Блаватская Е.П. - Тайная доктрина (пер. ВВБ) т.1 ч.2 отд.15: различия между версиями

О ГУАНЬ-ШИ-ИНЕ И ГУАНЬ-ИНЬ}}

{{Стиль А-Цитата|"Великий дракон мудрости родился из огня и воды, и вместе с ним всё возвратится в огонь и воду" ("Фа-хуа-цзин"). }}

описывается как "l'Age d'Or"<ref>"Золотой век" (''фр''.).</ref> (!) лишь в ''мистических'' сочинениях отдельных французских псевдооккультистов (см. "La Mission des Juifs").<ref>См. Сент-Ив д'Альвейдр. Миссия иудеев (Saint-Yves d’Alveydre, "Mission des Juifs," 1884) — pp. 60-61 (''SDR'', TUP). </ref>  

Гуань-ши-инь — это Авалокитешвара, и оба они представляют собой формы седьмого мирового принципа, а в своём наивысшем метафизическом аспекте это божество является синтезом, объединяющим в себе всех планетарных духов, дхьяни коганов. Он именуется "самопроявившимся" и является, коротко говоря, — "сыном отца". Над его статуей, увенчанной семью драконами, написано: "Мировой спаситель всего сущего" ("''P‘u-tsi-k‘iün-ling''").<ref>Edkins — p. 261 (''SDR'', TUP). </ref>  

Такое толкование представляется тем более странным, что Гуань-ши-инь (Авалокитешвара) и Гуань-инь являются, во-первых, божествами-покровителями буддийских аскетов, тибетских йогов, а потому являются богами целомудрия, а во-вторых, в своём эзотерическом значении и близко не напоминают то, что описал Рис Дэвидс в своём "Буддизме"<ref>Rhys Davids, Buddhism.</ref> (с. 202): "Имя Авалокитешвара . . . означает "Владыка, взирающий сверху".  

{{Стр| 472 |ТАЙНАЯ ДОКТРИНА}}

После этих слов нас уже вряд ли что-то способно всерьёз удивить. Поэтому мы можем лишь улыбнуться, прочитав следующее, столь же нелепое описание слова "будх", которое якобы "обозначает не только солнце как источник рождений, но также и мужской орган" ("Round Towers of Ireland"; цит. по: Hargrave Jennings, "Phallicism," с. 264).  

Того же мнения придерживается и о. Амьё, который "уверен, что три лица Троицы легко распознаются" в указанном произведении.<ref>Там же: "В начале четырнадцатой главы книги "Дао-дэ-цзин" есть одно место, в котором, по убеждению о. Амьё, можно легко узнать три лица Троицы" — p. 331 (''SDR'', TUP). </ref> Если уж верить Абелю Ремюса, то почему бы нам тогда не поверить и словам Харгрейва Дженнингса? Да любой серьёзный учёный легко увидит всю нелепость попыток усматривать "фаллический символ" в понятии ''будх'', означающем "озарённый" и "пробуждённый".  

Помимо этого, образ змея служил символом Христа также у тамплиеров (см. степени тамплиеров у масонов).<ref>См. Mackey, Encyclopædia of Freemasonry: "У тамплиеров и в перечне философских степеней — таких, как Рыцарь медного змея, где изображение змея совмещено с изображением креста, — это с очевидностью является символом Христа . . ." — p. 707 (''SDR'', TUP). </ref> Для символического изображения Хнуфа (также Хнума), то есть души мира, пишет Шампольон ("Pantheon", text 3),  

{{Стиль А-Цитата|"в числе других образов избирался и образ гигантского змея с человеческими ногами, и, поскольку этот вид земноводных выступал эмблемой доброго гения, фактически Агатодемона, то иногда изображался с бородой".<ref>См. Des Esprits — 3:333 (Champollion, ''Pantheon'', 3) (''SDR'', TUP). </ref> }}

{{Стр| 473 |СНОБЫ ИЛИ ДРАКОНЫ?}}

всегда присутствует надпись с его именем ΧΝΟΥΒΙΣ [[Хнубис]]. Аналогичным символом обозначался и тот, кто, по словам Ямвлиха и Шампольона, именовался "первым из небесных богов", бог Гермес (или греческий Меркурий), к которому бог Гермес Трисмегист относит изобретение магии и первое посвящение в неё людей, и потому Меркурий является ''будх'', премудростью, просвещением или "пробуждением" к божественному знанию.  

Стремясь выразить ряд таинств, которые никогда не могут быть поняты профанами, древние, отлично понимавшие, что память человеческая способна что-либо сохранить в себе лишь тогда, когда это выражено каким-то наглядным символом, избирали для Гуань-инь такие образы, которые (нам) кажутся смешными и нелепыми, но они напоминали человеку о его происхождении и его внутренней природе. Да и на беспристрастный взгляд любого человека, все эти мадонны в кринолинах и христы в белых лайковых перчатках выглядят, пожалуй, ещё более нелепо, чем Гуань-ши-инь и Гуань-инь, облачённые в шкуру дракона. Субъективное не может быть выражено с помощью объективного. И коль скоро символическая формула стремится отразить то, что находится выше научного рассуждения, а зачастую и значительно выше возможностей нашего ума, то она по необходимости должна выходить за пределы ума, облекаясь в тот или иной образ, ибо в противном случае она просто сотрётся из человеческой памяти.