "1:55 утра. Кут Хуми пришёл в мою палатку в физическом теле. Внезапно разбудил меня ото сна, вложил записку (завёрнутую в шёлк) в мою левую руку и положил свою руку мне на голову. Затем он прошёл в отделение Брауна и вложил в его (Брауна) руку ещё одну записку. Он говорил со мной". – Д.Г. Колдуэлл]
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Олкотт, Генри С. «Листы старого дневника: Единственная подлинная история Теософского общества». Лондон: Теософское издательское общество, 1900, 1929. Том. 3 (1883-1887): 37-9, 43-5.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 38b<br>
Генри С. Олкотт}}
{{Стиль А-Текст в центре|''19-20 ноября 1883 г.''
''Лахор, Индия''}}
Я видел Махатму Кут Хуми в физическом теле. Находясь в Лахоре, я получил от Махатмы Кут Хуми через одного из его помощников – бывшего ученика – намёк на то, что он посетит меня в физическом теле. На вторую ночь моего пребывания, когда я спал в своей палатке, я проснулся от того, что кто-то положил на меня руки. В момент пробуждения, имея смутное впечатление, кем может быть этот незваный гость, я схватил его обеими руками, одновременно спрашивая его на языке хиндустани, кто он такой. Он ответил: “Разве ты не помнишь меня?” Тон голоса сразу же напомнил Махатму Кут Хуми, и тогда в моей памяти вспыхнуло, что он должен был меня навестить. В следующее мгновение я был в полном сознании и отпустил его, скользнув ладонями вниз по всей длине его рук к кистям, так как предварительно схватил его за плечи. Так что я чувствовала субстанцию его рук на всём пути вниз. Последовал краткий разговор, и затем, когда я лежал в постели, он взял мою левую руку, пальцы его правой руки соприкоснулись с моей ладонью, и я почувствовал, как под его пальцами как бы растёт какая-то субстанция. В следующий момент он накрыл мои руки этой субстанцией, сказал мне ещё что-то, пожелал мне “Спокойной ночи” и вышел из палатки. Тогда я встал и, подойдя к свету, горевшему в палатке, обнаружил, что то, что он оставил мне, было небольшим свёртком, упакованным в китайский шёлк. Открыв посылку, я обнаружил внутри в китайском конверте письмо на мой адрес. Записка носит личный характер, и её не обязательно печатать; но я позволю себе, джентльмены, прочитать её вам. Почерк сообщения идентичен почерку многих сообщений, полученных в разное время г-ном А. П. Синнеттом и многими другими лицами. Мадам Блаватская в то время находилась в Мадрасе, на расстоянии, возможно, 2500 или 3000 миль.
{{Стиль А-Подпись|[Источник не указан]}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 39<br>
Дамодар К. Маваланкар}}
{{Стиль А-Текст в центре|''Ноябрь-декабрь 1883 г.''
''Лахор, Индия, а затем в Джамму, Кашмир''}}
Во время моего турне [по северной Индии] с полковником Олкоттом мы добрались до Лахора, где ожидали встретить моего Учителя [Кут Хуми] в физическом теле. ''Там он в физическом теле навещал меня три ночи подряд, ''а в одном случае даже вышел за пределы дома, встретившись с [Учителем Морией] на территории лагеря, снова вошёл с ним в дом, предложил ему сесть, а затем долго беседовал. Более того, тот, кого я видел лично в Лахоре, был тем же самым, кого я видел в астральной форме в штаб-квартире Теософского общества, и тем же самым кого в своих видениях и трансах я видел в его доме, за тысячи миль отсюда, достичь которого в моём астральном эго, было разрешено, конечно, благодаря его непосредственной помощи и защите. В тех случаях, когда мои экстрасенсорные способности ещё не были развиты, я всегда видел его как довольно туманную форму, хотя его черты были совершенно отчетливы, и воспоминание о них глубоко запечатлелось в глазах и памяти моей души; в то время как сейчас в Лахоре, Джамму и других местах впечатление было совершенно иным. В первых случаях, когда я делал ''пранам'' (приветствие), мои руки проходили сквозь его форму, в то время как в последних случаях они встречались с осязаемыми одеяниями и телом.
Я не буду здесь останавливаться на том факте, что его видели телесно двое: полковник Олкотт и мистер Браун по отдельности, в течение двух ночей в Лахоре. [Позже в] Джамму мне посчастливилось: за мной послали, и разрешили мне посетить священный ''ашрам'', где я пробыл несколько дней в благословенной компании нескольких Махатм Химавата<ref>''Химават'' – бог, олицетворяющий вершину Гималаев. – Ред.</ref>, в существовании которых сильно сомневаются, и их учеников. Там я встретил не только моего любимого Гурудэва [Кут Хуми] и Учителя [Морию] полковника Олкотта, но и несколько других членов Братства, включая одного из Высших. Таким образом, я увидел своего любимого Гуру не только как живого человека, но и фактически как молодого, по сравнению с некоторыми другими садху из благословенной компании, только гораздо более доброго и не чуждого время от времени весёлых замечаний и разговоров.
Таким образом, на второй день моего пребывания, после часа приёма пищи, мне было разрешено более часа общаться с моим Учителем. Когда Он с улыбкой спросил, что заставило меня посмотреть на него с таким недоумением, я, в свою очередь, спросил: "Как получилось, Учитель, что некоторые члены нашего Общества вбили себе в голову, что вы пожилой человек, и что они даже видели ясновидением, что Вы выглядите стариком, которому перевалило за шестьдесят?" На это он приятно улыбнулся и сказал, что это последнее заблуждение возникло из-за сообщений некоего ученика ведантического свами. Что касается того, что он был воспринят ясновидящим как "пожилой человек" никогда не могло быть, добавил он, поскольку настоящее ясновидение никого не могло привести к таким ошибочным представлениям; и затем он доброжелательно отчитал меня за то, что я придаю какое-то значение возрасту гуру, добавив, что внешность часто бывает ложной и т. д., и объяснив другие моменты.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Дамодар К. Маваланкар. "Великая загадка решена". «Теософ», декабрь 1883 – январь 1884, 61-2.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 40<br>
Мохини М. Чаттерджи}}
{{Стиль А-Текст в центре|''Февраль 1884 года''
''Адьяр, Мадрас, Индия''}}
Поскольку сейчас противники Теософского общества предпринимают попытку дискредитировать всё движение, распространяя молву о том, что Махатмы, или Восточные Адепты, являются всего лишь "хитроумными приспособлениями из муслина и надутых пузырей", я прошу разрешения сказать несколько слов. Как хорошо известно в моём родном городе Калькутте, я пожертвовал всеми своими мирскими планами на будущее, чтобы посвятить себя распространению эзотерической философии моей расы в рамках Общества, столь несправедливо оклеветанного. Излишне говорить, что я не пошёл бы на этот шаг, как и многие другие мои соотечественники, если бы Теософское общество было всего лишь обманом, а Махатмы – вульгарной "смесью муслина и пузырей".
Для такого брахмана, как я, совершенно неприемлемо говорить о священно-доверительных отношениях, существующих между духовным учителем и его учеником, но долг заставляет меня в данном случае сказать, что я обладаю личным и абсолютным знанием о существовании Махатмы, который переписывался с мистером Синнеттом и известен в западном мире как Кут-Хуми. Я знал о Махатме, о котором идёт речь, ещё до того, как познакомился с мадам Блаватской, и я встретился с ним лично, когда в прошлом году он проходил через Мадрасский округ в Китай.
Я [также] несколько раз наблюдал явления Махатм – думаю, пять или шесть.
[Один] случай, который я опишу, был последним, произошедшим непосредственно перед моим отъездом из Индии. Мы сидели в гостиной на втором этаже дома в Адьяре. Было около 11 часов вечера. Окно выходило на террасу или балкон. В одном углу комнаты появилось тонкое пароподобное вещество сияющего белого цвета. Постепенно оно обрело форму, и стало видно несколько тёмных пятен, и через короткое время это было полностью сформированное тело мужчины, по-видимому, такое же твёрдое, как обычное человеческое тело. Эта фигура несколько раз проходила мимо нас, приближаясь на расстояние ярда или двух от того места, где мы стояли у окна. Он приблизился так близко, что я думаю, что если бы я протянул руку, то мог бы дотронуться до него. [Этой фигурой был корреспондент мистера Синнетта, Кут Хуми.]
Через некоторое время я сказал, что, поскольку из-за моей поездки в Европу я долгое время не увижу его [Учителя Кут Хуми], я попросил его оставить какой-нибудь ощутимый след от своего визита. Тогда фигура подняла руки и, казалось, что-то бросила в нас. В следующий момент мы обнаружили, что на нас в комнате обрушился ливень из роз – таких роз, которые невозможно было достать на той территории, где мы находились. Мы попросили фигуру исчезнуть с той стороны балкона, где не было выхода. На другой стороне было дерево, и именно для того, чтобы предотвратить всякие подозрения, что это могло быть нечто, спустившееся с дерева или что-нибудь в этом роде, мы попросили его исчезнуть с того места, где не было выхода. Фигура подошла к этому месту и исчезла. Он медленно шёл мимо нас, пока не подошёл к краю балкона, а затем больше его не было видно. [Исчезновение было внезапным.]
Высота [балкона] составляла 15 или 20 футов [4,5 – 6 м], и, более того, внизу и по всему дому были люди, так что человеку было бы невозможно спрыгнуть вниз незамеченным. Прямо под балконом раскинулась открытая лужайка. В тот момент на всё это смотрели несколько человек, а моя задумка заключалась в том, что для человека было бы совершенно невозможно спрыгнуть вниз. Прямо под балконом была небольшая лестница, и если бы человек прыгнул с балкона, он бы упал на ступеньки и сломал ноги.
Когда фигура проходила мимо нас, мы не услышали никаких шагов. Кроме меня, в комнате в то время находились Дамодар и мадам Блаватская.
[На балконе был] лунный свет, и фигура подошла на такое короткое расстояние, что свет, льющийся из окна, упал на неё. Это было в штаб-квартире [Теософского общества] Мадраса, примерно в конце января или в начале февраля прошлого года; фактически, как раз перед тем, как я покинул Мадрас.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Мохини М. Чаттерджи,"Теософские Махатмы", "Пэлл Мэлл Газетт" (Лондон), 2 октября 1884 г., стр. 2.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 41<br>
Бхавани Шанкар}}
{{Стиль А-Текст в центре|''Январь 1884 года''
''Джуббулпор, Индия''}}
Во время моих путешествий по северу я получал сообщения от моего Учителя [Кут Хуми] напрямую, независимо от кого-либо другого, и видел Махатм в их "Двойнике"<ref>Астральный "двойник" или астральное тело". Эфирный дубликат или тень человека или животного. Линга шарира, "доппелгенгер". Читатель не должен смешивать это с астральной душой, что есть другое обозначение низшего манаса, или так называемого кама-манаса, отражения высшего Эго. (Теософский словарь).</ref>.
В январе 1884 года я был в Джуббулпуре и разместился вместе с братом Нивараном Чандрой Мукерджи, который в то время был секретарем Теософского общества Бхригу Кшетра. Однажды вечером, когда я был с ним, я объяснял примерно двадцати семи членам этой секции статью "Эликсир жизни"<ref>Довольно важная [[Митфорд_Г._-_Эликсир_жизни_(пер._В.В.Базюкина)|статья]] по разъяснению силы воли и способа достичь бессмертия написанная Г. Митфордом под влиянием Е.П. Блаватской.</ref>, и они слушали меня с большим вниманием. Внезапно на некоторое время воцарилась гробовая тишина. В этот момент я почувствовал воздействие Почитаемого Учителя мадам Блаватской, и оно было настолько сильным, что я не смог этого вынести. Электрический ток, генерируемый электромагнитной батареей, ничто по сравнению с тем потоком, который генерируется тренированной волей адепта. Когда Махатма хочет показаться челе, он посылает челе электрический поток, указывающий на его приближение. Именно это воздействие я и почувствовал в тот момент. Через несколько минут Махатма (Учитель мадам Б.) действительно присутствовал в комнате, где проводилось собрание членов, и был замечен мной и Братом Нивараном, в то время как остальные участники только почувствовали воздействие. Все участники видели бы его гораздо более ярко, если бы не тот факт, что он не материализовался более объективно.
Я несколько раз видел одного и того же Махатму, а именно Учителя мадам Б. в его двойнике во время моих путешествий по Северу. Я видел не только Учителя мадам Б. в его двойнике, но и моего Почитаемого Гуру Дэва К.Х. Я также видел последнего, а именно моего Учителя, в его физическом теле, и узнал его.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Теософское общество. «Отчёт о результатах расследования обвинений против мадам Блаватской, выдвинутых миссионерами Шотландской свободной церкви Мадраса и рассмотренных Комитетом, назначенным для этой цели Генеральным советом Теософского общества». Мадрас, Индия: Теософское общество, 1885, 75-80.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 42<br>
Франц Хартманн}}
{{Стиль А-Текст в центре|''Декабрь 1883 – февраль 1884''
''Адьяр, Мадрас, Индия''}}
Вечером 4 декабря 1883 года я прибыл в Мадрас и был любезно принят мистером Г. Муттусвами Четтияром, который проводил меня до своего экипажа, и мы отправились в сторону Адьяра, расположенного в пригороде города Мадрас, примерно в шести милях от места швартовки парохода.
Прежде чем отправиться на покой, я выразил желание увидеть изображения Махатм, этих таинственных существ, превосходящих человека, о которых я так много слышал, и меня отвели наверх, чтобы посмотреть на "святилище", в котором хранились эти картины. На картинах были изображены двое мужчин с восточными чертами лица и в соответствующей одежде. Выражение их лиц было мягким и в то же время безмятежным.
[Некоторое время спустя] я [увидел] Махатму [Морию] в его астральной форме. Он явился мне в сопровождении астральных форм двух чела. Его присутствие оставило бодрящее и возвышающее влияние, которое не исчезало в течение нескольких дней.
Из-за ослабленного здоровья мадам Блаватской было желательно, чтобы она сменила обстановку, и врачи, с которыми она консультировалась, посоветовали ей отправиться в Европу, куда по какому-то официальному делу был вызван полковник Олкотт. Поэтому мадам Блаватская решила его сопровождать.
За два дня до отъезда мадам Блаватской, 5 февраля 1884 года, я без приглашения поднялся в её комнату, чтобы поговорить с ней о делах Общества.
После этого разговора мне пришла в голову мысль спросить её мнение относительно определённого предмета, о котором я думал. Мадам Блаватская посоветовала мне обратиться к самому [Учителю Мории], мысленно спросить его, и сказала, что Учитель сам ответит на мой вопрос. Несколько секунд спустя она сказала, что почувствовала его присутствие и видела, как он писал. Я должен сказать, что я тоже почувствовал его воздействие и, казалось, видел его лицо, но, конечно, это обстоятельство не убедит никого, кроме меня самого.
Как раз в этот момент, к моей великой досаде, вошла посторонняя дама и выразила желание иметь пару щипцов, которые были нужны для какой-то цели, и, вспомнив, что у меня есть такая пара щипцов в ящике моего письменного стола, я спустился в свою комнату, чтобы взять их. Я открыл ящик, увидел там щипцы и ещё несколько вещей, но никаких следов письма, так как накануне я убрал свои бумаги в другое место. Я взял щипцы и собирался закрыть ящик, когда вдруг обнаружил, что в ящике лежит большой конверт, адресованный мне, с хорошо знакомым почерком Учителя и с печатью, на которой были его инициалы тибетскими буквами. Открыв его, я обнаружил длинное, очень доброжелательное письмо, в котором рассматривались те же вопросы, которые я только что обсуждал с мадам Блаватской, помимо этого – подробный и удовлетворяющий ответ на тот самый вопрос, который так озадачил мой разум, и исчерпывающие объяснения некоторых вопросов, которые в течение некоторого времени в наибольшей степени волновали моё сознание, но о которых я вообще ничего не говорил.
Более того, в том же конверте была фотография лица Учителя альбомного формата с надписью для меня на обороте.
Теперь, если я вообще что-нибудь знаю, то это то, что в моём ящике не было того письма, когда я его открыл, и что в то время в моей комнате никого не было видно. Письмо, дающее подробный ответ на мой вопрос, должно быть, было написано, запечатано и положено в ящик менее чем за четыре минуты, в то время как на следующий день потребовалось ровно сорок минут, чтобы скопировать его; и, наконец, в нём очень сложная проблема рассматривалась так продуманно и в то же время кратко, что сделать такое мог бы только разум высшего порядка.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Хартманн, Франц. «Отчёт о наблюдениях, сделанных во время девятимесячного пребывания в штаб-квартире Теософского общества в Адьяре (Мадрас, Индия)». Мадрас, Индия: Напечатано в Scottish Press издательством Graves, Cookson, and Co.,1884, 11-2, 13-5, 28-30; Хартманн, Франц. "Феноменальное". Приложение к «Теософу» 5 (апрель 1884), с. 65.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 43<br>
Мэри Гебхард}}
{{Стиль А-Текст в центре|''7 апреля 1884 года''
''Лондон''}}
7 апреля прошлого года, когда я находилась на собрании Теософского общества в комнатах мистера Финча, в Линкольнс Инн, у меня было видение, в котором я увидела Махатму М. В тот момент я внимательно слушала вступительную речь полковника Олкотта перед Обществом. Я увидела стоящего справа от меня, немного впереди, очень высокого, величественного на вид человека, в котором я сразу узнала Махатму по фотографии, которую я видел у мистера Синнетта. Он не был одет в белое, но мне показалось, что это был какой-то тёмный материал с цветными полосками, который был обмотан вокруг его фигуры. Видение длилось всего несколько секунд. Насколько я смогла узнать, единственными людьми, которые кроме меня видели Махатму, были полковник Олкотт, мистер Мохини и, конечно, мадам Блаватская.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Первый отчёт ОПИ<ref>Общество психических исследований (the Society for Psychical Research) - некоммерческая организация в Великобритании. Его заявленная цель – понять события и способности, обычно описываемые как экстрасенсорные или паранормальные. Оно описывает себя как "первое общество, проводящее организованные научные исследования человеческого опыта, которые бросают вызов современным научным моделям". Однако с момента своего основания в 1882 году оно не придерживается каких-либо единогласных мнений: члены ОПИ придерживаются различных убеждений относительно природы изучаемых явлений.</ref> о Е.П.Б., 1884, Приложение XXXIX}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 44<br>
Вера Петровна Желиховская}}
{{Стиль А-Текст в центре|''Май 1884 года''
''Париж, Франция''}}
Около 11 часов вечера мы были вчетвером на улице Нотр-Дам-де-Шан, 46 – мадам Н.А. Фадеева, мадам Блаватская, выдающийся русский писатель Вс.<ref>В английском тексте указано «М.», что является явной опечаткой, поскольку речь о Всеволоде Соловьёве. – Ред.</ref> Соловьёв и я – и пили чай за столом в малой гостиной. Мадам Б. попросили рассказать что-нибудь о её Учителе и о том, как она овладела у него своими оккультными талантами. Рассказывая нам о многом, она предложила нам посмотреть его портрет в золотом медальоне, который она носила на цепочке на шее, и открыла его. Это идеально плоский медальон, сделанный так, чтобы содержать только одну миниатюру, и не более. Она переходила из рук в руки, и мы все увидели на ней красивое лицо индуса, портрет индийской работы.
Внезапно наша маленькая компания почувствовала беспокойство от чего-то очень странного, ощущение, которое едва ли возможно описать. Как будто воздух внезапно изменился, стал разреженным – атмосфера стала положительно гнетущей, и мы трое едва могли дышать. Е.П.Б. прикрыла глаза рукой и прошептала: "Я чувствую, что что-то должно произойти. Какой-то феномен. Он готовится это сделать".
Она имела в виду под "Он" своего Гуру-Учителя, которого она считает столь могущественным.
В этот момент г-н Соловьев устремил взгляд в угол комнаты, сказав, что он увидел нечто похожее на огненный шар овальной формы, похожий на сияющее золотое и голубоватое яйцо. Едва он произнёс эти слова, как мы услышали доносящуюся из самого дальнего конца коридора, протяжную мелодию арфы – мелодию гораздо более полную и определённую, чем любой из музыкальных звуков, которые мы слышали ранее.
Чёткие ноты повторились ещё раз, а затем затихли. В комнатах снова воцарилась тишина.
Я встала со своего места и вышла в коридор, ярко освещённый лампой. Бесполезно говорить, что всё было тихо и что там было пусто. Когда я вернулась в гостиную, я обнаружила Е.П. Блаватскую, сидящую по-прежнему спокойно за столом между г-жой Фадеевой и г-ном Соловьевым. В то же время я видела настолько отчётливо, насколько это вообще возможно, и фигуру мужчины, его сероватую, но вполне чёткую форму, который стоял рядом с моей сестрой, и который, пока я смотрела на него, отступил от неё, потускнел и исчез в противоположной стене. Этот человек – или, возможно, его астральная форма – был хрупкого телосложения и среднего роста, закутанный в нечто вроде мантии и с белым тюрбаном на голове. Видение длилось не более нескольких секунд, но у меня было достаточно времени, чтобы рассмотреть его и рассказать всем о том, что я отчётливо видела, хотя, как только он исчез, я почувствовала себя ужасно испуганной и взволнованной. Едва придя в себя, мы были поражены ещё одним чудом, на этот раз ощутимым и объективным. Е.П.Б. внезапно открыла свой медальон, и вместо одного портрета Учителя там было два – её собственный и ещё один, обращённые друг к другу!
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Синнетт А. П. «Происшествия из жизни мадам Блаватской». Составлено на основе информации, предоставленной её родственниками и друзьями. Лондон: Джордж Редуэй, 1886, 266-9.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 45<br>
Лора К. Холлоуэй}}
{{Стиль А-Текст в центре|''Июль 1884 года''
''Лондон''}}
Г-н [Герман] Шмихен, молодой немецкий художник, [жил] в Лондоне, [и] в его студии собралось несколько теософов. Главной среди гостей мистера Шмихена была Е.П.Б., занявшая место лицом к платформе, на которой стоял мольберт [Шмихена]. Рядом с ней на платформе сидели несколько человек, все, за одним исключением, были женщинами. В комнате собралось несколько хорошо известных людей, все они были одинаково заинтересованы в попытке, которую должен был предпринять мистер Шмихен.
Странно рассказывать, что, хотя любительница курения считала себя сторонним наблюдателем, именно её голос произнёс "начинай", и художник быстро начал набрасывать контур головы. Вскоре взгляды всех присутствующих были прикованы к нему, поскольку он работал с чрезвычайной быстротой. В то время как в студии царила тишина и все взволнованно интересовались работой г-на Шмихена, любительница курения на платформе увидела, как рядом с мольбертом появилось очертание фигуры человека, и, пока художник, склонив голову над своей работой, продолжал набрасывать контуры, она стояла рядом с ним без знака или движения. Е.П.Б. наклонилась к своей подруге и прошептала: "Это мастер К.Х.; его рисуют. Он стоит рядом с мистером Шмихеном."
"Опишите его внешность и одежду", – потребовала Е.П.Б. И пока присутствующие в комнате недоумевали по поводу восклицания мадам Блаватской, женщина, к которой она обратилась, сказала: "Он примерно одного роста с Мохини; хрупкого телосложения, чудесное лицо, полное света и воодушевления; ниспадающие вьющиеся чёрные волосы, поверх которых надета мягкая шапочка. Он – симфония в серых и синих тонах. Его одежда – одежда индуса, хотя она намного красивее и богаче, чем любая, которую я когда-либо видела раньше, и его костюм отделан мехом. Это его изображение, то, что сейчас создаётся".
Раздался мощный голос Е.П.Б., предостерегавший художника, одно из её замечаний отчетливо осталось в памяти. Оно было таким: "Будь осторожен, Шмихен; не делай лицо слишком круглым; удлини контур и обрати внимание на большое расстояние между носом и ушами". А она сидела так, чтобы не видеть мольберт и не знать, что на нём.
Сколько из тех, кто был в студии в тот первый раз, узнали о присутствии Учителя, было неизвестно. В комнате было несколько экстрасенсов, и художник, г-н Шмихен, был экстрасенсом, иначе он не смог бы так успешно проработать картину, которая была набросана им в тот насыщенный событиями день.
После завершения картины был написан портрет Учителя «М», обе картины были одобрены Е.П.Б., и обе стали знаменитыми среди теософов во всём мире. Они являются источником вдохновения для тех, кто имел возможность проникнуться удивительной силой и экспрессией, изображёнными на них мистером Шмихеном.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Лэнгфорд, Лора К. "Махатмы и их инструменты". Word (Нью-Йорк) 15 (июль 1912): 204-6.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 46<br>
К. Рамиах}}
{{Стиль А-Текст в центре|''1884 год''
''Мадрас, Индия''}}
Я работал в другом районе в 1864 году, когда однажды ночью во сне я увидел Махатму, сидящего высоко в воздухе с ярко сверкающей звездой на кольце, и он указал на меня своему челе, стоящему рядом, и, кроме этого, больше ничего не произошло.
Примерно в 1880 году однажды ночью во сне я был перенесён в сельское поселение у подножия большой горной цепи; и там я увидел Махатму, одетого в буддийскую мантию с капюшоном, босиком. Я сразу же пал ниц к его ногам, когда он велел мне подняться, возложил обе свои руки мне на голову и велел мне продолжать вести тот образ жизни, которому я следовал. Прошло несколько месяцев, и ничего особенного не происходило.
В 1881 году вновь созданное Теософское общество привлекло внимание всех людей; и, услышав, что Махатма благосклонно относится к его успешной работе, я помолился, чтобы меня одарили верой. Я повторял эту молитву каждую ночь; и случилось так, что однажды ночью, во сне, я был перенесён к той же горной цепи и лицезрел того же Махатму (который уже являлся мне в одеянии буддиста), стоящего на изолированной скале; и между нами была глубокая пропасть. Не имея возможности подойти ближе, я распростёрся на земле, когда мне приказали подняться и спросили, чего я хочу. Я повторил молитву о том, что хочу узнать больше о вере, и, к моему изумлению, из его груди вырвался мощный столп сверкающего огня с несколькими раздвоенными языками, и несколько частиц огня полетели в мою сторону, и они были мною восприняты. После этого Махатма исчез, и на этом закончился мой второй сон.
В середине 1883 года, однажды ночью во сне, я был перенесён к большой горной цепи, и кто-то повёл меня в их глубины. Там я обнаружил большой каменный храм в форме зала продолговатого размера, и увидел сидящего на низком табурете того же Махатму, который показывался мне в двух предыдущих случаях, напротив него было святилище, и там были Махатмы в два ряда, по одному ряду с каждой стороны, все, кроме Старшего, одетые в буддийские мантии. Я, как обычно, пал ниц, и мне приказали подняться. Затем мне сказали обойти святилище, кто-то повёл меня вокруг, и там я обнаружил двух или трёх дам в глубоком преданном служении. Я вернулся к Старшему и, простёршись перед ним ещё раз, покинул это место.
Я размышлял об этих снах, и, наконец, мой разум настолько отяжелел от этих мыслей, что я помолился Махатмам об облегчении. Около двух месяцев назад мне снова приснился сон, в котором мне сказали пойти к мистеру Т. Субба Роу, достойному президенту мадрасского отделения Теософского общества, и к нему я пошёл после того, как голос повторился во второй раз. Я изложил ему весь свой опыт, и он любезно попросил меня зайти в штаб-квартиру Теософского общества, чтобы понять, смогу ли я узнать черты Махатмы, который явился мне во сне.
Я отправился туда тем же вечером, и примерно в 4 часа двери "Святилища" были открыты, и, к моему удивлению, я узнал на портрете знаменитого Махатмы К.Х. точные черты Махатмы моей мечты.
Отождествив Махатму из моих снов с Махатмой К.Х., чьё изображение украшает святилище в штаб-квартире Адьяра, я решил вызвать в своём сознании образ Махатмы, и после нескольких решительных попыток мне удалось запечатлеть в своём сознании его точные черты, не упустив даже буддийские одеяния и босые ноги. Я часто тренировал в этом волю, и с каждым разом черты становились всё более и более отчётливыми. Одно время Махатма появлялся сидящим, часто – стоя, а в нескольких случаях он появлялся стоящим на возвышении; и когда я попытался приблизиться к нему с низины, в которой, как мне тогда казалось, я находился, он протянул руку, как бы помогая мне взобраться наверх. Всё вышесказанное было видениями в дневное время, во время моих часов молитвы, и это были не сны.
С течением времени я заметил, что на лице Махатмы появилось выражение печали, и я подумал, что это связано с моей греховной жизнью. Однако вскоре со мной произошла перемена, и, к моему крайнему сожалению, я заметил, что между Махатмой и мной встали ментальные облака, полностью скрыв его от моего взгляда; и они быстро сменяли друг друга. Когда они были рассеяны усилием воли, внутренний свет, который позволил мне увидеть Махатму мысленным взором, стал настолько интенсивным и проявил такие разнообразные цвета, что я ничего не мог разглядеть. В других случаях этот же внутренний свет становился настолько неустойчивым, что попытка увидеть его причиняла боль мысленному взору.
Я очень сожалел о вышеупомянутом перерыве, но однажды, во время молитвы, я почувствовал, как внутри меня засиял луч света золотистого оттенка, и по мере того, как я следовал за ним, он становился все интенсивнее, и золотистый отсвет разлился во мне по всему телу. Однако на этом он не остановился, а распространился на всю землю и даже вышел за её пределы, освещая всё, что может достичь или постичь мысленный взор. В этом сиянии я видел движущиеся миры и все виды материи, людей и другие формы, движущиеся в этом океане света. Видение было великолепным, и по прошествии примерно пяти минут свет постепенно сузился до первоначального единственного луча, и в свете, из него изливающемся, я увидел величественную и блистательную форму Махатмы. Я должен, однако, добавить здесь, что до тех пор, пока я видел этот луч света золотистого оттенка, ни облака, ни чрезвычайно сильный свет с пёстрыми цветами, ни неустойчивость света не мешали видению.
Я не властен над этим блистающим лучом света, поскольку он появляется без предупреждения и не появляется, когда я хочу, чтобы он появился. Его продолжительность также не фиксирована, как и его интенсивность.
Я рассказал обо всём этом моему уважаемому другу мистеру Субба Роу, и он посоветовал мне внимательно рассматривать и распознавать объекты, которые я видел в этом блистающем свете, и я не стал тратить совет впустую.
Однажды во время молитвы появился золотой луч света, и, глядя сквозь него, я увидел фигуру Махатмы; и когда я сосредоточил свой мысленный взор на нём, он отступил. Я последовал за ним, и он уверенно шёл по склону, и тогда я увидел, что впереди горная страна. Он поднимался в горы и снова спускался, то сворачивая направо, то налево, пока, наконец, не набрёл на широкую реку, а затем исчез. Инстинктивно я пошёл вдоль берега реки в надежде найти брод и дошёл до самой узкой её части. Здесь был грубый мост из тростника, перекинутый через реку, и, доверившись покровительственной заботе Махатмы, который привёл меня так далеко, я рискнул и, прежде чем осознал свое опасное положение, оказался на другом берегу. Здесь снова пришлось подниматься и спускаться по холмам, и когда я почувствовал, что сильно устал, моему взору открылось большое озеро, край которого был украшен группами красивых деревьев, с несколькими грубо построенными домами на берегу; и когда я приблизился, я увидел, что они были обитаемы.<ref>Примечания к отчёту К. Рамиаха, сделанные редактором «Теософа»: «Корреспондент не смог бы описать это место более точно, если бы он видел его физически. Если бы он проявил немного упорства и прошёл дальше, хотя бы на небольшое расстояние, он мог бы увидеть определённое место, которое разрешено посещать только посвящённым. Возможно, чтобы помешать ему туда приблизиться, его курс мог быть отклонён по пути». – Д.Г. Колдуэлл.</ref>
Испытывая жажду и голод, я отважился зайти в ближайший ко мне дом, и все обитатели в один голос приветствовали меня и пригласили разделить их трапезу. После этого они одели меня в длинное одеяние бледно-жёлтого цвета с капюшоном, и после того, как сами оделись подобным образом, они отвели меня в скальный храм в "Хастхагерри", где, к моему удивлению и бесконечной радости, я обнаружил Махатму К.Х., сидящего перед алтарем на том же низком табурете, что и раньше. Мы все пали ниц перед ним, и так закончилось это интересное видение.
Примерно во второй половине августа прошлого года я, как обычно, молился, когда появился золотой луч света, и Махатма предстал в нём во всем своём великолепии. Он снова отступил, я последовал вслед за ним, и, пройдя по тому же пути через горы, что и раньше, он исчез у озера. На берегах озера не было ни одного человека, и все дома были пусты. Не зная, почему и зачем, я попытался добраться до скального храма, но сбился с пути. Пройдя множество гор и опасных долин, я вышел на широкое плоскогорье и на некотором расстоянии заметил группу прекрасных высоких деревьев, в тени которых стоял аккуратный дом, обращённый на восток. Я пошёл туда и у входа увидел Махатму К.Х., сидящего в одиночестве, и мой разум сказал мне, что это его собственный дом. Я рассказал об этом любопытном видении мистеру Дамодару К. Маваланкару, и он сказал мне, что я должен сделать ещё одну попытку и рассмотреть, что-нибудь ещё, что смогу; и я сразу же принял такое решение.<ref>Это правильное описание, насколько это возможно, дома МАХАТМЫ. – Ред. ж-ла Теософ.</ref>
Через три или четыре дня после этой беседы у меня было то же видение, и напротив дома Махатмы К.Х. оказалась ещё одна группа деревьев с домом под ними, с расстоянием примерно в милю или две между домами; и на середине пути между ними также был небольшой храм с круглым куполом. Этот другой или второй дом, как я узнал интуитивно, принадлежал другому Махатме.<ref>Это описание соответствует описанию дома другого МАХАТМЫ, известного теософам. – Ред. ж-ла Теософ.</ref>
Ни в одном из видений между Махатмой и мной не было обмена словами.
Мне жаль, что я не художник, иначе я бы послал вам набросок пейзажа двух домов с живописным храмом на полпути между домами.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Рамиах, С. "Осуществленные сны о Махатмах" [Часть 1], Дополнение к «Теософу», сентябрь 1884 г., стр. 125-126; Рамиах, С. "Психологические переживания" [Часть II], Дополнение к «Теософу», октябрь 1884 г., стр. 138-139.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 47<br>
Всеволод Сергеевич Соловьев}}
{{Стиль А-Текст в центре|''26-27 августа 1884 г.''
''Брюссель, Бельгия, а затем позже в Эльберфельде, Германия''}}
Получив письмо от моей соотечественницы, г-жи Елены Блаватской, в котором она сообщала мне о своём плохом самочувствии и умоляла меня навестить её в Эльберфельде, я решил отправиться в поездку. Но поскольку состояние моего собственного здоровья обязывало меня быть осторожным, я предпочёл остановиться в Брюсселе, который я никогда не видел, чтобы отдохнуть, поскольку жара была невыносимой.
Я покинул Париж 24 августа. На следующее утро в Брюсселе, в Гранд-отеле, где я остановился, я встретил мадемуазель [Жюстину Глинку] (дочь российского посла и фрейлину императрицы России). Услышав, что я еду в Эльберфельд повидаться с г-жой Блаватской, которую она знала и к которой испытывала большое уважение, она решила поехать со мной. Мы провели день вместе, ожидая отъезда утром девятичасовым поездом.
В восемь часов, будучи совершенно готовым к отъезду, я захожу в комнату мадемузель [Глинки] и нахожу её в большом замешательстве. Все её ключи, которые она всегда носила с собой в маленькой сумочке и которые, ложась спать, она положила в эту сумку, ночью исчезли, хотя дверь была заперта. Таким образом, поскольку весь её багаж был заперт, она не могла убрать вещи, которыми только что пользовалась и которые носила. Мы были вынуждены отложить наш отъезд до часового поезда и вызвали слесаря, чтобы он открыл самый большой багажный сундук. Когда он был открыт, все ключи были найдены на дне сундука, включая ключ от самого этого сундука, прикреплённый, как обычно, к остальным. Имея в запасе всё утро, мы договорились прогуляться, но внезапно меня охватила слабость, и я почувствовал непреодолимое желание спать. Я попросил мадемуазель [Глинку] извинить меня, пошёл в свою комнату и бросился на кровать. Тем не менее, я не мог заснуть и лежал с закрытыми глазами, но бодрствовал, когда внезапно увидел при закрытых глазах серию видов неизвестных мест, которые моя память запечатлела в мельчайших деталях. Когда это видение прекратилось, я больше не чувствовал слабости и пошёл к мадемуазель [Глинке], которой я рассказал всё, что со мной произошло, и подробно описал ей виды, которые я видел.
Мы уехали часовым поездом, и, о чудо! примерно через полчаса пути мадемуазель [Глинка], которая смотрела в окно, сказала мне: "Смотрите, вот один из Ваших пейзажей!" Я сразу узнал его, и весь тот день до вечера я воочию видел всё то, что видел утром с закрытыми глазами. Я порадовался, что подробно описал мадемуазель [Глинке] всё своё видение. Маршрут между Брюсселем и Эльберфельдом мне совершенно неизвестен, поскольку я впервые в жизни посетил Бельгию и эту часть Германии.
Прибыв вечером в Эльберфельд, мы сняли номера в отеле, а затем поспешили навестить г-жу Блаватскую в доме г-на Гебхарда. В тот же вечер члены Теософского общества, которые были там вместе с г-жой Блаватской, показали нам две превосходные картины маслом, изображающие Махатм [Морию] и Кут Хуми [написанные мистером Шмихеном]. Особенно портрет М. произвёл на нас необычайное впечатление, и неудивительно, что на обратном пути в отель мы продолжали говорить о нём, и он был у нас перед глазами. Мадемуазель [Глинка], возможно, расскажет о своём собственном опыте в ту ночь.
Но сейчас о том, что случилось со мной:
Устав от путешествия, я мирно спал, когда внезапно меня разбудило ощущение тёплого проникающего дыхания. Я открываю глаза и в слабом свете, проникавшем в комнату через три окна, вижу перед собой высокую фигуру мужчины, одетого в длинное белое развевающееся одеяние. В то же время я услышал или почувствовал голос, который сказал мне, не знаю, на каком языке, но который я прекрасно понимал, зажечь свечу. Я должен объяснить, что я был далёк от страха, оставался совершенно спокойным, только чувствовал, как учащённо бьётся моё сердце. Я зажёг свечу и, зажигая её, увидел по своим часам, что было два часа. Видение не исчезло. Передо мной был живой человек. И я сразу узнал прекрасный оригинал портрета, который мы видели накануне вечером. Он сел рядом со мной на стул и начал говорить. Он говорил долго. Среди прочего, он сказал мне, что для того, чтобы быть в состоянии увидеть его в его астральном теле, мне пришлось пройти большую подготовку, и что последний урок был дан мне тем утром, когда я увидел с закрытыми глазами пейзажи, которые я должен был увидеть в реальности в тот же день. Затем он сказал, что я обладаю огромной магнетической силой, которая сейчас развивается. Я спросил его, что мне следует делать с этой силой. Но, не ответив, он исчез.
Я был один, дверь моей комнаты была заперта. Я подумал, что у меня была галлюцинация, и даже с испугом сказал себе, что начинаю сходить с ума. Едва эта идея возникла, как я снова увидел великолепного человека в белых одеждах. Он покачал головой и, улыбаясь, сказал мне: "Будь уверен, что я не галлюцинация и что твой разум не покидает тебя. Завтра перед всеми Блаватская докажет, что мой визит реален". Затем он исчез. Я отметил, что на часах было три часа. Я потушил свечу и сразу же погрузился в глубокий сон.
На следующее утро, когда мы с мадемуазель [Глинкой] пошли к г-же Блаватской, первое, что она сказала нам с загадочной улыбкой, было: "Ну что? Как Вы провели ночь?" "Очень хорошо, – ответил я и добавил, – Вам нечего мне сказать?" "Нет, – ответила она, – я знаю только, что Учитель был с Вами с одним из своих учеников".
В тот же вечер мистер Олкотт нашёл в своём кармане маленькую записку, которая, по словам всех теософов, была написана рукой М.: "Конечно, я был там, но кто может открыть глаза тому, кто не хочет видеть".
Это был ответ на мои сомнения, потому что весь день я пытался убедить себя, что это была всего лишь галлюцинация, и это разозлило г-жу Блаватскую.
Я должен сказать, что по возвращении в Париж, где я сейчас нахожусь, мои галлюцинации и странные события, которые меня окружали, полностью прекратились.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Гастингс, Беатрис. «Мошенничество Соловьева». Edmonton, Alberta, Canada: Edmonton Lodge of the Theosophical Society in Canada, 1988, 27-9.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 48<br>
Дамодар К. Маваланкар}}
{{Стиль А-Текст в центре|''23 сентября 1884 года''
''Мадрас, Индия''}}
У меня была внутренняя уверенность в существовании Гималайских Махатм задолго до того, как я услышал название Теософского общества, более того, даже до того, как оно было создано в Америке. Поскольку я был человеком с религиозным складом ума, это было постоянной целью моих стремлений – завязать контакт с личными отношениями с йогами. Когда некоторые из ортодоксальных брахманов говорили мне, что в эту кали югу невозможно найти ни одного истинного йога, я всегда утверждал, что либо ни один йог не мог существовать ни в одну югу, либо, что если кто-то существовал раньше, то сейчас должны быть похожие люди, как бы мало их ни было в настоящее время. Наша священная литература была слишком полна событиями из жизни таких великих людей, и я никогда не мог поверить, что всё это было вымыслом поэтического ума. У этих людей должны быть преемники, живущие в какой-нибудь уединённой части света, наблюдающие за судьбами мира и помогающие в каждой отдельной попытке подняться по шкале прогресса. Из-за таких аргументов и убеждений на меня смотрели как на религиозного подвижника, и, поскольку я постоянно занимался исполнением религиозных ритуалов и обрядов, не раз пугались, что я могу убежать в джунгли в поисках Махатм. В детстве у меня была очень опасная болезнь, и врачи сочли меня умирающим. В то время, когда мои родственники каждую минуту ожидали моей смерти, у меня было видение, которое произвело такое глубокое впечатление на мой разум, что я никогда не мог его забыть. Тогда я увидел некую важную персону, которого я тогда почитал как дэва, то есть бога, который дал мне особое лекарство; и, что весьма интересно, с того времени я начал выздоравливать. Несколько лет спустя, когда я однажды был занят медитацией, я увидел идентичную Особу и узнал в нём своего Спасителя. Ещё раз Он спас меня из лап смерти. Когда основатели Теософского общества приехали в Индию, прошло уже несколько лет после этого последнего случая, и через несколько месяцев я присоединился к Обществу. С тех пор я был свидетелем нескольких феноменов, как в присутствии, так и в отсутствие мадам Блаватской, в компании других людей или в одиночестве. Сообщения об этих нескольких случаях время от времени публиковались в ж-ле «Теософ» под моим собственным именем. Есть несколько других случаев, не упомянутых таким образом, о которых я писал в частной переписке друзьям-теософам в Лондоне и Нью-Йорке. Тем, кто ищет истину, будет особенно интересен рассказ о том, как в прошлом году я ходил к Махатмам и оставался у Них. Это сообщение было опубликовано в «Теософе» за январь 1884 года. Здесь я могу добавить, что через некоторое время после того, как я присоединился к Обществу, я видел нескольких Махатм, как в их астральной форме, так и в физической, одним из них был Махатма, известный как корреспондент мистера Синнетта и автор писем, опубликованных в “Оккультном мире”. И когда я увидел Его, я сразу же отождествил Его с величественной Силой, которую я трижды узрел в юности, с Тем, Кто дважды спас мне жизнь и однажды появился во время моей медитации. Я получил несколько писем от Него и других; и все те, что написаны одним и тем же человеком, независимо от того, получены ли они мной непосредственно или через кого-либо другого, имеют один и тот же почерк. В последнее время, с тех пор как Они решили давать мне устные инструкции, я получаю очень мало письменных сообщений. До вступления в Общество, а также после, во время отсутствия мадам Блаватской, а также и в её присутствии, при тысяче различных обстоятельств, я получал несколько писем для себя или для других от разных Махатм, видел их, разговаривал с ними, слышал их голоса и наблюдал несколько видов феноменов.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Первый отчёт ОПИ о Е.П.Б., 1884, Приложение IX.}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Встреча 49<br>
Лора К. Холлоуэй}}
{{Стиль А-Текст в центре|''Октябрь 1884 года''
''Англия''}}
Я оставила Е.П.Б. в Лондоне [из-за моей поездки обратно в Нью-Йорк].
Во второй половине дня, поднявшись на борт парохода, я сразу же удалилась в свою каюту, и позднее, когда я спокойно читала, комната наполнилась сияющим светом, который хлынул на меня потоком.
В самой гуще этого света стояли два Учителя, и Они повели со мной беседу. Это было самое возвышенное Видение, которое я когда-либо видела или буду уповать увидеть снова, и пока эти просветленные Существа находились со мной, Они наставляли меня относительно моего будущего.
Одним из прекрасных Созданий, которых я увидела в тот незабываемый вечер на море, была и Е.П.Б.; тогда и там моё зрение окрепло, и я была тщательно проинструктирована относительно моего единственного дара – способности легко переходить с физического на астральный план и задач, которые я должна была выполнять на этом плане, живя в физическом теле и выполняя свой долг в соответствии со своими способностями.
{{Стиль А-Подпись|Источник:
Выдержка из письма, Л. Холлоуэй от 11 сентября 1923 года. Это письмо хранится в библиотеке Е.П.Б., Торонто, Канада.}}
{{Сноски}}
{{Сноски}}